Чеколяда кому надо?

  1946-ой год. Наш поезд медленно пересёк Вислу по понтонному
мосту и остановился среди развалин разрушенных зданий. Неожи-
данно из них выбежали торговцы с поднятыми над головами под-
носами:

-Чеколяда кому надо? Лимонада! Цукерки! Кельбаски краковски!

  Наш поезд в основном вёз семьи советских военнослужащих к ме-
стам их службы за границей. Моя мама порылась в моём пальтишке,
достала несколько бумажек советских денег и через некоторое вре-
мя мы с сестрёнкой посасывали сладкие конфетки. Перевозить совет-
ские деньги за рубеж было строго запрещено, однако большинство
матерей рассовывали по карманам ребятишек небольшие суммы, зная,
что никто на границе проверять их не будет.

  Варшава в послевоенное время представляла город руин: 20 милли-
онов кубометров развалин, десятки тонн взрывчатки и мин, оставлен-
ных немцами. Наибольшие разрушения принесли не бомбёжки 1939-го
года, а планомерный подрыв города: дом за домом, квартал за квар-
талом в последние недели немецкой оккупации. Практически "Архитек-
турный геноцид". Миллионный город с богатейшим архитектурным нас-
ледием был разрушен почти до основания.

  Покинув Варшаву, наш поезд устремился к Познани. В этом городе
продолжал служить мой отец. Этот город мне предстояло освоить, по-
бывать в цитадели, старинном, основанном ещё в 1871 году зоопарке,
кинотеатрах с бархатными креслами, на его окраинах, где в подворьях
целыми полянами вызревала сочная сладкая клубника. И в этом мне по-
мог мой новый друг, парнишка из пролетарской семьи Лесик.

               Продолжение следует.