Как провожают самолеты

В советское время была очень популярной песня «Как провожают пароходы» в исполнении Эдуарда Хиля.  В моей жизни были проводы и пароходов, но об этом я уже написал.

Так как моя родина – поселок Херпучи на севере Хабаровского края, это весьма глухие места, где ближайшее более-менее крупное село имени Полины Осипенко в 200 км, и примерно на таком же расстоянии город Николаевск-на-Амуре, то добраться туда  до конца 50-х годов прошлого века можно было только водным транспортом, т.е. пароходом.  Так что нашу семью провожали родственники в Хабаровске, где мы чаще проводили лето, именно на пароход.

Но в конце 50-х годов в наш поселок стали летать самолеты. Вначале из Николаевска-на-Амуре самолеты Як-12 м Ан-2,  а потом воздушная трасса соединила краевую столицу с нашим поселком прямым рейсом с промежуточными посадками в городе  Комсомольске-на-Амуре и в районном центре селе имени Полины Осипенко.  Часа 4-4,5 не очень комфортабельного полета в самолете Ан-2 или Ан-2П, и  можно было добраться до места назначения. Это намного быстрее, чем на водном транспорте, когда мы в пути проводили примерно 5 суток.  Одно но… Если была летная погода. Дожди и туманы летом и снегопады зимой могла отложить полет на самолете на несколько суток.  Но все же это случалось не так уж часто.

Поэтому с начала 60-х годов мы стали летать на самолете во время отпуска родителей, который был у них, как у учителей, в летнее время.  Естественно, в Херпучах нас никто не провожал, но вот в Хабаровске обычно кто-то провожал на аэродроме. Вот о нескольких таких проводах я и хочу поведать.

Пока я был школьником, летал на самолете только с родителями.  Пока не было прямых рейсов Хабаровск-Херпучи-Хабаровск, летали на самолете Ан-2 до Николаевска-на-Амуре, а там, если повезет и были места, садились на самолет Ил-14, летевший до Хабаровска. Это были рейсы из Николаевска, проходящие с посадкой рейсы из Охотска и Магадана. Так что шансов улететь было много. Но если не улетали, то ехали в город, к старшей сестре моего отца тете Соне.  На утро, переночевав, снова ехали на аэродром, попытать счастья. Нас обязательно провожала тетя Соня и ему муж, Петр Дмитриевич Шешунов, очень полный мужчина, шофер грузовика, развозившего товар по магазинам.  Обычно он или тетя Соня перед этим звонили начальнику Николаевского торга, и тот созванивался с аэропортом, высказывая просьбу помочь нам улететь в Хабаровск. Николаевск небольшой город, и нужный блат существовал там с незапамятных времен. Так что родственники подходили к нужному человеку в аэропорту, и к вечеру мы обычно прибывали в Хабаровск.

В Хабаровске было  два аэродрома. Один для обычных самолетов, тогда это были Ил-12 и Ил-14, позже появились   Ту-104 и Ил-24.  Был еще аэропорт «малых воздушных линий», откуда совершали полеты самолеты Ан-2П в разные населенные пункты края, реже самолеты Як-12, но последние скоро прекратили летать, очень уже мало пассажиров могли взять – 3 человека, в то время как Ан-2П  имел 12 пассажирских мест.  В грузовом Ан-2 было 10 мест на скамейках вдоль бортов, да и сидеть на жестком железном сиденье был не очень комфортно. На Ан-2П были мягкие сиденья в несколько рядов.

Аэродромы отличились не только типами самолетов, на которых совершались рейсы, но и тем обстоятельством, что на большой самолет можно было купить билет заранее в кассе аэропорта в городе, а на самолеты местных авиалиний, только в день вылета в самом аэропорту. Оба аэродрома находились недалеко друг от друга, практически в городской черте. До них можно было добраться городским автобусом маршрута № 3, а потом туда стал ходить троллейбус маршрута № 1, единственного в городе.

Потом, когда открылась прямая авиалиния Хабаровск-Комсомольск-Осипенко-Херпучи и обратно, мы стали летать именно по этому маршруту. Купил билет в аэропорту, сел в самолет и только молись, чтобы погода была летной. Мне в дальнейшем доводилось ночевать и в Осипенко, и в Комсомольске, вернее, ехать ночным поездом в Хабаровск.  Но это было уже позже, когда я летал один, став взрослым.

