Судовладелец

Вот идет время.
События разные, личности исторические, развитие государства и все такое прочее. Лет через сто-двести засядут историки, и давай наше время по полочкам раскладывать. Мол, что да как. Небось, посмеются над нами за некоторые дела, как более умные потомки.
И я им сейчас небольшой матерьялец для ихнего смеха накропаю. Историю преподнесу. Вдруг никто, кроме меня, на одно событие в стране не обратил литературного внимания.  А та  государственная загогулина стоит того, чтобы она не канула в лету…
Вы уже, почитав меня ранее, поняли, что мою персону хлебом не корми, дай про всякие нелепости чего-то в мировую литературу тиснуть. Как из жизни крупных личностей, так и из мелкого народа. Ну и, само собой, из личной биографии; тут тоже есть над чем у виска покрутить.
Никого не жалею. Потому как глупые мы все иногда. Поголовно.
Не всегда, конечно, повторю. Но иногда все даем кругаля. Совершаем глупости, мама не горюй.
Словом, сейчас вам и тем будущим историкам вообще преподнесу глупость государственного масштаба. Да-с. Тем более – она меня коснулась самым прямым образом.
Вот, говорят, у нас много дурацких законов выходит. Мол, проку от них никакого. Одни осложнения людям. Плюется народ.
Я вам сейчас про один такой закон расскажу. Как он народу кровушку попил.
А вот мне лично позволил взлететь на невиданную высоту. Подняться на пьедестал. В моральном плане. Побыть значимым лицом.
Государственная Дума отличилась. Про такой орган все знают.
Итак, начну.
Есть такое явление в государстве – все и вся поставить на учет. На все и вся – налог, пусть мелкий, но все копеечка в казну.
Чтоб понятнее было – такой пример.
Вот, представьте – куры по селам проживают, ходят, топчут землю. А государству с этого факта никакого проку. Тогда оно говорит:
- Всех этих кур поставить на учет. По породе, по возрасту, цвету и яйценоскости. Каждой присвоить номер. И пусть хозяин платит за каждую налог. Мелкий, но регулярно. После – каждый год переучет… Еще – контролировать условия проживания. Не течет ли курятник. Рацион питания. Техника безопасности. Вежливое обращение…
- Ага – скажете вы – вот автора занесло.
Теперь перейдем от фантазий к прозе жизни. Которая, в нашем случае, началась в самом начале новенького просвещенного умнейшего двадцать первого века.
Допустим, живет в деревне Никаноровке дед Федот. В стареньком домишке при супруге. Пенсионер среднего роста, седина, борода, поношенная одежда... Имеет хозяйство вдобавок к своей пенсии. Дополнительно собирает грибы да ягоды. Иногда еще рыбачит на сельском пруду, для чего имеет резиновую лодку столетней давности. Заплывет на ней куда подальше в камыши, подальше от шумных мальчишек, сунет папироску в рот и сидит, глядит на поплавок. Карасей, которые поменьше – обратно в пруд; тех, что побольше – в котомку, бабке на жареху.
Только однажды подъезжают к нему люди на казенном автомобиле. В форме:
- Здравствуй, дедушка.
- Здравствуйте, милые. Чего изволите? Кроме удочек ничего не имею, никаких сетей.
Он их за рыбнадзор принял. Кто же еще интересоваться его промыслом может. Только они его по другой линии давай в оборот брать:
- Дедушка, непорядок у тебя. На лодке номера нет, чай не зарегистрирована она.
- Какая такая регистрация, сынки. Первый раз слышу.
- Ну, дед, верим тебе на первый раз. Допускаем, что не знаешь. Вот тебе памятка – как поставить лодку на учет.
И дают ему бумагу.
- В следующий раз поедем в рейд, проверим тебя с твоим судном. Не поставишь на учет – штраф, а в следующий раз конфискуем лодку.
Растерялся дед Федот. Серьезные ребята. Форма, опять же. Из райцентра нагрянули.
Попробуй ослушаться.
Пришел домой, надел очки и давай читать, что к чему. Надо приехать за сто километров в райцентр в какой-то ГИМС с лодкой. При лодке показать спасательный жилет, аптечку для лодки и аптечку медицинскую. Еще – ракетницу: подавать сигналы бедствия. Карту маршрута рыбалки начертить и подписать самим собой. Иметь в печатном виде инструкцию по безопасности плавания. Привезти документ, подтверждающий факт покупки лодки: в скобах было написано – чек из магазина или договор купли-продажи. Еще иметь при себе технический паспорт лодки и свой паспорт гражданина. Квитанцию об оплате за постановку на учет в сумме такой-то.
Почесал Федот затылок, что за ГИМС такой…
Дальше я вам про Федота из Никаноровки рассказывать не стану, как его мытарили.
Расскажу про меня.
Я тут регулярно путешествую по одной таежной горной реке. С целью заработка вожу по ней туристов. Знаете такое слово – проводник. Вот я и проводник, и директор, и бухгалтер, и работник по ремонту в одном лице в этом моем семейном мелком предприятии.
Имею флот: плоты, катамараны, еще байдарки для более ровных рек. И другой подсобной утвари цельный гараж.
И вот кто-то мне рассказал в том начале века про новый закон, мол, прищучивают нашего брата по новой линии. Все суда – на регистрацию и техосмотр. Включая весь резиновый весельный флот. Я сразу подумал:
- Дурь. Не может этого быть. Всех дедов с их резиновыми лодками да поставить под ружье… Это сколько же работы органам. И, самое главное – для чего?
Плюнул и не пошел не регистрацию. Авось пронесет.
