Старость, блин... старость или СБС. Гл. 4

                Про старость
               
                Я так хочу при жизни донести
                Тому, кто этим миром будет править,
                От сюда ничего не унести,
                Возможно только, что-нибудь оставить!
   
Закончив военную службу в 53 года, я ещё шесть лет работал «на гражданке», потому что у меня, как у пенсионера после ухода с работы осталась заинтересованность в своей профессиональной деятельности. 
  Я был военным человеком, а не творческой личностью: это они всё ещё читают последние новости, рисуют картины, посещают выставки. И никогда не думал, что смогу им стать в этом возрасте.   Но эпизодическое возвращение к своей прежней работе было невозможным, и я начал заниматься творчеством – писать рассказы, стихи, а потом и романы.
 Конечно, круг моих интересов сузился до быта. Преобладали мысли о том, какой ужин приготовить, как провести побольше времени с внуками, обсуждались их семейные успехи.  В этот период стало сложно отличить меня бывшего полковника от простого инженера.
 Всё чаще мы с женой и друзьями вели разговоры о наших болячках и докторах.  И ключевой фигурой в нашей жизни стал лечащий врач. И это было нормально, потому что это была – своеобразная попытка схватиться за жизнь, инстинкты.
Переехав сюда в этот город, мы потеряли старых друзей, а новых пока не приобрели. Поэтому это был период резкой изоляции. А на стадии изоляции пенсионер отсекает от себя всех лишних. Он может отказаться от общения с дальними родственниками, шапочными друзьями, не заводит новых знакомств.
   Порой мы, особенно зимой, старались пореже выходить из дома. Изредка общались лишь с соседями, врачами и теми членами семьи, которые находились ближе.
 Даже общение с детьми сократилось до минимума.  Потихоньку стала исчезать тяга к эмоциям и новым впечатлениям.  Короче, стали удовлетворяться только основные по-требности: сон, еда и забота о здоровье.
Не самые впечатляющие перспективы, верно?  Ведь для того, чтобы стареющий чело-век не чувствовал себя дискомфортно, ему нужно продолжать много работать над со-бой. И здесь, конечно, большое значение в конце пути имеет семья, потому что без поддержки близких пенсионер обречён на одиночество.
 Начав писать книги, и перелистывая огромное количество разной литературы, я решил, что человеческую жизнь можно сравнить с печатной книгой.
    И если мы метафорически зайдём в такую «человеческую библиотеку», то увидим на полках огромные плетёные тома, мелкие чуть невзрачные книжонки и почти пустые брошюрки на 5-10 листов.
  Нам не дано знать, когда выйдет наша последняя глава или в каком переплёте в итоге «издаст» нашу книгу «небесная канцелярия, но некоторые истины всё же необходимо знать, чтобы прожить жизнь как можно интересней и насыщенней.
    А истина ясна как день. Мы начинаем умирать в тот день, когда появляемся на свет. Время, отведённое нам на земле, нужно использовать по максимуму.
 Как писал немецкий психолог и социолог Эрих Фромм:
«Умирать – мучительно горько,но идея умереть, даже не живя – просто невыносима».
Это-как это так, думает человек. Как меня не станет? Ведь вот он я здесь есть. Наверняка что-то после меня останется. Из этих и других размышлений вытекают разные мифические и религиозные постулаты.
  Но не лучше ли, чем упиваться надеждой, что «там» что-то есть, жить так как тебе хочется здесь на земле? Многие люди этого просто не понимают (или не хотят понимать), поэтому тратят свои лучшие годы впустую бегая как белка в колесе. А в старости жалеют о бесцельно прожитых днях.
 И здесь не грех вспомнить Святого Фому Аквинского и одну из его молитв, где он как бы обращается и к самому себе, и к людям, его окружающим.
 Фома Аквинский - знаменитый мудрец и религиозный философ, о его творчестве много чего написано, а вот о его характере что-то почти ничего нет. Но достаточно прочитать молитву, написанную на его надгробии, чтобы это стало в общих чертах понятно.
«Мне жаль не использовать свою мудрость, но всё-таки хотелось бы сохранить хоть несколько друзей. Научи меня производить приятное впечатление на людей (хотя они невыносимы), находить в них хоть что-то хорошее (хотя его и незаметно), и не лезть непрерывно причинять всем пользу. Надели меня похвальным сознанием того, что и я могу порой ошибаться!
Избавь меня от привычки ныть и наслаждаться этим. Я не стремлюсь к святости, но брюзгливый старый пень-это ужасно!»
   Господи, ты лучше меня знаешь, что я старею и скоро стану совсем стар.
Избавь меня от пагубного стремления непременно высказывать своё суждение по всякому поводу и при любых обстоятельствах.
Избавь меня от желания каждому сделать прямыми стези его.
Учини меня серьёзным, но не унылым, бодрым, но не суетным.
Мне жаль не использовать всю мудрость, каковой я располагаю. Однако тебе, Господи, ведомо, что я хочу до конца дней своих сохранить хоть несколько друзей.
Огради мой разум от непрестанного углубления в подробности и надели меня крылья-ми, дабы я мог на лету ловить суть вещей.
Огради двери уст моих от желания поведать о моих страданиях и недугах, ибо по мере их приумножения, хотение перечислять их с годами становится всё сладостней.
Не прошу милости наслаждаться рассказами о страданиях других, но дай мне, Господи, терпение их выслушать.
Не смею просить у тебя лучшей памяти, но прошу даровать мне истинное смирение и убавить незыблемую уверенность, когда собственные воспоминания кажутся мне чужи-ми.
Надели меня похвальным сознанием того, что и я могу порой ошибаться.
Сделай так, чтобы я оставался мил людям, хотя иные из них едва переносимы.
Не хочу быть святым, но желчные старцы – это одна средь вершин сатанинских козней.
Яви мне благодеяние находить хорошее там, где оно неприметно, и открывать скрытые достоинства в людях.
Даруй мне, Господи, милость говорить об этом!»