Алёнка

          Усталое солнце медленно опускалось над гладью залива. Из-за марева его диск был очерчен нечётко. Полное безветрие. Даже дорожка от опускающегося диска практически не шевелилась. Состояние вселенской лени.
          Я лежал на шезлонге в высокой траве. Обычно солнечный закат сквозь траву было наблюдать одно удовольствие. Покачиваясь, она рассекала стронциевый круг на множество живых геометрических фигурок. А сегодня солнце и небо вокруг заключены в тюремную камеру неподвижной, диковинной решётки. Глаза самопроизвольно закрылись. В мозгах, как и в природе, некому расшевелить мысли. Полный отстой.
          Лень обуяла так прочно все части тела, что вдруг что-то щекотное на верхней губе не вызвало смены выражение лица. Постепенно щекотка стала подбираться к носу. Кто-то обозвал это действие генератором хорошего настроения. Чепуха! Простой раздражитель.
          – Ну ты и слон, – раздался как из ниоткуда девичий голосок. – Я уже рядом минут пять, а ты словно неживой.
          Притворившись спящим и отмахнувшись от травинки, как от надоедливой мухи, пытающейся меня расшевелить, повернулся спиной к голосу из небытия. Шезлонг скрипнул, а тело свело от внезапной судороги. Залежалось. Ещё пару секунд и воцарилась полная тишина... И божья благодать опять возымела над всеми остальными мироощущениями.
          “Ляпота”, – пронеслось в пустых от мыслей мозгах. С этим словом и уснул.

          Чуть западнее от Ораниенбаума я снял на пару недель домик, от которого до побережья залива, заросшего буйной высокой травой, было рукой подать. Лето. Одно это слово выводит коренных петербуржцев из равновесия, когда температура поднимается ближе к тридцати. Дышать нечем. Куча блуждающих любителей древности выводят из себя. Вавилонское столпотворение. И запахи от несвежего тела со всех сторон просто требуют убраться вон подальше в тишину, поближе к воде, к лесу.
          Небольшой дом на отшибе утопал в рукотворной рощице. Еловые и фруктовые деревья, мирно шелестевшие в унисон, создавали райскую иллюзию умиротворения. Одиночество вселяло надежду на освобождение от кошмарной суматохи города. Ближайшие соседи в километре от моего дома почти никогда не появлялись в некоторой близости. И слава Богу. Пришло время одуматься, вернее обдумать своё никчемное существование. Приоритетная работа не приносила последнн время удовольствия. Подруга стала постепенно действовать на нервы бесконечными вопросами. Как-будто я сам не понимаю сложившейся ситуации. Мы не пара. Уже пять лет вместе, а закрепить взаимоотношения что-то мешает. Особенно в разлуке начинаешь понимать всё более возрастающую несовместимость.
          Если Алёну и меня окинуть взглядом со стороны, как говорят все наши друзья, то мы идеальная пара. Да, действвительно, при друзьях она всегда блещет тонким юмором, поддерживает всегда мою точку мнения в любой ситуации, чем вызывает завистливые взгляды мужской половины и некоторую отчуждённость женской. Но и только. Что-то внутри треснуло. И она это заметила.
          – К тебе можно зайти? В междверной щели появились два огромных девичьих глаза, полные интереса ко мне.
          – Можно, любопытная Варвара.
          – Я не Варвара. Я Алёнка. Твоя соседка. Мне просто до чёртиков интересно как ты не боишься щекотки. Ты здесь новенький? Давай знакомиться. Елена Михайловна, а фамилия... Это неважно. Мамка кличет Алёнкой. Через два года я пойду в школу.
          – Сергей Михайлович, – представился я, понимая, что болтушка выдаст все тайны своей семьи в один присест. – Какие у тебя красивые банты. И огромные глаза. А какие ресницы? Ты на кого похожа, на маму или на папу?
          – Наверно на маму. – Она стала прыгать на одной ножке вокруг стола. – У меня папа был и куда-то сплыл. Так говорит бабушка. А что такое сплыл, я не знаю. А ты на кого похож? – Спросила Алёнка, остановившись передо мной, несколько мгновений внимательно рассматривая. – Ты обычный. Давай дружить. Мне одной скучно. Мама всё время занята. Только вот чем, не понимаю. Всё пишет и пишет.
