Начинается плач гитары

Боинг чиркнул колесами, подпрыгнул - бетон его оттолкнул, но он чиркнул снова, начал тормозить. Багажные полки над головами угрожающе загрохотали. Как же трудно остановиться!
- Самолет авиакомпании «Райнэйр» совершил посадку в аэропорту Барселона… - стюардесса держала телефонную трубку микрофоном вверх.
Все, прибыли, Барселона.
«Завидуешь, Марко Поло?»

Гостиница небольшая, уютная, но самое главное, она почти в центре города.
- Добрый вечер, - мы спустились в фойе, - устроились хорошо.
- Ну вот и отлично, - администраторша кивнула и, не дожидаясь наших вопросов, положила на прилавок карту центра города, - вот здесь хорошие рестораны, - она размашисто чиркала ручкой.
- Большое спасибо, но мы не любим чопорных ресторанов, - я старался быть галантным, - мы с женой любим бесшабашные бары.
- Понятно, - закивала администраторша, привыкшая к любым заморочкам постояльцев, - тогда вам сюда, - она нарисовала два кружка, - не перепутайте, этот работает только до двух, а вот этот, - она провела ручкой несколько раз, - открыт до последнего посетителя.
- Спасибо, но у нас еще одна просьба, - я не отступал, - нам бы хотелось посмотреть фламенко.
- О, это очень просто, - девушка оживилась, - на улице Рамбла, по правой стороне, вы увидите яркие рекламы. Там два зала, где проходят прекрасные концерты. Отличные исполнители, программа отточена, туристы обожают эти представления. Вы найдете без труда.
- Здорово, - ответил я, - но хотелось бы попасть туда, где туристов не бывает. Куда ходят местные жители, настоящие ценители фламенко?
- Там не так роскошно, да и район, не очень, - было видно, что девушка в замешательстве, - ну, попробуйте вот здесь, - она сделала отметку тонкими штрихами.
- А в чем главное отличие этого места от залов с отточенной программой, - я сложил карту и спрятал в кармане.
- Там ничего не отточено, сплошная импровизация, может и не получится, как повезет, - она помахала нам рукой.
- И последний вопрос, - я уже открывал дверь на улицу, - а что пьют, что идет под фламенко?
- В основном Сангрия, но правильнее пить Херес.

В одном из темных переулков мы набрели на небольшой бар с прилегающим к нему залом.
- У вас есть Херес, - я пытался выглядеть знатоком
- Конечно, - ответил бармен, - вам какой? – он провел рукой по батарее бутылок.
- А мы не знаем, - сознался я
- Советую начать с сухого, - бармен показал нам бутылку, - Херес Фино, вам понравится, проходите в зал, а принесу.
„Твой рацион: на севере — вино и звёзды, на юге — хлеб и дождь.“

В зале превалировал черный цвет. Люди рассаживались, разговаривали, выпивали.
На сцене появился худощавый высокий человек в черном, сел на высокий табурет, бокал с вином поставил на соседний табурет, взял гитару и начал наигрывать, что-то не очень гармоничное иногда подкручивая колки. Мне показалось, что он настраивает гитару, вот-вот закончит. Но он продолжал, иногда что-то произнося, напевая, хотя на песню это не было похоже.
Через некоторое время из противоположных кулис появился еще один, тоже с бокалом и гитарой. Он устроился на высоком табурете подобно первому музыканту, поставил бокал на стул, видимо табуреты кончились, и тоже начал наигрывать и подпевать. Его игра и завывания не имели ни малейшего отношения к тому, что наигрывал первый.
Следующий появился через несколько минут. Он тоже был весь в черном, копна длинных черных волос доходила до плеч. Третий прошелся по сцене, остановился неподалеку от одного из гитаристов и начал хлопать в ладоши и напевать что-то невнятное. Гитаристы продолжали наигрывать, каждый свое, третий хлопал…
Очередной бокал Хереса оказался очень кстати.
И тут появилась женщина, очаровательная хоть ее и не было видно – только лицо, руки, плечи, а все остальное платье. Догадывайся. Глаз не оторвать. Она прошлась по сцене, постучала каблуком, хлопнула в ладоши и начала свой танец, который не имел ни малейшего отношения к тому, что делали трое мужчин. Казалось, что они все не видят и не слышат друг друга. Двое наигрывали, один хлопал в ладоши и что-то пытался петь и женщина, очаровательная женщина, которая заполнила все оставшееся пространство, танцевала так, как ей хотелось, а мы пили Херес…

В какой-то момент я почувствовал, что все, что вижу на сцене, непонятным образом объединилось, обнялось, расцеловалось стало одним целым, взлетело, упало, разбрызгалось, рассыпалось, но брызги вновь собрались…
Гитаристы замечательно играли, дополняя друг друга:
«Начинается плач гитары, о не жди от нее молчанья! Неустанно гитара плачет, как вода по каналам - плачет…»

Певец хлопал в ладоши то редко, то часто… и пел. Он с ними. Ну как без него. Нельзя. Казалось, что он весь поет…
«И нет ему в мире равных – ни пальмы в песках кочевий, ни короля на троне…лицо он клонит в моленье, ночь на равнину выходит, чтобы упасть на колени…»

Платье танцовщицы вздымалось как волны океана и обрушивалось вниз, чтобы подняться и вспучиться вновь…
«Вся мощь огня, бесчувственного к стонам, весь белый свет, одетый серой тенью, тоска по небу, миру и мгновенью и новый вал ударом многотонным…»

На сцене больше не было ни гитаристов ни певца, ни очаровательной танцовщицы, была только любовь…
«Ах любовь, ты прошла словно ветер…»

Вдруг все остановилось, стихло. Как выключили. Но ведь так не бывает. В одно мгновение. Значит Господь решил. А как иначе?

Мы довольно долго возвращались в гостиницу. Заходили в бары и рассказывали друг другу о том, что видели. Хоть мы и видели одно и тоже, любовь.
- И ничего удивительного, - сказал я жене, когда мы «приземлились» в третьем баре, - конечно фламенко – это любовь, но ведь все, что вокруг нас – это любовь. Вот о чем все книги, - не унимался я, - о чем вся музыка, вся живопись, стихи, танцы и песни? Только об одном, о любви. И не вздумай спорить.
- А я и не спорю. Все так и есть, все о любви, - закивала жена.

В кавычках, это цитаты из Лорки. Вот и линк: https://45parallel.net/federiko_lorka/stihi/#malagenya почитайте, насладитесь. Он весь любовь.