Командировка в Космос 2

Шел 1988 год. Перестройка, брошенная для затравки в массы, призывавшая власти к активности на местах, со временем переросла в анархию. Это время характеризовалось бурным развитием спекуляции, кражи имущества, утрате многих духовных и моральных ценностей, невиданному прежде либерализму и, как следствие – хаос и бандитизм, который в конечном итоге убрал и самих вдохновителей перестройки, а пока с высоких трибун звучали пламенные речи и призывы к плюрализму мнений и активности на местах.
   
Утром, как обычно, Жилин вывел своих воспитанников на футбольное поле, чтобы провести зарядку. Когда заканчивали, Вячеслав невольно обратил внимание на оставленные тут и сям следы животных.
   –  Это кабаны, они сюда часто хаживают, – заверил Гаврюша.
   –  Это, конечно, интересно, Гаврюша, но наша работа может пойти насмарку. Смотри, везде нарыли, целые кучи помета после себя оставили.
   –  А что делать? Вы же им не прикажете в туалет ходить.
   –  Ишь ты, умник, какой!
   –  Может, мы их того, поймаем? – предложил Лешка Чалый.
   –  И как ты себе это представляешь? – поинтересовался Жилин.
   –  А просто, возьмем сети, разбросаем возле картофельного поля, они в них и попадутся.
   –  Можно попробовать. Если честно, мне даже самому интересно стало, понаблюдать за этими животными вблизи.
   –  Откроем живой уголок, разведем тут настоящее свинство, будем поросятами торговать, – предложил Гаврюша, приглаживая свой вихрастый чуб.
   –  Ну, это слишком! – возразил Руслан Шепетько. – Где мы столько корма возьмем? Сейчас дерть подорожала.
   –  Вот именно, вся эта затея с поросятами в копеечку нам выйдет, – поддержал Лешка Чалый.
   –  Ладно, не будем загадывать наперед, вот поймаем кабаненка, тогда и решим, что с ним делать, – заметил физрук.
   –  И то верно, – согласился  веснушчатый Санька.
   –  Сейчас возвращаемся в корпуса, – а после ужина, ты — Леха и Руслан ко мне, будем сети на кабана ставить, – подытожил Жилин.
   –  И я с вами! – попросился Гаврюша.
   –  Хорошо, и ты.
   –  Нормалек,  это  по-нашему! – дружно приветствовали ребята решение Жилина: им все больше нравился новый физрук.

Еще по приезде в «Космос» в глаза  Жилину бросилась некая  расхлябанность и отсутствие должной дисциплины. Нет, он не был ханжой, этаким сторонником тотального контроля, но то, с чем он столкнулся в пионерском лагере, неприятно поразило. Вот и этот раз Вячеслав застал поваров и рабочих вблизи лагеря. Вольготно расположившись на лужайке, выложив на скатерть закуску со спиртным, молодые люди отмечали окончание смены. Завидев физрука, молодая и фривольная повариха с нездоровым цветом лица,  приставив руки вбок и  смежив глаза, тут же предложила физруку принять участие в спонтанной пирушке.
   –  А есть повод? – нарочито строго заметил Жилин.
   –  А что для этого повод нужен? Давай, физрук, подсаживайся или  брезгуешь за одним столом сидеть?
Заметив на «столе» несколько кусков сваренного мяса, Вячеслав строго заметил:
   –  Предпочитаю из общего котла и в обеденное время.
   –  Хм, умник, нашелся! Может, к директрисе жаловаться побежишь? Карьеру себе сделаешь, будешь главным погонялой.
   –  Вам дай волю, так вы весь лагерь по частям разберете, – парировал Жилин.
   –  Да пошел ты, физрук... Знаешь куда!
После разговора с поварами на душе Жилина остался неприятный осадок.

