Дневниковая запись 45

... и говорят они с умным видом, что, мол, художник великий не попадает под влияние эпохи,а сам , мол, эту эпоху творит. Смешно мне! Все попадали, все творили под влиянием Эпохи, а не наоборот...Хотя , может быть и есть исключения вроде Валентина Распутина, ну так это такая редкость, что и исключением то считать нельзя. Это не исключение -это исключительность...
Так вот о прозе в том же журнале "Москва" от августа 1989 года. Тогда все говорили, писали и вещали только исключительно о Сталинских репрессиях,о ужасах коммунистического строя и выпускались тогда пачками: "завтра была война", "Дети Арбата","Белые одежды", "Не хлебом единым" - вплоть до "Утомлённые солнцем" и тому подобное...Заметьте, что все эти книги( в основном) были созданы или создавались намного раньше 80-х годов, но напечатаны и экранизированы были именно тогда - в конце 80-х -начале 90-х...Это теперь мы знаем, что все эти ужасы были преувеличены и заострены русской интеллигенцией и московской тусовкой ( как говорят сейчас) потому, что все эти репрессии были направлены В ОСНОВНОЙ МАССЕ против неё..Себя любимую и родную надо было защитить, возвеличить и причислить к лику святых...Только не понимали тогда, что опять этот их святой порыв используют, чтобы развалить страну, обгадить прошлое и настоящее и приступить к обгаживанию БУДУЩЕГО!...
Так о чём это я? АААА! Вспомнил...
"Москва" - август 1989 года. Страница №3 рассказ Виктора Астафьева " О хитроумном Идальго". Конечно о горькой судьбе и загубленной жизни репрессированных, их быте и грубых неотёсанных НКВДшниках,о никчёмной жизни в СССР послевоенного времени, о никчёмности всех персонажей, включая и самих репрессированных и всех их окружающих. Короче беспросветное небытие сталинского ГУЛАГа устроенного по всей стране. А как же? Именно по ВСЕЙ и не меньше того - иначе-то, все эти ( и указанные мной выше) очень талантливые произведения( пишу Очень серьёзно и даже намёка на издёвку нет), и не собираются нам это преподавать, только как ВСЕОБЩЕЕ и ВСЕПОГЛОЩАЮЩЕЕ, безграничное море тупости опрокидывающей всё живое, мыслящее и всё прогрессивное.Именно так!...Только вот не понятно- а кто же тогда выиграл Великую Отечественную войну? Тупые полки НКВДешников полностью полёгшие в Белоруссии, на границе, на Украине и под Москвой? Гадкие чиновники Московской и Ленинградской городских коммунистических организаций вступивших в ополчение - в основной своей массе - и умершие за Родину на Лужском рубеже и в Вяземском котле? Или те из них кто выжил и голодал в блокаде и осаде?...У меня нет ответа, но одно я знаю точно. Даже Великие мастера никогда не могли уйти от влияния ЭПОХИ и писать в независимости от своего окружения. А ещё эти мастера всегда и всюду любили чернить своего брата писателя и поэта - ЭТО ПРЯМО КАК ДОЛЖНОЕ! Без этого даже Великие не могут - вспомните хотя бы Булгакова и его "Театральный роман" -это же просто песня, как он обливает грязью своих собратьев по перу:)) И Виктор Астафьев - нежный лирик и воспеватель детства, трудного и яркого, известный уже к тому времени писатель не обходится не только без прокаливания НКВД, коммунистов-чиновников, но и своих собратьев - писателей.
Стр №5 указанного выше журнала "Москва":
"Когда моя «пятерка» завершилась, я сделалась вольнопоселенцем, отъехала маленько от тайги, поступила корректором-машинисткой в типографию и стала допытываться у возлюбленного: может ли он хотя бы прозой писать что-либо? О стихах не спрашивала — какие стихи на лагерных харчах?! Возлюбленный подумал и пообещал попробовать себя в прозе.

Посмотрела я его прозаические опыты и увидела, что нисколько они не хуже тех творений, что печатались в нашей типографии. И подбила я своего суженого написать в свободное от работы время о стахановском труде на лесозаготовках. Поскольку здоровье у него с детства было никудышное, но как в народе говорят, — «квелый, да башковитый», то первый роман он написал, находясь в лагерной больнице. Самые вдохновенные страницы того творения я зачитала начальнику политотдела «Ухталага», и он рассудительно заметил, что книга нужная народу, однако сыроватая и трудового пафоса в ней недостает.

Я сказала, что насчет пафоса автор действительно того, слабоват, да и где ему было набраться — с восемнадцати лет по лагерям и больницам. Вот он, начальник политотдела, весь из одного пафоса состоит, так и поделился бы им с автором, а он бы за это сверх своей фамилии его фамилию…

Задумался гражданин начальник, еще раз перечитал рукопись и вспомнил о совсем почти забытом русском слове ЧЕСТНОСТЬ. Гражданин начальник солидно заметил, что он там, в рукописи, кое-что подкорректировал, однако ставить свою подпись не станет — несолидно это, не по-партийному: один человек работал, старался, а другой возьмет и воспользуется плодами его труда. Но помочь даровитому автору обещает.

