Редкая фамилия

Редкая фамилия.

Мила Павловна работала главным бухгалтером на большом предприятии. Но само предприятие и бухгалтерия находились на разных территориях. Поэтому коллег — работников бухгалтер знала только по фамилиям. А в лицо – никого. Основной контингент работников состоял из мужчин. Частенько Мила Павловна пыталась нарисовать образ обладателя красивой фамилии. Ей нравились фамилии лиц кавказской национальности. Их в табеле было несколько. И она пыталась определиться, какая фамилия ей нравится больше: хозяева этих звучных фамилий представлялись ей жгучими красавцами с большими глазами цвета черного винограда с поволокой.
Однажды она была на Кавказе. И за ней пытался ухаживать местный бармен. Угощал крепким вином и уговаривал покататься на машине. Еле устояла. Но долго в своих мечтах представляла, чем могли обернуться эти соблазнительные предложения. 
Как - то ей передали большую корзину черного винограда – сорт «Изабелла». Она придумала, что это сделал бармен. Уточнять не стала, решила, что пусть это будет так: она была строгой и гордой, а джигит оценил её порядочность. И представляла, поедая гостинец по вечерам, что это его тёплая рука протягивает ей сочную ягоду и кладёт в рот. А она, закрыв глаза, наслаждается её вкусом. Потом было продолжение вечера, но на самом интересном месте Милочка пугалась своих мыслей, запивала их вином и шла в душ.
Мила Павловна любила мечтать. Жила одна. И ей никто не запрещал предаваться грёзам при свечах, попивая терпкое вино с растительным и фруктовым вкусом изготовленного из винограда Каберне Совиньон. 
В одном кабинете с ней,  за столом напротив, работала Танечка. Заместитель главного бухгалтера. Танечка недавно вышла замуж, и ей было совсем не до цифр, и сводить дебет с кредитом  было не интересно! Частенько она закатывала глаза, подперев голову рукой, предаваясь мечтам.  Мила Павловна смотрела на неё из-под очков и тихо завидовала. В её жизни не случилось такого удовольствия – мечтать о молодом муже. У Милы никогда не было никакого мужа: ни молодого, ни старого.  А через семь месяцев Танечка ушла в декрет. И стол напротив долго пустовал. Мила Павловне приходилось работать за двоих.  Ей уже было не до фамилий, которые принадлежали придуманным красавцам.
   Осенью ей прислали заместителя. Директор завёл в кабинет молодого человека и представил:
– Мила Павловна, вот ваш заместитель, Пётр Петрович Ивнов, прошу любить и жаловать.
Развернулся на каблуках своих дорогих туфель и был таков.
– Здрасьте. Я — Петя. Мне куда пройти?
– Здравствуйте, Петя. А я — Мила Павловна. Вот стол свободный, смотрит на вас и очень ждёт своего хозяина.
– Спасибо.
Пётр Петрович подтолкнул пальцем очки в толстой оправе выше по носу, склонил голову немного вправо и мягкой кошачьей походкой проскользнул к столу. Мила Петровна из-под своих очков наблюдала за ним, не поднимая головы от документов.
Коллега долго усаживался за стол, примерялся, двигал стул. Наконец, сложив руки на стол,  поднял глаза на начальницу в ожидании распоряжений.
Мила Павловна встала из-за стола, взяла кипу папок, прижала их к своей груди:
– Пётр Петрович! Предупреждаю – я начальник строгий. Прошу все мои приказы выполнять вовремя, не затягивая. И никакого Пети на работе быть не должно! Запомнили?
Помощник покраснел, может быть, даже вспотел, принимая документы из рук строгой начальницы, закивал головой так, что его огромные очки стали сползать с носа. Миле Павловне понравилась его реакция,  она осталась довольна.
Шли дни. Подчинённый начальницу не впечатлял, ни как мужчина, ни как работник. Уж слишком он был замкнут. Краснел, когда она к нему обращалась. Потел, когда подходила близко. Мила Павловна и за мужчину - то его не считала, поэтому, особенно не изменила своих привычек в лучшую сторону: ела тут же свои бутерброды с вареной колбасой, запивая их крепким сладким чаем. В зеркало не смотрелась, наряды не меняла. Коллега ходил обедать в столовую, при ней даже чай пить стеснялся.  Из столовой возвращался вовремя, мимо её стола проходил тихо, чуть ли не на носочках. Миле Павловне и это нравилось. И она руководила им  так, как ей было удобно.
