Ключ от ЗЛА Глава 26

- Мне не давала покоя одна фамилия из списка. Где-то я уже о ней слышала, а вот где не могла вспомнить. – начала Алиса Генриховна, когда все, кроме Ноля, собрались в кабинете Зинаиды Алексеевны. – Смирнова Валентина Николаевна. Она была руководителем отдела опеки и попечительства. В 2005 году была какая-то мутная история с усыновлением за границу. По идее, иностранные граждане могут усыновлять детей, которых не усыновляют Россияне. То есть тех, у которых имеются физические дефекты или неизлечимые заболевания. Извините за цинизм. Так вот Смирнова, за время своей опекунской деятельности выдавала разрешения на усыновления здоровых детей, которые по документам проходили как неизлечимо больные. История тогда попала в газеты и лавочку прикрыли, но сама Смирнова суда и следствия избежала, так как выбросилась из окна. Эту историю раскопал Ноль по моей просьбе.

Дальше мы решили проверить всех, кому в списке соответствовали цифры и выяснилось, что никого из них в живых уже нет. Вот тут-то меня и обдало холодным потом. Дальше вы знаете.

- Итого, у нас 147 трупов из списка, плюс Караваев – два Караваевых, плюс Жмых… плюс еще шесть Караваевских и даже боюсь представить сколько плюсов, о которых мы не знаем! – подвела итог Зинаида Алексеевна и обратилась к группе, которая работала на квартире любовницы Жмыха. – Что у вас?
- Остановка сердца. Быстро и тихо. Снотворное – лошадиная доза и виски. Суда по подтекам на одежде, пару раз глотнул сам, остальное уже вливали, когда он был почти без сознания. Есть небольшой синяк на затылке – от пальцев, видимо, когда голову держали, не рассчитали силу, – отчитался Колдун.

- Когда Жмых прибыл в квартиру, там его ждали. Утром на территорию комплекса приезжала служба по обслуживанию видеонаблюдения. Немного подправили угол обзора камер в гараже, ровно на столько, чтобы появилась слепая зона на въезд в паркинг и на лестничную клетку. В гараж ведет лифт и лестница. Пользовались лестницей, оно и понятно – движение лифта может заинтриговать консьержа, – продолжил Профессор.

- Почему так грязно сработали в этот раз? Жмых был прогнозируемый до тошноты, могли бы и получше подготовиться, - задумчиво произнесла Зинаида Алексеевна.
- Может потому что мы на хвосте? – спросил Мозг.
- Нет, - уверенно заявила Алиса Генриховна. – Это их последнее дело. Они закончили и закрывают свое предприятие.
- С чего такая уверенность? – встрепенулась Настя.
- С того, что мы на хвосте! – улыбнулась Ширман.
- Я вот логику ни как понять не могу. Кого-то мочат, для того чтобы большая шишка от ответственности ушла, еще выяснилось, что и больших шишек тоже мочат.
- Жмых не был большой шишкой в понимании этой организации. Главный злодей в этой схеме совершенно другой человек.
- Министр – любитель портфелей? – догадался Мозг.
- Точно! И его будут доить до скончания жизни.
- Не понял, так они переквалифицируются на шантаж? – спросил Профессор. – Значит деятельность не остановится?

- Организация прекратит свое существование – в этом я уверенна!
- Эээ… - подал голос МСК, не отрываясь от монитора. – у нас тут шевеление в Прачке. Там какой-то консилиум собирается. Уже человек десять набралось. Что будем делать?
- Мы – ничего. Это уже не наша забота, сказала Зинаида Алексеевна и набрала номер мужа. – Ваня, в прачке вас ждет праздничный торт, действуйте!
- И все равно, не понятно, по какому принципу они действовали. Как выбирали жертв – кто побогаче? Или кто померзостнее? – спросила Настя.
В дверь кабинета вошел Ноль с ноутбуком под мышкой и стопкой листов с распечатанным текстом в руке. Ноль был в пижаме, тапочках, лохматый и не умытый, что свидетельствовало о том, что с момента ночного звонка Алисы Генриховны спать он еще не ложился и от работы не отвлекался.
 
