А. Езерска Голодные сердца Крылья

Как пройти на мой персональный сайт, чтобы БЕСПЛАТНО  ЧИТАТЬ  И  СКАЧИВАТЬ все мои книги?
Вот адрес: https://www.danberg.net/


                А. Езерска Голодные сердца

                Перевод: Дан Берг

                Крылья


“Сердце в груди моей – словно в тюрьме! Оно жаждет любви – и нет у меня никого!” – возвысила голос Шейна Пейсах, сидя в своей полуподвальной комнате и глядя на улицу сквозь оконное стекло. Тут случилось чудо – солнечный луч прорвался в окно, заявив о начале весны. “Свет и тепло!” – с пафосом воскликнула Шейна Пейсах и протянула руки к посланцу солнца.

Снаружи по тратуару проходили девушки под руку с молодыми людьми. Доносились их довольный смех и веселое щебетание. Молодые женщины катили коляски, слышалось сладкое гугуканье беседовавших с мамашами младенцев. “Я не завистливая, - решительно думала Шейна Пейсах, - но невмоготу видеть чужое счастье, когда своего нет!”

Она опустилась на стул. “Кому ты плачешься? Кто слышит тебя? Умом что ли тронулась?” – жалила она сердце свое беспощадными вопросами. Солнечный луч согрел ей лицо. Она понемногу успокоилась, принялась размышлять о незадачливой своей судьбе. Шейна Пейсах служанка в этом доме. Ей двадцать два, и она бесприданница. Как ненужную вещь на полке, задвинут ее подальше и не вспомнят о жалком и смешном существе.

“Если Бог послал мне луч солнца, почему не пошлет чуть-чуть удачи, немного счастья? Я великовозрастная и бедная, но все равно я хочу жизни и радости!”

***

Звонок. Шейна Пейсах открыла дверь. На пороге стоял молодой человек – фантастический персонаж ее томительных снов. Свободный светлый костюм, белая рубашка с открытым воротом, новые ботинки.

 - Здаравствуйте. Мое имя Джон Барнес, - произнес незнакомец.
 - Я – Шейна Пейсах, - дрожащим голосом выдавила из себя девушка.
 - Очень приятно. Вы можете показать мне команту, сдаваемую внаем?
 - Сейчас, обождите минутку! – засуетилась в поисках ключа Шейна Пейсах.
 - Я жду.
 - Хозяйка Миссис Стейн вернется только к вечеру. Я все покажу и расскажу.
 - Замечательно.
 - Миссис Стейн прекрасная кулинарка, вам обеспечены вкусные завраки и обеды.
 - Я смогу поставить здесь настольную лампу? – спросил наниматель, осматривая комнату.
 - Конечно. Вы, наверное, учитель или писатель?
 - Иногда я читаю лекции.
 - Я уверена, что вы непростой человек. Это так возвышенно – читать, учить, писать...
 - Откуда вы приехали в Америку?
 - Я из России.

Шейна Пейсах с трудом разбирала смысл его слов, лишь с трепетом внимала музыке голоса. А Джон Барнес, молодой университетский преподаватель социологии, готовивший диссертацию о проблемах адаптации переселенцев в Америке, благодарил судьбу, что так вовремя свела его с российской иммигранткой – отличный материал для исследования! Он задавал ей вопросы, пользуясь своим умением побуждать людей открывать сердца.

 - И давно вы здесь живете, Шейна?
 - Уже два года.
 - Я думаю, вы ходите в вечернюю школу?
 - Нет! Окуда мне взять время? Мой старый дядя возложил на меня все заботы по дому.
 - Значит, вы остаетесь по вечерам с дядей?
 - Да. Но я благодарна ему. Он купил мне билет в Америку. Старику нужна моя помощь.
 - Вы не боялись уезжать из России?
 - Чего мне было бояться? Коровы, за которыми я там ходила, жили сытнее меня.
 - Ах, бедное дитя! – вмешалось сострадание в научный процесс.

Кто прежде называл Шейну Пейсах “бедное дитя”? Да еще так сочувственно! Слезы подступили к горлу. Она набралась смелости и посмотрела в лицо молодого мужчины. Какие добрые глаза! Наверное, у него золотое сердце. И как легко с ним говорить!

