767. Хуторская чертовщина. Ведьмина охота

               Трусливые и не послушные ноги несли Кондратюка прочь от этого ужасного места, и настолько быстро, что он даже не успел заметить,  когда пробежал мимо задов своего огорода.
         Бежал старый Кондратюк и не чувствовал  под собой ног, иногда оглядываясь назад, наблюдал только ночную тьму, в которой как казалось ему отчётливо видел страшный оскал старухи Марфы с веслом в руке.
           Старуха, приподнявшись в своей ступе, лодкой трудно было назвать эту посудину, в которой она сидела, ритмично гребла веслом, чтоб нагнать Кондратюка.
          Наткнувшись на дорогу, по давней привычке Кондратюк юркнул в проулок, в надежде найти спасение на хуторской улице, ещё не осознавая, куда его  выведет кривая.
          Случайно повернув голову направо, ужаснулся увиденному, это же та самая хата и двор в которой жила это старая ведьма Марфа, которую давно дожидалось место на погосте, а она всё продолжала подгаживать людям.
          Кондратюк шарахнулся в сторону и прижимаясь ко двору Охрименко, иссохшим ртом делал попытки плеваться в сторону двора Ищенко, понося Марфу самыми последними словами.
         Обливаясь горячим потом, хотя Кондратюк в последние годы не особо страдал потливостью и утирая лицо головным убором, выскочил на улицу и обходя двор подлой старухи Марфы другим порядком дворов, явно струхнул, когда открывающаяся дверь её хаты издала пронзительно до неприятности скрипучий визг своих не смазанных петель.
           Это придало старому Кондратюку новых сил, и он трусцой устремился к себе домой.
         Косиной перебежав улицу, ткнулся в калитку своего двора, нервно пытаясь приподнять кольцо с кольев.
         С ужасом чувствуя на своей спине холодный взгляд преследующей его старухи, не оборачиваясь, в спешке сбросил  кольцо  на землю и не закрывая калитки, устремился к дверям хаты.
          Кондратюк всем своим нутром понимал, стоит ему забежать в хату и запереть за собою двери, как весь этот ужас тут же закончиться.
        Тарабаня обеими руками одновременно в двери и окно, начинал злиться, отчего его старуха не спешит и всё медлит, пора бы и открыть ему.
          Бабулька шаркая своими старческими ногами, подошла к двери и спросила:
-Это ты Сафрон?
-Чего сь забыл?
-Открывай Агашка!
-Поторапливайся, старая!
               Агафья нащупав щеколду, подумала:
          «Раз дед чего – то забыл и вернулся,  не будет сегодня удачного дня»,
            отодвинув в сторону задвижку, едва была не сбита с ног вбежавшим мужем.
         Почти вплотную встретившись лицом к лицу со своим стариком, у которого оно было более известковой побелки, спросила то, что первое пришло ей на ум:
-Ни как самого чёрта повстречал?
        Сафрон  стремительно прорываясь в сенцы, выпалил:
-Хуже!
-Запирай, старая, скорее двери!
            А сам не разуваясь,  метнулся в комнату, упал на колени перед иконой божьей матери и заголосил молитву, прося у неё защиты и кладя низкие поклоны.
          В такие минуты Сафрона лучше не спрашивать и не беспокоить, все родные знали об этом, понимая, что  в подобных случаях  произошло что – то очень тревожное и настолько серьёзное, что в ближайшее время можно ожидать даже конца света.
              Старый Кондратюк всё молился и молился, клал поклоны, уже бледно молочный  рассвет заглянул в окна хаты,  сменяясь наступившим утром, а Сафрон не прекращал выпрашивать у богородицы защиты и заступничества.

             Как только Кондратюк дал задний ход и скрылся в объятия ночи, Назар ещё поглядывая в ту сторону, куда тот скрылся, выбрался из скользкого котла, бормоча себе под нос:
- Задержись ещё бы минут на пять и не видать бы мне этой посудины.
- Ну и собачье чутьё же у этого Золовоза, вот же уношенная порода, чуть зазевайся и все труды пошли бы даром. 
-Утащил бы, увёл бы гад, из под самого носа.
-А я не для него, столько неприятностей претерпел.
-Как бы дурак старый сюда не вернулся, прихватив с собой родню.
             Бывает же так, вроде с одним делом справился, а тут новое недоразумение и лопату не бросишь и котёл не ухватить.
           И не захочешь, а злость возьмёт, был бы кто рядом из его сыновей, уже бы давно обтяпали это дело, а теперь всё одному приходиться делать, разве можно положиться на своих баб, проболтаются, что те сороки.
          Думать долго не приходиться, следует изловчиться и применить сноровку.
           Воткнув лопату в землю, Назар, напрягаясь всеми мышцами тела, да так что аж жилы затрещали, приседая в коленях и с прогибом назад,  натужно крехтя, поднял котёл и надел  его на себя, упираясь темечком в самое дно.
         После чего хватает за черенок лопату, движением в сторону вынимает её из земли, после чего короткими шажочками поспешил к своему огороду.