- Все? – спросила Ширман.
- Угу, - кивнул Ноль и расположился за столом.
- Что «все»? – нетерпеливо спросила Зинаида Алексеевна.
- Все мерзавцы, все фамилии списка – мерзавцы и негодяи, – будничным тоном ответил Ноль, протянул Алисе Генриховне стопку листов и уткнулся в монитор.
Наступила пауза и каждый, сидевший за столом молча осмысливал сказанное. Только Повелитель душ просматривала текст, шелестела бумагой и сопровождала чтение удовлетворенным видом и фразами: «ага», «так я и думала», «вот и ключ от зла нашелся».

- Я сейчас не понял, они этакие Робины Гуды что ли? – изумленно выдал Профессор.
- Ширман, ты вроде догадалась. Сделай одолжение - объясни, только без сложно-сформулированных конструкций. – сказала Зинаида Алексеевна.
- Начнем, пожалуй, с загадочных цифр – 358, – Алиса Генриховна поерзала на стуле, откинулась на спинку и продолжила. – В 1993 году Марина Караваева вела дело за номером 358…. Это было последнее дело в ее адвокатской практике. Защищала она молодого парня, которого обвиняли в изнасиловании и убийстве соседской девочки. Марина практически доказала невиновность парня и, вдруг, на суде, ее подопечный делает чистосердечное признание. Суд признает виновность парня, а спустя пару дней, его убивают прямо в камере.

В деле фигурировала еще одна фамилия, которая из свидетеля стремительно могла превратится в подозреваемого, если бы не чистосердечное признание. А фамилия эта – Симаков, сын одного известного в то время криминального деятеля. После этого дела Марина теряет ребенка и увольняется. Кстати Симаков младший скончался от передоза в 1997 году. А вот папаша его канул в неизвестность вместе с общаком, и до сих пор неизвестно, куда они подевались.

- Думаю найдем мы его закопанным на киевском шоссе в лесочке! – прервал повествование Мозг. Алиса Генриховна согласно кивнула и продолжила.
- В 1998 году состоялась судьбоносная встреча Изюма и Караваевых. Не думаю, что Изюм вот так сразу предложил организовывать карательно-доходные операции. И вообще, мне кажется, что «крошить мерзавцев в суп» предложила Марина. А до этого они промышляли шантажом и воровством. Причем, как настоящие Робины Гуды – забрать у воров и отдать обиженным. Ну и о себе, конечно, никто не забывал.
В 2005 году уже сформировалась специфика и отточилось мастерство, поэтому откровенные «пропажи» прекратились, а появились хорошо спланированные «самоубийства». Более того, каждый «туз», которого, как бы, вытаскивали из лап правосудия, удивительнейшим образом становился меценатом и добродетелем. И остается им по сей день. Ах как жаль, что архив уплыл из ваших рук!

- А я все думал, почему нас просто не пристрелили тогда в подвале! – воскликнул Сусанин.
- Потому что ты не мерзавец! – улыбнулась Настя.
- С идеологией и трудовой деятельностью организации «Большое зло» все понятно! Не понятно то, с чего мы начали! За что же все-таки казнили Андрея Караваева? – спросил Профессор.
- О! Ноль, тебе слово! – передала вымпел рассказчика Алиса Генриховна.
- Синицкая Анна Анатольевна 1998 года рождения, длинноволосая шатенка, тонкие черты лица, пухлые губы, высокая, стройная, – не отрываясь от монитора, начал Ноль. – Пропала без вести за четыре дня перед смертью Андрея Караваева. Елена Луткина – однокурсница Андрея, опознала девушку, как спутницу Караваева в закрытом ресторане. Из материала дела следует…

- Да ладно! – воскликнула Зинаида Алексеевна. – А как же - я не буду взламывать МВД?
- Я не взламываю, я аккуратно вскрываю! Там районные управления, Москва не такая большая, как кажется. Дел-то всего на полчаса было, - с невинным видом парировал Ноль и продолжил. – Итак, из материалов дела следует, что Синицкая встречалась с парнем по имени Андрей. Список звонков и сообщений, как следует из отчета сотового оператора, был не большим. И самые романтические сообщения, а также ночные звонки были на «рабочий» номер Андрея Караваева. Следствие забуксовало на выключенном номере. Когда выяснили телефон, Андрея уже не было в живых и телефон больше не включался.

- Девочка о чем-то догадалась или взбесила Андрея и тот ее устранил? – спросила Настя?
- Скорее всего. Найти бы еще девочкино тело! – сказала Алиса Генриховна.