Тонкая перегородочка

   

      У деда Ивана и бабы Нади была в коммуне одна комната.
 Зато большая, светлая, и в самом центре города.
  Было деду далеко за 70, и Наде около того.
 Жили там они всю жизнь. Коммуна им была, как дом родной.
 И сын их там родился и вырос. А когда женился, ушёл жить
к молодой жене.  Все жили хорошо, дружно, хотя денег, конечно,
всегда не хватало.  И потому, оставив внука деду с бабой, укатили
 сын с невесткой в Италию на заработки. Да и прижились там, домой
возвращаться не спешили. Денежку подкидывали, правда, исправно – дед
потихоньеку стал даже откладывать на всякий пожарный случай. Да, но 
и жизнь-то всё дорожала и дорожала!
   Но как бы то ни было,  жили безбедно.
     Внук Никита окончил  школу, а вот уже и институт. Уезжать
не планировал. «Вас не брошу!» - сказал старикам.
Хороший вырос парнишка, на гордость деду,  и на радость бабе.
Хозяйственный,  ласковый, и серьёзный – наукой решил заняться.
 
 

    И вот появилась у Никиты подружка, Галя. Занималась
в том же институте, что окончил Никита , кредитно-экономическом, и жила в общежитии.
    Вечерами приходили они вместе.  Ужинали все вместе,  песни пели.  Так посидят,  посумерничают, подурачатся,  и уходят провожаться до общежития.

   А весна в разгаре! Коты дворовые под окнами орут, кошку Мурку коммунальную вызывают.  Дед  понимает, отчего внук смурной  ходит, и, выбрав момент,  между прочим как бы, спрашивает внука:
   - Ни жениться ли надумал, сынок?
    - Да вроде того, - откровенно ответил Никита.
    - На квартирку отдельную тебе мы пока не потянем, но проблему как-нибудь решим, - пообещал дед Иван.

   Снял дед со сбережений пару тысчонок, нашёл мастера, и за три-четыре дня соорудили лёгкую перегородочку  в своей 30-метровой комнате. Никита с  Галей были на седьмом небе. Даже ходА сделали раздельные,  через маленький, косячком, тамбурок!   Иван с Надей рады были разделу даже больше молодых. Наконец они  себя почувствовали  свободными от всяких родительских забот и обязанностей в кУпе с проблемами!  Они наслаждались  давно отобранным у них жизнью правом на личную свободу!  Но кто не бывал в таком положении, тот вряд ли
 мог бы их понять.
   
   Казалось, что ничто теперь не сможет помешать  наступившему отдохновению?!  Никто из них и предположить не мог как потреплет  всем нервы эта тонкая перегородочка!

    Уже через неделю дед Иван спрашивал себя, как сподобился он так оплошать с этой перегородочкой?!
«Уж лучше бы я отстёгивал половину пенсии
внуку на съём отдельного жилья,  чем терпеть
такую мУку!» -  каялся по вечерам он Наде.
   Дед  всегда старался пораньше лечь спать. Вечерние известия посмотрит, телевизор выключит - и на боковую, и ничто ему  не помеха. Внучок полночи мог в своём углу под настольной лампой заниматься – старикам он не мешал, даже тихонько магнитофон слушал.

    Но после раздела начался цирк.  Телевизор  остался в комнате  у молодых.  И все звуки из их половины смешивались  и внимания  стариков не цепляли.

    Но спустя месяц Никита вернул телевизор  деду
со словами: « У Галки сессия, а он отвлекает !»
Дед поначалу даже обрадовался своим «Вечерним минуткам»  и на беззлобный коммент бабы Нади «Развалят к чёрту старенький диванчик…» промолчал.
    Но дело оказалось не в добротном ещё, раскладном диване, а в том, что при телевизоре молодые приучились
говорить громко и считать перегородку хорошей звукоизоляцией.
А старики упустили время намекнуть им на их
заблуждение.