           Кто его знает, как всё вышло, может скопившийся под котлом выдыхаемый воздух Назаром, заполнил углекислым газом плохо проветриваемую полусферу, отчего в его голове появилась странность лёгкого опьянения.
          Савич  на это не обратил бы своего внимания, если б не набычившись, тупо глядя себе на мелькающие носки обуви, так как далее обзор был закрыт краем котла,  неожиданно услышал странный голос.
         Доносившийся, откуда - то очень с высока над самым кумполом его головы, а может ему так показалось с усталости,  который на распев говорил ему:
             «Благодарствую тебе Назарушка, что избавил меня от мучения.
                Жуткую  смертушку я принял,  был заживо сварен в этом котле.
                А теперь моя душа свободна, как и мои косточки.
                Будет у меня к тебе одна важная просьба, схорони их по христианскому обычаю.
                А за это, я за тебя там, словечко доброе замолвлю». 
        Савич даже остановился, зажмурил глаза, мотнул головой,  насколько ему позволил это сделать котёл, сделал пару глубоких вдохов, прислушался,  странный голос исчез и он пошёл дальше.
        Шёл бы он себе и шёл, поглядывая себе под ноги, как вдруг острой догадкой в голове неожиданно пронеслась мысль, что голос до боли знаком, а обрезок найденного на пожарище сапога неожиданно напомнил ему, что точно такие он видел  на хуторском выпивохе Толике Трухе. 
        «Вот и сошлись все масти вместе,
                подумал Назар,
-так оно и есть, сварили Тюню в котле и чего он мог такого сотворить, чтоб вот так безжалостно его бросить в кипяток?
            От такой догадки холодный пот ручейком скатился по спине Савича, а тут ещё вышел он к канаве, как оказалось не своей.
         Пришлось воткнуть лопату в землю и приподнять край котла, чтоб понять куда он забрёл.
             А забрёл он тремя дворами правее, хотя такого не должно быть, так как он всё время шёл в точности к своему огороду.
         Невелика беда, когда есть возможность всё поправить, выбрав направление двигаться вдоль канавы, задумавшись над своим открытием, Назар едва не прошёл свой лаз через канаву.
         Вернувшись обратно, зашвырнул лопату в огород, встал  коленями на канавную насыпь, и осторожно снимая котёл, перевалил его в свои владения.
         Перевернувшись на спину, предался полному расслаблению души и тела, да не большому отдыху, радостно думая, какую он славную совершил работу этой ночью.
          Поглядывая в тёмное небо, где среди плотных туч местами появлялись просветления, а с востока потянуло лёгким ветерком, по давним приметам Савич понял, что на днях будет отличная тёплая и солнечная погода, предвестник наступления бабьего лета.
         
          Савич пребывал в полном наслаждении, радуясь тому, что  его хозяйство пополнилось ещё одной, очень ценной вещью, а в это время в хате Кондратюка стояла нервозно напряжённая обстановка.
         Родные, зная скверно требовательный характер главы семейства (а Сафрон Кондратюк ещё круто заправлял, как требовательный управляющий, своими домочадцами, приучив всех к уважительному отношению к себе, держа их в крепком кулаке), вели себя настолько тихо, что лишний раз, боясь помешать старику молиться перед иконой.
          День давно вступил в свои права, когда Агафья мельком заглянула в комнату, Сафрон закончив молитвы, задумчиво и торжественно сидел на скамейке, глядя в одну точку на стене.
       Что он думал и какие его посещали мысли, тут уж лучше не спрашивать, иначе можно обидеть старика до такой степени, что потом целую неделю ни будет ни кому покоя.
       Тихо удалившись, Агафья и всё семейство Кондратюком занимались своими делами, стараясь особо не шуметь.
         Как бы там ни было, а время обеда подошло своим чередом и ни куда не деться, ведь приём пищи дело важное и нужное, тем более так уж издавна было заведено, что за обеденный стол садились всем гуртом.
           Не заходя в комнату, Агафья с порога тихо спросила:
-Фроня, пора бы отобедать.
           Сафрон повернулся на голос жены, посмотрел на её виновато улыбающееся лицо, призадумался и сказал:
- Да, пора и пообедать.
            Усаживаясь на почётное место, а у каждого выводка семейства оно было личным, при всех возблагодарил бога, и семейство приступило к принятию пищи, ели все молча, не прихлёбывая и не чавкая,  не нарушая застольной тишины.
        Закончив обедать, домочадцы тихо, без всякого шума покинули застолье, а Сафрон продолжал сидеть за столом о чём – то важном думал.
         Агафья, убираясь за столом, чтоб как – то нарушить молчаливую обстановку, а куда деться, такова женская натура, должна всегда что – то говорить, иначе её скоро заест скука скучная, решила поделиться услышанной новостью.
           А с кем ей было ещё поделиться, так как уже все вокруг были хоть каким – то боком,  в курсе ночных событий.
          Что поделать, не может баба удержать язык за зубами, возьми  да и ляпни:
- Вот с утра Галька Антончиха рассказывала бабам, что ночью выйдя по нужде, видела на выгоне огромный ходячий гриб.
          Сафрон приподнял глаза, глянул пронзительным взглядом на Агафью и резко сказал:
-Брешет твоя Галька!
