Право смерти. лем

ПРАВО СМЕРТИ. лем


Давайте немного пофантазируем. Или поконструируем. Вероятную. Реальность. Это, в принципе,  одно и то же. Но не совсем. И второе мне нравится больше. Фантазия, на мой ум, это что-то воздушное, оторванное от земной тверди, типа послушался я-дурак людей умных и сам таким стал. Конструирование же вероятной реальности это то, что вполне может произойти, сошлись бы правильно контакты.

А эта идея и не туда, чтобы совсем, но и в эту сторону не вся. Как невеста, что не знает какого из женихов выбрать. Оба чем-то хороши, но ни одного не любит. А выбирать уже пора, папенька ругается.

Поэтому я предлагаю заняться каждому тем, чем он хочет. Кому позаплетать вероятности в реальность. А кому примерить на себя кафтан волшебника. Каждому своё, но всем вместе. Кто хочет, конечно. А кто нет – так насильничать не будем. Может идаб, когда красивая, так нет. Какая совесть, я вас умоляю! Мораль ему, угу. Не получится. Же. Как тут?

От кровь дурная, цыц, я сказал!

В основе, в корневище этой темы лежит - лем, как я их называю. Сюжет занятной книжки, которую я никогда не напишу. Но продумать-то никто не мешает. Думать вообще, говорят, не вредно. Вредно не-. Но это не точно. А «точно» в литературе понятие не конкретное, абстрактное, неверное - его вообще как бы нет. Тут всё и правда, и ложь. Тут кругом Кролики и Алисы, разноцветные Королевы и прочая фантасмагорическая чушь.

О чём я? А почему я? А почему ты не знаешь? А кто должен знать? Я, по-твоему? Нашёл дурака! Аха. Должен я ему. Должен тот, кто занимал. Я же из принципа не занимаю. Потому что, да, занимаешь чужие и ненадолго, а отдаёшь свои и навсегда.

Армии хватило. С её мифическими от меня задолженностями, якобы, Родине. А Родина молчала. Еслип не военкомат, так и никаких претензий. А так, что счётчик включили, такого намотало! Ни один банк-ворюга рядом не стоял. Бандюганы кутёнками смотрятся.

Так что не дуй мне в уши, мой горб не для тебя. На мне где сядешь, там и конечная – понял? Спасибо, что воспользовались нашим гостеприимством…

Вспомнил!

Итак:

Представьте некую параллельную реальность. Которая от нашей практически ничем не отличается. Или, быть может, это наше недалёкое будущее. Благодаря технологиям, преступность практически искоренена. Нет её. За всё умышленные преступления – смерть. Находят по камерам, чипам и под руку с умопомрачительными возможностям современной криминалистики на раз-два. Кому надо?

Рупь нашёл, не сдал в бюро находок – срок. В одиночке. Где по восемь часов в день ты проходишь курсы правды и добра. Но всё добровольно. Не хочешь – сиди дальше. Потому что пока всё не пройдёшь, тесты не сдашь, свободы не увидишь. Такой – ты опасен для общества. Такого тебя не выпустят. Если только в монастырь.

Но это, как видно, лишь оковы добра. С запретами, ограничениями и аппаратом принуждения. Сущность людская ещё не перезагрузилась. Зло уже победимо, но ещё необходимо. Без него никак. Пробовали. Не первая матрица. Много самосмертей и работы для психиатров. Не к такому раю мы стремились.

И людям дали отдушину.

Людям дали право убивать.

Можно же поиметь человека и не преступая закон? Можно. Мало ли способов? Перестали работать одни, умные люди найдут другие. Была бы цель, была бы хватка. А деловой человек перекрутится, вывернется и будет снова на коне. Там его пуля и найдёт.

Ты человека поимел, а он тебя в список. У него есть право. И тебя больше нет, нехороший ты человек. Это и отдушина, и ещё одна мера по принуждению к добру. Против лицемеров всех мастей и степени подлости.

Но есть и тут минусы. Право же есть у каждого. И у подлец. Статус не важен, ппричина не важна. Важно желание. Желание воспользоваться своим правом. Ты имеешь на это право. Право воспользоваться своим правом. И ты имеешь право это право реализовать.

