Тринадцатый

   Он родился тринадцатым, из тринадцати. В подвале  заброшенного дома, в тринадцать часов, тринадцать минут, тринадцатого июля. Казалось вся жизнь против него. Тринадцатому щенку самому маленькому по весу, доставалось от матери меньше всего молока и любви, старшие братья и сестры были сильнее и проворнее. Если бы он знал, что все так плачевно, то ,наверное, отчаялся, перестал бороться, и вскоре умер от истощения. Но глупому щенку было невдомек, что число тринадцать у людей не в чести. Да и чисел он не знал. Поэтому его инстинкт заставлял его бороться. Он не отчаивался, когда наевшиеся родственники, откинувшись от удовольствия, засыпали, переваривая мамкино молоко, в то время как ему доставались сущие капли. Порой он скулил от голода, не имея сил. А мать сама не могла ничего сделать, поскольку ее ресурсы бродячей собаки тоже были ограничены. Возможно он и умер, если бы их не нашел в дождливый, промозглый день сторож объекта. Он стал прикармливать мать, у которой появилось больше молока, и приносил молоко щенкам. Заметив слабого тощего щенка, толи по чутью какому, толи потому, что их тринадцать, назвал его Тринадцатым. Он заметил, что ему меньше всех достается, поэтому помогал  насытиться, подталкивая к тарелке с молоком, говорил:
- Смелее, смелее. Иначе голодным останешься, двигай ногами.  Не потопаешь, не полопаешь.
Старый Петрович, был человек не ласковый, но добрый и жалел бедную животину.
Со временем щенков в стае оставалось все меньше, приходили какие-то люди, гладили и брали в руки щенков, выбирали подходящего и уносили с собой. Собака мама скулила, волновалась, но покорялась доброму старику, поскольку он единственный любил и жалел ее. Когда она бродила по улицам в поисках пропитания, она не получала ни жалости не сочувствия. Не повезло собаке, добрые люди все-таки встречаются. Но вот ни у супермаркета, ни во дворе, ни в парке,  она не встретила ни одного. А  Петрович другое дело, кормил, сочувствовал, порой просто разговаривал, делился своими проблемами, в общем был свой парень. И поэтому ей было легче отдавать своих детей, не отдаст же он их в плохие руки?
А  малыша Тринадцатого никто, словно не замечал, он всегда оставался в стороне, его даже не брали в руки подержать. Он не обижался, ведь чем меньше братьев или сестер, тем больше любви от матери ему доставалось, она лизала его, покусывала, учила, и спал он рядышком с ней. Жизнь налаживалась. Время шло, он остался один, мать стала чаще уходить и надолго, он скучал. Как-то она не пришла вовсе. Они сидели с Петровичем вдвоем, Тринадцатый любил слушать старого сторожа, тот рассказывал о своей молодости, приключениях, детях, жене, приятелях. Жизнь у него длинная, а сколько приключений.
Однажды сторож поймал на объекте мальчишку, потрёпанного, грязного, с разбитым носом. Он посадил его к костру, вечера становились холодными и они грелись все чаще у костра. Налил ему чай и стал расспрашивать. Кто такой, откуда, где родные, почему один.  Мальчик сначала молчал, потом разговорился. Сбежал из дома, отчим обижает, мать в больницу положили, а отчим стал еще больше пить, бить.
- Вот я и ушел, в больницу меня не пустили, домой не вернулся. Отчим сказал, что мама не вернется, она не выживет, а меня он в детдом отдаст. Я на юг подамся, там без дома можно жить, тепло.
Мальчишка рассказывал, а сам щенка гладил, на руки взял, обнимал.
-Хороший у вас щенок, ласковый. А у меня никогда не было собаки.
- Он не мой, его бродячая собака родила, а я подкармливал.
- Значит он как я бездомный? Можно я его себе заберу? Мы с ним вместе на юг отправимся, веселее будет. Только вы дяденька никому не говорите про меня и в полицию не надо звонить, я домой все равно не вернусь, я с отчимом жить не буду и в детдом не пойду.
Щенок уснул, пригревшись на руках мальчишки, так сладко ему давно не спалось. Петрович молчал, жаль мальчишку.
- А как его зовут?
- Что?
-Как щенка зовут? – повторил мальчик.
- Ааа, Тринадцатый.
- Тринадцатый? Странное имя. У меня тоже тринадцатая квартира, моя соседка говорила, что я бедолага, поэтому такой несчастный.
- Да нет, причем тут это. Он Тринадцатый, потому что щенков было тринадцать, а он самый маленький, другим я имена даже не давал, так раздал, по знакомым, соседям, прохожим. А этот один остался. Думаю, он сначала родился несчастным, а имя само приклеилось.  А тебя то, как зовут?
- Димка.
- Димка и все?
- Димка Потапов.
- Ну вот что, Димка Потапов, давай-ка я тебя спать уложу, а завтра видно будет, на какой юг ты поедешь. Утро вечера мудренее.
Петрович любил поговорки, поэтому при каждом удобном случае их произносил.  Он отвел мальчика в сторожку, уложил на свою кровать, накрыл одеялом, а сам пошел делать обход. Задремал он у  потухшего костра под утро. Проснулся резко, оглянулся вокруг, уже начали просыпаться улицы, шум машин, доносился до заброшенных зданий. Сторож оглянулся вокруг, щенка нигде не было, в сторожке мальчика тоже.
«Сбежал хулиган!» - обругался про себя Петрович.
Мальчика нашли на вокзале, он пытался уехать на Краснодарском поезде. В отделении полиции Димка сидел в обнимку с Тринадцатым. Чумазый, в пыли он жадно глотал бутерброды, делясь с щенком. Молчал как партизан, не проронив ни слова, в ответ на вопросы  улыбающейся женщины в форме.  Через несколько минут разговора, он произнес только одно, твердо и решительно:
- Щенка не отдам!
Его отмыли, переодели в распределителе, врач осмотрел, помазал царапины зеленкой, вернули такого же отмытого щенка.  В комнату вошел Петрович.
«Так вот кто меня сдал, предатель» - подумал Димка
- Здравствуй Димка. Я нашел твою маму, с ней все будет в порядке. Она очень волнуется за тебя, и передавала тебе привет. Правда, выпишут ее еще не скоро. Но я предлагаю тебе, пока пожить у меня. Не юг конечно, но теплая и чистая постель, и еда имеются.
- Я без Тринадцатого, никуда не пойду! – заявил Димка решительно.
- И пса твоего возьмем, только дом у меня номер тринадцать. Не боишься?
Димка улыбнулся, протянул руку Петровичу, и они побрели домой. Это было тринадцатое октября. Счастливый денек, как думаете?