На расширенном педсовете, проходившем, как всегда на открытом воздухе возле сцены, где обычно проводили конкурсы, помимо воспитателей и вожатых, пригласили плаврука с физруком и электрика с детским врачом. Анна Борисовна очередной раз подняла вопрос о роли воспитания подрастающего поколения в современных условиях. Сославших на инструкции и опыт при работе в других оздоровительных лагерях в доперестроечное время, директриса неожиданно лишилась прежнего единомыслия и поддержки. Многие вожатые и воспитатели высказали мнение, что старые приемы воспитания изжили себя, что необходимо вводить новые, более современные методы работы, что всем уже порядком наскучила эта пионерская заорганизованность. На вопрос директрисы: «Конкретно, вы, Инна Васильевна, что предлагаете?», воспитатель четвертого отряда, отличавшая независимым характером, заявила:

   –  Вот почитайте, что пишут в центральных газетах или хотя бы нашей региональной – «Приднепровский Вестник». Здесь черным по белому сказано, что детям надо предоставить максимум свободы.
   –  Интересно, Инна Васильевна, о какой такой свободе вы толкуете?
   –  Известно о какой, Анна Борисовна, – о свободе личности или вам ничего об этом не известно?
Раздались аплодисменты, и даже смешки.
   –  Еще никто не ставил под сомнение труды Макаренко и Сухомлинского, или вы, Инна Васильевна, можете предложить другое?
   –  Я имела в виду, прежде всего свободу творческую.
   –  И в чем же она заключается? – настойчиво допытывалась директриса.
   –  Сами знаете! – с известным раздражением отвечала воспитатель.
   –  Я то, знаю, но, боюсь, что для вас, это что-то абстрактное.
   –  Ну, знаете ли, Анна Борисовна, вы...
   –  Договаривайте, ну, смелее!
   –  Вы, Анна Борисовна, настоящий ретроград, сталинистка вы, вот! И ваши Сухомлинский с Макаренко,  тоже сталинисты.
   –  Даже так! Ну, что ж, я вас больше не задерживаю. Вы, товарищ Безоглядова, можете покинуть собрание.
   –  С удовольствием!
   –  Собравшиеся зашумели...
   –  Как не стыдно! Вы бы не умничали, Инна Васильевна, а извинились перед директрисой и всеми собравшимися, – заявил старший воспитатель, Свояков Иван Павлович.
   –  И не подумаю!
   –  Какой пример вы подаете всем остальным? Ведь вы же педагог, в конце концов, со стажем. Задержитесь!..
   –  Я все  сказала и ни перед кем извиняться не буду!
   –  Оставьте ее, Иван Павлович, пускай идет, – потребовала директриса. – У нас еще на повестке вопрос о занятости детей, – напомнила директисса.
      
Тем временем, шум усилился и многие, даже самые беспристрастные и равнодушные, невольно были вовлечены в дискуссию:
   –  Еще неизвестно,  как аукнется Инке этот демарш, – высказывали мнение одни после того, как заговорщица покинула собрание. –  Устроится на другую работу сейчас не так просто. 
   –  Пойдет торговать на рынок, так многие делают, – возражали другие. – Ничего с ней не случится, здоровая баба, выкрутится.  А этой директрисе, с ее устаревшими взглядами,  давно пора на пенсию.   
   –  Ну, а вы, Вячеслав Дмитриеввич, что думаете по этому поводу? - неожиданно обратилась к физруку директриса.
Привстав с места, Жилин  негромко  произнес:
   –  Я бы не стал отказываться от всего, что было сделано нашими предшественниками. И потом, как известно, новое — хорошо забытое старое, – и уже, воодушевленный собственными мыслями, физрук продолжил: – А давайте проведем эксперимент. Ну, например, коллективу второго отряда предоставим возможность самостоятельно ходить на зарядку, проводить линейку и тому подобное. Разумеется, контроль с нашей стороны останется.
   –  Дело говоришь, физрук! – поддержал физрука старший воспитатель, Иван Павлович Свояков, и тут же, словно бы сверяя сказанное с реакцией директрисы, добавил: –  Пускай ребята проявят себя, ну, а контроль со своей стороны, мы обеспечим. Не так ли, Анна Борисовна?
   –  Кажется,  вы уже все  решили  и  без меня, Иван Павлович. Поступайте, как считаете нужным, но предупреждаю, вся ответственность ляжет на вас.
   –  Мы  уже это проходили и не однажды, ничего хорошего не получилось. Еще неизвестно, что принесет эта перекройка в ряды юных, –  тут же возразила воспитатель пятого отряда Антонина Рябко. –  Вон, смотрите, что в стране делается. Уже сотни предприятий закрылись. Скажите мне, кто будет оплачивать путевки в лагеря? Кто придет на смену старым кадрам или все торговать пойдем? 
   –  Замена всегда найдется! – раздалась реплика.
   –  Уж не вы  ли, господа  временщики?
   –  Ваше время безнадежно прошло, господа комуняки! – выкрикнул вожатый пятого отряда Григорий Пятых. Одетый в фирменную одежку, щеголеватый и самоуверенный, вожатый производил впечатление одного из знакомых литературных персонажей. Не случайно одна из воспитательниц нарекла его «денди», дескать, папочка с мамочкой обеспечили безбедную жизнь, а этот щеголь теперь в масле катается.
   –  Нет, вы только  посмотрите на него! – откликнулась Степанида Рябко. – Вам бы, как это молодые говорят, «тачку» покруче да «бабки» в удовольствие. Вот в чем кроется ваша философия, Евгений Леопольдович, а работа для вас не более, как  приложение.
      
