Фамильный праздник

Будет и на нашей улице праздник!
А не будет, так сделаем!

В эту ночь никак не удавалось успокоиться и спокойно заснуть. На душе было какое-то возбуждённое чувство от общения со своими, по-духу и по-крови, людьми. Голос был такой родной и такой близкий, как будто из далёкого моего детства, а я никак не мог сосредоточиться и определить чей? В мозгу, как треснувшая пластинка, подробно повторялся, этот запомнившийся, телефонный разговор:

Здравствуйте - Папа Шульц! Меня зовут Ольга Гуськов. Мы с Вами одногодки. У меня есть много Ваших книг. Они мне очень дороги! А недавно мне позвонила подружка, её сестра живёт в Омске. Слух о книгах дошёл и до неё!
Героиня Вашей книги, Людмила Христофоровна Фелькер, когда-то жила у них на квартире. Она услышала про эти книги и просит, чтобы мы их ей прислали. 
-Будет сделано! – пообещали мы. Поэтому я Вам звоню и хочу заказать для неё, как подарок, книги, «Волга моя колыбель» и «Дневник поволжской русалочки» которые Вы написали о нашей родственнице Людмиле, которая меня практически вырастила.
Среди двоюродных братьев и сестёр она у нас самая старшая, самая уважаемая. Теперь у нее самой десять детей и огромная родня.
Недавно к нам заезжали друзья и, увидев эти книги, воскликнули: - Дайте их нам почитать. Мы тоже хотим иметь такие книги. Ну, хорошо! Я им их дала. Теперь уже полгода они их читают. На будущее мы лучше будем давать всем ваши координаты!

Говорят, в Германии переселенцы резко теряют родственные связи, многие годами носят в себе обиды, не интересуются друг другом, дети забывают старых родителей, рвутся вековые связи. Мол, родственников много, родных мало! Всё рвется, всё разваливается.
У нас всё не так! У нас очень много знакомых, друзей, коллег, родственников в России и в Казахстане, только в Германии больше 1000 человек. Все мы держимся вместе большим родовым табором и регулярно устраиваем у нас большой фамильный праздник, на который съезжаются много родственных семей. Жалко, что в последнее время из-за корона пандемии это стало невозможным. Мы рады, когда родные и очень близкие нам люди здоровы! Остальное перетерпим, перетрём, купим, выбросим, забудем.

Многие переселенцы жалуются, что молодёжь не интересуется своим прошлым, не знает свои корни, не уважают своих предков - среди нас таких нет! 
Наше подрастающее поколение очень любит, когда мы им рассказываем, как мы раньше жили. Мы им об этом часто говорим, они знают все подробности и очень этим интересуются. Они сами составляют своё родословное дерево и общаются между собой!
Всегда когда у нас проходит фамильный праздник, мы делаем общие фотографии и персональные портреты, выпускаем огромный фотостенд, стенгазету и большой, фамильный фотоальбом. Там все фотографии подписаны, кто, кому, как приходиться в общей родословной схеме.
Самое большое наследство - это родство, знание и воспитанность. Наши малыши часто подходят ко мне и спрашивают: «Бабушка, когда у нас опять будет большой, фамильный праздник?» 
Мы внимательно слушаем все сообщения властей. Когда же, наконец, нам разрешат общаться.  Ну, хотя бы разрешили собраться человек 150.
Раньше мы все встречи организовывали сами, теперь всё это делают дети, внуки и правнуки. Это семейная традиция у нас ещё с Казахстана.
Нас всех вместе собирается около 200 человек и то это не все. Там семьями общаются все: мы, дети, внуки, правнуки, праправнуки.

