Федяка

                Во время завтрака, над округой прошёл небольшой дождь. Атмосфера очистилась, выглянуло солнце, и воздух наполнился ароматом цветущих деревьев. Из дверей столовой выкатилась коляска, в которой сидел старик. Он с удовольствием вдохнул свежий воздух, и, перебирая руками обода колёс, направился в дальний угол длинной террасы. Отсюда, с утра, на горизонте  были хорошо  видны заснеженные вершины гор. Спинальник в коляске, воровато оглянулся, и достал пачку сигарет. Сегодня, по случаю праздника можно было позволить себе курнуть прямо с утра. Не обращая внимания на суету во дворе, человек в коляске всматривался в дальнюю панораму, наслаждаясь видом  и запретным дымом. А, снизу уже наплывал запах перекаливаемого в большом казане хлопкового масла. Сегодня, по старой привычке, в  пансионате ветеранов труда  в честь  бывшего праздника  Первомая на обед  будет плов.  Директор выставил в окно своего кабинета на втором этаже колонку, и из неё на людей обрушились бравурные аккорды советских маршей. Обитатели этого дома   престарелых, старики и старухи расползлись по территории, грелись на ласковом солнце и с удовольствием слушали музыку.

                Полный, средних лет, человек в спортивном костюме adidas и кроссовках, подошёл к коляске – Добрым утром Федя ака! Старик затушил сигарету и развернул коляску – А, Махкам, привет тебе! Что – то ты сегодня рано появился. Наворовал уже? – Э-э-э зачем вы так? У нас традисия, раньше большой праздник был. Я, же помню. На самом деле это была такая игра между Фёдором Степановичем постояльцем и Махкамом директором и хозяином этого учреждения. Фёдор, он же по-узбекски уважительно Фёдор ака, а если проговаривать быстро получалось Федяка, колко шутил, а Махкам, смущённо отбивался. Из всех обитателей пансионата, не считая врача и повара из обслуги, директор привечал только этого инвалида. Может, это было оттого, что привезли старика сюда в первый день, когда он возглавил это учреждение. А, может, интерес был чисто меркантильным – за старика неплохо платили. Каждый квартал Махкам  получал переводы из России. К тому же Федяка вызывал уважение своим опрятным видом и независимым поведением. Несмотря, на печальные обстоятельства – дочь давно обещала забрать его к себе в Россию, он не хныкал как многие старики, держался бодро и старался сам за собой ухаживать. А, ещё старик был интересным собеседником с богатой биографией и своеобразным чувством юмора. Когда – то  давно, в молодости, он после техникума отслужил в армии и по зову романтики несколько лет проработал в горах. Махкам же был родом из предгорного кишлака, и в памяти ещё свежи были детские воспоминания о тех временах, когда они с отцом на ишаке отправлялись в горы на сенокос. Как хорошо было бегать по склонам, пить воду из родников и лакомиться ежевикой на скалах, пока отец махал косой.  А, потом вниз, домой, направляя большой стог сена, под которым видны были только ножки ушастого друга. Дома они с отцом умывались в арыке и садились ужинать на айване. Разве можно было забыть аромат горячей лепёшки из тандыра и вкус густой шурпы, приготовленной матерью. С тех пор, как семья переехала в город, Махкам был в горах считанное число раз, и с ностальгией вспоминал то счастливое время детства, проведённое на природе.

                Планов на сегодня у директора было много, и все они были приятными. Надо было перебить недавние расстройства – общение с неприятными людьми и некоторую потерю денег. Хорошая у русских есть пословица –«дорога ложка к обеду», но почему - же праздников так много. Если всем нужным людям к празднику подносить по ложке, то самому ничего не останется. А, у тех, кому Махкам несколько дней разносил взятки, была, к сожалению, хорошая память. Они, ждали пайду не только на новые праздники, но и на все старые. За три года директорства с трудом удалось отбить деньги, затраченные на покупку должности. Руководству плати, санэпидстанции дай, прокурору поднеси. Чтобы их Аллах покарал за такие аппетиты. И, главное, ладно бы отдал деньги и всё, так ещё надо было говорить льстивые слова, выказывать уважение. Тьфу, джаляб, и вспоминать про это противно. Он отогнал все эти неприятные мысли прочь, и достал из пакета бутылку вина.