Хи-итрая я баба стала, ох хитрая! Попал мой Олежек в больничные санитары — мечта советского интеллигента со средними творческими способностями! Затем и на вольнопоселение попал, не спрашивал, чего это мне стоило и какими путями я этого результата достигла.

Насчет морально-этических норм, сами понимаете, в тех отдаленных Коми-лесах не очень-то уж строго и чопорно дело обстояло."
Стр. 7:
"В том старом губернском городе срочно создавалась писательская организация, отовсюду собирались таланты. Мой романист тут пришелся впору и к месту. За два романа о героических делах лесорубов, о строителях-железнодорожниках и за поэму в прозе о походе за сокровищами земли советских геологов был Олег Сергеевич принят в Союз писателей. Его даже на Сталинскую премию выдвигали, но не потянул молодой автор до наградных высот — сомнительное прошлое опять помешало.

По другому или по третьему, может, по десятому заходу началась облава на «бывших». Моего романиста тоже было за холку взяли, да и меня с ним заодно, однако на сей миг у нас была заготовочка в виде посвящения нового романа дорогому и любимому генералу, тому самому, что помог молодому автору в начале творческого пути делом и советом. Ныне этот чин трудится уже в Москве, в высоких сферах. О нас он и думать забыл, да все равно посвящение-то подействовало. Отлипли от нас бдительные товарищи, надо думать, уже навсегда, хотя все еще не верится, покой нам чаще все только снится."
А ещё воспоминания о ПЛОХОМ НАРОДЕ И БАДЕРОВЦАХ Тогда не были в запрете, как сейчас у нашей т.с. интеллигенции...Тогда можно было - Украина часть страны и никто и не думает о другом
Стр.4"И он их не подвел. Часть народа, и немалая, в сопровождении конвоя и собак брела покорным табуном на бойни, другая часть тайком вздыхала, плакала или улюлюкала на митингах, проклинала, подталкивала в спины, свистела и плевала вослед страдальцам посредством радио, газет и просто так, от избытка чувств и голодной слюны."
стр.6 "А мне там, где люди особенно изнахраченные, растерзанные дети дохли от произвола, гнили от недоедания, морозов, вшей и всякой разной человеческой мерзости и проказы, мне помогал мой «Хитроумный Идальго Дон Кихот Ламанчский», которого много раз у меня изымали, но скоро возвращали. Этот тип человеческий был непонятен и чужд тем благодетелям, что окружали меня и вели политико-воспитательную работу среди провинившегося народа.

Лишь одна бандерша-зверина с довольно смазливым обликом женщины, вызнав мою слабость, отнимала и прятала моего «Дон Кихота». Я его выкупала за пайку. Я стала слабеть, и бандерша, как древние разумные кочевники, грабившие мирян, оставляя им половину урожая, чтоб не погибли кормильцы, милостиво отделяла мне половину пайки. Но. не глядя на всякие благодеяния, я дошла до того, что пыталась повеситься, да поясок от халата не выдержал моего хилого тела, порвался, однако, шею я себе свернула и с тех пор ношу свою головушку косо, оттого и делаю пышные прически, крашусь под алую, революционную зарю — все хочу скрыть дефекты моего недостойного прошлого."

И ВОТ ОНО, ТО ЧТО ХОТЕЛИ ДОНЕСТИ, или не хотели, но само получалось!

стр7"Дурен, отравлен этот свет, напугана, сжата, боязнью пропитана душа российского человека. И это уже навсегда. И будь у нас дети, им перешел бы по наследству наш богатый душевный багаж. Но не судил нам Бог с Олежкой продолжения, и спасибо Ему — зачем нашей героической родине еще один трусливый обыватель? Она и без того задыхается от надсады, от скопища задерганных слабых людей. Спасибо высоковоспитательным колониям, где девочек пачками брюхатили высокоидейные воспитатели-марксисты, не менее гуманные советские врачи пластали их на гинекологических креслах так, чтоб больше «никаких последствий» не было.

Спасибо! Спасибо! И слава Богу, что пусть едва теплящаяся творческая потенция все-таки в человеке сохранилась, и хватило Олега Сергеевича на романы сказочно-романтического направления — они давали ему возможность сладко кушать и мягко спать. И вы напрасно его поругиваете то словесно, то печатно, совсем напрасно. У вас накопилась биография, у него ее нет. Ту жизнь, что провел он в лагерях по справедливому приговору самого гуманного, самого изысканного за всю историю человеческую суда, Олег Сергеевич помнит плохо. Он ее провел в бредовом сне, в бесчувствии и укладывается она у него в два слова: «Кошмар и ужас. Ужас и кошмар».

ВОТ ТАК! Вроде бы не от себя же пишет ПИСАТЕЛЬ, от имени героини! Вы тоже думаете не от себя?...
Я уверен от себя и говорит искренно! ЭПОХА НА НЕГО ДАВИТ и не видит он ничего, как не видели ничего хорошего вокруг себя Некрасов и Короленко, Герцен и Чернышевкий - только муки народа...НАРОДА ещё лано, но не себя любимых! Народ не стал бы никакого царя провожать в последний путь так, как провожали СТАЛИНА!...
Всё! Сказал не всё, но писать больше мне не о чем...Теперь сами!