Сибирский вояж

 Из 2020 в 1908-й. Из сибирской деревни в Петербург. Рояли и песни присутствуют. Поменять историю? Возможно...


                Глава 1.
  День не задался. С утра шёл дождь.  После обеда, Николай, хозяин, нужного мне грузовичка, срочно умотал в город. Соответственно, доски для забора, которые приготовил мне местный частник, занимающийся «лесом», так и остались лежать невостребованным грузом. Вроде и ничего, однако, с клиентом, уже была договорённость о сдаче готового материала в конкретный срок, аванс в размере пятидесяти процентов от конечной суммы получен – и уже благополучно потрачен…
  Честно говоря, до частника, с его досками – не было и двухсот метров. Четыре двухметровых тесины на плечо, сто штук можно за 25 раз перетащить. Ну, за день, если совсем не напрягаться. Фигня, если тебе не далеко за пятьдесят. Хотя, если совсем откровенно, напрягал не сам процесс переноски, не первый раз… и даже не в третий. Смущала так сказать, «моральная» сторона вопроса. Ибо, таскать доски, придётся по трассе, которая проходит через деревню, по направлению к крупному областному центру. Да, есть ещё объездной путь, но там больше тянулись большегрузы. А, легковой мелкоте, прям хлебом не корми, но дай протащиться пару километров, через всё село. Ну, да – официально - село (церковь в наличие), но в просторечие местные всё равно деревней кличут.
  В общем, как-то стремновато себя чувствуешь, когда на своих плечах тягаешь пиломатериал, а тебя рассматривают разные люди, из окошек, проезжающих авто. Оно, может им и по барабану – и на тебя, и на всю деревню. Умом то понимаешь. А всё равно неприятно. Сразу думаешь, как докатился до жизни такой – имея университетский диплом, опыт работы директором в неслабом ТОО в девяностые годы, ну и другого…хватало.
  А самое главное, можно ненужный конфликт, на ровном месте отхватить. Так как, определённый процент из местных аборигенов, из тех, что квасит по-чёрному, при первой возможности – или отдыхает после очередной ходки, на человека в рабочей одежде, реагирует неадекватно. Быдло, оно, всегда, ищет повод для повышения самооценки. Идёшь по улице в приличном прикиде – ноль внимания. Как только, в рабочем вышел, так сразу понеслось… Эй ты, иди сюда… Закурить есть? Куда, попёр? Ну, в таком стиле – в разных вариациях. Оно понятно, видят идёт худой пожилой мужик в рабочей робе со следами опилок, да ещё небритый… Как тут, не показать свою запредельную крутость – поорать ему в спину грозные слова – на большее то всё равно не хватит.
  Только вот, с возрастом, у меня с чувством юмора стало плохо. Напрягать стали такие заходы. Дикое желание возникает подойти -  и рожу в кровавые сопли раскрасить. И ведь понял, что подсознательно уже ищу такую возможность. И дотумкиваю, что ни к чему хорошему, это не приведёт, а всё равно. Чувствую дай только повод – и крышу снесёт. Было уже подобное, но только по пьяни. Трезвый то, я смирный. Но, обошлось как - то. Оппоненты резко в откат пошли. Хотя, лучше так, чем позволить об себя ноги вытирать. Хватит, жизнь к закату, терять особо нечего.
  Последней раз смешно было. Мастерская столярная у меня через дорогу (проулок метров семь) от дома. Выхожу утром из неё в рабочем, мимо два брата-акробата, один «трезвее» другого. Глаза поднимаю, о! Лицезрею радость на дебильных лицах. Затем, традиционное начало
 – Закурить есть? Не курю!
 Ответ как всегда не понравился. Тот, что попьянее стал грязно выражаться. Тут у меня в башке щёлкает, подхожу -пробиваю лоукик любителю разговорного жанра. Тот ожидаемо падает, ощущаю дикое желание попинать лежачего. У второго включается чуйка, выставив вперёд ладони, он пятится назад.
Всё-всё, прости братан, мы поняли.
  После чего, он подхватывает товарища, и они ковыляют по направлению к магазину. Я медленно выдыхаю воздух - успокаиваюсь, мысли о прошедшем не самые радужные, звоночек, однако. Раньше бы просто мимо прошёл. Собака лает – ветер носит.
  И ведь, что непонятно. На моём участке два дома, один купеческий дореволюционный, отреставрированный. Другой, типа мини коттедж со встроенными на первом этаже баней и сауной. Забор вокруг два метра. На сто тысяч, потраченных баксов, по виду явно тянет. Нет, в деревне домов и покруче не мало, но это тему не меняет. Наличие дензнаков в кошельке, оно автоматически, если не уважения, то осторожности прибавляет. Ибо, у таких людей в «друзьях-товарищах», если не менты, то бравые ребята с толстыми золотыми цепями на таких же толстых шеях, определённо присутствуют. Последние, правда за последние лет семь повывелись, но так местные алкаши про то ещё могут и не знать. Они городскую жизнь больше по сериалам изучают.
В общем, среди отдельной категории местных, сработал  стереотип. Раз ты ходишь в робе, сам себе строишь – значит ты не хозяин, а наёмное лицо, за собственностью приглядываешь. Значит, с таким можно и по простому.
  Ну, а то, что деньги имеют свойство заканчиваться, а жизненные обстоятельства меняться, им видно в голову не приходит. Не…я против местных ничего не имею. Я сам из местных. Просто после школы учиться уехал. Много потом всего было, однако на старости лет на малую Родину потянуло. Ну, да это отдельный разговор. Короче, иногда деревенский менталитет немного напрягает.
  Вот потому, и не хотелось сегодня тягать эти несчастные доски. Прям, как чуял. Так-то, главное перетащить, обработать -  и то, по усилиям легче. Пройти на рейсмусе, закруглить верх лобзиком, обработать края на фрезере – и вуаля! По тридцать рублей за доску, три штуки в кармане. Пару дней работы по полдня. У нас не Москва – для деревни ого-го! Заказчик из города конечно, дача у него недалеко.
Потому, повздыхал, подумал. Даже плюс нашёл, работа тяжёлая нервная. Значит, что? Мужики поймут – есть повод. Ну, самогонка в данном разе моветон. А вот, четыре пива по 0,5 будет самый раз. Так-то, без повода стараюсь не пить – чревато. Настроение резко пошло вверх, потому первые десять ходок прошли на ура.
Затем, процесс немного затормозился, но дело понемногу продвигалось.
На четырнадцатой ходке, энтузиазм стал немного спадать. Второе Я, мягко нашёптывало в уши, что неплохо бы сходить до магазина, вот же он - напротив. Купить пару банок пивка. Ну, так, для разогрева. Воля, основного Я вяло сопротивлялась, постепенно сдавая позиции.
Когда, рядом послышался шум остановившегося побитого жизнью внедорожника, я сначала не обратил на него особого внимания. Однако, после того как, из машины вылез, одетый в одну майку индивид, все плечи, а также видимые части груди и спины которого, были покрыты наколками, мелькнула мысль, что предчувствие ожидаемых неприятностей, нашло своё подтверждение.
Так, что почти стандартное – Куда несёшь?
 – уже вызвало дежавю.
Домой… Через пару-тройку секунд, татуированный (видимо осмыслив ответ) выдал:
До Гавриловки как проехать?
 Прямо по трассе, потом направо по асфальту не сворачивая через лес…
 Лады…- парень почесал живот, повернув голову в сторону указанного маршрута.
Какое-то шевеление в салоне, заставило меня резко переключить внимание. Беглого взгляда, на происходящее внутри автомобиля, хватило, чтобы настроение упало много ниже плинтуса. Внутри машины, находились ещё два таких же татуированных, с типичной для недавних зк бледной кожей. Возрастом под 23-25 лет, что уже не с малолетки, но и не зэки с репутацией. Что подтверждают, и обилие наколок (не много ли к 25?) и лишние понты. Самая та категория для беспредела. А главное, внутри была девчонка лет двадцати, в платье с порванным воротом, лицо и шея, которой были покрыто кровоподтёками.
Видел раньше, её несколько раз на улице. Как то, сын соседа обозвал её шлюхой, типа девушка легко доступная для погулять. Однако, всё так, но насильно никто никого ничего заставлять делать не в праве. Её присутствие в машине с блатными объяснить легко, но вот синяки смущали… Мысли вроде текли в правильном направлении, но здесь девчонка подняла глаза, из которых дыхнуло такой обречённой тоской, что я буквально почувствовал, как впадаю в ступор.
В этот момент, татуированный, бросив на меня презрительный взгляд, насмешливо спросил:
Проблемы, братан?
Нет! – выдавил я, сжимая пересохшие губы.
Ну, покеда тогда. Мощно газанув, он рывком двинул машину с места.
Жгучее чувство отчаянного стыда не оставляло меня до самого дома. Нет, если бы она была нормальной, а не местной давалкой, тогда да, стоило бы вмешаться. Да, хотя бы участковому позвонить. А так что! Может, она с ними добровольно, а потом, заупрямилась чего-то, вот её и поучили. Шлюха ведь, что с ней церемониться то? Мелкие подлые мыслишки потихоньку пытались успокоить совесть. Но, помогало не очень. Покоя не давал, тот молящий обречённый взгляд девчонки, уже и не надеющейся на реальную помощь. И ведь, не то, чтобы я зечаров испугался, другое меня напрягало, что боюсь крышу снесёт – хана тогда ублюдком, а в тюрьму не охота. Херово, там, за решёткой. Весьма херово.
Обзывая себя самыми последними словами, я достал из холодильника заначку, и из горла выхлебал грамм стопятьдесят. Стресс надо снимать. Алкоголь не брал. Злоба на себя не уходила.
С презрением, посмотрев на своё, заросшее многодневной щетиной, отражение в зеркале, я молча вышел на улицу и продолжил таскать доски.
Ещё через пять ходок, громкие яростные матерные крики, заставили меня на автомате остановиться и оглянуться назад.
Метрах в пятидесяти, прямо по направлению ко мне, босиком бежала та самая девчонка. Чуть дальше, с промежутком метров в пятнадцать её преследовали двое из числа татуированных. А ещё дальше, в самом начале улицы разворачивался их джип, с третьим из блатных.
Опустил три тесины на землю, четвёртую я предусмотрительно оставил в руках. Что делать? А что делать? Ты уже решил. Сам себя не обманешь. Тут девчонка добежала до меня, и как будто потеряв все силы, опустилась рядом на обочину дороги. Её один единственный затравленный взгляд, после которого она просто уронила голову на грудь - стал для меня последней каплей. Нет, пусть ты не герой, но для каждого мужика есть свой предел. Мужик он - или не мужик. Тварь я дрожащая или право имею? А всё остальное в этот момент не важно.
Почувствовав, как поднимается внутри бешенная злоба, с полностью отключённым слухом, шагаю навстречу первому ублюдку и тупо бью его торцом доски в живот. Он резко сгибается пополам. После чего с разворотом всего тела, наношу ему удар доской плашмя по голове. Аллес! Один готов. Делаю пару шагов навстречу следующему – и резко кидаю доску в его сторону. От неожиданности он затормаживает в неудобном положении, чем пользуюсь, подскочив к нему и бью несколько раз обеими руками в его бестолковку. Когда он, закатывая глаза, начинает падать на колени, изо всех сил пробиваю ему маваши в голову.
Бинго! Сбросив излишек энергии, навстречу последнему блатняку, подхожу уже спокойно, с легкой улыбкой на лице. В руках, выскочившего, из машины урода мелькает заточка. Улыбка на моём лице расцветает ещё шире. А что! Давно хотел попробовать свои навыки против ножа. Не всё ж в спортзале биться. Это каратэ начал баловаться ещё со времён СССР, а всякими около рукопашными русскими стилями уже лет двадцать с гаком. Ну, там тоже могут кое-чему научить.
Татуированный резко машет рукой из стороны в сторону, в стиле не подходи убью! Не, так дело не пойдёт. Делаю вид, что споткнулся, намеренно открывая правую половину туловища. Противник вполне предсказуемо кидает туда руку с заточкой, после чего привычным движением беру его конечность на рычаг и смачно, для его расслабления добавив ботинком по голени, укладываю его на асфальт. Выворачиваю из кисти нож и мстительно наношу ему несколько ударов ногой по его башке. Банзай!
Развернувшись, иду назад и добавляю по паре ударов его товарищам, следуя той же схеме. Ибо нечего.
Девчонки поблизости уже не видно, что воспринимаю с облегчением. Подхватываю доски, по дороги обдумывая, чем снимать откат – купить водку или коньяк? На душе спокойно, чувствую полное умиротворение. Мысль о том, что участковому надо будет точно покупать коньяк, отгоняю… Купим, тем более эти заявлять не станут. Не по понятиям. Хотя, как-нибудь нагадить попытаться могут. Ладно, подумаю об этом завтра.
  Утром, привычно достав бутылку пива из холодильника, делаю смачный глоток. Хорошо! Нет, особого похмелья нет, но традиции нужно соблюдать. Положено, мужику похмелиться, надо похмелиться. Вспоминаю про вчерашнее,  хмурюсь - однако проблемы могут нарисоваться.
Спускаюсь в подвальный этаж, в спортзал, выдергиваю из щита, самый массивный метательный нож. Прикрепляю специальные ножны к щиколотке правой ноги. Вот теперь, хоть немного, но мы повоюем.
  До обеда, вяло ковыряюсь в мастерской, доделывая кресло-качалку, однако работать откровенно лень. Сходив в магазин, благо через дорогу, затариваюсь тремя банками жигулёвского, пару часов смотрю на мониторе компа, очередной сериал про ВОВ. Ещё, позавчера с рутракера скачал.
  Вечером вспомнив, классический советский слоган «Надо меньше пить!», принимаю волевое решение сходить в лес, нарвать шиповника и заварить натуральный чай. Так как, пиво уже ударило по мозгам, от опаски со стороны татуированных благополучно отмахиваюсь.
Хули мы, татары! Нет, лес у нас хорош – сосны, лиственницы, вся горка иван-чаем заросла. Красота. И идти всего ничего, минут двадцать по прямой.
  Залюбовавшись на красоту, не обращаю внимания на тихий рокот мотора позади. В последний момент, резко подаю в сторону… Поздно, капотом вскользь, но достаточно чувствительно, меня сбивает с обочины.
  Достали суки! Не реагируя на боль, медленно тяну нож из крепления. Звуки опять отключись. Почувствовав, как кто-то наклонился надо мной, открываю глаза. Увидев, ненавистную морду, одного из недавних блатных знакомцев, резким движением, всаживаю ему в брюхо сантиметров восемь стали. Следом, левой рукой толкая его в грудь, вытаскиваю клинок и пытаюсь шагнуть навстречу оставшимся врагам.
  Чувствую пару хлопков, и резкую боль в бедре и груди.  Судорожно пытаясь вздохнуть, сгибаясь пополам. Травмат, однако! Дергаю головой, поэтому первый удар, чем-то похожим на биту, только вскользь задевает затылок. Капут! -  успеваю подумать я. Ну, хоть, не самый дерьмовый конец  бытия земного... Правая рука рефлекторно сжимает рукоятку ножа. Символично, как у викингов. Один, я иду!
    
                Глава 2.