                - Вот, вам Федяка подарок на праздник. В магазине сказали это хорошее вино, почти как старый портвейн. – Ну, спасибо тебе Махкамчик, обрадовал. Давай попробуем по стаканчику – оживился старик, поглаживая почти не тронутые сединой усы. Они чокнулись – С праздником! – и сделали несколько глотков. Федяка довольно крякнул: – Хорошо пошло, но всё же это не то. Эх, сейчас бы выпить того старого портвейна три семёрки. Я ещё помню его  вкус. Вот, нам на зимовках в горах частенько приходилось  потреблять его. – Что, много там пили? – спросил Махкам, довольный тем, как ловко ему удалось подвести разговор к теме, которая всегда вызывала  интерес. – Нет, не очень, работать ведь надо было, много ходить. А, в горах сам знаешь, на пьяную голову, много не наработаешь. – Федяка! А, расскажи, как там было зимой. Вы прошлый  раз  хотели про экспедис на Шабрез вспомнить. – Это много время займёт, до обеда могу не успеть. Махкам перегнулся через перила террасы и спросил у повара, суетящегося у казана: - Ош качон булади?  - Икки соатда кейин! -  Потом повернулся к собеседнику – Он говорит, что плов будет готов через два часа. – Могу не успеть, рассказ длинный – кочевряжился, довольный вниманием старик. – Ну, ладно расскажу, только ты попроси, чтобы чайник чая принесли. Так, запивая крепкое вино, чаем из пиалушки Федяка неторопливо приступил к рассказу.

                -  Давненько эта история приключилась. Во время моей второй зимовки в Чаткальских  горах. Начальником  над нами тогда поставили, бывшего в прошлую зиму инженером, Лёньку Береснева.  Было нас в той экспедиции всего десять работников: три человека жили на Нижней базе, пятеро на Верхней и, ещё двое техников сидели на площадке, под самим перевалом. Зима выдалась трудная – много снегопадов и лавин. Геологи, которых мы там  обслуживали, вели разведку на флюорит. Били штольни в горе и постоянно передвигались по серпантинам  дороги между объектами. Основные наблюдения мы проводили на Верхней базе. Каждые три часа наблюдали срок на метеоплощадке за погодой, после каждого снегопада делали шурфы в снежной толще, и в подзорную трубу снимали показания снегомерных реек, установленных на склонах гор. Ну и каждодневные пешие маршруты вверх – вниз.  Федяка вздохнул, отпил из стакана – Что-то издалека  я начал рассказывать. Тебе, наверное, не интересно слушать? Давай твоих покурим, подумаю, как покороче изложить суть.

                - Наш начальник пришёлся сначала всем не ко двору. Стал сразу  устанавливать свои дурацкие порядки: этого  не делай, туда не ходи, а по утрам ещё придумал  водные процедуры. Режим стал как в пионерском лагере, а главное ввёл сухой закон. Кому это понравится?  Наши начали тихо возмущаться, а я так, в открытую, против него попёр. Так этот рыжий изверг, что придумал? Каждому нашёл новое занятие. Меня, словно в наказание,  назначил казначеем. Что так смотришь? Да, да, каждый месяц  полевые деньги, которые нам положены, он привозил из города  мне, а я  уж сам раздавал народу. И, средствами  на питание тоже я распоряжался. Вот так выбил он меня из рядов  критиков и превратил в счетовода. Попробовали мы его сухой закон на козе объехать – стали втихую выпивку шоферам заказывать. Какой там,  начальник даром, что чирикал с водителями  таджиками на их языке, так он им ещё и раздал каждому по меховой безрукавке. И, пригрозил, что если  узнает о том, как они нам пузыри таскают, отнимет. Главное, с ним выпить было можно, а без него ни-ни. Так, что теперь входило в привычку культурное потребление алкоголя по праздникам, или по воскресеньям под  хорошую закусь. С геологами он тоже нашёл общий язык. Не с руководством (начальники там были – дрянь людишки), а с буграми – бригадирами. А, там были колоритные персонажи. Один Карандаш чего стоил. Такой неказистый с виду мужик среднего роста, только плечи широкие, обладал нечеловеческой силой. Если бы сам не увидел, в жизни бы не поверил, что такое возможно. Толик Карандашов  мог приподнять плечом забурившуюся в штольне, гружённую породой, вагонетку и поставить на рельсы. А, это груз  весом примерно от тонны до тонны двести килограммов. Представляешь Махкамчик, какой силы был человек? Брал в кишлаке, в  магазине мешок сахара и за пять часов, без отдыха, проходил двадцать пять километров до Верхней базы. Боялись его все, и свои работяги, и местные жители. Хорошо, что я о нём вспомнил. Сейчас расскажу случай, как наш начальник с Карандашом сцепился. Только пусть свежий чай заварят.