Все зашумели и только Лев Борисович Осинний, врач пионерского лагеря «Космос», проигнорировал этот диспут. Он как-то отчужденно посмотрел на выступающих своими невинными безбровыми глазками, что-то бурча себе под нос. Обратив внимание на неподвижно сидящего врача, Повелецкая тут же обратилась к нему:
   –  Может, вы хотите что-то добавить, Лев Борисович?
   –  Не-ет... Я согласен, – сбивчиво произнес врач.
   –  С чем вы согласны, Лев Борисович?
   –  Со всем!
   –  Ну и ну, вы меня просто убиваете своей простотой, Лев Борисович. Ладно, – словно бы смягчилась директриса. – Продолжим наше собрание дальше.
   
Какое-то время шла дискуссия, в ходе которой все больше намечался раскол. А затем, по просьбе старшего воспитателя, было проведено голосование, которое разделило собравшихся на две непримеримые стороны: с одной – сторонники новых веяний, так называемой ДЕМОКРАТИИ, с другой — КОНСЕРВАТОРЫ, придерживающие традиционных методов.

На следующий день, освободившись на короткое время, Жилин связался по телефону с Мариной.
   –  Как съездила в командировку, дорогая? Я так соскучился...
   –  Все хорошо, милый! Я тоже скучаю. Как у тебя дела? Как приняли коллеги?
   –  Приняли нормально. Выделили мне небольшой домик с удобствами. Лепота! Рядом водоем, лес, можно с пользой для дела провести время.
   –  Я бы тоже хотела вот так, как ты милый,  расслабиться на берегу моря.
   –  Думаю, наш совместный поход к морю не за горами! Ты не волнуйся, дорогая, у меня все в порядке. Связываться с тобой буду по возможности, поскольку телефонная станция в поселке. Сейчас звоню прямо из кабинета старшего воспитателя.   
   –  Ты хотел сказать, старшей воспитательницы?   
   –  А вот и не угадала! Это мужчина.   
   –  Смотри там у меня, не балуй!   
   –  Извини, дорогая, сейчас сюда придут, а мне пора отправляться к своим воспитанникам.
   –  Удачи тебе!
   –  И тебе всего! Целую, пока!.. Ну, вот и пообщались, – подвел черту Жилин, немного опечаленный слишком быстрой связью.

