Причины дефицита в СССР

В этой заметке речь пойдет не только о товарном дефиците, а о дефиците в более широком смысле.  Наш народ, как известно, отличается своей изобретательностью.  В Советском Союзе выходило несколько научно-популярных журналов, на страницах которых изобретатели делились своими открытиями.  Но если в позднем, т.е. постсталинском СССР это не использовалось на практике, то в 30-50-е годы очень широко. И в производственных коллективах, но особенно много в частном секторе, в артелях, даже в колхозах, которые построены по принципу традиционных в России артелей. Правда, были и такие «изобретения», какое придумал Матвей Морозов в фильме «Дело было в Пенькове» - молотить зерно колесами автомобилей. Но основная масса изобретений использовалась в производстве, но до принятия Хрущевым своих постановлений, в том числе о закрытии артелей, выпускающих в СССР свыше 33 тысяч наименований товаров, в то время как Госплан учитывал около 2000 наименований. Хотя артели просуществовали худо-бедно до начала 60-х годов, но потом в СССР появился дефицит.

Вместо снижения себестоимости продукции, а значит и цены на неё, что позволяло во времена Сталина регулярно снижать цены на наиболее ходовые товары, Хрущев разрешил предприятиям самим устанавливать цены, что привело к увеличению стоимости всех видов продукции при уменьшении фактического выпуска её в количественном выражении. Если во времена Сталина за это наказывали, то сейчас руководство предприятий были «в шоколаде», с премиями за выполнение планов в денежном выражении.  Это одна из причин дефицита нужных населению товаров.

Второй причиной стало то, что в стране некому было заменить артели, выпускающие, как я написал, многие тысячи наименований продукции и ширпотреба, и продуктов питания (напомню, частный сектор давал 85% яиц, 70% - молока, 52% мяса, 48% овощей в стране). Огромные ресурсы вбухивались в освоение целинных и залежных земель, а регионы, традиционно дававшие сельскохозяйственную продукцию к столу советского народа, хирели.  А артели и частные подворья были Хрущевым запрещены. 

А денежная реформа Хрущева 1961 года привела к появлению наличных денег у населения, не обеспеченных товарной массой.  Это еще одна причина товарного дефицита, что привело к событиях в Новочеркасске с расстрелом  жителей.

С открытием богатых месторождение нефти и газа в Западной Сибири Хрущев решил: «Зачем развивать легкую и пищевую промышленность, если всего этого полно на Западе. Мы туда будем поставлять «черное золото», и там покупать все нужное для народа». Но учесть все необходимое для растущего в СССР населения было физически невозможно, и в конце концов в стране стало не хватать элементарного. Тем самым мы развивали легкую и пищевую промышленность на Западе и в странах Восточной Европы, входящих в СЭВ (Совет экономической взаимопомощи) и не давать работу многим миллионам советских людей, которым ничего не оставалось делать, как воровать.  Отсюда рост преступности, увеличение расходов на содержание лагерей, так называемые «химики» на промышленных предприятиях с их низкой производительностью труда.

Многие колхозы стали совхозами, вместо сдельной оплаты труда работники стали получать оклад, не зависящий от итогов труда,  и старались лучше работать на собственных участках, спустя рукава работая на полях и фермах. Вот и поехали кандидаты наук и инженеры, студенты вместо своей работы и учебы,  пропалывать совхозные поля и убирать урожай. В Сталинском колхозе такого никогда не было.  Школьники, дети колхозников, работали, но это был прибавок в личный карман колхозников в виде трудодней. А так как поработаешь, так и полопаешь...

А сколько сельскохозяйственной продукции гнило на складах, попадая туда без нужной сортировки. И снова горожане работали на переборке гнилья, но ни совхозы, ни торговая сеть за это разгильдяйство не несли ответственности. А работники торговли стали уважаемые люди. О них даже фильм сняли, в котором играла молодая Догилева продавщицу, в Андрей Миронов – недотепу научного работника в виде рабочего в подсобке магазина.

