Своя правда

Козлов Г.В.
Своя правда. – М.: Новое Время, 2020. – 464 с.
 
Герой романа – многогранно одаренный человек, решительно обеспокоенный судьбой страны. Его жизненный путь насыщен неординарными событиями, напряженной борьбой, крупными победами и чувствительными встречными ударами. Не обделена яркими красками и его богатая личная жизнь.
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
© Козлов Г.В. 2020
Глава первая 
РУКА СУДЬБЫ
 
Родители у Алексея Ивановича людьми были обыкновенными. Особых претензий к жизни не имели, довольствовались скромным бытом, как и все в то не столь отдаленное время. А сын между тем у них родился весьма необычным. 
Еще в роддоме своим осмысленным поведением он удивил медицинский персонал. Когда акушер для возбуждения дыхания хлопнул его по попке, новорожденный не просто жалобно заверещал, но явно выразил свое неудовольствие. Во время обследования он смотрел на педиатра с таким заинтересованным вниманием, что тот счел нужным сообщить ему положительный результат осмотра. Сестры, те и вовсе терялись во время пеленания под его серьезным пристальным взглядом. 
У родителей проблем с малышом практически не было. Плакал мало, кушал охотно, спал спокойно, лишь категорически отказывался от пустышки, видимо, понимая ее лживую сущность. Проситься на горшок начал, как только стал уверенно сидеть. Все это не могло не радовать родителей.
Проблемы у них начались, когда Лешенька научился говорить и начал задавать вопросы. В отличие от обычных детей, он не был «почемучкой». Главным его вопросом было «зачем?». 
– Зачем колобок укатился от бабушки с дедушкой?
– Зачем деревья растут высокими?
– Зачем бабушка заболела? 
Такие вопросы существенно сложнее. «Почему?» – вопрос об известном прошлом, причинно-следственных связях, тогда как «зачем?» – о планах на будущее.
В детском садике с Лешенькой не заладилось с первого дня. Слишком много писку и глупостей у обитателей. Уже через неделю ходить туда он наотрез отказался (к радости утомившейся от вопросов воспитательницы).
Из деревни вызвали бабушку, женщину добрую, малообразованную, но сообразительную. Любила внука она безумно. Поскольку ответить она могла далеко не на все его вопросы, то у них сложилась забавная игра: Лешенька задавал вопрос, бабушка разводила руками, и внук ей все объяснял. Потом вместе весело смеялись.
В школу он пошел подготовленным: много чего знал, умел читать и считать. В школе повышенная любознательность мальчика порой ставила в трудное положение учителей:
– Зачем нужно столько букв в алфавите?
– Зачем нужно палочки считать?
Это в первом классе. А в пятом:
– Зачем пишут такие неинтересные книги?
– Зачем столько исключений в русском языке?
В восьмом:
– Зачем решать задачи про грузики на блоках? Где это пригодится в жизни?
– Зачем мне запоминать, когда родился Наполеон?
Он совсем не был против чтения или решения задач, ему лишь нужно было знать, зачем он делает это. Какую пользу в жизни принесет?
С пятого класса за партой Леша сидел с новой ученицей Таней Вороновой – девочкой очень опрятной: две косички ровно разделяют русые волосы, притушенный взгляд светлых глаз удачно дополняет миловидное личико. Во всем ее облике чувствуются сдержанность и приветливость. Голос приятный, невысокий. По мнению Алеши, она была самой красивой в классе.
Лешка тоже был симпатичный и, без сомнения, нравился Тане. Но он ее за косички не дергал, а она его портфелем по голове не била: чувства свои тщательно скрывали. Время было такое.
Однажды Олег Хренов, что сидел за ними, предложил замазать Танькину лавку клеем. 
– Зачем?
– Прилипнет.
– Лучше себе намажь!
– Что я, дурак? 
– А ты что, не знал? – за словом Леха в карман никогда не лез.
Олег не ожидал такого оборота дел, обиделся и злобу затаил. 
Леха вообще-то шутки любил, парень был остроумный, но откровенных глупостей никогда не поддерживал. 
– Зачем?  – вопрос, предотвративший много дурацких начинаний его приятелей.
Неудивительно, что влюблены в него были все девчонки поголовно. Ребят такое положение дел сильно огорчало и даже нервировало. По инициативе Олега, основанной на случившемся обидном разговоре, они устроили Лехе темную и слегка побили – до первой крови. Было такое строгое правило.
Сказать, что Лехе это сильно не понравилось, – ничего не сказать. Он категорически не любил проигрывать, а унижений не терпел вообще. Немного поревев, все взвесил и решил записаться в клуб рукопашного боя, что как раз открылся у него во дворе. Такого маленького брать не хотели, но отец договорился, письменно взяв на себя ответственность. За несколько занятий Леша освоил, как и куда надо бить противника. Силенкой он с детства обделен не был. 
В классе полученными навыками хвастаться не стал, дожидаясь подходящего случая. Тут как раз Олег во время урока привязал Танину косичку к столу и, когда она попыталась и не смогла встать, покатился со смеху от своей удачной задумки. Леха это снести не смог и пообещал Олегу врезать. 
Олег в классе считался сильным, и был он немного выше Алексея. По натуре не злобен, учился слабо, скорее, из-за лени, руки на уроках никогда не поднимал. Правда, однажды это случилось на уроке географии, когда учитель рассказывал о Байкале и спросил, какую песню написали о величии этого озера. 
Хренов неожиданно поднял руку. Преподаватель даже  не сразу этому поверил, но слово дал, несмотря на то что отличница Киселева просто подпрыгивала на парте от нетерпения сообщить песню.
– «Бродяга к Байкалу подходит», – поведал Олег.
После этой незадачи Олег окончательно утратил веру в свои знания, уроки и контрольные большей частью списывал, но из класса в класс все же переходил, определенные способности имел.
После уроков Олег с приятелем Парамоновым уже ждали Леху у дверей школы.  Драться договорились в парке. По дороге прихватили еще двоих одноклассников для строгого и объективного соблюдения правил.
Схватка получилась короткой: Олег, старавшийся защитить руками нос, самый уязвимый при драке, мигом удостоился короткого удара в солнечное сплетение и безмолвно рухнул с перехваченным дыханием. Вступившийся за товарища Парамонов тоже поспешно осел на землю и застонал от точного удара в печень. По лицу Леха принципиально никогда не бил: считал это недопустимо оскорбительным.