                - Как – то в конце января зарядил с утра снегопад. К вечеру навалило  по снегомерной рейке где-то сантиметров тридцать. Начальник сам не свой, каждые полчаса выбегал на площадку прирост замерить. Разволновался, говорит – что-то будет! Выписал геологам лавинный бюллетень и закрыл район. Те, прекратили работу, и засели по баракам и землянкам. А, снег всё валит и валит. Вечером шеф просит меня сходить за поворот и посмотреть, нет ли какого движения по дороге между штольнями. Засёк время и дал мне на прогулку полчаса. Да, что тут идти, максимум триста метров по тропинке. Только, я не вернулся в контрольный  срок, и пропал. Посылает он на розыски Композитора (это Серёге кличку такую дали по его музыкальной фамилии - Прокофьев). Подождал полчаса – нет Композитора, тоже исчез. В расстроенных чувствах сам пошёл на поиски пропавших, по следам на снегу. Дошёл до поворота, следы наши  кончились, а людей не видать. Стоял он и пялился на дорогу между штольнями, скупо освещённую редкими фонарями.  Там тоже ни души, думает, куда эти олухи подевались? Внезапно, справа от него, в склоне открылась дверь, и оттуда повалили клубы пара, и свет на снег упал. Это кто-то из проходчиков по малой нужде вышел. Заглянул наш начальник в землянку, а там, вся бригада Карандаша гудит, самогон трескает, и мы с Композитором пьяненькие уже с ними сидим.

                - Федяка, вы же сказали, что сухой закон был – перебил рассказчика Махкам. -  Э-э-э друг, это для нас начальник запрет ввёл, а геологам он был не указ. Ты дальше слушай. Разозлился  шеф на нас: – Я, вас обыскался, контрольный срок прошёл, а вы пропали. Может, под лавиной уже холодные лежите. Тут Карандаш заступился: – Начальник! Ты чего здесь выступаешь? Сидят твои ребята живые и здоровые, с нами отдыхают. Садись лучше с нами выпей. – Не буду я с вами пить. Это с какой радости? Обстановка напряжённая, вот - вот лавины посыплются. А, вы двое ну-ка быстро к рации, запросите у центра на завтра прогноз погоды. Вся компания притихла – не бывало ещё такого случая, чтоб их бригадиру отказывали. Встал Толян Телятников, второй авторитет у геологов после Карандаша:- Ты, что это не уважаешь нас? Выпить с работягами брезгуешь? Мы с Серёгой Композитором хоть и поддатые были, но сообразили, что назревает конфликт, и засобирались домой. Толян только два года назад вышел после отсидки, и его хлебом не корми, а дай кулаками помахать. Карандаш ему рукой махнул, сядь мол, а сам внимательно на нашего шефа смотрит. А, тот бледный такой, злой нас к выходу подталкивает: - Всё, пошли отсюда. -  Стой начальник! – начал заводиться бригадир:- Ты вот закрыл район, остановил работы. А знаешь, сколько я за смену зарабатываю? Тридцать рублей!  Вот ты лишил мою семью заработка. Лавиноопасно, лавиноопасно! Прогнозист хренов. Откуда ты знаешь, сойдут лавины, или нет. Я, здесь третью зиму пашу, а до этого много раз на охоте в этих местах был, а лавин что-то не видел. Что ты скажешь, если лавин не будет? Может, моими потерянными  деньгами ответишь, если ты  смелый такой?