 - Один из квартирантов учил меня английскому языку и подарил книгу.
 - Большая удача!
 - Когда я читаю ее, я забываю этот мир, у меня вырастают крылья и уносят меня!
 - Можно взглянуть на эту чудо-книгу?
 - Вот она. Называется “Сны и мечты”!
 - Да, я вижу... Вы посещаете библиотеку, Шейна?
 - Библиотеку? Нет... Я не знаю...
 - Я запишу вас, когда поселюсь здесь!
 - Ой, вы серьезно? Вам подходит комната?
 - Конечно. Вы приготовите ее к следующей неделе?
 - Обязательно!
 - Я покажу вам полезные книги, они помогут больше, чем сказки о снах!

Джон Барнес раздумывал о том, как он снабдит девушку учебниками жизни, и они помогут ей найти себя в новой стране. “Тогда у нее действительно вырастут крылья!” - подумал он и преисполнился энтузиазмом ученого, предчувствующего успех эксперимента.

Шейна Пейсах упивалась его словами. Какое счастье: небеса услышали ее молитвы! Забыв церемонии, она схватила его за руку: “О, мистер Барнес! А вы не согласитесь давать мне уроки английского? А я буду вашей прачкой! Говорите со мной – это важнее всех книг на свете!” Он отпрянул, обеспокоившись чрезмерностью эмоций, и сухо подтвердил необходимость изучения языка. Взволнованная Шейна Пейсах не заметила перемены в его голосе. “Как широк диапазон черт характера этих иммигрантов – от раболепия до агрессивности...” – умозаключил на обратном пути молодой социолог.

Джон Барнес ушел, а Шейна Пейсах стояла, как вкопанная и пыталась вспомнить, о чем они говорили. Слова куда-то пропали, и только ощущение счастья переполняло душу. Она витала высоко-высоко над землей – это сны сбывались. Она принесла из кухни к себе в комнату осколок зеркала – теперь его место здесь.

“Этот молодой американец согласился здесь жить из жалости ко мне, или он понял, как огромно мое сердце?” – безответно спросила она себя. “Кто ты такая есть, Шейна Пейсах? Разве нужна ты такому мужчине, как Джон Барнес?” – задала она себе вопросы потруднее. “Если никто из людей не низок настолько, чтобы не удостоиться любви Бога, то человек тем более может меня полюбить!” – нашла она победительный ответ.

***

“Шейна Пейсах! – раздался сердитый голос дяди, - чего ты стоишь, как чучело? Спишь на ходу! Не слышишь разве – стучат по трубам! Жильцам нужна горячая вода, а у тебя огонь в печи погас!”

Дядин зов мигом столкнул Шейну Пейсах с высоты мечтаний в приземленный каждодневный кроговорот. Вновь перед ней ненавистные печь, зола, тлеющие угли – мучительное ярмо обыденности. К вечеру она покончила с работой. Услыхала за дверью пронзительный голос свахи миссис Мелькер – гостья предлагала дяде решение судьбы Шейны Пейсах.

 - Мотке, торговец рыбой, вдовец, ищет себе жену, чтобы готовила еду и присматривала за его детьми. Грех упустить такой шанс – прекрасная партия для вашей племянницы! Вы же понимаете: девица в солидных годах и без приданого...

Шейна Пейсах навострила уши.

 - Нынче одинокие мужчины не торопятся жениться даже на молодых девушках, - продолжала миссис Мелькер, - им подавай девицу с деньгами. Счастье Шейны, что Мотке любит вкусно поесть, а денег на рестораны у него нет. Он прознал, какая она отличная хозяйка, и готов взять ее без цента за душой!
 - Чтоб мне так жить! – взвизгнула миссис Мелькер, бия себя в грудь, - чтоб не видать мне моих детей женатыми! Я сватаю вам Мотке не ради нескольких его долларов. Я делаю это для бедной сироты! Я женщина и мать, и сердце мое разрывается, когда я вижу неустроенную девушку в ее годы!
 - А для меня кто будет готовить еду? – взорвался дядя, - кто станет делать всю работу по дому? Пятьдесят долларов я заплатил за ее билет в Америку! Не слишком ли мало я успел получить взамен?
 - Подумайте о Боге! – возмутилась сваха, - девушка живет без отца, без матери. Время торопит. Хотите, чтоб косы ее стали седыми, а она без мужа? В Талмуде нашем сказано – последним куском пожертвуй, но помоги сироте найти пару! Не закрывайте себе дорогу в рай!
 - В Америке люди не уповают на Бога и его рай. Каждый должен думать о себе сам! Если я ее отпущу – что станет со мной, и кто будет работать?
 - Помогите ей! Пусть она поднимет голову в этом мире! Не можете вы, что ли, податься в дом для престарелых?
 - Большие деньги нужны, чтоб получить такое место. Не знаете, как в Америке? Оси не смажешь – колеса не завертятся...
 - Выходит, не жалко вам сироту, и не сочувствуете вы родственнице! Все свои молодые годы она задыхалась во тьме, а теперь, когда блеснул луч света...
 - А меня кто пожалеет? – прервал дядя свою сердобольную собеседницу, - все-таки, кто этот Мотке? Будет мне место преклонить голову в старости? Где он торгует?
 - На Эссекс-стрит, возле Деланси.
 - А-а-а-а, так это Мотке Пельц! Знаю, знаю! Говорят, он уморил жену голодом! У него каждый цент надо на коленях вымаливать. Отдать мою бедную Шейну погибать в нищете и с голодухи?

