Сын теневой стороны. 6. Vanitas...

Епископ Сандомирский долго размышлял, что же случится, когда папа покинет сию юдоль... За эти двадцать семь лет своего необычайно активного пастырства он заставил мир привыкнуть к тому, что римский иерарх вездесущ и на любую тему хочет и может высказаться. Он говорит всегда, независимо от того, нужно это или не нужно!

Кого-либо похожего на Войтылу, кого-либо, кто имел бы хоть немного схожий с ним характер и темперамент — прежде всего, темперамент, — епископ не наблюдал в почтенной Кардинальской Коллегии.

Впрочем, по правде говоря, он вообще мало что знал о людях в этом собрании.

Да, он учился в Риме, но после того недолгого периода вернулся в Польшу. Здесь некоторое время он работал в Люблинском католическом университете и, наконец, оказался в Сандомире в качестве епископа.

Однако его амбиции простирались намного дальше, он мечтал стать митрополитом. И хотя в Сандомире ему неплохо жилось, он все же чувствовал себя не вполне удовлетворенным.

На то, что Войтыла (вернее, кто-то из его окружения, кто-то, кому есть что сказать) заметит его и захочет протолкнуть наверх, епископ, пожалуй, не рассчитывал. Хотя... после последней пленарной конференции епископата в довольно непринужденной обстановке кое-кто в этом плане обратил на него внимание. И? А вдруг?..

* * *

Вот и свершилось. Иоанн Павел II ушел. Епископ Сандомирский в тесной толпе прочих епископов, облаченный в красную сутану, задумчиво смотрел на гроб усопшего, установленный посреди площади Святого Петра.

Суровый апрельский ветер развевал церковные одеяния, раздувал их, рвал, мешая должным образом переживать скорбный ритуал. Он также терзал страницы Библии, лежавшей на гробе, перелистывал их, словно подыскивая слова, подходящие для происходящего здесь и сейчас. Когда же траурная месса подошла к концу, суровый апрельский ветер, тщательно перелистав священную книгу, с шумом окончательно захлопнул ее...

Знак?

Многие это так и восприняли. Как знак.

Епископ Сандомирский задумчиво смотрел на этот гроб с закрытой Библией сверху, и одна только мысль мелькнула у него в голове: близится конец некого времени — времени между прежним миром и грядущим. Но каким?..

— Santo subito! Santo subito!(23)

Толпа скандировала эти слова — долго, громко, с нескрываемым усердием...

* * *

— И?

— И что я могу тебе сказать?

— На кого ставишь?

— На кого? Я? Ни на кого.

Епископ Сандомирский не уступал. Вглядываясь в лицо гостя, прибывшего из Рима, он не сдавался.

— Но другие... как другие?

— Говорят, у Бергольо из Аргентины большие шансы.

— У кого? А это что за чудо?

— Бергольо, иезуит... теология освобождения(24). Может, не активно, может... не очень активно, но он не был против и, кажется, даже поддерживал. Левые в целом взгляды... и все прочее... Друг евреев, мусульман, протестантов разных мастей...

— Нет, это не пройдет! После Войтылы?

— А почему бы и нет? Ведь и у Войтылы сердце находилось где-то с левой стороны... или по крайней мере некоторые так думали.

— Эх! Лишь бы кого-то оплевать... Войтыла же боролся с коммунизмом! Всю жизнь! Я бы сделал ставку на Ратцингера.

Гость из Рима как-то странно взглянул на епископа и, ничего на это не ответив, сменил тему разговора.

— Лучше скажи, как у тебя дела.

Епископ махнул рукой.

— Кажется, я застрял здесь навсегда.

— А что? Плохо тебе?

— Вроде бы нет, но...

— Я вернусь в Рим и поговорю кое с кем. Думаю, скоро кое-какие должности в столице станут вакантными.

— Ты даешь мне надежду?

— Надежду надо иметь всегда.

* * *

— Значит, Ратцингер!

— Что, Ратцингер?

— Ну, папой стал.

— Они не смогли договориться и выбрали семидесятисемилетнего деда. Фракции в Коллегии кардиналов выиграли немного времени. Эти несколько лет.

— А если он будет жить долго?

— Э-э-э... сколько? Десять лет? Да... десять лет — это слишком долго...

— И что?

— Значит, кто-то что-то наверняка придумает, — усмехнулся визитер из Рима. — Ему дадут пять лет, и ему придется уйти.

— Достаточно, чтобы все испортить. Как было с Иоанном XXIII(25)? А он был еще старше, на целых четыре года. Понтифик? Всего пять лет, но их хватило, чтобы начать революцию в церкви!

— Я тебе уже говорил. Ты не расстраивайся. Сегодня у нас другие времена. Нет ни святых, ни авторитетов. Если он будет своевольничать, и на него найдется управа.

— Ты же не намекаешь на это?..

— Нет, этого я не предлагаю, есть другой способ успокоить деда. Законный. Или по крайней мере формально законный. Но я уже говорил тебе, не беспокойся об этом, ведь у тебя есть повод для радости. Оставь свои мрачные думы о том, что будет и как будет.

— Повод для радости?

— Конечно. Полагаю, я не слишком предвосхищу ход событий, если поздравляю тебя, епископ... митрополит...

— Что?!

— Вот именно!

Епископ Сандомирский от изумления открыл рот.

— Ну-у-у... — протянул представитель Ватикана, — мои поздравления митрополиту...

_______________________________

(22) Vanitas... finis christianismi?.. - Суета сует... Конец христианства?.. (лат.)
(23) Святой сразу (лат.)
(24) Христианская школа теологии, в особенности в Римско-католической церкви, утверждающая бедность источником греха и считающая, что христиане должны использовать во благо таланты, данные им Богом, в том числе свой интеллект и науку.
(25) Иоанн XXIII — римский папа (1958-1963), созвавший II Ватиканский Собор. Причислен к лику святых.


Рецензии