Помните горбачевские «ускорение», «гласность», «перестройку»? Толку от них было мало, но были и зрелые ростки.  По крайней мере, от гласности. В позднее советские времена СМИ старались создать иллюзию полного благополучия в нашей стране, многие проблемы просто замалчивались. В эпоху гласности о них стало известно.  Мне запомнились два материала в газете «Правда». Первый был посвящен проблемам подготовки хороших управленческих кадров в химической промышленности.  Автор писал о системе подбора управленцев в министерстве химической промышленности. Обычно это был москвич, кончивший соответствующий ВУЗ, попавший по блату на небольшую должность в министерстве.  Он видел химическое производство только на экскурсиях и во время командировок, откуда ему знать особенности химической промышленности. Но именно этот клерк готовил бумаги на подпись министру. Конечно, все проекты приказов визировались, но кем? Да такими же неучами, которые по выслуге лет становились начальниками.  С учетом того, что и уровень министров снижался, тот ставил подпись под «сырым» документом, и тот являлся руководством к действию. 

А вот пригласить хорошего специалиста с того же химического комбината в Москву было трудно, надо давать ему квартиру, а на неё претендует и просидевший штаны в кресле клерка вчерашний студент, да еще блатной. По крайней мере, именно так и шла речь в этой статье, которая называлась «Гимн чиновнику».

Вторая тема, озвученная в другой статье, касалась убогого ассортимента товаров в наших магазинах. Вроде купленные за валюту за границей, но и расцветки платьев блеклые, а фасон не модный. Ну и так далее. И автор статьи дает  пояснение, почему так происходит.  Мол, едет чиновник в солидном возрасте (моложе не пускали, еще убежит) за границу оформлять контракт на поставку ширпотреба. Ему показывают модный товар.  Но  представит этот чиновник, как будет выглядеть его жена, солидная тетя в возрасте,  в этом наряде, и приходит в ужас. Поэтому и покупает товар попроще, не такой модный, считая, что наш народ не избалован, купит и такое.  Главное, чтобы этикетка импортная была.

Третья тема, поднятая в газете «Правда» в эти годы, наоборот, касается не дефицита, а переизбытка товара.  Вот что я понял в кратком изложении. К руководству города Артема, что в Приморском крае, обратились плановые органы РСФСР с вопросом, не желают ли иметь крупное предприятие по пошиву верхней одежды в городе, и есть ли трудовые ресурсы для работы на этом предприятии.  Горком и горисполкомом ответили, что хотят иметь предприятие, и у них есть, кто будет на нем работать. Надо помнить, что обычно к таким стройкам прилагается строительство жилья и учреждений социальной сферы рядом со стройкой.  Видимо, это больше и привлекло руководство города Артема.

Предприятие было построено, но оказалось, что работать на нем некому, власти Артема элементарно обманули власти республики.  Но фабрика построена,  её продукция включена в план пятилетки, надо строить рабочие общежития и привлекать народ с близлежащих территорий.  Решили и этот вопрос, стали выпускать пальто, пиджаки и другие изделия верхней одежды. Но торговая сеть отказалась их принимать, мол, у нас и так завал этой продукции, которую выпускают на аналогичных фабриках в городах Комсомольске-на-Амуре и Бикине.

И автор статьи задает вопрос: «Кто же виноват в том, что вбухали государственные деньги в производство, продукция которого никому не нужна?» И сам отвечает – плановые организации РСФСР.  Но я считаю, что виновато руководство партии и правительства во главе с Хрущевым, принявшее еще в конце 50-х годов постановление о том, что стратегическое планирование в СССР не нужно, а план по отрасли формируется на основании суммы планов всех предприятий этой отрасли, разработанных на них. И приложил к этому свою руку и чиновник министерства легкой промышленности, некомпетентный в этих вопросах, никогда не работавший на предприятии и уже не бывающий в регионах, верящий на слово писулькам оттуда.  Т.е. налицо дефицит компетентных руководителей в стране.

У меня жил в одном из северных поселков в Амурской области родной дядя, работал механиком в торговой организации.  Он рассказывал своей сестре, моей маме, как в поселке велась торговля.  Хотя в торговые организации поступали дефицитные вещи, сразу их на прилавки магазинов не выставляли, тут же бы раскупили.  Нет, эти товары лежали на складах, и как всякий неликвидный товар, подвергались уценке.  А то и два раза. Вот тогда этот дефицит реализовывался самим торговых работникам или нужным для них людям, т.е. по блату.