          Я рассматривал с интересом девочку. Значит, ей около пяти. Забавное создание. И слова к ней липнут, как мухи к липучке. Складно болтает, не останавливаясь. Интересно, сколько слов она не понимает, но так чётко пользует. Всё-таки природа человека слишком загадочна. Помню, моя бабушка называла меня почемучкой. И эта туда же.

          – Алёнка, куда ты запропастилась? – Послышался за окном издалека женский голос. – Иди завтракать. Где тебя черти носят.
          – Беги, беги мама зовёт. Наверное, нервничает.
          – Это бабушка. Мама на работе. Она профессорша. Я ещё вернусь. С тобой интересно.
          И убежала, не закрыв за собой дверь. Только две длинные косички с бантами развивались в воздухе при подпрыгивании с ноги на ногу. Появление девочки заставило снова вернуться к мыслям о себе. И у меня могла бы быть такая дочка и не одна. Уж сорок стукнуло, а рядом только работа. И Алёна. Которая по счёту... Нет, надо же, даже имена одинаковые. Только вот вопросы разные.
         Вот так прожил, возможно, половину жизни. И что? Случайно встретившись с девочкой, впервые задумался о смысле жизни. Оказывается, вокруг пустота. Безо всяких внутренних эмоций. “Давай дружить”... Вот так, просто, обыденным тоном, но от внутренней необходимомсти. Я ей нужен. Просто быть другом.
         После университета прошло чуть менее двадцати лет рутинной, безэмоциональной жизни во времени. Так, только всплески чувств. И те лишь на короткое время и не трогающие душу.
         Жениться ради вот такого пострелёнка? Для ублажения души?! А если мы с супругой разные люди? Меняться в угоду чужого характера? Вопросы, вопросы... Да уж, Алёнка, поставила, наконец, вопрос ребром.
         Быстро позавтракав, спустился заливу. В нём вода всегда свинцового цвета. Даже на на пляжах в Латвии, как только пересечёшь мелководье, вода приобретает такой же оттенок. Редко тянет залезать в воду. Но монотонное похлюпывание прибрежных волн создаёт умиротворение. Перенеся шезлонг прямо к берегу, погрузился в блаженство бездумия.
          – Здравствуй. Я пришла. Тебе не скучно без никого? Я сказала бабушке, что у меня теперь есть друг. Но ты мой секрет. Я даже маме не скажу, кто ты. Не спи. Я же женщина. Слышишь? – Прошептала мне в ухо.
         На несколько секунд установилась тишина. Интересно, о чём она думает, эта маленькая “женщина”?  И какие у неё сейчас глаза? Первое вдруг появившееся желание, так это обнять её и прижать этот живой комок к себе. Я вздрогнул от внутреннего состояния и, превратив шезлонг в кресло, приподнял Алёнку, посадив к себе на колени. Как ни странно, но девочка, прижавшись головой к груди, замолчала. О чём она задумалась? Нет отца? Может быть. А может просто не верит возможной радости общения. Кто знает. Ворох вопросов к самому себе вызвал улыбку на лице.
         – Ты чему улыбаешься? Я первый раз у мужчины на коленках. Мы с бабушкой смотрели кино, и там тётенька села другу на коленки. Мне бабушка тогда сказала, что когда у меня будет взрослый друг, он мне тоже разрешит посидеть на его коленках. Мы же друзья, и это мне нравится. Становится спокойно. – Она снова замолчала, теребя косичку. В этот момент почувствовалось напряжение в этом маленьком тельце. Такое грустное слово – безотцовщина. Понимаешь только вот в одной из таких ситуаций, переданных маленьким человечком, который сам себе не отдавая отчёт, случайно впустил к себе в душу.
         Мне стало не по себе. Даже сердце на несколько мгновений остановилось. Правильных слов не находилось. Да и как поступают с живым существом в этой ситуации? Век живи, век учись... Небесполезная поговорка.
         – Давай помолчим и подумаем о чём-нибудь хорошем.
         – А ты мне раскажешь, о каком хорошем ты думаешь? Я уже молчала и думала о тебе. Ты лучше, чем я думала раньше. Когда я сегодня пойду спать, я буду с тобой разговаривать. Хорошо?
         – Но тогда мама узнает обо мне. А это секрет.
         Алёнка спрыгнула с коленок. Что-то изменилось в ней. То ли она вспомнила давно забытое, то ли... Какое ещё то ли не приходило в голову. Неловкое молчание.
