Душно 1 часть

Душно... Этим днём было слишком душно. Большое жёлтое солнце наполовину скрылось за горизонтом, напоследок поджигая бока летящим мимо облакам. Те нервно клубились и спешили поскорее убраться с этого проклятого небосклона. На каменные джунгли опускалась ночь. Она гуляла по ещё полным улицам и собирала последние лучи солнечного света, с отвращением фыркая при попадании на неё какого-нибудь блика от машин или окон многоэтажек. Просыпались уставшие хищники со слепящими фарами и ехали домой, по традиции яростно крича в никуда. Наиболее неудачливые торопились на ночную смену. Высокие голые торговые комплексы, совмещённые с такими же скучными офисами горячо вступали в схватку с темнотой, но ей было всё равно. Она и так уже чувствовала себя полноценной владычицей города. Кое-где в них были открыты окна, чтобы хоть как-то разбавить эту тяжёлую спертую смесь спасительной ночной прохладой. Горячий воздух всё ещё давил, но уже не так сильно, давая хотя бы вдохнуть полной грудью.

Василий Ильич сегодня решил отпроситься с работы и приехать домой пораньше. Он всегда засиживался допоздна, чем жутко раздражал уборщиц, торопившихся скорее убраться из этого затхлого офиса. Но сегодня особый день. Он ещё утром вспомнил, естественно лишь благодаря напоминанию в стареньком телефоне, о годовщине свадьбы и теперь, купив у метро небольшой букет цветов, нетерпеливо трясся в вагоне. С виду Василий Ильич ничем не отличался от остальных. Серый костюм, серый взгляд, серая жизнь. Он также приехал в город за большой мечтой и безвозвратно потух под рутиной дней и семейных скандалов. Красавица и умница невеста в один момент превратилась в нервную и требовательную жену. А он из мечтателя и активиста в стандартного трудоголика-подкаблучника. Когда и при каких обстоятельствах произошла такая перемена, Василий уже не помнил, да и вряд ли бы это что-то ему дало.

Вагон начал останавливаться. Наконец, конечная станция. Сухой голос из динамиков объявил предупреждения, которые, конечно же, никто не слушал. Так, Василий по привычке повернул в сторону выхода и, придумывая на ходу слова поздравления, шёл к подъезду, не то чтобы родному, скорее до тошноты знакомому. Та же скрипучая музыка домофона и не менее скрипучая дверь, выкрученная лампочка и высокие ступени. Не дойдя до своего этажа несколько пролётов, Василий услышал разговор двух людей.

- Лизонька, спишемся тогда, когда в следующий раз я приду к тебе, - произнёс грубый мужской голос, произнеся следующую фразу с особенно фальшиво-страстной интонацией, - на чай.

- Да можешь в пятницу, мой вернётся всё равно, как обычно, поздно, - ответил до жути знакомый Василию и приятный женский голос.

- Только давай пораньше, а то вдруг твой трудоголик, - с издёвкой протянув, продолжил парень, - вернётся раньше.

- Я тебя умоляю, - засмеялась девушка, - Он придёт с работы раньше только если его с неё уволят. Да и даже если он застанет нас, этому подкаблучнику смелости не хватит закатить скандал, ладно, всё, давай, - послышался звук прощального поцелуя, грохот закрывшейся двери, а затем быстрые лёгкие немного шаркающие шаги вниз по лестнице. Василий отвернулся к ближайшей двери и притворился, что ищет ключи. Мимо него пронёсся высокий симпатичный парень, весело напевая что-то себе под нос. От ветра открывшейся двери по коже Василия пробежались нервные мурашки. Он, покачиваясь, словно в тумане, поднялся к своей квартире и... очнулся уже за столом. В глаза резко ударил свет, по ушам резанул звук новостей ни о чём и шум набирающейся воды.

- Знаешь, мог бы и подарок купить, всё-таки пять лет вместе, - произнёс тот самый голос жены — Лизоньки, которая воткнула букет в вазу, теперь стоящую в углу подоконника.