                А, у нашего начальника страха ни в одном глазу: - Меня этому учили прогнозы схода лавин делать. Да и опыт, какой ни какой имеется. Ты, Карандаш прав в одном, если лавин не будет, я виноват – зря район закрыл, чтобы жертв не было. А, сойдут лавины, значит  моя правда. Давай на спор замажем, если до утра лавин не будет, с меня ящик водки. Все вокруг притихли: - Ни хрена себе ставка! Целый ящик водки! Это сколько же на деньги будет? Почти  сто рублей!  – А, с меня что хочешь? – спросил Карандаш и уточнил: - Хотя, я уверен в своём выигрыше. – А, с тебя нож твой чукотский с рукояткой из моржового бивня? Карандаш почесал голову – видно было, что жаль ему с такой ценностью расставаться. Все ему по поводу  ножа завидовали. Ни у кого в наших краях не видели такой диковины. – Ну, так как, мажем? Карандашу не к лицу было перед своими оглоедами отступать, протянул руку – мажем!

                Утром, как только рассвело, начальник вытащил на край метеоплощадки подзорную трубу (была у нас такая, с шестидесятикратным увеличением), установил на штативе, и стал просматривать площадки перед штольнями и дороги. – Есть! Одна, две, три,… о как много! И, действительно, за ночь, со склонов гор сошли на дорогу снежные лавины. Мы, тоже были довольны: - Как же наш человек победил! Потом сидим за столом у окна, спокойно завтракаем, обсуждаем план работ на день. Смотрим, мимо окна кто-то прошёл и в дверь стучится. Зашёл Карандаш, мрачный такой, в пол смотрит, и, не здороваясь: - Твоя взяла начальник, выиграл спор. Достаёт свой знаменитый нож, и, с уважением так протягивает, правильно держит за лезвие. Начальник встал, пожал Толику руку и усадил пить чай.

                Так вот и зарабатывается  уважение. Понял Махкамчик? Наш  шеф не водку на кон поставил, и не деньги, а свой авторитет. После того случая уже все стали верить в прогнозы начальника. Даже местные таджики. Было ещё за зиму несколько неприятных дней, когда он, выводил колонны машин из-под обстрела лавин. Там, у Нижней базы, место такое гиблое было – километр дорога идёт под скалами, а сверху лавиносборы, забитые снегом. Когда лавина сверху набирает скорость, снизу её невидно, и вдруг неожиданно  со скал, как с трамплина, срывается масса снега и бьёт по дороге. Один раз так долбануло, что бульдозер перевернуло и протащило вниз на двадцать метров. Хорошо ещё без жертв обошлось. Махкам в нетерпении перебил рассказчика: - Он что, ваш начальник такой храбрый человек был? Ничего не боялся? – Ну, как тебе сказать, - в затруднении почесал нос  Федяка – он, был не герой, обыкновенный такой парень. Как мы все, только очень упёртый. Хотя, была у него такая странная черта характера; мне трудно тебе объяснить. В общем, когда становилось опасно, то есть наступала  полная  жопа, на него находило какое-то спокойствие. А так, ответственный был человек; ещё бы, отвечать за жизнь более ста человек в таких условиях, это тебе Махкамчик не над стариками со старухами командовать. В конце той  зимы приключился с ним один интересный случай – это когда приехали из города его убивать. Эту историю я тебе в следующий раз расскажу, а то устал что-то. Директор засуетился: - Вы Федяка отдохните немного, а плов и закуску нам сюда принесут.