         – Мне надо идти. Сейчас мама придёт, а меня нет. Тебе лучше не знать, что она мне скажет. Как говорит бабуля – “До завтра”.  – И вприпрыжку заскакала вдоль тропинки к своему дому.

          Довольно странная ситуация. Приехал на отшиб успокоить душу, а вместо этого
занял её непредвиденными обязательствами перед маленькой девочкой. Пришла пора подумать о наследниках. Какое дурацкое слово. Только вот с кем? Алёна явно отпадает. На последнем курсе мутил с Вероникой. Но не срослось. Разлетелись по нивам страны. А потом... Так, дежурные влюблённости от скуки, на которую, слава Богу, редко находилось время. И вот!...
          Два дня Алёнка не появлялась. Как то внутри всё утихомирилось. На книжной полке нашёлся “Игрок” Достоевского. И с ним ушли превратности последних дней переживаний.
          Наступила суббота. Захотелось сходить в ресторан. Давно не ел чего-нибудь с гриля. Заказал место в “Академии” гриль-баре на пять вечера, решив перед этим побывать в Китайском дворце. Такси не заставило себя долго ждать. И вот снова среди людей. Как ни странно, это время оказалось вполне приятным в окружении незнакомых людей. В летней резиденции Екатерины Второй было достаточно малолюдно, и несколько лет тому назад реставрированный дворец произвёл неоспоримо приятное впечатление. В Зале муз кто-то осторожно одёрнул меня за край пиджака. Смотрю, Алёнка держит пальчик на губах и шёпотом произносит:
          – Завтра прибегу к тебе. Здесь мама. – И убежала в противоположный угол зала.
          Безусловно, мама меня заинтересовала. Издалека моложавая особа привлекала своей статностью. Подойти ближе – обидеть Алёнку. Уняв своё любопытство, вышел в другой зал и из него на летнюю веранду через Стеклярусный кабинет.
          Опять вернулся образ девочки с её большими глазами и не менее важными  проблемами в жизни. Счастье, что она ещё это не понимает. Решил прогуляться по территории дворца. Прекрасный, ухоженный лес, чистый пруд призывали к внутреннему спокойствию. Неторопливым шагом отправился в сторону бара.
          Бар находился достаточно далеко, но в моём распоряжении было ещё часа два. Погода располагала к длительной прогулке, да и полезно после столь многодневного безделья размяться.
          Вспомнив заговорщическую мимику Алёнки, на меня опять напала хандра. Мне б такую дочку. От этого желания я даже вздрогнул. Такие бредовые мысли никогда не посещали мою голову. Так за разговорами с самим собой я незаметно дошёл до бара. Ещё оставалось полчаса.
          На углу Дворцового проспекта и Ломоносовской стоял огороженный наскоро сбитым забором заброшенный Доходный дом Зингера. Странно: историческое здание и такое к нему отношение Горсовета.  Вернулся назад к бару. Оказывается, мой столик меня уже ожидал, как высказалась девушка-распорядитель.
          – Я Вас провожу. – Оставила красочно оформленное меню и спросила о возможности подсадить даму с ребёнком за мой столик? – В это время все места будут заняты, а они не резервировали. – Добавила, приветливо улыбаясь.
          – Пожалуйста, пожалуйста. Одному даже скучно.
          Через несколько секунд подошедшая сзади женщина проговорила да боли знакомым голосом:
          – Как это мило с вашей стороны.
          – Вера? – не успев обернуться, произнёс я в некоторым замешательстве.
          – Вот так встреча. Серёжка.
         Я встал, чуть не опрокинув стул от неожиданности. Мы обнялись к обоюдной радости.
          – Сюрприз. Я потерял тебя сто лет назад.
          – Познакомься. Моя дочь
          – Сергей Михайлович, – сказал я, обращаясь к девочке, которую сначала даже и не заметил от неожиданности встречи с юностью. Мои глаза округлились, и Вера, недоумённо посмотрев на нас, застыла от взгляда дочкиных глаз, полных слёз, и моих, не ожидавших увидеть рядом Алёнку.
          – Вы знакомы? – Неподдельное удивление вернуло меня к действительности.
          – Нет, но очень приятно. – Я протянул девочке руку.
          – Лена.
          – Алёнка, что с тобой?
          Лена уткнулась в мамино платье и... И расплакалась.
          – Извини, мы сейчас вернёмся. – Они направились к выходу.
          Стали понятны Алёнки слёзы. Её секрет чуть не раскрылся.