Секунданты  помогли подняться поверженным и зафиксировали чистую Лехину победу. Удивлены Лехиным умением они были не меньше медленно приходящих в себя  пострадавших: так никто в классе драться не умел. Обычно старались разбить нос, губы, дать  в ухо или подбить глаз.
Следующим утром слух о поединке, раскрашенный существенно преувеличенными впечатлениями  секундантов (Хренов полчаса не мог дышать, а Парамонову хотели скорую вызывать),  мгновенно распространился по классу. Хренов с Парамоновым  пытались оправдать свое поражение запрещенными действиями Алексея, но только еще более усугубили своё унижение,  а авторитет Лехи стал безусловным. Больше до окончания школы драться ему не пришлось.
Впечатлительные девчонки по многу раз рассказывали дома о случившемся, сильно преувеличивая Лехин героизм, а также число нападавших и степень их увечий, что приводило родителей в ужас от творившегося в школе беспредела.
Таня, за честь которой состоялась драка, была так взволнована, что готова была расцеловать Лешу, но позволила себе лишь пожать ему руку под партой. От такого признания Леша не сразу пришел в себя, как после пропущенного удара в челюсть.
– Как ты их не побоялся? Они вон какие оба здоровые и сильные. Тогда как тебя побили.
Это воспоминание для Алексея было не из приятных.
– Теперь они до меня и дотронуться не смогли. В любом деле умение стоит выше всего.
– А правда, что Хренов дышать не мог?
– Ну да, немного помучился.
– Говорят, ты его чуть не убил.
– Нет, Парамонову хуже пришлось. Удар по печени самый болезненный, – для усиления эффекта поделился профессиональными знаниями Леха.
– А где ты научился так драться?
– Да во дворе клуб есть.
– Какой клуб?
– Рукопашного боя. Там и девушки тренируются.
Хочешь, покажу?
– Нет, что ты. Я боюсь.
– Тогда давай в кино сходим.
– Вот это лучше.
Они стали неразлучниками, больше в классе для них никого не существовало. Каждый день гуляли и болтали обо всем. Разлучило их вскоре наступившее лето. Таня с родителями отправилась по путевке на море, а Алексей, как всегда, поехал на три месяца к бабушке в деревню. Та ждала его еще с осени.
Бабушку и ее деревню Леша любил. Дела здесь были конкретные и совершенно понятные по своему результату. Не нужно было спрашивать, зачем дрова на зиму заготавливать, сено косить, картошку окучивать. В августе в грибную пору нравилось вставать с рассветом, чтобы порадовать бабушку хорошим сбором.
На лето задали прочитать три десятка книг. Леша прикинул: каждые три дня по книге, что было для него совершенно нереально. За безнадежные дела, так же как за бессмысленные, Алексей не брался, поэтому чтением не стал заморачиваться вовсе. Дел хватало, да и приятелей полдеревни. Была еще одна приезжая дачница – Ленка, девчонка симпатичная и боевая, что было сразу видно уже по облику: короткая стрижка светлых волос, слегка вздернутый нос, улыбчивые губы и озорные голубые глаза с хитринкой. На класс старше, как бы из будущего. Обычного вопроса, зачем он проводит вместе с ней немало времени, у Алексея не возникало, просто ему было интересно. Про предстоящий шестой класс узнал почти все.
Ленка в деревню ехать не собиралась, в прошлом году за неделю чуть не умерла от скуки, но другие варианты на этот месяц отпали. Девушка она была начитанная, мечтательная и мечтала о романтическом приключении. Алексей явно выделялся на фоне деревенских мальчишек и стал для нее объектом заинтересованного внимания.
Сначала она избрала тактику ученицы: просила Алексея научить собирать грибы и ловить рыбу. Это привело к каждодневному общению. Она умело восхищалась
Лешкиными навыками и способностями. Ему это нравилось, и он старался по максимуму проявить себя. 
После того как отношения затвердились, Ленка сменила тактику. Однажды на рыбалке она спросила:
– А ты когда-нибудь целовался?
– Нет, ты что? Зачем?
– Ну, во-первых, это приятно, а во-вторых, так завязываются романтические отношения.
– Не знаю, что в этом приятного.
– Конечно, если просто чмокнуть в щеку, то ничего. Это как рыбу ловить, нужно уметь, чтобы добыть что-то стоящее.
Хочешь, научу?
– А ты сама, где научилась?
– В седьмом классе все девчонки это умеют. Во всех романах подробно описано.
– И много ты целовалась?
– Нет, таких симпатичных, как ты, у нас в классе нет.
И она обняла Алексея и приблизила свои губы.
– Не надо! – твердо сказал Алексей.
– Не бойся, тебе понравится.
– Я сам знаю, что мне нравится, а что нет!
– Ну, как хочешь, – с обидой отступила Ленка.
После этого случая они два дня не встречались. Ленка решила дать ему поскучать, а Алексей обдумывал случившееся. Ничего плохого в поцелуе он не находил, но ему не понравилось, что инициатива исходила не от него, а потом как-то по-деловому, как упражнение по подтягиванию, без той романтики, о которой говорила сама Ленка.
Ленка поняла, что поторопила события и в своей тактике вернулась на шаг назад.
На третий день она подгадала момент и встретилась с Алексеем во время купания.
– Привет! Как сегодня вода?
– Нормальная.
– А ты каким стилем плаваешь?
– Могу брассом, могу саженьками.
– Саженьками – это как?
– Типа кроля, только проще, голову в воду не опускаешь.
– А можешь меня научить? А то я только по-собачьи.
– Пошли.
Ученицей Ленка оказалась неспособной. Все время хваталась за Алексея, прижималась и кричала от страха.
– Ты подержи меня, чтобы я выучила движения, а то я утонуть боюсь, поэтому ничего и не получается.
Алексей взял ее двумя руками за талию, и она стала барахтаться. Вскоре выбилась из сил, и они решили передохнуть.
– Очень сложный способ, мне так никогда не научиться.
– Сложного ничего нет, просто не надо бояться.
– Легко сказать, а сам ты вон даже целоваться боишься.
– Ничего я не боюсь.
– Правильно! Чего тут бояться? – сказала Ленка и быстро поцеловала.
Алексей от неожиданности оторопел.
– Ну, не страшно?
– Больше так не делай! – сказал Алексей и стал собирать вещи.
