Голая правда

ГОЛАЯ ПРАВДА (фрагмент повести)

Корреспондент БР:
— Герр Гитлер, Ваша жизнь полна взлётов и падений, несбыточных желаний и благих намерений, больших надежд и горечи поражений. По итогам великих противостояний тридцатых-сороковых годов, скажите, пожалуйста, о своей точке зрения на наиболее яркие события 20-го века, касающихся лично Вашей персоны.

Гитлер:
— Благодарю, молодые люди, что нашли возможность посетить меня на краю света в этой богом забытой медвежьей берлоге. К великому сожалению, человеческий организм стареет. Сегодня мне исполнилось 80 лет. Своеобразный юбилей для личности, вписавшей своё имя в мировую историю. Но я ещё в хорошей форме. Хотя время подводить итоги.
Каждому предопределена своя миссия на земле. В финале великих преобразований слишком всё плохо для меня закончилось, а хотел сделать, как лучше. На исходе лет я не имею права держать при себе мысли, которые не требуют ответов. Воспримите умозаключения как данность.

Корреспондент СНК:
— Давайте освежим в памяти, как всё начиналось?

Гитлер:
— На девятых парламентских выборах Веймарской республики в рейхстаг 1933 года немецкий народ почти единогласно избрал меня канцлером великой германской империи. За мою кандидатуру отдали голоса более 92 процентов избирателей. До этого момента никто и никогда в мире, ни один глава государства и правительства не добивался таких потрясающе эффективных результатов. Это была настоящая демократическая победа — триумф!
Люди совершенно искренне поддержали идеи национал-социалистической немецкой рабочей партии, рейхсканцлера и фюрера Третьего рейха. Мне пришлось лишь воплотить в жизнь то, что хотели получить граждане в результате своих желаний и надежд.
После поражения в Первой мировой войне и трудных послевоенных лет, большинство немцев совершенно искренне жаждало национального подъёма и реванша с восстановлением роли Германии в соответствии с её историческим предназначением. Кто же был против величественных преобразований? Мы незамедлительно начали действовать.
Вопреки мировому осуждению, в 1935 году создали вермахт (вооружённые силы) и ввели обязательную всеобщую воинскую повинность. Вся молодёжь с воодушевлением устремилась в армию. Военная мощь страны крепла на глазах. Нововведения воспринимались как национальный прорыв.
В вопросах с евреями не одни мы были первыми. Уже тогда антисемитские настроения широко поддерживались правящими классами множества стран. Наши люди — наци — маршировали в факельных шествиях в Лондоне и Нью-Йорке, в Копенгагене и Осло, в Париже и в Брюсселе. Это было красиво! Мы разогнали по грязным норам коммунистов. Досталось и профсоюзам, только кто их любил?
66 миллионов немцев много трудились. И всё равно простые люди не могли разбогатеть. Уровень жизни был вдвое ниже, чем в Соединённых Штатах и на треть ниже, чем в Англии. Радио, холодильник, автомашина становились нормой для американцев, а в Германии этими благами наслаждалась лишь элита.
Немцы злились на то, что жили рядом с богатыми англичанами. Раздражение переходило все границы.
Миллионы немцев жили в стеснённых условиях: по 4-6 человек в одной комнате без ванны, кухни и электричества, с вонючей и грязной уборной во дворе.

Корреспондент БР:
— Каковы были Ваши шаги навстречу трудовому пролетариату, простым людям? Каковы Ваши действия, вопреки вызовам великой депрессии, поразившей весь мир, ещё с 1929 года?