Когда этот поселок попал под зону затопления при завершении строительства Зейской ГЭС и заполнения водохранилища, стали вывозить население поселка, и должны быть вывезены запасы ширпотреба с торговых складов.  Зачем тратить деньги на наем автотранспорта, грузчиков, решили торгаши и стали продавать неликвиды по бросовым ценам. Дядя позвал мою маму приехать к нему и выбрать, что ей нужно, буквально за копейки.  Мама приехала и стала обладательницей хорошего пальто с меховым воротником за 10 рублей.  А нижнее мужское белье китайского производства (рубашка и кальсоны с начесом) купила по цене 50 копеек за комплект.  Послать мне посылку с этим бельем стало дороже, чем сама покупка.

Грешен, я тоже пользовался блатом, работая в больнице врачом-рентгенологом.  Городская больница № 11 в Хабаровске расположена в районе так называемой Пятой площадки. Там много рабочих общежитий, в том числе с «химиками» (заключенными, находящимися на свободе под подписку ).  В общежитиях пьянки, драки, поножовщина,  поэтому никто из порядочных людей в этот район ехать не желал. При обмене квартир (тогда это был единственный способ улучшить жилплощадь) так и писали: «Пятую площадку не предлагать.» Но многие жители заселились еще в ту пору, когда не было ни общежитий, ни химиков, а уехать невозможно. Поэтому среди этих людей сформировались определенные отношения по типу – ты мне, я тебе.

Я же жил в центре города, и многое слышал краем уха. А вот моя помощница, рентген-лаборант, жила тут уже много лет, и все её знали.  Как известно, торговые работники раз в квартал должны проходить флюорографию, чтобы не пропустить туберкулез у них и не заражали других.  Но в те годы в городе была одна флюорографическая станция на весь город, и чтобы пройти обследование, надо было потерять день из-за огромных очередей. Но была альтернатива флюорографии – рентгеноскопия грудной клетки.  Я работал в рентген-кабинете стационара и смотрел грудные клетки больным из отделений больницы.  И почти каждый день мой рентген-лаборант просила посмотреть грудную клетку своей знакомой из торговых работников.

Когда я уже несколько освоился, и посмотрел уже не одну сотню грудных клеток блатным своего рентген-лаборанта, она спросила, не нужно ли мне мясо. Мяса в свободной торговле были мало, были очереди, на нашем столе в семье оно было нечасто, и я честно ответил, что нуждаюсь. С тех пор я перестал нуждаться в мясопродуктах, мне требовалось лишь расплачиваться за принесенное мне прямо в кабинет мясо и хорошие копченные колбасы.

А когда мне дали квартиру и её требовалось ремонтировать, а нужных стройматериалов не хватало, тот же рентген-лаборант стали носить их по списку из хозяйственного магазина – краски, обои, клей, всякие мелочи.  Взяв однажды такси, я увез домой все разом. А потом по блату еще купил в том же магазине ДСП для пола.

И гостиный гарнитур купил по блату, но уже через другого человека, работавшего в системе потребкооперации.  Денег на покупку у меня не хватало, я взял недостающую сумму в кассе взаимопомощи, и в течение года без проблем вернул этот беспроцентный кредит.

И таких возможностей купить дефицитный товар было у многих людей. Вспомните миниатюру Райкина, когда он говорит об этом. Действительно, в магазинах товара было мало, но у очень многих людей холодильники дома были забиты продуктами.

Конечно, были такие товары, которые не только простой смертный, но и человек с положением купить не мог. Правда, не везде. Я помню, как ходил по мебельному магазину в Медведково, что в Москве, и облизывался. Каких там мебельных гарнитуров не было из Чехословакии, Югославии, Румынии и других стран социалистического лагеря. И все это продавалось, но… только для жителей Москвы. Некоторые москвичи на этом зарабатывали большие деньги. Покупали якобы для себя, тут же продавали жителям Подмосковья и Европейский части СССР с переплатой, и на это жили.

А вот хороший цветной телевизор или видеомагнитофон можно было купить только за границей. Правда, для партсовноменклатуры  высокого уровня это не было проблемой, всякие SONI, HITACHI  им провозили домой,  а я купил первый цветной  японский телевизор и видеомагнитофон на командировочные во время поездки в Японии и тащил на себе в Хабаровск.  Не пешком, конечно, летел на самолете прямым рейсом из Ниигаты в Хабаровск.  Эти дефицитные товары видны на заставке к заметке.

