Удивительные истории Малуши. История 7

                История 7. О нерадивой и ленивой Степаниде

– Знаете, кто такие домовые?
– Знаем- знаем, это такие невидимые человечки, которые в домах живут!
– Почти угадали. Домовой – дух любого жилища, его хозяин и охранитель. Может и злым к хозяевам быть, может и добрым. Особо, говорят, не любит он пьяниц и растрепанных простоволосых женщин.
– Почему, бабушка?
– Да кто ж его знает. Не любит – и все тут! Хозяек нерадивых не любит. Вот об этом и будет моя  история. 
   Сказывают, жила некогда одна баба по имени Степанида. Когда, в каком краю жила, об этом молва умалчивает. А вот историю о том, как приучил ее домовой к порядку, та самая молва передает во всех подробностях.
  Радения в хозяйственных делах у Степаниды не было. Танцевать под гармошку любила, а вот домашними делами кто бы другой занялся, только не она. В доме все кувырком, ни в чем порядка не было.
 Муж ей говорит:
– Неси, жена, еду, накрывай на стол. Обедать пора.   
  А она ему с лавки отвечает:
– Нет у меня ничего, умаялась с самого утра, не успела печь затопить, щей наварить. На столе краюха хлеба, в ведре  вода. Вот тебе и еда.   
  Муж ей:
– Тогда рубаху чистую подай, в баню пойду.
– Не успела я постирать. Выбери из корзины ту, что почище, ее и надень. Завтра будет время – постираю.
   Как и следовало ожидать, времени навести порядок в доме у нее никогда не находилось. Смотрел на все это безобразие домовой, только сердился. Бывало, слезет со своей лежанки  да как грохнет по печи  кочергой.
– Стешка, – подаст голос муж, – что у тебя опять опрокинулось? 
– Пойди да посмотри, коли любопытно.
  Домовой снова кочергой колотит.
– Стешка, кошка, поди,  на стол забралась!
– Ну и пусть себе. На столе все равно ничего съестного нет.
  Так и жили.
– Бабушка, а у Степаниды  дети были?
– Про детей не знаю. Молва о них ничего не говорит. Может, и были. Слушайте дальше. Надоело на все это безобразие  смотреть домовому. Решил горе-хозяйку проучить. А как это сделать? Пробовал посуду колотить. Без толку. Степанида крупные черепки соберет, а мелкие в угол заметет, и горя ей мало. Выл по ночам, но она так крепко спала, что ничего не слышала, даже собственного храпа. Кошку за хвост таскал,  Степанида ее пнет ногой, чтобы не орала – и на улицу. Ничем бабу не пронять!   Один выход остался: показаться ей во всем своем страшном обличии. 
  Следует сказать, что домовые крайне редко показываются людям, хотя и живут с ними бок о бок.  Не должен человек потустороннюю силу  видеть. Не положено.
– Почему, бабушка?
– Нехорошо это. Два мира,  непохожих друг на друга, иногда враждебных  – духи и люди,  –  соприкасаться им не допущено, только в самых крайних случаях. Но здесь как раз такой случай.  И вот что из этого вышло.
    Пошла Степанида утром в хлев. Открыла дверь  и в ужасе отшатнулась. Сидит на скамейке старик  в вывернутом наружу мехом тулупе  и доит корову. Обернулся.       Сверкнули на Степаниду из темноты огромные, похожие на миски,  глаза незнакомца, исказилось недоброй гримасой сморщенное лицо его.
– Заходи, хозяйка, – кивнул плешивой головой. – Пока ты сладко спала, я уже успел корову подоить.
– А-а-а! – закричала в ужасе Степанида и бросилась вон из хлева. Прибежала в дом, не отдышится.
  А старик – тут как тут. Уже грохочет у печи чугунами.
– Пора, хозяйка, огонь разводить. Щи с кашей варить.
– Ты кто?
– Я-то? Ты хотя и ленивая баба, но сметливая. Сама догадайся.
–  Кем бы ты ни был, чего тебе надо в моем доме?
– А он не только твой, но и мой. По праву здесь проживал и проживать буду.
– Иззыди! – закричала истошно Степанида. – Не желаю  видеть тебя, страхолюдина окаянная!
– Таз  неси, белье. Стирать буду, – спокойно сказал старик, взял  ведро и плеснул воду  под ноги Степаниде.
– Пол-то давно не мыла? Не стыдно? Давай  я помою.
– Все сама сделаю, только уходи  откуда пришел, – взмолилась Степанида.
  Уж больно страшный был облик у старика. Такой страшный, что бедная Степанида от ужаса глаза зажмурила.
– Ну смотри, баба,– сказал ей домовой, и в  голосе его Степанида услышала такую угрозу, что сразу поняла: не шутит. – Увижу с твоей стороны нерадения в домашних делах, снова явлюсь. И тогда уж не обессудь. Не только сам за дело возьмусь, но и тебя загоняю.
– Только иззыди! – заплакала Степанида.– Не увидишь меня  более без дела сидящей.
  Смотрит – пропал старик, словно пригрезился. Вздохнула с облегчением. Уселась на лавку. Тут кто-то незримый  как схватит ее за ноги! Вскочила Степанида и давай по дому бегать, искать дела, которые давно ее заждались. До вечера без устали мыла, скребла, готовила. С тех пор, вспоминая страшный облик старика, старалась содержать свой дом в порядке.
  Вот такая история, малетки.
– Бабушка, а домовой  действительно  такой страшный?
– Говорят,  что страшный. Подчас вредный. Нет от него покоя жильцам: посудой по ночам гремит, домашних животных дразнит, видели, поди, как иногда кошка в пустоту смотрит? Если хозяева придутся ему по душе, лад и покой в доме будет. А уж если невзлюбит – добра не жди. Только в домовых нынче мало кто верит. Все странности, происходящие вокруг, наукой стремятся объяснить. Может, оно и правильно.  Как думаете?