Осуждение это всегда несправедливость

Авва Дорофей объясняет, в чём заключается суть осуждения: «…осуждать - значит сказать: такой-то лгун, гневлив, блудник. Вот сей осудил самое расположение души его, произнёс приговор о всей его жизни, говоря, что он таков-то, и осудил его, как такого - а это тяжкий грех».

«Грех осуждения, - пишет дальше авва Дорофей, - столько тяжелее всякого другого греха, что Сам Христос сказал: «лицемере, изми первее бревно из очесе твоего, и тогда прозриши изъяти сучец из очесе брата твоего» (Лк. 6, 42), и грех ближнего уподобил сучку, а осуждение - бревну. Так-то тяжело осуждение, превосходящее всякий грех».

Подтверждая тяжесть греха осуждения, святитель Игнатий (Брянчанинов), относя его к действию страсти гнева, ставит его в одном ряду с убийством, ненавистью, оклеветанием:

«Гнев: Вспыльчивость, приятие гневных помыслов… возмущение сердца яростью… убийство. Памятозлобие, ненависть, вражда, мщение, оклеветание, осуждение, возмущение и обида ближнего».

Почему же так тяжек этот грех? Думается, потому что он противоположен любви, главной и основной Божией заповеди, без следования которой невозможна жизнь души в Боге, невозможно освящение и спасение человека. Осуждение – это отказ от любви, суд без любви и без милости, а значит – ложный, несправедливый суд.

О том, что за осуждением скрывается немилосердие, говорит нам Св. Писание: «Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд. Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете» (Лк. 6, 36-37). В осуждении кроется ненависть к ближнему, а «всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» (1Ин. 3, 15). И действительно, осуждением можно смертельно ранить душу ближнего, поразив её немилосердием, не-снисхождением, недобрым непониманием, несправедливостью, клеветой.

Житие преподобного отца нашего Арсения Великого приводит нам пример того, почему осуждение ближнего не может быть справедливым, но всегда содержит в себе клевету:

«Случилось однажды преподобному Арсению сильно заболеть. Скитские иноки пришли к преподобному, взяли его и понесли в больницу при церкви, чтобы послужить ему. Они положили его на постели, хорошо убранной и с мягким возглавием. Преподобного пришел посетить один брат. Брат тот, увидав, что преподобный лежал на мягкой постели, соблазнился и сказал:

- Это ли отец Арсений! И неужели он лежит на мягкой постели?

Услышав это, один из пресвитеров подозвал к себе того брата и наедине спросил его:

- Брат, когда ты был в мире, какую обязанность ты исполнял и какова была твоя жизнь?

Он отвечал:

- Я был пастухом и во многих трудах и печалях проводил жизнь свою.

Потом пресвитер снова спросил его:

- А теперь ты как живешь?

Он отвечал:

- Теперь я живу в покое, имею все для нужд своих и не знаю никакой заботы и печали.
Тогда пресвитер сказал ему:

- Вот этот, кого ты видишь, отец Арсений, когда был в мире, то был отцом царей; ему предстояли тысячи слуг в светлых одеждах, в золотых поясах и гривнах; постель его была весьма разукрашена и богатства его были бесчисленны; а ты раньше пас скот и был нищим; ты не имел в мире такого покоя, каким пользуешься сейчас; ты отдыхаешь от трудов мирских, а отец Арсений теперь трудится и страдает в нищете, после покоя и довольства в мире.

Брат тот, тронутый словами пресвитера, поклонился и попросил у него прощения, сказав:

- Действительно, честный отец, все было так, как ты сказал: я пришел сюда на покой от трудов, отец же Арсений пришел сюда на труд от покоя.

Получив наставление, полезное для души, брат тот отошел от пресвитера».

О несправедливости осуждения учат многие святые отцы, подчёркивая невозможность для человека верно понять побудительные причины действий другого из-за нашей ограниченности и греховности.

Авва Дорофей объясняет, почему суд Божий справедлив, а человеческий суд не может быть справедливым:

«Одному Богу принадлежит власть оправдывать и осуждать, поелику Он знает и душевное устроение каждого и силу, и образ воспитания, и дарования, и телосложение и способности; и сообразно с этим судит каждого, как Он Сам Един знает».

