Глава 1. Дом на краю леса

       Ида жила в доме на краю леса. Собственно, даже уже почти в лесу. Лес всё наступал и наступал, подсылал своих лазутчиков, рассеивая семена, разрастаясь корнями. У Иды уже не было сил бороться с наступающим лесом, и она сдалась.
       Теперь она следила только за тем, чтобы он не превратился в непроходимую чащу: расчищала тропинки, вырезала лишний подлесок. Она берегла силы и не собиралась растрачивать их на бессмысленное  противостояние, лучше уж найти способ мирно сосуществовать. И лес, казалось, понял это и, утратив изначальную агрессивность, принял дом Иды и её саму, берёг от жары летом, обогревал в зимние холода, неизменно и бескорыстно снабжая сухим валежником, нашёптывал сказки в бессонные ночи. Они перестали быть врагами и Ида доверяла лесу больше, чем соседям. Соседей она не любила - не за что-то, а просто так и избегала любого общения. Ей вполне хватало леса и Кота.
       Иногда она проходила через деревню, направляясь за продуктами в лавчонку, и деревенские смотрели ей вслед и перешёптывались: «Старая Ведьма… жива ещё...»
       Как давно она жила в этом доме и как туда попала, она и сама не могла бы сказать. Просто однажды утром она открыла глаза и увидела бревенчатые стены, мутные стёкла окон за ветхими занавесками и часы на стене… Часы стояли. Не двигались стрелки на потемневшем циферблате, не отсчитывал секунды тусклый медный маятник, не выскакивала суетливая кукушка, чтоб огласить своим хрипловатым «ку-ку» полуденную жару или темноту ночи… Часы были нарисованы на стене между окнами.
       С тех самых пор Ида искала дорогу, чтобы вернуться – куда? Она и сама уже точно не могла бы сказать… туда, где она не была Старой Ведьмой. Она исходила всю округу, каждую тропинку в поле, каждую дорожку в лесу. Но тропинки-дорожки сплетаясь и пересекаясь неизбежно приводили к покосившемуся крыльцу её дома, а если случалось уснуть в лесу, просыпалась она неизменно всё в той же комнате с пыльными окнами и нарисованными часами.
       Всё, что осталось у неё от прежней жизни были сны. Во сне она не могла посмотреться в зеркало, но знала, что отразилась бы в нём худенькая, длинноносая, черноглазая и черноволосая, похожая на встрёпанного воронёнка девчонка, а не седая старуха, глядящая на неё мутными бесцветными глазами из тусклого, в чёрных пятнах, зеркала в затянутом паутиной углу. Во сне она тоже искала дорогу и уставала не меньше, чем от дневных блужданий по лесам. Та, кем она была во сне, не сомневалась, что бодрствует, и  седая старуха, живущая в покосившемся неприбранном доме на краю леса, казалась ей всего лишь сновидением. А ещё Ида видела много чужих снов, которые снились не ей, а неизвестно кому, и в этих снах могла оказаться в любом из двух своих обличий, но это было дело случая, а не её выбор. Чужие сны приносил ей Кот, где он их ловил и почему решил делиться с Идой своей добычей, Ида не знала, а Кот не говорил. Он был с ней всегда.
       Кот  был хорош. Рыжий, с пушистым хвостом, он любил забраться на колени и громко мурлыча терся об руки — я с тобой, гладь же меня! Обычно он целыми днями спал в каком-нибудь уютном углу, уходил по ночам, а возвращаясь запрыгивал на кровать и будил Иду своим мурлыканьем, требуя еды и ласки. Потом опять уходил. Так они и жили.

Продолжение http://proza.ru/2021/07/10/497