- Если хочешь... можем на выходных... выбраться куда-то, - тихо выдавил из себя Василий. Пелена тумана постепенно растворялась, гонимая первой яркой мыслью за последние несколько лет. Непонимание, даже не ярость, а именно глубочайшее непонимание приводило серого работягу в себя из той глубокой тёмной ямы, в которую он когда-то добровольно спустился.

- Конечно, милый, обязательно поедем, - донёсся откуда-то издалека спокойный бесчувственный голос, затем — жгучий и даже обжигающий поцелуй в щёку. Привычное ранее слабое тепло в момент разгорелось и больно обжигало Василия. Он потёр щёку и пристально посмотрел на свою жену, с каким-то вопрошающе-болящим взглядом. Лизонька, заметив его, сначала недовольно нахмурилась, но затем просто решила не обращать внимание на эти заскоки. Страдающий взгляд Василия перешёл на тарелку с едой. Обычный ужин из картофельного пюре, котлеты и салата с небрежно разбросанными овощами. Он немного поковырялся, пытаясь догнать вилкой ускользающую горошину. Есть не хотелось.

- Я спать, приятных снов, - Василий, так и не притронувшись к еде, встал из-за стола.

- Опять не доел, теперь всё это выбрасывать, - с раздражением пробубнила Лизонька и переключила новости на какую-то мелодраму по телевизору.

Серые стены одиноко белели в мерцании уличного фонаря. Ни картин, ни фотографий, ничего, что вносило хотя бы какую-нибудь краску в комнату. Комод с зеркалом, использовавшийся как туалетный столик, шкаф, две тумбочки по обе стороны от кровати. Всё так обыденно и скучно. Даже пастельное бельё и то однотонное, такое же сливающееся с темнотой ночи, как и всё остальное в спальне.

Василий уже переоделся, лёг и укрылся одеялом, немного ёжась от холода ткани. Он устало закрыл глаза, но перед ним тут же предстала та самая картина в подъезде. Ещё ярче и отчётливее. Ещё осознаннее и больнее. Каждое слово наливалось свинцом и пронзало сознание, стремясь разорвать всё в клочья. Сердце то бешено колотилось, то пропускало удары. «Почему?» отпечатался в сознании вопрос, режущий последние чувства на мелкие кусочки. Ответа не последовало. Он чувствовал страх, непонимание, всю вроде бы безысходность ситуации. Мысли путались, то собираясь в большой мутный ком, то разбредаясь по дальним уголкам его сознания. Всё это пульсировало, отдаваясь жаром внутри и холодом снаружи. Васю пробил сильный озноб. Даже больше укутавшись в одеяло, он продолжал дрожать. Ладони начали потеть. Сознание несколько раз ускальзывало в никуда, а затем снова возвращалось. Вася словно падал и взлетал, взлетал и падал, каждый раз всё меньше вверх и глубже вниз. И это помимо его воли. Будто какая-то страшная сила изматывала и терзала его, сжимала то, что раньше называлось эмоциями и чувствами, чтобы выдавить из них хотя бы что-то кроме вечной усталости.

Сколько он ещё так пролежал — непонятно. Неожиданно всё прекратилось. Осталась лишь пустота. Совершенно нетяготящая, лёгкая и... освобождающая? Безразличный взгляд уставился в потолок. Сердце успокоилось. Сиплое дыхание тоже пришло в норму. Васю уже не бил озноб, не кидало из стороны в сторону. И эта страшная сила как будто выдавила вместе с отравляющей болью какую-то затычку. Постепенно Васю уморило. Он заснул.

;...;

Утро было пасмурным. Казалось, вот-вот и пойдёт мелкий противный дождь. Воздух уже не был таким тяготящим, скорее наоборот, слишком лёгким, из-за чего расшумелся ветер. Его порывы поднимали пыль, наровясь пустить её в глаза приезжим. Шуршала листва. Высокие тополи возвышались над городом, брезгливо смотря на всех свысока. Где-то за густыми облаками светило яркое солнце, торопившееся поскорее покончить со своими обязанностями на сегодня.

