4. Трофим. Вот как бывает

Конкурс Копирайта -К2

Автор – Трофим  – Фёдор Верин http://proza.ru/avtor/fedor2018


– Звонила вахтёр. Просила передать, чтобы вы срочно спустились. Какой-то мужчина чуть не разворотил тамбурные двери института. Рвался к вам, – глянув сквозь задумчивый прищур, завсектором наконец-то положил трубку после почти пятиминутного молчаливого держания возле уха с редкими комментариями типа: «надо же», «каков наглец» и вновь попытался вчитаться в отчёт, который потребовал утром, как только Инна вошла и поздоровалась с ним.

– Трофим Леонидович, извините, но я ничего не поняла. Гостей не жду. Поскольку никого не приглашала. Мне показалось, звонок вахтёра - досадная ошибка, – попробовала возразить Инна, стараясь сохранять спокойствие и продолжая сидеть напротив в ожидании разговора о командировке.   

– Поймите, нужно самой подходить к назначенному для переговоров времени и встречать у входа заинтересованных в нашей работе лиц. Заказчик без предупреждения явился? Ах, нет… - вахтёр сказала, визит мужчины не связан с тем, что я решил обсудить с вами в пятницу. Чувствуете, что бывает, если одновременно слушать вполуха что-либо незначительное, маловажное по телефону и выяснять в каком объёме выполнено командировочное задание? Между тем от вашей расторопности зависит насколько быстро откроют двери новых квартир те, кто в них нуждается, – завсектором многозначительно посмотрел на Инну и перевёл взгляд на часы. – Но, если приехавший издалека мужчина… извините, запамятовал откуда, а вахтёр говорила…

Он вздохнул, пристальней вгляделся в часы и полистал отчёт.

– Так вот, если этот мужчина вам нравится, то… – Трофим Леонидович слегка пожал плечами, поглядел непонятно и чуть насмешливо в глаза Инне и неожиданно подмигнул, окончательно смутив.  – Можете погулять с ним. Показать город. Зайти в хорошее кафе. Да и ночлег надо организовать. Вы в общежитии живёте? Да-да, интересовался…  В общем… на сегодня всё… - я вас отпускаю. Наверстаем, когда уедет.

Распрямившись, он откинулся на спинку стула и, продолжая поглядывать на Инну сквозь задумчивый прищур, вдруг заворчал, наверняка, подражая вахтёрше:

– Это же надо, как дикарь вломился в известный не только в нашей столице солидный проектный институт, переполошил вахту, отдел кадров, оторвал меня и стольких людей от работы. Вы ещё здесь?.. Идите, выясните, что за кадр.

И, еле заметно улыбнувшись уголком рта своим мыслям, толкнул по столу папку, предложив вполне серьёзно:

– Давайте не будем терять время, возьмите все бумаги, что привезли, и размножьтесь у Коли. Это недалеко от того места, где вас ждут. Количество утвердил.

Инна, недоумевая, торопливо шла по третьему этажу, абсолютно уверенная, что всё услышанное - недоразумение. Но сбегала по лестнице, не веря глазам:

– Павел?! Что-то случилось? Какими судьбами? На соревнования приехали командой?!

Нарушая тишину институтского вестибюля радостными и удивлёнными возгласами, всё же извинительно улыбнулась чудаковатой вахтёрше - мымре, что помешала отчитаться за командировку.

– Здравствуйте, – поприветствовала Инна второй раз за утро пожилую женщину за столом, привычно стоявшем напротив целёхонькой боковой тамбурной двери, через которую, вбежала где-то час назад, слегка кивнув на ходу.

– Этого человека знаю, – и чуть прикоснулась к плечу Павла, торопливо и бережно рассовывающего по внутренним карманам документы, билеты, рассказавшие, видимо, без утайки всё, что интересовало строгую даму, и оглянулась на ряд из стульев, сбитых вместе деревянными планками, также привычно, по обыкновению, загораживающих выход из института через центральные двери тамбура.

И вновь, взглянув на хмурое, обеспокоенное лицо стража порядка, очень вежливо поинтересовалась:

– Можно, мы посидим около вас и поговорим?..