– Должна же я тебя как-то отблагодарить, ты вон меня сколькому обучил.
– Благодарить меня не надо. Я думаю, что ты притворяешься, что плавать не умеешь.
– Могу, конечно, но ты мне очень нравишься.
– А ты мне нет, – сказал Алексей, но не слишком твердо.
Ленка поняла, что наступил перелом. Она обняла его за плечи.
– Разве можно так говорить девушке? Это же оскорбление.
– Извини, сорвалось. Мне вообще-то с тобой интересно.
– А может быть еще интереснее. 
Целоваться Алексею все же пришлось научиться. Правда, ближе к концу Ленкиного пребывания, как бы на прощание. 
Перед Таней ему было как-то неудобно, даже стыдно, но так уж сложилось. Чтобы загладить свою вину, он стал думать о Татьяне каждый день, вспоминал все мелочи и живо представлял встречу. Однако воспоминания о Ленке ему тоже были приятны. 
Для поддержания спортивной формы Алексей каждый день плавал в озере и занимался гимнастикой на перекладине. Сначала подтягивался семь раз, а под конец лета – пятнадцать. Красиво загорел.
В Москву вернулся прямо перед сентябрем. В школу летел как на крыльях. Но, как иной раз бывает, волнительное ожидание оборачивается большим разочарованием. Так и случилось. Тани не было. Как выяснилось, отца перевели служить в Томск, куда они всей семьей и переехали. У военных сборы коротки.
Учеба быстро покатилась по заведенному порядку, но для Алексея все потускнело, он даже не ожидал, что такое с ним может случиться. Однако время взяло свое, да и девчонки не оставили его в одиночестве. Для них отъезд Татьяны открыл новые надежды. Дольше других отношения длились с Нинкой Киселевой – первой ученицей в классе, даже целовались. Она инициировала интерес Алексея к чтению.  Сначала он увлекся Жюль Верном и Беляевым, затем Конан Дойлем, не остались без внимания и романы. На оценке героя Мопассана Жоржа Дюруа они с Ниной и рассорились. 
– Это Жорж просто мерзавец, использует женщин в своих корыстных интересах!
– Не надо упрощать! Во-первых, далеко не всех. Во-вторых, он их любит. В-третьих, доставляет им удовольствие.
– Он искренен только с проституткой! Остальные ему вовсе не дороги!
– У него есть правило: не отвергать любовь женщин. 
– А что он устроил со старой леди? Фактически убил ее!
– Можно подумать, что твоя Анна Каренина лучше! Она всем окружающим жизнь попортила.
– Она была искренней.
– Искренне сумасшедшей! Что может быть лучше?!
– В таком тоне мне с тобой не о чем говорить!
– А мне – тем более!
После этого разговора Алексей интерес к романам утратил и с головой увлекся философией. Самое большое впечатление на него произвели умозаключения Конфуция, но и древние греки привлекли изящной логикой своих рассуждений. Мысль Конфуция: «Выберите себе работу по душе, и вам не придется работать ни одного дня в своей жизни» глубоко запала в его юношеское сознание.
В классе Алексей являлся негласным лидером и у учителей был в авторитете, хотя от его вопросов им приходилось быть настороже. Ответы давали большей частью уклончивые:
– Когда вырастешь, поймешь.
– Меньше спрашивай, больше сам думай.
Только учитель географии Антон Петрович в десятом классе, находясь в слегка приподнятом настроении (иногда он себе после уроков это позволял),  отважился вступить с Алексеем в приватную дискуссию, которая, в конечном итоге, свелась к вопросу о смысле жизни.
По мнению Антона Петровича,  смысл жизни был в получении от нее максимума удовольствия. О двух четко определившихся предметах своего удовольствия он, имея высшее педагогическое образование, не стал информировать подростка в деталях, обрисовав лишь общие ориентиры.
– Всё остальное способствует достижению этой цели. Поэтому и приходится считать палочки, учить стишки, решать задачки и читать «Войну и мир» хотя бы в кратком изложении. – А как же нас учат, что счастье в труде?
– А ты хотел, чтобы тебе внушали, что счастье в развлечениях? Это, брат, идеология. Стране нужны работники: шахтеры, лесорубы, токари, плотники, учителя, врачи. Большая радость у них в труде?
– А вот писатели, композиторы: Пушкин, Толстой, Чайковский. Их никто не заставлял работать, творили с утра до ночи. Значит, нравилось, получали удовольствие.
– И деньги тоже. Тот же Пушкин отрывался по полной. Потом, творчество – это особая тема. Тут если бог талантом наделил, то успеха, может, и добьешься. Но таких единицы на миллион жаждущих. А так в оркестре всю жизнь на скрипке будешь пиликать да от интриг уворачиваться, чтобы смычок мылом не смазали.
– А как же в войну? Люди добровольно шли на подвиг.
– А куда денешься. Если, к примеру, наводнение началось, то в кровати с женой лежать не будешь. Нужно детей, пожитки спасать.
– Мне кажется, что без работы скучно станет. Развлечения тоже надоедают.
– Мой тебе совет: ты парень головастый, выбери себе специальность созидательную, чтобы результаты были не проходящими, а накапливались, как у ученых. Тогда и на работе будет интересно, и после удовольствия в твоем распоряжении. В учителя не ходи, это я тебе однозначно скажу. Я все это в свое время должным образом не осознал, и потому теперь масштабы удовольствия ограничены рамками скромной заработной платы учителя географии.
И еще один мужской совет: никогда не заводи романы на работе.
– А что так?
– Да это как крышу крыть с любовницей: ни ту, ни другую не покрыть, а скатиться вниз – легко.
Эта дискуссия с авторитетным для десятиклассника учителем в значительной степени сориентировала и упростила образ мыслей Алексея. 
После школы Алексей решил поступать на философский факультет МГУ. Как серебряный медалист, он от экзаменов освобождался и должен был пройти только собеседование. 
Комиссия состояла из двух философов: пожилого мужчины в белой рубашке и нарядно одетой женщины средних лет.
– Алексей Иванович Петрушин?
– Да.
– Садитесь, пожалуйста.
– Почему вы решили стать философом? – доброжелательно осведомился мужчина.
«По глупости», – чуть не сорвалась острота  с уст Алексея, совершенно уверенного в своем успехе.
– На мой взгляд, это всеобщая наука, знание ее законов открывает понимание мира. Мне нравится, как путем логических построений можно вывести суждения о сущности явлений. 
