Ненавидя идиотов

       Давно уже, если не сказать всегда,  в человеческом обществе  принято было  ненавидеть  друг   друга   без какой-либо видимой причины, когда можно было спокойно  ограничиться любым поводом, в конце концов, можно было позволить себе ненавидеть кого-то просто так, и это тоже был бы повод, и потому Юрий, не сильно отходя от принятых норм этого общества, ненавидел!

    Ненавидел всех тех, кого считал несогласным с собой, тех, кто не разделял с ним  одну  точку зрения.

    Будучи евреем по национальности, подвергал осуждению и остракизму тех, кто привычно считал, что во всех бедах мира виноваты евреи. А он был евреем и потому тоже виноватым в глазах тех, кто придерживался стереотипной линии поведения.  А таких в этом мире было большинство, не дообразованных людей, не   знающих, в первую очередь,  что такое национальность человека, откуда  взялось это понятие  и с чем его едят, хотя с чем едят многие из них  знали и очень хорошо, страдая приступами ненависти друг к другу,  из-за того, что ты не был русским или французом,  знали всё, за исключением того, что это была   искусственно созданная, неотъемлемая теперь   часть жизни людей современного мира, не имеющих  понятия о том, что еврей, воспитанный русским, это уже не еврей, как и иудей, воспитанный в духе ислама, не иудей, а человек, воспитанный обезьяной, это не человек, и что это всё, что надо знать о национальностях.

        Но Юрий относился как видно,  к тому большинству и потому снова ненавидел всех тех, кто презирал людей его национальности, обвиняя при этом их во всех смертных грехах, забывая,    что и сами виновники этого,  не своего торжества в долгу не остаются, как и любая другая нация. И  слова,  звучащие из уст еврея, о том, что хороший араб, это мертвый араб, наводят на мысль о   том, что не такие они  и   безобидные жертвы в этой жизни, где их всех ненавидят, делая такими изгоями.

      То, что всеобщая глухота породила всеобщее непонимание, давно известный факт, как и простое нежелание задать себе вопрос, а что конкретно и  тебе лично  сделал этот человек, забыв на минуту о его национальной принадлежности, и ответив себя правдиво и честно, что ничего, продолжить его ненавидеть, потому что так принято в этом глухом и непонимающем обществе.

     А  так как Юрий был из таких, то ненавидел уже просто несогласных с ним, будучи медиком,  называл таких идиотами, которых надо лечить, не являясь психиатром, а только посещая какой-то кружок психиатрии. Знал, что  все   те,  кто верит в чипы, наночастицы, зомбирование, изменение генетического кода, число дьявола, заговор масонов  —   это идиоты, которых надо бы  полечить, иначе никак,  и следом подвергал их остракизму.

           Но не знал, что любая   вера,   есть выбор каждого  человека, что  означает, что каждый в жизни самостоятельно делает свой выбор и потом так же сам с этим выбором и живёт, что не являлось бы поводом для ненависти к  другому,  как    отношение  к инакомыслящим, если бы не та людская особенность, желание придерживаться стереотипного мышления, создавая себе какой-то эталон мыслительного  процесса, формируя  из него устоявшиеся тезисы, или беря на вооружение чью-то философию, признанную тем же эталоном, потому что выработана она  чьим-то авторитетным мнением, оставаясь при этом без своего собственного.

       Тем не менее Юрий был из тех, кто давно согласился  с тем, что человек, возомнивший себя коронованной особой, каким-нибудь Наполеоном Бонапартом,  должен быть подвергнут лечению  для того, чтобы стать таким, как все.   У  него,  у этого всё знающего, и потому, как ни странно,    всё ненавидящего доктора - невролога, это была его специализация  как врача, психиатр  так и остался на уровне хобби, и  который был    по профессии  врачом, а по призванию бизнесменом,  у него  в детстве,  видно никто не отбирал любимой игрушки, потому что отобрать у человека  его веру, не важно во что, в бога ли, в  чёрта или в масонов с их мировым  заговором, это сродни той,  отобранной любимой  игрушки  у   ребенка. В общем, оставаясь верным себе,  наполеонов он тоже ненавидел, они же были идиотами в его глазах.

                ***    

         В период случившейся пандемии очередного вируса, врач Юрий  занял позицию тех, кто был за прививки,   и конечно же, в своём стиле  ненавидел  тех,   кто был против них, тем более, что сам он    уже успел привиться вместе со всей своей семьей, так же успев  всей семьей  переболеть тем, что называли сейчас  коронавирусом. Но так как нужно было подтверждение того, что он привит, а значит не заразен и здоров,   и что дорога ему  везде открыта,  то  сделал прививку, о чем не замедлил   с огромной радостью и   гордостью,  кому только можно,   сообщить.  Впрочем, так   поступали все те, кто был из согласных с тем  что,  прививка нужна, а привившись,  делали из этого какой-то геройский поступок, требующий награды, не как те, кто  к примеру,  против гепатита прививался, и того же сезонного гриппа,  а потом  сидел молча, не считая себя Александром Матросовым, севшим на амбразуру и спасшим часть  человечества  от неминуемой смерти.