– Да, пожалуйста. Смею сказать, ваш знакомый разволновал меня до сильного нервного напряжения. Хотела охрану вызывать. И у кого работаете не могла найти долго. Кому звонить не знала, – вздыхая и кутая зябнущие плечи в самосвязанную шаль, она деловито, немного раздражённо стала закрывать разложенные по всему столу канцелярские книги и, складывая сначала в стопку, а потом по одной убирая в ящики стола, красноречиво поглядывала на Инну, словно видела впервые.

Но Инна, присев на второй слева стул в пятиместном ряду, с блуждающей по лицу счастливой улыбкой смотрела, как Павел, раскрасневшись от всех перипетий общения с ретивым исполнителем предписанного, переставляет дорожную сумку, прячет в ней карту-схему городского транспорта и расстёгивает полы длинного чёрного пальто, чтобы опуститься на стул рядом. «Так взволнован… - неужели?..» У неё самой перехватило дыхание - чуть не задохнулась, когда увидела. Не загадывала, не думала, что может приехать.

Случайное знакомство в аэропорту почти год назад.  Вылет откладывали несколько раз. Другой, тоже столичный, аэропорт не принимал из-за сильного снегопада в последний день уходящего года. Не хотелось встречать новый в пути.


И за очередным стаканом кефира он рассказал, как первый раз привезли его в столицу к тёте, то ли одеть перед школой, то ли просто одеть - горела на нём вся одёжка - футбол любил. Как рано утром, опередив взрослых, выбежал по улице на перекрёсток в центре города. Встал на окрашенный металлический лист, прикрывающий приямок с окном в полуподвальное помещение какого-то магазина - тот ещё погремел под ним чуть-чуть, проверяемый топаньем и прыжками на прочность - и замер. Ожидая своих, с изумлением смотрел на высоченные дома, мчавшиеся машины, идущих мимо людей. Как вдруг кто-то сунул ему в руки вафельный рожок с мороженым. Обхватив его всеми пальцами, осторожно держал перед собой - ждал, когда заберут. И опоздало повертел головой, услышав заливистый звонкий девичий смех и мужской голос: «Лопай, пацан. Считай, повезло! Не любит она клубничное…» Когда подошли свои, уже смело слизывал подтаявший розовый пломбир и откусывал вафлю.

«Любишь клубничное? Только его и ем с тех пор, – смеялся, вытирая салфеткой кефирные усы, и оправдывался. – Лет пять было, машины видел редко, самый большой дом в посёлке - трёхэтажный, и никого из взрослых на улице - все на работе. Потому и стоял с открытым ртом».

Павел присел не рядом, через стул. Инна подумала, что правильно - удобнее говорить и смотреть друг на друга.

Так сидели и в аэропорту, используя свободное сиденье как столик. Когда объявили посадку, обрадованно, спешно обменялись адресами, телефонными номерами и полетели водить хороводы под ёлками в разных компаниях. Потом нежданно-негаданно пришло письмо. Ответила. И следующие уже ждала.

Павел положил на свободное между ними сиденье кепи из чёрной замши, а освободив шею от тёмно-синего с тонкими красными полосками мохерового шарфа, сложил его, пристроил сверху и только после этого посмотрел.

– Ну, здравствуй, Инна. Ничего вроде бы не случилось, – взгляд его был непривычно смущённый. Он тонко улыбнулся и негромко заговорил. – Так вышло. Писем давно не писал. Да и ты не баловала. Решил сделать сюрприз. Приехал, не предупредив. Захотелось посмотреть, где работаешь, чем занимаешься. Нашёл твой проектный институт на карте ещё дома. С вокзала - прямо сюда. Думал, увижу современное здание из стекла и бетона, а в большом окне тебя у кульмана.

Инна тихо рассмеялась:

– Чертёжных досок с рейсшиной у нас штуки две на всю мастерскую. Теперь представляешь, во что вляпалась по самые уши - куда попала, да?  И требуется соответствовать, и главное - хочется.