Из Хабаровска нашу семью провожали обычно родственники – мамина сестра Алла и брат Володя. Алла была старшеклассница, брат на год старше меня и тоже учился в школе.  Не всегда мы ехали на такси, поймать машину в те годы были непросто, а такой услуги, как вызов такси по телефону, вообще не существовало. Поэтому лишние руки нести вещи, чтобы добраться до трамвая из пригорода Хабаровска, где жили родственники, у которых мы жили летом,  были совсем не лишние. Потом 40-45 минут езды на трамвае до центра города, пересадка на автобус и еще полчаса езды, и мы в аэропорту.

Аэропорт в Хабаровске по нынешней терминологии назывался бы хаб.  Т.е. из него совершались рейсы во многие города Дальнего Востока, до которых не было прямых рейсов из Москвы.  Так что пассажиров в аэропорту было очень много,  особенно зимой, когда на севере бушевали метели. По ночам они спали на лестницах, летом на всех скамейках,  под деревьями в парковой зоне. Ресторан «Аквариум» рядом с аэровокзалом работал круглосуточно. Поэтому сооружение еще одного аэровокзала рядом со старым в 1963 году, накануне Олимпиады в Токио, было для пассажиров благом.

Вообще Олимпиада 1964 года в Токио дала толчок развитию и советского Дальнего Востока.  Через Хабаровск должны были лететь не только спортсмены, но и многочисленные туристы.  В городе была построена гостиница «Центральная», улучшена инфраструктура спортивных сооружений. То же самое произошло и во Владивостоке, где, как и в Хабаровске, спортсмены проходили сборы и акклиматизацию.

Но я отвлекся от темы моего повествования -  проводов в аэропорту.  Помню, как в начале 60х годов мы улетали через Николаевск и нас поехали родственники провожать в большой аэропорт. Мой дядя Володя, всего на год старше меня, в тот год осваивал фотографирование на аппарате «Смена», по-моему. Ему его купили на день рождения родственники.  Поэтому Володя обычно брал с собой фотоаппарат на проводы в аэропорту. Вот и эта фотография на заставке сделана им.  Мне на ней 15 лет, впервые я был модным парнем. На голове прическа ежик, как у моего кумира, прыгуна в высоту Валерия Брумеля,  модный пиджак, брюки-дудочки, узконосые туфли и желтые носки. На заднем плане здание аэровокзала.

В 1962 году в Хабаровск уехали наши многолетние соседи по квартире в Херпучах. Квартира была служебная, для учителей местной школы. Соседка Ангия Иннокентьевна была учительницей русского языка и литературы, жила вместе с мужем в поселке с 1933 года, была одной из первых учительниц только что открывшейся школы. За свой труд была награждена орденом Знак Почета, но никогда его не носила из скромности. Мы её был кассиром-приемщиком золота на Херпучинском прииске.  После войны против него сфабриковали дело, и он несколько лет провел в лагере заключенных. После освобождения почти десять лет работал директором местного клуба.  Выработав стаж для получения северной пенсии, они поехала в более теплые края, в Хабаровск, где купили в пригороде частный домик.  Детей у них не было.

Мои родители во время приезда в Хабаровск навещали своих бывший соседей, а мой младший брат Витя остановился у них. Поэтому в тот год именно Кокорины поехали нас провожать в аэропорт местных воздушных линий, когда наша семья собралась улетать. Вместе с ними поехали мамина сестра Алла и Володя, который и сделал снимок в августе 1964 года.

Очень запоминающийся случай произошел в январе 1965 года.  Я был учащимся выпускного 11 класса, и родители отпустили меня одного в Хабаровск встретить Новый год и провести зимние каникулы.  Пора было взрослеть, ведь через полгода я мог стать студентом.   В обратную дорогу меня на аэродром поехал провожать Володя.  В Хабаровске погода был летная, а вот в Николаевске, куда мне надлежало лететь, началась пурга, и самолеты не летали. Нам предстояло провести ночь в аэропорту без копейки денег. У Володи были деньги лишь на обратную дорогу, а у меня неразменный рубль. В те годы ручная кладь на больших самолетах весом до 20 кг не оплачивалась, а вот на Ан-2 такой вес был всего 10 кг. Бабушка мне дала в дорогу гостинцы для мамы, вес превысил 10 кг и в Николаевске я как раз этим рублем и доплатил за багаж.