Когда мы приехали в Германию и попали сюда, в Wartberg, что в 25 км от Вюрцбурга, мы сначала в 1994 году арендовали, а в 96 купили в складчину большой, старый «Bauernhof». Теперь у нас есть 50 соток своей земли. На участке стоят четыре дома, в них шесть квартир. Есть своя автомастерская, переоборудованная из большого сарая – Scheune. Есть подсобные помещения.
Муж у меня Николай Гуськов – автомеханик, наш сын Ганс тоже автомеханик – он шеф нашей автомастерской, два сына Макс, Николай тоже автомеханики, Андрей - мехатроник. Они сами создали свою автостанцию и свой авторитет.
Мы собираемся на нашем на лугу, косим траву, ставим там большую, красивую палатку. Всё празднично украшаем. Каждый, кто приезжает, привозит с собой еду и напитки, для себя и для того парня.
Кроме того, мы тут готовим горячее. Наш зять из Казахстана, очень вкусно готовит плов в большом казане, в печке, на дровах. У нас есть, старя, вафельница, которой больше 60 лет. Мы печём в ней вафли по старинному, бабушкиному рецепту. Печём свои, особенные блины. Делаем кребле.
Каждый готовит, кто на что способен. Готовим шашлыки, жарим шницель, короче все задействованы в подготовке.
Мы взрослые, дети наши взрослые, наши внуки взрослые и правнуки уже большие. Всё умеют делать что-то своё, особенное! Малыши на все смотрят, всему учатся, охотно помогают. У нас столы краше, чем в ресторане.
Нам с мужем уже за 70 лет, детям за 50, старшей внучке за 30, правнучке 12 лет, а младшей правнучке два годика!  У нас шесть детей, 14 внуков, 7 супер правнуков.

Мама моя, Грамс Эмма Христиановна, всегда была на фамильном празднике с нами. Она сидит, смотрит на всё это и спрашивает меня: Откуда здесь столько народа? Кто все эти люди?
А внук, Саша Беккер, стоял рядом и пошутил: Алло, Ома! Это мы прошлись по селу, и чтоб Вам не скучно было, пригласили всех сюда!
-Я в жизни ещё не видала столько людей вместе! - Удивлялась Ома.
-Ома! Это же всё твои дети, внуки, правнуки и праправнуки. Все мы твое потомство! Ты живёшь в каждом из нас! Мы все тебе очень благодарны и безумно любим! Ты уже семь раз прапрабабушка.

Это было на фамильном празднике, когда моя мама была там в последний раз, потом она умерла в возрасте 96 лет. На кладбище ее хоронили родственники, больше 300 человек. Все пришли проститься и проводить её в последний путь.
У гроба стояло 16 внуков, два правнука и много молодёжи, все красивые, сильные, взрослые! Все в белых рубашках, в чёрных костюмах. Внуки встали в 2 ряда, взяли гроб в руки, подняли на плечи, вынесли из часовни и медленно несли бабушку до самой могилки.
Особенно торжественно и трогательно было видеть, когда мальчишки и девчонки, прощаясь с ней  горько плакали, особенно малыши. Все её так любили!
У людей волосы встали дыбом. Это надо было видеть! Как мы её любим! Как нас много! Как много любви!
Присутствующие на кладбище местные немцы удивлённо спрашивали: Кого это хоронят? Почему так много людей и всё молодёжь?
На кладбище была мамина подружка и её соседка, она им сказала:
-Это Ому хоронят. Она была немкой, которая родилась на Украине. Такая у нас древняя, немецкая традиция.
-О, Боже мой! Вот это уважение! Вот это почёт! Сколько народа! – удивлялись местные. А у нас на похоронах, бывает всего два, три человека. Редко больше. Немцы из России? Вот это родственная связь! Вот это сила духа!

Наша бабушка Эмма, была немкой из Волыни. Она всю жизнь хотела поехать в Житомир, в Пулинскиий район, в своё село Пулина Гута, где она родилась. Она хотела посмотреть на отчий дом.
Ома Эмма часто вспоминала, что сначала их раскулачили, конфисковали всё, вплоть до личной одежды и последней еды. После того, как в семье от голода умерло двое детей, её отец Грамс Христиан Карлович служил в царской армии, потом воевал в красной коннице тогда сказал: Пора и нам бежать из Украины.
Две его сестры бежали раньше, чем он с семьёй. Они поехали на разведку в Сибирь, чтобы там затеряться и осели в Иссык-кульском районе, в деревне Маргенау. Там в основном жили платдойче. 
Бабушке Эмме было двенадцать лет, когда в тридцать третьем году, они бежали от голода и смерти. С тех пор она всё время бредила мечтой, что как-нибудь мы съездим на Волынь.