Прошло еще несколько трудовых дней, в ходе которых физруку удалось организовать небольшой турнир по футболу и пионерболу. Соревнования прошли успешно. Успех молодого амбициозного физрука отметила  дирекция пионерского лагеря, и уже вскоре между командой пионерского лагеря «Космос» и сборной поселка «Красное» состоялся товарищеский матч по футболу. Помимо физрука в команду вошли плаврук Розовский, заместитель директрисы Иван Свояков, старший электрик, Григорий Кочетков, а также несколько вожатых и воспитателей. Жилин играл в полузащите, но часто подключался в атаку. В итоге забил два мяча и еще один был забит с его подачи. Общий счет 4 – 2 в пользу  «Космоса». И хотя физрук не отличался какой-то виртуозной техникой, поразил всех способностью быть на острие атаки, а главное – умением забивать голы. То и дело вожатые и воспитатели вставали в рост и начинали скандировать в поддержку команды Жилина. Что касается дружеских отношений с плавруком то, как и предполагал физрук, они не сложились. Тем не менее, им удалось наладить секционную работу и принять зачеты, и даже посоревноваться друг с другом. А дело было так...
   
Понимая свое превосходство в плавании, и желая хоть как-то восстановить пошатнувшийся авторитет, плаврук предложил Жилину посоревноваться в плавании. Согласившись, Жилин предложил заменить стометровку на более короткую – пятидесятиметровую дистанцию. Подогреваемые призывами к поединку, собравшихся к этому времени болельщиков, спортсмены отправились к стартовым тумбочкам.
Когда вожатый дал старт, Жилин оказался на полкорпуса впереди. Интенсивно работая руками и ногами, он сумел продержаться большую часть дистанции, но на финише все-таки немного уступил более опытному сопернику. Захватывающий поединок физрука и плаврука никого не оставил равнодушным. 
   
Уже после заплыва, когда спортсмены принимали поздравления от многочисленных болельщиков  (результат заплыва был достаточно высок), плаврук предложил провести еще один поединок – финальный, но Жилин решительно отказался.
   – Теперь мое право выбора, все должно быть по-честнаку, —  потребовал физрук. – Побежим спринт. Если хочешь, можно попробовать прыжки в длину или что-нибудь из метаний.
 
Уже через пару дней, ближе к вечеру, непримеримые соперники вновь сошлись на беговой дорожке. На этот раз Жилин не оставил никаких надежд Розовскому, легко опередив соперника на старте стометровки, он с удивительной резвостью помчался к финишу. Стоявшие по периметру дорожки болельщики, дружно поддержали успех физрука. Результат победителя составил одиннадцать и две десятых долей секунды! Соперник Вячеслава отстал на целую вечность, показав скромные двенадцать секунд.
Не простыми были отношения у Вячеслава с врачом — Львом Борисовичем Осинним. И хотя этот полный моложавый человек был прямой противоположностью плавруку, чувствовалось, что он так и не расстался со своими юношескими комплексами.
 
За все это время Жилин связывался с супругой по телефону дважды. Разговор был коротким. Этот раз Вячеслав пообещал супруге нагрянуть в ближайшие выходные в родные пенаты.
   –  Что приготовить к твоему приезду, дорогой? – поинтересовалась Марина.
   –  Что-нибудь вкусненькое!
   –  И все-таки?
   –  Можно картошки с мясом, какой-нибудь салатик, испеки пирог с яблоками.
   –  Я буду ждать!
   –  До встречи, любимая!..
   
Однако встреча не состоялась. Незадолго до отъезда приехала комиссия из Облано и устроила в «Космосе» настоящий погром. От работы был отстранены воспитатель четвертого отряда, Инна Васильевна Безоглядова, повар пионерского лагеря, Заманский Иван Прокофьевич, и еще трое вожатых получили устные предупреждения. Не избежала неприятностей и сама директриса, которая получила строгий выговор. Уже после отъезда  комиссии из Облано, Анна Борисовна срочно собрала педсовет.
   –  Отныне все мероприятия на территории «Космоса» будут проводится в срок и с моего ведома, – назидательно заявила Анна Борисовна  –  Все без исключения увольнительные, до особого распоряжения, отменяются.
И хотя ограничения вызвали недовольство, на этот раз никто не стал оспаривать решения директрисы.