  Хрясь! Резко бью топором по колоде. Куринная голова отлетает в сторону, но тушка в левой руке, ещё некоторое время дёргает ногами. Тупо смотрю на это шевеление.
  Что? Какой топор? Какая курица? Я, что живой? С брезгливостью бросаю орудие убийства и его жертву на землю и осматриваюсь вокруг.
  Ну, что? Сена стог, картошка растёт, забор из жердей горизонтальный… Сарай, чуть дальше дом старинный, скорее всего лет под сто… Точно, деревня какая-то. Голова словно в тумане. Где я? Что я? Причём тут курица?
  Да, я не в жисть не буду курицу убивать. Во втором классе, мальчик один, желая обидеть, наверное, сказал мне «да ты даже курице голову не сможешь отрубить!» Деревня…
 Ну, да – не смогу. При мне в детстве, когда свинью закололи – я так «впечатлился», что восемь лет мясо не ел. Когда, взрослый уже, первый раз котят топил, сразу за водкой бежал – стресс снимать. Животные они ж не люди. Это людей не жалко. Вернее, нелюдей.
  Нет, о чём думаю? Пьяный что-ли? Сгибаю руки в локтях, поднося ладони к лицу. Не хило! Такими только подковы гнуть! Осматриваю себя дальше. Рубашка без ворота, рукава засучены до локтей. Чёрные мешковатые штаны. На ногах лапти. Что? Лапти! Офигеть, не встать! Мама дорогая! Вот попал! И тут меня торкнуло.
  Оглядевшись вокруг ещё раз, я замер, обдумывая эту мысль. А ведь правда попал. Как-то спокойно я это воспринимаю. Хотя, после сотни книг, прочитанных про попаданцев, уже и не удивительно. Да, и башка ещё как в тумане. В общем, попал – не попал, надо определяться. Что, где и, главное, когда.
 Короче. Люди, вы где? Я иду….
     Сижу на завалинке, кудри чешу…. Кудри блин! Как у Серёги Есенина. И остальной типаж похож, разве что сложением покрепче. Скажем, так внушительно покрепче.
  В общем, если коротко. Попал я в ту же деревню-село (церковь же), и даже в тот же дом, где и жил в своём времени. Томская губерния, Кузнецкий уезд, Касьминская волость. Село Захарово. Западная Сибирь, если что.
  Потому, в настоящий момент, являюсь я младшим сыном крестьянина Унжакова Никиты Ивановича. Соответственно, зовут меня Унжаков Сергей Никитич. В наличие также имеются: младшая сестра Наташка 14 лет отроду и три старших брата 17, 18 и 20 годочков. Самый старший уже отдельно живёт, своя семья. Сам себе хозяин.
  Но, не всё в нашем семействе гладко. Это меня, сеструха Наташка, просветила. Вот уж, кто поболтать любит. Строчит, как из пулемёта. Братья то старшие, они от первой жены батюшки нашего, законно венчанной. Только представилась она, когда Петьку рожала. Самого младшего из своих детей, понятно. Батюшка, года три помаялся и привёз из города себе новую жену. Вот только не в себе она была. Двинутая. Что да как, толком не понял, только бил её муж невенчанный смертным боем, так что года через три повесилась она. Вот только мы с сестрёнкой от неё и остались. Тогда семья на заимке в тайге жила пчеловодством занималась, до священника местного непотребство и не дошло. А потом, Никита Сергеевич в Захарово переехал. Дом отстроил, паром сколотил – и стал с сыновьими обозы через речку переправлять. Хоть и не широка речка, что через деревню протекала, а всё ж свой прибыток имел. А, может, и для отвода глаз это было. Сдаётся мне, он золотишко потихоньку в тайге мыл, да и сдавал в Томске скупщикам. Сестрёнка пару слов обронила, не сдержалась.
  Я, вообще, в мать пошёл. Местным дурачком числился. Ну, не совсем тупой, но заметно было. Потому, отдал меня батя кузнецу в подмастерья, вот там и накачался.
   Забавно, что пристроился я к местному приказчику, из бывших офицеров. Поручик, рано в отставку вышел – то ли растрата какая, то ли в карты проигрался или ещё что, но женился он на дочке купца местного, приказчиком у него работал. Ну, как местного, зимой купец в Томске жил, а летом в деревне. Заимки тут у него были. Лошадей для армии разводил, аж больше тысячи голов было. Да, он не один тут такой был. Купцов в деревне хватало. Всё же ярмарка два раза в год проходила. Торговые ряды на площади всё лето торговали по выходным. Лесопилка в селе имелась, заводик кирпичный. Со всей округи покупатели ездили. Богатое село было.
  Так вот, летом поручик, чтобы не скучать и форму поддержать, гимнастикой занимался, гири тягал, да на саблях фехтовал. А где ему в деревне партнёра найти? Все при деле. Так вот я у него в качестве спарринг партнёра подвязался. От скуки меня наверно взял. Особо то, мы занятия не афишировали, я вообще молчун был, даже с ответами на вопросы запаздывал. Потому наверно, не от мира всего считали. А, так я может и не дурак был. Два класса церковно-приходской школы закончил. Поп местный строгий был, заставлял всех парней, кто мог, на занятия ходить. Молодец был батюшка, уважаю.
  Так вот, занимались мы с поручиком регулярно, почти три года, наверное. И из нагана меня стрелять научил, даже типа что-то вроде бокса показывал. Память то Сергея  не сразу во мне проявилась, постепенно всё всплывало. Ну, из ружья то я понятно стрелять умел – отец охотой пробавлялся. Кто-то скажет, чего это поручик с крестьянином возился? Я так думаю от тоски, заняться нечем. А пить – тесть ему не давал. Строго следил. Да, жена ещё у него…. Статей монументальных, красоткой не назовёшь. Ну, я, поручика не осуждаю… жить то надо. А для купца он зять завидный – дворянин, грамотный. Да, и обязанности свои хорошо выполнял.
  С братьями, правда, у меня отношения сразу не сложились.
Отца и старшего брата не было, на охоту ушли. А вот средние на месте были – за переправой следить надо. Чтобы паром всегда при деле был. Всё-таки главный тракт из Томска в Кузнецк.
  Так вот братья, как в дом вошёл сразу шпынять меня начали – то подай, то принеси. Курицу ту, тоже по их команде прибил. Ну, мне такой расклад не нужен - пришлось дурачков поучить маленько. Рёбра не сломал, но тумаков насовал достаточно. Сейчас сидят в углу дуются, шепчутся что-то между собой. Взгляды злобные кидают в мою сторону. Не принято здесь старших бить.
  Я тут, с сестрёнкой пообщался, понял - уходить надо. Не будет тут жизни. Оно, хоть отец и не обижал сильно, да только держал нас с Наташкой, в чёрном теле, особо не баловал. Да, и что мне в деревне ловить? Коровам хвосты крутить? Вот только сестрёнку с собой надо забирать. Глянулась она мне. Видно ведь, что в брате души не чает, так и крутится вокруг. Пропадёт без меня. Да, и уходить надо, пока отца нет. Лишние проблемы не к чему.
  Время вроде есть. Два-три дня, раньше они с брательником, не вернутся. И хорошо. Есть тут у меня в деревне, дела кои-какие.
 Дело в том, что на чердаке дома моего, в годах 50-х ещё, клад нашли – золотишко в самородках, да денег царских рублей триста. Ребетня нашла, потому в милицию сдали всё, ну кроме бумажек, они уже никому не нужны были.
  Так вот мысль появилась – проверить схрон этот. Потому, как бы не батюшки он моего нынешнего ли? А, если так, то пусть поделится частью для детишек своих.
  Смотрим, братанов не видать. Ушли, наверно лошадей на речку поить. К слову, у нас четыре лошади было, не так чтоб и много для местных коренных чалдонов. Интересное разделение труда тут. За лошадьми мужчины ухаживают, а за остальным скотом женщины.
  Ладно, лестницу я в амбаре нашел. Залез на крышу пристройки, там через вырез ползком под крышу дома. Крыши, у местных, кто побогаче, листовым железом покрыты. Красной или зелёной краской потом покрашены. Ага, палкой в нужном месте поковырялся. Тут они родимые - и мешочек с самородками и жестяная коробка с деньгами. Мешочек открыл, самородки небольшие. Решил беру треть примерно, пол кило так. Коробка из под французских леденцов. Париж написано, на французском конечно. Наверняка, батя в городской лавке покупал.
  Внутри, 150 рублей ассигнациями. Взял сто разными купюрами, не обеднеет родитель.
  Закопал всё обратно, слез, лестницу убрал. Сел опять на завалинку - задумался… Деньги, это хорошо, однако паспорт нужен. Без него никак. Проблема в том, что паспорта сейчас выдают: мужчинам с 18 лет, а женщинам аж с 21. По крайней мере у крестьян именно так, в своё время интересовался.
  Если только… Быстренько забежал в дом. Ага, вот красный угол, пошарил за иконами. Есть! Вытащил, завёрнутую в тряпицу пачку документов. Вот он паспорт на среднего брательника. Семён Унжаков, 18 лет. Бинго. Видно, отец виды какие-то на него имел, раз документ справил. Ну, да мне без разницы. Выгляжу старше, так что побуду Сёмкой пока. А Наташке, по малолетству и так сойдёт.
Надо ещё, по магазинам пройтись, закупиться в путь дорогу. Вещами местный батя, как я прикинул меня не баловал. Оно, понятно, куда, как здешние считали, дурачку ходить-то?
  Надо отметить, производство зерна у местных крестьян считалось не очень выгодным из-за частых неурожаев и отсутствием устойчивого сбыта. Вот шерсть, кожа, мясо и масло, живой скот шли довольно хорошо, особенно после постройки не так далеко железной дороги. В самой деревне, половина из более чем 1200 дворов числилась зажиточными и только 250 хозяйств составляли батраки. Кто-то только своей профессией занимался. Такие как пимокат, портной, сапожник имели всего по одной корове, в то время как у нормального чалдона их было по 3-5, а у зажиточных до 20 и более коров. Даже у самых бедных старожилов-чалдонов было по 2-3 лошади, а у богатых коннозаводчиков по нескольку сотен. Почти в каждом дворе были куры, гуси, утки. Некоторые из крестьян также занимались разведением лошадей, 33 хозяйства имели в среднем по 35 голов на двор. Ещё около трёх сотен не менее двух-трёх. Самый богатый «торгующий крестьянин» имел от 400 до 2000 коней в разное время. Армия охотно сибирских коней покупала.
  Рыболовство, пчеловодство, производство масла, охота – всё это было хорошим подспорьем для местных крестьян. Вообще, село богатым было. Лавки, магазины, кожевенные и пимокатные мастерские, телеграфная контора. Даже два винных оптовых склада было – один казённый, другой для дорогих рейнских вин. Французское вино в сибирской деревне, не хотите ли? Сейчас, в наше время - нема… Не, армянский коньяк и виски в изобилии (и даже настоящие), а вот французского уже ничего нет.
Маслодельное производство, так это вообще отдельная песня. Высокая жирность сибирского масла (85,59% жира) делала его привлекательным на зарубежных рынках. За 1901-1917 гг. Сибирь заняла одно из первых мест среди стран-экспортеров сливочного масла.
 Как писали в одной из дореволюционных газет «… достаточно вспомнить о сибирской деревне Старой Барде Бийского уезда Томской губернии. Больше 20 лет тому назад устроили там жители маслодельную артель, через два года выросла артельная лавка, а потом появился и целый ряд кооперативных начинаний: ссудо-сберегательное товарищество, маслобойный завод, наконец, артельная мельница, а при ней электростанция для освещения мельницы, а заодно и деревни. И вот 12 декабря 1912 года двести пятьдесят изб этой деревни осветились электричеством, причем за освещение брали три рубля в год. Потом провели в избы и телефон, устроили примерный опытный скотный двор, опытные посевы кормовой свеклы и кормовых трав. А скоро заговорили о постройке в селе народного дома, собственном кинематографе. И жители всей округи стали приезжать в Старую Барду поучиться, как дельные люди сумели построить себе новую свободную и разумную жизнь".
  В Америку масло продавали.
    Это потом, после столыпинских реформ, земли стало не хватать. Когда переселенцы из Расеи «понаехали». Вот они с собой и привезли нищету, а заодно грязь и антисанитарию. Понятно, что не из-за хорошей жизни такое было. Но, к чему пишу – положила бы деревня большой хрен на коммунистов, ей и так жилось хорошо, она в наше время так не живёт в большинстве. Да, вот рассейские переселенцы поддержали красных, им то тоже хотелось светлого будущего. Вот только, до брежневских времён хреново потом в деревне всем жилось.
  Ладно, это так я - наболело. Сам, в первой жизни, по деду из России.
  Я надену красную рубаху…. Как там дальше у Клюева? Или чёрную? Впрочем, не важно. Одел красную выходную рубаху (у братца позаимствовал), штаны чёрные плисовые, сапоги, размерчик подошёл, сестра сказала местный сапожник их шьёт, дешевле значит, чем в городе брать. И пошёл на променад, по магазинам значит. А чё? Себя показать, людей посмотреть.
  Прошёлся по главной улице – «Трактовой». Интересно, было сравнить, как за сто лет всё поменялось. Увы, сравнение не в пользу современности. Нет, здание клуба (недавно ремонт глобальный сделали), больница, школа и т.д. в будущем масштабами побольше. Но, керамогранит и сайдинг, разнообразием не блещут. С другой стороны, дерево, резьба на окнах, балясины – красота. Да, и здания объёмов то ж не маленьких. Почти на всей улице дома по два этажа, купеческие – вверху жилое, внизу лавка. Церковь кирпичная, белая, купола золотом блестят.
  Дом, где волостная управа, вообще, размерами впечатляет.
Потом там школа была, затем сельсовет. Чиновница одна обогреватель не выключила, так и сгорел он в начале 90-х.
  Может на любителя, но я любитель дерева. Мне зашло.
В лавку зашёл одну, другую. Продавцы косились слегка, видать узнали, но промолчали. Видно, вид у меня грозный был. Ну, или кулак, что тихонько продемонстрировал оценили. Лавки как лавки, в общем. Я фото в Инете видел.
  Разве, что разнообразней, чем на фото. Баранки и ситный на одной стене на полках, а самовары и граммофон на другой.
  Прилавок длинный полкомнаты перегораживает. Полки на стенах. Выбор богатый. Начиная с посуды, заканчивая платками женскими цветастыми. Даже граммофон был. Пластинки. Вот книг маловато. Но, может в других магазинах ещё есть. Отдельная лавка была с мануфактурой, ткани разные, обувь кожаная, одежда готовая.
  Табличка внутри одного из магазинов интересная: «Колониальные товары». Целая полка. Чай, кофе и т.д. С Азии пришло. Интересно, конечно, но ничего не стал покупать. В городе отоварюсь, надо посмотреть, в чём там люди ходят. Чая только купил из Китая в жестяной коробке.         Леденцы французские там тоже были, значит батюшка местный мой, может, и не в городе ими запасся. Конфет дешёвых ещё приобрёл, грамм двести, для сестрёнки. А, так, всё. Почти всё, ещё в лавку казённую зашёл, где водкой торговали. Две бутылки взял – одну с белой сургучной крышкой за 60 копеек (очищенная), другую с красной (простая) за 40 копеек. Первую, для поручика взял – дело к нему. Вторую братанам поставлю, на посошок, будет им тогда чем заняться. Главное, не до меня будет.
  А к поручику у меня важный разговор был. Самородоки ему хотел продать. Поставил бутыль ему, поблагодарил за науку, душевно поблагодарил со всем уважением. Хмыкнул он правда, как-то подозрительно, видно удивился моему внезапному красноречию, но ничего - прокатило. Посидели чуть-чуть, вернее поручик посидел, мне по малолетству и статусу не положено. Три стопки ушло, салом господин Елизаров Иннокентий Васильевич закусил, подобрел слегка.
  Вот тогда я со своим делом и влез. Подарил мне батюшка самородоки на прожитьё, так как уезжаю я в город, лучшей жизни искать. Надо бы продать, да боюсь обманут несмыслёныша. Не купит ли, господин золото у меня, за цену не держусь.
  Хмыкнул, поручик ещё раз, посмотрел внимательно на самородки мои – вижу задумался. Тут, я опять ему на уши сел – не уступит ли он мне свой старый наган (а у него два было), а то дорога дальняя, а душегубов вокруг развелось, вздохнуть страшно.  Что, спрашивает, даже вздохнуть страшно? Я скромно глазки опустил, говорю так точно Ваше благородие – и вздохнуть и пукнуть. Тут, он как давай ржать, отсмеялся, слёзы утёр от смеха выступившие…хлопнул меня по плечу и вышел. Минут через пятнадцать вернулся, протянул мне кобуру с наганом, патронов штук двадцать в бумажном пакете и ассигнаций сколько - то там свёрнутых. Руку пожал, бывай Серёжка, может и свидимся…. Рассмешил ты меня... Не бойся теперь ничего… пукай смело. А сам ржёт - не могу. Так со смехом и расстались.
  Нормально получилось. Так за золото мне по моим очень приблизительным расчётам рублей 120 полагалось. Т.е, часть цены. Наган новый, в магазине 25 рублей примерно. Так его ещё купить надо. А после 1905 года, для покупки  требовалось одобрения полицейского, надзирающего за участком, где приобретатель проживал постоянно. Что-то вроде современной справки от участкового. 
  Деньгами мне поручик 75 рублей добавил, так что нормально. Сорок пять рублей мне оружие обошлось, с кобурой, да патронами.
  Да, год сейчас 1908.
                Примечания
В начале XX в. (с 1904 г.) продажа водки являлась казенной монополией. В частной продаже осталась только реализация пива, браги, импортных коньяков и виноградных вин. Для продажи водки существовали специальные винные лавки — «казенки», которые помещались на тихих улицах, вдали от церквей и учебных заведений, как того требовали полицейские правила. Эти лавки имели непритязательный вид и размещались обычно на первом этаже частного дома. Над дверью обязательно располагалась небольшая вывеска зеленого цвета с государственным гербом: двуглавым орлом и надписью «Казенная винная лавка». Обстановка внутри лавок была однотипной — перегородка почти до потолка, по грудь деревянная, а выше проволочная сетка и два окошечка. Продавалось два сорта водки — с белой и красной сургучной головкой. Бутылка водки высшего сорта «с белой головкой», очищенная, стоила 60 коп., «с красной головкой» — 40. Бутылки были различной емкости: «четверти» в четверть ведра, в плетеной корзине из щепы. Бутылка вмещала двадцатую часть ведра (615 мл), полбутылки называлась «сороковка», т.е. сороковая часть ведра (чуть больше 300 мл), сотая часть ведра — «сотка», двухсотая — «мерзавчик». С посудой он стоил шесть копеек: 4 копейки водка и 2 копейки посуда. Продавец назывался «сиделец». Сидельцами часто служили вдовы мелких чиновников, офицеров. Сидельцы принимали деньги и продавали товары, являвшиеся монополией казны — почтовые и гербовые марки, гербовую бумагу, игральные карты. Вино продавал во втором окне здоровенный дядька, который мог утихомирить любого буяна. В лавке было тихо, зато рядом на улице царило оживление: стояли подводы, телеги, около них извозчики, любители выпить. Купив посудинку подешевле, с красной головкой, они тут же сбивали с головки сургуч, легонько ударяя бутылкой о стену. Вся штукатурка около дверей была в красных кружках. Затем ударом о ладонь вышибалась пробка. Выпивали из горлышка, закусывая или принесенным с собой, или покупали здесь же у стоящих бабушек горячую картошку, огурец. В крепкие морозы оживление у «казенок» было значительно больше.


                Глава 3.

  Пришёл домой, братьев позвал, сказал, чтобы баню затопили. Морды покривили, пришлось показать бутылку, намекнуть на вечерние посиделки… Сразу повеселили, добавил рубль… морды здоровые….бутылки может не хватить. Исчезли, как будто не было. Грешным делом, подумал в магазин. Нет, смотрю, старший уже дрова рубит, а младший к речке за водой побежал.
  Пока, там баню топят, захотел прогуляться, не всю деревню ещё видел. Решил до леса пройтись, под соснами походить. Глянуть на место, где меня убили. Каламбур дешёвый в голову пришёл: убийцу тянет на место преступления, а покойника на место убиения…
  Так, сам над собой посмеиваясь, до места и дошёл. А ничего, симпатично. Полянка, чистенькая такая. Пенёк. На нем парень сидит, приказчик вроде какой-то, в лавке часто раньше видел. Имени не помню, информация о здешнем прошлом порциями всплывает. На полянке, две барышни. Именно барышни, по  городскому одеты. Платья, шляпки. Без перчаток, значит не аристократки какие. Ну, да откуда у нас дворянки, может дочки купеческие, погостить приехали.
  Парень, как увидел меня, аж затрясся.
  Сергуня, выручи, присмотри за барышнями. Дела у меня срочные, а хозяин заставил за дочкой с подружкой присматривать. Я сначала удивился, как это чужому так сразу девушек доверить? Потом подумал, наверно доверяют Серёге местные. Не пьёт, в драках не замечен. На девок внимания не особо обращает, молчит всё время… На положительный персонаж тянет.
  Ладно, говорю присмотрю. Тот обрадовался, к девчонкам подбежал, пошептался и почесал себе по дороге, даже не оглянулся. А барышни, то и вправду, девчонки ещё. Одной, постарше выглядит, на первый взгляд лет 16 как и мне, а вторая даже на 15 не тянет.
  Что же, пойдём знакомиться.
  Здравствуйте, барышни.  Ваш торопливый сопровождающий не успел нас представить. Позвольте исправить эту досадную ошибку. Сергей Никитич Унжаков, местный абориген, ученик кузнеца.
  Загнул конечно, барышни молчат, похоже в ступор впали. Младшая аж рот приоткрыла. Надо разряжать обстановку. Тсс…шепчу, а рукой рот прикрываю. Тсс…мухи…
  Какие мухи? Это у старшей голос прорезался.
  - Разные… Большие и маленькие… Вижу, не доходит… Случай вспомнил. У меня сестрёнка рот открыла, а закрыть забыла, вот в него муха и залетела…
  Смотрю дошло. Старшая еле смех сдерживает, а младшая рот закрыла, покраснела вся, но смотрит так возмущённо, что глаза сверкают.
  Стою молчу. До старшей барышни наконец доходит неловкость ситуации.
  Екатерина Степановна Богданова, а это моя подруга – Елизавета Николаевна Мальцева.
  Подруга, во время представления, демонстративно отворачивается в сторону.
  Да, неудачное начало, надо спасать ситуацию.
Незаметно оглядываю территорию, рядом с девушками вижу мольберт, краски на складном стульчике. Рисуют значит…
  Милые барышни, а хотите я нарисую ваш портрет? Только не красками, может у вас есть карандаш?
  Екатерина Степановна с сомнением смотрит на мои руки. Какой из кузнеца художник? Так и читается на её лице.
  Карандаш есть… Она так же в сомнение, неуверенно протягивает мне карандаш и большую картонную папку, в которой обнаруживается несколько листов плотной белой бумаги формата примерно А 4.
  Так… барышни стоим рядом, можно взяться за руки. Мне нужно минут двадцать.
  Сажусь на пенёк, и начинаю быстро схематичными чёрными линиями, обрисовывать контуры девичьих силуэтов. Мозги буквально отключаются, полностью сосредотачиваюсь на рисунке.
 Посматриваю на барышень, которые, видимо уже устав от позирования, тихо шепчутся между собой, уверенно наношу последние штрихи на рисунок.
  Мм… а ведь неплохо получилось. Юные женские фигурки на фоне лесной полянки, смотрелись весьма авантажно.
  Наиболее значимые части рисунка были выполнены довольно выразительно, остальное большей частью схематично. Это, меня так на Арбате в 1986 году рисовали, вспомнил я.
 Ну, вот и всё! Портрет готов. С шутовским поклоном протягиваю его барышням. Судя по первой реакции, рисунок понравился. Младшая, снова чуть было не открыла рот, но после толчка в бок от Екатерины, сразу исправилась, не отрываясь, изучая взглядом результат моего творчества.
  О чём-то пошушукавшись, барышни мило смущаясь, поблагодарили меня за рисунок и попросили проводить их домой. Собрав мольберт, стульчик, я пристроился сбоку от Екатерины, и мы весело переговариваясь направились к деревне.
  Скажите, Сергей Никитич, а откуда у простого помощника кузнеца такие способности к живописи? И разговариваете вы не как обычный крестьянин.
Катя, вопросительно, поглядывала на меня из-под длинной чёлки волос соломенного цвета, которые прикрывала изящная шляпка с розовой лентой.
  Мой любимый цвет, автоматически отметил я про себя.
  Это тайна великая есть – заговорщическим шёпотом ответил я, чем вызвал у девчонок очередной взрыв смеха.
  А вы, не откроете нам, эту великую тайну?
  Надо подумать, такие вопросы с кондачка не решаются.
Так под ернические вопросы и ответы мы дошли до околицы деревни. Справа, метрах в трёхсот от реки, возвышался довольно высокий холм, с плоской площадкой на верху.
  А вы знаете, говорят в 17 веке, на этом холме стоял небольшой сторожевой острог, в котором царские стрельцы несли службу и следили за местными татарами.
  А, что тут татары жили?
  Дальше к Кузнецку. Даже воевали с русскими.
Были и здесь небольшие поселения. По преданиям местных старожилов, здешние татары – чудь, как повстречали первых русских поселенцев, закрывались в своих домах-землянках и подрубали столбики, что удерживали крышу , кровля обрушивалась и погребала их заживо.
 
