769. Хуторская чертовщина. Соседская собака

         Не приятная вышла ситуация, неожиданно хозяин вернулся домой.
        Оставалось только гадать, зайдёт он хату или ещё разок, сходит в усадьбу.
         Тазя одной рукой придерживая бутыль с горилкой, а другой её обтирал от рассола и прилипшей капусты, тихо сказал Шобе:
-Давай воспользуемся моментом, да и тикнём отсюда.
-Куда с таким мешком таскаться, не бросать же его здесь.
- Да на кой нам сдалась картошка с буряком, вон прихватим с собой каравай, лук и сальцо с горилкой.
-Ты Тазя живёшь одним днём, день другой проведём в веселье, а потом что?
-Что? 
-Снесём мешок с овощами к Глашке – солдатке, а она, поверь мне, уж найдёт, куда его пристроить.
-Будет нам и еда, и выпивка с песнями и плясками.
-А если Петро заявится, да захочет чего ни будь отведать, да сунется суда?
-Не сунется, можешь по этому поводу не беспокоится.
-Не надо своих мужиков ровнять с нашими.
-Это ваши мужики  раз сходили, страху натерпелись и скорее в хату.
-Нашенские не такие, уж если пошла масть, то будут до упора жилы рвать.
- А всё потому, что завтра такого уже может и не быть.
-Так как другие, ещё более заграбастей будут.
-Ты Тазя лучше всё оставь, как было, чтоб особо не наследить, может случиться так, что сюда ещё не раз придётся наведаться.
          Неожиданно скрипнула комнатная дверь, Шоба с Тазей притаились и стали наблюдать, тусклый свет масляной лампадки, подобно летящему мотыльку, вздрагивал и колебался в такт шагов.
          Это жинка Петра вышла для интереса узнать, чего её мужик принёс из усадьбы.
           Шоба прикусил нижнюю губу стараясь припомнить, прикрыли ли они с Тазей двери.
         Если прикрыли, то додумались ли задвинуть задвижку?
          Ведь стоит бабе подойти к дверям и тогда может случиться разоблачение.
        Шоба толкнул в плечо Тазю, присевшего за кадкой и на пальцах стал объяснять, что случилось не предвиденное обстоятельство и возможно придётся воспользоваться дымоходом, чтоб не заметно покинуть хату.
            Тазя, как капризный младенец закачал головой, наотрез отказываясь от предложенной идеи Шобы.
       Подобно злобному коту, зашипел недовольный Шоба, Тазе даже показалось, что с его приятеля посыпались едва заметные искры. 
          Интрига нарастала, нервное напряжение достигла своего пика и казалось, что вот сейчас заголосит дурным воплем баба, обнаружив, что дверь в сенцах не заперта.
          Но то ли спросонья, то ли от собственной забывчивости, поставив на поддонник в сенцах лампадку, жинка Петра, кутаясь в шаль вышла во двор, оставив приоткрытую дверь.
            
             Такое удачное событие должно быть отмечено грандиозной помпой.
         Тазя, водрузил на деревянную крышку бутыль, как переходящий вымпел дружеской попойки.   
           Оба приятеля,  не сговариваясь встали у кадки, как у постамента сытого достатка и улыбаясь во всю ширь свои ртов и постукивая друг друга кулаками в грудь, в знак удачно сложившихся обстоятельств, торжественно вскрыли бутыль с горилкой.
         Тазя, в знак уважения к своему товарищу, предоставил ему право первому отведать из бутыли горилки и порывшись под крышкой соседней кадки, достал огурчик.
          Шоба подобно полковому горнисту, вытер свои губы о рукав и придерживая бутыль обеими руками, приложился к горлышку.
         В несколько ритмичных подёргиваний кадыком, с гулким бульканьем «глык, глык, глык», вливалась жидкость Шобе желудок.
         Оторвавшись от бутыли, Шоба лупая своими глазами и втягивая воздух в себя носом и выдыхая через рот, поставил посудину на крышку, ухватил из рук Тази огурец и шумно грустя им, показал два пальца.