Св. Феофан Затворник пишет, что осуждение ближнего – это клевета:

«Святой Павел утвердительно говорит, что и различающий, и не различающий дни делают это для Господа, хотя знал, что возможно и то и другое делать не для Господа; утвердительно также говорит, что ядущий и неядущий для Господа делают сие и благодарят Бога, хотя знал, что в обоих их возможно не быть ни тому, ни другому. Для чего же он так сказал? Для того, чтобы тем напомнить, что, действуя так, они должны действовать именно в таком духе, а нам дать урок не судить о них иначе, как в добром смысле. Поелику мы не можем знать, что у них на сердце, знаем же, что они должны во всем действовать для Господа и за все благодарить Бога и обязательство к тому приняли на себя, то для нас нет никакого основания думать, будто они не так действуют; не имея же основания, и судить о них не можем: осуждение их будет клевета».

Преп. Макарий Оптинский пишет: 

«При взгляде на К. вам живо представляются страсти других. Но кто может испытать внутренние движения сердец их? Многое, кажущееся нам греховным действием, по благому намерению, приемлется от Бога добрым делом… Оставим дела их на суд Божий, а мы попечемся о себе...»

Преп. Амвросий Оптинский говорит и о том, что нам не открыты ни истинный смыл поступков ближнего, ни его покаяние:

"Не спешить судить и осуждать, потому что видимые нами люди внутри не всегда таковы, какими кажутся снаружи. Нередко человек начнет говорить по обычной немощи человеческой и, не окончивши еще разговора, уже начинает сознавать, что он говорит не то, что следует, а пришедши в келью, горько раскаивается в сказанном или сделанном. Преподобный Марк Подвижник пишет: «От дел и словес; и помышлений праведник един, а от покаяния праведницы быша мнози»".

Преп. Паисий Святогорец также говорил, что «осуждение – величайшая несправедливость:

«Только Бог судит праведно, потому что только Он знает сердца людей. Мы, не ведая праведного суда Божия, судим «по наружности», внешне, и потому осуждаем и несправедливо обвиняем других. Наш человеческий суд - это величайшая несправедливость. …

Нужна большая осторожность, мы никогда не можем знать истинного положения вещей. Много лет назад в монастыре на Афоне жил благочестивый диакон, который в один прекрасный день оставил монастырь и вернулся в мир, на родину. Тогда отцы говорили о нём разное. Но что произошло? Кто-то написал ему, что его сестры до сих пор не устроены в жизни, и он, боясь как бы они не сбились с правильного пути, поехал им на помощь. Нашёл работу на одном из заводов и жил ещё аскетичнее, чем в монастыре. Как только он устроил сестёр, оставил работу и снова пошёл в монастырь. Игумен, увидев, что он всё знает: устав, послушания и т. д. - спросил, где он этому научился. Тогда он открыл своё сердце и всё ему рассказал. Игумен сообщил епископу, и тот сразу рукоположил его во священника. Потом он уехал в один дальний монастырь, где строго подвизался, достиг святости и помог духовно многим людям. А те, кто не знают, чем дело закончилось, возможно, до сих пор его осуждают… 

Мы должны быть очень осторожны с осуждением! Какую несправедливость мы причиняем ближнему, когда его осуждаем! Хотя в действительности мы причиняем несправедливость себе, а не другим, потому что Бог от нас отвращается. Ничто так не ненавистно Богу, как осуждение, потому что Бог праведен, а осуждение исполнено несправедливости».

                * * *

Так, именно из-за этой несправедливости, заключённой в осуждении ближнего, из-за отречения осуждающего от заповеди о любви и следует за этим грехом неизбежное отступление Божией благодати и попущение согрешившему пасть в такой же грех, который он осудил. Приведу несколько свидетельств тому.

