Подарок из прошлого. Глава 21. План освобождения

В восемь часов утра, Илья уже сидел на скамейке в парке возле управления НКВД и ожидал появления Вострикова старшего. Закрыв на мгновение глаза, он вспомнил прошедший вечер. Они вдвоем с Ольгой,  сидя за круглым столом,  с наслаждением пили красное вино. Мятные пряники оттеняли вино, и состояние безмерной радости охватило молодых людей.
- А ты можешь отказаться от этой работы на севере? – неожиданно спросила Сумарокова, с надеждой глядя на мужчину. В глазах Ольги стояла такая мольба, что он на миг потерял дар речи.
- Как я смогу отказаться? Ты же знаешь, что за отказом может последовать! – кляня себя за вранье, ответил Востриков.
- Ну, да, конечно, я понимаю! – с грустью произнесла секретарша.
Решив поменять тему разговора, чтобы немного рассмешить любимую, Илья стал рассказывать смешной анекдот. Но женщина в конце его повествования только улыбнулась краешками губ. Теперь Ольга считала часы до отъезда любимого.
- Привет, родственничек! – непринужденно сказал капитан НКВД, присаживаясь на скамейку рядом с ученым. Значит, есть вот такая информация по твоим беглецам из будущего. Супруги Михайловы месяц назад были задержаны постовым, в тоннеле под известным тебе домом. Следователь, который стал вести их дело, был поражен сведениями, которые они изложили. В итоге, он вызвал машину из психиатрической лечебницы № 27 и сдал пациентов под присмотр приехавших санитаров. На этом дело против супругов Михайловых было закрыто, по причине нервного расстройства переходящего в шизофрению. Теперь эти товарищи находятся в психиатрической лечебнице и проходят курс оздоровления.
- Я понимаю, какое оздоровление они там проходят. Скорее всего, в психушке  из них планомерно делают овощей! – подал голос Илья.
- И это, скорее всего именно так! – согласился следователь.
- Как же нам вытащить их из цепких рук органов здравоохранения? – спросил Востриков младший.
- Вытащить Михайловых из лечебницы с моей корочкой сотрудника НКВД не проблема, а вот как провести их по тоннелю, это проблема! – задумавшись на мгновение, размышлял Иван Харитонович. Предположим, что мы с тобой приедем за ними в лечебницу. Скорее всего, нам без возражений отдадут для допроса  Михайловых. Затем мы приедем к дому с комнатой для допроса. Но как потом пройти дальше по тоннелю, не привлекая внимания? Архип всегда контролирует ситуацию. И как мне остаться вне подозрений потом, если все пройдет гладко, и ты с супругами Михайловыми окажешься в своем времени? Я после твоего побега два месяца назад устал писать объяснительные, а тут конкретно буду втянут в опасную игру. После такого, точно светит лагерь, в лучшем случае!» - произнес Иван Харитонович.
- А у тебя есть еще корочки сотрудника НКВД с любой фамилией? – неожиданно спросил Илья.
 Немного подумав, Иван кивнул головой в знак согласия. «Тогда все решаемо, и ты будешь вне подозрений. Мне нужна форма сотрудника НКВД, удостоверение и машина! Я буду тем старшим, который  распишется в ведомости в лечебнице! А ты просто будешь меня страховать!» – уверенно сказал путешественник во времени, обращаясь к деду.
- Ну, так проще будет и безопаснее! А форму и удостоверение, я тебе найду! Машина, тоже не проблема! – обрадовался Иван Харитонович. «Да, и сходи по адресу, который я тебе напишу. Там сидит фотограф, он не задает лишних вопросов. У него сделаешь черно-белую фотографию три на четыре. Она мне нужна на удостоверение!» - дополнил капитан.
- Договорились! Завтра в тоже время, я подъеду на машине к управлению, возьму там вещи и отъеду на пятьсот метров вперед. Там ты должен будешь меня ждать и сразу прыгай в машину! – стал инструктировать капитан. Пожав Илье руку, следователь направился на работу.  А Востриков младший отправился к фотографу.  После мужчина намеревался  пойти к Ольге домой и прилечь поспать до обеда.
На следующее утро в назначенное время, Илья стоял у газетного киоска и рассматривал красочные журналы на витрине. В 8.15 возле киоска скрипнув тормозами, остановилась черная легковая машина. Увидев в окно на водительском сиденье деда, Илья без слов открыл дверь машины и запрыгнул в салон.