– Кого из философов вы знаете? – предупредительно спросила женщина.
– Мне нравятся древнегреческие философы Платон и Аристотель и особенно китайский мыслитель Конфуций.
– А работы Ленина вы читали?
– Одну читал.
– Какую?
– «Три источника и три составные части марксизма».
– И какие это источники?
– Диалектика, материализм и экономика.
– Авторов можете назвать?
– Гегель, Фейербах и Адам Смит.
– А что, по вашему мнению, общего и в чем различие между философией и математикой? – вновь вступил в разговор мужчина.
Было заметно, что вопрос этот женщину удивил и слегка озадачил. 
– Обе науки оперируют абстрактными понятиями, но математика – точная наука, и ее выводы одинаковы во всем мире, а философия связана с идеологией и поэтому может иметь разные взгляды на одни и те же социальные явления.
– То есть вы ставите математику выше философии? – резко вступила женщина.
– Да нет, я только вижу различия. Но вообще-то было бы лучше, чтобы науки развивались сами по себе, а то вон, историю при смене власти подправлять приходится.
– Спасибо, вы свободны, – сухо сказала женщина.
 В целом Алексей остался доволен своими ответами, а вопрос о философии и математике и вовсе его заинтересовал.
Мужчине Алексей явно понравился.
– Молодой человек думающий, нужно брать.
– Ни в коем случае, от таких думающих и жди неприятностей. Не его право так тенденциозно судить об истории. 
– Молодой, задорный.
– С подобным задорным мы уже встречались. Вы что, забыли о выступлении Петушкова? Какой скандал был!
Декана чуть не сняли. 
Женщина в комиссии оказалась главнее – Алексея в МГУ не приняли, ко всеобщему удивлению родителей, учителей и одноклассников. Остальные соученики почти все поступили кто куда, даже Хренов умудрился попасть в пищевой. Тогда он не был престижным. 
Все это еще больше усугубило Лешкины переживания.
Он был просто потерян и уехал с горя в деревню.
Весной призвали в армию. 
Сначала было совсем тоскливо. Обнаружить смысловую нагрузку в ряде обрушившихся на  новобранцев  уставных правил и мероприятий он не мог. Разве что для вопросов раздолье:
– Зачем часами маршировать на плацу в ногу?
– Зачем ночью у знамени стоять?
– Зачем траву красить?
Но это был примитивный солдатский уровень, до которого Алексей не опускался. Оттого и приятелей не завел. В общем, жизнь соскользнула явно не в ту колею. Но в этот критический момент вмешалась заботливая рука судьбы, и вскоре его  направили в дивизион, который обслуживал зенитную ракетную станцию. Большую и секретную.
Расположена станция была на небольшом возвышении в безлюдной местности, окруженной лесами. Такое распределение считалось у солдат неудачным, поскольку работа напряженная, ответственная, а в увольнение пойти некуда. Но для Алексея оно стало судьбоносным.
Военная техника поразила воображение Алексея своей мощью: две огромные, красиво изогнутые антенны, плавно поворачиваясь, ощупывают невидимым лучом все небо. На экране, как на ладони, самолеты видны еще за сотню километров. Данные мгновенно обрабатываются на мигающем лампочками компьютере, определяется кто «свой», а кто «чужой», рассчитываются траектории, и в случае необходимости принимается решение о пуске ракет, которые стоят наготове. 
Алексей попал под командование лейтенанта Валерия Матерова, недавнего выпускника военного училища, человека спокойного и рассудительного. Он отвечал за работу кабины передатчика и за антенное хозяйство. Кроме Алексея у лейтенанта был еще смышленый деревенский парень Петр Карасев. Служить ему оставалось всего полгода, и он уже готовился к дембелю и первым делом поменялся сапогами с Алексеем: старые – на новые.  Он и стал предварительным  наставником Алексея. К нему были обращены каждодневные вопросы:
– Зачем нужны две антенны?
– Зачем они такие большие?
Станция представлялась Алексею чудом света. В железных шкафах кабины передатчика, наполненных радиолампами невиданных размеров, формируется радиосигнал огромной мощности, который по красиво изогнутым прямоугольным металлическим трубам передается на антенны, да так хитро, что позволяет им поворачиваться. 
Петр конкретного устройства аппаратуры не знал, к ремонту его лейтенант не допускал: дело ответственное, сложное и опасное, кругом высокое напряжение. Исчерпав сведения из запасников знаний Петра, Алексей стал обращаться с вопросами к лейтенанту.
– Зачем используется импульсный метод?
– Зачем у генератора две частоты?
Сначала любознательность солдата ему нравилась, но потом он притомился и выдал Алексею для изучения книгу по радиолокации. Через месяц Алексей ее осилил, вопросов стало меньше, но стали они глубже.
Видя любознательность солдата, лейтенант передал в его распоряжение все свои учебники, которые Алексей изучил внимательнейшим образом. Вопросы стали еще труднее:
– Зачем контролируется поляризация?
– Зачем переходить к непрерывному излучению?
Лейтенант был доволен Алексеем, с лихвой  освоившим свои обязанности.
График работы был таков, что станция месяц стояла на боевом дежурстве, а потом месяц на регламентных работах, находясь в резерве. Для лейтенанта боевое дежурство было самым напряженным временем, даже ночью он не уходил с позиции. Петр с Алексеем тоже находились в боевой готовности, но делать в кабине особенно было и нечего, в то время как в других кабинах солдатам иной раз и перекурить было некогда. 
Все менялось при регламентных работах: приходилось проверять и тестировать в передатчике все многочисленные системы. Для Алексея это было самое продуктивное время для приложения полученных знаний. Он был готов сутками сидеть у осциллографа, изучая сигналы и команды.
Самым сложным и ответственным делом считались стрельбы на полигоне, проводимые раз в три года. Вся техника готовилась к отправке эшелоном в астраханскую степь. Огромные антенны требовалось демонтировать и погрузить сначала на машины, затем на платформы, а по прибытии на полигон  все собрать. Тут уж команде лейтенанта Матерова никто не завидовал. Работа требовала исключительной аккуратности. Тяжеленные антенны, поднимаемые краном,  не допускали ни малейших неточностей при погрузке и разгрузке, не говоря уж о повреждении. 