Древний патерик повествует:

«Были два брата в киновии, и каждый из них удостоился видеть благодать Божию на брате своем. Однажды случилось, что один из них в пяток вышел из киновии и, увидев кого-то, кто ел утром, сказал: “В пяток ты ешь в такой час?” На следующий день было собрание, и, как обычно, брат, взглянув на него, увидел, что благодать отступила от него, и опечалился. Когда пришел в келию, спросил: “Что ты сделал, брат? Я не вижу на тебе, как видел прежде, благодати Божией”. — “Я, — отвечал он, — ни на деле, ни в помышлении не знаю в себе ничего худого”. — “Не говорил ли ты какого слова?” — спросил его брат. Тот, вспомнив, отвечал: “Да! Вчера увидел я одного, евшего утром, и сказал ему: “Ты в пяток ешь в такой час?” Вот мой грех! Но потрудись со мной две недели и моли Бога, чтобы Он простил меня”. Они так и поступили. По прошествии двух недель брат увидел благодать Божию, опять сошедшую на своего брата. Они утешились и благодарили Бога».

Преподобный Иоанн Савваитский рассказывает следующее:

“Раз пришел ко мне инок из соседнего монастыря, и я спросил его, как живут отцы. Он отвечал: “Хорошо, по молитвам вашим”. Затем я спросил об иноке, который не пользовался доброй славой, и гость сказал мне: “Нисколько он не переменился, отче!” Услышав это, я воскликнул: “Худо!” И только сказал это, тотчас почувствовал себя как бы в восторге и увидел Иисуса Христа, распятого между двумя разбойниками. Я было устремился на поклонение Спасителю, как вдруг Он обратился к предстоявшим Ангелам и сказал им: “Изриньте его вон, это — антихрист, ибо осудил брата своего прежде Моего Суда”. И когда, по слову Господа, я изгонялся, в дверях осталась моя мантия, и затем я очнулся. “Горе мне, — сказал я тогда пришедшему брату, — зол сей день мне!” — “Почему так?” — спросил тот. Тогда я рассказал ему о видении и заметил, что оставленная мной мантия означает, что я лишен покрова и помощи Божией. И с того времени семь лет провел я, блуждая по пустыням, ни хлеба не вкушая, ни под кров не заходя, ни с человеками не беседуя, пока не увидел Господа моего, возвратившего мне мантию”.

В Отечнике читаем:

«Брат сказал авве Пимену: “Если я увижу брата, о котором слышал, что он находится в падении, то неохотно принимаю его в келию, а брата, имеющего доброе имя, принимаю с радостью”. Старец отвечал ему: “Если ты желаешь добра доброму брату, то для падшего сделай вдвое, потому что он немоществует”. В некотором общежитии жил отшельник, по имени Тимофей. Настоятель общежития, узнав, что один из братии подвергся искушению, спросил совета у Тимофея, что делать с падшим братом. Отшельник посоветовал выгнать его из обители. Когда выгнали брата, его брань (страстное возмущение, действовавшее в нем) перешла к Тимофею, и он пришел в опасное положение. Тимофей понял причину явления брани и начал с плачем взывать к Богу: “Согрешил я: прости мне!” И был к нему глас: “Тимофей! Знай, что Я попустил тебе искушение именно за то, что ты презрел брата во время его искушения”.  (Св. Игнатий. Отечник)

И в Патерике же мы находим множество примеров смирения, покаяния, милосердия и любви, не допускающих осуждению коснуться души, ищущей воли Божией, как например, этот:

«Однажды было собрание в Скиту. Братия говорили о грехопадении брата. Но авва Пимен молчал. Потом, встав, он вышел, и взяв мешок, наполнил его песком, и нес за спиною. Насыпал также немного песку в корзину, - ее нес пред собою.

Отцы спрашивали его: что бы это значило?

Он отвечал: этот мешок, в котором много песку, означает мои грехи: их много, но я оставил их позади себя, потому что я не раскаиваюсь в них; а вот это - немногие грехи брата моего, - они пред глазами моими, и я смущаюсь ими, осуждая брата. Но не следовало бы так делать! А лучше бы мне свои грехи носить пред собою, скорбеть о них, и умолять Бога о помиловании себя!

Отцы, выслушав сие, сказали: поистине это есть путь спасения!»