Тема выбора пути в изобразительном искусстве

Когда преподаватель труда Роман Степанович вошёл в кабинет завуча, там уже была Изольда Соломоновна, пожилая учительница рисования.

– Роман Степаныч, сегодня у Изольды Соломоновны экскурсия для ребят на выставку «Классики и современники». Сопровождать её должна была Людмила Андреевна, но она приболела. На Вас одна надежда, – сказала завуч. – Выручайте, у Вас ведь сегодня уроков больше нет?

– Без вопросов! Как говорится, «диктум – фактум»: сказано – сделано. Мы и в прошлой четверти c Изольдой Соломоновной в музей ходили. Она очень интересно о Кандинском рассказывала. Сам-то я в абстракционизме не так чтобы очень разбираюсь, – с энтузиазмом ответил трудовик.

– Вы уж, Роман Степаныч, за ребятами приглядите, чтобы вели себя как следует. Особенно за Репиным. А то в прошлом году Ольга Алексеевна их в музей биологии водила, так Репин Синицыной лягушку за шиворот засунул.

– Ничего, у меня не забалуют, – уверенно ответил Роман Степанович. – Когда едем?

– Через десять минут, – ответила Изольда Соломоновна.

– Ну, тогда я успею перекурить, – сказал трудовик.

По прибытии на выставку Изольда Соломоновна взяла на себя роль экскурсовода, а Роман Степанович – роль пастушьей овчарки, не дающей ребятам разбегаться.

Изольда Соломоновна протиснулась сквозь толпу посетителей к одной из картин и безапелляционным тоном сказала:

– Товарищи, дайте детям подойти к картине, у нас групповая экскурсия.

Товарищи, в том числе и японские туристы, обвешанные фотокамерами, посторонились, а ребята выстроились полукругом возле картины. Роман Степаныч расположился сзади. Изольда Соломоновна встала вполоборота к картине.

– Перед нами картина выдающегося русского художника-передвижника и архитектора Виктора Михайловича Васнецова «Витязь на распутье». На картине изображен русский богатырь, стоящий в раздумье перед камнем-вещуном… – начала Изольда Соломоновна.
В это время у неё в сумочке зазвонил мобильник, она достала его, чтобы отключить звонок, но взглянув на экран, побледнела.

– Вот что, ребята, прошу прощения, мне нужно срочно отлучиться и позвонить по очень важному делу. Походите пока по выставке, тут много интересного. Я постараюсь поскорее вернуться. И слушайте Романа Степаныча: чтоб от него ни на шаг. Роман Степаныч, присмотрите за ними? – взволнованно произнесла она.

– Изольда Соломоновна, идите, не волнуйтесь. Мы тут сами управимся, не впервой, – сказал трудовик.

Изольда Соломоновна просеменила из зала, а Роман Степанович встал на её место и продолжил прерванный рассказ.

– Перед нами полотно размером 167 на 308 сантиметров, холст, масло. Давайте внимательно всмотримся в то, что Васнецов изобразил на этой картине. Перед нами Витязь верхом на белом боевом коне, остановившийся перед камнем-вещуном. У кого из вас хорошее зрение: что там написано на камне? – спросил трудовик у школьников.

– «Как пряму ехати –  живу не бывати – нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролётному», – прочитала Таня Синицина.

– Вот именно. А что ещё там должно быть написано? Ну, кто помнит былину об Илье Муромце и Соловье-Разбойнике? – снова спросил трудовик, и отличница Катя Петракова подняла руку.

– Давай, Екатерина, цитируй, – разрешил трудовик.

– «Налево пойдёшь – богатым будешь, направо пойдёшь – женат будешь…», – сказала отличница Катя.

– Верно. Только вот этих надписей на камне нет: то ли они стёрты, то ли мхом поросли. Думаю, их там и не было никогда. По крайней мере, у Васнецова. Потому что, сами видите: дальше ехать некуда или, как говорили древние, «нек плюс ультра»: дороги нет, кругом трясина, черепа человеческие и лошадиные разбросаны. И видно, что и сам Витязь, и конь его понимают безысходность ситуации, в которой они оказались: ехать дальше некуда, но… придётся. Постоят они немного перед камнем, а потом всё равно пойдут дальше. Только вперёд! – Роман Степаныч назидательно поднял вверх забинтованный указательный палец, – потому что русские не сдаются!