 Контрольные стрельбы являются моментом истины для дивизиона и его командования. Сбивать мишень требуется первой ракетой. В случае промаха могут последовать оргвыводы, как завуалированно говорят о снятии командира с должности. Поэтому к стрельбам тщательно готовили не только технику и солдат, но также подарки в виде стройматериалов, дефицитных в астраханской степи. Именно командование полигона определяет порядок стрельб и дает им оценку.
Алексей впервые в жизни попал на столь серьезное испытание. Работал с полной нагрузкой, из-за жуткой жары большей частью по вечерам и по ночам. Разгрузили и смонтировали антенны, подключили волноводы и приступили к проверке всех обеспечивающих систем. Все шло штатно до того момента, пока не вышли в эфир. Одна антенна выдавала лишь половину требуемой мощности и не обеспечивала нужную дальность наблюдения целей.
Снова тестирования и проверки. Вся электроника работает четко, но требуемую мощность антенна не выдает. Разобрали, проверили все подключения, осмотрели волноводы. Все нормально. Собрали. 
Мощность не обеспечивается. 
Над лейтенантом сгустились тучи, задержка уже превысила два дня. Командир дивизиона сам все проверил. Результат тот же. Подключились специалисты с полигона. Снова все разобрали. Волноводы промыли спиртом, как и полагается, но обычно не делается.  Собрали.
Без изменений.
Лейтенант не спал уже четверо суток и едва стоял на ногах. Командир дивизиона свалился с высоким давлением. До конца отведенного на полигоне срока осталось два дня. На подходе был уже следующий комплекс. Дивизиону грозила неудовлетворительная оценка, и его могли переформировать.
Алексей с Петром в сотый раз раскрыли шкафы с электроникой. Все на месте. От нечего делать Алексей решил протереть пыль, и тут все и обнаружилось. Мощный магнит генераторной лампы притянул с задней невидимой стороны большую стальную гайку, неизвестно откуда взявшуюся, она и исказила фокусирующее поле.
В былое время разобрались бы и выяснили, как она туда попала, кто устроил диверсию. Теперь у особистов свои дела были.
Доложили лейтенанту. Сразу все завертелось. Станция вошла в штатный режим. На следующее утро началась настоящая работа. 
Мишень – радиоуправляемый самолет – обнаружили еще за дальней границей обстрела и уверенно взяли на сопровождение. При подлете для надежности пустили две ракеты. Сбили, как и требовалось, с первой. Такой радости и  удовлетворения Алексей еще не испытывал. Чувство было такое, как сбили самолет реального противника.
Командир дивизиона – майор Клубничкин – обещал представить Алексея к ордену. Но это было после того, как успех серьезно отметили, и потому ожидать последствий смысла не имело. Однако награда нашла героя, правда, в весьма неожиданном виде.
В части Клубничкин приказал злосчастную гайку отполировать и прикрепить к орденской планке, декорированной цветной тканью. Получился если не орден, то оригинальная медаль. Ее в торжественной обстановке перед строем командир и вручил Алексею. Это была его первая, можно сказать, боевая награда, он ее никогда не надевал, но бережно хранил. 
По окончании службы лейтенант советовал Алексею поступать в Пушкинское радиотехническое училище, которое сам окончил и которое, по его словам, было лучшим. Майор тоже обещал  похлопотать. Но у Алексея к тому времени появилась четкая цель жизни: стать разработчиком локационной техники. Ни о какой философии – науке наук – теперь уже не могло быть и речи.
При поступлении в институт  на специальность радиоинженера Алексей сдал все экзамены на отлично, хотя после службы был бы принят и с тройками. В учебу включился с большим интересом, к тому же помнил наставление географа о том, что от качества знаний будет зависеть уровень жизни. Лишь потом, много позже, он убедился, что это далеко не единственное условие, а взгляды учителя географии, сложившиеся в прежний период устройства страны, нуждаются в уточнении.
На первых двух курсах были в основном дисциплины общего порядка, а когда на третьем пошли специальные, то после армейской подготовки на лекциях Алексей мало что слышал нового. Сначала откровенно скучал, задавал лектору вопросы с целью показать свою эрудицию (на курсе было немало красивых девушек), а потом и вовсе  стал занятия пропускать. Дело было молодое, а у девушек он быстро стал в авторитете. 
Алексей не производил впечатления атлета, его элегантная фигура была обманчива, скрывая за красивой формой недюжинную физическую силу и выносливость. Не лишено загадочности и лицо. С одной стороны, оно олицетворяло спокойную уверенность, а с другой, живые глаза свидетельствовали о страсти и стремительности желаний. На женщин он действовал просто гипнотически, обезоруживающе приковывая внимание, доходящее до открытости чувств.  Алексею даже  не приходилось добиваться взаимности, но, в отличие от героя Мопассана, он лишь в исключительных случаях строил свои романтические отношения, преследую иные цели. Вспоминая наставления географа, в отношениях с женщинами Алексей рассудительно определялся в вариантах:
просто получить удовольствие, обрести семейное счастье,  отличавшихся как требованиями, так и способами
достижения цели. 
В вузе отношения строились исключительно по первому направлению с запросами касательно лишь внешнего облика избранницы.
 Первой была синеглазая блондинка со спортивным уклоном – волейболистка Лариса Плотникова.  На курсе она пользовалась всеобщим вниманием, но Алексей увлек ее без особого труда. Соревнований было много, и на учебу времени у нее не хватало, так что Алексей был ей полезен еще и как наставник.  Под этим предлогом у нее дома и засиживались до глубокой ночи, а то и до утра.
Родителям Ларисы Алексей сразу приглянулся, и они ожидали развития событий, рассматривая его как подходящего жениха. Дело дошло до того, что отец пригласил Алексея на охоту. Алексей согласился, хотя и понимал, что переходит черту допустимого в рамках своего первоначального замысла.
Пошли на кабана. Алексея поставили в загонщики, вооружив палкой, которой следовало стучать по деревьям. Это не вполне соответствовало его представлениям о предстоящем мероприятии, тем не менее дело оказалось азартным, и двух кабанов взяли. Во время застолья с отцом сблизились до опасного уровня.
Перед Алексеем во весь рост встал вопрос, как достойно выйти из складывающейся ситуации. Вариант с женитьбой он не рассматривал вовсе, поскольку не имел возможности содержать семью. К тому же в его отношениях с Ларисой не было душевной общности.  И тут судьба подала ему руку. На ближайших сборах у Ларисы появился двухметровый ухажер, которому Алексей с благодарностью и передал эстафету. Роман у них был недолог, и вскоре она попыталась восстановить отношения, но Алексей был непреклонен. 