- В сумке форма и удостоверение, давай переодевайся! – в приказном тоне сказал следователь.
Открыв кожаный саквояж, Илья увидел форму капитана НКВД и красную книжечку удостоверения. Помимо гимнастерки, галифе, кожаного ремня и фуражки, еще лежала кобура с пистолетом ТТ.
- Ого, даже пистолет у меня будет! – как мальчишка воскликнул мужчина, разглядывая новенький, отливающий вороненым стволом ТТ.
- Особо не радуйся, он не заряжен! А то не дай бог пальнешь еще из него! – рассмеялся капитан. - Давай мне фотографию. Я ее приклею на удостоверение! – сказал Иван, останавливаясь у обочины и вытаскивая из бардачка машины пузырек с клеем. Когда черная машина подъехала к воротам психиатрической лечебницы № 27, из машины вышли уже два капитана госбезопасности. Правда у одного капитана форма была немного помята, а в целом, он смотрелся, как настоящий сотрудник.
- Папаша, открывай ворота, мы за двумя психами приехали! – крикнул Востриков младший, сторожу в будке. Пенсионер по-молодецки подбежал к воротам и быстро открыл их для проезда машины. «Вот, негодяи, даже душевнобольным от них нет жизни!» - еле слышно пробурчал сторож, незаметно оглядываясь по сторонам.
 Подъехав к зданию, первым вышел Илья, а затем следователь. Поднявшись по ступенькам к главному входу, ученый потянул на себя тяжелую дубовую дверь. В фойе за столом сидел санитар в белом халате и что то писал. Увидев входящих сотрудников НКВД, на лице верзилы появилась услужливая улыбка. Через секунду он подобострастно спросил: «Здравствуйте, чем я могу Вам помочь?»
- Оповестите главного врача, что мы забираем с собой супругов Михайловых для допроса! – важно проговорил Илья.
- Позвонив по телефону, санитар изложил требование приехавших сотрудников НКВД. Через две минуты семеня ногами, к ним подбежала женщина около тридцати лет в белом халате. Внимательно окинув взглядом мужчин, она спросила: «Если можно, предъявите удостоверение! Мне нужно записать фамилию сотрудника, который произвел забор больных!»
С важным видом, Илья вынул из нагрудного кармана гимнастерки удостоверение и раскрыл его перед лицом женщины. «Капитан Сорокин Иван Васильевич»  - прочитала женщина, делая знак санитару, чтобы он записал фамилию в журнале.
- Михайловых приведут через  пять минут! – по-военному отрапортовала женщина. Действительно, не прошло и пяти минут, как дверь в отделение открылась и оттуда вышли четыре человека. Двое из них были в белых халатах, а двое других в странной гражданской одежде. На мужчине была темно-синяя футболка без рукавов с белой надписью на груди «Хард Рок» и синие джинсы. На молодой женщине короткая оранжевая юбка выше колен и белая блузка с широким вырезом. На ногах у обоих душевнобольных были сандалии.
- Не мудрено, что в таком виде их сразу задержали и отправили в психушку! – подумал Востриков младший, оценивая странный наряд граждан в 1937 году. И тут неожиданно, женщина дико вскрикнула и показывая пальцем на Илью сказала: «Смотри Костя, это же тот мужик, который продал нам квартиру!»
Доцент Костя, также уставился на Вострикова и что-то тихо бормотал. Ситуация начинала выходить из-под контроля. «Да Вы не волнуйтесь, они смирные, только постоянно твердят про то, что им продали квартиру! А потом они нашли секретный вход. Спустившись в тоннель, они вскоре вышли в другом времени! – вмешалась главврач.
На глазах супругов были слезы. Они еще не отошли от психотропных лекарств, которыми их кормили две недели. Михайловы не понимали, как продавец квартиры на Гоголевском бульваре Илья Востриков, стал сотрудником госбезопасности.
- Забирайте их и везите, куда Вам надо! А сначала распишитесь в журнале!  – закончила беседу женщина главврач. Поставив закорючку в графе подпись, мнимый капитан повернулся к выходу.
- Садитесь на заднее сиденье! – приказным тоном сказал Востриков старший, обращаясь к Михайловым. Супруги безропотно и молча, стали залезать в машину. Теперь Михайловы пребывали в ступоре. Не понимая, куда их везут, они подчинились судьбе. Машина, натужно ревя мотором, устремилась по улицам Москвы в сторону дома с тоннелем. Впереди был ответственный этап – прохождение поста и комнаты для дознания.