ТР. Дон. Я не граффити

Конкурс Копирайта -К2

Автор – Дон


Я сливался с байком и нёсся со скоростью урагана. Показывал палец водителям внедорожников. Гневные и бешеные, а таких было много,  даже пробовали тягаться со мной. Мне нужно было постоянно доказывать им, что я виртуоз в своём деле, и меня нельзя обойти. Мощь байка и  бесшабашная удаль - эти качества помогали мне побеждать. Клячи слабых соперников хоть и выглядели  массивней моего Росинанта,  но карта соревнующихся со мной была бита всегда моими непревзойдёнными подвигами. Никто не мог поколебать мою уверенность в себе. Я видел сквозь  стёкла автомобилей, что соперники кусают локти и глупо хихикают в кулачки.  Они ведь думали, что мчатся по шоссе с ветерком.  Пока не пролетал мимо них байкер, доказывающий, что их ветерок - почти  штиль для более смелого экземпляра. Мне хотелось кричать, что я нью-Дон Кихот, и поэтому им никогда не будет пощады, потому что не могут настоящие рыцари жалеть ветряные мельницы. Я вечно спешил к своей Дульсинее, сворачивал с шоссе и забывал об аутсайдерах. Радостно мчался в пригород, где ждала меня дама сердца. Моя ненасытная королева души.


Вот и на этот раз всё произошло как и прежде: байк мой съел километры, я оказался в трущобах, ворвался в потрёпанный дом и прошептал даме страстно: «Ах, моя Дульсинея. Никому тебя не отдам». Она откинула томно назад свою голову и повертела шеей счастливая, нежная.  Затрепетала в объятиях своего Дон Кихота, расслабившегося меня. Мы с ней  пропели как мантру: «Проживём тридцать лет и три года вместе, и умрём в один день». Потом упали на жёсткое ложе, словно в пух лебяжий себя окунули.  Но ровно в пять вечера  спрыгнули вниз с высоты. Я не хотел уезжать, так бывало всегда, но моя Дульсинея подгоняла меня. Зашептала тревожное:
- Хочешь признаюсь? Мой муж - он не мельница. Если не успеешь исчезнуть до его возвращения, может случиться беда. Ты не знаешь, кто он такой.
- Скажи и узнаю.
- Неизвестный художник.
- Уже любопытно.
- Но когда он не злится, то подрабатывает маляром.
- Хо-хо! Что маляр может сделать наглому байкеру?
- Если захочет, то нарисует тебя на заборе.
- Тогда я останусь и скажу ему «браво».
- Это чревато, прошу тебя, Дон, - простонала Дульсинея моя умоляюще.

Мы вышли во двор, возлюбленная торопила меня.
Я оседлал байк, она наклонилась для последнего поцелуя и судорога исказила её изменившееся лицо.

- Муж вернулся, - прошептала трагическим голосом.

Удалось проследить за её грустным взглядом и увидеть наблюдающего за мной маляра. Он стоял у калитки в перемазанной красками робе. Боевая раскраска сверкала у него на лице. Глаза большие, как блюдца, спокойно оценивали меня. Покачал головой маляр, не спеша извлёк из сумки несколько баллончиков с краской, повернулся к забору и стал наносить на забор разноцветные полосы.

«Граффити, или что это такое? Зачем?» - с недоумением подумал я.

Дульсинея всхлипнула горестно:
- Как плохо, что ты опоздал. Сопротивляйся. Прошу тебя, выживи, Дон.
- Твой маляр мне не сделает ничего. Мы будем счастливы, вопреки опозданию, - сказал, прежде чем понял, что муж Дульсинеи рисует мой байк и меня.
- Поговорим как мужчина с мужчиной! - прокричал я в его сторону грозно, но он проигнорировал моё обращение, развернулся и поманил Дульсинею пальцем к себе. Она подчинилась жесту своего повелителя.

- Дульсинея, вернись, - прошептал я, краснея от ярости.

У меня не получилось её остановить.

- Ты перекрашивал Дульсинею в серый цвет десять лет. Или одиннадцать даже. А я немного покатал её с ветерком. И где теперь твоя серая краска, маляр?  - выдал я то, что показалось мне важным.

Он скрипнул зубами.

- Нам надо расстаться с тобой. Уезжай не оглядываясь, Дон Кихот, - повернула ко мне  голову, словно ушат воды вылила, Дульсинея.

Я посчитал это предательством,  взбеленился, вцепился яростно в руль. Мотор рявкнул как бешеный, байк рванул с места в карьер. Захотелось  толкнуть маляра колесом, ударить в грудь копытом своего Росинанта. Но стало вдруг трудно дышать и пришлось свернуть в сторону, едва не наехав маляру на кроссовки. Ни один мускул не дрогнул у него на лице. Маляр показал палец, измазанный краской. Через мгновение они с Дульсинеей остались у меня за спиной.


Я не удержался и бросил назад быстрый взгляд. Муж и жена, взявшись за руки, уходили в сторону дома. С забора съехали ожившие граффити. «Дон Кихот или мельница? Теперь у тебя есть конкурент,  - сказал кто-то в моей голове. -  Посоревнуйся со своим двойником. Тебе польза, а мне руки не придётся марать о тебя». Ворота предо мной распахнулись сами собой, без чьей-либо помощи. Я вырвался на простор и помчался на бешеной скорости прочь.  Вскоре стало не по себе: со мной поравнялись граффити.


Меня пробовал обойти серьёзный соперник.  Было ясно, что граффити не собираются шутки шутить и  всерьёз настроены отобрать у меня моё первенство. Двойник бросал вызов. А я подумал, разгоняясь на полную, что бог с ней, с красавицей Дульсинеей и с её маляром. Бил в лицо ветер. Пригород  быстро остался далеко позади. Но появилось важное дело. Нужно было доказать свою крутость сопернику: не разбиться и при этом не дать обойти себя двойнику, чтобы остаться Дон Кихотом дороги. И тогда Дульсиней будет много ещё. Время сотрёт печаль с лица, а радость озарит лицо новым светом надежды. Но если  граффити  обойдут меня, или если я, обгоняя своего двойника, потеряю контроль над своим Росинантом, и он рухнет, превращаясь в искорёженную груду металла, заплачет, взорвётся, сломает себя, то тогда пальма первенства перейдёт к нарисованному на заборе байкеру. И не важно, выживу  ли я или погибну в сложной борьбе со своим конкурентом, главное, что в случае проигрыша мне уготована роль не Дон Кихота, а мельницы. Но самое грустное даже не это, а то, что если граффити займут моё место - все неудачники также как прежде будут кусать свои локти, но никто не заметит подмены.


© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2021
Свидетельство о публикации №221060601182

Комментарии: http://proza.ru/comments.html?2021/06/06/1182