            Нет, это не обозначало римскую пять и не первоначальную букву латинской «V» в слове победа, а это означало отличное качество горилки, двойной перегонки.
            Ну что ж, Шоба выпил и не отравился, а значит, не стоит сомневаться безопасности спиртного.
           Тазя приподнял в своих руках бутыль, приложился к горлышку, отхлебнул в несколько глотков пару чарок горилки и  быстро поставил посудину на место.
         Стремительно сунул руку в кадку, словно  пытаясь там кого – то словить, ухватил жменю капусты.
         Тут же сунул её себе в рот и стал активно работать челюстями.
         В такт жующим челюстям, покачивал головой, соглашаясь с Шобой, что содержимое в бутыли имеет высокий процент спирта.   
         В том и состоит весь секрет горилки, только стоит её пригубить, как нападает самый настоящий жор, который можно заглушить только обилием съеденной пищи.
          Шоба с Тазей на переменку грызли каравай, подъедали из кадок огурчики, капустку и помидоры, а в это время Петро, покуривая во дворе цигарку, хвалился перед жинкой каких он гарных досок приволок из усадьбы.
          Умная у Петра жинка, мало того, что расхваливала своего мужа, какой он у неё хозяйственный да заботливый, так ещё проводила до ворот, где и задержалась немного.

           Утолив первоначальный взрыв зверского аппетита, Тазя заботливо собрал в узелок квашеных овощей, а Шоба доложил в свой мешок пару вилков капусты, брать, так полный набор  овощей для борща.
           Весёлый женский смех у ворот дал шанс Шобе с Тазей не заметно выскочить из сенцев, завернуть за угол хаты, сигануть через канаву и выгоном удалиться в западном направлении.
           Дойдя до дороги и сменив свой маршрут с западного на северный, двое приятелей торопливо шагали по дороге.
        Один угнувшись, тащил за спиной увесистый мешок, а второй, продев руку сквозь завязанный углы узелка, придерживал на груди, что того младенца, бутыль с горилкой, упирая нижней частью донышка в сунутый за пазуху каравай, который вскоре сполз на живот, придавая фигуре Тази интересное положение.
           А в кармане у него, к тому же  имелся ещё и кусок застарелого сала. 
          Своей ночной вылазкой приятели были довольны, ещё бы не радоваться, когда такой удачный улов им подвернулся на ширмака и всего в нескольких сотнях метров от усадьбы.
         Подойдя до усадьбы с западной стороны, приятели переглянувшись, решили не возвращаться в неё, а пройти на мельницу к Песе, ходьбы  туда, спуститься под гору и вот уже на месте.
        Шагающих по старой станичной дороге двух приятелей, случайный свидетель со стороны хутора или усадьбы, в ночных потёмках мог их  принять за супружескую пару вынужденных скитальцев, прибывших  из чужих краёв, в поисках временного пристанища.
          В тот самый момент, когда Шоба с Песей торопливо пробирались  через выгон к ближайшей дороге, торжествуя по поводу удачного ими исхода,   жинка  Петра Шмыгайло, в хорошем расположении духа, проводив мужа, возвращалась к себе в хату.
           Как вдруг промелькнувшая тень, в которой она признала, не совсем понятно по каким приметам,  гадкую соседскую собаку, выскочившую из приоткрытых дверей сенцев.
           Ещё ничего не подозревавшая хозяйка вошла на порог и при тусклом свете  лампадки, нечаянно глянув на чугунок с борщом, тут же ахнула.
         Прикрывавшая чугунок сковорода валялась рядом, а в самом чугунке борща оставалось на самом дне, как тут было не вспомнить всех святых и не послать проклятий в адрес соседей Цибулько, проживавших  через дорогу наискосок и их прожорливой собаке.
-Що ж це робиться?
- І куди в неї стільки влізло.
- Така ж ненажерлива як і самі господарі.
- Це ж треба, з'їсти більше самої себе.