С чудскими могильниками (городищами-могильщиками), буграми, насыпями связана группа преданий о гибели чуди на сюжет «чудь заживо себя погребла» или «чудь ушла в землю». Ученые второй половины XIX в., в частности, А. Н. Веселовский (Историческая поэтика, Л., 1940, стр.589), многократно отмечали активное бытование этого сюжета на Европейском севере России в губерниях Архангельской, Вологодской, Олонецкой, Пермской: «В Шенкурском уезде (Архангельской губернии. — В. К.), рассказывают, что чудь защищалась от русских, строила крепости. Но защита не удалась: одни бежали в леса, другие со всем имуществом закапывались в глубине ямы с крышей на столбах, на которую накладывались земля и камни; они подрубали столбы и гибли». Сюжет возник не на уральской почве, но вошел в уральские предания. Этому способствовали, на наш взгляд, события второй половины XV в., когда Пермь была присоединена к Москве и началось заселение русскими Приуралья и Урала. Историческая ситуация была такова, что именно в это время предания о чуди, известные в Московии, могли прикрепиться к Уралу.
  Ах, и зачем они это делали?
  История умалчивает. Возможно, так они уходили в другой мир. Мир мёртвых? Возможно и мёртвых.
  На некоторое время, разговоры умолкли, все шли задумавшись.
  Тут недалеко, в сторону Новониколаевска, есть захоронения древних жителей этих мест, им более 3000 лет. Захоронения сохранились в виде курганов, площадью 15-20 метров, а высотой пол метра-метр.
  Наверное, там внутри золотые украшения можно найти, как у древних скифов?
  Нет, золото там отсутствует, только немного оружия из бронзы, примитивные украшения и обломки глиняных сосудов.
Жаль! Синхронно ответили барышни и рассмеялись, подтрунивая друг над другом.
  Смотрю, жажда кладоискательства, чуть не захватила в плен, даже столь юных созданий как вы.
   Юные создания, продолжая загадочно улыбаться, скромно обошли мои слова молчанием.
  А откуда, такая очаровательная девушка, как вы, Екатерина Степановна, знаете о погребениях скифов?  Как мне представляется, в вашем возрасте девушек больше должны интересовать наряды и колечки-серёжки?
  Я в гимназию учусь, нам преподаватель по истории рассказывал! – возмущённо отозвалась Екатерина.
  А вот, вы! Она на секунду задумалась. Вот Вы… читали Геродота?!
  Конечно читал. И Геродота, и Аристофана, и Плиния. А также Гомера с Аристотелем. В переводе, конечно. Латыни и греческому, простите, не обучен. Даже Апулея читал «Золотой осёл».
  А, вы, Екатерина Степановна, читали Апулея?
  Судя, по внезапно заалевшим щёчкам девушке, что-то она об этом древнеримском писателе слышала.
  А откуда, простой деревенский мальчик, вообще мог узнать о Геродоте? - тоненьким голоском, вступила в разговор, слегка позабытая нами двумя,  Мальцева Елизавета Николаевна.
  На уроках второго класса церковно-приходской школы – честно-пречестно ответил я на вопрос – батюшка местный, нам на уроках рассказывал.
  Но, не выдержав вида удивлённых девиц, у которых глаза, чуть буквально не вылезли на лоб, добавил – Шучу я, а за правдой прячется Великая тайна.
  Хых, обе барышни одновременно выдохнули воздух и гневно уставились на меня.
  Фыф…. Затем, также почти одновременно, отвернулись, вздёрнув вверх носики.
  Елизавета Николаевна, а вы любите стихи? – решил я немного разрядить обстановку.
  Очень… особенно Пушкина.
  Сказки? Или любовную лирику?
 Люб… сказки!
 А ещё, мне Блок нравится «Стихи о прекрасной Даме», а из женщин – поэтесс, Зинаида Гиппиус.
  А, вы Сергей, стихи сами не пишите? – подчёркнуто нейтральным голосом, спросила меня Елизавета.
  Конечно, пишу.
  А, почитайте, нам.
  Ну, слушайте…- решил я немного похулиганить.
                ******
Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.

С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.

Зёрна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук.
Но остался в складках смятой шали
Запах мёда от невинных рук.

В тихий час, когда заря на крыше,
Как котёнок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих с ветром сот.

Пусть порой мне шепчет синий вечер,
Что была ты песня и мечта,
Всё ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи —
К светлой тайне приложил уста.

Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
                ******
Девчонки, явно такого не ожидали. Они, как иногда писали в старых книгах, долго поражённо молчали.
  А это, правда, вы сами написали? Нарушила наконец молчание Елизавета.
  Нет, не я. Это мой будущий друг, великий русский поэт написал – Сергей Есенин.
  А почему, будущий? И, я про такого поэта не слышала.
  Будущий, потому что, мы ещё не встретились. И стихи эти он, только в 1916 году напишет.
  Как в 1916 году? Да, вы смеетесь над нами.
  Или, опять скажите, что это Великая тайна?
  Да, именно так. Великая Тайна! – с серьёзным видом шепчу я, и мы все весело смеёмся.
  А откройте нам эту тайну, мы никому не скажем- скорчила умильную рожицу Елизавета.
  Не, могу, красавицы, ибо наш путь подошёл к концу.
Мы, и в правду, стояли уже у больших ворот, самого богатого купеческого дома в селе Захарово.
  А пойдёмте с нами чай пить!
  Чай… с пряниками?
  С пряниками…с пряниками, а ещё с мёдом и сахаром!
  Звучит заманчиво…  А, согласен!
  Только обещайте, что раскроете нам вашу Великую Тайну.
  Ну, всю раскрыть не обещаю… Разве что,  кусочек…
  Ух, рассерженно выдохнули девушки, но глаза их так и полыхали любопытством.

                Глава 4.
  Галантно открыв калитку барышням, пропустил их вперёд. Пройдя мимо дома, вглубь двора, они провели меня к отдельно стоящей  беседке, с большим круглым столом с точёными ножками. Вокруг стола были скамейки с сиденьями, собранные из тонких см по 5 реек, с такими же по рисунку точёными ножками, как у стола. Ну, прям как у меня, сам такие делал- умилился я. После чего девчонки упорхнули, типа распорядиться насчёт самовара. Ну, может по ещё каким личным делам.
  Дом большой, два этажа. Сзади терраса, внизу ход в подвал. Резьба на окнах довольно скромная, ну так построен в 1870 году. Тогда резьба поскромнее была. Верху у окон полукруглый. Первый этаж для прислуги. На втором хозяева жили. Летом, зимой в Томске. Потолки на втором этаже под четыре метра с лепниной. Откуда знаю? Ну, так прабабушка моя, в прошлой жизни у этого купца работала.
В прислугах. Потом забеременела, родила девочку – бабушку мою. Говорили от работника родила. А, перед смертью призналась – от хозяина. Только, от какого? Молодого, старого? Сын у этого купца был. В Москве в коммерческом училище учился.
  Сам то купец, в 1915 году в бане угорел. А, сын его, после октябрьского переворота сбежал из деревни. Там интересная история вышла. Типа, один из односельчан узнал его в начале двадцатых в Москве. В Чека заявил. Забрали Фёдора. А, тот, позвоните Троцкому, я его лично знаю. Позвонили, заступился Троцкий, выпустили сыночка купеческого. Такая, вот, байка.
  Значит, возможно один из хозяев местных, мой предок. Хитро завернулось. А, Екатерина, одна из барышень родственница моя? Да, вряд ли. У купца этого дочерей не было. Хотя, слышал воспитанница была, жила у сестры его жены в Москве, в гимназии училась. Потом, даже говорят на курсах каких-то во Франции в Сорбонне. Хм. Кто его знает, как там было – на самом деле.
  Тут, девка какая-то дебелая самовар принесла. Точно не прабабушка. Та в это время дома с животом сидела, бабку мою готовилась родить. Вот и барышни с ней нарисовались, чашки с блюдцами расставить помогли. Что, про чаепитие сказать. Чай вкусный, цветами пахнет. Наливают по купечески в блюдце, остынет пьют потом. Сахар в прикуску. Пряники, мёд, блины, конфеты, бублики. Неплохо посидели.
 Я и тут выеп…..ся. Кусок сахара взял в чашку положил, да ложкой размешал. Ложки были, почти чайные по размеру. Не пальцем же мёд кушать.
  Девчонки удивились, но не очень. Сейчас мода такая у дворян и интеллигенции пошла, это простые люди ещё по старинки чай пью вприкуску. Видно слышали о таком, больше удивлялись, что именно я так делаю.
 Так потрепались немного ни о чём, потом они меня пытать начали…откуда я знаю о том, о сём и т.д. Ну, и про Великую Тайну намекали.
  Пришлось колоться. Завернул маленько. Читали говорю «Машину времени» Герберта Уэлса. Младшая зависла, старшая закивала активно.
  Конечно, говорю, реально в телесном виде такое невозможно. А, вот дух сознание, можно в прошлое переместить. Вот, и я говорю, по времени путешествую. Оказался утром в теле ученика кузница. Думаю теперь, как дальше быть.
  Барышни в шоке. Тут, я засмеялся, они неуверенно поддержали.
- И, что вы делать собираетесь?
- Наверно, в столицу поеду, надо денег заработать, устроиться в жизни.
 - А, чем заниматься собираетесь?
   И в этот момент меня торкнуло. Вообще, себя не узнаю, неадекватный какой-то. То, рисую, то…
 - Петь буду, собираюсь стать известным певцом.
  Девчонке опять застыли. И тут, Остапа понесло.
 - А гитары у вас нет случайно? У брата была…- неуверенно ответила Екатерина.
 - Так несите! Петь будем.
  В общем, через пятнадцать минут, я уже уверенно перебирал струны.
  А, потом, балдея от себя самого, голосом Александра Малинина запел романс «Любовь и разлука». Затем без перерыва « Напрасные слова». Как в трансе был.
 Очнулся, смотрю девчонки в акуе, на глазах слёзы. Вокруг народ нарисовался. Горничная давешняя, пожилой мужик, по виду типичный купец,  даже брюшко есть, классическое купеческое. Спутник его, в виде интеллигента лет за сорок в пенсне. Так тот, даже в ладоши захлопал.
  А ещё, что-нибудь исполните - попросил.
  Думаю, надо что попроще – купцу угодить. Вдруг и вправду родственник.
  Исполнил. «Белый конь», опять же голосом Малинина. Смотрю угодил, купец растаял весь. Ну, думаю прощаться надо.
 - Спасибо, за внимание. Пора мне.
  Пока очнулись они, я уж у ворот. Тут, меня Катя догнала. Подождите меня, я сейчас.
  За ворота вышел, чуть в сторонку отошёл, подбегает. В руках альбом. Обычное, дело того времени для девушек. Рисунки там в альбоме, но больше стихи, да пожелания разные.
 - Вот, напишите на память стихи ваши – и смотрит так жалобно.
 - Напишу, но с одним условием. Если встретите меня когда-нибудь, сделаете вид, что мы незнакомы.
- Но, почему?
- Возможно у меня будет другое имя, а вы можете скомпрометировать своего знакомого.
  Видно толком не поняла, но часто закивала.
  Взял альбом, решил не плагиатить, а написать реально своё стихотворение, которое сочинил под влиянием школьной любви в 16 лет.
                *****
Я Вас ни в чём, не обвиню
Хотя Вы тоже виноваты,
Что дали разгореть огню,
Что не предвидели расплаты.

Моих восторженных речей
Вы никогда, не прерывали
И рук, в мерцании свечей,
От губ моих – не отнимали.

Я, Вам не буду досаждать
Своей отвергнутой любовью.
Но, я умею долго ждать,
Но, я сумею сладить с болью…
                ******
  Не, Есенин, конечно, но для сельской местности сойдёт.
Вложив карандаш в альбом, скомкано попрощался и зашагал в сторону дома.
 - Мы ещё увидимся – прошептали мне вслед.
 - Возможно, Земля же круглая – оглянувшись, прошептал я в ответ.
 
  По дороге, пытался осмыслить, что же на меня нашло. Откуда такие выкрутасы? Пою голосом как у Малинина, на гитаре играю как профессионал, рисую... Тексты песен дословно помню? Нет, раньше тоже мог, но как любитель, на другом уровне. Может, это бонусы мои после переноса? Если так, чем расплачиваться буду? Ладно, посмотрим. Сейчас, линять отсюда надо. Из деревни, в смысле.
  Сижу в бане, на полке. Благодать! Раньше, никогда в бане по чёрному не мылся. Видеть видел, у соседей в детстве в огороде была, но по малолетству, действующую уже не застал. Что сказать? Определённый шарм в такой бане есть. Хотя, по белому оно привычней. Дыма, конечно нет. После протопки его выпускают через приоткрытую дверь, предварительно вытащив непрогоревшие угли из каменки. Каменка – это печка. Здесь она действительно из камней сложена, даже без глины. Раньше как было, чтобы горячую воду получить, нужно было накалить камней, потом в бочку их положить. Так воду нагревали.
  Но, сейчас прогресс. Двадцатый век на дворе. Поэтому, в каменку большой котёл чугунный с крышкой, встроен. Цепями ещё к потолку прикреплён. Ковш деревянный. Вёдра, бочки, шайки - тоже из дерева, обручами из прутьев скреплённые. Ничего так, плотно, воду держат.
  Потолок, верхняя часть у стен чёрные, смолой блестят. Дровами то берёзовыми топят. Дёготь выступает. Говорят для дыхания полезно. Не удержался – рукой провёл, измазался малость конечно. Зато потом, когда вехоткой с мылом вымылся, парку как поддал, так кайф словил. Веничком по себе прошёлся. Речка рядом, берег тальником зарос. Со стороны не видно. Так три раза с мостков нырял. Три захода, т.е. сделал.
  Сейчас сижу на брёвнышке, квас пью. Сеструха квасу принесла, вкуснотище. Одет в исподнее – рубаха белая и портки, штаны узкие. Они у местных, вместо подштанников.  Расслабуха. Хороша, банька сибирская!
  Братанов не видать. Забухали поди. Оно и лучше, желание встречаться с ними никакого.
  Вечер уже. Чай попить, да на боковую. Завтра уезжаем. Как по магазинам ходил, тогда ещё с обозом договорился. Из Кузнецка до Томска шёл. Сговорились за 6 рублей, харчи отдельно оплачивать. В шесть утра у парома. Поди проспятся братья, а то кто переправлять то будет?
  В дом зашёл, мельком комнаты осмотрел. За сто лет, кроме мебели, ничего особо не поменялось. Разве, что стены оштукатурили. А, извёсткой они и сейчас побелены. Не везде читал, белят в это время, обычно так и оставляют брёвна. Снаружи полукруглые, внутри стёсывают.
  Из двери заходишь, направо красный угол с иконами. Справа русская печь. Не очень большая, стоит на каменном фундаменте из сланца. Слева от неё запечье – см 70, между печкой и стеной. Там спуск в подполье, досками заложен. Пол из плах см семь толщиной, застелен домотканными дорожками. Прямо – маленькая комната с деревянной кроватью, сеструхина наверно. У окошка швейная машинка «Зингер» на железной узорной подставке с ножным приводом. Не хило, однако. Справа, вход в комнату - у стен лавки, на окнах занавески. Из обеих комнат двухстворчатые двери ведут в третью комнату – горницу? Кровать, перина, круглый стол, стулья. Шкаф, этажерка. Мебель с простой резьбой, с точёными ножками. Наверняка, местные делали.
  Вот двери двустворчатые, да, это что-то. Я, такие не осилю. Метра по два в высоту, три филёнки. Ручки медные, Тула написано. На окнах тоже медные ручки, одного рисунка с дверными. Все десять окон в доме открываются. На кухне вверху стекло кривое с наплывами. До моего времени сохранилось. Значит и остальные стёкла также. Окон много, понятно почему, чтобы светлее было. Комнаты все с дверями проходные, чтобы теплее. В горнице ещё одна печка – голландка. Прямая, без плиты. Дом крестового типа. То есть посередине идёт ещё одна стена.  Обстановка скромненькая, но жить можно.
  Двери везде высокие и широкие. Потолки чуть больше трёх метров. Вспомнилась мне женщина одна. Директор турфирмы из Новосибирска. Дом решила построить под старину с наличниками узорчатыми и т.д. Туристов водить. Я ей наличники делал. Так вот заказала она двери высотой 160 см примерно. Спрашивается для чего? Кто-то ей в уши надул, что сибиряки делали двери низкие специально, чтобы гости кланялись хозяевам. Уважение им, таким образом, вынуждено оказывали. А по мне бред. Везде в деревне, где дома побогаче, там дверные проёмы высокие. Вот, в мастерской у меня низкие. Так там бедняки жили, подозреваю, что и ростом маленькие. И потолки по два метра, точно карлики, экономили поди ещё. Если раньше и делали в Сибири низкие двери, так то, для тепла. Вот, это логично.
  Сели с сестрёнкой за стол, щей похлебали, почаёвничали. Вот, блин, как в кино. Из чугунка, по очереди, ложкой жижу берёшь, несёшь себе в рот. Хлеб, другой рукой под ложкой держишь, что не капнуть. Сначала жижу так подъедаешь, потом и до гущи очередь доходит. Так, для экзотики попробовал. Зато, на пирожках оторвался. С капустой, с ягодой какой-то. Шанежки с творогом. Чай с мёдом пил. Вкусно.
  Сестрёнку огорошил. Завтра уезжаем. Сначала не хотела, расплакалась. Но, ничего, уговорил. Умишком то понимает, что ничего хорошего ей тут без меня не светит. Сказал, чтобы собиралась. Еды с собой какой-нибудь взяла. Сам спать пошёл. На лавках тут спят или на полу.
  Сразу не уснул, думал. Как-то странно себя веду. Может тело молодое на мозги так действует. Разговаривать даже по-другому стал. Способности опять же эти новые. Решил, коней не гнать. Время пройдёт, всё голове уляжется. Там, и видно будет.
                Примечания
С баней у чалдонов издревле было связано множество поверий. Так как в бане нет икон, считалось, что в ней обитает особый дух «банник» - вредный чёрный и лохматый старикашка. После третьего пара в баню не ходи – наступает время помывки банника. Для банника всегда оставляли веник, кусочек мыла и немного воды в кадках. А, чтобы его окончательно задобрить, приносили в баню кусочек ржаного хлеба, густо посыпанного солью или жертвовали ему курицу, которую придушив, вместе с перьями закапывали под порогом новой бани. Ночевать кому-либо в бане даже летом строго возбранялось. «Лучше переночивать на могиле, чем в бане» - напуствовали старцы молодых. Только случайный путник рискнёт переночевать в бане, да и то вежливо спросив банника: «Хозяюшко-батюшка! Пусти ночевать!». В лучшем случае банник грохотом падающих с каменки галек напугает ослушников, в худшем  - ошпарит кипятком, сдерёт кожу, затащит в топку или выпустит смертельный угарный газ.
  Вода в бане также считалась поганой и годилась только для стирки и мытья. Да, и сами «опоганенные» кадки, шайки и ковши использовались только в бане. А банными вениками девки даже иногда гадали о своём будущем, бросая их с крыши бани: если веник упадёт вершиной в сторону кладбища – значит вскоре умрёшь. А вот куда веник комлем упадёт, туда и замуж выходить. Самые смелые и озорные ходили ночью в баню ворожить. Брали в руки гальку с каменки или на святках выставляли в двери голый зад и ждали какая рука тебя схватит: если мохнатая, то выйдешь за богатого, если голая, то будешь бедной и несчастной.
  Даже само место, где стояла старая сгоревшая или сгнившая баня, считалось поганым, и здесь никогда не строили избу, иначе либо клопы одолеют, либо мыши.
             
