***

Спасибо за воспоминания, друг, 
Все же не нашлось подходящего момента рассказать. 
Не думалось мне, что случится вдруг, 
Отложить это в далекий ящик, даже с опозданьем не познать... 
 
Спустя полгода вытащил наш мир, 
Забытый в ящике, пылящемся в кладовке, 
Поломанный от скуки на несколько квартир, 
Выкинутый в дождь на нашей остановке. 
 
Огибаю шагом Питерские пробки, 
В доме этом, знаю – не желанный более я гость. 
Что-то скребется в моей сальной коробке, 
Царапая когтями острыми матовую кость. 
 
Зачем остановился? Смотрю в твоё окно, 
А может не твоё уже давно... Не знаю. 
Заглохло сердце, что в тебя было когда-то Влюблено, 
Сквозь ребра не стучит... Уж боль глухая. 
 
Подними лишь руку – тебя увижу сразу, 
Отличу и выберу из многочисленной толпы, 
Обещали же друг другу быть всегда на связи. 
Были слишком молоды, глупы и влюблены. 
 
Все порушил дождливый пыльный май, 
Года может быть две тысячи восьмого. 
На подоконнике не ждал остывший чай, 
А радость приносило сна немного. 
 
Жили вместе в новостройке грязной, 
Где девять этажей и открытая крыша, 
Будь другом, этот день одна отпразднуй, 
Только так, чтоб парень твой не слышал. 
 
Спорили до хрипоты мы на рассвете, 
Расстелив на крыше мою куртку. 
Ты призналась, что я у тебя третий, 
Потушив окурок мне об руку. 
 
И я не чувствовал боль... Только любовь. 
Бежал за поездом, идущим вникуда. 
Любил, рвал волосы, бил руки свои в кровь, 
Не веря в то, что разносит людская молва. 
 
Это была последняя весна... Последний май. 
Детство во мне умирало год от года. 
Жизнь казалось меняют людей, 
Но откуда мне это знать? Чёртову нищеброду... 
 
Ты родила тому парню пятерых детей, 
Живешь сейчас наверно где-то на Гавайях, 
Но не становишься ни капли мне милей, 
Я, до сих пор вспоминаю конец того «вечного» мая.