А поимел тебя человек или просто достал, или не уступил того, чего ты хотел, или, скажем, у него есть то, что он не хочет тебе отдать по-хорошему – иди в комитет и потрать своё право. Любая жизнь за ваш талон. Право смерти.

Но право смерти, с первую очередь, это право умереть. Умереть по своему желанию. Не самоубиться, а умереть. Когда это сделает другой. Сделает тем способом, который ты выберешь. Надо будет пройти кучу проверок и одобрений. Но это дальше. Это потом. Это уже инструкции. Главное, что ты имеешь на это право.

А уже потом право смерти – это право убить.

Однако воспользоваться им, пусть и таким доступным, таким возможным, а не каждый упырь готов. Тут всё взвесить надо, подсчитать. Потому что право это публичное. Нельзя его применить втихаря. Хочешь – пожалуйста. Но вслух. И на твою подлость может вполне найтись ответочка.

В обществе давно уже нет воин и нет государств. Нет правительств. Обществом управляет сознание самого общества, посредством искусственного интеллекта. Он ещё только инструмент. Он ещё служит. И человечество верит, что так и будет всегда. Насколько это не так, покажет будущее. Оно далеко. Оно ещё не наступило. А в настоящем всё так, как есть.

Численность людей регулируют различные программы. Программы контроля рождаемости, контроля жизни, контроля смерти. Всё гласно, но без афиш. На любителя, на желающего. Зачем народ пугать? Кто хочет – вникает. Но таких всё меньше. А зачем?

Это принято за истину. Это принято большинством. Это закон.

И те, кто против этих законов – общество должны оставить. Уйти из социума.

Для этого есть церковь. У церкви целые города. Города-монастыри. Но есть и глухомань-монастыри и скиты. Есть закрытые, есть открытые, есть смешанные. Много есть. Разных. Но первое правило церкви – отказ от права убивать. Придя в церковь, ты отказываешься быть его субъектом, но не получаешь другого права – не стать его объектом. И никакой карьеры. И никаких денег. Ты не нищ. Ты сыт, обут, одет, у тебя есть круша над головой и над крышей – Бог. Да пребудет Царствие его, и Сила его, и Слава его во веки веков!

В монастыре за тобой остаётся право на медицину. Но она – система. А в системе все программы работают. И без неё ты умрёшь быстрее. Это точно. Это статистика. Не та, которая хуже наглой лжи, а реальная. Просто цифры. Голая правда. Но зато за тебя никто не сможет решить, когда тебе умирать. Ты будешь вне программ, а, значит, вне жребия. Выбор за тобой. Ведь выбор есть всегда?

Вот такая мне наконструировалась ять.

Будут мысли на поговорить, а в вашей светлой голове их не может не случиться, так вы знаете, где меня искать. Любой пейзаж, любой портрэт, любые ноты, повесть ли, роман – несите всё. Пока костёр горит, я буду рад. Есть спирт. Но он не для углей. Же. Вы со мной согласны?

Так приходите на дискуссию с закуской, сыграем в нарды, завтра похмелимся.

Огонь программа? Так и я за чо! Хватилоп дров, а праздник будет.

Когда искусство, что не по куар-коду,
всё летит в костёр,
тогда такие марши - загляденье!
И снопы искр в чёрном небе,
И барабаны держат шаг,
И горны душат крики...

Что вы несёте, Фима? Может вам налить? Ваша трезвость смердит политикой. Давайте лучше за Одессу. Я просто уже не представляю себя без ваших рассказов за Одессу. Я даже не понимаю, как мог раньше произносить это слово через «э». Море, каштаны, жизнь в уютном дворике и фаршмак от тёти Симы – уммм, какая прелесть! Бросьте, вы эту политику. Вон урна, а вот вода, мыло и полотенце. Вымойте руки и прополощите рот. А вот наливочка. От всей моей души и специально для вас. Выпейте, и рассказывайте. Я весь внимание, одно большое ухо.
12:21
12.07.2021