                Глава 5.
  До Томска добирались несколько дней. Спокойно всё было, разве только скорость убивала. Уж сильно медленно. И телега – это не мягкое сиденье в автобусе. Короче, даже вспоминать не хочется.
   С братьями нормально попрощались. Утречком, как раз как обоз подошёл, так они и нарисовались. Сказал, что мы с сеструхой в город уезжаем, просил отцу передать, чтобы не серчал – все долги верну. Не поняли про долги, да и не до того им было. Видно, что с похмелья. Бутылку свою, я им отдал. Сразу все вопросы снялись. Потому, дружелюбным прощание вышло, без неожиданностей. У сестрёнки, правда, глаза на мокром месте. Но, тут, что сделаешь. Женщины, они такие. Им только повод дай поплакать. А, тут, причина. Из родных мест уезжаем.
  По дороге, с возчиком одним разговорился. Парень молодой, лет девятнадцати. Тётка у него в Томске, в частном секторе живёт. Уехала в Воронежскую губернию, с мужем. Отец у того там занемог. Раньше, чем через год, обратно не собирается. Парень за домом и присматривает. А, когда ему? Своих дел хватает. Вот предложил сдать дом за копеечку малую.
  Позавчера, приехали. Дом понравился. Три комнаты, кухня, коридор. Сени просторные. Небольшой огород за домом. Пара сараев, даже банька есть. Новенькая, недавно срубленная. Речка небольшая, скорее ручей за огородом. Со стороны фасада забор высокий, ворота с калиткой. Украшений особо нет, но солидно так сделано, на века. Двор со всех сторон не просматривается. Огород, плетнём из тальника закрыт. До центра города, минут сорок, если пешком. Зато район не криминальный. С криминалом проблемы в городе, всегда были. Ссыльных много, тюрьмы, каторжники беглые. В некоторых местах, ночью говорят – ставни на замок, а револьвер под подушку. Иначе есть шанс утром не проснуться. Или проснуться, нищим, хозяев связали, дом ограбили. Это не деревня, где по делам пошёл – дверь палочкой прикрыл, никто не войдёт.
  Внутри, мебель простенькая, но добротная. Самовар, повидавший виды, лудить скоро надо будет. Чугунок, посуды чуток, кое-что из постельного – и всё, пожалуй. Видно, перед отъездом, хозяева всё, что поценнее вывезли. Да, и ладно, хватит для начала.
  Переночевали, следующий день уборкой занимались, с соседями знакомились. Нормальные соседи. С одной стороны бабушка живёт, вдова солдатская. С другой, мастеровой, из квалифицированных. Жена его, да трое ребятишек, мал - мала меньше.
  Вечером, по окрестным улочкам прошёлся. До базара дошёл, посмотрел, в чём местные ходят. Решил, пока новую одежду не покупать, своей не сильно выделяемся. Похожу ещё пару дней по городу, определюсь. Планы, какие на будущее обдумаю.   
  Я, тут, пока до Томска добирались, свои новые способности тестировал. Рисовать чуть-чуть, на гитаре играть, я и раньше умел. Любил романсы петь, дома один, когда не слышит никто. Под градусом, ясное дело. Кое-какие, таланты музыкальные от отца достались. Тот, да и на трубе умел, и на баяне, даже мандолина дома была. В музыкальную школу не ходил, самоучка. Ноты знал, а как научился, я не вникал. Сам на гитаре, как говорят, три аккорда знал. Ходил, одно время на курсы в областном центре.
  А тут, играю как профессионал. Пою как Александр Малинин. Даже, могу немного тембр голоса менять. В разной манере петь. А, главное, все песни, что раньше слышал, помню. Вообще, помню, всё, что в прежней жизни слышал и видел. Стоит только задуматься, постепенно все нужные данные в голове всплывают. Техническую революцию не сделаю, техникой не интересовался особо. Может, что там в памяти отложилось, но эпизодически. Точно, сам не знаю. Надо именно задуматься над чем-то конкретным. Только тогда память срабатывает. Вот, захотел вспомнить шансон какой-нибудь, пожалуйста.
  Насчёт умений думаю, если раньше, в чём-то хоть малёха петрил, то сейчас эти все умения на порядки усилились. Стоит только немного потренироваться, всё уже на высшем уровне освоил. Интересное кино получается. Какими только я единоборствами не занимался. Английский изучал. Может сейчас у меня и языки пойдут? По аналогии. В детстве, в разное время в музыкалку пробовал ходить. Может теперь и на пианино смогу? Дед на гармошке научить пытался…
  Пробовать надо. Одно подозрительно, за что такой бонус отломился? Ну, мысли есть разные, что в этом мире в стране поменять. Не просто же жить, на всё поплёвывая. Это без бонусов я букашка, а с бонусами… Для начала фигурой нужно стать, известной в обществе. Денег много заработать. Вот, тогда. Раз петь умею, самой простой путь, певцом стать. Денег на первоначальный капитал заработать. Потом, можно в золотопромышленники податься. Про сибирское золото, много чего читал в своё время. С Томска начнём, пооботрёмся, а там и столицу рвануть можно. Главное, идея есть. Куда, русскому человеку без идеи? Надо, чтобы было из-за чего жилы рвать. Коротко, если: считаю – не нужна России Октябрьская революция. И накипь это вся красная не нужна. Мнение у меня личное такое. Но, тут сразу рубить с плеча не надо. Вживусь в общество, с разными людьми пообщаюсь. Опыта местного в жизни поднаберусь. Вот, потом и решать будем. А, сейчас, так все эти планы – маниловщина.
  Утром, чай с сестрёнкой попили. Оставил её на хозяйстве, а сам пошёл с городом знакомиться. Что, сказать впечатляет. Любитель я дореволюционной архитектуры. От Томска, я и в своём прошлом в восторге был. А сейчас, вообще, влюбился. Ругали его в свое время за грязь, но сейчас июль - подсохло всё почти. Тротуары по краям улиц. А кружево деревянное какое. Архитектурные изыски на любой вкус. Красота неописуемая. Любитель я старины.
  В каждой бочке есть ложка дёгтя. На богатых улицах то спокойно, а вот где попроще, да к вечеру похуже уже . И нищих куча, пристают к прохожим, клянчат, не дашь, словами непотребными обзываются. Эко, как завернул, даже в мыслях на старорежимном языке каком-то рассуждаю. Не иначе, в образ крестьянский свой вписываюсь.
  Время уже к обеду подошло, решил в трактир зайти, червячка заморить. Захожу, грязновато немного, сразу видно дешёвое заведение. Деревянные столы без скатертей, стулья в самом простом исполнении. Стойка, похожая на прилавок в лавке, уставленная блюдами закусками. Большая корзина, с нарезанным чёрным хлебом. На отдельном столе, большой самовар.
  Сел за стол, брезгливо осмотрев столешницу, помахал рукой половому. Тот, подскочил, смахнул полотенцем (на плече висело), крошки со стола и вежливо спросил:
 - Чего изволите?
 - А, что предложите? Мясо варенное, щи, водочка. На закуску: картофель отварной, солёные огурцы. Пироги разные с капустой, картошкой, с печенью. Озвучил он дежурные набор.
 - Водки давай чарку (130 мл). Пироги с картошкой и капустой, по одному. Огурчик солёный и чаю.
  Половой, одетый в белую рубаху и белые штаны, а спереди ещё и в того же цвета фартуке, исчез как будто его и не было. Через три минуты, стакан с водкой и огурец были уже на столе. Ещё через пять, весь заказ уже был выполнен. Шустро. Вспомнив, что половые жалованья не получают, вместо запрошенных 17 копеек, я отдал двадцать.
  Разом махнув водку, захрустел огурчиком. Потом, не спеша, под хорошее настроение, выпил чаю с пирожками. Чай заказал без сахара. В прикуску пусть аборигены давятся. Но, и так пирожки показались очень хороши на вкус.
  Пока пил чай, какой-то клиент заказал музыку. На граммофон поставили пластинку, женщина оперным хорошо поставленным голосом, запела старый романс «Я ехала домой». Поморщился, слишком академично поёт, в духе времени своего. Проще надо, ближе к жизни. Менять будем манеру исполнения, в этом времени.
  Вышел, вдоль речки прошёлся, на базар сходил. Потом, до самого вечера бродил по городу. Местный каменный театр посмотрел. Рестораны. Один понравился больше всех – «Россия». Расположен на первом этаже одноимённой гостиницы. В лучшей части города – неподалёку университет и все присутственные места. Своя бильярдная. Номера и ресторан освещаются электричеством.
  Работал он, практически всю ночь, до четырёх часов утра. Рекламную деятельность ресторан проводил достаточно широко, размещая ежедневные объявления в местных газетах, в красноярской и омской прессе. Привязывали посетителей собственными жетонами, давая сдачу. Помимо того, что жетоны заставляли возвращаться в это место, они ещё были и элементом престижа, как для клиента, так и для ресторана. Имел собственный увеселительный сад «Алтай», где летом работал буфет, играл оркестр.
  В, общем, креативно люди работают. Именно, хозяину этого ресторана, я и решил предложить свои услуги как певца. Надо, только одежду по приличней купить. Да, вид себе постарше сделать. Для этой цели, я даже купил себе на рынке гримёрный набор, для театра. Продавец набора, гримёром кстати в театре подрабатывал, да запил, вот и выгнали его. Так вот, он обещал, если что, помочь в этом деле.
  Темнеет, домой пора. Решил путь сократить, вдоль реки пошёл. Сразу пожалел, район неблагополучный. Вон кого-то из кабака выкинули. За углом драка у подростков, наверняка, украденное не поделили. Несколько раз ночные жрицы любви, они же проститутки подкатывали. Спустился ближе к воде пошёл совсем по берегу реки.
  Смотрю, бежит кто-то, двое за ним. Уже рядом почти, догнали. За руки хватают, тот сопротивляется. Вроде нож сверкнул, тот, кто убегал, дёрнулся несколько раз, да и на землю повалился. Тут, они меня и увидели. Бандиты, жиганы, как местные говорят. Переглянулись – и ко мне. Бью первого хуком справа – нокаут. Второго с ножом встречаю мощным ударом ноги в живот, всей подошвой. При моей скорости и силе, шансов у жиганов нет. Валятся как подкошенные.
  Осматриваю их жертву. Глушняк. Шарю по карманом, документы, письма. Бумажник с пачкой денег. За поясом браунинг. Ну, вот, а у меня с финансами проблема. Не долго думая, засовываю деньги и документы за пазуху. Взвожу браунинг и выпускаю по пуле в каждого из бандитов. В грудь и голову, чтобы наверняка. Потом разворачиваю тело жертвы и вкладываю браунинг в руку его хозяина. На первый взгляд будет похоже, что это он бандитов прикончил. Ну, а как на самом деле было, вряд ли местная полиция разбираться станет.
  Ну, а теперь ходу.
  Добравшись до дому, немного постоял у ворот. Вокруг было тихо. Зайдя в дом, прежде всего успокоил сестру, которая вся испереживалась и прямо с порога накинулась на меня с упрёками. Зайдя в свою комнату, потихоньку вытащил трофеи и закинул их в сундук, прикрыв сверху какими-то тряпками. Потом, с Наташкой, долго пили чай. Рассказал ей о своей прогулке по городским улицам, о посещение рынка, обойдя вниманием некоторые нюансы, о которой юной девушке лучше не знать. Она тут же заявила, что следующий раз пойдёт вместе со мной. Пришлось пообещать, но только когда купим себе новую одежду.
  Ты же не хочешь, чтобы на тебя пальцем показывали? Из-за одежды? - слукавил я. Проняло. Одежда для женщины, - почти святое. Пригорюнилась, но ненадолго.
 - А, когда покупать пойдём?
 - Вот, как на работу устроюсь, так и пойдём.
 - Ну, ладно. А ты в кузнице работать будешь? Может быть – ушёл я от прямого ответа.
Еле-еле спровадив сестру спать, перенёс керосиновую лампу себе в комнату. Достав спрятанное, прежде всего пересчитал деньги в бумажнике. Две тысячи двести сорок рублей. Не кисло. Теперь живём. Затем внимательно изучил документы. Итак, что имеем. Паспорт на имя Гончарова Сергея Николаевича 22 лет от роду. Дворянин. Это хорошо. Описание внешности примерно с моей совпадает. Уроженец Тамбовской губернии Липецкого уезда. Нормально.
  Долго разбирался с письмами, всего было три письма и записка. В первом письме, какая-то женщина, видимо соседка, извещала Гончарова о том, что родители у него умерли во время эпидемии тифа, имущество их пошло в уплату долгов. Бумаги, оставшиеся на их съёмной квартире в Липецке, она хранит у себя. Их можно забрать в любое время. Письмо было отправлено на московский адрес. Второе письмо, в конверте без адреса, было по стилю рекомендательным и немного странным. Там, кому - то рекомендовалось взять на работу Сергея Николаевича, упоминалось о его заслугах в общем деле в 1905 году. Письмо пестрело намёками и недомолвками. В конце, упоминалось, что Сергей Николаевич отправлен с важной миссией в Иркутск, и что, ему надо оказать всемерную помощь. Ситуация немного прояснилась в третьем письме, которое было от какой-то девицы. Девица писала, что между ней и Сергеем, теперь не может быть никаких отношений, так как он пошёл против царя и участвовал в московских беспорядках 1905 года с оружием в руках. Это я так коротко сформулировал девичью истерику на пяти страницах. Фразы: как ты мог? Ты предал нашу любовь? – мелькали там на каждой странице.
  Немного подумав, выдвинул гипотезу. Товарищ явно из революционеров, засветился в вооружённом восстание в Москве в 1905 году. Но, раз открыто путешествует со своим паспортом, то, скорее всего официальных претензий, со стороны полиции не имеет. Девица узнала об его участие в революционном движение от него самого. Он сам ей признался. Наверно, хотел сделать своей единомышленницей.  Об этом, также в письме упоминалось. И то, что она его не сдаст, тоже. Сейчас же, учитывая рекомендательное письмо и крупную сумму денег, его, скорее всего, отправили с какой-то миссией в Иркутск. Может, просто деньги местным революционерам передать, а может и помочь кому-то с каторги бежать. Да, неважно. Главное, теперь совесть мучить не будет, что у кого-то деньги украл. У революционеров не считается, у них даже нужно. А, бандиты на Гончарова, скорее всего, случайно вышли. Может бумажник с деньгами засветил, когда в трактире расплачивался. Или ещё как. Главное, теперь деньги на раскрутку у меня есть. И паспорт можно использовать, дворянину устроиться легче. Претензий со стороны товарищей Гончарова, я не очень опасался. Паспорт, светить особо не буду, выступать под псевдонимом собираюсь. Да, и пусть приходят, посмотрим кто-кого.
  Утром, зарядку сделал, чай попил и отправился в город в магазин, одежду покупать. Вчера ещё лавку присмотрел, где для небогатого населения готовое платье продают.
  Выбрал себе рубашку косоворотку красного цвета. Шаровары чёрные. Синий кушак подпоясаться. Сапоги яловые потом докуплю. Это для сцены такую одежду приобрёл. Решил для начала под простонародный образ работать. Осмотрелся, взял ещё черную кожаную жилетку.
  Подумав, купил всё в двойном экземпляре. Вещи же стирать надо, а что одеть, когда сохнет? Приобрёл также комплект одежды в мещанском городском стиле. Картуз, фуражку, то есть, пиджак брюки, жилетку суконную, пару рубашек. Кроме рубашек, всё черного цвета. Прямо в магазине мне обещали за два часа, всё по размеру подшить. Оставил задаток, пошёл обувь покупать. Выбор богатый, через дорогу нужную лавку нашёл, там купил сапоги для сцены. Ещё: сапоги попроще, по грязи ходить, туфли фасонистые, полуботинки со шнуровкой. Ремни кожаные, там же продавались, взял два.
  Время было, прошёлся по магазинам. В результате приобрёл часы круглые карманные, на серебряной цепочке. Сестрёнке серёжки купил серебряные, зеркальце, гребешок узорчатый. Ложки чайные купил, две чашки для чая, мельхиоровые. Самая дорогая покупка (50 рублей) – граммофон немецкий с кучей пластинок. Это для работы, надо же репертуар местный изучить. В музыкальном магазине гитару приобрёл. Продавец сказал, это самая лучшая, что есть. Попробовал, звук нормальный. Зеркало ещё купил, самое большое. К тумбочке пристроено сверху. Всё оплатил, обещали по адресу доставить, выдали квитанцию. Сервис.
  Одежду всю подшили нормально, придраться не к чему было. Дал два рубля на чай приказчику, велел со швеёй поделить.
  По дороге домой, не смог удержаться, заскочил в кондитерскую. Выбор - мечта для сладкоежки. Торты, пирожные, конфеты, фрукты вяленные.   
   Конфеты шоколадные десертные за фунт 40-1 р. 20 к. Монпасье с начинкой 30 к. Карамель в бумажках мягкая 35-40-50 к. Карамель в коробках 40 к. Чайное печенье 60 к. Торты Микадо за штуку 75 к., 1 р. 50 к., 2 р. и 3 р. Разные шоколадные фигуры и бомбы от 10 к. до 1 р. 50 к. Медовые пряники 40 к. Мятные пряники 30 к. Варенье: вишня, земляника, малина и брусника 35 к. и 50 к. Кофе молотый 1 р. 10 к. Кофе зерно жареный 90 к. и 1 р. 10 к. Шоколадная соломка, коробка 60 к. Мармелад яблочный 40 к. На заказ: желе, мусс, бламанже и все сорта мороженого.
  Взял фунт конфет фабрики Абрикосова за 80 копеек, мятных пряников и коробку мармелада. Будет сегодня праздник живота. Обычные продукты, нескоропортящиеся у нас были ещё, в прошлый раз затарился. Картошка, овощи солёные в погребе, от старых хозяев остались ещё.
                Глава 6.
  Пока домой дошёл, пока с Наташкой все сладости перепробовали, уже и покупки привезли. Два мужика на телеге, на соломе, трюмо с зеркалом, в полотно завёрнутом. В дом занесли, проверил всё ок, не поцарапали. Дал 30 копеек на водку, ушли довольные. Вскоре на тарантасе привезли граммофон с пластинками, тут пришлось полтинником отдариться. Гитару, в грубую бумагу, упакованную, аккуратно перевязанную, парнишка молодой принёс. Одетый опрятно, вежливый. Отдарился гривенником.
  Сестра за пироги взялась. Сам же взялся за патефон. Там даже инструкция была, крупными буквами на сложенном вдвое листе размером примерно А4 напечатано. Разобрался, улыбнуло конечно описание, больно уж в архаичном стиле.
  Завёл машину, стал пластинки слушать. Изучать ассортимент.
  Механизм простой. Ставишь пластинку, крутишь ручку – взводишь пружину. Одного завода хватает от одной до трёх пластинок. От модели зависит. Там, где на три – и цена раза в два выше. Пластинки двухсторонние, этикетки такие же почти, как на советских пластинках. Скорость 78 оборотов в минуту. Продолжительность каждой стороны – до трёх минут. Пластинки нежные, время использования не очень длительное, иглами повреждаются. Иглы, кстати, надо после каждой пластинки менять.
                Примечания:
Первые пластинки были не дешевы, так как изготавливались из шеллака — продукта жизнедеятельности тропических насекомых. Кому приходилось слушать пластинки тех времен на старинном граммофоне с огромным рупором (трубой), обычно удивляются громкости и относительной чистоте звука. Это связано с тем, что рупор не только усиливал, но и значительно отфильтровывал высокочастотные шумы и шорохи от скольжения иглы. Появившиеся впоследствии патефоны зачастую обеспечивали менее качественное звучание, так как имели небольшой встроенный в корпус рупор. К сожалению, услышать качественное звучание старых пластинок теперь очень трудно, так как металлические иглы звукоснимателей повреждают диски при каждом проигрывании. Поэтому старинная «незаезженная» пластинка является большой редкостью.

