Варианты

                Варианты

   Сегодня ранней порой пробираясь по людному всем известному маршруту, замечаешь множество молодых «военных» в строгой уставной, как раньше сказали бы- полевой, форме. Понимаешь, что это студенты дневного вуза, занятия на военной кафедре. А вспоминается…
- Ямщик, не гони лошадей!- и смех в строю. Строй на пятом этаже седьмого корпуса МАИ. Всем были известны так называемые «маёвки»- зелёные ветровки стройотряда с эмблемами и значками, в них и являлись на «прохождение воинской службы без отрыва от учёбы». Но где было купить? И спросить не у кого. Не попадались. Кто помнит эпоху дефицита- поймёт. Попалась лишь рыбацкая ветровка с капюшоном, такая же зелёная, а капюшон, как казалось, можно спрятать- кто его в строю различит? Различил. Майор Халий- различил. Поняв, что в следующий раз будет просто не допущен на занятия, студент переоблачился в отцовский военный френч без погон- попробуй примотайся. Так и ходил с голубой эмблемой на плече в виде щита с белым самолётиком.
   Казалось ещё: ну какая это служба? Аудитории, ангары. МИГ- 23 без обшивки со всей подноготной… Звание лейтенанта, которое и в войсках- то после института никто не принимал всерьёз… А друзья- там, на аэродромах, с голубыми петличками и золотой птичкой, такой простой и гладкой, но, боже!, столь значительной, как блеск лезвия…
   Знал ли кто- нибудь, что через десяток- другой лет каждая ухваченная в прошлом мелочь окажется достоянием. Как измельчает всё, как изменится масштаб, как взгромоздятся мелочи на головы прохожих. Проходящих. Живущих и погибающих.
 
  *
   -Я решительно не мог понять: как можно воевать за пределами СССР? Наши деды защищали страну, жертвуя собой, когда на нас напали…- Полковник прослужил в разведке, не посягнув ни на чей суверенитет. Он и сейчас здравствует.
Так ли было и в других случаях? Так и не так. Кто- то заплатил высокую цену за желание делать собственные выводы и самостоятельно принимать решения. Изгнанный отовсюду, проживший век, будто в подполье, вернув лишь мельчайшую часть своего социального статуса, будто ползком, озираясь, во вполне солидном возрасте завербовался (а может, просто примкнул) к защитникам нашего прошлого, нашей судьбы, памяти наших дедов и прадедов, оставив столичную жизнь и не надеясь уже к ней вернуться. Фактически не имея прошлого недавнего- оно было стёрто в муку, порошок- но живя, скорее, лишь в прошлом- тысячелетнем…
Живи солдат! Храни тебя Господь! Душа твоя чиста, а тело твоё защищает и хранит наши души.

   *
   Нет, я- с ними, вот с этими смешными дурачками, не знающими толком ни родного языка, ни других языков, ни истории, ни философии, ни религии, слабыми памятью, пожимающими плечами едва ли не на любой вопрос… Но отвечающими за свои слова и поступки, помнящие как «Отче наш» обещания и клятвы. Я такой же. Меня не вдохновляет холодное дуновение в голове от ощущения чьего- то недостоинства. «Он простой мужик…»- как много сказано этим… о себе самом.
   Велосипед стрекотал по ночному Ленинскому проспекту. Велосипедист не пропускал ни единого сквера и переулка. Липы хлестали по лицу и плечам. Впереди была ночь- самый активный период суток, так уж сложилось. А она ушла. В сердце- будто нещадным палачом вставали картины, сцены, целые фразы. И эта боль, казалось, могла донести до Луны, не заметив ни расстояния, ни усталости. Сколько боли! Будто существуешь только для того, чтобы все орудия мира выбрали своей целью именно тебя…
   Так бывает. Когда- то, в прошлых жизнях казалось, что всё- пустое. Пусть страдает тот, кто этого не осознаёт. Своим неведением он расписывается в собственной беспомощности. Мучайся, «дорогой», тебе никогда не понять, что ты- пустое место. Но однажды, если ещё не совсем пропал, Мир выстреливает тебе прямо в сердце, и ты узнаёшь всю ту боль, что причинил окружающим. Ради какого- то жалкого холодка в груди, уносящего в умозрительные перспективы.

   *
   Он взял с пассажирского сиденья пару свежих огурцов из дачной теплицы. Поднявшись в квартиру и распаковав вещи, каким- то «гормональным» уже позывом взял в руки упругие зелёные плоды, но вспомнил, что «поругался» с божествами. Что больше не ждёт от них ничего. «И говорить нам больше не о чем»,- так ему это запомнилось. Плоды были не совсем чисты- один бочок имел землистый след от долгого пребывания на грунте. Как- то пронеслось всё сразу, будто вспороло сердце. Эти два жалких плода, прежде обязательно вымытые и помещённые на алтарь, сегодня замерли в руках во всей своей тщетности. Будто вопиющие, будто вдруг обретшие такую невообразимую ценность в чьих- то глазах, что он поперхнулся, и залитая электрическим светом кухня высотки поплыла, искажаясь и растворяясь…
Про ужин он так и не вспомнил. Он вообще забыл кто он и где. Его больше не существовало…

   *
   Они пробирались полутёмным коридором, выглядывая из- за углов, почти на цыпочках. Пакет с пустыми бутылками и использованной одноразовой посудой воровато переносился в туалет. Час поздний. Но руководство и некоторые из коллег, ещё мелькали где- то в удалении. Вернувшись в кабинет, они снова запирались.
- Я не перестану общаться. Мне это нужно для работы,- слегка покачиваясь, молодая женщина наконец покидала учреждение. Молодой человек рассчитывал на её взаимность и делал серьёзные предложения. Но кто он рядом с… Пока- никто. Даже по телефону можно было понять, что речь её не совсем чёткая.
Ночь. В ней растворяются все. Всё учреждение знало уже об этом несостоявшемся браке. Все утешали молодого коллегу, объясняя ему простые моменты жизни.
Совместная работа, карьера. Где- то, возможно, уже ожидала подходящая должность. Командировки. Отпуска. Пандемия. Внутренний туризм.
   Официального заключения нет. Да и сколь близким оно окажется к действительности, никто не знает. Низкая облачность. Ан- 26. Камчатские медведи или кто- то поменьше, на кого разрешена охота, останутся невредимы. Тела уже обнаружены все. Тумба с красной накидкой, фото, цветы, свеча в упомянутом уже учреждении…
   Я заглянул в интернет. «Указом Президента назначен… Указом Президента… Указом…» Ещё какие- то отклики, которые сразу закрываешь- никто не застрахован, уж лучше никак.
- Говорят, она в ужасном состоянии, страшно переживает.
- Ещё бы!

10.07.21