Око за око!

    Моя бабушка Маша, которая мама моей мамы, в бога, конечно верила, но не так чтобы уж совсем фанатично. В пост постилась, но могла и когда-никогда яичко съесть или кусочек колбаски себе позволить. В церковь ходила, но тоже не часто. В грозу истово крестилась и нам, малышне, про Илью Пророка на колеснице огненной рассказывала. Любили мы эти её истории слушать. Нам они все тогда сказками казались. Не знали мы, что бабушка своими, доступными нам словами, библейские сюжеты рассказывает, Новый, да Ветхий заветы. И про Нагорную проповедь рассказывала (правда, мы тогда не знали, что это так называется), это я всё узнала уже будучи гораздо старше. Но тогда мне очень запомнился рассказ, где Иисус (или как его называла бабушка — боженька — наверное, чтоб нам было понятнее), проповедует непротивление злу.
   «Как же так, – думала я – это что же получается – меня мальчишки лупить будут, а я им сдачи не дам? Да мало того,  ещё и сама же другой стороной повернусь, чтоб меня и там налупили?» А вот фраза «око за око, зуб за зуб», мне понравилась гораздо больше. Тут сразу всё понятно было – дёрнул меня за косу Серёга Евлюхин, и я ему в космы нестриженные вцепилась. Хлестнул вицей Колька Максаков, ну и я его подловила и крапивой по голым ногам так отходила – надолго запомнит! Скажете не справедливо? А по-моему, очень даже справедливо и правильно!