После Ларисы женщины были более краткого действия. 
В институте положение Алексея тем временем сильно осложнилось. Дело дошло до того, что за многочисленные пропуски занятий ему грозило отчисление. Начальник курса в ответ на заверение Алексея о знании предметов заявил:
– Если ты такой умный, то сдавай все экстерном, а мне нечего портить статистику посещаемости. Ты весь курс подводишь.
Эта идея попала точно в цель. Алексей отбросил все свои увлечения и со всей энергией подключился к делу.  Ко всеобщему  изумлению, за полгода Алексей экстерном сдал все экзамены. Теперь предстояло подготовить дипломную работу.
В качестве темы диплома он выбрал изменение поляризации излучения при отражении от цели. Это его заинтересовало еще в армии, и оригинальные мысли были. Защита прошла более чем удачно, проект признали лучшим среди выпускников-пятикурсников. 
Таким образом, Алексей за три года закончил вуз (с красным дипломом) и нагнал своих одноклассников, поступивших сразу после школы. Так что судьба с умыслом отвела его от философии и направила в армию. 
На работу Алексей Иванович устроился в то самое КБ «Ритм», что разработало локатор, с которым он породнился за время военной службы. Этот замысел сформировался еще в армии.  Взяли его – отличника – сразу инженером второй категории. 
В отделе было еще пять сотрудников, включая начальника Виталия Васильевича – генерал-лейтенанта в отставке. Он прослужил более двадцати пяти лет на локационных станциях нескольких поколений, а затем еще десять в Генеральном штабе, так что технику знал не понаслышке и был знаком со всеми армейскими чинами. Два конструктора первой категории: один электронщик – Сергей Владимирович, второй программист – Георгий Иванович. Инженер, на все руки мастер – Максимыч – человек пожилой, высшего образования не имеет, еще при советской власти техникум закончил, но дело знает не хуже других. Была еще молодая женщина – Тамара, выполняла обязанности секретаря, прежде пыталась работать учительницей литературы и русского языка, но в силу мягкости характера с детьми не сдюжила. Здесь прижилась, не замужем.  В ее облике не было ничего необычного, все ладно. Лицо приятное и, на первый взгляд,  неприметное, но при ближайшем рассмотрении черты лица очень гармоничны в улыбке, приветливой и доброжелательной. В работе отличается исключительной четкостью и аккуратностью.
Отношения конструкторов были не из простых. Оба самолюбивые, производственные проблемы, неизбежно возникающие в сложном деле и связанные с поиском виновных в ошибках и недоработках, частенько сталкивали их лбами.
Локационная техника по сравнению с той, что была в дивизионе, шагнула далеко вперед. Теперь уже антенны стали с электронным сканированием луча, и отпала необходимость в сложных механических системах. Вместо мощных электровакуумных генераторов сигнал формировался полупроводниковыми усилителями, аппаратура на интегральных микросхемах, вместо проводов – оптоволоконные кабели. Компьютерная техника приобрела невиданное быстродействие.
Отдел отвечал за разработку системы управления излучателями антенны. Суть дела заключалась в том, что, внося в сигналы излучателей задержки, можно моментально сканировать электромагнитным лучом в пространстве. Дело непростое, так как излучателей в антенне десять тысяч, а требуемых вариантов сканирования больше сотни. Программа головоломная, да и электроника сложнейшая. 
Виталий Васильевич в компьютерных делах был не силен: когда учился, обходились без них, но человек был сообразительный и руководил умело, пользовался авторитетом. Алексей ему сразу понравился, потому и взял даже без испытательного срока. Как-никак отличник и опыт эксплуатации имеет. Любил с ним поговорить о службе. 
Сергей Владимирович и Георгий Иванович работой были загружены основательно, и каждый из них изъявил желание взять Алексея себе помощником. Виталий Васильевич решил устроить между ними соревнование: прикрепить Алексея сначала на три месяца к одному, а затем на такой же срок к другому и потом решить, где он будет полезнее. 
Георгию  Ивановичу – 35, холостяк, попал в КБ после МГУ, сначала слегка грустил о фундаментальной науке, но теперь втянулся: дело интересное, да и зарплата неплохая.
Увлекается водным туризмом, сплавился со своей сплоченной командой по многим рекам Урала.
Проэкзаменовав подопечного и обнаружив пробелы в области радиофизики, Георгий Иванович велел Алексею освоить расчеты диаграмм направленности современных антенн.  По его мнению, без такой основы специалистом не станешь.
 Военная техника развивается так стремительно, что учебники за ней не поспевают, и Алексей засел по вечерам за рекомендованные наставником книги и научные статьи. Дело оказалось нелегким, но пытливый ум молодого специалиста справился с порученным заданием.
Составление программы управления – дело интересное, требует сообразительности, внимания и хорошей памяти. Основная задача – разработать оптимальный алгоритм, а затем перевести его на язык, понятный машине.  Именно со второй части и началась работа Алексея.
На первых порах авторитет Георгия Ивановича был непререкаем, но постепенно Алексей стал предлагать усовершенствования алгоритма. Раскритиковать их Георгию Ивановичу не представляло труда, но делал он это деликатно, чтобы не сбить энтузиазма подопечного. Одно из предложений и вовсе оказалось дельным, и он его принял. Три месяца прошли быстро, Алексей так вошел во вкус, что не хотел менять наставника, но Виталий Васильевич, как настоящий генерал, от своих решений не отступал.
У Сергея Владимировича подход к стажеру оказался прямо противоположным: бросить в воду и смотреть, на что годится. Сергей Владимирович старше Георгия Ивановича на год, закончил Институт электронной техники, женат и имеет дочь. Его увлечение открылось Алексею не сразу.
В разработке электронных блоков одних знаний недостаточно, тут дело заканчивается конкретными изделиями, и надо взаимодействовать со многими службами КБ. На помощь пришел Максимыч – личность весьма любопытная. Он пришел в КБ сорок лет назад. Человек общительный, имеет собственное суждение по всем вопросам. В КБ знает всех и каждого.
Сергей Владимирович ставил перед Алексеем не учебные задачи, а самые что ни на есть «боевые». Подключался только тогда, когда дело заходило в тупик. Алексей сдюжил, за три месяца так поднаторел, что уже мог самостоятельно проектировать сложные блоки цифровой электроники.
