Про попугая

В США осудили подростка на 2 года за издевательство над животными. Он купил стопку разноцветной бумаги, посадил на нее хамелеона и стал выдергивать по листу. Хамелеон успел поменять цвет 19 раз, после чего позеленел и сдох.
Такая вот сага о любви к животным в эпоху перемен.

Я тоже виновен. И это тяготит мою душу.

Жил я тогда в дальней стране. Северной. По большей части. Поэтому, когда ко мне в форточку влетел волнистый попугайчик, это была не самая заурядная сцена. Скорее наоборот.
Зеленый и волнительный. Посидел на форточке, на стол вспорхнул. Там у меня плошка с кашей стояла. Так вот. Залез он в эту плошку и занялся кашей на предмет насыщения.
«Домашний, - решил я, - сбежал на свободу, пока жрать не приспичило». Философский вопрос, между прочим. Что дороже: личная свобода или надежный кров. Даже, если это клетка или конура. Кому как выйдет.
А на улице уже сентябрь. Последние теплые дни. Погода не для попугаев. Совершенно.
«Пусть остается, - решил я. – Вдвоем веселее». Тем более что впереди за окнами из всех явлений природы только серые тучи и дождь.
Так и пошло. Как приду я домой, ко мне на плечо летит попугайчик с карниза или шкафа, трется головой о воротник. Трещит о чем-то. Болтает по-своему. Порхает к блюдцу, куда я сыплю ему корма, прежде чем иду убирать последствия птичьей жизнедеятельности.
То, что попугайские говяшки находились во всем пространстве комнаты, даже то, что любимым местом, чтоб посрать, у него была сушилка с мытой посудой, в сущности, ерунда. Жили душевно… Но уж очень ему нравилась рвать писчую бумагу. На меленькие кусочки. Куда бы я ее не спрятал, он ее вынимал и утилизировал. Не хуже офисных шредеров.
А времена были давние. Без компьютеров и ноутбуков. То есть компьютеры, конечно, были. Но только в университетских центрах. Про это у Вишневского хорошо прописано в его «Одиночестве в сети».
Так что все, что в голову приходило, сначала на бумаге излагалось, в виде конспектов, а уже потом переводилось в цифровой формат.  Архаика, одним словом.
В то время я диссертацию сочинял, статьи для журналов толстых. То есть бумаги много требовалось. И так, чтоб всегда под рукой (на предмет возникновения умной мысли). Так что всю ее спрятать не удавалось. Как ни старайся. И как-то раз я домой поздно вернулся. Заработался, одним словом. Гляжу, мои сочинения по полу расстелены в виде снежинок в зимнюю ночь. Это попугайчик от  скуки всю мою тогдашнюю работу на лоскуты пустил. Может быть она того и стоила.
Только решил я жизнь упорядочить. Хотя бы отчасти. В плане птиц. Решил обуздать попугайский вандализм в мое отсутствие. Пошел в ближайший зоомагазин, купил там клетку. Для волнистых попугайчиков. Специально. Так мне продавец объяснил.
Принес домой. Пристроил к шкафу. Попугай к приобретению отнесся равнодушно. Даже посидел на ней поначалу. Прутья погрыз.
Утром я встал. Умылся. Корма попугаю насыпал. А он, как ни в чем не бывало, сразу со шкафа ко мне на плечо. Сидел, насвистывал.
Тут я его в руки взял и в клетку засунул и дверцу закрыл.
Никогда не слышал, чтобы птица так кричала. Это был, то ли плачь, то ли вой. И пока я собирался, птица кидалась на прутья клетки, продолжая выкрикивать свое отчаяние.
«Ничего, - думал я, - надо проявить твердость. Устанет. Успокоится. Воды и корма хватает. А вечером опять выпушу. Пусть летает, где хочет. И даже в посуду гадит, если приспичило. Вымыть не трудно».

Ушел.

Стоит ли говорить, что тут и настал грустный конец этой истории. Вечером попугайчик был мертв.
Зарыл я его тельце во дворе под кустом, снес клетку на помойку, а корм раскидал местным голубям.
Вот и ответ на вопрос: «про свободу или где пожрать». Философский, видимо. Только я до сих пор не знаю, правильно ли его интерпретировал. Или наоборот.

«Свобода – осознанная необходимость». Выдумал Спиноза (как говорят) эту максиму и потом марксисты-ленинисты ее к делу пристроили. Потому как борются всегда за Свободу. А на самом деле – это Необходимость. А если ты до сих пор этого не понял, то сам и есть – несознательный элемент. Он же враг светлого будущего.
Только тот же Спиноза писал (перефразируя): «Я называю свободным того, кто существует из одной только необходимости своей природы»… То есть тот, кто без нее жить не способен.
Как попугайчик.
Светлая ему память.