– Да… - вышел из троллейбуса и засмотрелся… - фасад каменный, а лёгким кажется, кружевным. Когда играли во Франции, довелось пройтись через Сену по мосту Александра III. Мост заложен был в знак дружбы с Российской империей, открыт в начале двадцатого века к Всемирной выставке и до сих пор выглядит самым изящным. Узнал позже, что гран-при достался проекту железнодорожного моста через Енисей в Красноярске… - по нему тоже на игру проезжали - долго мелькали в окнах решётки металлических ферм.

– Из края в край… - как интересно...  А в каком веке мы живём? В двадцать втором?

– Смейся, смейся. Стоял, смотрел на белые ажурные карнизы, наличники с кокошниками вокруг каждого окна - словно терем - особняк с парадным входом меж двух колонн, похожих на пузатые вазы. Таким увиделся твой научно-исследовательский корпус.

– Да я и не смеюсь, скорее торможу - всегда смущает несовпадение цифр в годах и веках. Приходится сначала подумать, сообразить, чтобы соотнести наше время и время зодчих, что строили до нас, – тихо улыбаясь, пояснила Инна. И неожиданно звонким, почти детским голосом, спросила:

– Кто-кто в теремочке живёт? Мышка, лягушка, зайка… А ты кто?

Но Павел, казалось, не слышал, смотрел куда-то внутрь себя и продолжал размышлять:
– Уверен, привыкла и не замечаешь. Каждый день, минимум дважды, открываешь и закрываешь двери терема. Массивные, со вставками из витражного стекла. Знаешь с какой силой потянуть за дверную ручку, как скрипят. Открыл и я с улицы легко. Прикрыл за собой по привычке. А попал в тамбур. После белого великолепия снаружи сразу было темновато, и три двери, что непредвиденно возникли передо мной, почудились стражниками цвета горького шоколада, с головами где-то под потолком - лиц не разглядеть. Куда идти? Какую открывать? Там, за одной из них, ты.

– Паш, никак сказку вспомнил про былинный камень? Около него ещё богатыри выбирали путь не наугад, а читая надписи. Налево пойдешь - коня потеряешь, направо - жизнь, а если прямо - жив будешь, да себя позабудешь, – Инна с удивлением глядела на Павла.

– Нет, у меня в голове вертелась подсказка одного парня, болельщика. Ты, конечно, не помнишь, когда играли в шахматы в аэропорту, он мне на ухо твердил: налево пойдёшь - коня потеряешь, направо - ладью.  Пошёл слоном по диагонали через всю доску на твою половину, и ты предложила ничью - испугалась.

– Может, посадку объявили?..

Павел на секунду замолчал, коротко глянул на Инну и, уперев невидящий взгляд в пол перед собой, заговорил, словно снова оказался в тамбуре:

– Как центральный нападающий или центрфорвард - знаешь такое слово? - я пошёл прямо. Но широкая, двустворчатая дверь не открывалась. Что-то мешало. Дёрнул за ручку дверь, что в одно полотно и справа. Закрыта. Дверную ручку левой не стал даже трогать.

И он подтвердил игнорирование второй боковой двери небрежным взмахом руки, как показалось Инне, несколько огорчённо.

– А когда стоял на противоположной стороне улицы спиной к гастроному и пытался угадать твоё окно, видел, что люди входили и выходили.  И навалился я всем весом на центральные двери, когда заскрежетало что-то по полу, сопротивляясь, надавил плечом ещё сильнее. Одним словом, упёрся и сдвинул ряд стульев, на который нам разрешили присесть поговорить.

Павел виновато склонил голову и заглянул Инне в глаза:

– Нахулиганил чуть-чуть.

Напряжённый взгляд его соскользнул на лежащую на коленях папку, про которую она совершенно забыла, с изумлением уставившись на него.   

– А следов не было? Всё-таки зима на улице. Хотя снег чистят перед входом, но нас много утром на работу бежит. И коврик? Он не лежал перед дверью слева? – Инна случайно глянула на вахтёршу. Та смотрела на неё с выражением: «а я что говорила?» и чуть ли не крутила пальцем у виска, но Инна устремила по-детски удивлённые и недоумевающие глаза на Павла.

– Представляешь, уборщица перед моим приходом вымыла пол и коврик унесла вытряхнуть. Как специально. Когда возмутился, что не висит указатель «Вход» - в ответ узнал про себя такое…  В общем пришлось вернуть ряд стульев на место, закрыв двери с этой стороны.