Многие кто был на Волыни, говорят, что мало чего там осталось в память о немецких колонистах. Могилки и те сравнялись с землёй.
Многих деревень, в России тоже уже нет. Всё разломали, все растащили. Одни люди строят и созидают, другие ломают и растаскивают.
Многие переселенцы, в отпуске посетив свою Родину, не узнавали село и скорбели над пришедшим в упадок родным домом. Немцы колонисты всегда были сельскими жителями, а сёла  в России сейчас вымирают массово…

В 1942 году, отца бабушки Эммы, Христиана Грамса, в феврале месяце, отправили из трудармии домой, умирать, как доходягу. Приехав на ж/д. станцию Кухарева, он сошел с поезда, но не мог 5 км идти пешком до своего по селения в Маргенау. У него совсем не было сил. Он упал на землю и беспомощный лежал у дороги.
Односельчане, проезжали на бричке и увидели его. В Маргенау они сообщили об этом его жене Амалии, урожденной Загерт.
В 1914 году, половине её родни удалось выехать их России, остальных родственников, заболевших тифом на границе развернули назад. Те, кто уехали, потом нашлись: в Германии, в Америке, в Канаде, в Австралии. Но менталитет и языки потомков уже не совпадают и общение затруднено. Родные становятся чужими и незнакомыми.
А тогда, Амалия позвала с собой свою дочь Марту, которой было 17 лет, они взяли санки, вдвоём пошли на станцию и дедушку находящегося без сознания привезли домой.
  Выходить его не удалось, в начале марта он умер. Убитая горем вдова осталось с двумя маленькими дочками на руках. Было очень холодно. Шёл сильный буран. В мерзлой земле выкопать настоящую могилу обессиленная Амалия с Мартой не смогли. Пока они долбили неглубокую яму, дедушка лежал в летней кухне. И даже гроба не было. Его привезли на санках, положили в неглубокую ямку и прикрыли мерзлыми комками земли.
До трудармии дедушка в колхозе работал конюхом, его другом был деревенский кузнец. Когда стало теплее, кузнец сделал гроб. Он и бабушка вскрыли могилу, положили дедушку в гроб. Потом углубили могилу и перезахоронили его, как следует.

В Красноуральске, в трудармии, бабушка Эмма Грамс в лесу вывозила брёвна на лошади. В один из дней,
из мужского лагеря в женский лагерь, пришли выбирать себе невест, четыре жениха трудармейца. Среди них был наш будущий отец, Беккер Давид Давидович. Женихи заболтались с девчатами, и опоздали вернуться в назначенный им срок. Всех их посадили в карцер.

Давид Беккер рассказал невесте, Эмме Грамс, что их депортировали с Волги, из города Саратова, из Добринки. Что его отец в первую мировую войну, попал в плен и пять лет провел в Австрии.
Потом их обменяли. Пленных, русских немцев из Австрии, забрала себе Россия, а немцы, бывшие в русском плену, поехали в Австрию и в Германию.  Обменяли немцев на немцев!
Вернувшись на Волгу, дед воевал в красной армии, а потом стал работать председателем ткацкой фабрики. Он хорошо работал, построил дом, женился. В 1932 году его жена умерла, и оставила ему пятеро детей. В 1936 году он сошелся с другой женщиной, она тоже родила ему дочку. А в 1937 году ночью пришли из НКВД и его арестовали.
Позже выяснилось, что на него донесли, будто он сказал, что видел, как в Австрии всё чисто, красиво и аккуратно. А в России все ничье, всё валяется. Там порядок, здесь бардак и так будет всегда!
За эти слова дедушку в августе арестовали, а в октябре расстреляли, как немецкого шпиона. Дети остались сиротами. Моему отцу Беккеру Давиду Давидовичу было 16 лет, а его младшей сестрёнке 2 года. 
Всех детей взяла к себе папина сестра и воспитала. Когда началась война, отца забрали в трудовую армию.
4 сентября 1948 года, поволжский немец, Беккер Давид и немка из Волыни, Грамс Эмма, расписались. Пока не отменили комендатуру, они жили в Красноуральске.
Потом папа нашёл своих сестёр. Три сестры были в трудармии в Омске, а старшая сестра нашлась в Пермской области.
Мы переехали в Омскую область, в Горьковский район, там они жили на  подсобном хозяйстве НКВД! Там мы прожили 8 лет. Но у отца была хроническая гипертония и врачи настаивали, чтобы он сменил холодный климат Сибири на теплый край.

