Жила

Ранней весной, в конце марта приехал на дачу, - поохотиться на вальдшнепов. Начавшийся сезон с колес отличился от предшествующих наличием большой черной кучи сразу за шлагбаумом СНТ. Нагая, с виду бесхозная, она горбилась в метре от дороги, словно усталая барышня, коих в избытке вдоль федеральных трасс. С первого же взгляда растревоженная душа садовода – а вдруг ТОРФ? -  потянулась к лоснящейся в отблесках света доступности, но разум предостерег о наличии потенциального сутенера.  Лучше других на эту роль подходил председатель товарищества.
Платить за торф в окружении болот, все равно что покупать дрова в дремучем лесу.
 
-  После вечерней зорьки, по темноте возьмем, - предложил мой компаньон (вполне себе респектабельный и законопослушный гражданин).
 
К ружьям в багажнике присоединилась большая совковая лопата и реквизит из популярной некогда игры «бег в мешках».
 
На поляне, в лучах заходящего солнца мне с трудом удавалось сосредоточиться – мешала мысль о предстоящей экспроприации. Да и проплывающие облака неведомым образом все, без исключения, походили на вожделенную кучу. В итоге, по двум птицам я пропуделял, а еще трех прошляпил. «Ничего, на удобрении отыграюсь».
   
Десять минут езды и вот она – компенсация грустит под одиноким, шалым на ветру фонарем.

«Если бы водка была твердой, мы бы ее грызли» - вспомнилось, когда лопата со стоном отскочила.
-  Перфоратором, не иначе. Или ждать, пока оттает, - урезонил мой пыл подельник.
-  Дачники понаедут, - растащат.
 -  Смирись, - Юрик скатал мешок, - Дыханием не отогреешь. Разве что… перегаром? Айда готовиться к следственному эксперименту.

Мужчины мы серьезные, отнеслись к поставленной задаче со всей ответственностью, местами – с энтузиазмом. Результат проверяли еженощно на протяжении десяти дней. Отвоевали достаточно, чтобы пересадить комнатный фикус.
 
Охота закончилась. Приятель отбыл в столицу. Близились майские праздники. Пошел сдаваться председателю.
-  Петрович, че там за куча нарисовалась?
-  Торф. Из пожарного пруда. Высший сорт!
-  Мне для туалета. Возьму немного? Можно и бракованный.
-  Бери. Для всех норма одинаковая: два ведра в руки. Тебе – три.

Ура! Дело пошло.
Каждый день брал по одному, мол, завтра за остальными. Набралось и на кабачки, и на розы. Оставался – туалет. Нехитрые подсчеты (семья, гости, мороженное) приводили в замешательство - мешков десять, не меньше. А ну как не успею! Ведь шла посевная … и курс доллара, опять же.
Извелся. С утра выдумывал причины сходить к воротам, - взглянуть на кучу. Хотел было измерить начинающий зарастать холмик рулеткой, но подержать некому. Стал делать сравнительные снимки на фоне мачты освещения. Объективная реальность утверждала, что запасы не убывают, но житейский опыт отказывался верить. Порывался запихнуть в мешок более ведра за раз, но вовремя останавливался – будучи застигнутым, терял повод вернуться за оставшимися «лицензионными».   
К середине лета исхудал, потерял интерес к женщинам. В разговорах с соседями при слове «удобрения» вздрагивал и замыкался. Растущая мнительность передалась Сьюзи: и прежде не особо доверчивая легавая сутками не отходила от ворот, принюхиваясь к прохожим с поклажей. В среде дачников укрепилось подозрение, что я ее не кормлю. Потянулись сердобольные старушки с баранками и куриными косточками. «С чего бы это?» – ищейка смущала доброхотов ледяным прищуром и те спешно ретировались, бормоча в цветастые платки: «довел, нехристь, собачку. озлобил». 

Осыпалась малина, покраснели помидоры. Цукини дерзили полосатой дулей.  Куча спряталась под гущей сорняков-самозванцев. Теперь на каждое ведро приходилась треть никчемной зеленной массы. Стало очевидным, что предварительные расчеты срочно нуждаются в корректировке.
«Эдак до осени ишачить. Но в сентябре упертые мичуринцы примутся заряжать грядки под будущий урожай, и моя жила ей-ей иссякнет. Уж лучше ее и не было вовсе».   

Последняя – кощунственная – мысль укрепилась в сознании, что никоим образом не предвещало конец мучений, а, напротив, добавило: «чтобы без нее делал?»

В таком раздрае отправился в город на дежурство с внучкой. Страшно не хотелось оставлять кучу беспризорной и всю дорогу меня терзали дурные предчувствия. 
Едва забрезжил рассвет нового дня, как мой старенький фордик летел обратно, превышая скоростной режим насколько позволял двухлитровый, с одышкой двигатель. Себестоимость удобрения росла с каждой тающей за окном деревней. KPI* затянувшегося мероприятия сморщился и забился под половичок. Воображение рисовало ужасающую картину исхудавшей до анорексии кучи и подогревало врожденную мизантропию.

Испугав до желудочных колик греющегося на обочине ужа, затормозил аккурат возле цели.
Упс! Торф исчез. Накаркал. Ни бугорка не оставили! Ну что за люди?!
Звоню председателю:
-  Петрович! Куда куча делась? Только вот собрался воспользоваться твоим предложением…
-  Трактором заровнял. Торчала бельмом на глазу. Никому ненужная. А в туалет лучше опилки. Ты взносы когда сдавать собираешься?
-  Штрафы ГАИ оплачу и сразу.

Въехал на участок. Достал из багажника лопату и мешки. Отнес в дальний угол сарая. Вдохнул полной грудью.
-  Ура! Жизнь налаживается.

Вечером набрал знакомый номер:
-  Здравствуйте, Нину можно?


* KPI (Key Performance Indicators) – показатель эффективности работы

Халтурино
Лето 2021