Жара и Рауль Дюфи

Жара в городе изматывает, да еще и в новом районе, где асфальт разогрет до фиолетового цвета, где новый газон из зеленого превращается в охряный и напоминает турецкие выжженные степи, а безоблачное небо выгорает до белизны. Тело тяжелеет, точно закон всемирного тяготения работает с удвоенной силой. Постоянно мучает жажда.

Рисунки Рауля Дюфи сами собой возникают в распаленном воображении, потому что в них много прохладной свежести, ветра и всплесков, потому что это мечта.
Я не встречала ещё более легкомысленного художника. Его парусники, яхты и лодки на грани голубого и зеленого — это радостный беззаботный взгляд, скользящий по поверхности жизни, не желающий нырять в её темные глубины. Завораживают простор и объем картин, наполненных воздухом и влагой. Детская небрежность, делает только изящный намек на предмет, но это вдохновенный божественный намёк, поэтому всё так узнаваемо. Мне нравится такая непосредственная незавершённость. Вот-вот ветер надует парус яхты и тебя унесёт в открытое море фантазий.
Однако в повседневной жизни Дюфи не был беспечным. Никогда не ругал академическое обучение, что в те времена было модным, равнодушно относился к развлечениям бомонда. В 1910 году женился на девушке из Ниццы, работающей в галантерейной лавке в Гавре — Эжени Бриссон, с которой и прожил до конца дней. Личная жизнь художника скрыта в прекрасной синеватой тени его картин.
Однажды знаменитый модельер Поль Пуаре предложил ему разрабатывать эскизы тканей для своих коллекций. Воздушные шарфики, туники и накидки пользовались у обеспеченных парижанок огромным успехом. Картины Дюфи плохо продавались при жизни, он с интересом работал в качестве иллюстратора,  декоратора и даже расписывал керамику, это и приносило основной доход. В 1920 году художник наконец мог позволить себе снять домик на Ривьере и рисовать для собственного удовольствия, как он это делал раньше — ещё в юности в Гавре, сидя в конторе у окна, выходящего в гавань.