  Пластинка вложена, в  привычного нам вида, стандартный конверт советского образца. На конверте – название фирмы, исполнителя, песни. Часто много рекламы музыкальной тематики, в том числе музыкальных инструментов. На самой этикетки пластинки, можно встретить надписи, предостерегающие от производства подделок. Надо не забыть уточнить момент об авторских правах. Насколько помню, в России до 1910 года, пластинки производили подпольно, с нарушениями привилегий. Исполнители записывались за границей, у нас не было тогда звукозаписывающих студий. Официально, первая фабрика грампластинок, «Метрополь-рекорд», открылась 1 сентября 1910 года. За первый год работы фабрики было выпущено 400 тыс. граммофонных дисков. А, закон об авторском праве, что касался записей на пластинке вышел только в 1911 году. До этого, многие пластинки выпускались пиратским способом.
  Записывали на пластинках многое. От частушек-припевок, до рассказов Чехова. Сказки для детей, оперные арии, музыку различных императорских и не только оркестров. Больше всего конечно песен русских и зарубежных исполнителей. Я двадцать пластинок прикупил. Цена – от рубля за штуку. Меня больше романсы интересовали.
  Исполнители разные: Надежда Плевицкая, Варя Панина, Анастасия Вяльцева, Михаил Вавич, Севастьянов, Модестов и другие. Много было русских народных песен. Прослушал несколько романсов. Голоса конечно на уровне, но по мне слишком уж на оперный манер. Что ж, время другое, придётся соответствовать для начала. Хотя, стоит немного к манере исполнения привыкнуть, заслушаться можно. Богата была талантами, Россия в начале 20 века.    Мнение своё уже составил. Решил, пока ограничиться старыми русскими романсами. Может ещё, что из будущего добавить. Обязательно уточнить про положение на сегодня с авторским правом. А, то, когда до столицы доберусь, все песни уже слямзят. Что, доберусь, уверен. Куда местным певцам до Александра Малинина. Тут пару песен прослушал, выть от такого исполнения захотелось. Может, слишком самоуверенно, рассуждаю, скоро узнаем.
  Настроил гитару, спел несколько песен. Самому понравилось, сестрёнке тоже. Опять у неё глаза на мокром месте. Да, и у самого чуть влага не выступила. Всё-таки Малинин, плюс хорошие стихи, это сила, душу, аж до мурашек пробирает.
 Вспомнил про серёжки, достал – вот восторгу было, полчаса перед зеркалом крутилась. Сразу нацепила, уши проколоты были, раньше вроде в деревне, что-то простенькое носила. Достал набор для нанесения грима. Усы накладные в наличие были, пудра, краски разные. Нет, сам не разберусь, надо к гримёру идти. По паспорту новому мне 22 года. Надо вид себе постарше сделать. Усы наклеить, лицо затонировать там… Пусть профи подскажет. По фигуре и росту я старше выгляжу. Псевдоним себе уже выбрал, пафосный – Иван Московский. Нет, даже самому смешно стало, а прицепилось вот. Для кабаков, согласен звучит. Другой, лучший вариант – Сергей Ленский. Вот, этот, для чистой публики, больше подходит.
  Утром, встал пораньше, надо всё успеть. Оделся в купленный мещанский городской прикид. В восемь утра, гримёр понятно, ещё дрых без задних ног. Еле достучался. Встретил хмуро. Достал, припасённую чекушку, настроение переменилось. Подлечившись, Василий Тимофеевич, так гримёра звали, ловко клеем каким-то, в набор входящим, закрепил мне небольшие усы, чуть подкрасил брови. Слегка скулы припудрил, потемнее сделал. В зеркало посмотрел, реально на 22 года выгляжу. О всей процедуре он мне подробно рассказал и показал, дальше надеюсь и сам справлюсь. Дал ему три рубля, попросил помалкивать. Мышцами легонько на руках поиграл – смотрю, вроде проникся. Ну, дай бог.
  Для гитары пришлось чехол специальный купить, для переноски. Не комильфо, так её по городу носить. Да и пыль, тем более дождь, никто не отменял.
  Дошёл до ресторана Россия, спросил швейцара, как управляющего найти. Тот, узнав зачем, отошёл на минуту, затем, вернувшись, проводил меня к управляющему в кабинет. Он, как раз, какие-то бумаги заполнял.     Поговорили. Попросил паспорт показать. Потом пошли в зал при ресторане, по причине раннего времени, клиентов ещё не было. Зал большой, столиков на пятнадцать. С торца, у стены, небольшая сцена с фортепьяно. По бокам занавес. Уютненько так. Сам управляющий за крайний столик сел, стул развернув. Попросил, исполнить что-нибудь.
  Начал с классики: «Утро туманное», затем «Ямщик, не гони лошадей». Подумав, спел казацкую «Когда мы были на войне…». Смотрю, народ подтягивается. Половые, девицы, по виду служанки, что номера убирают, в уголке столпились. Даже повар подошёл. Ну, и выдал напоследок: «Напрасные слова». Видно, что зашло, моё исполнение. Впечатлился народ. Точку какой-то, хорошо одетый  господин поставил. Не заметил его, когда в зал зашёл. Браво! – закричал, видно навеселе был. Руки, поднял над головой, захлопал. И, тут все захлопали, даже управляющий. Так, под овации, мы с последним и удалились. Недалеко, в его же кабинет.
  Дорогой, Сергей Николаевич, я в восторге! Это было бесподобно! Я совершенно не против, чтобы вы пели в нашем ресторане. Но, окончательное решение за хозяином ресторана, Иваном Гавриловичем!
 - Да, я всё понимаю, Степан Васильевич! Думаю, мы найдём с ним общий язык.
 - Безусловно, я в этом не сомневаюсь! Не принять такого таланта, как вы – будет просто преступлением!
- Спасибо, за лестную оценку, моего скромного выступления.
 - Ах, бросьте, правду говорить легко.
 - Не подскажите, кто написал это чудный романс, который вы исполнили последним?
 - Музыка и стихи мои. Совесть у меня маленько ёкнула, от такого наглого плагиата. Но дело есть дело, постарался загнать её подальше.
- Итак, господин Ленский, что вы хотите за ваши выступления?
  Предложил подробные условия обсудить позже, посмотрев на реакцию публики. Пока сошлись на том, что буду исполнять свои песни каждые два часа, по три - пять штук, в течение шести часов. Кроме меня, ещё исполнители есть. Правда поют только цыгане, и то не каждый день. Но, есть ещё чисто музыка и кордебалет. Плату порешили установить по три рубля за выступление, т.е. девять рублей в день. Заметил, что глаза от такой астрономической суммы у управляющего округлились. Решил вопрос просто, предложил петь первые три дня бесплатно, а потом посмотрев на результат, ещё раз обговорить условия. Управляющий сразу расслабился, видно артисты тут таких сумм не получают. Поэтому, он, смущаясь ещё раз напомнил про то, что без хозяина ресторана, он такие вопросы единолично не решает.
  Договорились, что приду в восемь вечера. Гитару пока оставлю здесь. Обсудили мой сценический образ. Я сразу, ещё в начале беседы, попросил называть меня по псевдониму. А, о фамилии и имени в паспорте, без крайней нужды, не распространятся. В чём, нашёл у Степана Васильевича полное понимание. Наш человек.
  Чувствую, проголодался, спросил работает ли ресторан. Ресторан работает, но блюда пока только дежурные. Основной ассортимент готовят после полудня, т.к. днём посетителей мало. И то, в основном, во время обеда.
  Выбрал себе столик в углу, кроме меня в зале только два пожилых мужчины, видно постояльцы с номеров второго этажа.
  Половой, улыбаясь, принёс меню, видно присутствовал на моём маленьком концерте.
  В меню сегодня было. На первое: борщ малорассейский или консоме, на второе: грудинка провансаль или стерлядь заливная по-итальянски. На третье: дичь – индейка жаренная. На четвёртое: мороженное малиновое. Дополнительно, пирожки и кофе, чай на выбор.
  Тело молодое, здоровое, надо питать, потому набрал немало. Суп, что такое консоме просто не знаю, грудинку, стерлядь, мороженное. От индейки отказался, не привык всё - таки к такой пищевой нагрузке. Зато заказал четыре пирожка с разной начинкой и большую чашку кофе. Ещё, вина красного сухого бокал, попросил сначала принести, для аппетиту.
 Всё оказалось очень вкусно. Натуральные продукты без консервантов. Сразу разницу почувствовал.
  Два рубля отдал, включая на чай 30 копеек. Много это или мало? Если за царский рубль считать примерно 400 современных, то получается 800 рублей. Для ресторана немного. Почему 400 рублей за рубль считаю. Это, если от цены булки хлеба отталкиваться. А, некоторые «эксперты» считают от цены золота. Полный бред. По их расчётам, царский генерал, по два с половиной миллиона рублей получал (образца 2020 г.). А, так от 200 до 400 тысяч. Уже на реальность похоже. Чернорабочий 10-12 000. Полицейский 20 000. Городской врач плюс-минус 40 000. Патефон, как мой, на деньги будущего – 20 000. Автомобиль от 800 000. Сравнение условные конечно, где-то больше, где-то меньше. Так-то, надо по многим факторам учитывать.
  В Сибири, продукты дешевле были. Ели много мяса. Цены на мясо были низкие, особенно сибиряки пельмени любили. Поедали их в огромных количествах.  Правда, мясо в изобилие было, в основном зимой, т.к. хранить легче. Скотину держали, специально на мясо. И, про охоту забывать не стоит, дичи хватало.  Охотились по желанию и возможности, без всякой лицензии. Рыбы тоже полно было.
                Примечания:
 Летом, вместо мяса народ закупал сало «свиное очищенное» (6-8 руб.), «говяжий сырец» (2-2,5 руб.), топленое (4 руб.). Кроме того, на рынке томичей ожидала рыба по меньшей мере четырех сортов:
• нельма свежая (7-8 руб.), соленая (4-6 руб.),
• осетрина свежая (8-10 руб., соленая (4-5 руб.),
• стерлядь свежая (4-8 руб.), соленая (4-5 руб.),
• муксун соленый штука 30-40 коп.
Цена за пуд (16 кг).
Масло на рынке тоже имелось «в ассортименте»: и коровье (самое дорогое — по 6 р. 80 к.), и конопляное (4 р. 40 к.), и льняное (4 р. 20 к. — самое дешевое), и подсолнечное (5 р. 60 к.). Цена, кстати, указывалась не за литры — за пуд.
Хорошая хозяйка, заглянув в овощные ряды, находила здесь картофель (куль — 50 к., ведро — 10 к.), морковь (сотня 20-30 к.), огурцы свежие (сотня 40-50 к.), редьку (штука — 1-3 к.), чеснок (сотня 20-30 к.). Молочная продукция была представлена собственно молоком (крынка 5-6 к., ведро 30 к.) и творогом (ведро — 30 к.); купить можно было также сахар (первый сорт — 7 р. за пуд), яйца (сотня — 1 р. 20 к.), пшеничную и ржаную муку.
Особенно радовал глаз отдел «ягоды ведрами»: здесь были представлены малина (2 р. и 1 р. 80 к.), черника (60-70 к.), клубника полевая (80 к. и 1 р.), мед сотовый (20 к. за фунт) и свежий (4 р. 60 к. и 5 руб.).
  Домой добрался, завалился спать. Велел сеструхе в шесть часов разбудить. Выдал ей часы для контроля. Вообще, Наташку, не зря взял. Есть кому и еду приготовить и постирать. Ещё, услышал утром как она потихоньку что-то напевает, заинтересовался. Мысли кое-какие, насчёт неё появились. Как разбогатеем, слуг наймём, надо будет её будущим заняться. К делу своему пристроить.
  Ещё, нужно будет кучера нанять с лошадью, надоело уже пешком таскаться.
  Выспался отлично, размялся немного, поотжимался от пола. Сотку отжиманий без проблем сделал, видно что не предел. Хотя, ту же сотку, в двадцать лет, я и в прошлой жизни отжимался. Чаю попили с Наташкой. Рассказал ей, что и как. Попросил с соседями особо не болтать, на вопросы отмалчиваться. Объяснил про псевдоним. Слушает, а у самой глаза круглые. Ничего, привыкнет помаленьку.
  Оделся попроще, решил сценическую одежду с собой отдельно взять. А, то пока дойдёшь вспотеешь весь. Будет потом как от козла пахнуть. Вспомнил, как раньше после тренировки, в спортзале поступал. Полотенце влажное, водой смоченное, в пакет полиэтиленовй завёртывал, а потом после тренировки обтирался. Здесь, пакетов нет, правда. Ничего, кусок старой клеёнки нашёл, завернул. Сидор солдатский, от старых хозяев остался, достал. Всё туда уложил. Подумал, револьвер добавил. Мало ли оно как повернётся. Нет, надо кучера заводить. Деньги, трофейные есть, а там заработаем ещё.
  На половине пути не удержался, увидел извозчика, крикнул его. До ресторана с комфортом доехал. За 20 копеек всего. Там, управляющий ждал уже. Проводил до маленькой комнатки, недалеко от своего кабинета, типа гримёрная. До 8 часов, время ещё есть. Переоделся не спеша, в зеркало рассмотрел себя подробно. Вроде всё в норме – орёл, да и только. Тут и идти на сцену, пора уже. Ну, с богом.
                Примечания:
  Ресторанный сервис в царской России был развит настолько широко, что его услугами могли пользоваться и небогатые люди. Вот как один из современников описывает своё первое посещение ресторана в далёком 1913 году: «После окончания последнего гимназического экзамена мы решили собраться вечером и поехать в ресторан Зоологического сада. Выяснили, что на товарищеский ужин можно потратить два рубля с человека. Пошли в ресторан. К нам подошёл солидный господин – метрдотель в смокинге с бантиком под толстым подбородком. Он спросил: «Что вам угодно, молодые люди?» Перебивая друг друга, мы несвязно объяснили, что хотим отметить окончание гимназии, что мы впервые в ресторане и не знаем, с чего нам начать. Метрдотель любезно ответил: «Всё устроим, только скажите, сколько вас человек и сколько вы ассигновали на это празднество». Мы ответили. Метрдотель сказал: «За эти деньги я вам устрою великолепный ужин. Пойдите, погуляйте по саду минут двадцать». Когда метрдотель через полчаса подвёл нас к длинному столу, мы даже испугались – очень уж много было наставлено на столе разных бутылок, закусок, фужеров. Думали, что он ошибся и потребует ещё денег. Но оказалось, что всё предусмотрено в пределах наших капиталов. Закуски тоже были не из дорогих, но поданы красиво. С точки зрения гимназистов, всё было очень шикарно. За время ужина несколько раз приходил метрдотель, спрашивал, всем ли мы довольны.
                Глава семь.
  Дамы и господа! Сегодня, впервые в нашем городе, перед вами выступит, исполнитель романсов и народных песен, автор собственных композиций, Сергей Ленский! Прошу любить и жаловать!
  Под нестройный звук редких аплодисментов, я взбежал на сцену и коротко поклонился. Волнения не было абсолютно. Зал ресторана был заполнен где-то на две трети. Одну треть аудитории, составляли лица женского пола, нарядно и со вкусом одетые. Мои будущие зрители ещё не успели как следует приложиться к спиртному, поэтому все внимательно и с ожиданием смотрели на сцену. Только, два пожилых купчика, на заднем плане, что-то тихо обсуждали между собой, вяло ковыряясь вилками в стоящих перед ними тарелках.
  «Утро туманное, утро седое…» - начал я с классики. Затем без перерыва «Очи чёрные…», «Ямщик, не гони лошадей».
  Сделав небольшой перерыв, я посмотрел на публику… Слушали все. Воспользовавшись паузой, зал разразился аплодисментами. Хлопали, уже гораздо веселее, чем в начале.
  Решив, ковать железо, пока горячо – я, подождав, пока стихнут овации, обратился к зрителям.
- А, сейчас, хочу представить вам две новые песни, музыку и слова которых, я написал сам. Перед широкой публикой исполняются впервые.
  Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала,
В расплавленных свечах мерцают зеркала...
Напрасные слова, я выдохну устало,
Уже погас очаг, ты новый не зажгла.
  Зал замер, вслушиваясь в магию, этого замечательного романса.
Напрасные слова - виньетка ложной сути.
Напрасные слова, нетрудно говорю.
Напрасные слова, уж вы не обессудьте,
Напрасные слова, я скоро догорю.
  Закончив петь, я на секунду прислушался: в зале стояла оглушительная тишина. На входе стала собираться небольшая толпа из обслуживающего персонала и постояльцев гостиницы.
  Довольно улыбнувшись, я продолжил:
 - Я хотел въехать в город на белом коне,
Да хозяйка корчмы улыбнулась мне.
На мосту, видно, мельник взгляд бросил косой,
И остался я на ночь с хозяйкою той.
  Зал замер, тишина стала осязаемо вязкой.
Белый конь, белый конь, я тебя потерял.
Белый конь от меня по степи ускакал.
Белый конь, белый конь, потерял я коня,
Только снег, белый снег укрывает меня.
  Успех был полный. Успех был оглушительный. Толпа у входа, уже превысила по численности, посетителей ресторана.
 Пришлось, под гром оваций, ещё по два раза петь последние две песни на бис. Как, я понял, несколько раз на бис, это обычно для данного времени.
  В конце концов, под заметное облегчение, делающего мне страшные глаза управляющего, я, коротко поблагодарив, своих слушателей за внимание, покинул сцену. Управляющего, понять можно, прибыль ресторана напрямую зависит от выпитого и съеденного. А, пока я пел, посетителям было не до еды.
 - Какой успех! Ах, какой успех! – горячо пожимал мне руку, в своём кабинете, Степан Васильевич. На радостях, он предоставил мне свободный номер на третьем этаже, чтобы я смог отдохнуть перед следующим выступлением. Сообща решили, ограничатся на нём тремя песнями.
  Выступив в десять часов, исполнил всего три композиции. Публика была уже другая, встретили благожелательно, но три песни было мало, чтобы добиться такого же успеха, как на первом выступление.
  Управляющий намекнул мне, что самая денежная публика, из купцов и чиновников, собирается после 11 вечера. Гулянка, в которую превращается чинный ужин в ресторане, часто продолжается до четырёх часов утра, т.е. до самого закрытия.
- Уж, не подведите, дорогой Сергей Николаевич. Дайте жару!
  И, я дал, жару! Увидев, битком набитый зал, уже давно «под градусом», я решил поменьше исполнять романсов академического типа. Надо, быть ближе к народу, которому хочется послушать, что-нибудь о привычном, более близком к их субкультуре.
  После, короткого представления, не обращая внимание на разговоры и легкий шум в зале, я сразу начал с козырей.
 Я хотел въехать в город на белом коне,
Да хозяйка корчмы улыбнулась мне.
 К середине песни, шум в зале стал стихать… Конец слушали уже все.
 - Исполнив, песню ещё раз на бис, не обращая внимание на требования о повторении, я запел «казацкую», на стихи советского поэта Давида Самойлова:
Когда мы были на войне,
Когда мы были на войне,
Там каждый думал о своей
Любимой или о жене.
Там каждый думал о своей
Любимой или о жене.
  С середины народ стал пытаться подпевать:
Но я не думал ни о чем,
Но я не думал ни о чем,
Я только трубочку курил
С турецким горьким табачком.
 А, там понеслось. По две-три песни, я исполнял через полчаса, закончив около трёх утра. После трёх народ уже конкретно нализался, и всем стало не до песен.
  В перерывах, на сцене играли артисты из оркестра театра-варьете «Фантазия». Скрипка, фортепьяно, балалайки. Несколько раз, танцевали девицы из кордебалета.
  Спел ещё несколько песен, но в основном на бис. «Очи чёрные», «Ямщик не гони лошадей», «Живёт моя отрада», «Любо, братцы любо», «Чёрный ворон». «Ямщика», исполнил три раза, подпевали хором. Но, «Белый конь» был вне конкуренции. Как понял, эту песню приняли сразу и навсегда.
  В конце, сам уже приняв на грудь пару рюмок, изобразил на сцене русский танец вприсядку, сорвал с головы фуражку, и запустил её в полёт через весь зал. Какой-то предприимчивый молодой парень из посетителей, подхватил её и под одобрительные крики гостей ресторана, прошёлся с ней между столиками. С пьяными возгласами гости стали кидать туда деньги.
  Уже, когда я переодевался, в мою каморку зашёл половой и вернул мне мой головной убор вместе с уловом. Дал ему пятёрку, сказал на всех. Позже посчитал, накидали 475 рублей. Весьма неплохо для начала.
  Вышел из ресторана, подуставший, но в эйфории. Кликнул извозчика, уселся и с видом важного барина, с комфортом покатил домой.
  Следующие несколько дней, выступления прошли с не меньшим успехом, но с меньшим шумом. Первые два мини концерта пел не более четырёх песен, последний по ночному времени, в общей сложности, около двенадцати раз, большей частью на бис. Новых песен не исполнял, ограничившись старым репертуаром. Пошла известность, столики в ресторане были заняты все, в местной популярной газете, удостоился короткой заметки в несколько слов. Автор, коротко рассказал о новом певце, выступающим в зале ресторана «Россия», скупо похвалив в конце. Фуражку в зал больше не кидал, решив пока не эпатировать публику, подобными выходками. Управляющий, каждый вечер выдавал мне гонорар, одной банкнотой в 10 рублей, щедро накинув рубль сверху ранее обговорённой суммы.