Вася проснулся от громкого звона будильника. Голова раскалывалась. Отчаянно ища, что же вчера произошло, сознание всё же восстановило в памяти вчерашний вечер. Настроение опустилось ниже плинтуса. Он встал с постели, и, лениво потянувшись, пошёл на кухню. На столе его ждала записка «Уехала за покупками. Каша на плите». Вася заглянул в кастрюлю, поморщился и решил просто выпить кофе. Ехать на работу не хотелось. Он стоял, смотрел в окно и пил горький кофе, стараясь понять, что делать дальше. Для начала всё же поехать на ту самую нежеланную работу. Пришлось начать собираться. Уже обуваясь в прихожей, Вася посмотрел на себя в зеркало. Серый костюм; такая же серая рубашка, давно потерявшая свою белизну; потёртые туфли с множеством морщин; нелепая растрёпанная стрижка, уже давно вышедшая из моды; помятое и несчастное лицо с синяками под глазами. Чистое отвращение к себе и к своей жизни на этот раз всплыло так высоко, так неотложно, что необходимость перемен стала просто обязанностью.

Но... безразличный и бесчеловечный поток снова снёс всю стойкость Васи, опять заняв его мысли какой-то ненужной рутиной. Тягучая поездка закончилась. В этот раз Вася пришёл на работу не первый. В офисе уже была какая-то девушка и начальник. Шёл горячий спор.

- Я вам ещё раз повторяю, вы здесь больше не ра-бо-та-е-те. Продуктивность отдела низкая, пользы никакой, - возмущённо высказалась девушка.

- Слушайте, это временно, вот через годик, другой, - протянул начальник, - мы наберём обороты и всё наладится. Я вам обещаю. Всё, всё, всё наладится.

- Обещаниями сыт не будешь. Да и вы уже не в первый раз мне лапшу на уши вешаете. Не нужно было вас брать по просьбе вашего папаши, - девушка сделала особенный акцент на последнем слове.

- Я вообще-то высококлассный специалист, - оскорбился начальник.

- Да от первого встречного толка будет больше чем от вас.

- Я прошу, оставьте меня, я обещаю, что всё наладится. Например, можно провести сокращение сотрудников, - пресмыкался перед девушкой начальник. И именно в этот момент в офис вошёл Вася, - Вот, кстати, первый кандидат. Василий И... как там его, а, впрочем, неважно. Он однажды чуть сделку с китайцами не провалил. Тогда мы ели её заключили. Первый кандидат. Уволим. И дела в гору пойдут. Может, нам именно уволить кого-нибудь и надо было, - тараторил Павел Юрьевич

- Это тот, который постоянно вас и вашего переводчика поправлял? - девушка с интересом оглядела Васю.

- Да. Тогда это так китайцев разозлило. Только после того, как он извинился, удалось вернуть делегацию.

- Замолкни...те, - вдруг спохватилась девушка, - это была вина вашего переводчика, который и китайского то не знает. Подойдите сюда, пожалуйста, Василий И...

- Ильич, - помог Вася девушке.

- Какие языки ещё языки ты знаешь?

- Английский, немецкий.

- Идеально. Послезавтра, в пятницу, у нас крупная сделка с немцами. Если вы её успешно проведёте, должность начальника отдела ваша. Нет — отдел закрою. На этого остолопа я не рассчитываю, - девушка ещё раз оглядела бывшего начальника, который уже кипел от злобы, - я не слышу согласия, - обратилась она уже к Васе.

- Да... да, хорошо.

- Вот и славно, Павел Юрьевич, передайте ему все бумаги и поезжайте домой. Через две недели можете прийти за последней зарплатой. Эти дни можете не отрабатывать, я их и так вам зачту, - девушка оглядела офис в поиске своей сумочки и обнаружив её рядом с Васей, продолжила, - подайте, пожалуйста... Спасибо. С вами, Василий Ильич, я тоже прощаюсь, но лишь до пятницы. И... Приведите себя в порядок, костюм, там новый купите, в парикмахерскую сходите что ли, - и на этой ноте девушка развернулась и ушла из офиса.

- Сука! Стерва! Ненавижу! И тебя, долбанутый трудоголик ненавижу! Бумаги на столе, сам разберёшься, - плюясь прошипел начальник после того, как дверь закрылась, и сам решил поскорее убраться из офиса, напоследок кинув, - Надеюсь, ты провалишь эту чёртову сделку.