Шейна Пейсах не выдержала. Она ворвалась в комнату к радетелям своего будущего. “Я не сижу на вашей шее, дядя! И не беспокойтесь о моих седых косах, миссис Мелькер! Слава Богу, я в Америке, а не в России. Здесь женщина сама обеспечит себя и проживет без мужа!” Она накинула на голову платок, стремглав выскочила на улицу и побежала куда глаза глядят. Гнев душил ее.

***

Дядя уже спал, когда Шейна Пейсах вернулась домой. В сумраке газового света лицо его выглядело желтым и жалким. “Бедный старик, - с состраданием подумала она, - что знал он хорошего? Зарабатывал на кусок хлеба – вот и весь его век!” Усталая, она сразу уснула, и ей пришли сладкие видения новой жизни. Утром она вскочила с кровати и почему-то запела песню, которую ребенком слыхала от матери.

Шейна Пейсах каждый час подходила к осколку зеркала, и расплетала косы, и уклыдывал свои пышные волосы по-новому, и вновь заплетала их. Ей очень хотелось соорудить прическу, как у дочери домовладелицы.

“Ой-вей! Как ужасна моя одежда! – воскликнула Шейна Пейсах, трагически заломив руки, - мне необходимо купить новое платье и носить шляпу вместо обтрепанного платка! Какой американец согласится пойти рядом с девушкой, одетой в лохмотья? Теперь моя жизнь зависит от того, как я буду выглядеть в глазах мистера Джона Барнеса!”

“Где взять деньги? Нет ни родителей, ни друзей, чтобы помочь, - запричитала Шейна Пейсах, - заложить разве пуховую перину? Стыдись, Шейна! Ведь это единственная память о матери! Нет, ты не права, Шейна! Чего бы не сделала мама ради твоего счастья?” Рассуждая сама с собой в таком духе, она приняла, наконец, решение.

Хозяин ломбарда мистер Зарецки был занят подсчетом дневной выручки, когда Шейна Пейсах вошла в его сумрачные владения с огромным свертком в руках и положила на алтарь перед ним свою жертву. В волнении она перебирала пальцами бахрому видавшего виды платка.

Скупщик поднял на девушку серое лицо. “Ну, - ощупывая перину проскрипел Зарецки, и опытные пальцы признали несомненное достоиство вещи, - сколько вы просите за это?” Дьявольский блеск корыстных глаз парализовал Шейну Пейсах, и она стояла молча, боясь вымолвить слово.

“Пять долларов!” – сказал Зарецки. “Пять долларов?” – пролепетала Шейна Пейсах. Дрожащими пальцами она стала сворачивать свое богатство, готовая сбежать из царства алчности и обмана. С полок на нее глядели сотни вещей, и ей казалось, она слышит вздохи и стоны попавших в беду владельцев часов, самоваров, браслетов, серег, колец, шуб. 

Робость девушки тронула Зарецкого. Она не торговалась, как другие, не бунтовала, не стыдила его – только беспомощно молчала. “Зачем вы закладываете перину? Кто-нибудь заболел в семье?” – спросил скупщик. Шейна Пейсах ответила невпопад. “Мама моя собирала перо к перу, она начала это делать, когда я была еще в колыбели...”

Скупщик не стал ни о чем больше спрашивать. Он проявил широту души. “Даю вам десять долларов! Вы довольны?” Шейна Пейсах радостно выхватила из его рук деньги. “Ой, мистер Зарецки, вам воздастся за доброту!” – воскликнула она и выпорхнула из ломбарда.