В 1965 году мы переехали в южный Казахстан, в город Талгар, что в 25 км от Алма-Аты. В конце Талгара было живописное место, с прекрасным видом на красивые, снеженные, вершины гор.
Там родители купили саманный домик, по весне они его разломали и скинули в овраг. А на этом месте начали строить новый, хороший дом. Отец был плотник-строитель, работал в колхозе, выписывал горбыль и знал, что из него можно делать. 
Это место, где он построил дом, люди стали называть «Остров Беккер». Его там так зовут и до сегодняшнего дня. Потом на этом острове построили дома, два папиных брата, и его сестра Эрна. Там стояли добротные дома и все по-немецки вели образцовое хозяйство.

Наш папа красиво играл на аккордеоне, я на гитаре, сестра на балалайке, мы такие концерты устраивали, для всей деревне праздник был. Там в 1985 году - Беккерт Давид Давидович умер. Ему было 62 года. После него осталось три сына и 4 дочери. 
С тех пор, парадом командовала наша Ома Эмма. До последнего дня Ома жила у своего старшего сына, и всё время работала и работала, ей всегда надо было что-то делать! Сын говорил, что это наш главный генерал!

У каждого человека есть два крыла: папа и мама. И пока они у нас есть, мы все устойчиво летаем. Но очень тяжело становится летать с одним крылом.… А тем более идти по жизни. Дай Бог всем летать, как можно дальше, выше, быстрее, с двумя крыльями. Берегите своих родителей! Говорят, друзья познаются в беде... А родители... и в беде, и в горе, и в счастье, и в безденежье, и в ремонте, и в переезде и во всех делах, куда друзей и калачом не заманишь.

Во время перестройки, в 1986 году, мы семь родственных семей, организовали в Талгаре свой семейный подряд. Управляющим нашей фазенды мы выбрали брата Давида, а бабушка Эмма была главным генералом. О нас даже писали в газетах. До сих пор наш подряд называют там «Немецкая фазенда на острове Беккерт».
Мы взяли в аренду запущенные, заросшие, переломанные колхозные сады, 9 гектар, потом взяли ещё 14.
У всех дел было по уши! Бабушке Эмме было 65 лет, она лазила по деревьям, отпиливала ножовкой высокие, густые и сухие ветки. Косила сено косой - литовкой и не было ей равных.
Мы превратили фруктовые посадки, в райский сад. Осенью, за нашими знаменитыми Алма - Атинскими яблоками «Апорт», приезжали отовсюду, даже из Омска, потому, что они у нас были «не брызганные», как сейчас говорят - «Био».
Потом мы взяли 100 колхозных, тощих, голодных, полуживых, племенных телят, стоящими по колено в навозной жиже, которых просто бросили умирать.
Наши сердобольные мальчишки на руках принесли домой самых слабых. Мы кормили их молоком из бутылочек с сосками. Мы всех выходили, выкормили. Нам спать было некогда. Из этих телят выросли, такие красивые быки – залюбуешься!
Конюхи на колхозной конюшне хотели выкинуть замученную лошадь - доходягу. А братишка Витя очень любил лошадей, узнав про это, он пошёл и забрал этого ослабленного коня домой и выходил его.
Мальчишки ездили по свалкам, из выброшенной, списанной техники, которая там валялась, они собрали два трактора и сенокосилки.
Мы делали из молока масло, творог, сметану. В горбачёвских магазинах было пусто. А у нас немецкое качество и цены с уважением для людей. К нам покупатели приезжали со всей округи. С 1986 по 1991 год, пять лет мы занимались семейным подрядом.
Когда мы уже встали на ноги и пошла прибыль, нас вызвали в правление колхоза. На колхозном активе, казах-председатель начал говорить, что нам пора делиться доходами. У вас такая прибыль пошла, пора уже отчислять больше, чем договаривались!
-За что? - удивились мы. - Вы же нам ничем не помогаете. Мы взяли заброшенный колхозный сад. Мы работали без зарплаты. Мы на свои деньги покупали коров, чтоб выходить телят. Мы всё делали сами и за свой счёт! Мы не за что отчисляем колхозу 30% от всех своих доходов. Теперь наши доходы мозолят вам глаза? У вас растет аппетит? Ничего, не делая, вы хотите иметь от нас 70% дохода.
Председателю очень не понравилась наша правда. «Вы об этом ещё пожалеете!» – пригрозил он.
«Раз вы не согласны с нашими условиями, уезжайте в свою Германию!» – поддержали его другие казахи.
Мы дружно встали, хлопнули дверью и вышли,
После этого кто-то подстрелил нашего коня. Потом что-то подсыпали в корм и отравили телячий молодняк. Началась нервотрепка. Пришлось все бросить, все отдать. Произошла очередная, добровольно -  принудительная  конфискация!