Гитлер:
— Фантастический по силе восприятия допинг: военные марши, многотысячные митинги фанатично настроенных людей, парады военной техники, сочного цвета флаги, лес ярко-красных знамён со свастикой в белом круге — это странная смесь милитаризма и революций, национализма и социализма, горячечное возбуждение масс, доходящее до психозных истерик. Такая действительность не могла остаться незамеченной.
Кто-то гордился проявленным самосознанием нации, однако предпочитал оставаться в стороне. Некоторые закрывали глаза от страха увиденной, беспрецедентной мощи. Но абсолютное большинство были готовы действовать. И это были уже мои люди. Это была реальная сила!
В «Майн кампф» я писал: «Бедным и слабым нет места. Повелевает сильнейший. Лишь рождённый слабым, воспринимает это как жестокость. В борьбе за хлеб насущный слабые и больные, нерешительные остаются побеждёнными». Путь к государственному правлению народом был легализован и открыт. Большому кораблю — большое плавание.
В какой-то момент избиратели окончательно и безоговорочно доверились мне, фюреру. Я всегда говорил, что масштабно мыслящему человеку достаточно сосредоточиться и работать в день два часа. Моё правительство не стало впустую разглагольствовать и не разбрасывалось невыполнимыми обязательствами. Конечно, в социальном плане на будущее людям были обещаны златые горы, но здесь и сейчас реально повышался уровень жизни простого человека.
Налицо появились результаты нововведений: всеобщая занятость, отсутствие безработицы, снижение преступности практически до нуля, были построены автобаны вдоль и поперёк страны. Вот-вот должны были появиться народные автомобили, народные квартиры, народные холодильники, народные граммофоны, народные велосипеды, народные швейные машинки, народные радиоприёмники.
Но полумерами ограничиться было невозможно. Надо было торопиться. Исключительно в интересах нации я предложил быстрое и простое решение глобальных проблем. Предлагалось семимильными шагами осуществить прорыв.
А именно: присоединить новые территории, за счёт невостребованных источников жизнеобеспечения гарантировать немцам бескрайнее наличие природных ископаемых, энергетических ресурсов, сельхозсырья, продуктов питания. В результате, как минимум все, будут обеспечены, как максимум, последующие поколения получат мощнейший стимул для безбедного существования.
Именно через этот путь мне предстояло сделать Германию богатой. Для реализации своих интересов арийская раса имела право на завоевание новых резерваций, новых геоанклавов.
Некоторые недальновидные политики в продвинутых странах ошибочно предполагают, что историю определяет экономическое развитие государства. Однако моя точка зрения в корне противоположна.
Экономика — вторична, первична – расовая составляющая. Для безбедного существования нации только чистые немцы имели право завоёвывать огромные пространства с их нескончаемыми запасами.
И ещё. Хозяйственная система в Третьем рейхе строилась на сочетании элементов свободного рынка с государственным капитализмом. Товарищи по партии к такому положению дел относились благосклонно и не препятствовали системообразующим преобразованиям. В этом мире решалось и могло получиться абсолютно всё. Мы были на олимпе славы!
По расовой принадлежности никто в мире не мог составить конкуренцию немцам. Разве что японцы, но это другой конец света. Все остальные страны, включая Китай, Россию, США и другие – это сплошная винегретная мешанина сотен разнообразных народов и народностей. У них люди не понимают, какой национальности рождены на самом деле.
Но я бы сказал чётко и без ложной скромности. Слабые, больные, лишние нам не нужны. Арийскую нацию будут обслуживать только те, кому мы разрешим существовать. Остальные — бесполезное, слабое звено. Им прямая дорога на свалку истории.
Мы, и только мы, истинные арийцы, должны повелевать этим миром. Национал-социалисты имели полное право так заявлять, потому что немцы — раса избранных людей, которых ранее недооценивали. Хуже того, унизили при подписании Версальского договора по результатам Первой мировой войны.
Великая германская нация обязана была вернуть то место и влияние, которое она должна была занимать в мировой истории по праву.

Корреспондент СНК:
— И как пошёл процесс самоутверждения нации в вашем понимании и трактовании?

Гитлер:
— При реализации главенствующих задач совершенно не обязательно заморачиваться по поводу сохранения численности аборигенов отдельно взятого региона земли. Идеология национал-социализма не препятствовала избавлению от местного населения любыми средствами.
Здесь мне пришлось поступить нетривиальными способами и методами. К сожалению, большинство лидеров соседних государств оказались патологическими трусами, не соответствующими заявленным требованиям.
Но по пути, избавляясь от человеческого балласта — евреев, я посвятил себя консолидации лучших сил континента. Вопреки пессимистам, у меня стало получаться.
Для реализации идеи объединения Европы, Англия и Франция в марте 1938 года помогли нам с захватом Австрии — аншлюсе, а в марте 1939 года Польша откровенно санкционировала и дала возможность подмять под Германию — Чехословакию.
Только их это не спасло. 1 сентября 1939 года мы прикончили как государство — Польшу, в апреле-июне 1940 года — Данию и Норвегию, 10 мая вторглись в Бельгию, Нидерланды, Люксембург.
В 1940 году мы обратили взор на Пятую республику, двинули на неё танковые колонны и 22 июня вошли в Париж. Лягушатники были исключительно никудышными теми вояками. На тот момент вермахт был временно очень слаб и мои офицеры имели чёткий приказ при освоении демилитаризованной зоны вдоль Рейна.
Директива гласила, что при малейшем отпоре со стороны французской армии, следовало немедленно вернуть войска на места дислокации. Однако, как и предполагалось, худшего варианта в развитии событий не произошло. Никто из боязливых французов не решился сжечь мои танки при переправе через Рейн. Я был поражён, но путь на Париж был открыт.
Лишь Великобритания с отчаянием смертников сопротивлялась. Для заключения перемирия и объединения сил против СССР, в мае 1941 года я отправил в королевство с чрезвычайными полномочиями второго человека Третьего рейха — Гесса.
Однако Черчилль решил задушить коммунистов моими руками. Очень жаль, что наша прогрессивная сторона осталась без поддержки Англии и соответственно — США, которые нашли повод для противостояния «оси», сами себе, организовав Пёрл-Харбор.
Не забывайте, что к тому времени экономика США превосходила все экономики мира, вместе взятые. Хотя к моменту вторжения в СССР на Третий рейх работало пол-Европы, что вполне соответствовало силам для свержения и окончательного удушения режима Сталина.
Сейчас это кажется немыслимым, но польская армия численностью в 1,2 миллиона человек сдалась за 2 недели вялого противостояния.
Французы-лягушатники тоже ничем не лучше: упирались пять недель с разбегающимся по кустам войском в 2,2 миллиона человек. Они что, воевать разучились? Где были их имперские традиции, выпестованные с наполеоновских времён?

