Берегущая мой очаг

«Бесконечно, глубокое, теплое, спасительное счастье – сидеть возле колыбели своего ребёнка, напротив матери».
Франц Кафка.

Охота на этот раз получилась особенно сложной и опасной. Кабан попался слишком большой и слишком свирепый. С этими кабанами всегда так. Никогда не знаешь, на что этот зверь способен. Тут уж на кого нарвёшься. Двоих наших он ранил, но не смертельно, а порезы на бёдрах заживут как на собаке, когда старая Грачиха приложит к ним свой особый мох.

А вот Кремню уже никто не поможет. Он за этого кабана жизнь свою положил. Заманил вепря в яму-ловушку, да на свою беду, сам туда же и свалился. Вот кабан и сорвал на нём свою ярость прежде, чем мы с парнями подоспели и закидали зверюгу камнями.

Зато теперь Кремень наверняка попадёт в Призрачный лес, где никогда не бывает холодно и всегда много еды.

А уж что за морока была доставать этого кабана из ямы! Впятером тянули, всё равно не справились. Тяжеленный! Хорошо, Дуб придумал разделать его прямо там, в яме. И уже по частям поднимать наверх. Дуб у нас самый мудрый, потому что самый старый, ему, говорят, уже тридцать четыре зимы. Потому он и вождь. А кто же ещё? Мало кому удаётся прожить более тридцати зим.

Я тоже когда-нибудь стану вождём! Потому что я, кажется, сумел придумать особую изогнутую палку, которая будет бросать короткие прямые палки в зверей или в людей Болотного племени, если они ещё раз сунутся к нам, чтобы отобрать нашу Белую Пещеру и погасить наш очаг. Я уже и названия для этих палок придумал: изогнутая будет называться «лук», а прямая – «стрела».

Как же все обрадовались, когда мы с добычей вернулись в Белую Пещеру. Столпились вокруг очага, никак не могут дождаться, пока куски мяса зажарятся.

Без очага жить нельзя. Без него мы были бы подобны диким животным. Бродили бы по лесам, ели коренья и сырое мясо, спали бы на деревьях. Но это только до первой же зимы.

До чего же это приятно: сесть после охоты в тепле у очага, вытянуть к огню озябшие ноги, и не спеша есть кабанье мясо, сдирая с него зубами обгоревшую корочку. Человек тем и отличается от зверей, что умеет есть не спеша, когда спешить уже некуда. Завтра можно будет не охотиться, мяса кабана нам ещё на день хватит.

Но главное, почему я люблю сидеть у очага – это Цикада. Обожаю смотреть, как она сидит на корточках около костра и подбрасывает в него хворост. Огонь отражается в её изумрудных глазах, а глаз такого цвета больше ни у кого в нашем роду нет. Когда-то такие же изумрудные глаза были у её отца, но уже много зим прошло с тех пор, как он отправился охотиться в Призрачный лес.
 
И вообще, таких как Цикада не найдёшь даже за Чёрной рекой или за Красной скалой. И если даже пойти вслед за птицами, летящими в тёплые края, то и там нет никого, кто бы мог с ней сравнился. К счастью, из-за необычного цвета её глаз мужчины нашего рода опасаются приставать к ней с ухаживаниями. Так говорят другие женщины. Но лично я думаю, что они боятся не её удивительных глаз, а моих кулаков и зубов. Помнят, как я две зимы назад отделал Жёлудя за то, что он хотел подарить Цикаде бусы из ракушек.

Пока у меня крепкие кулаки и зубы, я никому не позволю дарить ей бусы. Потому что, Цикада –моя, и я хочу, чтобы она всегда была только моей, хотя в нашем роду так не принято. И она этого тоже хочет. Я это знаю. И все в нашем роду это знают. Весной она родила сына, Кузнечика, и он очень похож на меня. Так говорит старая Грачиха, а ей можно верить. Грачиха помнит меня с самого момента моего рождения.

Сын – это очень хорошо. Когда пройдёт десять зим, Кузнечик станет охотиться со мной и другими мужчинами. Я сам научу его метко бросать длинные палки в оленей или заманивать мамонта в ловушку. А ещё я научу его драться с людьми Болотного племени. Я к тому времени уже стану вождём, если только Великая Луна не успеет забрать меня в свой Призрачный лес. Но, я пока не хочу туда и очень надеюсь её задобрить. Завтра полнолуние, я пойду к Кровавому камню и принесу ей в жертву почку убитого кабана. Великая Луна любит почки и не станет забирать меня к себе в свой Призрачный лес, пока мой сын не станет настоящим охотником.

А скоро Цикада родит мне дочку. Она должна появится через две луны, это видно по круглому животу Цикады. Дочка – это тоже очень хорошо. Она будет помогать женщинам собирать ягоды и корешки, а когда наступит её время, она сама родит много новых детишек. Но, главное, она будет напоминать мне свою мать, такой, какая Цикада сейчас, когда я любуюсь её лицом в отблесках пламени костра.

Цикада подкидывает в очаг ещё одну веточку, а я беру острый и твёрдый камень и иду к северной стене пещеры. Эта стена самая гладкая, поэтому на ней легко рисовать. Я уже много чего успел на ней нарисовать своим камнем ещё с начала зимы: лес, речку, мамонта в яме, мужчин, бросающих в него камни…

А сейчас я рисую самого себя: одна голова, две ноги, две руки, а в одной из них лук –особая изогнутая палка, которую я сам придумал и которую обязательно скоро сделаю. Вот только нужно найти подходящую ветку. Ветка должна быть очень крепкой, но гибкой и не очень тяжёлой. Я придумал натянуть на концы ветки длинную жилу, и тогда мой лук станет метать в оленей и кабанов маленькие легкие стрелы с острыми наконечниками спереди и с вороньими перьями сзади. А я буду прятаться в кустах в нескольких десятках шагов, и звери меня не учуют.

Тогда я стану вождём, ведь все увидят, что я не только самый сильный, но и самый мудрый. Я научу наших мужчин, и они наделают себе много таких же луков для охоты. А если в наши края снова придут люди Болотного племени, наши луки пустят свои стрелы в них. Мы убьёт всех их мужчин и заберём себе их женщин. А все знают, что женщины Болотного племени очень выносливые и красивые, красивее многих наших. Но, конечно, даже в их племени нет никого, кто мог бы сравняться с Цикадой.

Цикада сидит у огня, подбрасывает в него хворост и мурлычет какую-то неизвестную мне песенку. Наверное, только что сочинила. Время от времени она бросает взгляд то на меня, то на Кузнечика, завернутого в шкуру рыси и сладко спящего после сытного ужина.
      
Скоро Цикаду сменит у очага Жужелица, и тогда она ляжет со мной в дальнем углу Белой Пещеры. Одному спать вдали от очага холодно, но мы сумеем согреть друг друга. Конечно, и Кузнечика возьмём к себе. Тепло – это когда близкие тебе люди рядом. С Цикадой мне всегда тепло и уютно, и никакой Призрачный лес с его изобилием мне не нужен.