  Деньги меня пока не сильно интересовали, главное было приобрести опыт, посмотреть реакцию зрителей на тексты песен, разную манеру их исполнения. Слышал пару раз разговоры среди публики, где зрители сетовали на мой недостаточно развитый голос. Понятно, что в это время привыкли к оперной академической манере исполнения. Но, все без исключения хвалили песни, моего собственного сочинения. Было немного совестно, что в будущем лишил талантливых людей их шедевров. Утешил себя тем, что собираюсь менять историю. Значит, этих песен может и не быть вообще. Да, я собрался историю менять. На меньшее не разбрасываюсь.
  Для начала, пока тепло, решил остаться в Томске, а потом двигаться в центр России. За лето нужно наработать репертуар, освоить разный формат в выступлениях. Мысли были. Надо только проверить их на практике.
  Для начала, решил выступать через день, устал. Договорился с местным «ванькой», чтобы привозил меня и увозил от ресторана. Конечно, нанял не биндюжника с телегой, а эдакого франта с коляской на два пассажира. Дорого, но комфорт дороже. Задумался о смене имиджа. Вспомнил, как шёл Александру Малинину, его полувоенный костюм. Также, видел на фото этого времени, известных артистов эстрады, выступающих в костюмах по мотивам военного мундира. Сходил к портному и озадачил его пошить парочку в таком стиле. Подробно объяснил для чего и как. Старый еврей – портной, правда начал озабоченно бровями шевелить, но у молодого, сын, наверное, глаза так и загорелись. Так, что надеюсь, результат будет.
  Почитал местные газеты. Эстрадная жизнь, в Томске, оказалась очень насыщенной. Да, такое понятие как эстрада, уже вовсю использовалось в этом времени. 
  Газеты буквально пестрели рекламными объявлениями о гастролях разных театров, кабаре и варьете. Театр в саду «Буф», фарсы в трёх действиях: «Приют любви», «Первая ночь», «Амур». Солист императорского театра Н.Н. Фигнер, варьете «Фантазия» в летнем помещение ресторана «Россия». А вот это интересно. Решил всё разузнать об этом летнем помещении. Надо расширять состав публики, да и тесновато всё-таки в ресторанном зале при гостинице.
  Как понял, тут представления устраиваются в садах на природе за городом, где имеется всё для культурного отдыха. Посещает их разная по положению и достатку публика. Надо ещё, подумать о рекламе в местной прессе. Есть ещё задумки об оригинальных номерах, которыми можно сопроводить мои выступления, кордебалет например. Да, много чего можно придумать, где бы только сотрудников подходящих найти. Когда этим заниматься? Может стоит подумать об антрепренёре? Или, как его сейчас называют? А, что мысль дельная.   
  Одно рекламное объявление в одной из газет, привлекло внимание. Рекламировали презервативы, в скобочках гондоны, из американской шелковой резины, ценой от одного рубля до пяти. Также, отечественного производства, подешевле, из рыбьего пузыря. От рубля за дюжину. Муйрацитин – средство от полового бессилия, коробка 5 и 12 рублей. С этим понятно, а вот … Лучшие предохранители для дам: германские пластинки, лучшие французкие шарики №475, предохранительные губочки. Моя фантазия отказала понять процесс применение последнего. Ну, и конечно, прогресс – всё это можно было легко выписать наложенным платежом, через почту. Что-то подобное, подозреваю, можно найти в любой аптеке.
  Шутки, шутками, а половая проблема, актуальна для любого молодого и не очень мужского организма. Особенно, когда вечером зал ресторана, наводнялся всякими дамами полусвета и даже вообще не дамами. Бывали эксцессы, что пьяные посетители, некоторых девиц, чуть не догола раздевали, так и сверкали панталонами в обтяжку. Одна, вообще, на столе танцевала, купцы загуляли и заставили. Так, что внешних раздражителей хватало. Пока спасался дедовскими, легальными и нелегальными методами. Из легальных методов, наибольшую пользу приносили занятия с гирями. Да, не удержался, устроил в одном из сараев, маленький спортзал. Так, по минимуму: гири, скамейка пресс качать, мешок с песком и пара перчаток. Магазин спортивных товаров в городе уже был. В основном, там продавали велосипеды, коньки и ролики, но ассортимент понемногу расширялся. Ролики меня убили, что я ещё об этом времени не знаю?
  Решить половую проблему в Томске было легко и просто. Вот только меня продажная любовь не привлекала. Не из-за, моральных принципов, просто брезговал. Тем более, подцепить какую-нибудь болячку у здешних ночных бабочек, можно было запросто. Та же, реклама в «Сибирской жизни», заставляла серьёзно задуматься о своём здоровье. «Лечение триппера. Вылечу полностью с гарантией», а уж про лечение сифилиса, аж по 3-5 объявлений в каждом номере.
  Поневоле задумаешься. По правилам, содержать дом терпимости могло только лицо женского пола. У девушек, устраивающихся на работу проститутками, в полиции забирали паспорт, взамен выдавая так называемый «жёлтый билет». В оное время, документ был напечатан типографским способом и имел фото владелицы. В билете были подробно перечислены права и обязанности работницы ночного фронта. Власти боролись с распространением венерических заболеваний: девицы были обязаны два раза в неделю посещать врача. Визит врача, оплачивался за счёт заведения. Также, по правилам,  хозяйка была обязана платить девушкам не менее трети от их заработка, одевать их и кормить. Чинить препятствия работницам, решившим покинуть заведение, строго воспрещалось.
    Чтобы, познакомиться  же, с какой-нибудь молодой вдовушкой или продвинутой горничной, у меня тупо не было времени.
                Примечания:
На рубеже XIX–XX веков в Томске было около 27 разрешенных домов терпимости. Их «расцвет» пришелся как раз на начало ХХ века.
Дома терпимости открывались и закрывались в Томске без вмешательства городского самоуправления. Для открытия трактиров, бань, чайных, ресторанов обязательно требовалось разрешение городской думы, а вот решение об открытии/закрытии публичного дома принималось только местной полицейской властью.
Закрывались дома терпимости по разным причинам. Например, в 1890 году в Томске пришлось закрыть одно из весьма крупных заведений такого рода: обитательницы дома и клиенты стали выходить из заведения в чем мать родила, вызывая массовое негодование соседей.
Денег с клиентов в томских домах терпимости брали немного: посетить публичный дом можно было, имея всего рубль в кармане, а то и меньше. Для сравнения: сытный обед в трактире в то время стоил примерно столько же.
Хотя некоторые богачи могли промотать в домах терпимости и сто рублей за ночь, увозя женщин в бани и рестораны. Помимо «основного меню», содержательницы часто держали оркестр, а также могли кормить посетителей.
Зарегистрированные проститутки составляли малую часть от общего числа «веселых женщин».
В Томске, помимо «разрешенной» проституции, была очень развита теневая, тайная: многие женщины избегали регистрации, скрывая род своей деятельности. Также полиция часто сталкивалась с сомнительными заведениями: пивные, трактирные, бани с женской прислугой, где добропорядочные посетители часто могли слышать любовные излияния через стенку. По сведениям одной санитарной комиссии в чайных всегда имелось «20% водки, 30% пива и 50% сифилиса»
Врачи отмечали, что основное отличие одиночек от проституток в «домах» — возраст: по циркуляру 1903 года в домах позволялось жить девушкам от 21 года, а одиночки могли быть и 18, и 16 лет.
Из жизни томской гостиницы «Россия», анекдот:
Два приказчика с женами решили поужинать, и пошли в гостиницу. Дорогу им перегораживает лакей со словами: «Со своим нельзя».
                Глава 8.
  Сегодня на выступлении немного задержался. Гости из Москвы были, проездом. Управляющий слёзно просил для них отдельное выступление сделать. Ну, раз просят, да ещё за сто рублей. Уважил просьбу. Спел для уважаемых гостей.
  Извозчика отпустил. Домой решил пешком добираться. Шестой час, светает уже. Лёгкий туман, воздух свежий. Ну, почти свежий, если не обращать внимание на аромат от конских каштанов на дороге. Народу на улице почти нет, дворники ещё спят.
  Из-за угла крики какие-то доносятся. Дохожу до проулка, поворачиваю голову: две каких-то как говорят тёмных личности, пристают к барышне. Один держит её за руку, другой, яростно махая верхними конечностями, что-то выговаривает ей визгливым голосом. Барышня, одетая несколько вульгарно, наверняка из тех, кто промышляет своим телом, молча стоит с каменным лицом, никак не реагируя на окружающее.
  История повторяется! – усмехаюсь про себя. Ну, не люблю, когда женщин бьют. По крайней мере, не за дело. Вытаскиваю револьвер, который сейчас постоянно ношу с собой, взвожу курок, и не спеша иду по направлению к троице.
  Ах, ты курва! Чтобы, сегодня же на работу вышла! Иначе, я тебя падла на куски порву! – визгливых ноток в голосе типчика, что так распалялся в своём красноречии перед девицей, явно прибавилось. Услышав мои шаги, он мельком обернулся и, коротко взглянув на меня, вернулся к своему занятию.
  Ты, что думала, от нас так легко уйти? Да, ты и в половину свой долг не отработала!
  А, вот это обидно. Меня сочли недостойным внимания. Я что совсем не страшный? Бью по тылам! Наношу мощный пинок говорливому, прямо по его тощей заднице. Его будто сметает немного вверх и одновременно в сторону. Второй опасливо отскакивает назад и начинает что-то кричать.
  Вслушиваться лень. Устал. Спать хочу. Поднимаю руку с наганом и делаю выстрел вверх. Крики тут же замолкают, сменяясь торопливым топотом убегающих ног.
  Как ты, милая?- спрашиваю у девушки, внимательно разглядывая её лицо. Несмотря на крикливый наряд, девушка производит благоприятное впечатление. Нет в ней ни крестьянской простоты, ни той рыхловатости в теле, как у остзейских немок. Чёрные волосы, тонкие черты лица, достаточно ухоженные руки. Не похожа на обычную проститутку, - подумал я.
  Девица так и стояла с непроницаемым лицом, никак не реагируя на мои слова. Её чёрные глаза, равнодушно смотрели в никуда, а безвольно опущенные руки казалось принадлежали не живому человеку, а какой-то каменной статуе.
  Что ж ты молчишь то? Ну, и что с тобой делать?
  А, девица то, похоже в ступоре.
  Со мной пойдёшь? Не дождавшись ответа, я направился в сторону улицы. Оглянувшись, я с облегчением увидел, что девушка следует за мной. За последствия от звука выстрела я не опасался. Томские гуляки вытворяли и не такое.
  Пройдя метров пятьдесят вдоль по улице, мне повезло поймать припозднившегося извозчика, и мы с барышней с относительным комфортом доехали домой.
  На стук в дверь вышла сестрёнка, протирая руками сонные глаза. Увидев меня с девицей, манера одеваться которой недвусмысленно говорила о её способе зарабатывать на жизнь, сеструха состроив возмущённое лицо, открыла было рот, что высказать своё возмущение уже вслух. Но, я твёрдо закрыл его своей рукой.
  Все объяснения потом. Барышня попала в беду. Ей надо помочь. Поэтому, накормить, напоить и спать уложить. Завтра поговорим.
  Закончив свой монолог, на этой оптимистической ноте, я с чувством исполненного долга, прошёл в свою комнату и завалился на кровать.
  Утром, провалялся до обеда. Благо, на работу сегодня не надо, выходной у меня. Удивило, что сестрица не стучала в дверь моей комнаты, чтобы разбудить. Они ж в деревне с петухами встают. Где ей понять нравы пока ещё провинциальной богемы. Прошёл на кухню, самовар готов. Чаю попил с ватрушками, вышел на крыльцо свежим воздухом подышал. Где же сестрица то? Обошёл дом, ага, вот она – и не одна к тому же. Совсем забыл про вчерашнюю гостью. Сидят себе, в садике на лавочке, щебечут как две подружки. Близко подходить не стал, просто поманил сестрёнку рукой и прошел в дом.
  Наташка забежала за мной вся пыхтя и сразу начала с наезда: Серёжа, ты как хочешь, но Лиза, останется жить с нами!
 - Лиза, значит. Ну, я не против. Хотелось бы только узнать её подноготную. Вдруг, она воровка, или не приведи господь, убийца – может отравила кого. Говорю, а сам улыбаюсь про себя, больно уж у Наташки вид взъерошенный. Никогда её такой воинственной не видел.
- И ничего она не воровка! И не убийца! Как ты мог такое подумать. Просто несчастная девушка! Не повезло ей в жизни!
- Ну, ладно, ладно… Успокойся! Пошутил я. Конечно, оставим барышню. Тебе помощница нужна, по хозяйству помогать. У меня вообще планы на тебя, а дом даже оставить не на кого…
  Успокоив Наташку, я сел с ней за стол, и она дрожащим от волнения голосом, рассказала мне историю нашей незваной гостьи.
  История была банальной как мир, но в конце пробрало даже меня. Лиза была из небогатой мещанской семьи, отец работал приказчиком, мать подрабатывала шитьём на дому. Родители были достаточно образованными, в доме читали газеты и книги, Лиза получила неплохое для низших сословий домашнее образование. Всё было хорошо, но случилась беда. Отец, часто находящийся в разъездах, заболел чахоткой. Потом заболела мать, скорее всего заразившись от отца. За время болезни, растаяли все сбережения семьи. Лизу мать отправила к дальним родственникам и пока была возможность оплачивала её проживание. Поэтому, после смерти родителей Елизавета осталась ни с чем. Родственники устроили её горничной в дом богатого купца – и на этом сочли свою миссию законченной.
  Дальше началась Санта-Барбара. В Лизу влюбился молодой хозяин – купец второй гильдии Шашков Никита Мартынович. Любовь была взаимной – и через некоторое время молодые обвенчались. Всё бы хорошо, но мать Никиты была против этого брака. Властная строгая женщина старых взглядов, она считала Лизу неровней своему сыну, бедной нищенкой, которая обманом влезла в их семью. И не упускала случая продемонстрировать ей своё отношение. Когда у Лизы родился ребёнок, она перенесла на мальчика свою неприязнь к его матери. За глаза называя его не иначе как выродком и ублюдком. И тут случилось беда. Муж Лизы, сильно простудился, заболел и умер. На следующий же день после похорон, мать Никиты выставила, толком не отошедшую от горя, девушку за дверь на мороз. Не дав даже толком собраться, без копейки денег. 
  Дело было вечером, Лиза толком не запомнила эту ночь. Помнит, что пошла по направлению к городу, была метель, она сбилась с дороги. Очнулась только, когда сидела на пороге какого-то большого дома, с мёртвым ребёнком на руках. Младенец просто замёрз от холода. Она долго его растирала, трясла, но ничего не помогло. Дальнейшее ей рассказали чужие люди, вся её жизнь до какого-то момента проходила как в тумане.
 Дом, на крыльце которого, она очнулась, оказался борделем. Привратник, услышав крик из-за дверей, обнаружил на крыльце девушку с мёртвым ребёнком на руках, которая баюкала его как живого. Заведя её в дом, он позвал хозяйку заведения. Та, увидев, что девица явно не в себе, но не буйная, на людей не кидается, решила прибрать её к рукам. Сначала Елизавета мыла полы, убиралась в комнатах. Так прошло несколько месяцев. Пока однажды, заметив какими масляными глазами провожают фигуру уборщицы клиенты её борделя, хозяйка решила сделать из прислуги проститутку. Её сфотографировали, заставили переодеться в соответствующий наряд, заочно сделав в полицейском участке жёлтый билет. Так как девушка толком не осознавала окружающую действительность, живя как будто в тумане, то она и не сопротивлялась, проводимым с ней действиям.
  Полностью очнулась она только в том момент, когда почувствовала на себе какую-то тяжесть и чьи-то руки, которые грубо сдирали с неё панталоны. Оглядевшись, она обнаружила себя на кровати в компании с пьяным пожилым мужчиной. Слава богу, ничего страшного ещё не случилось. Оттолкнув от себя потного домогателя, что удалось на удивление легко, видно сказалось количество выпитого, она быстро накинула на себя одежду и выскользнула за дверь. Ей удалось беспрепятственно покинуть дом и даже дойти до соседней улицы. Но, видимо клиент поднял шум – и хозяйка успела послать за ней погоню. Я как раз застал тот момент, когда она настигли девушку – и давешние типчики, угрозами заставляли её вернуться. Вспомнив её состояние в тот момент, я только покачал головой. На счёт, полностью очнулось – это вряд ли. Вела она себя тогда не совсем адекватно. Ну, да ладно. Всё хорошо, что хорошо кончается.
- Не боись, Наташка, мы Лизу в обиду не дадим!- улыбнулся я сестрёнке.
- Иди позови её, разговор есть.
  Девицу, которую привела сестра, было даже не узнать. Новое платье, не иначе Наташка своё отдала, длинная коса с синим бантом, а главное ожившее лицо – сделали из неё настоящую красавицу. Стройное гибкое тело угадывалось даже под длинной до самых щиколоток юбке.
- Натуральная мужская погибель! Хорошо, что мне больше блондинки нравятся! – фальшиво подумал я. Однако это может быть проблемой.
- Как я понял, тебя Лизой зовут! Меня можешь звать Сергей Николаевич, с моей сестрой Натальей Николаевной, ты уже познакомилась.
- Вот, что Лиза, предлагаю тебе пока поработать у нас служанкой в чине домоправительницы! – улыбнулся я.
- А там видно будет! Жалованье положу тебе двадцать рублей в месяц. Еда, одежда, жильё за мой счёт.
- Ну, как согласна?
- Я согласна. Большое вам спасибо. Век буду вам благодарна за помощь вашу вчера. Вы меня от такой беды спасли! – слёзы выступили и закапали по щекам девушки.
- Ну, будет тебе сырость разводить.
- Всё будет хорошо. Не ожидая от себя такого поступка, я подошёл и приобнял девушку за плечи. Она доверчиво уткнулась головой мне в грудь – и заревела уже не сдерживая себя.
- Всё-всё, тише-тише. Еле успокоив Лизу, мы с сестрой усадили её за стол и напоили чаем.
- Скажи Лиза, а паспорт твой где?
- Не, знаю, у хозяйки, наверное.
- А за работу тебе платили, ты говорила, что комнаты убирала, посуду мыла?
- Не помню, вроде нет.
- Ясно, - нахмурился я.
- Ничего, разберёмся.
- Вот, что девушки. Вы тут пообщайтесь, займитесь чем-нибудь, а я по делам отъеду.
  Куй железо пока горячо. Надо, что-то решать с Лизиной легализацией. Навещу ка я хозяйку того самого борделя, пожалуй.
  Бедному собраться – только подпоясаться. Ну, или наган за пазуху, а браунинг за пояс – и вперёд. Мой личный кучер, уже час дремал на облучке на улице. Так что, минут через пятнадцать, я уже стоял перед дверью искомого заведения.
  Толкнув тяжёлую створку, под звук брякнувшего колокольчика я прошёл в небольшую прихожую, заканчивающуюся лестницей на второй этаж. Из каморки в углу высунулся старичок швейцар в потёртом чёрном сюртуке и угодливо кланяясь, провёл меня наверх.
  Почтительным жестом, он указал мне на кожаный диван у стены с большим зелёным фикусом.
- Присаживайтесь, Ваша милость, девушки сейчас выйдут.
  А заведение то с претензиями на шик.
- Мне б с хозяйкой пообщаться, милейший.
- Сей секунд, сейчас позову.
  Вышедшая на свет дама, в пышном платье поражала своей монументальностью. На обрюзгшем лице, при некоторой доле воображения можно было даже угадать, как писали в старых романах, следы былой красоты. Однако, брезгливое выражение, будто навечно застывшее на её физиономии, вкупе с холодным взглядом, прямо указывали на то, что эта фемина прошла огонь, воды и медные трубы.
- Чем могу служить, уважаемому гостю? - фальшиво улыбнулась эта женщина.
- Не буду ходить вокруг, да около. Меня интересует ваша служанка Лиза, из которой вы незаконно хотели сделать проститутку.
- Выражение лица дамы тут же сменилось на враждебное.
- Ах это вы тот, щеголь, который отбил её у моих слуг. Да ещё стрельбу устроил. Вам это так с рук не сойдёт. Мне эта мерзавка денег должна. Аркаша! - обернулась она к швейцару. – Позови ка…
- Не надо никого звать. Я показушно медленно вытащил из- под пиджака револьвер. А стрельбу я и здесь могу устроить. Вряд ли это понравится вашим клиентам. Давайте не будем доводить дело до крайностей. Поговорим как цивилизованные люди.
- Что вы хотите? - взглядом она остановила, ринувшегося куда-то старичка швейцара.
- Да, ничего особенного. Вы оставляете Лизу в покое. Тем более, какой долг, когда вы не платили ей жалованье за работу?
- Я её кормила, одевала…
- Ну, и ладно, - прервал я её разгорячённую речь.
- Вот вам сто рублей, на покрытие расходов.
- В течении недели жду от вас паспорт Лизы. Так же вы должны решить вопрос с её жёлтым билетом в полиции. Чтобы и слышно о нём ничего не было.
- Или маленько постреляем? – махнул я револьвером, прервав возможное возмущение этой мадам.
  Окинув меня ненавидящим взглядом, она коротко кивнула.
- Вот и хорошо, значит договорились.
  Выйдя на крыльцо, я облегчённо вздохнул. Кажется, одной проблемой меньше.