                Пока старик мирно дремал в своём кресле, сюда на цыпочках принесли маленький столик и накрыли дастархан. Ради такого случая Махкам притащил из кабинета бутылку водки. Он сидел рядом, с посапывающим Федякой, курил и думал: – Какое хорошее и понятное время было полвека назад. Люди жили в Советском Союзе, и знали, как сложится вся их жизнь. А, сейчас кто может предсказать, что его ждёт через пару лет? В далёкое будущее и заглядывать страшно. Ну, вот дождались - повар принёс ляган с пловом, и аромат праздничного блюда повис в воздухе. Федяка зашевелился и открыл глаза: - О-о-о, уже готово! Пахнет как здорово! А, водка, откуда появилась? – Может, доктор вам разрешит перед пловом выпить рюмку водки – предложил, довольный эффектом директор. – Конечно, разрешит, тем более что мы его и беспокоить из-за такой ерунды не будем - оживился старик. – Федяка, хочу выпить за Вас, и за моего отца, который так рано умер. Вообще за людей вашего поколения – вы такую интересную жизнь прожили.  Потом они вдвоём отдали честь  плову и салатам. – У-у-ф, настоящий праздник, прямо как в добрые, старые времена. Молодец ты Махкамчик, умеешь людям радость доставить. Правильно тебя отец воспитал – не всё себе воровать; надо и людям что-то оставить! – Э-э-э, опять вы за старое взялись, Федяка. Вы лучше про тот случай расскажите, как обещали. Сейчас чай принесут, после пиалушки настоящего индийского, пусть ваши слова польются легко, как горный ручей.

                - Смотри-ка, как ты витиевато заговорил. Словно Омар Хайям доморощенный. Ты случайно стихи по ночам под подушкой не пишешь? Ладно, ладно не смущайся, расскажу эту весёлую историю.  - Это случилось уже в конце той самой зимы. Начальника нашего зачем-то в город вызвали, а мы от безделья решили камералкой заняться – книжки наблюдений за погодой обработать. Слышим снаружи, у нижних бараков шум моторов и людской гомон. Это значит, новую вахту работяг привезли. Ну, привезли и привезли, эка невидаль. Опять до ночи будут допивать остатки алкоголя и куролесить. Тут, в наше помещение заходит высокий симпатичный парень с волосами до плеч, и говорит, что его к нам на работу прислали. Вид у него вроде приличный, городской, только блеск глаз нездоровый, и движения какие-то дёрганные. Стали мы с ним знакомиться и расспрашивать, кто такой и откуда родом? Чем по жизни занимается? Работал раньше в горах, или впервые на зимовку попал. А, он всё как – то шуточками отвечает. Мы ему значит, объясняем, что коллектив у нас маленький и дружный, и поэтому желательно знать про новенького, чем он дышит, и можно ли на него положиться в непростых ситуациях. Только его стали в беседе дожимать, как дежурный нас ужинать позвал. Садимся за стол, а новенький достаёт из сумки два пузыря водки – типа, решил проставиться по поводу приезда. Вроде бы хорошее дело, и выпить не грех, а нельзя – сухой закон, будь он не ладен. Владимир, так звали новичка, стал возмущаться, руками махать, мол, мужики вы, али придурки недоразвитые. – Нет, говорим, мы слово дали, что пить будем только в присутствии начальника. Вот, завтра он приедет и решит, когда праздник устроим. Новенький прямо в лице изменился: - Это куда я попал, в трудовую колонию что - ли? А, деваться - то некуда – мы твёрдо на своём стоим.

