Туман

 


  Вечерами я выхожу за поселок на прогулку. Дорога охватывает его кольцом, оставляя с одной стороны дома, сараи и огороды, а с другой открывая вид на  поля, за ними лес. Чуть в стороне - пруд.
 
  На полях этих давно ничего не сеют. На них никогда хороших урожаев не было, а когда не стало совхоза, которому они принадлежали, то даже частники не стали на них долго картофель сажать. Так и осталась земля неспешно зарастать травами да березовым молодняком.

      Хорошо здесь  тихим теплым вечером. Ветерок приносит с поля  густой  медовый аромат. Неумолчно трещат кузнечики. В кустах перекликаются невидимые пташки. А закатное небо! Где найти слова, чтобы описать череду меняющихся,  как в калейдоскопе картинок! Удивительные цвета, сказочные узоры. Театр с ежеминутной сменой декораций.
   
   А  как интересно наблюдать , как  по траве  между маленькими березками медленно  движется туман. У дороги его, вроде, и нет, но  на лице, открытых руках и ногах ощущаются влажные волны воздуха. Они странно чередуются – то теплая, то прохладная. И это  прикосновение невидимого,  но осязаемого, волнует. Хочется продлить это ощущение.

  Туман идет к дороге от дальнего леса, делая плохо различимым край деревни, что  раскинулась чуть в отдалении от поселка. Густой, молочный, он надвигается неспешно, медленно поглощая низкий кустарник, заросли таволги. И все глуше треск кузнечиков, все влажнее воздух, а на паутинках все больше капелек росы.

    Там, вдали, он кажется густым, даже плотным, но с приближением превращается в нечто рыхлое, влажное, и в его кольце уже не чувствуешь себя так непринужденно, как  совсем недавно.

      А сколько запахов  он принес! Сколько цветочков нежно обласкал, околдовал по пути! И вдруг почувствуешь себя в сказке. И с грустью подумаешь о тех, кто сейчас  в городе, в четырех стенах, в муравейнике, не дающем быть самим собой, оглянуться вокруг и увидеть чудо,  дарованное нам -  природу.

   Пора возвращаться домой.  Бросаю прощальный взгляд на лениво плывущий своей дорогой туман, на разлохматившиеся мокрые головки ромашек, пригнувшиеся под тяжестью росы кисти иван-чая и сворачиваю на  дорогу в поселок.