Только слухи пошли. Нехорошие. Мол, штрафуют нелегалов во всю ивановскую. Дескать, многие уже подались на ту регистрацию в наш городской ГИМС. Кто не знает, как расшифровать – Государственная Инспекция Маломерных Судов.
Серьезное название. Как уже говорилось – персонал в форме. Словом, что-то типа ГАИ на воде. Действительно, не забалуешь.
Короче, пошел я все-таки сдаваться. Спустя пару лет после начала этой эпопеи.
Захожу в тот офис. Он и расположен прямо на берегу реки. Отдельное здание старой конструкции, лестницы со скрипом. Накурено – как в старых фильмах. Народ в очереди сидит мужского пола. Очередь небольшая – человек с десяток.
Сижу, жду. Разговоры поучительные слушаю – что да как. Ну и неудовольствия всякие. Нецензурные. По поводу чего – говорить не надо, сами понимаете.
Ага, моя очередь. Захожу и слышу:
- Ба, давненько мы тебя ждем! Наслышаны, наслышаны про твой флот, про твою речную деятельность. Ну, здравствуй, что ли!
Гляжу – действительно ба! Оказывается, мой старый знакомый этой конторой руководит! Мы с ним в стародавние времена по линии энтузиазма, комсомола и спорта пересекались; он в городском горкоме того самого комсомола был какой-то персоной. Жив курилка!
Сидит себе здесь этаким крепышом. Папироска в зубах. Из под форменной одежды тельняшка выглядывает. Смотрит на нас лукаво, с искринкой. Я выдыхаю:
- Валера, ты, что ли!?
- Как видишь!
И мы практически обнимаемся. Вспоминаем нашу разбитную молодость. Но недолго, потому, как очередь ждет.
Вскорости ставим наши суда на учет. По ускоренной программе, само собой. Я получаю одиннадцать судовых билетов. На каждое мое резиновое судно.
Распихиваю те судовые билеты в карманы. И облегченно вздыхаю. Процедура окончена.
Только у меня есть друг Сергей, которому я сообщаю о моем сегодняшнем дне. Он ответил совсем коротко:
- Это дело надо обмыть. Постановку на учет.
В самом деле, обмывают же люди получение автомобильных номеров. Тем более – я получил целых одиннадцать номеров; их потом надо нанести краской на все до одного моих судов.
Этот мой друг – он, к тому же, капитан речного катера. Ему не откажешь. Он порядки и традиции по части судов хорошо знает. Поэтому бегу накрывать стол.
Вот мы с ним уже налили по первой рюмке. И Сергей, погладив свои небольшие капитанские усы, торжественно говорит:
- Поздравляю. Теперь ты по статистике второй в городе судовладелец. Значимое лицо. Одиннадцать судовых билетов, это не шутка. Больше таких удостоверений только у конторы NNN, которая здесь содержит флот согласно большой производственной нужде. Есть еще конторы с катерами, но теперь ты их заткнул за пояс своим количеством. В общем, братец, можешь надувать щеки при случае и козырять. То, что флот у тебя резиновый, это детали. Про это можешь не говорить незнакомым людям…
- А что – подумал я – неплохо сказано. Можно втирать очки…
Люблю я иногда разыграть публику. Чего скрывать. А тут можно заливать во всю ивановскую. Заводить рака за камень. Лапти плести.
А потом признаться, что за флот у меня. Для малознакомой публики хороший спектакль.
Словом, вознесся я после того вечера. В таком шутливом моральном плане. Стал называть собственную персону Судовладельцем и Адмиралом.
После еще четыре года длилась эта песня. Но потом ее оборвали.
Захожу той очередной четвертой весной в тот прокуренный офис. Заплатил уже в банке денежки за очередной техосмотр заранее. Теперь по старой дружбе инспектор Валера, проверив квитанции, быстренько поставит мне штампики в те билеты. Мол, суда в порядке, выпускаем их на линию.
Но мой старый товарищ вынимает папироску изо рта и разводит руками:
- Отменили. Отменила Москва все операции с резиновыми весельными судами. Новый закон вышел уже с полгода назад. Такая беда. Мы, вроде, только до самых последних древних дедов добрались. Вроде, только всех под ружье поставили, несколько тысяч. Шесть лет борьбы. Не спавши. Не евши. Ночные дозоры на водоемах. Рейды. Засады. Конфискации. Сколько матюков-то, матюков выслушали в свой адрес – даже душой загрубели… А тут власти дали обратный ход. Кто-то президенту рассказал про резиновые лодки и про стариков. И он стукнул кулаком по столу. Так что техосмотров не полагается. Зря заплатил денежки, как их теперь тебе вернуть с банка, долгая процедура…
На что я, приложив руку к сердцу, бодро ответил:
- Бог с ними, с деньгами. От такой великой радости, что в стране у нас еще существует здравый смысл, я дарю вашей службе эту сумму вам на развитие.
После сидим с ним, калякаем на отвлеченные темы и добросердечно расстаемся.
После, правда, было в местной газете объявление, что все, кто поставил подобные суда на учет, должны их снять с того учета, а то, мол, будет налог, кто не снимет...
Для чего надо съездить уже не в наш, а в более вышестоящий ГИМС, в местный Столичный Город. Отстоять там очередь, да написать заявления, да сдать судовые билеты. Узнавал я – редко кто там одним днем оборачивался, со всех наших территорий огроменная очередь выстраивается.
Думал я, думал. И не поехал. Возраст мой к тому моменту все рос да рос, ну и стал я Пенсионером уже, а для них на подобные налоги у нас в стране, вроде, льготы имеются.
Да и лень мне.
Еще и судовые билеты жалко в утиль сдавать, вон они, радостной стопочкой лежат. Напоминают о моем Судовладельческом Величии.
Пусть себе лежат, греют душу.