Половодье

Ещё не сошёл снег, как я начал присматривать места для весенней охоты. Очень уж хотелось подыскать какое-нибудь обещающее местечко. Я ездил по району, пытаясь прикинуть, где может получше тянуть вальдшнеп, где вернее ожидать утку и прочее. Весна выдалась полноводная, утке было раздольно и привольно, поэтому об охоте на эту водоплавающую птицу в меру своих сил я бы и хотел рассказать Вам, уважаемый читатель.

Часто так бывает, что ищешь что-нибудь где-то далеко, за тридевять земель, а искомое вот оно, рядом, только протяни руку. Я знал, что вокруг села раскинулись заливные луга, но поскольку настоящего половодья давно не было, то и луга толком не заливались, поэтому про них я не то чтобы и думать забыл, но как-то не помышлял на них наведаться, всё норовя отправиться куда-то поодаль.

А тут поехал прокатиться на велосипеде вдоль реки, смотрю, а она поднялась, да так, что затопила вокруг все низины, лощины, балки и овражки. И на лугах вокруг вода появилась - то тут побольше лужи, то там поменьше. И даже не лужи, а прямо-таки озёрца. А через несколько дней поля залило настолько, что местами было сильно выше колена, и под водой скрылись огромные площади. Вот они, заливные луга.

Если найти место повыше, встать на какой-нибудь пригорок, да оглядеться вокруг, то от удивления, как всё изменилось, дух захватывает. Мощным неукротимым потоком река несёт всякие ветки, пучки прошлогодней травы, недотаявшие льдинки и вообще всё, что попалось и было захвачено её стремительным течением. Но похожа река сейчас скорее на озеро или даже на целое море, такая она стала широкая. Там, где берег высокий, его очертания видны, покуда вода ещё не поднялась  до его кромки, а низкие берега скрыты и теряются где-то вдали в зарослях травы и кустарника. Из-под воды торчат макушки деревьев с качающимися из стороны в сторону ветвями, разбивающими шумный поток и оставляющими в своих цепких лапах всяческий подхваченный рекой сор. Даже высокие взрослые прибрежные деревья скрываются чуть ли не полностью - вот это подъём воды, вот это глубина сейчас, а на стрежене и того больше!

Всё пространство и низкого, и высокого берегов залито водой. Она блестит в озорных тёплых весенних лучах набирающего силу солнца, сверкает между небольшими холмиками, порослью сухих стеблей прошлогодней полыни и прочей травы. Не на единую версту вокруг раскинулись эти озерца и лужи, протоки и затоны, куда ни пойди - везде земля или скрыта водой, или чрезвычайно ею пропитана.

Какое тут открывается раздолье для уток! Огромные водные пространства с зарослями травы и кустарниками - прекрасные угодья. Подходя к очередному озерцу немедленно убеждаешься в этом: с громадным шумом десятков хлопающих крыльев и тревожным быстрым кряканьем, свистом или треском, смотря по виду птицы, снимаются с воды стайки уток самых разных пород, и кряковых, и разных чирков и других. Взлетят они, покружат недолго и рассядутся на окрестные лужи, пока кто-нибудь снова их не спугнёт или они сами не решат сменить своё место. Если притаиться и подождать, то будет слышно, как воздух со свистом рассекают стремительно проносящиеся в разных направлениях утки. Когда птица летит невысоко и рядом, а лучше прямо над головой, быстрыми взмахами крыльев рассекая воздух, очень хорошо видно, насколько быстрый и мощный у неё полёт.

Со всех сторон небо пересекают утиные пары, в воздухе беспрестанно слышны птичьи голоса, шум крыльев поднимающейся птицы и шуршащий стихающий звук приводняющейся. Оживление повсюду царит невероятное. Помимо уток летает множество другой птицы, от вездесущих воробьёв до идущих клином высоко в голубой лазури гусей. И все они гомонят, шумят и куда-то торопятся. Право, на такое стоит взглянуть хотя бы однажды.

Местами луга распаханы и превращены в поля. Тогда на межах стоят лужи, а местами пашня скрыта рябым зеркалом воды. Приятно смотреть на вспаханную землю. От тёмных тяжёлых клейких пластов медленно и лениво, едва уловимо струится пар. От этого пейзажа веет такой теплотой, он задевает за такие тонкие струны души, что сложно отвести глаз. По взрытой почве ходят хохлатые чибисы, постоянно перелетая с места на место и издавая при этом чем-то напоминающий звук внеземного радиосигнала крик. Земля стремится набраться молодых весенних сил, чтобы осенью кратно рассчитаться урожаем. Пройдитесь по этой земле. Вязко, тяжело и непросто переставлять по ней ноги. Мягкая почва уходит и скользит под подошвой, на сапоги налипают большущие комья. Столь же нелёгок и труд обрабатывающих её. С ранней весны до поздней осени, от зари и до зари, не зная выходных работают на полях нынешние крестьяне, чтобы наполнить закрома и накормить занятых в других сферах людей.

Вот она, настоящая весна, когда природа словно русский былинный богатырь расправляется после долгого вынужденного бездвижья, вдыхает полной могучей грудью свежий воздух, трясёт буйной головой, расправляет широкие плечи, размахивает крепкими руками. Ничто не остановит уже удалого молодца, так же и весна, бойко, бодро и широко шагает она вперёд, снося и сметая всё на своём пути, разрывая оковы и путы, обладает теми же молодецкой силушкой и задором, неукротимостью и крутым норовом. Как когда-то витязи из ветхих преданий, так и весна, не способны сдерживаться, останавливаться, оглядываться, только время может остепенить их.