Начался дождь. Его первые капли поднимали в небо облака пыли, вызывая чих и недовольство людей. Постепенно моросня усилилась, превратившись в настоящий летний ливень. Дождь смывал грязь с высоких небоскрёбов, с маленьких домиков, с тополей и недавно посаженных елей. Ливень начинался за день несколько раз и несколько раз утихал. Ветер игриво срывал капли с проводов и деревьев, на неказистых прохожих, которые теперь тоже словно очистились, их цвета стали ярче, глубже. Вечером тучи ушли, открыв чистый голубой небосклон солнцу. Оно весело игралось в листве изумрудно-зелёных деревьев, отражаясь от не упавших капелек и продолжая свою вечернюю забаву. Люди парочками повыбирались в парки и на улицы, неспешно прогуливаясь по сверкающему городу. А этот запах, после дождя. Запах свежести, который ни с чем не сравнить. Он придавал городу аромат жизни, настоящей, цветной, а не пыльной и серой.

Вася просидел весь день за работой. Никто не удивился тому, что он был в кабинете начальника. Все решили, что его просто попросили поработать и за Павла Юрьевича. Однако сегодня Вася ушёл первый с работы и после последней остановки метро свернул в сторону новенького торгового комплекса, ярко светившего красками и манящего своей уже почти ночной жизнью. Домой Вася вернулся с новой модной причёской, костюмом и со свежим, будто отмытым дождём взглядом. Он ворвался в квартиру и, даже не разуваясь, прошёл в гостиную.

- Мы расстаёмся. На развод я подам завтра! - на одном выдыхании выпалил Вася. Его щёки раскраснелись, сердце вновь бешено заколотилось, но не так как вчера. Сейчас оно словно пробивалось через застенчивость и трусливость, под которыми эти годы был погребён Вася.

- Ты? А сил-то хватит одному прожить? Ты же даже погладить рубашку не смог, прожёг, пришлось выкидывать, - раздражённо проскрипела Лизонька, а затем вновь уставилась на экран телевизора, - Иди руки мой. Ужинать будешь.
- Ты, - затрясся Вася от ярости, - Ты ошибаешься! - его трусило, не столько от обиды, сколько от понимания, что его жена была права. Виски пульсировали. Голова вновь разболелась.

- Ну-ну, - снова тихо и безразлично произнесла Лизонька.

- Я смогу, и ты мне больше не нужна, - срываясь, чуть ли не прокричал Вася. Эмоции вновь смешались. Мозг отключился. Его совершенно не волновало, как он теперь будет жить дальше. Слова жены до него уже не долетали. Он развернулся и выбежал из квартиры, по-детски истерично хлопнув дверью.

Солнце уже село, но часть небосвода всё ещё светилась приятным голубоватым светом, напоминая о прошедшем дне. На небе уже давно прорезались звёзды. Облака ушли вместе с дождём, поэтому светилам ничто не мешало. С противоположной стороны зашедшему солнцу поднималась большая полная оранжевая луна. Она ярко освещала ночной город, поэтому даже перегоревший фонарь не мешал Васе видеть всё вокруг. Гнев быстро выветрился, словно унесённый ветром. Появилось ощущение какого-то непонятного, нового, но такого знакомого чувства. Вася сел на качели, установленные во дворе и начал раскачиваться. Как же давно он не ощущал это приятное чувство из детства. Когда ты увеличиваешь темп и высоту. И вот небо прямо перед тобой. Просто протяни руку и собери эти крошки, рассыпанные на чёрной ткани. Но вот ты летишь назад. Опять вперёд. И небо снова так близко… В голове всплыли картинки из его школьных лет, студенчества, друзья, семья. Как он мог забыть самого себя? Весёлого и иногда несуразного. Активного и эмоционального. Как он мог забыть про свои мечты? Открыть магазинчик и продавать в нём книги. Как он мог забыть про свою любознательность и любовь к миру? Теперь это было совершенно непонятно. Вася запрокинул голову и посмотрел на ночное небо. Вдруг небосклон пронзила полоска света — падающая звезда.

- Хочу больше никогда не забывать себя…