К тому времени наступила пора отпусков. Алексею пришлось по очереди замещать своих конструкторов. Работал с упоением и продвинулся столь далеко, что удивил и порадовал своих наставников. Видавший виды Виталий Васильевич был просто поражен успехами молодого специалиста, отнеся их, не без основания, к заслугам наставников. Чтобы не подорвать интригу, он принял решение сделать Алексея слугой двух господ, выполнявшим по согласованию с ним задания обоих конструкторов.
На следующем этапе предстояло соединить разработанную программу с электроникой. Проблемы появились с первых шагов. Скорости прохождения сигналов не отвечали параметрам, заложенным в алгоритме программы.
Предстояло что-то менять.
– Внести изменения нужно в программу. Тут и говорить не о чем. Это много проще, чем железо переделывать, – так Сергей Владимирович называл свою электронику.
– Нужно дорабатывать то, что не удовлетворяет ТЗ, – стоял насмерть Георгий Иванович, защищая программу. – Изменить временную диаграмму – это тебе не микросхему перепаять. Тут придется анализировать всю структуру программы. А это сто пятьдесят листов. Может, займешься?
– Ты хоть представляешь, сколько времени уйдет на переделку плат? Скажи ему, Максимыч!
– Я думаю, все дело в китайском процессоре. Я им не доверяю. Пишут одно, а на самом деле – другое. Нужно американский поставить, все и заработает как надо.
– Ты же знаешь, что американские схемы в системе управления использовать нельзя, – вступился Виталий Васильевич, – только зря  говоришь.
– В системах управления нужно использовать лучшие и самые надежные схемы. Путь в сто раз дороже.
– Да не в цене дело. Опасно это. Вон в Ираке во время войны всю технику смогли отключить.
– В Ираке я не был, не знаю, что они там отключили, но китайцам я не доверяю. Коли американские нельзя, то свои делать надо, как раньше, все свое было.
– Оставим китайцев в покое. А про наши ты сам лучше меня знаешь. Ну а ты, Алексей – универсальный специалист, – с легкой иронией спросил Виталий Васильевич, – что скажешь?
– Мне представляется, что можно упростить электронную часть с минимальными переделками, переложив часть функций на программу, и таким образом повысить быстродействие.
– Красиво мыслишь, молодец! – усмехнулся Георгий Иванович.
– Да, легко сказать! – поддержал Сергей Владимирович.
–А у тебя есть и конкретное предложение?
– Да, есть.
Далее Алексей изложил технические детали своего предложения.
– Сергей, Георгий, какое ваше мнение?
– Такое упрощение действительно может повысить быстродействие. Я не против, если он уверен, что даст нужный результат. Переделка невелика, коснется одного блока.
– За пару недель сделаем, – заключил Максимыч. – Только уверенности в этом процессоре у меня все равно нет.
– А что с программой?
– Если Алексей берется, то и я не против, – высказал свое мнение Георгий Иванович. – Хотя бы не советовал. Чуть что тронешь, потом неизвестно, где аукнется. Алгоритм – дело тонкое.
– Молодцы, стрелки на Петрушина с готовностью перевели.
– Смелость города берет. Он предложил, ему и реализовывать, – резюмировал Георгий Иванович.
– Ручки умываете! Не выйдет, ответственность за системы с вас не снимаю, но если так вопрос ставите, то временно вы оба поступаете в распоряжение Петрушина. Алексей, тебе и карты в руки. За месяц максимум нужно все довести.
– Понял.
 К назначенному сроку они с Максимычем доработали систему управления излучателями и программу. Сергей Владимирович и Георгий Иванович ошибок не нашли, и ее передали для лабораторных испытаний. Выявленные мелкие недоделки легко устранили.
Вскоре и в других подразделениях работа подошла к завершению, и настало время везти локатор для испытаний на полигон. Планировалось, что поедут оба конструктора, но с этим возникли проблемы. Жена Сергея Владимировича, женщина очень ревнивая, была категорически против его поездки, не без основания заподозрив мужа после предыдущей командировки в разгульной жизни. Георгий Иванович ехать был готов, но в последний момент на тренировке повредил руку, и на нее наложили гипсовую повязку.
Виталий Васильевич все эти причины не считал уважительными, он мог послать в приказном порядке, но по опыту знал, что без крайней нужды лучше этого не делать.
– Послушай, Алексей, а что если тебя одного послать?
Справишься?
– Постараюсь, систему знаю.
 Для надежности принял решение Алексея сопроводить. Работа была рассчитана на полтора месяца. Оставить отдел на весь срок он не мог, да и не по силам ему длительно работать на полигоне. Поехал только на неделю, чтобы возобновить контакты с руководством полигона.
Таким образом, Алексею предстояло выполнить работу обоих конструкторов. Это его не смущало, так как к тому времени он уже знал все в деталях.
Стоял конец мая. Волгоградская степь, где находится исследовательский полигон, раскрашена тюльпанами и другими цветами. Погода отличная, около двадцати пяти. Красота!
Виталий Васильевич познакомил Алексея с командиром полигона – генералом Епишиным, с которым пересекался по службе и был в дружеских отношениях.
– Петр Емельянович, хочу представить тебе  молодое дарование – Алексей Петрушин. Институт закончил недавно, но на него уже можно положиться. Окажи ему содействие. Я надолго задержаться не смогу, здоровьишко пошаливает.
– Ваша просьба, Виталий Васильевич, для меня значимей приказа. Обращайтесь, молодой человек, без стеснения. 
Заботу Алексей почувствовал сразу: поселили в удобный для работы номер с кондиционером и современным телевизором. 
 Первые две недели ушли на распаковку, сборку и включение комплекса. Выяснилось, что около сотни излучателей вышли из строя при транспортировке. Затем обнаружились проблемы с приемниками: пролезает зондирующий сигнал. Пришлось ставить дополнительные развязки. Наконец, технику привели в порядок, и начались испытания по обнаружению  целей в различных условиях, высоте и дальности. Теперь все зависело от работы системы управления. Для Алексея наступил час икс.
Обзорные варианты показали удовлетворительную работу локатора. Дальность и высота наблюдения целей соответствовали ТЗ. Теперь предстояло проверить сопровождение целей массированного налета – пятидесяти крылатых ракет и самолетов. Средства полигона не позволяли реализовать налет такой плотности. Решили сосредоточить десять целей в узком секторе наблюдения. 