Охотнику же напротив, следует постараться сохранить холодный рассудок и ясный ум, иначе при излишней горячности досадных промахов или, как когда-то говорили, пуделей не миновать. Но легко говорить, исполнять же сказанное на деле, как известно, бывает отнюдь не столь просто. Попробуйте, вообразите сами. Загодя, ещё затемно, когда на небе только начинает брезжить утренняя заря, завершаешь все нужные приготовления и укрываешься в скрадке. Сквозь проделанные щели видно, а главное слышно, как мир вокруг начинает просыпаться. Звёзды блекнут, рожок месяца седеет и тускнеет, пока поднявшееся над горизонтом солнце совсем не сотрёт его. Сидишь спиною к солнцу, чтобы оно не слепило, поэтому самого восхода не видишь. Но с каждым вершком, на который над горизонтом поднимается светило, всё вокруг становится оживлённее и бойчее. Сначала услышишь, как первый раз свиснет какая-нибудь пташка, ей повторит другая, и так постепенно со всех сторон зазвучит чириканье, писки и свист. Но ты сидишь, всматриваешься, вслушиваешься, не покажется ли долгожданная утка, а вернее селезень, ведь уток весной бить ни в коем случае нельзя.

Время в такие моменты идёт неспешно. Оно не бежит, а как если бы в песочных часах сделать очень тонкую перемычку, пересыпается по песчинке. Но торопить его нет никакой надобности. Окружающая идиллия успокаивает и умиротворяет, кажется, что можно провести так целую вечность. Но в этой безмятежности ухо улавливает знакомое покрякивание, а затем и свист крыл. Начинаешь оглядываться в надежде, что сейчас увидишь пёстро раскрашенного селезня на верной дистанции. Да, это он. Делает круг, другой, постепенно снижаясь и примеряясь к расставленным чучелам или подсадной. Поднимаешь ружьё, сжимаешь его покрепче, переносишь палец на спусковой крючок, и вот он момент...

Сердце колотится, в голове целый рой мыслей, как бы не промахнуться. Момент, несомненно, очень волнительный. И как тут позабыть о горячности и вернуть разуму верную холодность. Выстрелить сейчас или ещё чуть выждать, а верно ли взят прицел... Пожалуй, всё так. Может быть в этом и состоит прелесть охоты, чтобы в решающий момент собраться и не совершить ошибки? Отчасти, полагаю, это должно быть справедливо.

Из своего укрытия наблюдаешь, как приближается птица, пытаешься успокоить дыхание и пульс, медленно и осторожно наводишь ружьё. Сейчас - птица на мушке, стараешься плавно нажать на спуск, тянешь за крючок до конца, отчего курок с бойком резко срываются и ударяют по донцу гильзы, порох воспламеняется, гремит выстрел и сноп маленьких металлических шариков с огненным всполохом, дымом и громом вылетает из ствола, с шумом несётся к цели, на которую ты с невероятным трепетом и  ожиданием смотришь. Ждёшь, что выстрел будет верным, и желанный трофей попадёт в руки. Конечно, в реальности всё это происходит едва ли не в мгновение ока, но то ли от сильного нервного напряжения, то ли от чего ещё кажется, что время замедляется и растягивается, как предмет у горизонта событий. Возможно, после энного выстрела всё это пройдёт, очерствеет, пристынет, но я бы не хотел, чтобы так случилось, ведь охота это отнюдь не просто стрельба.

Это подготовка, порою весьма длительная, это поиск и ожидание, терпение и труд, и только потом следует выстрел, как кульминация всего процесса. Нет, охота это не только и не столько стрельба. До выстрела нужно дойти, его нужно, если хотите, заслужить, заработать. Любителям стрельбы место в тире, не на охоте.

И вот после награды выстрелом, будь он даже мимо, ты стоишь и смотришь кругом, и понимаешь, что вот она жизнь. Какое удовольствие стоять посреди залитого водой поля, где в зыбкой чуть подёрнутой дрожью воде отражается голубое небо с полными клубящимися или наоборот узкими и вытянутыми облаками, и ослепительно яркий блеск солнечных лучей. Ты идёшь по этой талой тёмной воде за заслуженным трофеем, аккуратно переставляя ноги, чтобы не черпануть этой холодной водицы сапогом, оставляешь за собой расходящиеся следы, и подняв повыше ружьё. Вокруг весело кричат и поют птицы, летают туда-сюда, радуют глаз и услаждают ухо. Пахнет весной и свежестью, чувствуется такой прилив сил, такая бодрость, что сравнить это можно, пожалуй, с наблюдаемым вокруг наводнением, вернее впечатлением, им производимым. У деревенского и городского, богатого и бедного, словом у любого человека, независимо от его статуса, материального положения, места и образа жизни, повторюсь, у любого человека на душе становится хорошо, спокойно, тепло, светло, приятно или, выражаясь одним словом, благодатно.

Не за селезнем, нет, стоит приехать весною в подобное местечко, а за этим чувством, которое может сделать нас лучше, чище, добрее, подарить то, чего часто так не хватает в повседневной суете жизни. Общаясь с природой человек приходит к собственной внутренней гармонии, становится собою, истинным собою, тем кто и что он есть.