Следующим вечером Шейна Пейсах отправилась за покупками. На одной из витрин она углядела великолепную соломенную шляпу, украшенную алыми матерчатыми вишнями. “Это то, что мне нужно!” – подумала она и через минуту приняла поздравления продавщицы с обновой. Красный цвет вишен пробудил в ней воспоминания о цветущих полях и лесах России. Да, ей подойдет платье цвета российских просторов – зеленое, и чем ярче, тем лучше. И она выбрала себе именно такое, с пояском и с кружевами. “Только быть красивой, только быть красивой, - повторяла она, - не для себя – для него!” 

Шейна Пейсах считала дни, часы, минуты до прихода мистера Джона Барнеса. Нарядившись, она сидела в своей комнате и, сгорая от нетерпения, глядела через окно на крыльцо. И вот он появился. Ей хотелось броситься ему навстречу, крикнуть на весь мир, как заждалось голодное сердце. Конечно, она этого не сделала. А он поднялся в свою комнату, пройдя мимо ее двери. И еще день, и еще два дня она, сидя в новом платье и в шляпе, наблюдала за ним из своего укрытия и надеялась, что он вспомнит о ней. 

Утомленная бесплодным ожиданем, на сей раз Шейна Пейсах не нарядилась. И вот тут-то свершилось – она услыхала звонок! Он вошел, смущенно спросил, не передумала ли она идти с ним в библиотеку. Как она обрадовалась! Договорились на завтрашний вечер. Прощаясь, он поймал ее взгляд – так смотрит бездомная собака, молящая о внимании. “Несчастные иммигранты, - подумал он, - как, должно быть, она одинока!”

“Он не забыл! – ликовала Шейна Пейсах, - голос его уносит меня в небеса! Я снова живу, и солнце светит!”

Задолго до назначенного времени Шейна Пейсах надела новый наряд – быть красивой для Джона Барнеса! С нетерпением глядела на часы. Стрелки двигались необычно медленно, зато каждый щелчок механизма приближал встречу.

Шейна Пейсах репетировала приветственные слова: “С вашей стороны, мистер Джон Барнес, было чрезвычайно любезно уделить немного времни... – нет, это не годится! Я начну так: я не нахожу слов благодарности, мистер Джон Барнес, за вашу готовность снизойти... – и это плохо! Боже, почему я не могу сказать то, что думаю: вы ангел небесный, вы спасли мне жизнь, я счастливее вольной птицы...”

Но вот раздался звонок. Трепеща всем существом, Шейна Пейсах открыла дверь, и мистер Джон Барнес стоял на пороге!

 - Вы преобразились, вы расцвели, Шейна!
 - Да, это моя первая американская одежда! – сияя гордостью воскликнула она.
 - Отлично! Вы выглядите американкой, осталось стать ею!
 - Вы поможете мне? – в глазах ее светилось безграничное доверие.
 - Да... Вы думали, что вам нужно предпринять? – спросил он, когда они вышли из дома.
 - Не знаю. Я хочу удрать из этого подвала.
 - Вы бы хотели научиться профессии? На фабрике, скажем.
 - Научиться? О, я страшно хочу учиться. Только дайте мне совет!
 - К чему ваши руки хорошо приспособлены?
 - По-моему – ко всему! Вы не думаете, что мне стоит поискать занятие для головы?
 - Мы обсудим это, когда вы прочитаете книгу, помогающую обнаруживать способности.
 - Какая тишина! – прошептала она, входя в библиотеку, - это лучшая музыка!
 - В тихом этом месте громко говорит только мудрость книг, - весомо заметил ее спутник.
 - Какие умные лица у этих нарядных женщин! – прошептала она, разглядывая читательниц.
 - Умное лицо поважнее наряда...

Девушка за служебным столом пригласила их подойти. Помогая подопечной, мистер Барнес принялся заполнять ее читательскую анкету. Шейна Пейсах тем временем разглядывала неброскую одежду библиотекарши. Тревога закралась в ее душу. “Что он имел в виду, говоря об умных лицах и нарядах? Вдруг, ему не понравилось мое платье? Или шляпа? Слишком яркие?”

