Два дня на Каменном острове в 1836 году

                24 июня
Наташа вышла на крыльцо. Карета уже стояла с открытой дверцей, подножка была откинута, а около кареты гарцевали, сдерживая лошадей, Александрина и Катрин.
Ясное небо. Как будто и не было дождя накануне. Но холодно для конца июня, и ветер шумит в берёзах. Наташа закуталась в шаль и села в карету. В ту же минуту две всадницы оказались за воротами, и кучер потянул вожжи, понукая лошадей и поворачивая их тоже к воротам.
Свернув от ворот направо, поехали по большой березовой аллее. Нечастые прохожие с интересом смотрели на эту кавалькаду. Всадницы то обгоняли карету, то ехали рядом с ней.
Наташа радовалась поездке. Это был первый ее выход после рождения маленькой Наташи. Как будто вырвалась из заточения. Месяц она просидела в своей комнате на втором этаже дачи. Сначала, как это обычно бывало у неё после родов, она плохо себя чувствовала. Потом уже тетушка не разрешала ей даже спуститься вниз, так как считала, что на первом этаже слишком сыро из-за близости реки, холодной погоды и нередких дождей.  И вот наконец-то!
Захотелось хотя бы взглянуть на церковь, в которой через три дня будут крестить Наташеньку. Самой-то ее при этом не будет
Колёса прогрохотали по деревянному настилу моста через канал. Вскоре выехали к площадке, к которой сходились несколько аллей, и повернули в первую же аллею налево, в сторону Каменноостровского проспекта.
Вдоль аллеи среди деревьев тут и там виднелись дачи.
Доехав до проспекта, остановились. Надо было его переехать, но движение по нему было почти непрерывное: коляски, кареты, кабриолеты, телеги. Из города и в город. Наконец, дождавшись некоторого перерыва, пересекли проспект и поехали по нему в сторону Строгановского моста.
Впереди показалось краснокирпичное готическое здание церкви Рождества Иоанна Предтечи. Наташа попросила кучера придержать лошадей и несколько раз перекрестилась, глядя на церковь. В этой церкви крестили Сашу и Гришу, а теперь будут крестить Наташеньку.
Перед въездом на Строгановский мост снова пришлось пережидать, пока появилась возможность пересечь проспект в обратную сторону. Теперь они ехали к даче по берегу Большой Невки. Река рябила от солнца.
Вернувшись к даче, Наташа пошла в дом, так как было прохладно, а сестры поехали к конюшне передать лошадей конюху. Туда же покатилась и карета.
Проходя по первому этажу, Наташа хотела постучать в комнату Александра, но удержалась – наверняка работает.
Она поднялась в свою комнату и попросила горничную привести к ней детей. Села в кресло у окна. Через некоторое время на лестнице послышались топот и возня. Первой уверенно топала Маша, за ней – Саша, иногда помогая себе руками. За ними нянюшка несла на руках Гришу. Маша и Саша подбежали к ней. Она каждого перекрестила и поцеловала в лобик. Нянюшка спустила на пол Гришу, и он тоже, неуверенно переваливаясь, подошел к Наташе. И его она перекрестила и поцеловала в лобик.
Дети прижались к её коленям, и она обхватила их всех.
- Где были? Что видели?
- Дядька карету делал, - первой ответила Маша.
Наташа поглядела на нянюшку.
- Да проходили мы мимо каретного сарая, а там каретник что-то налаживал у большой кареты.
- Как Наташенька?
- Да как ей быть? Ест, спит, покрикивает. Боевая будет барышня.
Наташа улыбнулась и прижала детей к себе.