 Павел обернулся и провёл по дереву рукой:

– Наружные могли поменять, а у этих наверняка первозданный вид. Изготовлены лет сто назад?!  – и он опять повернулся к Инне. – Ты куда-то шла? Случайно здесь оказалась?

– Ой, и правда забыла занести бумаги на размножение. Ксерокс у нас на первом этаже. Вчера из командировки вернулась, кстати. Не поверишь, уже отпустили с работы и дали рекомендации, что делать с тобой - хулиганом.

– Так чего мы сидим?.. Мороженого очень хочется, клубничного. Рассказывал долго, а действовал очень быстро.

– Догадываюсь, – не зная, что и думать, Инна вежливо улыбнулась.

 Но тут перед ними остановился высокий, не полный, широкой кости молодой человек в белом халате.

– Извините, это вы - Инна? – во взгляде его был замешан коктейль из серьёзности и любопытства. – Трофим Леонидович звонил. Попросил разыскать высокую, стройную красавицу. Беспокоится. Ждёт. Позабыла его сотрудница всё, что шеф говорил. Не поверилось. Знаю другую Инну. С короткой, слегка взлохмаченной стрижкой русых волос, в коричневой шёлковой блузке под полосатой кофточкой и в чёрной юбке чуть ниже колен, на которых лежит сейчас предназначенное мне послание от него.

– Коля, не смеши… - занесла бы сама. Держи, – Инна, протянула папку с бумагами и провела рукой по волосам. – Ты же из коренных горожан? Видишь, какая лестница старинная из просторного холла первого этажа ведёт на верхние, и фасад здания нашего института необычный. Не знаешь, когда оно было построено и кем?

– Немного интересовался. Ходил в библиотеку. В выходные подрабатываю внештатным гидом - уже выучил наизусть всё, что знаю, – Коля отступил на пару шагов, сунул папку подмышку и, глядя серьёзно на Инну, театральным жестом обвел помещение перед собой свободной рукой. – В 1903 году на пустопорожном месте, когда территория принадлежала городскому религиозно-просветительному обществу, по проекту епархиального архитектора Евгения Ермакова в псевдорусском стиле был построен первоначально трехэтажный дом. Подрядными работами руководил Федот Илюшин - отец известного в нашем городе архитектора. Позднее надстроили еще один этаж.

– Павел, ты понял чьи двери? Федота Илюшина… Ровесники они с мостом Александра Третьего, – Инне нравилось слушать украинскую речь, хоть и не всё понимала дословно, смысл улавливала, и в этом однажды созналась, попросив Колю, говорить с ней на украинском.
 
– Понял. Ты иди, одевайся, раз свободна, – Павел пристально посмотрел на Колю, который вертел в руках папку Инны и не сводил с него изучающего взгляда.

– А вы русский? Не из Калуги случайно? Федот Илюшин был из крестьян Калужской губернии, пробился к вершинам строительного мастерства с самых низов. Не умея писать, прекрасно разобрался во всех премудростях коммерции. А крестьянская смекалка и трудолюбие позволили стать состоятельным человеком.

– Да, русский, с Южного Урала. Федот, да не тот, - услышала Инна, поднимаясь по лестнице.

«Почему не тот? Тот ещё Пеле - едва не «выломал» тяжёлые, дубовые двери, которым, как выяснилось, больше ста лет…», - она распахнула другую, лёгкую, внутреннюю, светло-серую в такого же цвета перегородке и чуть не налетела на завсектором.


– Экскурсовод с собственным авто нужен? – спросил Трофим Леонидович. Инна, глянув растерянно и беззащитно, поводила головой из стороны в сторону вполне загадочно и мило. Однако, увидев в его руке неплотно скрученный в рулон лист ватмана: «для топоосновы… моей?..», уже хотела было поинтересоваться, может ли уйти, но завсектором опередил. – Тогда до понедельника?!

И, обойдя, поспешно вышел.


© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2021
Свидетельство о публикации №221050601843

Комментарии: http://proza.ru/comments.html?2021/05/06/1843