Жертва

День Жанны пришёл. Ещё несколько дней или часов назад она молила, чтобы всё разрешилось поскорее, колотила ломкими исхудавшими пальцами по глухой решетке, чтобы её забрали вместо Рины. Остроносая пучеглазая рыженькая Рина не могла умереть, мать и сестра не выжили бы без содержания. Жанна даже немного завидовала, что у сестры по участи остались люди дома, которые её любят, а не пинки и тычки детей из сиротского приюта. Кажется, всех остальных девочек тоже кто-то оплакивал.
Жанна кричала, когда Рину всё-таки увели вчера, потому что невозможно было представить эту девушку, наполняющую тюремную камеру своим глубоким звонким пением. Жанне стало очень п усто без Рининых весёлых песенок, они успокаивали и создавали хотя бы малый лучик надежды. Когда Рину забрали, Жанна до конца осознала, что всему придёт конец, что их не выпустят из камер живыми. Рина уже отмучилась - думалось, а что там за костром? Ничего там и нет. Впрочем, ничего нет и здесь - ледяной пол, на который больно ступать босыми ступнями, жесткие решетчатые койки, и дверь. Сколько они здесь прожили с Риной в полном неведении? Год, два? Они даже находили поводы смеяться. Теперь поводов смеяться уже не будет никогда.
Чёрт бы её побрал - эту магию, если она забрала Рину.
Чёрт бы побрал кодекс и отбор.
Не было смысла устраивать истерики на глазах у стражников, ни к чему не приведет. И она отпустила Рину навсегда, и просто села на холодный пол и кусала руки и плакала и кричала беззвучно, словно из неё выкачали все слова. Сама Рина даже не плакала - подскочила на кровати, встала, сползла, и подошла к ним с совершенно пу стым лицом. Это пустое выражение врезалось в память навечно - Жанна никогда не видела Рину такой.
Пришла ночь, смятая огрызочная луна в тюремном окошке, порывистое дыхание и всхлипы. Лицом в жес ткую кровать лежала всю ночь, и не могла никак принять случившееся. Она толком и не думала о себе, думала о Рине, из которой забрали жизнь, думала о матери Рины, которая теперь осталась сама следить за всем в доме.
Когда за Жанной пришли, ей сначала показалось это предрассветным бредом, но подошёл сочувствующий молодой стражник и потряс её за плечо. Легко потряс, и она встала. О на обещала себе, что выдержит это так же сильно, как Рина, что войдёт в жертвенный зал спокойная, бессловесная, гордая, осмотрит всех, впитает огни вокруг, которые видела столько раз на обрядах других девушек.
Жанна не была такой же смелой и самоотверженной, как Рина, заботящаяся о том, где матери достать еды, хотя сама не ела несколько дней.
Жанна видела себя кричащей им в предсмертном хрипе, чтобы они подавились своей магической силой, которую у нее отберут, что она ненавидит короля и всех присутствующих, какие-то патетические слова, которые не помогут ничего изменить. Она хотела умирать ярко. Хотела красиво сгореть, если ей не оставили жизни. Хотела, чтобы это всё возвращалось им во снах. Хотела сохранить гордость. Она часто представляла это в голове ночами, и каждый раз взлетала как огненный феникс с тем, чтобы возродиться из пепла и отомстить.
Но когда день всё-таки пришёл, тело подвело. Сразу же как только её ввели в Зал Жертв, у Жанны подкосились ноги и она рухнула на колени. Двое грубо подхватили и она наконец смогла встать, содрогаясь. Она не смотрела на огни вокруг, не оглядывала пламенным взглядом людей, но вспоминала как дышать. Вокруг мелькали сотни черных одеяний, её саму одели в самое прекрасное красное платье, что она только видела в жизни, но платье не придавало ей силу, а делало ее всего-лишь объектом без воли. Она хотела только, чтобы всё кончилось, хотела освободиться. Люди кричали, но звуки летели мимо неё, она просто не могла слышать их. Главное дышать, пока ещё может. У нее забрали всё, кроме этого - толпа празднует смерть. Люди берут жертву, которую Жанна не готова дать добровольно. Они празднуют, празднуют, празднуют. А она сейчас умрёт.
На первой ступеньке ей пустота и темнота после смерти стали притягательными.
-Поклонись
Её подвели фигуре в балахоне, и она смогла только покачать головой - она не будет облегчать им задачу. Силы на это было достаточно. Она может и больше. Сколько раз она видела девушек, которые плачут и кланятся и молят сохранить им жизнь - никогда это не случится.
Резкий удар в живот заставил её согнуться - словно грудную клетку сдавило, словно кроме боли нет ничего. Церемония была соблюдена. Жанна распрямилась сквозь боль.
Один шаг.
Два шага.
Три. Четыре. Пять. Вот они последние минуты перед смертью, врата в пустоту. Они открываются. Факел падает на солому и растекается пламя. Пламя обдало волной боли босую ногу. Боль больше, сильнее, боль невыносима. Жанна кричит, пытаясь вылить её целиком на пятнышки, в которые превратилась толпа. Жанна кричит изо всех сил. Спасительная темнота принимает её.