   Было мне лет пять тогда, а может и того меньше – мы как раз только-только переехали из деревни в посёлок, в квартиры со всеми удобствами. И всё-то нас с младшей сестрой в этой квартире удивляло, ну всё было не так, как в деревне – не привычно. Мыться надо не в бане и не в печке, как мы привыкли, а в железном большом корыте – ванна называется. И воды – лей, залейся – только кран открыть. А уж туалет – тут вообще чудеса чудные творились – боялись мы его по первости, только с мамой туда и ходили.
   И были в этом чуднОм доме розетки на стенах. В деревне у нас тоже конечно были, но не такие: там они были во-первых, высоко, не достать, и цвета белого – не интересные. А тут – приделаны на стенку низко, кругленькие, блестящие и цвета разного: в одной комнате стены были  светло-зелёной краской выкрашены – и розетки зелёненькие. В другой комнате стены розовые, и розетки розовые. Красотища! Как не обследовать? Но мама сразу строго-настрого предупредила: «Розетки не трогать. Пальцы и разные проволочки-гвоздики в дырочки не совать. Там живёт злой дядька Ток. Он может очень сильно ударить. Так что лучше к нему не лезть.» Мы и не лезли. Чего нам со злым дядькой связываться?  Нам и других развлечений хватало: в межкомнатных дверях стекло было вставлено и мы с сестрой друг другу через это стекло целые кукольные представления показывали. Или воды в ванну наберём и кораблики, смастерённые из старых газет, пускаем. Или «конницу» устраиваем. Ни кресел, ни дивана у нас первое время не было. Были только стулья деревянные, со спинками. Новые. Мы как переехали, мама сразу их купила. Сядешь на такой стул верхом, в спинку вцепишься и раскачиваешься вперёд-назад. Стул-конь с передних на задние ножки переступает, грохот стоит в квартире неимоверный – «конница несётся в бой!» Правда, почти сразу соседи начинали в стену стучать, чтоб мы угомонились. Но иногда в пылу яростной погони, мы с сестрой этого стука не слышали, и тогда разгневанные соседи стучали и звонили уже в двери. Мы не боялись – дверь-то была надёжно заперта. Мама запирала нас на ключ на весь день, когда уходила на работу. Отпускать одних на улицу она первое время опасалась - местность вокруг была незнакомая – неизвестно куда бы мы с сестрой убрели. Ищи нас потом свищи. Но неугомонные соседи не успокаивались. Они каждый раз обязательно жаловались на нас маме, мол какие вредные и непослушные дети у неё растут. А мы не вредные были, просто нам было скучно и нечем себя занять – попробуйте-ка, посидите целый день взаперти.
   Наконец маме надоело слушать упрёки и жалобы и она съездила в город и привезла нам удивительную вещь – диапроектор. Мы, правда, называли его фильмоскоп. Наверное все знают что это такое. Ну, тем кто не знает расскажу – это такая металлическая коробочка с трубой впереди и с прорезью наверху – включаешь её в розетку и из круглой трубы со стеклом в серединке, вырывается яркий луч света. В прорезь надо было вставлять тоже металлическую планочку, в которую заправлялась плёнка с картинками. Потом знай крути с боку колёсико и картинки сменяли одна другую. А, да, было обязательное условие –  сначала надо было на стенку повесить белую простынь и выключить свет или поплотнее занавесить окна – была нужна темнота. И вот тут начиналось волшебство! Мы с сестрой часами могли крутить диафильмы. В квартире воцарилась тишина. Соседи блаженствовали.
   ...но не долго.
   Мне никак не давал покоя тот факт, что малюсенькие картинки на плёнке, пройдя свозь аппарат, на простыни становились огромными. Я должна была узнать, что за хитрость спрятана внутри фильмоскопа. А узнать это можно было только одним путём, разобрав аппарат. Долго не раздумывая я приступила к разборке. Первым делом я включила диапроектор в розетку! Кто бы из взрослых мне тогда сказал, что делать этого нельзя ни в коем случае! Но разве же разбирают фильмоскопы при взрослых? Конечно взрослые не позволят это сделать. Я была девочка умная, и конечно же и я дождалась, когда мама уйдёт из дома.
   По началу всё шло очень даже хорошо – корпус фильмоскопа разобрался быстро. А вот дальше дело застопорилось – внутри оказались всего-навсего маленькая лампочка, которая горела очень ярко и слепила глаза и, какая-то квадратная штуковина непонятного для меня назначения. С лампочкой всё было ясно, выкручивать я её не стала, так как она очень сильно нагрелась – не дотронешься. А вот квадратная штуковина требовала разъяснений. По средине она была обмотана какой-то коричневой бумагой, а с боков, под бумагой было видно много-много слоёв тонкой красноватой проволочки. Вот за эти бока с проволочкой я и взялась, с целью вытащить эту квадратную штуку...
   Что произошло дальше я поняла не сразу. Какая-то неведомая злая сила затрясла сначала мою руку, потом всё тело. Было очень больно руке и жгло пальцы. Но самое ужасное было то, что эта сила не отпускала меня! Я никак не могла отдёрнуть свою руку от этой странной квадратной штуковины. Я заорала, дёрнулась и свалилась со стула. Полуразобранный аппарат остался на столе, а я сидела на полу и разглядывала свои пальцы. На большом и указательном вздулись большие белые пузыри, как от ожога. Я знала что это такое, потому, что такие у меня уже были однажды на руке, когда я в деревне схватила раскалённую кочергу.
  Я сидела и рыдала от боли. Рядом сидела сестра и тоже рыдала, потому что ей было жаль меня и ещё потому, что она очень испугалась, когда меня затрясла непонятная сила.
   С работы вернулась мама. Увидев включённый в розетку, раскуроченный фильмоскоп, она конечно же всё сразу поняла. Наверное ей очень хотелось меня отругать, но вид у меня был такой несчастный, что она просто усадила нас с сестрой на колени и стала дуть на мои обожжённые пальцы. А потом мама стала объяснять как всё устроено, что бы я больше не разбирала электрические вещи. Не всё, что говорила мама было мне понятно, но одно я усекла сразу – ударило меня электрическим током. То есть тот самый злой дядька Ток, который живёт в розетке, держал и тряс мою руку!
Мама уточнила всё ли мы с сестрой поняли, и мы дружно кивнули. Потом уточнила, будем ли мы ещё пытаться разобрать электрические вещи – мы снова дружно уже отрицательно замотали головами. Мама успокоилась.
   ...а зря.
   Я очень зла была на дядьку, живущего в розетке. «За что? – недоумевала я. – За что он меня ударил? Ведь я же его не обижала»  Зло должно быть наказано – решила я и пошла в кухню за молотком.  Затем я подошла к розетке в комнате. В памяти почему-то всплыли вдруг сказки про богатырей русских былинных и, я, подражая им, крикнула, туда, в самые дырочки:
– Эй, Ток, выходи! Биться будем!
   И со всей силы врезала по розетке молотком...

   Вечером, вернувшись с работы и увидев развороченную вдребезги розетку, мама то плакала, то смеялась, а потом сквозь слёзы и смех спросила:
– Лялька, ты розетку-то зачем разбила?   
   На что я с серьёзным видом ответила:
– Око за око,  мамочка, зуб за зуб!