– Картина полна символов. Например, многие искусствоведы считают, что чёрные тучи на горизонте символизируют татаро-монгольское иго. Но лично я считаю, что тучи – это про тевтонских завоевателей, – продолжил Роман Степаныч.

– Роман Степанович, а почему? – спросил Сашка Репин.

– А потому, что тучи изображены на Западе, а не на Востоке. Видите, куда солнце садится? Но это, собственно, не так уж и важно для понимания сложности выбора, стоящего перед героем картины. Ведь у него кругом враги, – объяснил Роман Степаныч и продолжал. – Вот вам ещё символы: камни, разбросанные по полю, символизируют разобщенность древнерусского феодального государства, а вОроны и черепа – бренность всего сущего.

– Кстати, изображенные на картине русские вОроны гораздо крупнее воронов английских, которые, по преданию, охраняют Тауэр. С другой стороны, среди всей этой безрадостной картины есть и позитивная символика: например, белая масть коня символизирует надежду на светлое будущее. Как говорится, «дум спиро сперо»: пока дышу, надеюсь. Понятно? – спросил трудовик.

– Понятно, – нестройным хором ответили школьники.

К этому моменту в зал уже вернулась Изольда Соломоновна и, встав за спинами учеников, стала слушать новоявленного экскурсовода, не решаясь перебивать его.

– Есть мнение, что Витязь – это Илья Муромец, если судить по комплекции. Хотя одоспешен он совсем не так, как Муромец на картине «Богатыри» того же автора. Одет Илья в кольчато-пластинчатый доспех, который называется юшман, а на голове у него дорогой позолоченный цельнокованный стальной шлем иностранной работы. Следовательно, шлем этот, скорее всего, — трофей, добытый Витязем в поединке с ордынским батыром.

– Также, если приглядеться к оружию, можно подумать, что, художник допустил некоторые неточности в своей работе. Например, булава использовалась за сто лет до появления юшмана, а подобные щиты, наоборот, были взяты на вооружение лет двести спустя. Но я полагаю, что Васнецов намеренно изобразил на своей картине не конкретный временной отрезок, а как бы всю многовековую борьбу русского народа с басурманами.

– А почему Витязь нарисован спиной к нам? – спросил неугомонный Сашка Репин.

– Хороший вопрос, Саша! Да будет вам известно, что на первом варианте картины Васнецов изобразил Витязя лицом к зрителю. Но потом решил, что в таком случае, зритель увидит озадаченное выражение его лица, а богатырям такое не пристало. Поэтому в окончательном варианте 1882 года Васнецов решил, что зритель сам, по одной лишь усталой осанке Витязя, поймёт, о чём тот думает и какое решение примет.

– А как по-Вашему, о чём? – спросила отличница Катя Петракова.

– Он, подобно Гамлету, принцу Дании, думает: Ту би о нот ту би…, то есть, была-не была, – объяснил трудовик и добавил:

– Если вопросов больше нет, давайте перейдём в следующий зал и посмотрим, чем классику ответили наши с вами современники.

Школьники последовали за трудовиком в соседний зал и остановились у самой большой картины. Изольда Соломоновна последовала за ними и встала за самым высоким мальчиком.

На картине был изображён красный спортивный автомобиль, стоящий перед светофором. На столбе висела жёлтая табличка с надписью «Аварийно-опасный участок». Вдали, на фоне ночного неба, виднелись огни московских высоток, а под колёсами блестел мокрый от дождя асфальт.

– Перед нами полотно художника…– Роман Степаныч нагнулся и прочёл табличку под картиной: Никиты Маляровича. Честно говоря, никогда раньше о таком не слышал. Но современных художников при жизни мало кто знает.

– Итак, что мы тут имеем? Перед нами полотно в стиле фотореализма. Оргалит, акрил. Размер 190 на 345 сантиметров. Хотя, пожалуй, не 345, а 348. Ну… вот, и на табличке написано: 348! Как говорится, глаз- ватерпас, – гордо сказал трудовик.