- А ты больше уши развешивай.
-Гриб она большой видела.
-А фигу с маслом она случайно не видела?
- Не мне знать этих Антоновых.
- Чтоб ночью и вышла к огороду, сроду не поверю.
-Они даже по большому и трёх шагов бояться отойти от дверей.
-Шмыганут за угол сенцев, сделают своё дело и обратно.
-А потом утром на лопату и к скотине в базы.
-Ну, не знаю Фроня, но так она сем говорит, вышла говорит, гляжу, а на задах вдоль её огорода огромный гриб идёт.
-Она так со страху и замерла, говорит, вылупилась и смотрю, а гриб дошёл до канавы Конюсиных, остановился, да и обратно пошёл.
-Так Галька говорит, подумала, что за мной возвращается, да и в хату бегом.
-Стала тормошить своего мужика, а Николай спросонья понять ни чего е может, послал её, куда по - дальше.
-А она за своё, всё же уговорила, вышли вместе, а от гриба и след простыл.
-Мужик её обругал всякими ругательствами, справил нужду по - малому да и пошёл досыпать.
-Брешет твоя Галька, как та собака без всякого повода,
             уверено произнёс Сафрон, не было ни какого там гриба.
-А что тогда было?
-Что было? Так эта ведьма Марфа в ступе по выгону летала.
           У Агафьи от признания мужа едва глаза на лоб не вылезли, но любопытство перебороло страх,  и она спросила:
-Так что? Сам видел?
-Если бы только видел.
-Эта ведьма чуть было меня того!
-Справить хотела на тот свет!
-Подманивает меня к себе и говорит, садись ко мне, я тебя на ту сторону переправлю.
-На какую ещё сторону?
-На тот свет! Говорит, заждались там тебя.
- Вот же сука старая, самой поди под сто годков будет, а всё на этом свете гадости творит.
-И ты что же? С испугом в глазах спросила Агафья.
-А я что, ноги в руки и бежать.
- Так эта ведьма закружила мне голову, да и прямо к себе к двору направила.
-Уж не знаю, чего хотела со мной сотворить.
- Но у меня хватило разума обежать её двор стороной, да и домой  вернуться.
- Ты Агашка смотри, языком своим сильно не болтай.
-Народишко у нас, сама понимаешь,  подлый, припишет такого, что и не было, потом проходу не дадут.
- Ой, какие страсти нынче творятся.
-Не приведи господи беду накликать.
- Водиться за этой Марфой всякие нечистые дела.
-Вон как – то…
-Помалкивай Агашка, помяни чёрта, так он к тебе и явиться.
-Так и эта старая ведьма напоследок душу христианскую хочет прихватить.
-Ей это зачем – та?
-Зачем, зачем, плата за вхождение в их, будь он трижды проклят, этот ведьмин шабаш.
-Осень на дворе, на днях Покрова Богородицы, так они кто в ступы, кто на мётла и айда на Лысую гору.
-Свят, свят, свят,
                Крестясь, промолвила Агафья,
-уж разыгралась в последнее время нечистая сила.
-Вон Труха Анатолька пропал, вон уже какой день отыскать не могут.
-Пошёл в усадьбу и не вернулся.
-А кто это видел?
-Не знаю, но люди так говорят.
- Да этим людям, только бы языки почесать, уже не знают, чего такого сотворить, чтоб всё верх дном перевернуть.
              После последних сказанных слов, Сафрона аж передёрнуло всего, как же он не догадался раньше, ведь Марфа в своей ступе могла летать по выгону, в верхтормашки.
           Слышал он про такие проказы ведьм, вот только от кого, припомнить уже не может, что они, таким образом, мертвечину выискивают.
         Человек вроде ходил себе, да и ходил, а потом раз и помер, а от чего спрашивается, так от того, что ведьма на его след свою порчу напустила.
-Агашка, ты вот что, сходи к Гальке и хорошенько расспроси, где она в точности этот гриб видела.
-А тебе это зачем?
-Не задавай глупых вопросов, значит так надо.
            У Сафрона появилась догадка и он подумал:
            «Уж не на его ли след Марфа позарилась, вон что – то и аппетит пропал.
         А буквально днями раньше, так и позавтракаешь, а к обеду желудок пищи просит, аж внемоготу есть охота.
            И чего меня понесло этой ночью, мог и в другой раз сходить.
           Ни как и он мог бесследно пропасть.
              Вон уже сколько про Васятку Харитонова ни слуху и не духу, Труха от него через двор живёт, тоже пропал бесследно».
             У Кондратюка холодок пробежался по спине, уж не за ним ли следующая очередь.
-Агашка, брось убираться, потом доделаешь.
- Сходи к Антоновым, узнай.
-А я прилягу, что – то усталость все кости ломит.
-Это Фроня, наверное, к дождю.
-Да какой там тебе дождь, сходи и узнай, да долго там не задерживайся.
- А то я вас знаю баб, пока всем косточки не перемоете, пока всех сплетен не перескажите, не разойдётесь.
          - Что ж так муторно на душе, пойду прилягу.

10 – 11 июль 2021г.