    И потому почти каждый вечер, хочешь- не хочешь, они  вынуждены были выслушивать любовные претензии внука.
Они очень старались  заснуть  сразу после программы «Время», но в ожидании  предстоящего шоу нервы не поддавались на валерианку и 17 капель корвалола.
     Начинал , как всегда, Никита:
   
- Галь, - кричал он,- Ты там долго ещё?! -  Галя отвечала тихо или, вообще, молчала, и её ответ был понятен из последующих слов Никиты:
    - Да  бросай ты этот дебет с крЕдитом… Ты же знаешь, я без тебя не усну!  Или ты меня уже не любишь?... Любишь? ... Так разве любят?... А я вот тебя обожаю! Не веришь?
   - Оставь, Никита! У меня завтра зачёт!
   - А давай я тебе щщас поставлю зачёт? И за вчера тоже!
   Хохот,  беготня, потасовка, жалобы диванчика…

   - Надя, ты не спишь? – робко шепчет дед Иван.
   - Уснёшь тут, - тихо отзывается Надя.
   - Знаешь, меня этот бедлам, вроде бы, заводит…
   - Не заводись, Ваня, погода нелётная. Гаси мотор.
   - Оно- то, конечно… А может, попробу…
   - Не рискуй, Ваня, спи!  Зря бензин переведём…
   - Ну, как ты говоришь… то, вроде, ты и права…и  знаешь всё наперёд…-  Иван долго молчит. Надя запивает таблетку
«Ритмонорма»
   - Но как скучно, Надюха, муторно как…
   - Спи, Ванюша, спи! Пока перерыв у них…

   Но заснуть дед не успевает.
    - Замолчи! – громко требует  Галочка, - ты своим бредом не  даёшь мне сосредоточиться! Мне на один вечер дали эти решения, а ты…- почти плачет Галя.
   - Мои признания ты называешь бредом?! Ну и ну!  Разлюбила – так и скажи… И не оправдывайся! Слушать не буду!... И слезам твоим не верю! Можешь не стараться!...
   - Не мучай меня, миленький! Ты же знаешь, что люблю!
   - А лишний раз сказать  об этом трудно?
   - Никитушка, я не хочу, чтоб это было «лишним», ведь так  можно быстро надоесть! Не сердись, милый…
   - Что, стыдно стало? Думаешь, не видел, как ты вчера любезничала с каким-то хахалем в библиотеке?
 - Это не хахаль, это наш преподаватель истмата! И ревность твоя неуместна!
   - Ревную –значит люблю. А ты  в среду видела, как я шёл в обнимку с Ленкой,  и даже ни о чём не спросила! Так ты меня любишь, да?
   - Давай спать, Никита!  Завтра зачёта мне не сдать- буду варённой мухой.
   - Ладно! Поворачивайся ко мне – я тебя пожалею…

   - Надюша, накапай и мне корвалолчика… Достал меня наш внук!  Побить его, штоль? В кого он таким занудой  уродился?
   - Зато, Вань, снимешь  теперь подозрения  с невестки…Всё сомневался, наш- не наш. Такой же зануда, как его отец!
Пусть ему сегодня хорошо икается…А сын-то твой весь в тебя!  И не сопи мне тяжко тут в ухо!
   - Ты что хочешь сказать, старэнька моя? Что я был занудой???
   - Подумаешь, новость открыла! И почему «был»? – бабуля Надя тихонько по-птичьи смеётся.
    Дед Иван с боку на бок ворочается, никак не решит: обидеться на Надю или нет?  Но Надежда, как в молодости, гладит ему затылочек и плечо. Старая плутовка!
   - Как же ты меня такого всю жизнь терпела? -  Иван делает вид,  что потрясён  таким открытием. Потому что знает ответ!
   - Да потому, что ты жалел меня, понимал и жалел, а я тебя
за это и любила. А иначе как? А внук этому ещё не научился...

  И завтра за перегородочкой всё начиналось сначала!  Долгие, однообразные,
 с нюансами и без, утомительные для всех разговоры! Какой то День сурка,
не иначе!
 
  Как долго тянулось в тот год лето!  Душное, липкое, без
единого дождя. Каштаны стали ржавыми  в середине августа,
 и сухо шелестели пыльною листвой.
   
   В начале сентября Никиту  на три дня послали в командировку в
Харьков. Галя дожидаться Никиту не стала. Институт всё-таки надо
было заканчивать...
 Сложила весь свой немудреный гардероб в рюкзачок, и со слезами,
 тепло попрощавшись с Иваном и Надей, перебралась
в родное ей общежитие.