Учитель 11

Будучи ребёнком, лет до семи – восьми, Витя свято верил в новогоднее чудо. Ждал. И каждый раз не дожидался того, чего ждал. Став постарше, начал замечать недовольные лица воспитателей, попавших на дежурство в новогоднюю ночь, и понял, что праздник приходит не сюда. В институтской общаге праздник был. Пьяный и разгульный. Некоторые не просыхали неделями, до старого нового года. А сессия, тем временем шла. Витя так пить не мог, не умел, и учиться не хотел. А устойчивый запах перегара метался по коридорам все пять лет учёбы. Каждый день у кого-нибудь, какой-нибудь праздник, а ощущения праздника это не вызывало. В армии….  Да, что там в Армии? Печенюшку дали и яблоко.
 
   Новый 2005 год стал в жизни Найденова Виктора Алексеевича первым настоящим новогодним праздником.  Вот с таким вот праздничным ощущением! *если вдруг кто не увидел, я руки развёл, как будто щуку показываю, которую поймал. Кто-то, не я*.

  30 декабря праздновали в школе. Сначала младшие классы, во второй половине дня средняя школа, ну, а весь вечер и до утра старшие классы. Ну, это так, условно. Народу было, если честно, гораздо больше, чем школьников. Столы ломились от еды. Алкоголя, официально не было, но он, естественно был. Витя унюхал сразу, но шуметь не стал. Тем более рядом был новый школьный сотрудник Егорыч, они с этим ароматом всегда парой. Вот, что интересно, пьяных не было! Только директор, но ему простительно, последний рабочий день, всё-таки.

  Витя был доволен. Они со Светой не расставались. Дежурили и много танцевали. Витина физическая форма позволяла носить девушку весь вечер на руках. Руки к утру отваливались, спину ломило, но всё это не имело значения, молодой человек был счастлив и пьян. И алкоголь к головокружению нашего героя был совершенно не причастен. Как в песне: «Я вдруг пьянею без вина». И это единственно прекрасное из опьянений.

  Домой пришли к завтраку. Уставшие и счастливые. Галина Сергеевна тут же усадила ребят за стол. А они не ели. Сидели друг напротив друга и не ели. Всё глядели, глаза в глаза. Галина Сергеевна стояла в проходе с кухни и умилялась этой картине.
   - Пришли, - громоподобно возвестил дядя Витя, а потом тихонечко. – У, мать, пойдём, гляделки дело интимное.

   Витя взял руку девушки в свои руки. Её белая кисть пропала в его смуглых ладонях.
   - Свет, выходи за меня, а?
   - Вить, ты подумай, я немного неисправная, и, даже Егорыч не сможет починить.
   - Я сильный, буду твоими ногами.
   - А ты уже мои ноги.
   - Тогда тем более. 


   К новогоднему застолью готовились все вместе. Вите доверили чистить овощи, больше он ни чего не умел. Три хозяйки: Галина Сергеевна, Света и Лиза ловко орудовали ножами. Дядя Витя с Михаилом покормили живность и занимались украшательством, и мясом, которое сейчас мариновалось. Ближе к Вечеру Витя задал давно зудевший в голове вопрос.
   - Дядя Витя, директор уволился. Я думал, народ обрадуется, а тётя Катя вон, даже плакала. Почему так?
   - Этот вопрос я задал через месяц, как устроился. Зачем такого директора терпеть, прикрывать перед начальством, тем более, что он уже пенсионер. Степанида Степановна мне всё обстоятельно рассказала. Давай теперь я тебе поведаю. Директор наш с супругой приехали сюда по распределению ещё при Хрущёве. Пламенные комсомольцы, дети Победы. Их родители победили в страшнейшей войне. Их современники полетели в космос, а они свято верили в победу коммунизма к 80-му году. Жизнь была прекрасной удивительной и полной радужных надежд. Страна на всех парах летела в гору. Естественно они были детьми своей эпохи.
   При них построили новую школу, вместо коммунизма в восьмидесятых. У них успели поучиться и Степанида Степановна, и тётя Катя и Егорыч. И все их любили. А потом Союз рухнул. Я переживал, ты, наверное, меньше.
   - Мне десять лет было, но пионером и октябрёнком я побыть успел.
   - А они успели и коммунистами. Причём ни как большинство, фиктивными, а убеждёнными, истинно верующими, я бы так сказал. Представляешь, каково это для них? Старший сын институт закончил еще в Союзе, получил распределение куда-то в Прибалтику, а когда Союз рухнул, вдруг вспомнил, что он этнический  немец и уехал в ФРГ. Дочь школу закончила уже в новой стране, уехала поступать в институт, по дороге вспомнила, что является еврейкой и уехала в Израиль, служит в их армии. Представляешь, их дети уехали в Германию и Израиль. Для родителей это была катастрофа. Их дети предали Родину! Он так детей и не простил.
   - И немцы они и евреи они.
   - И фамилия у них Кочубей. Интернационал. Жена очень быстро умерла. Нервы видать. А он, как жену схоронил, начал пить. А его преданные ученики стали его терпеть и прикрывать. Спроси, как ни будь, Егорыча, он тебе столько про Кочубеев расскажет из своего школьного детства, и всё в восторженных тонах.

   Новый год, шикарный праздник! Наконец то и в Витину жизнь он пришёл. Волшебный, сказочный, полный трепетных надежд. Даже ещё лучше. После боя курантов, Витя взял слово.
   - Галина Сергеевна, дядя Витя, Лиза, Миша, мы со Светой решили пожениться. Вот.
   - Знаешь, Виктор Алексеевич, я конечно ни когда не думал, что мужем дочери станет потомок африканцев. Но я рад, что это ты. И мне всё равно, какого цвета у тебя кожа. Душа у тебя чистая, сердце большое,  и человек ты очень хороший, открытый. Настоящий Человек, тот, который с большой буквы.
   - Вить, я не могу! – Света залилась звонким смехом, а все вокруг стали улыбаться ещё шире. – Ты так смешно краснеешь.


   - Как говорил почтальон Печкин, главным украшением стола является телевизор, - отвалившись на спинку стула, изрёк дядя Витя. – Я телевизор не очень часто смотрю, но в эту ночь просто обожаю. Пойдемте смотреть телевизор?

   Все уселись на диван перед телевизором, Света тоже. Витя обнял её за плечи, левой рукой прижимая к себе, а в его правой ладони, спрятались обе её. Так в обнимку и заснули.

   Сквозь сон Вите показалось, что басовитый дяди Витин шепот прошептал: Будьте счастливы.

следующая глава http://proza.ru/2021/07/11/1153