                Шеф появился только через два дня. Расспросил о том, о сём Владимира, огорчился, что без его ведома, сюда работника неспециалиста прислали. А, водку его в сейф запрятал. Пообещал скоро устроить знатный ужин и распить спиртное. Налепили мы в воскресение сотни две пельменей, часть заморозили и отправили машиной нашим коллегам на Нижнюю базу, и на верхнюю площадку. Остальные отварили и устроили себе праздник живота. Хорошо так посидели за водочкой, душевно. Потом по традиции сели за картами вечерок скоротать. Сидим,  так спокойно играем, разговариваем на разные темы, как начальник засёк, что мы по очереди часто наружу выскакиваем, якобы покурить. Заинтересовался шеф такой суетой, вышел в тамбур и сразу обнаружил на верстаке кружку. Чего бы ей там быть, понюхал – тройным одеколоном несёт. Разозлился ужасно, заходит в комнату и говорит: - Пора спать, всем спокойной ночи! Мы то уже изучили оттенки голоса начальника. Когда он таким тоном разговаривает – перечить ему нельзя. Стали, не торопясь ко сну готовиться. А, Вовка полез в бутылку, давай ругаться с шефом, полез драться с ним. Это же он гад нас подбил на распитие нескольких флаконов тройного одеколона, и почему-то решил, что мы теперь примем его сторону. Ошибся парень – с кем не бывает, только зря он принялся кулаками махать. Мы, естественно за нашего начальника заступились.  Шеф сначала попытался его словами успокоить, а когда мы сцепились, принялся нас разнимать. Досталось всем понемногу. Целых два часа эта дурацкая катавасия продолжалась. Сначала начальник буквально своим телом новенького от нас защищал. А, потом, когда у него всё терпение вышло, уже мы его от этого алкаша оттаскивали. Успокоились только, когда мы Вовке связали руки и ноги и привязали самого к кровати. Ужасно неприятно было смотреть, как он матерился, плакал и угрожал всем расправой. Особенно оскорбился, когда шеф его вонючим козлом обозвал. Но, это были только цветочки.

                Ягодки пошли на следующее утро, когда после завтрака начальник устроил разбор полётов. Нас, старых работников, лишил премии за месяц, а новенького погнал с зимовки. Ну, а чё справедливо рассудил – по понятиям. А, на Вовку раскаяние напало. Стал он шефа упрашивать, чтобы оставил его на работе, чуть ли не на коленях ползал. Тот, ни в какую, не соглашается, говорит: - Тому, кто один раз коллектив подставил, доверия нет – подведёт и в следующий раз, притом в самый неожиданный момент. Потом надоели  ему эти унижения, и отдал он этот вопрос на наше решение. Ну, а мы чего, сердобольные дураки – простили беднягу.

                - Это что такое? – прервал повествование врач пансионата, случайно обративший внимание, на тихое застолье в углу веранды: - Ви зачем водку пьёте? Вам же нельзя! У вас давление! Зря он решил проявить служебное рвение перед директором. Тот, раздражённый вмешательством в самом интересном месте рассказа, решил поставить подчинённого на место: - Э-э-э доктор, ты зачем к нам лезешь? Не видишь, люди культурно отдыхают? Ну, выпил Федяка немного водки для аппетита. Праздник же сегодня, а ты нам мешаешь. Толстый эскулап аж подпрыгнул на месте от таких обидных слов: - Вам праздник, а мне работы много стало. Я, уже устал старикам давление мерить, и  старухам клизмы ставить после такой жирной пищи. Они на диете сидят, вредно им такой праздник делать. Махкам развеселился на такую гневную отповедь: - Ты на себя посмотри. Это  тебе диета нужна. Такой жирный стал, что ног своих не видишь. Давай иди отсюда, не мешай нам, или садись, слушай. Федяка, с удовольствием наблюдавший за перепалкой двух начальников, решил тоже подбросить дровишек в костёр: - Махкамчик! Ты зачем доктора обижаешь? Он же прав, если после плова всем клизмы ставить, это какой перерасход продуктов. Кефира на всех не хватит! После минутной заминки, участники этой сценки переглянулись и облегчённо засмеялись. – Маладец Федяка! Ви мудрый человек, можете людей веселить. Давай доктор садись, будем вместе слушать - пригласил директор, разливая остатки водки по стаканам.