                5 июля
Отложил перо, потянулся. Слава Богу, закончил статью о лобановском мнении о духе литературы. Пойдет в третий том «Современника». Подождал, пока высохнут чернила. Перелистал ее к началу. А что уже есть для третьего тома? Пометил: Тютчев, статья князя Козловского (дай Бог ему здоровья!). Ну и свои – и стихи, и статьи. Надо будет выбрать.
Кто-то постучал в дверь.
Резко ответил:
- Кто там? Занят.
- Лександр Сергеич, газеты привезли. Вы просили.
- Ну, давай!
Вошел Никита, неся в одной руке пачку газет, в другой – миску, накрытую блюдцем.
- Свежая черешня, Лександр Сергеич.
Никита отдал Пушкину газеты, а миску поставил на стол, на бумаги.
- Сколько раз говорил – на бумаги ничего не класть!
Никита приподнял миску, и Пушкин освободил место для нее.
- Спасибо, Никита!
- На здоровье, Лександр Сергеич!
Никита неспешно вышел и прикрыл дверь.
Пушкин усмехнулся: чуть не назвал его Савельичем. Роман… Роман надо кончать.
Бросил в рот пару черешен и принялся за газеты.
Их привезли из городской квартиры.
Три дня назад сам был в городе, но зашел в магазин к Беллизару (почти две недели не был). Часа два просматривал книги. Набрал столько, что пришлось извозчика нанимать. Не до газет уже было.
Разложил газеты по числам.
Развернул «Северную пчелу». Вторник 30 июня. О чем пчелка жужжит?

«27-го Июня, в день воспоминания знаменитой победы под Полтавою, ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ благоугодно было назначить торжественное открытие Чесменской Военной Богадельни. Оно происходило следующим образом.
В начале первого часа по полудни изволили прибыть в Чесму ИХ  ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР, ГОСУДАРЫНЯ ИМПЕРАТРИЦА, ГОСУДАРЬ ЦЕСАРЕВИЧ НАСЛЕДНИК, ИХ ИМПЕРАТОРСКИЕ ВЫСОЧЕСТВА ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ МИХАИЛ ПАВЛОВИЧ И ГОСУДАРЫНЯ ВЕЛИКАЯ КНЯЖНА МАРИЯ НИКОЛАЕВНА и встречены у подъезда Членами Комитета, Высочайше учрежденного в 18 день Августа 1814 года.
Почетный караул был от Гренадерского Графа Румянцева-Задунайского полка. У входа в церковь стояли на часах Дворцовые Гренадеры.
При вшествии ИХ ВЕЛИЧЕСТВ в церковь, началось благодарственное с коленопреклонением молебствие, которое совершал Обер-Священник Главного Штаба ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, и пели Придворные певчие. По возглашении многолетия ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ, ГОСУДАРЫНЕ ИМПЕРАТРИЦЕ и всему Царствующему дому, провозглашена вечная память Императору ПЕТРУ I-му, Императрице ЕКАТЕРИНЕ II, Императору ПАВЛУ I-му и Императору АЛЕКСАНДРУ I-му, а потом многолетие победоносному Российскому воинству.
При сем находились: Главный Штаб ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, знатнейший Генералитет, Члены Военного Совета и Генерал-Аудиториата…».

А ведь они в этот самый день крестили Наташеньку. И не было при этом ни обер-священника, ни знатнейшего генералитета, этой толпы в лентах и звездах. И слава Богу!
Но что-то ведь зацепило.
Пробежал статью еще раз.
«… У входа в церковь стояли на часах Дворцовые Гренадеры…»
У входа в церковь!.. Что и от кого охраняют?... Или оказывают почести Богу?...
Больше пчелка ничего интересного не нажужжала.
Взял «Санктпетербургские ведомости». Среда 1 июля.
Начинаются с той же самой статьи.
Отложил газеты.
Прошелся по комнате, постоял у окна, но ничего не видел – что там за окном – весь ушел в себя.
Вернулся к столу, сел в кресло.
Не глядя, вытащил из стопки чистый лист бумаги. Долго на него смотрел.
Но вот обмакнул перо в чернильницу.
И стал писать – стремительно, почти не останавливаясь.
 
                Когда великое свершалось торжество…

Морщился, когда чувствовал, что надо другое слово. Так же стремительно зачеркивал старое, вписывал новое. Если сразу не находилось, оставлял место, но не останавливался.
Перевернул исписанную страницу, не замедляясь, написал еще четверостишие, и тут же под ним поставил: «5 июля».
Задумался. Ниже, уже не таким стремительным почерком, написал еще четыре строки и крестиком пометил, куда их вставить.
Давно так не писалось.
Просмотрел, кое-что поправил, и наверху уже совсем другим, никуда не летящим почерком написал название. «Мирская власть».
                2021 г.