А вот у потребкооперации на Дальнем Востоке были другие возможности. Наши местные власти пробили так называемую прибрежную торговлю, поставляя в Японию лес,  рыбопродукцию,  оттуда привозили и бытовую технику для продажи тем же лесозаготовителям, и автомобили для начальства, модный ширпотреб. Первый портативный радиоприемник SHARP и куртку-аляску я купил именно в потребкооперации в начале 90-х годов в Хабаровске у знакомой работницы склада крайрыболовпотребсоюза.

И автомобили были большим дефицитом в СССР и первые годы в демократической России. И опять дальневосточники оказались на какое-то время в привилегированном положении.  Плавающие в Японии моряки нашли выгодный бизнес – поставку на Дальний Восток поддержанных японских автомобилей по невысоким ценам.  Именно тогда я смог купить «Ниссан Скайлайн» 6-ти лет эксплуатации за 1 тысячу долларов плюс 400 долларов доставка до Хабаровска. Причем этот автомобиль я купил в Японии и ввез в России без таможенных платежей, это было в 1993 году.   Было одно но… Все выпущенные в Японии имели правое расположение руля и весьма долго в нашей стране были под вопросом, очень уж хотели наши власти наложить лапу на этот бизнес. Но зато качество японского автопрома, выпускавшегося в ХХ веке, было лучшее в мире, и на этим машинах можно ездить было по 20-25 лет без проблем.

Теперь о дефиците кадров. Во времена Сталина было обязательное семилетнее образование. Хорошо учившиеся школьники далее получали полное среднее образование, (правда, за небольшую платы, а остальные или шли работать, или получали рабочие профессии в техникумах, училищах строго по потребности в их количестве в народном хозяйстве страны. Выпускники институтов и техникумов  отправлялись по распределению туда, где нуждались в этих специальностях. Люди с высшим и средне-специальным образованием получали квартиры и очень достойную зарплату. Высокие доходы были и у тружеников развивающихся районов страны, того же Дальнего Востока, откуда я родом. Безработицы в стране не было, и дефицита рабочих специальностей и инженеров тоже.

Хрущев и в этом вопросе оставил свои грязные следы. Вначале сделал обязательным полное среднее образование, потом решил учить учащихся старших классов рабочим профессиям, которые им нужны как корове седло. Но сократилось количество рабочих рук за счет обучения ненужных стране выпускников средних школ.  После свержения Хрущева производственное обучение в школах свернули, но оставили обязательное среднее школьное образование.   И до конца существования Советского Союза была обязательная трехлетняя отработка по направлениям из вузов и техникумов. Это была своеобразная  плата за стипендии, которые получали студенты во время учебы.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что дефицит в нашей стране имеет рукотворное происхождение.  Вначале были последствия Первой мировой и Гражданской войн, интервенции,  затем к середине 30-х годов положение в стране с изделиями первой необходимости стабилизировалось, но потребовались огромные финансовые средства и физические усилия, чтобы развить оборонную промышленность и подготовиться к грядущей войне с Германией и её союзниками. Война нанесла нам колоссальный ущерб, и не только материальный, но и демографический. Погибло много людей самого работоспособного возраста. Но мудрая политика партии и правительства привела к быстрому восстановлению промышленного потенциала и с начала 50-х годов начал рост.  За счет колхозов и частного сектора, артелей народ был накормлен, одет и обут. Никто не ходил голодный и раздетый.  Постепенно началось производство дефицитных товаров и предметов роскоши.  Количество выплачиваемых в виде заработной платы наличности соответствовало объемам выпускаемой продукции  промышленного и продуктового производства.

Но пришедший к власти после смерти Сталина Никита Хрущев своими неумными экспериментами и шараханиями развалил сбалансированное народное хозяйство СССР, а денежная реформа 1961 года привела к тому, что появились большие объемы наличных денег, не обеспеченные товарной массой. Упал объем сельскохозяйственной продукции из-за запрета на артели и частое производство.  Попытки покрыть выпадающие объемы производства за счет продажи на Запад углеводородного сырье и импорта  успеха не имели.  На некоторые отрасли народного хозяйство со времен Хрущева обращали мало внимания, и нарастал дефицит  не только предметов не первой необходимости, но и жизненно-важных товаров.  Отмененное Хрущевым стратегическое планирование заменялось голословными обещаниями построить коммунизм к 1980 году.  А после этого срока народ разуверился в возможностях партии улучшить их быт, что привело к падению авторитета партии и к закономерному итогу – развалу СССР за счет продажной партийной и советской номенклатуры в центре и в союзных  республиках, жаждущей слиться с Западом в экстазе.