                - На чём  я остановился? Ах, да, в общем, шеф наш прав оказался – недолго музыка играла. Через две недели этот алкаш опять отличился. Перед выходом утром на снегомерный  маршрут, мы его потеряли. Пропал человек и всё тут. Обыскали все домики в посёлке, нигде его нет. И, только через пару часов, догадались в дизельную заглянуть. А, он там, в каморке, обдолбаный, с девчонкой практиканткой гелогиней  лежит. Где они анашу нашли, науке это не известно. Тут и наше терпение кончилось, откачали его, поучили маленько, и вниз отправили. Когда начальник ему командировочное подписывал, Вовка сильно разорялся, всё грозил ему: - Я тебя внизу, в городе найду и за все унижения расплачусь. Не понял мудак, как ему повезло, что шеф его под статью не подвёл. По тогдашнему закону употребление наркотиков на уголовку тянуло. Д-а-а, много крови он нашему начальнику испортил. В городе, трезвый, как стёклышко, в костюмчике с галстуком явился к высокому руководству, и обосрал шефа с головы до ног. Как же такого большого специалиста и просто хорошего человека, оскорбил и выгнал с зимовки. Начальник наш не поленился, сходил в отдел кадров, и ткнул в морду начальнику отдела Вовкину трудовую книжку. А там, на каждой страничке по три места работы. Этот летун на новом месте, больше двух - трёх месяцев, не задерживался. Но, всё равно строгача шефу влепили.

                - Вся эта длинная история с зимовкой должна была завершиться тихо и спокойно. Наступила весна, снег стаял и закончился лавиноопасный период. Наша работа в горах подходила к концу. И, тут внезапно, в один из дней, за завтраком затренькала на подоконнике голосовая, переносная рация «Карат». Что за чёрт, вроде  время для связи с Нижней базой внеурочное: - Может у них там, что случилось? Вышел с нами на связь старший техник Анвар: - Верхняя база как слышите меня? Приём. Я отвечаю: - Слышу вас хорошо. Что случилось? Приём. – Где там начальник? – Здесь, чай пьёт. – Вы там готовьтесь. К вам поднимается машина Жигули с алкашом Вовкой и его дружками. Как поняли? Приём.- Вас понял, будем ждать. Конец связи. Все за столом всё слышали и, молча, переваривали информацию. – Вот это да! Впервые сюда по бездорожью поднимается Жигуль. Смелые ребята, точно угробят машину – прокомментировал начальник. – Ты вообще понимаешь, что это гости едут по твою душу? Убивать тебя собрались! – внушаем  мы ему. А тот отмахнулся и прилёг на койку книжку почитать. Только через полчаса они проехали расстояние в четыре километра. На тех, кто впервые попадает сюда, дорога производит жуткое впечатление: узкая – не разъедешься, сплошной подъём, с одной стороны крутой склон, а с другой отвесный обрыв. Водители геологов таджики и то осторожно здесь баранку крутят.

                Слышим под нашим бараком, внизу заквакал клаксон. Выглядываем в окна – вот они супчики из машины вылазят. Впереди наш старый знакомец Вовка алкаш, а с ним три мордоворота испуганно оглядываются. Видать впервые в такие суровые места попали. – Эй, начальник выходи, побазарить нужно. Или …!  Выходи, давай … – начал скандалить Вовка, а его подручные ржут довольные. Наш начальник штормовку накинул, и прогулочной походкой к ним направился. Остановился в метрах трёх от машины, на краю обрыва; руки в карманах и ждёт. Алкаш подошёл поближе и, размахивая руками начал что-то говорить. Нам неслышно, о чём это он, всё – Бу-бу-бу, да бу-бу-бу. Начальник спокойно так стоит и слушает. А, у этих городских хулиганов видимо фасон такой, распалить себя перед дракой – и противника вывести из равновесия. Ну, нашего шефа болтовнёй не испугать – он сам в хулиганском районе вырос. Только смотрим, он потихоньку отступать стал. Ага, значит чувствует, что ситуация накаляется, двое из компании его вдоль склона обойти хотят. Видимо вот-вот кинутся избивать. Вот здесь у нас нервы не выдержали и терпение кончилось: -  Лёня посторонись, пожалуйста, а то ты нам сектор обстрела закрываешь. Те, на окрик  оборачиваются, а там неожиданная картина – из каждого окна по два ствола торчит. Это давно ещё так сложилось, что проходчики из опасения перестрелять друг друга по - пьяни, стали хранить у нас свои ружья. Вот к месту и пришёлся наш сухой закон. Гостям, понятное дело, такое развитие событий не по душе пришлось. Не знаю, что у них в головах творилось, а только побледнели они и сразу заткнулись. Тихо так стоят и на нас палятся, ждут чего-то. А, у шефа нашего рожа такая озадаченная сделалась, но довольная. И тут, словно специально так рассчитано было, из-за поворота Карандаш появляется. Подходит по дороге и спрашивает у шефа: - Здорово начальник! Что гостей встречаете? Зачем пожаловали? – Да, вот Толик, убивать меня люди приехали. – Убивать? – Карандаш внимательно посмотрел на нас, потом на хулиганов: - Смелые ребята! Тут, пришельцы очухиваться от столбняка стали: – А, ты мужик кто такой? Шел себе мимо, проходи. Только зря это они так невежливо с Толиком общаться принялись. Обиделся он на них.