    Да и сообщения о проделанной вакцинации  поступали в одной и той же форме,  с одной и той же подачей о том,  как же повезло и как пронесло,  и какой же  я молодец, что звучало примерно так:

       “Фу, ты, ну, наконец-то, я решился или решилась, и сегодня укололся /укололась, а то и всей семьей мы укололись,  пока всё хорошо и всем того же желаю. Ну, а в самом деле,  что такого, что такое укол, укололся и пошел”

     А Юрий так и считал, а что такого, тем более, что ему и жене нужно было не остаться без работы, а сыну съездить на море отдохнуть, а для этого сейчас требовали того  самого подтверждения, что чист и свеж, как новорожденный.

       И потому тех, кто не соответствовал, Юрий презирал и смеялся над ними.

 “    Знаю такую семейку, которая предпочла так и сделать и переехать в деревню, лишь бы не "чипироваться".   —    С  положенным ему в такой ситуации  высокомерием    докладывал  он другим, тем,  кто не был еще его соратником  по прививкам, а мог бы стать, увеличив   ряды чистых и свежих,  как  новорожденные.

              —      Мне немного смешно и жалко их.

       Добавлял он к  уже  сказанному,   а    попросту говоря,  и их ненавидя, он же был врачом по профессии, как и тех, кто обвинял его,  как еврея в мировом заговоре против человечества, и почти в  захвате планеты, почти мировой иудейской экспансии.  То, что дураков на свете хватало, его не волновало, это же был тот самый повод к тому, чтобы еще кого-то поненавидеть.

      И  он ненавидел, еще и потому, что сам прививку сделал  из боязни остаться  без средств  к существованию, и опасаясь быть осужденным ещё  и по этому поводу, не только потому что еврей,    предпочитая в открытую  смеяться над той семьей, называя ее уничижительно “семейка”

              А как семейку, а  для него  это именно семейка и  была, ещё и потому что   смешны ему  были  их разговоры о всеобщем чипировании, снижении у вакцинированных воли и всемирном заговоре,    действительно,     как  таких  можно    уважать, их  можно только презирать, обсмеивать и  ненавидеть, тем более, что эта семейка  чуть  все карты не спутала Юрию, не послушав предложения свыше  всей страной выпить   яду по означенным причинам, а взяла и уехала,  куда подальше, оставив  Юрия пребывать и купаться  в своей  не  проходящей, необоснованной вообще-то,    ненависти. Что он и делал, ещё и потому, что другого  ничего не оставалось —   ненавидел и смеялся, смеялся и ненавидел, сам будучи привитым, и зная, что теперь- то он сможет съездить по работе, куда собирался, а жена на гастроли, будучи музыкантом, ну, а сын на отдых на море, он же так хотел, не отказываться же ему было  от задуманного.  Ради этого они все и сделали тот самый укол, который, что такого,  сделал  и пошёл.  И  всё у них теперь хорошо, они не  умрут раньше положенного срока, сделав прививку всей семьёй,   правда забыв   при этом,   что   и кирпича никто не отменял, от которого  прививки нету,  от того, что с крыши случайно может  упасть, а ты под домом в этот момент будешь стоять.

         Ну, и хорошо что у Юрия и его  семьи,  всё теперь хорошо, и им  гарантирована  долгая и  счастливая жизнь. За него можно только порадоваться, потому что это, сделанная им прививка, это всё же  не  повод для ненависти.





                ***               

             На  краю обрыва стояли люди —   худые,  измученные, в оборванной одежде, и  с сомнением смотрели вниз.  И тут  им сказали:  тот, кто прыгнет с обрыва, станет богат,  благополучен и счастлив.  Несколько человек послушалось и  прыгнуло, а  оставшиеся стоять наверху   не стали  смеяться,  они понимали, что смерть человека,  это не смешно, а очень печально, особенно, когда этот человек не сам сделал такой  выбор, а умер по указке, променяв свою  жизнь на обещанное благополучие.

       Смеялись ли те, кто лежал  у подножия обрыва,  как вечно  смеялся Юрий  над теми, кто не был похож на него,   никому не дано узнать,  тем более, что они, эти непохожие на него,   всегда были теми, кого он мог бы полечить, взяв на вооружение  психиатрию, как свое хобби, где никто никого еще не вылечил, не сделал  из жадины вдруг альтруиста, потому что такое  для кого-то тоже  отклонение от нормы, и его можно привести  в положенное на чей-то взгляд нормальное   состояние,  подвести под общий знаменатель,  сделав как все, не зная при этом, что    у каждого своя правая правда всегда.

   —    И у Наполеона тоже?

Спросит Юрий, прежде чем снова начать ненавидеть за неимением ничего  лучшего.

   —          У  всех.

    Услышит он в ответ.

    —   Другое дело, что вы с этой правдой не согласны, как не согласны с вами те, кто уехал в деревню, а не предпочел вакцинироваться  ради  того, чтобы на море поехать отдохнуть,  но они вам об этом не сказали, они вместе с остальными, с теми, кто стоял на вершине обрыва,   не смеялись над теми, кто лежал внизу   разбившись,  у подножия того же  обрыва,  а вы вот всё же смеетесь,  лежа там и не получив ничего из обещанного. Так что реально, кроме ненависти   вам ничего больше в этой жизни  не осталось.

13.07.2021 г
Марина Леванте