Однажды в кабинет заглянула подруга из отдела кадров:
– Милка, твой-то зам – скульптор, оказывается! Была на выставке. Керамику смотрела. Так там женские фигурки выставлены! Подписаны П. Ивнов. Фигуры женщин, ну, копия ты! И волосы, и задница, и грудь! Он что, тебя видел голой? Сознавайся, когда успели? А? Ну, ты даёшь! Позировала ему, что ли?
Мила Павловна чуть со стула в обморок не упала:
– Люба, ты с ума сошла! Какие позы, какие фигуры! Да он и не смотрит в мою сторону, краснеет – потеет. А ты говоришь – позировать!
– Да ладно, я никому не скажу! Я ж видела тебя в бане. Ну, копия – ты! – захихикала в кулак Любочка и выбежала из кабинета.
С этой минуты Мила Павловна потеряла покой. Она не стала делать выговор подчинённому сразу, решила сначала посмотреть на фигурки. И в субботу ринулась на выставку.
Люди медленно ходили между экспонатами, тихо переговариваясь. Миле эти вещи  были неинтересны. Она чуть ли не бегом носилась по залу, выискивая фигурки голых женщин. Нашла! В дальнем углу выставочного зала. Вот они. Вот они фигурки женщин в разных позах: женщина перед зеркалом. Да, Мила так же любит рассматривать себя со спины. Вот так же приходится выворачивать голову, чтобы видеть себя лучше. А вот она гладит кошку. Кошки у неё нет. Но сидеть так она тоже сможет, выгнув спину, точно кошка. Она знает, что сможет.  А вот лежит на ковре. Бесстыдство какое! Лежит на боку, спиной к зрителям,  повернув голову к ним. Как будто спрашивает: как вам моя задница?   А вот здесь совсем уж никуда не годится: она обнажённая в танце с мужчиной! А мужчина в смокинге и цилиндре так крепко прижал её к себе, что ей пришлось выгнуть спину и отвернуться, чтобы поля его цилиндра не мешали ей смотреть в его наглые глаза.
А мужчина, кто бы вы думали? Кто? Конечно же – он! Только без очков. Но в цилиндре! В цилиндре! Какая наглость – она совсем без одежды, а он в шляпе и в смокинге. И его рука спустилась ниже талии, а мизинец его руки оттопырен, как будто он боится её тела. 
Мила Павловна обошла фигурку танцующей пары со всех сторон ещё раз. И убедилась, что разве ж она в таком положении смогла бы смотреть в его глаза под полями цилиндра? Ни за что! Ни-ког-да! Наглец. Вот наглец! Фантазёр!
Значит, Пётр Петрович подглядывал за ней! Но как? Как? Живёт она на третьем этаже. Правда, шторы не задёргивает. Зачем?  Кто бы заглядывал в окно на третьем этаже! Оказывается, вот! Вот. Это делал он, Петя. С редкой фамилией Ивнов. Теперь все будут знать это, показывать на неё пальцем. Конечно, Любочка уже болтает по всему предприятию. И скоро здесь будет народ! И на неё будут показывать пальцем!

Дома Мила Петровна задернула все шторы. Она не находила себе места. Принесла в ванную из крохотной прихожей большое зеркало. Разделась, стала рассматривать свою фигуру со всех сторон. Да, это она! Это её плечи, спина, грудь!
Как он мог! Как она мог… Значит, сидя напротив, он раздевал её глазами из под своих огромных очков?
Всю ночь Миле снились непристойные сны. Заместитель вёл себя бессовестно. Он гладил её волосы, кормил сладкими ягодами винограда сорта «Изабелла», наливал терпкое красное вино и подавал ей хрустальный бокал. Вино искрилось в этом бокале, волновало, её тянуло к Петру Петровичу… Что было дальше, она боялась смотреть даже во сне. Подскакивала, пила воду. И снова пыталась скорее уснуть, чтобы эти картинки вернулись в её сон.