Мы всегда по жизни, попадаем в последний вагон! Но никогда не сдаемся! Капут произносит тот, у кого в голове капут! Свою жизнь надо устраивать до тех пор, пока она не начнет устраивать вас. Будет цель, найдется и дорога! Мы поставили себе цель, вернуться на историческую Родину. За 3 года почти весь наш род поэтапно выехал из Казахстана в Германию.

Когда мы приехали в Германию, местные немцы, как и казахи, не хотели чтобы мы жили рядом с ними.
-Sie sind keine Deutsche! Вы не знаете немецких традиций! – говорили нам в глаза чиновники в немецких амтах.
А мы другой культуры не знали, мы выросли с дедушкой, с бабушкой на немецкой кухне, с немецкими традициями. Мы с детства танцевали немецкие танцы, под дедушкин аккордеон. Вы такие танцы сами танцевать не умеете, а нам такое говорите! - возмущались мы в ответ. – Это вы растворили немецкую культуру в заморских ценностях! А мы свою, законсервированную, немецкую культуру, привезли на историческую Родину в первозданном виде. И вера у нас строгая, пришлось даже свои отдельные церкви создавать!

Но детей наших все равно заставляли сдавать тесты. От одних комендантов уехали, к другим приехали. Два года мы «воевали», пока всех своих детей «перетащили» сюда. Этим мы спасли младших сыновей от российской армии и от участия их в войне на Кавказе, хотя старший сын Андрей не избежал этой участи.
  У нас, у немцев, рожденных в России, такая история, что про каждую семью можно написать толстую книгу.
Начинаешь рассказывать официальным немцам о нашем геноциде, а чиновники безразлично смотрят на тебя и говорят:
- У нас, немцев, тоже было тяжёлое прошлое, особенно после войны.
- Вы то время не сравнивайте! – отвечали мы - Вы были в своей стране, среди своих, и в куче. А мы на себе, за вас, несли ваш крест, который достался нам. Это нас, за вас ненавидели. Это нас везде называли фашистами! А мы ими никогда и не были!
Потом нам говорили, что русские пьют много водки! Буянят и не умеют работать.
-Мы не русские! Мы немцы, рождённые в России. – Поправляли мы их. - А потом, это у вас устаревшее понятие. Сегодня, по статистике потребления алкоголя, это почти что, всё наоборот. Называйте вещи своими именами. Будьте снова честны и справедливы, чтоб немцев снова везде уважали!