Общаясь с молодежью Жилин, конечно же, скучал по Марине: в мыслях он не раз переносился в объятия любимой. И вот, наконец, он получил разрешение, когда неожиданно, в самый последний момент, супруга была откомандирована по работе в другой город. И вновь поездку пришлось перенести на неопределенное время.
Конечно, Жилин не был монахом и иногда позволял себе расслабиться, но это было до женитьбы. Сейчас все обстояло иначе, и хотя Вячеслав испытывал известную тягу к представительницам «слабого пола», он не стал нарушать принятый обет. Жилин доверял Марине, кроме того избыток физической  энергии уходил на игры и тренировки с подростками.
      
Все шло своим чередом: одни мероприятия сменялись другими и хотя особого энтузиазма у своих подопечных Жилин не обнаружил, все протекало в обычном трудовом ритме. Погода по-прежнему оставалась стабильно жаркой, что было, вообщем, нормой для этих мест. Спасались водными процедурами, благо бассейн и водоем находились в непосредственной близости от лагеря.
Как-то, ближе к вечеру, когда всем было предоставлено свободное время и многие, воспользовавшись этим, шли гулять либо просто мирно беседовали под сенью деревьев, плаврук, физрук, электрик и водитель автобуса сошлись в одном из скверов. Уединившись под развесистым кленом, мужчины завели беседу о международной обстановке. Незаметно разговор пошел на животрепещущую тему, а именно о представительницах «слабого» пола. То и дело та или иная вожатая появлялась в поле зрения мужчин. Девушки были необычайно молоды, отличались особой привлекательностью, или как сейчас скажут – сексопильностью. Все они были одеты в легкие укороченные полупрозрачные платьица, что вызывало у мужчин мощный выброс адреналина. Вот и очередной раз вожатая второго отряда, Юлечка Семенова, хорошо загоревшая и раскованная, в своей неизменной батистовой  кофточке и короткой юбчонке, полнобедрая и воздушная, проплыла мимо озадаченных мужчин.

   –  Да, если дело так пойдет дальше, придется мамку срочно вызывать  –  заметил шофер автобуса, Виктор Краско.
   –  Дурачок! Зачем мамку, когда рядом такие павы! – возразил плаврук.
   –  Твоя правда! – Если женщина хочет, мужчина обязан исполнить ее прихоть, – согласился водитель.
   –  Ну, вы даете, мужики! – возмутился главный электрик лагеря, Григорий Кочетков. – Разве такое мыслимо, да еще в пионерском лагере!
   –  Да брось ты, наверное, сам уже не раз примерялся, - возразил плаврук.   –  Телочки что надо!
   –  Особенно если этой, как ты выразился «телочке», нет  восемнадцати,  –  включился в беседу физрук.
   –  А если осторожно? –  не сдавался плаврук.
   –  Это как?
   –  По взаимному согласию. Вывел кралю за ворота и устроил там рандеву. – И плаврук, не стесняясь сальных выражений, поделился своими мыслями, при этом темнокарие глаза и насмешливые губы Розовского выдавали в нем коварного соблазнителя и обманщика.
   –  Ну, ты и гадина! – не сдержался электрик и тут же, вскочив с места, схватил плаврука за грудки...

Назревала драка. Разняв, не в меру разгорячившихся мужчин,  Жилин заметил.
   –  Ты, Степан, по-моему, перепутал пионерский лагерь с известным заведением.
   –  А я пошутил, – ухмыльнувшись, добавил плаврук.
   –  Пошутил?  Да ты просто опасный тип, Розовский!
   –  Не понял,  что за накат? Ты мне лучше скажи, когда ты свою Лильку ублажишь?
   –  Причем тут Лилька?
   –  Не прикидывайся дурачком. Я сразу  заметил Лилькин интерес к тебе. А что, девочка вполне, смак! Ты бы занялся ей вплотную, пока другой ухажер не нашелся.
   –  Уж не ты ли? – поинтересовался Жилин.
   –  Хотя бы! Впрочем, мне больше шатенки нравятся, например, Тоня Загорулько.
   –  А справишься? – поинтересовался  водитель. – Девка здоровая, да еще с гонором, в обиду себе не даст.
   –  Мне  не откажет! – самоуверенно заявил плаврук.
   –  Вы что, мужики, совсем края потеряли! – возмутился электрик. –  Какие свидания? Какие девочки? Это же малолетки, дети еще!..