– Мы видим спортивное авто марки Феррари, судя по эмблеме с вздыбленным конём. – Роман Степаныч достал из кармана расчёску и указал ею на эмблему, – за рулём спиной к нам сидит молодой мужчина, но мы видим не его лицо, а только хорошо прокаченный левый бицепс.

– Автомобиль остановился перед светофором, на котором одновременно горит и красный, и жёлтый свет, а значит…– тут трудовик сделал театральную паузу, – значит, через секунду зажжётся зеленый. Под светофором мы видим знак 5.15.4 д, разрешающий движение во всех направлениях.

– Таким образом, Малярович, подобно Васнецову, изобразил крепкого мужчину на распутье. Только вместо камня здесь светофор. Правда, наш современник может ехать куда угодно, но я уверен, что он выберет дорогу прямо, – продолжал трудовик.

– А почему Вы в этом уверены? – спросила Катя Петракова.

– Это видно и по самому водителю, и по его автомобилю. На руке у молодого человека мы видим часы фирмы Патек Филипп, а ездит он на Феррари, значит, богатство у него уже есть, и налево он не поедет. Но и направо он не поедет, поскольку машина явно не подходит для перевозки жены с детьми. Скорее всего, молодой человек – стритрейсер и собирается поучаствовать в уличных гонках с другими представителями «золотой молодежи». Впрочем, на это явно указывает и широкая двойная полоса на кузове автомобиля, – разъяснил трудовик.

– А теперь вы мне скажите, ребята, какие ещё символические моменты вы видите на этой картине? – спросил он у школьников.

– Лужи на асфальте символизируют, что молодой человек идёт по скользкой дорожке, – высказала догадку отличница Катя.

– Молодец! – удовлетворенно констатировал Роман Степаныч. – А ещё?

– Вон там, вдалеке, виден эвакуатор, а на нём обломки жёлтого спортивного автомобиля, и ещё видны мигалки ДПС и скорой помощи, – сказал Сашка Репин. – Они символизируют, что кто-то уже доездился.

– Правильно! Вот как важно анализировать детали! Не зря говорят: дьявол – в деталях, а истина – в мелочах. И лужи, и мигалки символизируют рискованность намерений героя картины. Но желание показать мощь своего автомобиля пересиливает. Кстати, – тут трудовик снова поднял свой забинтованный палец, — мощность Феррари составляет 660 лошадиных сил. А у Ильи Муромца в распоряжении была лишь одна лошадь…

– А молодой человек обязательно должен разбиться? – робко спросила Таня Синицына.

– Совсем необязательно. Ещё древние говорили «фортуна фавэт фатиус»: дуракам везёт, – ответил Роман Степаныч и, увидев за спинами ребят седую голову Изольды Соломоновны, прервал свой рассказ.

– Ну что ж, ребята, поблагодарите Романа Степановича за интересную экскурсию, – сказала Изольда Соломоновна.

– Спасибо! – хором сказали дети и двинулись к выходу.

А Изольда Соломоновна взяла трудовика под руку:
– Спасибо вам, Роман Степаныч, выручили! Вы для меня, можно сказать, открыли Маляровича. И откуда только Вы столько всего про живопись знаете?

– Так я ж по молодости в Третьяковке работал – ответил трудовик, – Завхозом.

– Надо же, в Третьяковке! Ну, а латынь-то откуда? – восхищенно глядя на трудовика, поинтерсовалась Изольда Соломоновна.

– Латынь из Ватикана, это у них государственный язык. Я там в девяностых в нашем посольстве работал.

– Так Вы были дипломатом?

– Почему обязательно дипломатом? Комендантом! – гордо ответил трудовик.

– Ну, тогда Вы и итальянских художников знаете. А можно, я попрошу завуча, чтобы она Вас со мной на следующую экскурсию в Пушкинский командировала?

– Можно и в Пушкинский. И вообще, обращайтесь, если что. Скажем, компьютер настроить или будильник починить.