Бедный Василий или в поисках полосатого носка

Солнце тихо клонится к закату. То есть, делает оно это не то, чтобы уж совсем беззвучно… На самом деле Солнце очень любит петь. Особенно на восходе и на закате, но из-за шума машин это практически не слышно…

И так, на город медленно опускается вечер. На улицах становится людно – все спешат домой. Кто-то с работы, кто-то из магазинов. Покидают люди и наш Музей. Но мы-то с вами не как все! Поэтому мы идём не из Музея, а в Музей. Впрочем, там сейчас и без нас не так уж и безлюдно. Во-первых, в залах, по прежнему, остаются все картины и экспонаты (и только не говорите мне, будто не знали, что музейные картины – живые!). Во-вторых, в Музее остаются Сторожа, Смотрители и Коты. Я, как вы понимаете – Смотритель, а вот это – наш главный музейный мышелов Василий. И не смотрите, что он выглядит обычным полосатым котом! Василий – Кот музейный, а значит – высокообразованный.

- Василий! Поздоровайся с читателями!

- Некогда!

Ох, ты ж… Чего это он?

- Василий, я тебе говорю, поздоровайся с людьми!

- Да отвяжись!

Вот те раз! Подождите-ка, не убирайте книжку далеко, сейчас я разберусь…

- Вася, имей совесть! Я тут людям рассказываю, какой у нас Василий культурный, образованный и воспитанный кот, а ты мне «отвяжись!» кричишь.

Никакой реакции.

- Вась, что случилось?

- Я носок потерял! – чуть не плача ответил Кот, демонстрируя левую переднюю лапу.
Ой-ёй! Да она же без полосок! – Меня же все мыши в музее засмеют! Упустить собственный носок!

Час от часу не легче… Но кот без носок – это действительно не дело, придётся помогать!

- Так, подожди, - останавливаю Кота, рыскающего по всему залу, - куда ты его положил?

- Да не положил, а постирал! В пруду, у «Алёнушки» васнецовской… повесил на раму её сушится и буквально на пять минут отошёл… аперитивчик выпить перед ужином. Возвращаюсь, а из четырёх носков только три висят! Всё уже обыскал, и в зале, и в картине…

- Вася, успокойся! Найду я тебе твой носок! – уверенно заявила я. – Тем более что есть у меня одна версия… Давай так, ты здесь ищи, а я в картинах посмотрю. И не раскисай тут!

Что ж, кажется, сказка откладывается на неопределённый срок… Оставлять Кота в таком состоянии нельзя! Придётся лезть в картину. Где он там носки свои повесил? На раму «Алёнушки»? Вот с неё и начнём…

Что? Как залезть в картину? Да очень просто – берёшь и залезаешь. Только для этого надо быть Смотрителем или, на худой конец, музейным Сторожем, иначе не впустят!

Ага, а вот и она, картина Васнецова В. М. Осторожно перелезаю через раму. Ох, главное сейчас не оступиться, плаваю я с изяществом чугунного утюга. Омрачённая горем Алёнушка на меня даже не посмотрела. Ну и ладно! Надо осмотреть берег. Так… Здесь ничего… здесь тоже… и тут… А это что такое? Ха, так я и знала – следы дикобраза! Есть тут у нас в музее, а вернее – в музейных картинах – такой персонаж. Как мы только не пытались выяснить, с чьей он картины – всё без толку! В музейной описи он числится, но на название картины в журнале кто-то пролил чай, и разобрать его теперь невозможно. Поэтому беспризорный зверь бродит по картинам - осторожно, под самой рамой, чтобы никто не заметил. Вот только иголки-то он никуда деть не может, и если на раме что висит – тряпочки, там, платочки, носочки – всё это он зацепляет иголками и уносит с собой.

Что ж, преступник вычислен. Вот только где ж его найти?

- Алёна! – машу рукой перед лицом Алёнушки. – Тут дикобраз не пробегал?
Рука несчастной девушки указала куда-то вглубь леса и снова безвольно упала. Ну, и на том спасибо! В лес, так в лес…

Идти пришлось долго. Над лесом уже давно сгустились сумерки, а дикобраза всё не видать. Ох, что-то мне подсказывает, что я уже и из картин-то наших вышла… Ну-ка, что это там впереди? Уж не Избушка ли на курьих ножках? Точно! Значит я уже не в Музее. Есть у нас такая пространственная коллизия с местной Библиотекой – пятое измерение у нас с ними одно на двоих. Всё время следить приходится, чтобы никто из книжных персонажей в картины не забрёл, а из музейных – в книжках не потерялся!

- Бабуля! – крикнула я в темноту, с опаской глядя на Избушку. Уж больно воинственный у неё был вид. Даже подходить-то к ней страшно… стоит – сама себе вышибала!

- Бабуля! – снова крикнула я.

- Чаво?! – раздался хриплый голос из Избушки, и в окне показалась Баба Яга.

- У тебя тут дикобраз не пробегал?!

- Пробегал, что б ему пусто было, чудищу косматому! Избушку мне напугал! Пришлось на неё енту… как её… иллюзию накладывать, чтоб вид грозный был!

- Бабуль, а у дикобраза этого носочка полосатого на спине не было? Кот наш музейный потерял.

- Был-был! Он его тут и обронил! – крикнула Яга. – Ваш, значит?

- Да, бабуль!

- Ну тогда держи! – Баба Яга скрылась из виду, а через минуту вернулась к окну и бросила мне полосатый васькин носок.

- Спасибо, Бабуля! А как от тебя до Музей быстрее добраться?

- До Музея-то? А слышишь – ветер в ветвях завывает?

- Да!

- Вот на него и иди – через час на месте будешь!

- Спасибо Бабушка! Спокойной ночи!

Баба Яга помахала рукой и скрылась в темноте оконного проёма. Значит, говорите, идти за ветром…

…Ох, Бабуля-Бабуля. Могла бы и предупредить, что ветер-то с севера. Полчаса всего прошло, а у меня уже зуб на зуб не попадает! «Через час на месте будешь». Пережить бы этот час! Ещё через десять минут я совсем уж было отчаялась, как вдруг ветер переменился, и в лицо мне подул лёгкий весенний ветерок. Значит и вправду границу между Музеем и Библиотекой перешла.

О, вот и лось с картины Тихменева! А значит и рама где-то близко. Ой, забавно, а я и не знала, что эти лоси так далеко на севере стоят – у них же тут северное сияние ночью видно! Эх, даже жалко, что посетителям этого не показать – для них на картине всегда только вечер.

Ну да ладно, пора выбираться отсюда, а то там Василий без полосок страдает. Вот и рама!

- Вася! Вась, ты где? Вот твой носок! – не успела я перелезть через раму, как рядом уже был Василий. Отдав главному мышелову его пропажу, я посмотрела в окно и ахнула. Уже светает! Я всю ночь бродила по книгам и картинам!

Эх, вот так всегда! Простите, друзья мои, читатели, я хотела рассказать вам сказку на ночь, но успею сказать лишь: «С добрым утром!»