Наступил понедельник. Мила Павловна надела чёрное платье. Бусы из жемчуга. Сделала причёску, накрасила глаза. Она разучилась это делать. Но, теперь, ей хотелось выглядеть иначе.
Заместитель опоздал.
– С выставки, наверное, ишь, как краснеет. Чует, что натворил дел! – думала она, не глядя на своего заместителя. –  Петр Петрович!
Пётр Петрович вздрогнул, выпрямился, поправил очки:
– Да, Мила Павловна, слушаю вас!
– Зачем вы это сделали?
– Что я сделал? Я ничего такого не сделал, Мила Павловна!
– Зачем вы следили за мной? Как вы это делали?
– ???
– Зачем вы наделали столько фигур?
– Фигур? Я не делал фигуры. Я считал…
– Что вы считали? Считали, что я просто так спущу вам это с рук! Да вы понимаете, что я могу с вами сделать?
– Мила Павловна! Я старался! Я же старался, хотел угодить вам! Чтобы вы радовались, не огорчались! Вы мне очень нравитесь. Я хотел вам угодить!
– Вы с ума сошли! Что теперь скажут люди! Подчинённый лепит начальницу!
– Да не лепил я ничего! Я всё делал правильно. Я проверял всё тщательно!
– Где, в окне! На третьем этаже?
Мила Павловна так разошлась, что не сразу подняла трубку телефона.
– Милка, Милка, ужас! Представляешь, тут такое!..
– Какое такое, Любочка? Некогда мне! Занята я!
Мила Павловна бросила трубку:
— Ну, видите, что вы натворили! Теперь мне звонят коллеги и высказывают свои впечатления. Как теперь мне быть? Да, войдите!
На пороге стояла запыханная Любочка.
– Там ошибка! Понимаешь, ошибка была. Я вчера подругу повела на тебя посмотреть. Она ещё двоих взяла и мужа Нинкиного мы прихватили, он же был влюблён в тебя, помнишь? А там…
– Что там? Что там? Стыдоба там!
Мила Павловна выскочила из кабинета, прихватив за собой начальника отдела кадров, Любочку.   Любочка резко затормозила и встала, словно столб  навытяжку перед директором предприятия. По коридору туда – сюда сновали сотрудники конторы. Миле Павловне  казалось, что все смотрят только на неё, на её фигуру, посмеиваются и осуждают.
Наконец, Любочка пришла в себя.
– Здрасьте, Максим Викторович! А мы вот тут…  До свидания, Максим Викторович! Милка, слушай, оказывается…, Наталья Ивановна, что вы встали здесь! Вы видите, я разговариваю!  Освобожусь и  подойду к вам!
– Да говори уже, Люба!
– Оказывается, мы вчера пришли на выставку, а там скандал! Возле твоих фигур!
– ? Ну?
– Что, ну! Не твои это фигуры. Не обольщайся!
– Почему это — не мои!?
– Потому что в фамилии скульптора букву пропустили. Иванов он! Платон И-ва-нов! Поняла? И-ва-нов! А не Ивнов! А ты обрадовалась, да? Да кому мы нужны с тобой, чтобы нас ваяли… Никому, Милка, мы не нужны! Пошла я, стоит вон над душой Наталья Ивановна, рот разинула. Ох, и люди!
Мила Павловна была убита наповал таким известием. Она была против ошибки в фамилии. Против! Как теперь жить? Как?  Одна буква и все мечты и надежды разбились в пух и прах!
В кабинете было пусто. Она села за стол и заплакала.
– Мила Павловна, Мила Павловна…
Кто-то тронул её за плечо. Она подняла голову. Пётр Петрович стоял над ней, как изваяние. Он краснел, потел, дрожал. Затем поправил свои очки, и вручил  букет, который прятал за спиной.
– М-мы вместе уже год. То есть, сегодня ровно год как я у вас тут… и вот… и вот…
– Тихо-тихо, Петя, только не падайте в обморок, стойте, говорите же до конца свою речь!
– Вот!
 
На стол легла красная коробочка. Оставалось только догадаться, что в ней лежит. Наверное, скоро и у Милочки будет редкая фамилия…