                Карандаш, легко отодвинув рукой двух человек, подошёл к машине, нагнулся, взялся за передок, поднял и занёс над пропастью. Ему только осталось убрать руки, и вниз бы падала уже куча металлолома. Кряхтя, он вернул автомобиль на дорогу, отряхнул руки и спокойно говорит: - Т-а-а-к, даю вам три минуты, чтобы исчезли отсюда. А то, побросаю всех вниз, и будете там со своим хламом кувыркаться. Всего три минуты прошло, а какой эффект. Надолго мы изумлённые и испуганные рожи этих фулюганов запомнили. Конечно, такое зрелище даже в цирке не показывают. Засуетились они, стали промеж собой базарить: - Давай дёргать отсюда, а то перестреляют нас здесь, и этот упырь нас в обрыв побросает. И к Вовке: - Ты куда нас привёз? Говорил здесь сопливые пионеры. Они нас точняк всех уделают. Быстро сваливать нужно! Попрыгали эти убивцы в машину, еле - еле развернулись на дороге и чухнули вниз. На прощание, помахали кулаками, покричали разные обидные слова и только мы их и видели.

                Через полчаса, не успели мы ещё обсудить это весёлое событие, как опять затренькал «Карат». – Анвар спрашивает – как там у нас наверху, начальник живой? Шеф сам подошёл к рации: - Живой я Анвар, живой. А, что случилось? – Да мы тут задержали этих гостей, до выяснения обстоятельств. Положили их в грязь, а ты живой оказывается. В голосе Анвара слышалось явное сожаление. Шеф тут же врезал: - Вы, что творите, партизаны хреновы? Отпускайте всех немедленно!- Ладно, только препятствие пусть сами убирают.  Вот так  парни с Нижней базы тоже приняли посильное участие в приёме, вернее, в проводах, непрошеных гостей. Оказывается, как только те проехали наверх, наши повалили бензопилой дерево на дорогу, в самом узком месте. А, сами залегли с ружьями в кустах. Значит, пришельцы в расстроенных чувствах спускаются вниз, подъезжают к теснине и видят сюрприз – дорога перегорожена – поперёк  дерево большое лежит.  Только вылезли из машины, как наши партизаны стали орать и ружьями махать. Короче, положили гостей прямо мордами в грязь, а Анвар, сбегал в домик, по рации справиться, как там у нас дела. Вот такую мы поставили жирную точку в этой истории. Представляете, каково было пришельцам – лежать в грязной луже под стволами наших парней. Наверное, надолго мы им отбили охоту к таким приключениям.

                Завороженный рассказом, Махкам очнулся и ткнул, заснувшего на стуле доктора, в живот. – И-е, ты зачем не слушал, как Карандаш машину бросал? Тот, продрал глаза, и испуганно стал оправдываться: - Нет, в мою машину никто карандаш не кидал. – Вот, Федяка, какой наш доктор глупый. Самое интересное место проспал – засмеялся директор. – Устал я, такой тяжёлый день ваш праздник. А, вам Федяка теперь все процедуры без очереди буду делать. – Согласен на всё, кроме клизмы. И они разошлись по своим делам: директор считать убытки от праздника, доктор давать на ночь лекарства пациентам, а Федяка покатился отдыхать. Он долго старался заснуть, но память, взбудораженная воспоминаниями, всё перебирала эпизоды той, прошлой жизни. В которой он был молодым, и здоровые ноги быстро носили его по горам.