          – Ничего не понимаю, – произнесла Вера, вернувшись с насупленной дочкой назад. – Что случилось? Может, мы поедем домой.
          – Я хочу кушать, – проговорила Аленка, с благодарностью смотря мне в глаза. Все-таки даже в раннем возрасте в девочке заложена женщина. Удивительные создания.
          – Слава Богу. Выбирай на свой вкус.
          Алёнка стала по слогам читать меню. Я с Верой с интересом наблюдаем за ней.         
          – Я этих слов не знаю.
          – Можно мне угостить вас сегодня. Я буду просто счастлив поухаживать за такими красивыми женщинами.
          – Можно. Мама а за тобой можно?
          Вера следила за нашими глазами с некоторым удивлением.
          – Что происходит? Сергей колись. Я из неё ничего не выпытала. Ладно, пусть это будет вашим секретом. Можно. – проговорила Вера с нарочитой улыбкой.
          За столом разговор не клеился. Вера, поняв мою озабоченность, подыгрывала, как могла, лишь бы вернуть Алёнке хорошее настроение. Да и поведение дочки настораживало. Вечно болтающая почемучка почему-то была молчаливая и неохотно отвечала на вопросы.
          – Большое спасибо, Сергей Михайлович. Было вкусно. – Алёнка встала из-за стола. – Мы, наверное, ещё увидимся? Правда, мама? Но я хочу домой. Подустала я, и бабушке одной скучно. 
          Вера не узнавала дочь. Такой она никогда не была. Незаметно для Алёнки написала номер телефона на салфетке, а я вложил визитку в руку при прощании.
          – Серёж, надеюсь увидеться. Спасибо за обед и дочку.

          Вернувшись домой после сытного обеда, я спустился к заливу. Откинулся на шезлонге и, закрыв глаза, прошептал: “Ни о чём не думать!” Лёгкий бриз, и уже достаточно вдалеке от зенита солнце не жалило сильно. Трава мерно качаясь, еле слышно шуршала. Рай земной. Словно и не на Земле.
          Разбудил телефонный звонок. Уже стемнело. Спасибо Вере, стало прохладно.
          – Сергей, что это было? Я не узнаю свою дочку. Что ты с ней сделал?
          – Не выдал её секрета. И только. Я джентльмен, или ты забыла?
          – Не забыла. В случае со мной твоё так называемое джентльменство сыграло ... не знаю как выразиться.
          – Давай встретимся на полпути вдоль озера. Не хочу подвести Алёнку. Потрясающая девица. Не в тебя. Т.е. ...
          – Не оправдывайся. В каком направлении?
          – Мой дом на отшибе, на пригорке в сторону Петербурга. Между нами меньше километра. Я выхожу.
          Вера. Надо же. Я в неё был некоторое время влюблён, пока у неё на горизонте не появился Боб. Безо всяких оправданий просто ушла с ним. Хотя на лице и было написано некоторое сожаление в мой адрес. До сих пор помню выражение её глаз в тот момент. Нельзя сказать, что был очень огорчён. Место пусто не бывает, тем более защита была на носу, а потом к месту распределения. Кто куда. Меня даже не интересовало, уехала она одна в Днепропетровск или с Бобом.
          – Вспоминаешь былые дни. Неожиданно всё получилось. Сколько я потом жалела о глупом шаге. – Вера смотрела на меня в упор глазами Алёнки, такими же большими и доверчивыми. – Поверь, я была очень рада встрече, но как ты встретился с Алёнкой?
          – Только ты меня не выдай. Классная у тебя дочка. Всего около пяти, но лексикон – должен тебе сказать!!! Мне с ней было очень интересно и завидно, что не моя. Я старый холостяк. Женился на работе. И мне комфортно. После тебя достойных общения не находил. Так, флирт и только.
          Я рассказал вкратце наши с Алёнкой приключения. Вера сияла. Она даже не подразумевала, что эта болтушка способна так разговаривать с посторонним мужчиной почти на равных.
          – У неё потрясающая память на слова и целые предложения. Я тоже замечала в её ответах или суждениях мои и мамины высказывания. И как ни странно, всегда к месту.
          – Хочешь выпить? У меня хороший коньячок и бельгийские конфеты.
          – Хочешь. Но завтра мне на работу. – И взяв меня под руку, увлекла вперёд... В старую новую жизнь.

Июнь 2021.