Глава 6 Рыцарь дорог

«Он, я знаю, не спит, слишком сильная боль,

Всё горит, всё кипит, пылает огонь.

Я даже знаю, как болит, у зверя в груди,

Он идёт, он хрипит, мне знаком этот крик…»

Наутилус Помпилиус

Прошло девять месяцев постоянного, жаркого лета, удивительно для Урала, тем более по календарю, подсмотренного в потёртом электронном планшете, наступило 1 февраля. Этот дивайс я хранил как драгоценный артефакт с самого начала Зимы, изредка включая его, чтобы поиграть в шары или балду, другого там ничего не было, по понятным причинам. Почти каждую неделю по несколько часов лили настоящие тропические дожди, обычно начинавшие к вечеру. Сплошной поток воды, за считанные минуты заполнявшая все свободные ёмкости, которую я использовал для своих нужд. Первое время был страх отравиться, и я старался употреблять только бутилированную воду, оставшуюся на складах и подвалах крупных магазинов, но вскоре все же перешёл на одну дождевую. И вроде ничего лишнего из меня не выросло. А насчет мытья проблем вообще никаких не было, полиция до ядерного Армагеддона жила с размахом и удовольствием, деньги налогоплательщиков расходовались со вкусом и толком. С западной стороны здания, противоположной по отношению к главному входу (видимо, чтобы не смущать посетителей), находилась собственная баня с баком объёмом на полкуба и небольшим бассейном. Особого труда не составило мне соорудить систему сбора дождевой воды, так что раз в три дня я устраивал себе банный день, правда без веника. Можно сказать, жил – как в лучших домах Парижа, периодически попивая какую-нибудь алкогольную гадость, покуривая залутанную сигару и в собственном, не очень чистом, бассейне.

Однажды, бродя по длинным залам супермаркета «Ашана», я забрёл в туристический отдел, и с удивлением увидел с десяток самых разных велосипедов, покрытых серо-чёрной пылью. Надо сказать, что этот магазин был разграблен «выживальщиками» основательно в тот тяжёлый период, а именно велосипеды никто не тронул, что понять можно было, когда на воздухе за минус сорок, не очень охота кататься на педальном транспорте по снежным буеракам и заносам. А удивило меня не наличие этого добра, а моё скудоумие, почему я раньше до этого не додумался! На своих двух наяривал сотни километров, стаптывая с десяток кроссовок и ботинок, ну и вообще, собственные силы и ноги не берёг.

– Вот лошара! – определил я сам себя, лёгкая самокритика иногда полезна. Выбрал я самый мощный с виду велик с толстыми шипованными, сдутыми колёсами и вогнутыми ручками руля. К красной раме был прикреплён насос, слава богу, шток в нём не засох и свободно ходил, и за несколько минут мне быстро удалось надуть камеры. Пару раз упав на обкатке своего «коня», видимо, навык всё же немного потерял не смотря на поговорку, мне всё же удалось его «объездить» и уже к дому я подъезжал на нём, бренча садовой тележкой, привязанной канатом, чем изрядно напугал Арчи. – Это я братишка! Ну, успокойся!

Он встрепенулся, вскочив на дыбы, устрашающе стал ударять себя в грудь, словно Тарзан перед гориллами, и громко блеять, наверно собирался меня бодать и рвать. Но услышав мой голос, он опустил передние копыта на землю, замолчал, после чего настороженно принюхался.

– Арчи, ха-ха, ну ты и сыкло! Никогда что ли Рыцаря Дорог не видел? – со стороны конечно же я выглядел странно, в лёгкой милицейской куртке, фуражке с полицейским значком, кобурой на поясе, в спортивных «лампасах» (самые удобные штаны, если что) и на горном велосипеде, с волокущейся позади, тележкой. Козлолюдь узнав меня, заулыбался и сделал пируэт вокруг своей оси, невольно демонстрируя "колокольчики". – Ну хоре, братишка, ёлки-палки, надо тебе что-то придумать, рейтузы там какие-нибудь соорудить?!

Что вряд ли, ни за какие коврижки я бы не прикоснулся к его причиндалам. Въехав во двор, я обратил внимание на сидящего орла на коньке крыши здания, он холодно смотрел на нас с Арчи, застыв на месте и накрыв себя, словно одеялом, размашистыми крыльями.

– Привет, Ромка! – в течении месяца эта птица прилетала уже несколько раз, устраиваясь то на крыше «ментовки», то на воротах. Недолго думая, я назвал его попугайским именем, с таким же успехом можно было назвать и Кешей, и Глебом, он ни на что не реагировал, просто сидел пару часиков, наблюдая за нами. – Вот, велосипед приобрёл со скидкой! Почти новый, кэшбэк не плохой получил, теперь на карточке у меня скопилось не плохо так, может даже на билет в Крым хватит, в одну сторону!? Как думаешь, Ром, я слетаю туда когда-нибудь? Вот тебе круто, в любой момент можешь махнуть на Чёрное Море, э-х-х… никогда не видел моря, только по телику, а это не то…

Пока всё это говорил, я приложил свой «внедорожник» к забору и стал затапливать самодельную печь, стоящую посреди двора. Её я соорудил из кирпичей, собранных во дворах улиц, выпадавших от уже начавших разваливаться, домов. Получилось у меня грубо, но свою функцию она выполняла и вполне можно было подогреть чайник или разогреть сковородку для приготовления еды.

– Слушай, Ром, теперь я могу и подальше рвануть, а почему бы завтра не сгонять до Шершнёвского водохранилища? Позагорать, покупаться, как в старые, добрые времена? – подкинув дрова, с пятой попытки всё же поджёг их, за долгие годы спички подпортились, и не всегда удавалось поджечь их быстро. Да-а, Шершнёвское водохранилище для челябинцев было собственным «морем» местного масштаба, в летний период на песочных пляжах которого отдыхало десятки тысяч людей. – Возьму пару банок тушенки с собой и бутылку выдохшегося пива. Арчи, может тоже со мной?

Тот протяжно заблеял то ли отрицательно, то ли прося включить музыку.

– Сегодня по заказу моего друга и коллеге по «выживанию» я включу альбом Наутилуса Помпилиуса! – стал я кривляться, вытаскивая из тележки подобранный сегодня в музыкальном отделе «Ашана» одиноко лежащую на полке пластинку. Пройдя к генератору я запустил его, из трубы повалил чёрный дым. – Только единственный концерт Бутусова, среди умершего города, перед Счастливым Лео, парнокопытным Арчи и крылатым хищником, Ромкой! Идеальные зрители для идеального артиста! Мечтал ли он о таком выступлении!? Парам-парам пам!

Простебавшись, я нажал на старт в своём проигрывателе, стоящего на крыльце, и в колонках заиграла забытая песня «Зверь». Весёлое настроение как-то быстро улетучилось и стало очень грустно. Я смотрел на танцующего безмозглого Арчи, на коптящуюся позади печку, на одинокие и пустые многоэтажки, зарастающие лианами, и такая охватила всепоглощающая печаль, что невольно из глаз полились слёзы… Неужели мне предстоит умереть в одиночестве, посреди руин города, в окружении странных мутантов и гигантских крыс?..