-Та щоб її розірвало в дрібні шматки, щоб їй здохнути.
- Борщу чавунець зжерти, та де це бачено.
-Ну я завтра Тоське все висловлю.
- У жя їй все пригадаю.
-Сама підлюка і собака у неї сволочна.
       В подобной ситуации уж у кого хочешь,  отобьётся охота спать, когда в твою хату влезает чужая собака, так ещё эта подлюка сжирает почти весь борщ.
           Наутро Тоське Цибулихе готовился грандиозный скандал, вспоминались все предыдущие не досказанные претензии.
           Ишь взяли моду, свою псину спускать с привязи, чтоб она себе сама  выискивала пропитание.
           А её драная коза, так и лезет в огород, вместо того чтобы пастись на выгоне. 
          Для начала нужно будет пожаловаться Петру, он тоже  имеет недовольство этим беспутным семейством, вот вместе и выскажут всё, что о них думают, да к тому же принудят Цибулько вернуть растрату и не только эту.
              Скоро вернулся Петро, загромыхав сброшенными досками со своих плеч, Шмыгайлиха было поспешила доложиться мужу, да едва не растянулась навзничь в кладовке перед выходом в сенцы, наступив  в темноте на картофелину.
         Посветив глубь кладовки, она  не сразу сообразила, с чего здесь картошка валялась на полу, даже подумала, что Петру понадобился мешок, вот он и опорожнил его для своих целей.
            Но когда не оказалось на месте каравая, да и вообще его не нашлось в кладовке, оцепенела, не зная чего думать и чего делать.
           И только стук в дверь вернул ей здравый смысл, это Петро в нетерпении желал войти в хату.
          Кинувшись к дверям и отворив их,  сходу затарахтела  о разбросанной картошке и пропавшем каравае.
          Не сразу Петро понял, о чём ему талдычит жинка, прошёл из сенцев в кладовую, чтоб посмотреть с чего его жинка подняла такой шум.
        Ни какой картошки он не высыпал, мешка не брал, да и каравай не трогал, но что – то не приятное ёкнуло у него в груди, интуиция подсказывала проверить сохранность бутыли с горилкою, которой он дорожил, как своим кошельком.
           Бутили, к великому разочарованию не оказалось на месте, но присутствовали остатки фрагментов не давнего кутежа.
           Петро почёсывал себе затылок, медленно соображая, что же могло произойти в его отсутствие.
         Долгий и серьёзный разговор с женой, не привёл Петра к ни к какому,  хоть маломальски понятному результату.
           А вот подозрение, что здесь не совсем всё чисто, осело неприятным осадком в его душе.

             А ближе к утру, когда рассвело, в хате от устья печи к дверям были замечены едва заметные следы, с явным присутствием осыпавшейся сажи в самом устье.
        Такое иногда бывает, когда дымоход печки вдруг от дуновения ветра или внезапной открытой двери даёт в обратку, но чтоб вот так сажу разметало по полу, с явным признаком, будто кто – то вылез из печи и прошёлся до дверей, впервые случилось.
          Вот тут и призадумаешься, а не самого  ли чёрта все эти проделки?
           Но на счёт этого решили помалкивать, стоит взболтнуть лишнего и тебя же самого уличать в связях с нечистой силой.
         А горилка дело наживное, вон бражка уже на подходе, через недельку, если позволит время, то можно будет заняться выгонкой.
           Шмыгайлиха все эти дни ходила в задумчивости, сопоставляя факты той ночи, иногда ей казалось, что это те двое забрались к ней, ну те, что приносили арбузы с тыквами.
          А даже возможно,  проболталась старая Хоменчиха, как – то ей хвалилась она на днях, что дважды сварили горилку, но ведь где припрятали они бутыль, об этом ей сказано не было.
             Да и как – то проходя мимо двора Цибулько увидела их собаку, так эта псина свободно вся поместиться в чугунке, так куда ей ещё и каравай сожрать.
              Вот так и приходиться жить, не находя объяснения произошедшему событию.