                Глава 9.

  Следующие две недели прошли практически спокойно, без потрясений. Уже привычно ездил на работу в ресторан «Россия». Всё так же ограничивался тремя днями в неделю. Были приглашения от других ресторанов и летних загородных площадок, но отказался. Не до того сейчас.
  Активно занимался своей физической формой. Может это нескромно, но был так впечатлён, что про себя назвал её выдающейся. Показанные результаты явно далеко выходили за средний уровень, и даже за тот, что условно можно называть высоким. Для примера: пробовал отжиматься на количество – после семисот отжиманий бросил – надоело. Двухпудовую гирю легко выжимал по сотни, каждой рукой. И, так во всём. Сомневаюсь, что даже такое развитое тело, как у моего донора, раньше могло даже пятую часть, того, что сейчас. Что, касается моего родного тела, то даже в лучшие годы – отжимался не более 98 раз, а гирю в 32 кг, даже не выжимал, а выкидывал не более восьми. Не иначе, тут что-то не так. Или перенос дал некие изменения, или некая высшая программа, поимела на меня какие-то виды. В счёт чего, предоставила мне все эти бонусы. Второй вывод понравился больше, на нём решил и остановиться. А что? Разве плохо ощущать себя неким избранным? Понять бы только для чего? Решил следовать только своим личным планам. Мы пойдём своим путём, как говорил дедушка Ленин. Главное вступить в бой, а война план покажет. Особых моральных терзаний, по поводу своих действий и возможных методов, я не испытывал. Вообще, для себя решил, что нахожусь в какой-то отдельной ветви истории, где проходят чьи-то эксперименты. Или, чем чёрт не шутит, лежу в самой натуральной психушке и слюни пускаю под галоперидолом. А, всё что происходит, происходит в моём бреду.
  Психику свою, я так на всякий случай успокаиваю. Тем самым, сильно развязываю себе руки.
  Ну, раз так продолжим подведение итогов. Как я понял, все старые мои умения и навыки, которые были в прошлой жизни, увеличились во много раз. Умение петь и играть на музыкальных инструментах – выросло до профессионального. Умение рисовать – до хорошего любительского. То, что только пробовал, стало получаться на очень хорошем уровне, который можно было повысить. Как, то – жонглирование предметами, некоторые акробатические трюки, метание ножей, стрельба и фехтование. Боевые искусства – отдельная тема. Я им посвятил больше двадцати пяти лет. Бокс, самбо, китайщина. Последние лет пятнадцать увлекался различными «русскими» стилями. Система, СК, РУС и другие. Последние, по большей части фитнес-комбат, конечно. Но, если посчитать, насколько я увеличил свои силовые и скоростные качества, а также реакцию. То… Я Монстр! Хотя, с такими физическими данными, я бы возможно порвал любого мастера и без опыта в единоборствах.
  Далее, память моя приблизилась к идеальной. Я помню всё, что читал, слышал или видел. Единственное, чтобы вспомнить, что-то давно забытое, надо реально напрячься, информация всплывает по частям. Вот только, научную и техническую революцию мне не устроить, так как техника и наука меня в прошлой жизни интересовали мало. История, некоторые другие общественные науки - это да. Песен так же много помню и стихов. Надо потом проверить, как там с иностранными языками. По крайней мере английский я знал неплохо. Подучил уже в возрасте, по методу Замяткина. Конан Дойля читал в оригинале, без словаря. Почти всё понимал, не понимал - догадывался. Вот говорить свободно не мог, практики не было.
  Так, что будем отталкиваться от реальности. По планам переехать в Москву, заработать денег, создать собственную коммерческую структуру. А будут деньги, возможно и на какую-нибудь подпольную личную ЧВК можно замахнуться. Тогда и пободаемся с сильными мира сего, не в наглую нет, из подтишка, конечно. Комар, он маленький, а кровь пустить может. Но, не будем бежать впереди паровоза.
  Раньше я любил книжки почитывать про попаданцев и альтернативку. Вспомнилось, как разных авторов критиковали про рояли на каждом шагу. Вот, сейчас в голову пришло – ведь, даже если не брать во внимание сюжет, а он без роялей будет пресноватый, то, что может сделать обычный человек, попавший в прошлое? Без каких-нибудь суперспособностей? Да, ничего. Так и помрёт в безвестности. Так, что без роялей – никак.
  Ладно, это лирика, а жизнь продолжается. Лиза за прошедшее время почти совсем освоилась, пару раз я даже слышал её смех. Меня она ещё немного дичилась, однако, я несколько раз замечал её взгляд, когда она думала, что её никто не видит. Взгляд этот сулил мне надежды на будущее. Сам я старался её по возможности избегать, так как вид её ладной подтянутой фигурки вызывал у меня неоднозначное шевеление в штанах. Не скажу, что я воспылал к ней страстью, но физически она меня явно привлекала. Против природы не попрёшь.
  Но, видно было, что прошлое её не отпустило. Иногда, она на несколько секунд замирала, отрешённым взглядом смотря куда-то прямо перед собой. В очередной раз заметив это явление, я попросил её пройти со мной в сарай, где устроил импровизированный спортзал.
  Поставив девушку спиной к щиту из срезов чурбаков от ствола дерева, куда я метал ножи, я положил ей на голову маленькое яблоко.
- Ты мне веришь? - спросил я у насторожившейся девушки.
- Да, верю, - с небольшой заминкой ответила Лиза.
- Ничего не бойся. Не о чём не думай. Замри!
  Как только, на лице девушки появилось знакомое отрешённое выражение, я резко метнул нож в яблоко на её голове. Убедившись в точности попадания, я сделал ещё четыре взмаха – и четыре ножа воткнулись по бокам девушки, в сантиметре от её плеч и локтей.
- Ты, что же делаешь, Ирод! С криком накинулась на меня сестрёнка, забарабанив кулачками по моей груди.
- Цыц, мелкая! – я осторожно зафиксировал её тонкие руки в своих.
- Тренируем новый номер! Будем на сцене выступать, как в цирке – между песнями.
- И, вообще, цыц отсюда! Не мешай артистам!
  Выставив за ворота, возмущённую сестрёнку, я захлопнул дверь сарая перед её носом. Всё равно ведь в щелочку подглядывать будет – усмехнулся я и посмотрел на Лизу. Девушка, всё так же стояла, хищно окромлённая пятью клинками.
- Отомри!
  Лиза моргнула, медленно сделала несколько шагов вперёд и обернувшись, завороженно уставилась на торчащие ножи.
- Ты как?
- Хорошо.
- Ты, что-нибудь чувствовала? Тебе было страшно?
- Нет, всё было как в тумане.
- Хочу предложить тебе ассистировать мне на сцене. В перерывах я буду метать в тебя ножи. Думаю, публике понравится. Ты не против? За это ты будешь получать достойные деньги.
- Я не против, - тихо сказала Лиза, опустив голову.
- Ну, тогда иди отдыхай, тренировки продолжим с завтрашнего дня.
  Провожая взглядом девушку, я радостно удивился пришедшей мне мысли – может я могу гипнотизировать людей? Ведь я раньше интересовался гипнозом, и не только… Ведь если? То, это такие перспективы!
  Несколько дней мы тренировались по два-три раза в день, после чего я удовлетворился полученным результатам. Лиза совершенно не боялась ножей – и научилась самостоятельно входить в некое подобие лёгкого транса. Теперь каждый мой бросок, она встречала улыбкой. Ну, а за свою точность я не боялся. Доставшееся мне совершенное тело, просто не могло промахнуться. Поездив по магазинам, мы подобрали ей вещи для создания сценического образа. Получился этакий ковбой из фильмов про американский Дикий Запад. Шляпа, клечатая рубашка, охотничьи сапоги-ботфорты выше колен, широкий кожаный пояс. Вот только вместо джинсов, чёрные кожаные штаны, соблазнительно облегающие аппетитные формы девушки. Вот бы, ещё два кольта по бокам – и был бы завершённый образ. Хотя, кольты - это перебор, вид девушки и так будет для аборигенов просто убийственный. А, чтобы не узнали и для таинственности, добавим чёрную полумаску на лицо. Джоанна Грей, только два дня, проездом из Америки! Звучит, однако.
  Вот так и пролетели две недели, в хлопотах, как один миг.
  Но, самое главное событие, связано всё-таки с моей сестрёнкой. Я уже не раз замечал, что она довольно неплохо часто вполголоса напевает какие-то народные песни. Мысль, что её надо попробовать на предмет выступления на сцене, не раз посещала мою голову. Но, всё как-то руки не доходили. А вчера…
  Вчера, вернувшись из города – и не найдя никого из девчонок в доме, я, оглядываясь по сторонам, направился по направления к спортзалу-сараю. Не доходя несколько шагов, я услышал женский голос, исполняющий знакомую мне песню «Когда мы были на войне». Вслушавшись, я замер, я узнал этот голос. Голос, моего почти кумира, из будущего. Это был голос Пелагеи. Певицы, с детских лет исполнявшей народные и патриотические песни. Невероятный талант, имеющий множество почитателей. Как! Откуда! Резко открыв дверь, я ворвался в сарай.
  Приплыли! На импровизированной сцене, составленной из старой столешницы на четырёх чурбаках, стояла моя сестрёнка и пританцовывая распевала данную песню, а Лиза вооружившись моей тренировочной шашкой скакала вокруг сцены на бутафорском коне – старой потрёпанной метле. Сюр! Девчонки просто развлекались.
  Заметив меня, они смущённо замерли – медленно краснея.
  Ладно, концерт окончен! – я громко хлопнул несколько раз в ладоши.
- Попала ты, сестрёнка! Будем делать из тебя Звезду! – оставив последнее слово за собой, я величественной походкой, покинул территорию сарая. Вот это Рояль, так Рояль! – меня охватило яростное возбуждение. Вот, теперь мы всем покажем!
  Голос у сестрёнки оказался удивительно похож на голос Пелагеи. А слух вообще идеальный. Все нюансы исполнения она схватывала на лету. Ну, у меня то типа бонусы, а у неё реально талант. Начали мы с разучивания песен на «народную» тему, которые исполняла Пелагея, потом добавили несколько настоящих народных, часть которых пели и в настоящее время. Сначала, я опасался включать в репертуар песни на откровенно уголовную романтику. Но, послушав граммофонный репертуар, а также почитав отзывы в газетах, малость офигел. Песни в стиле блатного шансона исполнялись тут повсеместно и шли на ура. Сам Шаляпин колесил по стране и зашибал деньгу, зарабатывая на подобном репертуаре. Песня «По диким степям Забайкайля» была там далеко не самой отмороженной. Ну, раз так подбавим репертуара и себе и Пелагеи. Именно так будет звучать псевдоним будущей русской суперзвезды – Гончаровой Натальи Николаевны. А, что? Всё гениальное – просто.
  Что интересно, Наташка и внешне напоминала мою любимую певицу. Вот подрастёт и будет почти один в один.
  А пока, мы срочно придумывали ей костюм. Сообща, решили остановиться на русском народном. Сарафан с красным низом - белым верхом. На голове, как бы кокошник. На ногах красные сапожки. В дальнейшем, от участия в оформление нарядов, я отстранился, не моё это – пусть девки сами разбираются.
  В репертуаре решили ограничиться народными песнями, местным наверняка понравится – они сами недалеко от народа оторвались. У образованных же, сейчас народная тема в моде. Надо только все тексты проверить на момент соответствия эпохи, что бы словечки из будущего случайно не залетели. Что ж, посижу - повспоминаю, если надо переделаю.
                Глава 10.
 