Корреспондент БР:
— Но Вас не считали освободителями от нечистых сил. Европейцы встречали оккупантов вермахта со страхом и гнетущими ожиданиями нехороших перемен.

Гитлер:
— Нет. Это сейчас, спустя десятилетия можно интерпретировать события в различных вариациях. Конечно же, в настоящее время метла победителей обязана подметать огороды истории со своей выгодой. Это надо понимать и признавать. Так было во все времена.
Однако неужели только мы виноваты, если, по большому счёту, Германия всего лишь реализовала идею правильных народов к объединению Европы.
Тогда нас встречали с цветами, только почему-то эти кадры вырезаны из хроник кинодокументалистики.
Не сомневайтесь! Я вам с полной ответственностью заявляю, что в Европе нас встречали с цветами!

Корреспондент СНК:
— Неужели покорение чужих территорий воспринимался порабощёнными народами с радостью? И каковы последствия захватнических планов?

Гитлер:
— Вполне допускаю, что окружающие меня вожди Третьего рейха могли перегибать палку. Не секрет, что во времена великих преобразований случаются необдуманные вольности, злоупотребления. Небольшие, тактические ошибки тоже не редкость.
Но мы не вершили сверхчудеса, не потакали бюргерам и фермерам, не питали иллюзий относительно взваленной на плечи задачи. Мы просто нашли мужество осуществить то, о чём мечтала Европа, свершили то, о чём про себя говорил каждый европеец.
Национал-социалисты однажды во всеуслышание ответственно сказали: «Раз вы об этом думаете, давайте все вместе, наконец-то, осуществим желаемое».
На практике мир ощутил консолидированную силу европейских государств, собранных мною вопреки пессимистам. Под единым знаменем были объединены 11 стран, 2 миллиона квадратных километров территории. Вся промышленность была консолидирована в единый кулак, мозговой центр которого планово распоряжался до селе невиданной экономикой.
В кои веки после депрессии люди вздохнули свободно, с улиц исчезли голодные, неустроенные люди. По всей стране распустили щупальца автобаны. Даже до Петербурга (Ленинграда) мы планировали запустить сверхновую скоростную магистраль «Breitspurbahn» с шириной колеи — 3,00 метра, вместо 1,435 метра, как положено в Европе. Для осваивания необъятных восточных территорий должны были курсировать двухъярусные гигантские поезда новейшей конструкции.
Чтобы сделать людей счастливыми в Крыму, мы начали проектирование и подготовку к строительству моста между материком и полуостровом.
Во время жесточайших боёв у Старой Руссы-Демянска-Рамушево генерал граф Вальтер Брокдорф-Алефельд по сверхновым технологиям и в кратчайшие сроки проложил под носом у Красной армии железнодорожную ветку, по которой взятая в полукольцо 16-я армия грамотно вышла за реку Ловать.
Отправляя ракеты ФАУ на Лондон и Нью-Йорк, мы чётко себе представляли, что к концу 40-х годов откроется вполне реальная, прямая перспектива к полёту человека в космос.
Полным ходом реализовывалась программа ядерных технологий по расщеплению урана. Не сегодня, так завтра великий германский народ мог стать обладателем атомной бомбы — и тогда весь мир распластался бы у ног.
Мы забыли о кризисах. Появилась единая на весь континент валюта – рейхсмарки.
Это ли не доказательства превосходства арийской расы? Неужели перечисленных достижений мало, чтобы сделать людей счастливыми в отдельно взятой Германии, в Европе и даже во всём мире? Избранные, поддержавшие идеи национал-социализма, должны были править бал на земле. Я максималист, поэтому скажу прямо, категорично: всё или ничего! ...