        А грандиозный скандал с Тоськой Цибульчихой ещё состоится, эта скверная баба не может жить смирно, обязательно должна поцапаться, характер у неё скандальный до противности, ещё предстоит ей заткнуть рот, чтоб меньше своим поганым языком трындела.

               А что же Тазя с Шобой, удалось ли им добраться до верхней мельницы и проведать своего приятеля Песю?
         Ещё как удалось, но с небольшой  задержкой.
         А всё по той причине, что времена нынче лихие и те, кто уже однажды посмел занять мельницу, мог вернуться обратно.
         Повсюду стало столько наглости и хамства, а на каждом шагу подлость и хитрость, так и снуют, что мыши по амбару, того и гляди, как бы не угодить в неприятность.
         Спустившись с горы и не доходя до мельницы, на всякий случай приятели свернули к кустам барбариса, где Шоба оставил свой мешок с овощами и наказом Тазе приглядеть за ним, отправился к мельнице.
           Тазя, прижимая к груди и нянча бутыль с горилкой в своих руках, подобно малому младенцу,   иногда похлопывая ладошкой по донышку бутыли, стал с нетерпением дожидаться Шобу.
             А чтоб немного снять усталость и нервное перенапряжение, прикладывался к горлышку, словно целуя спящего дитя.
           Вскоре объявился Шоба и радостно доложил, что у Песи всё тихо и спокойно, так что можно без опаски нести к нему свои дары.
          У дверей мельницы состоялась радостная встреча друзей, со стороны могло показаться, что они не виделись уже целую вечность.
          За время отсутствия Шобы и Тази, Песя не сидел сиднем, а навел порядок среди оставленного подлыми захватчиками беспорядка.
         Хотя имелись большие сомнения по поводу этого бесчинства, здесь не обошлось и без того, что и его приятели внесли свою лепту, ворвавшись в мельницу, размахивая своими палицами налево и направо, круша всё, что попадалось им под руку. 
        Но всё это уже в прошлом, а кто попомнит старое, пусть особо не обижается, всё вышло так, как вышло, а от того, что шуба вывернута наизнанку, она всё равно продолжает оставаться шубой.
           Песя на правах хозяина, проводил друзей к столу, где зажёг огарок сальной свечи.
         Песя ни когда не был скупердяем, но имел разумный подход к таким вещам, как освещение.
           Рассуждая трезво, и не только он, считал, что керосиновая лампа или фонарь пустая трата денег и обычный выпендрёж.
         Он не отрицал, что свет он керосиновой лампы, где стеклянная колба надраена до такой чистоты, что стекло приобретает прозрачность, отчего и светит она лучше, чем десять сальных свеч.
         Но в том - то и дело, что керосин имеет одно не приятное свойство испаряться.
         Горит ли лампа или нет, а керосин испаряется, даже если выкрутить фитиль под ноль.
           А вот сальная свеча, тоже не малый расход, но стоит её затушить и меньше от этого она не становиться, в отличии от объёма керосина в лампе.
           По этому соображению лучший выход это скрученный фитилёк в баке с маслом, пусть даёт малый свет, но экономия по чище, чем от лучины.
         Но сегодня, по случаю прибытия товарищей, Песя достал из тайного загашника, огарок сальной свечи.
        Данное торжество стоило того.
         Ведь на его стол Тазя  водрузил початую бутыль чистейшей горилки, по центру положил и развязал узелок с солениями.
        Отчего у Песи началось активное слюноотделение, а сверху всей этой вкуснятины был положен кусок сало  и самое главное, Тазя достал каравай, правда, изгрызенный с одного бока, но это был настоящий вкусный хлеб.
          К этой сервировки стола недоставало самой малости, мелкой посуды для питья горилки, что тут же было организовано Песей.
       Истинно царский стол в походном исполнении.
         Ещё мгновение и с Песей случиться голодный обморок, а этого он допустить ни как не мог.

14 – 15 июль 2021г.