Настроение у нас, голодных, было неважное.  Впереди целая ночь, хорошо, мы нашли места, где можно посидеть и покимарить.  Вдруг к нам подошли пара взрослых парней и спросили, не играем ли мы в преферанс. А нас с Вовкой буквально несколько дней назад научили азам этой игры, причем научили играть будущий председатель Хабаровского крайисполкома и будущий председатель Хабаровского горисполкома, по-нынешнему – губернатор и мэр. И мы сказали, что можем, парни нас позвали убить время.  Через несколько минут мы поняли, что играем не на фантики, как когда нас учили, а на деньги, которых у нас не было. Но не зря говорят, новичкам везет. Но не столько везение, сколько изрядно выпивший парень, который рисковал и в конце концов проиграл. Он не стал расплачиваться деньгами, а повел в буфет и нас накормил.

Утром погода в Николаевске улучшилась и я улетел домой. А Вовка на свои копейки доехал до своего дома. Потом мы часто вспоминали эти его проводы в аэропорту.

Еще один случай проводов меня очень выручил, и это были отнюдь не родственники.  Я в это время уже работал первый заместителем начальника краевого управления здравоохранения. К нам в управление поступила жалоба на гинекологическое отделение центральной районной больницы Комсомольского района. Жалоба серьезная, требовалось вмешательство краевого начальства. Послали меня разруливать ситуацию в Комсомольск. Утром я улетел в этот город, собираясь вечерним рейсом вернуться в Хабаровск, поэтому гостиницу не заказывали.  Я прилетел, взял в пару к себе главного акушера-гинеколога горздравотдела Даниленко, мою однокурсницу, и мы поехали в ЦРБ.  Плотно поработали, кое-кто получил втыки, в том числе заведующая гинекологическим отделением за упущения в работе.  Поехали в городскую мэрию, я решил подстраховаться и попросить у мэра записку в аэропорт, ведь билета на обратный рейс у меня не было. Тот написал такую записку, и мы вместе с заведующей гинекологией ЦРБ поехала в аэропорт. Подхожу к диспетчеру, показываю бумагу от мэра, но получаю отказ, мол, мест на вечерний рейс нет.  Расстроенный подхожу к провожающей коллеге, говорю, что не знаю, как поступить.  И тут она просит меня подождать. Сама пошла к окошку справочной, и что-то там говорила. Через некоторое время немного заплетающимся женским  голосом меня просят подойти к стойке регистрации билетов. Оказалось, моя провожающая была человеком, которая могла делать аборты без очереди, и терять связи с таким специалистом дама из справочного не хотела. Она тут же договорилась в дежурной бригадой, и я улетел. Кстати, свободных мест в самолете хватало. Это произошло в начале лихих 90-х.  Заведующая гинекологией ЦРБ исправила все замечания, и на очередном заседании краевой аттестационной комиссии, где я был председатель, получила высшую категорию врача-гинеколога. Долг, как говорится, платежом красен.

Однако в моей жизни были и другие случаи, когда не меня, а я провожал кого-то. Об одном таком эпизоде я не помнил, но вот человек, которого я когда-то выручил, не забыл.  У меня есть племянница, оно тоже врач, только педиатр, и после окончания института все годы жили и работала в Комсомольске-на-Амуре.  Но этот случай произошел, когда она еще училась в институте и собралась поехать на зимних каникулах в город Николаевск-на-Амуре, где жили её родители.  Купила заранее билет на самолет, буквально на последние деньги добралась в аэропорт, а там объявляют – Николаевск не принимает по погодным условиям.  Она буквально на последние деньги звонит родителям и просит прислать деньги. Но куда, ведь она в аэропорту. Да и уже ночь, только утром можно перевести её деньги до востребования в почтовое отделение аэропорта.  Я в это время уже работал врачом, дома у нас был телефон. Моя кузина позвонила мне и попросила найти племянницу в аэропорту и дать её немного денег, чтобы не голодала. Я так и сделал. С немалым трудом нашел племянницу в переполненном аэропорту и дал ей какую-то сумму денег. И забыл об этом случае напрочь. И через много-много лет, когда я был уже на пенсии, и лишних денег не имел, племянница напомнила мне об этом случае и вернула должок с процентами, и мы купили микроволновую печь, потому что прежняя перегорела.