Вскоре в нашем городе открыли лагерь для беженцев, которых запустила в Германию их «мама Меркель». Привезли больше тысячи человек. Собрались все местные, встречали с цветам, хлопали в ладоши. Бургомайстер говорил пламенную речь. Нас так не встречали!
Никто из беженцев не спешил работать. Никто не соблюдал чистоту. Никто не знал немецких традиций. Никто не мог говорить по-немецки. В лагере постоянно шли разборки, там все воевали между собой. В лагерь постоянно приезжала полиция.
Немецкие порядки быстро сменились на чужеземные. Местные по вечерам боялись выходить из дома. Мы своим девочкам вечером тоже запрещали появляться на улице.
  -Не заводите с ними дружбу! Берегите себя! – инструктировали родители своих детей. Детей в школу провожали и из школы встречали родители, чтобы с ними ничего не случилось.
Внуки приходили из школы и говорили, что пора им уже арабский и турецкий учить. В нашем классе, немцев, почти нет.
Каждый день расползались жуткие слухи, которые не передавали по радио. На помощь полиции, уже пришлось приходить нашим крепким ребятам из созданного ими местного спортклуба.
Спортсмены быстро и тактично показали квартирантам их место. После этого гости избегали встреч со спортсменами, а увидев их с опаской предупреждали друг друга: „Die Russen kommen!“
Наши готовы были учинить битву за свой Берлин! За каждую свою обиженную Лизу! Противостояние пришлым не понравилось. «Вы же тоже приезжие, почему вы против?» – удивлялись они и некоторые местные.

Через некоторое время из этой шумной тысячи, в лагере осталась разруха и считанные единицы беженцев. Остальные, «смылись» в большие города. Там есть развлечения, дискотеки, девочки, чёрный рынок, сбыт, бизнес, криминал! Всё что презирается менталитетом немцев из России.

Оставляя свое жилье, беженцы превращали его в Авгиевы конюшни. Своим дерьмом на стенах рисовали свастики и писали оскорбления принявшим их немцам.
Наши переселенцы работали там «хаусмайстерами». Они вынуждены были все это соскабливать, убирать и возмущаться дуростью обоих сторон.

Нам раньше тоже говорили – Zur;ck nach Kasachstan! Сегодня чиновники молчат. Вылечились…
Сейчас бургермайстер говорит, немцам из России: «Может кто-то из ваших ещё хочет здесь поселиться? Приглашайте! Мы не хотим, чтобы в нашем городе повторились события, как в Вюрцбурге.»

Все знают, что в Вюрцбурге, в июне 2021 года, ранее судимый, 24 летний беженец из Сомали, инкубатора современного пиратства, средь бела дня, украл в магазине из продававшегося в наборе большой кухонный нож. Тут же им жестоко убил продавщицу и двух покупательниц. С криками «Аллах Акбар» ранил ребёнка и еще шесть взрослых человек на улице и в ближайшем банке.
В толпе преследователей, три молодых немца из России, рожденные в Германии и проживающих в Вюрцбурге: Дитрих Винтер, Элвис Дик и Михаил Ивлев, активно участвовали в его задержании.
Благодаря их действиям преступник не сумел войти в ресторан полный людьми. В противном случае жертв было бы куда больше. В новостях об этом не было ни слова, а вместо наших парней рисковавших жизнью, героем задержания сделали молодого беженца из Ирана.
Потом подоспевшая полиция выстрелом в бедро, обезвредила террориста. В городской клинике беженец сам назвал свой поступок «джихадом». Но об этом молчок!
«Дистилировочный аппарат» искаженного общественного мнения работает на всю мощь.

Не все знают, что в этом красивом, старинном, немецком городке Вюрцбурге, в храме Neu-m;nster, есть единственное в мире, необычное распятие Иисуса Христа, работы 14 века.
Божий Сын выдернул пригвожденные к кресту руки и поймал вора, хотевшего обокрасть его невесту, его наследство, его церковь! А может, обнимает того, кто обнимает его.

Раньше у нас здесь были американские казармы. Американцы уехали. Их дома стали продавать. Квартиры наши люди быстро раскупили. Молодые, поженившись, стали строиться. Получился целый русскоязычный микрорайон. Все живут и работают. Жизнь кипит, 80 % здешнего населения, составляют немцы из России. Они сами между собой, свой город Wartberg, называют Руссберг.