  Приключения! Кто в детстве не грезил о них! Современным детям приключения заменили мобильные телефоны, а вот советские подростки зачитывались Александром Дюма, Фенимором Купером и Майн Ридом. Я тоже мечтал о приключениях, но в детстве они обошли меня стороной. Зато сегодня оные свалились на меня большой и дурнопахнущей кучей.
  В начале четвёртого утра, я вышел из ресторана с приподнятым настроением. Удалось договориться с хозяином заведения, чтобы мои девчонки участвовали в выступлениях на сцене. По деньгам решили, что их выступления будут оплачиваться за счёт добровольных пожертвований публики. Заметив, как довольно переглянулись хозяин с управляющим, я внутренне усмехнулся. Посмотрим ещё, кто останется в накладе! В принципе, оплата мне не так и важна. Главное наработать опыт, просчитать все плюсы и минусы в нашей концертной деятельности.
  Было немного зябко, от реки веяло свежей ночной прохладой. Моего извозчика, на месте, почему-то не оказалось. Странно, может отъехал куда? Или приболел? В задумчивости, я немного прошёлся по улице. Редкие прохожие испуганно жались к стенам домов, торопливо перебегали через проезжую часть. Пешком идти не хотелось. Прошедший накануне ливень, превратил все дороги в почти непролазную грязь. Оказывается, легенды о том, что жители Томска до революции, нанимали извозчика, чтобы просто пересечь улицу, были не лишены оснований. Мои новенькие штиблеты точно перехода до дома не перенесут. Внезапно вынырнувшая из-за угла пролётка, вселила в меня надежды, избежать этих неприятных последствий.  Взмахом руки, придержав «ваньку», я уже собирался забраться на заднее сиденье, как почувствовал, что в мой правый бок, упёрся какой-то предмет.
- Тихо, фраер, не то маслину словишь! - негромко шепнул мне под ухо хриплый прокуренный голос. В ту же секунду, в спину уткнулось ещё, что-то железное.
  Похоже ствол. На решение ушло несколько мгновений. Пусть я быстр, но пуля быстрее. Посмотрим по ситуации, прямо сейчас вроде убивать не будут. 
- Тихо стой, кричать не надо! С нами прокатишься. Наша «хевра» (воровское сообщество города) с тобой пообщаться хочет!
- Да, лады пообщаемся! - я примирительно пожал плечами. Грубо подтолкнув вперед, налётчики усадили меня на заднее сиденье, тесно сжав своими телами с обеих сторон. Оружие они предусмотрительно держали наготове. При посадке, один из них ловко выдернул мой наган, заткнутый за пояс и прикрытый полами пиджака. Ещё двое бандитов внезапно вынырнули из темноты – и присели на переднее сиденье лицом ко мне.
- Трогай! – коротко приказал один из них кучеру.
- Нно… пошли залётные! – свистнул кучер, и кони, резко сдав с места, понесли нас навстречу моим неприятностям.
  Немного поплутав по переулкам, пролётка остановилась у неприметного одноэтажного, потрёпанного временем здания, с вывеской «Чайная» на фасаде. Зайдя внутрь мы быстро прошли через большую комнату, заставленную столиками, покрытыми старой дырявой клеёнкой, обошли стойку, уставленную самоварами, вперемешку с грязными чайными чашками, и остановились перед низкой обшарпанной дверью, ведущей в подсобные помещения.     Один из моих конвоиров, вышел вперёд и постучал в дверь, каким-то условным стуком. Она тут же отворилась, и меня резко вытолкнули вперёд вовнутрь комнаты.
  Поморщившись от резкого перехода полутьмы к свету, я быстро оглядел помещение. В центре стоял большой прямоугольный стол, за которым сидело четверо типов, по большей части откровенно криминальной наружности. Вдоль стен комнаты виднелось ещё несколько теней. Под потолком висели две керосиновые лампы, довольно хорошо освещающие центр комнаты.
- Ну, здравствуй, мил человек! – улыбнулся мне щербатыми зубами, седой бородатый старик, своим благообразным видом, совсем не походивший на уголовника.
- И, вам не хворать! И, что за нужда у вас ко мне вышла, уважаемые?
- Вышла нужда, вышла… Нехорошо ты себя повел, милок, не по правилам…
- И какие же правила, я нарушил?
- Девку пошто у Марфы увёл? Девка денег стоит, а мы там свой барыш имеем! – вмешался в разговор, коренастый, одетый в белую рубаху, мужик со шрамом на щеке.
- Ответить надо! – его глаза, смахивающие на пистолетные дула, вызывающе уставились на меня.
- Марфа, я полагаю это хозяйка борделя? – задал я риторический вопрос.
- Так с ней мы вроде, порешали?
- Ты не с ней, ты с нами порешай!
- А вы кто такие, уважаемые? Чтобы я с вами какие-то дела решал? Человек я свободный, что хочу, то и делаю. Надо мной барина нет.
- Что с ним говорить? Перо в бок и в речку! –заорал какой-то плюгавый тип, сидящий слева от старца.
- Тихо, Рюха! Не замай, со жмурика прибытку не получишь!- резко осёк его дед.
- Речешь, кто мы? Хевра наша, нас над собой поставила. Вот перед тобой: Кривой, Рюха, Валет. Ну, а меня Степанычем зови.  В этом городе мы за порядком следим.
- А что, Горбатого не позвали? И, Мурка где? – прикололся я.
- Ты чо, тут лепешь, фраер? – забесновался  мелкий Рюха.
- Горбатого, ещё о прошлом годе, легавые завалили! А, Мурке, тут быть не почину! Баба нам не ровня!
- Ты, вот, что малой, сбрось гонор то… Должен ты нам, теперь, понимаешь?
- И много должен?
- Ну, это как подсчитать. За девку и за обиду петрушу (500 рублей) отслюнявишь, а за остатное, поразмышлять нужно.
- Это, за какое остатное?
- Вот, ты песенки поёшь, хороший барыш имеешь, а обществу нашему, копеечку занести брезгуешь.
- Ха-ха-ха! – меня пробило на ржач. Так, это что? Банальный рэкет? Они меня, что на бабки развести хотят?
- Слышь, убогий? А, у тебя ягодицы, от таких хотелок, не слипнутся? Может тебе ещё и ключ дать, от квартиры, где деньги лежат?
  Заметив, как наполняются лютой злобой, глаза старичка – я резко перешёл от говорильни к действиям.
  Шагнув вперёд, я взялся за край столешницы и мощным рывком перевернул стол на торец, тем самым припечатав старичка к полу, а его соратников разбросав в стороны. Чьи-то руки сзади, схватили меня за плечи. Чуть повернувшись и одновременно присев, я подхватил противника левой рукой между ног, а правую зафиксировав между его плечом и шеей, я переворотом, впечатал его головой в пол. Отпустив, уже мёртвое тело, я сделал кувырок вперёд и обеими ногами, опираясь лопатками на поверхность пола, ударил следующего бандита в живот. Того ракетой вынесло спиной назад, опрокинув, стоящих за его спиной подельников. Огоньки выстрелов, вспыхнувших надо мной, показали, что я успел вовремя.
- Куда палишь, сволочь! – крикнул кто-то за моей спиной.
  Не обращая внимание, на шум сзади, я вскочил и кинулся на кучу-малу спереди. Надо ликвидировать стрелков, остальное потом! Под эту мысль, я яростно заработал руками и ногами, буквально сминая людские тела в кровавую кашу, как ком пластилина. Под мощными ударами ломались руки и ноги, брызгая мозгами, сминались черепа. В этот момент, я не думал о правильности ударов, о каких-то правильных и неправильных приёмах. Всё заслонил основной инстинкт – желание выжить. Когда человеческая куча внизу перестала вздрагивать и шевелиться, я, остановившись, сделал пару судорожных вдохов, и повернулся, чтобы посмотреть на оставшихся противников.
  Наверно, прошло ещё слишком мало времени, но только двое из них успели подняться на ноги, остальные ещё копошились под столешницей. Не спать! – я рванулся к ближайшему противнику, ударив его прямым в голову. Острая боль в кулаке, стала мне неприятным сюрпризом. Всё, разбил руки! Боец херов! Не секрет, что бить кулаками в драке опасно, повредить их можно легче лёгкого. Лучше использовать другие части руки. Ладно, будем осторожней!
  Второй, успевший подняться, оказался тем самым плотным мужиком со шрамом на лице. Кривой! Вспомнил я. Небрежно перекидывая нож из руки в руку, он маленькими шажками, с хищной грацией, медленно перемещался ко мне.
- Хана, те, фраер!
  Лезть первым на противника, вооружённого ножом, чтобы взять его на какой-нибудь приём – это форменное самоубийство. Тут надо держать правильную дистанцию. Подойдёшь ближе, противник может включить режим швейной машинки, что смертельно чревато, для практически всех защищающихся. Правильно будет спровоцировать агрессора на длинный удар с вложением массы тела, вот тогда поиграем. Как бы специально подставляясь, я безвольно отпускаю руки, делая одновременно небольшой шаг назад. Ага! Купился! Кривой резко бросает руку с ножом вперёд, словно желая не только проткнуть мой живот, но и стену за спиной.
  Что же ты, милый! Зачем так торопиться? Немного повернув туловище, ухожу с линии атаки, одновременно сопровождая его удар, скользящим движением левой руки, беру его кисть в захват и делаю рычаг изнутри-наружу. Доведя движение до болевого эффекта, бью правой ступнёй ему по голени. Треск кости и вой пострадавшего, бальзамом льётся на мои уши.  Но, мы ж не звери. Перевожу расслабленную руку бандита с ножом вверх – и втыкаю нож ему в горло. Млять, кровищи – то! Брезгую.
  Переступаю через упавшее тело, это ещё не все клиенты. Тщедушный Рюха, видно неудачно получивший ушиб в голову, вяло колупается под лавкой. Подхожу к нему и изо всех сил опускаю ему на голову подошву своей ноги. Хлюп! Мокро, но сейчас не до сантиментов. Всё это, проделываю под ненавидящим взглядом старика. Судя, по выражению его лица, он бы если мог, то убивал бы меня тысячу раз подряд. Тот, так и лежал, даже, освобождённый от навалившегося стола, он не смог встать, грудной клетке, наверняка, капец. Кровавые пузыри на губах, лишь подтверждали, что дед – не жилец.
- Прмпссвахх… Старик пытался, что-то сказать. Машинально, я подошёл поближе и наклонился к нему. Раз! Эпическая сила! Дед дёрнул рукой – и я почувствовал, что что-то острое чиркнуло меня по лодыжке.   
- Вот, гад! Старикашка, даже при смерти, умудрился ударить меня ножом.
- Падла, конченная! – выбил я оружие из его руки. На эмоциях, обхватив голову деда руками, я со злостью свернул ему шею.
- Вроде всё? Подняв перевёрнутую лавку, я сел, вытащил чистый носовой платок и перевязал кровоточащую царапину на ноге. Хорошо, что жилу не задел, скотина старая. Да, и на старуху бывает проруха. Только, я сегодня, столько этих прорух набрал, впору о профнепригодности задуматься.
   Немного переведя дух, я вышел из здания и осмотрелся вокруг. Везде было тихо. У коновязи стояла пустая пролётка, кучера и след простыл. Хорошо, что заведение находится на отшибе, на берегу реки, ближайший дом, виднелся в метрах шестидесяти. Светало.
  Зайдя в чайную, я прошёл в заднюю комнату и внимательно осмотрел место битвы. Вроде тихо, никакого шевеления не наблюдается. Ну, кроме, Валета. Этот ещё пригодится. Из всех уголовных, он показался мне наиболее адекватным. Подхватив тело Валета на руки, я вынес его на улицу и пристроил на сиденье пролётки. За пьяного сойдет! Вернувшись, снял керосиновую лампу с крючка на потолке и шваркнул её о пол, стараясь, чтобы керосин попал на кучку соломы в углу комнаты. Задымилось.
- И, ладненько! Как говорится, концы в воду! Ну, или в огонь… Ветра нет, до соседей не достанет!
  Усевшись на облучок, я потянул за вожжи.
- Поехали, родная… И кобыла тронулась, унося нас от места, не побоюсь этого слова, побоища…
  Подъехав к своему дома со стороны огорода, по примыкающей к нему поляне, я осторожно вытащил, так и не очнувшегося Валета, из пролётки, и перетащил его в баню. Затем, найдя какие-то верёвки, крепко перевязал ему руки и ноги. До утра потерпит, не барин. Подумав, сделал ему повязку, ещё и на рот. Потом отогнал лошадь с повозкой, до ближайшей улицы. Завтра – и концов не найдут.               
                Глава 11.
 
Нормально выспаться мне не дали. Проснулся от того, что чьи-то руки, теребили меня за плечо, с настойчивостью, достойной лучшего применения.
- Братец, вставай беда! – почти кричала, чем-то по самое не могу, взволнованная сестрёнка.
- Кому не спится в ночь глухую? Что ещё случилось в нашей богадельне?
- В богадельне – не знаю, а у нас в бане чужак! Связанный!
- Я захожу, а он там! Страшный! И глазами лупает!
- И, что тебе дома не сидится? За каким лядом, ты с утра в баню попёрлась? Это мой гость, там отдыхает…
- Какой гость? Он же связанный!
-Короче! Слушай сюда – гости разные бывают. Это раз. Не лезь не в свое дело – это два!
- И, вообще – к бане не подходить, сидеть на попе ровно! Поняла! Раз поняла, так брысь отсюда! Я спать хочу!
  Сестрёнка, возмущённо фыркнув, тем не менее слиняла как подрезанная. Немного успокоившись, я малость ещё поворочался, но сна не осталось не в одном глазу. Пришлось вставать. Но, вот что этим бабам спокойно не сидится. Обязательно надо залезть куда не надо. Тьфу!
  Прошёл на кухню, налил себе чаю из самовара. Наташка обиженно сопела в углу. Лиза сочувственно на неё поглядывала.
- Значит так! Говорю только один раз! В мужские дела не лезть! Лишнее любопытство не проявлять! Вопросов не задавать!
  Обе девушки демонстративно повернулись ко мне спиной.
- Домострой! – буркнула Лиза.
- Надо же какие мы грамотные? Но слова верные, правильные  слова!
- Хватит заниматься глупостями, скоро нам с вами предстоит первое выступление на сцене. Так, что все силы бросаем на репетиции!
- Правда? – слёзы на щеках Наташки, моментально высохли. - А когда?
- Через два дня.
- Ой, а я же ещё юбку не подшила! – на лице сестрёнки, отобразился самый настоящий непередаваемый ужас.
- Лизка, бежим….
  Ну, вот! Я самодовольно усмехнулся. Теперь хотя бы мешать не будут.
  Значит, надо заняться нашим криминальным гостем.
Криминальный гость, встретил хозяина не в самом лучшим расположении духа. Видно, что ночью он изо-всех сил пытался освободиться, но это у него не получилось. Влажное пятно на шароварах, говорило о том, что и дойти до ближайшего туалета, он тоже не успел. 
- Ну, что, друг мой, ситный разговаривать будем? Яростно сверкнув глазами, ситный друг, упрямо отвернул голову.
- Ты, глазками то, не сверкай, дурашка. Я ж к тебе, по хорошему, пока.
- Или может тебе глазик выколоть? Для сговочивости? Я медленно поднёс кончик ножа к его правому глазу. Кривой непроизвольно дёрнув веком, продолжал всё так же угрюмо молчать.
- А, это хорошо, что ты такой упёртый. Значит и нового хозяина не предашь.
- Ладно, шутки кончились, смотри сюда! Я достал из кармана небольшую затёртую монетку из старого мониста, с привязанной к ней суровой ниткой, и поместил её перед лицом бандита.
- Смотри сюда и слушай! – правой рукой я медленно начал раскачивать монетку на нитке, внимательно вглядываясь в глаза Валета. Через некоторое время, отметив, слегка затуманившийся взгляд блатного, я стал неторопливо, чётко проговаривая слова - будто вбивая их, словно гвозди молотком в его череп – произносить, заранее подготовленную речь. Да, я решил проверить на практике, свою способность к внушению. А как ещё, подчинить себе волю матёрого, не боящегося ни Бога, ни чёрта, уголовника, к тому же, сумевшего выбиться в руководство местного преступного сообщества? Вот, и так подумал никак. А, так, шанс есть – и не малый. Появились у меня планы, насчёт этого малого и его подручников. Криминальные планы, меркантильные.
- И никогда, ни за, что ты не сможешь пойти против меня и причинить мне вред! – заканчивая, ещё раз повторил я последнюю фразу.
- А теперь, умойся, и постарайся уйти, чтобы тебя никто не видел. А как сделаешь всё, что я тебе говорил – пришли весточку. Встретимся, тогда и обсудим наши совместные дела.
  Разрезав ремни на руках Валета, я не став дожидаться, когда он приведёт себя в порядок, аккуратно прикрыл дверь бани с той стороны. Дел сегодня, предстояло сделать ещё много.
  Если судить по публикациям дореволюционной прессы – Томск был настоящей криминальной столицей Западной Сибири. Грабежи, убийства, мошенничество – процветали в нём, чуть ли не среди бела дня. Не обошлось также без подделки бумажных и металлических денег. Одно время существовала целая подпольная фабрика, которая подделывала изделия из золота и серебра: цепочки, серьги, перстни, ложки и вилки и т.п. Вещи выходили настолько качественные, что их после проверки! – принимали в ломбарде. В городе были целые криминальные районы, где добропорядочным гражданам не рекомендовалось появляться даже днём. Черемошники, Мухин бугор, Межениновка – названия районов менялось время от времени. Даже укрытые  высокими заборами и крепкими замками, по ночам, жители города не чувствовали себя в полной безопасности. Квартирные кражи, отравления и убийства – томские преступники не брезговали ничем. Нож, шило, удавка – могли поджидать неосторожного чиновника, купца или офицера – и в номере фенешебельной гостинницы «Европа», и в квартире доходного дома на Миллионой улице. Такие слова и понятия как: блатные, фраер, легавые и др., знакомые нам по современности, уже вовсю использовались преступниками и в это время. Уголовники были объединены в городское сообщество – «хевру», которое имело свой общак и выборных авторитетных руководителей. В преступной деятельности были замешены и некоторые чины из полицейского ведомства. Ситуация в городе, конечно не достигла уровня беспредела наших 90-х, но была достаточно напряжённой. Детская же преступность, стала настоящим позором и бедствием, для губернской столицы.
  Не обошлось и без азартных игр. Шулеры, чувствовали себя в городе как у себя дома. Для каждой социальной группы населения, у них имелись собственные уловки. Так приезжих крестьян, обрабатывают, следующим образом.
Зазывают же проходивших так: выходит один из шулеров на улицу и прохаживается около квартиры; завидев мужичка, подходит к нему и начинает расспрашивать, кто в их селе или деревне писарем, сидельцем питейного заведения, зачем он приехал в город, и, если с продажей, то на сколько продал; мужик, не подозревая ничего особенного, говорит с ним по душе, без утайки.
Заметив, что у мужика есть деньжонки, шулер говорит: «Братец, потрудись зайти в мою квартиру, я напишу своему знакомому, а вашему целовальнику, письмецо, давно с ним не виделись, он приятель мой задушевный». Мужик заходит и дожидается, пока напишется письмо.
В это время сотоварищи шулера торгуются о карте, один предлагает поставить рубль, другой уверяет, что это мало. Мужика все это интересует, он присматривается, желая узнать последствия. Один противник, ставящий деньги, выигрывает, а мечущий карты — проигрывает; это тянет мужика принять участие и самому попытать счастья, но он сначала не решается; тогда «знакомый сидельца» ободряет его, предлагая попробовать сыграть, пока он пишет письмо, уверяя, что мудреного в этой игре нет ничего и нетрудно заметить из трех карт одну. Мужик, убедившись, что узнать свою карту очень легко, и, соблазняясь возможностью зашибить деньгу, решается. Не более как через час он проигрывает все, что имеет.
  Валет, по его словам, осуществлял в обществе, пригляд именно за шулерами – и имел с того долю. В его обязанности также входило силовое прикрытие самых денежных операций, а также контакты с продажными полицейскими, которых надо было вовремя подмазывать. Под рукой у него имелось трое, как сказали бы в 90-х, «быков», которые в свободное время промышляли банальным «гоп-стопом».
  Моя задумка была в том, чтобы «бомбануть» удачливую банду шулеров после игры. А игры временами шли по - крупному, на десятки тысяч рублей. И такое мероприятие я хотел провернуть несколько раз. Для этого Кривой получил задание, найдя надёжных людей, увеличить свою банду, сначала до пяти, а потом и до десяти человек. Впоследствии, я планировал забрать их с собой в столицу, так как пришлые варяги, которым больше не на кого опереться, представлялись мне более надёжными, чем тамошние местные кадры. Что всё у меня получится, я почему-то не сомневался.
  Остаток дня мы плотно посвятили репетициям. На этот раз, заставил девчонок одеться в их сценические костюмы и репетировать в них – пусть привыкают. Каждую песню прогнали по несколько раз. На возмущённые писки, сестры, внимание не обращал – тяжело в ученье, легко в бою. С Лизой, только слегка размялись, у нас всё уже было отработано. Репетировали лишь поклон и представление зрителям. Затем она тихо сидела в сторонке и переживала за Наташку. А, вот само прохождение по сцене – репетировали все вместе. Как ходить, как стоять – тоже целая наука.
  Составили репертуар – небольшой. Все козыри решил не выкладывать, приберечь для центральной России.
  После всего, сделал одно важное, давно назревшее дело. Рассказал девчонкам, про свои планы на жизнь. Понятно, посвятил не про всё, а только про концертно-певческую часть. Подробно объяснил, как я вижу, именно их будущее. Что такое эстрадная звезда – и с чем её едят. Вроде впечатлились. По крайней мере, глаза у Наташки так и горели. Ну, и хорошо, меньше будет лезть куда не надо.
  Вечером пригласил девчонок сходить в кино. Или как тогда говорили в иллюзион. Иначе «синематограф». Сначала, не поняли, что это такое. Объяснил – пошли одеваться.
  Первый кинофильм в Томске показали ещё в 1898 году в театре Е.И.Королёва. А в сентябре 1908 года в Томске на Обрубе появился первый стационарный кинотеатр "Метеор". А в 1910 году, их было уже семь.
  Доехали на извозчике прямо до дверей. У билетной кассы небольшая очередь. Справа от входа ярко-красочный рекламный плакат. На плакате большими буквами сверху написано: «СТЕНЬКА РАЗИН». Под надписью изображен, могучий, густо заросший чёрной бородой мужик, который, стоя на лодке, держит над головой, на поднятых руках восточную красавицу. Ага, плавали-знаем: знаменитый разбойник Стенька Разин бросает в море персидскую княжну. Значит, это первый русский фильм «Понизовая вольница» Александра Дранкова. Который, кстати, я уже как-то смотрел, ради интересу, по Инету.
  Купил три билета по 50 копеек на последний ряд. Места в первые ряды, перед экраном, продавались по 30 копеек. Вход в зал, занавешивали красные портьеры. Угодливый билетёр на входе проверил наши билеты, объяснив, что определённого времени для начала сеанса нет. Зрители могут входить свободно посреди антракта. Каждый фильм идёт по 5-7 минут. Перерыв-антракт между каждым фильмом от 6 до 8 минут, ровно столько требуется времени, чтобы поменять бобину с плёнкой на киноаппарате. Зал достаточно большой, для этого времени, человек на 100-150. Первые ряды, заставлены скамейками, далее идут стулья, обитые красным бархатом. Сзади закрытая будка для киномеханика, приподнятая над полом зала сантиметров на семьдесят. Сбоку от экрана – большое пианино с разминающим руки, музыкантом – тапёром. В фойе раздают программки, где подробно описывается весь репертуар. А на улице, перед входом, продают семечки, пирожки и яблоки. Некий аналог попкорна будущего. Зал, заполнен процентов на девяносто. Публика самая разношёрстная, но в основном дети и молодёжь.
  Пока, мои девчонки, крутили вокруг головами, жадно внимаю новым впечатлением, я решил поинтересоваться содержанием программки. И так, что тут у нас?
  Сегодня, среди других новинок, пойдёт картина «Понизовая вольница». Картина будет сопровождаться звуковым сопровождением, записанным на граммофонную пластинку с записью музыки, написанной М. М. Ипполитовым-Ивановым.
  «Жанна де Мнтрезор» (сильно захват. Драма)
  «Праздник Лилии в Нола» (видовая)
  «Лили цыганка» (драма)
  «Тётка из Америки» (сильно комическая)
  «Маленький слон» (в красках)
  Последняя «фильма», как я понял, что-то типа рисованного протомультика. Ну, поглядим. Вот уже свет гасят.
                Глава 12.
  Посмотрели. Про свои впечатления, пожалуй, умолчу. Но, для неискушённого зрителя, данное зрелище, безусловно, бомба. Конечно, до таких казусов как на самой заре кинематогрофа, уже не доходило. Это, когда при просмотре самого первого ролика с поездом, где казалось паровоз наезжает на зрителей, некоторые из них, особо впечатлительные, от испуга, аж выбегали из зала. Но, публика реагировала на все картины весьма непосредственно и активно. И смеялась, и плакала, и кричала, поддерживая персонажей фильмов.
  Всё-таки, некоторая прелесть в немых фильмах есть. Правда, не совсем они немые. Музыка, к большинству эпизодов, была подобрана весьма удачно. И, даже, такая озвучка, производила сильное впечатление.
  Что уж говорить, мои девчонки были просто в восторге. Всю дорогу домой, и уже дома, до самой ночи они восторженно обменивались впечатлениями. Пока, мне это не надоело, и я в командном порядке приказал им идти спать. Под предлогом, что завтра у них дебют.
  Полный отредактированный вариант выкладывается на Автор тудэй под ником Skif300