По разговору, который вели мистер Барнес и девушка, Шейна Пейсах поняла что эти двое принадлежат к одному общему для них миру, а она – к другому. Шейна Пейсах с завистью уставилась на ухоженные руки библиотекарши. Ставя свою подпись на анкетном листе, она старалась закрыть головой и плечами свои красные пальцы с трещинами на коже и чернотой под ногтями.

 - Я весь день провел в помещении. Вы не против прогуляться на свежем воздухе, - спросил мистер Барнес, когда они вышли из библиотеки.
 - Я не против! – эхом поспешила ответить Шейна Пейсах, ведь это было ее самое большое желание в этот момент.
 - Если вам по силам, мы можем дойти до причала.
 - С радостью! Я как на празднике. Я в первый раз вижу Америку! – сказала Шейна Пейсах и смело взяла под руку мистера Джона Барнеса.

Молодому ученому пришла в голову новая мысль: даже в этом грязном и шумном гетто, где измученные борьбой люди заняты, казалось бы, только суровым добыванием хлеба насущного, можно встретить трепещущее радостью существо. “Неужели за два года в Америке никто не показал вам нашу страну?” – спросил он. “У меня никогда никого не было, но то, что происходит со мной сейчас – прекраснее всякого сна!”

Света луны и звезд доставало мистеру Барнесу, чтобы видеть праздник в глазах спутницы. Они дошли до конца причала. Голоса вдалеке почти не доносились до них. Они одни. Шейна Пейсах украдкой взглянула на его прямые широкие плечи. “Как силен, добр, хорош!”- мелькнуло у нее в голове. Она невольно потянулась к нему, прижалась. “Ах, бедняжка, вы так одиноки!” – охваченный состраданием проговорил он, открывая объятия и привлекая ее к себе. Душа ее таяла, и тело уносилось ввысь...

***

Минуло три дня с памятного вечера. Джон Барнес не появлялся. Он исчез, как сон, но разве это был сон? О, нет! Ничего более реального не случалось до сих пор с Шейной Пейсах! Скорее, все остальное следовало бы назвать сном. В ее ушах звучал его голос, губы хранили тепло поцелуев, и сердце сладко ныло от любви – заглянувшей случайно гостьи. “Ах, бедняжка, вы так одиноки...” – жалостливость этих слов огорчала ее.

Она думала о нем днем и ночью. Мысленно она сочиняла ему письма и мысленно отправляла их. Она вздрагивала от шагов, от стука – не он ли? Пришла очередь уборки второго этажа – там комната Джона Барнеса. Она зашла. Здесь его вещи, одежда. Она погрузилась в сладкие мечты.

И тут он вошел. Лицо мрачно, отводит взгляд. Руки висят, как плети, а она думала, они обнимут ее! Ослепленная отчаянием, она хотела броситься вон из комнаты. Он остановил ее. “Как джентльмен, я обязан извиниться перед вами, Шейна. Случившееся в тот вечер – минутная моя слабость. Это не повторится и ...” Она не дослушала, убежала стремглав, сгорая от стыда.

“Боже праведный, - воскликнул он, оставшись один в комате, - она поняла все не так, и бесполезно объяснять ей. Я должен немедленно убраться из этого дома. Чистая совесть дороже диссертации. Честность – первая добродетель ученого!”

Шейна Пейсах видела через окно, как Джон Барнес выходит с чемоданом. Ей хотелось крикнуть: “Не покидай меня! Ты единственный луч света, и нет другого!” Она не кричала, она шептала эти слова сухими своими губами. “Ой-вей, для него все было иначе, все было ничем. Я не леди, я не подхожу ему. Он сказал о себе – джентльмен. Что это значит? Джентльмен – это тот, кто не умеет любить!”

Шейна Пейсах сидела на кровати, охватив голову руками, думала о своей жизни. Она не умела подолгу отчаиваться. “Нет, я ничего не потеряла, я только нашла. Я еще покажу ему, кто я есть! Я выучусь, мне не стыдно бедет смотреть ему в глаза, я стану ему под пару!”

Шейна Пейсах просидела всю ночь, размышляя и строя громадные планы. Утром луч солнца ворвался в комнату и принят был с радостью. “Ты должна быть благодарна мистеру Джону Барнесу! – воскликнула Шейна Пейсах, - он сделал для тебя бесконечно много – он дал тебе крылья!” 

 
Часть рассказов сборника опубликована здесь:
http://www.newlit.ru/~masterstvo_perevoda/6175.html