Я, моя сестра, старший брат Давид, и брат Александр. Все мы осели здесь в Wertheimе. Тут же живут наши кузины и кузены с папиной стороны. А мой младший брат и сестренка живут в Ройтлингене под Штутгартом. У них там тоже свои дома, свои сады. У всех свое собственное жилье. В квартирах наши, не живут - у всех собственные дома.
Старшая сестра Лиля, что чуть раньше приехала, устроилась в то время на фирму BOSCH! Она там хорошо себя зарекомендовала, потом туда взяли двух её сыновей. Они выучились, получили хорошие должности. Теперь у нас на этой фирме пятеро наших. Старший племянник, тоже на этой фирме трудится, как руководитель! Теперь ему уже пятьдесят. Младшая сестра Эмма тоже на этой фирме. Все на хорошем счету.
У нас все, всегда, хорошо работают, все в движении. Все держатся вместе, никто никуда не отходит и не бросает ближнего в нужде!
Сейчас вокруг нас живут почти 120 человек, наших родственников, все хорошо работают, все на хорошем счету, везде их ценят. А раньше от нас руками и ногами отмахивались.

Автомастерская нашего сына у местных считается на первом месте по всей округе. Теперь местные ремонтируют свое авто только у него, благодарят и восхищаются его работой.

Но это только позитивный срез! Без проблем никто не живёт. Тени и невзгоды пока рассматривать не будем! Из всех наших, кто приехал в Германию, пока ещё никто не сказал, что хочет назад. Хотя у нас в роду есть и смешанные семьи, где есть местные немцы, русские, литовцы, поляки, получеченцы, грузины, албанцы, и даже военный афроамериканец увезший семью на Аляску.

Все наши живут дружно, все живут на земле, при земле. У нас все хорошо! Интеграция удалась? А мы и не интегрировались, вели себя, как везде, как всегда!

Наш брат Давид ездил из Германии в Казахстан в отпуск. Там его с уважением встретили казахи, окружили и сказали: - Давид Давидович! Господин Беккер! Пожалуйста! Возвращайся назад! Мы всё хозяйство отдадим под твоё командование!
-Нет! Нет! Спасибо! Мы и там неплохо пустили корни, и мы там построим то, что мы хотим. То, что Вы нам не давали. У вас своя свадьба, у нас своя свадьба!

Не будем ни на кого обращать внимания и помнить обиды. Нам пора включать сигнал поворота и идти на обгон. Вот такая наша история. Такая судьба нашего народа. Нашего рода!
Хорошо, что она теперь частично увековечена в Ваших рассказах и в Ваших книгах. Будем их ждать по почте. Заранее, большое Вам спасибо!
***
Вот и всё подробности, которые смогла восстановить поутру моя неусыпная память. Утро вечера мудренее! Каждое утро надо радоваться и ликовать от счастья! Новое утро, всегда самое прекрасное утро в жизни! Сегодня лучше, чем вчера, а завтра лучше, чем сегодня! Будет и на нашей улице праздник! А не будет, так сделаем!

А голос, звонивший вечером, утром определился сам. Это был голос схожий с голосом младшей сестры моей мамы. Моей дорогой и любимой тёти Адалины Брейд, героини невероятного рассказа «Сеносплав» из книги «Перелётные птицы», написанной потом, кровью и слезами - немцев из России.

Это само собой разумеется, что в Германии, каждый немец, рожденный в России, заказывая у автора книгу, рассказывает всю историю свого рода, с тайной надеждой, что и она будет увековечена на бумаге.

Что написано пером, не вырубишь топором!

Папа Шульц
papa-schulz@gmx.de
Германия. Гиссен.
30.06.2021- 06.07.2021.
Готово 17.07.2021.

Дорогой Райнгольд! Огромное Вам спасибо за такую интересную о нас статью, мне понравилось! Конечно, можно было бы, еще много чего рассказать, но об этом может быть как – нибудь в другой раз!
Ольга Гуськова. 14.07.2021.

Либер Райгольд. В этом рассказе, ты видимо придерживался восторженного стиля рассказчицы, по-моему, его надо не украшать, а немного расчесать и причесать реальным положением дел. В.О.

Дорогой Райнгольд! Мне очень понравился оптимистический тон рассказчицы и всего повествования. Как-то стало надоедать нытье и вечное недовольство. Кто на что обращает внимание, тот так и живет. Дай Бог этому семейному клану крепкого здоровья, попутного ветра и семь футов под килем. Так держать. А.О.