Когда все разошлись, Вячеслав вновь подумал о Лиле Завьяловой, о которой так настойчиво намекал плаврук. Он вспомнил ее льняные, выгоревшие на солнце волосы, тугую девичью грудь, томные, немного тоскливые, глаза...  «Нет, я не должен думать о ней. Я люблю Марину и только ее, и потом... это нечестно», –  решил для себя Жилин.
Этот день, казалось, не предвещал ничего особенного, но уже после обеда к Жилину в домик заглянула воспитатель из второго отряда  Даниленко. 

Виктория Павловна Даниленко в свои тридцать шесть была недурна собой, вычурно одета в цветастое, чуть закороченное платье, с какой-то замысловатой прической, ярко накрашенными губами и выдающимся бюстом. Жилин успел подметить, что дамочка заметно выделялась среди своих коллег не только внешностью, но и какой-то особой комсомольской напористостью. Уже после скоропалительного знакомства, незванная гостья, заверила Жилина в том: «что «ОН» является мужчиной ее вожделенной мечты, что в ИХ годы все только начинается и, что пора перейти к активным действиям», при этом Виктория Павловна бесцеремонно положила руку физрука на свою объемистую грудь. Слегка опешивший Жилин, тут же убрал руку с груди, указав озабоченной незнакомке на дверь.
На этом визиты к физруку не закончились. Вечером того же дня, когда  поужинав, Вячеслав присел на скамеечку под развесистым деревом, к нему подошла одна из поварих. В ней Жилин узнал ту самую «шашлычницу», которая приглашала его отобедать вместе с поварами.
   
Это была довольно молодая, но уже испорченная женщина. Ее блондинистые волосы были наспех зачесаны и собраны в жгут, а миловидное, немного вытянутое лицо, было наполнено какой-то мелонхолией. Сначала повариха попросила закурить у Вячеслава, впрочем, безуспешно, – физрук не курил;  затем обнажив из-под халатика красивое бедро, картинно  прижалась к плечу соседа.
   –  Слава, может, встретимся  после смены, тут неподалеку, есть одно укромное местечко. Ты не сомневайся, я возьму с собой выпивки и закуски.
   –  Нет, милая, ни сегодня, ни завтра я не приду, – на этот раз решительно отреагировал физрук.
   –  Смотри, физрук, если что, знаешь, где меня искать, – не сдавалась повариха. Оправив халатик и вильнув бедрами, девушка тут же направилась в столовую.
    
«Нормально, пионерский лагерь во всем своем блеске! – подытожил Вячеслав. – Видимо, от обилия свежего воздуха и временной свободы у некоторых крышу снесло». – Сразу припомнился старый анекдот, который  рассказал ему один знакомый незадолго до работы в лагере, и теперь Жилин с известной иронией вспоминал его.

«Однажды советский президент поспорил с американским касательно секса в стране Советов. «У нас его нет», – очередной раз уверял Горби. – И тут же приказал пилоту лететь вглубь страны подальше от главного мегаполиса. На самолете имелся датчик, который показывал частоту «соития» у законопослушных граждан СССР. Президент страны Советов был уверен, что выиграет пари и потому был спокоен. Когда же прибор отметил цифру в 50 и более процентов, Горби пришел в ярость. Он едва не с кулаками бросился на пилота: «Я же приказал тебе лететь подальше от столицы! – Когда в ответ услышал: Михаил Сергеевич, и так, пятый раз над Артеком кружим...».

                Продолжение следует http://proza.ru/2021/07/17/495