Локатор в обзорном режиме должен был обнаружить все цели, а затем перейти в режим острого луча и поочередно облучать, наблюдать и сопровождать их. Вот тут-то и появились проблемы. Диаграмма направленности антенны не обеспечивала требуемой для устойчивого сопровождения концентрации энергии на целях. Причиной могли быть искажения в работе излучателей или ошибки в алгоритме программы управления ими. При лабораторных испытаниях все работало нормально, но на больших дальностях в лаборатории локатор не испытаешь. Дело застопорилось.
Из Москвы для выяснения причин прибыл генеральный конструктор комплекса Иван Николаевич Башкин. Изучив материалы массированного налета, он собрал совещание конструкторов всех систем локатора.
Первым докладывал главный конструктор антенны.
– Все системы антенны неоднократно проверялись, во время лабораторных испытаний никаких замечаний не было. Параметры всех излучателей находятся в штатном режиме. Температурный режим поддерживается в соответствии с ТЗ.
– То есть вы исключаете неисправность антенного полотна?
– Да, в этом я уверен. Думаю, что проблему следует искать в системе управления. Как мне известно, в последнее время в нее были внесены существенные изменения.
– Так, что-то я не вижу конструкторов системы управления?
– Я за них.
– Представьтесь.
– Петрушин Алексей Иванович, инженер второй категории.
– А где конструкторы?
– В настоящее время в Москве.
– Вы владеете вопросом?
– Да.
– Делать нечего, выслушаем ваше мнение. А с конструкторами я в Москве разберусь.
– Изменения в систему управления действительно были внесены, но лабораторные испытания показали их работоспособность. Я предположил, что нарушение диаграммы направленности антенны связано с тем, что при подключении излучателей перепутали соединение двух строк.
– Слишком смелое предположение, молодой человек! Какие для этого есть основания? – возмутился главный конструктор антенны.
– Давайте дослушаем.
– Я провел последовательные расчеты диаграмм направленности антенны в узком луче при различных вариантах, и результаты показали, что искажения возникли изза того, что перепутано подключение двух строк, а именно: 34 и 35.
Вот на этом графике показана существующая диаграмма с искажениями, а на втором – расчетная после восстановления правильного включения. Она полностью соответствует ТЗ.
– Дайте рассмотреть.
– Пожалуйста.
– Вы что, последовательно проверяли строки?
– Да.
– И расчеты 35 диаграмм вы сделали за прошедшие два дня? – искренне удивился генеральный конструктор.
– За двое суток. 
Уроки Георгия не прошли даром.
– Молодец! А где?
– В компьютерном центре полигона.
– Кто вас туда допустил?
– Виталий Васильевич представил меня командиру полигона и попросил оказывать содействие.
– Не зря генеральские погоны носил. Полезнейший человек!
Рассматривает диаграммы.
– Так, похоже, это снимает все сомнения. Алексей Иванович, благодарю вас за проделанную работу. Нужно сегодня же произвести переключение, чтобы завтра провести новый облет. Командование полигона не может неделю держать в готовности весь летный состав.
– За один день произвести переключение не представляется возможным, поскольку требует разборки системы охлаждения. По регламенту – это три дня.
– По регламенту вы должны были обеспечить правильную сборку антенного полотна. Так что давайте не будем на него ссылаться. Если вы договоритесь с руководством полигона на перенос облетов, то я не стану возражать. Но заверяю вас, что сделать это не удастся.
– Иван Николаевич, разрешите?
– Слушаем вас, Петрушин.
– Я вижу возможность выйти из положения программным путем. Сделать переадресацию.
– Сколько вам потребуется на это времени?
– Я уже сделал измененный вариант программы, нужно только испытать. Для этого достаточно поднять один самолет.
– Вот это разговор. Сейчас я переговорю с командиром, а вы готовьте станцию к включению.
Испытания полностью подтвердили гипотезу Алексея. Через  день успешно прошла работа и по массированному налету.
Генеральный конструктор объявил Алексею благодарность и добился серьезного премирования. Сергею Владимировичу и Георгию Ивановичу грозили взыскания, но Виталий Васильевич отстоял: никаких замечаний по их разработкам полигонные испытания не выявили.
Дальше пошла рутинная работа по подготовке отчета. Алексей вместе с Тамарой три месяц приводили к приличному виду документацию и подготовили две красиво оформленные книги. Конструкторы это дело не очень любили  и были рады с себя спихнуть. 
Тамара быстро оценила Алексея. У женщин взгляд на это наметанный. На новогоднем корпоративе  во время танца она открылась в своих чувствах. 
– На работе никаких романов заводить нельзя, – доверительно шепнул Алексей, не без удовольствия выслушав признание заманчивой женщины.
– Это почему?
– С крыши можно сорваться.
– С какой крыши?
– Это так, образно.
– Давай тогда я уволюсь.
– Тогда и мне не будет смысла ходить на работу,  – отшутился Алексей. – Да и не только мне.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты женщина привлекательная, украшение нашего отдела, возбуждаешь внимание.
Алексей знал, что Георгий Иванович давно добивается ее расположения, но, судя по всему,  успехов пока не достиг.
Неожиданно заболел Виталий Васильевич. Случился инфаркт,  перенес стентирование, постепенно восстановился, но врачи категорически настаивали на прекращении работы. В результате он перешел на более спокойную должность советника генерального конструктора.
Сергей Владимирович с Георгием Ивановичем стали примерять на себя освободившуюся должность. Виталий Васильевич понимал, что любой его выбор приведет к конфликтной ситуации, и решил объявить открытый конкурс на замещение вакантной должности. Однако генконструктор не принял это предложение и решил назначить начальником отдела Петрушина, так понравившегося ему во время полигонных испытаний. Виталий Васильевич пытался убедить его в том, что такое решение вызовет непонимание у ведущих сотрудников отдела.
– Непонимание возникло у меня, когда ни одного из них не оказалось в критический момент на полигоне. А именно Петрушин спас ситуацию. Парень он с головой, таких и надо выдвигать. А то, что молодой, так это пройдет.
У Сергея Владимировича и Георгия Ивановича такое неожиданное решение генконструктора вызвало острую обиду и чувство унижения, что объединило их в своем неприятии нового начальника. Алексей и сам был удивлен, что называется, до глубины души.
– Виталий Васильевич, что мне делать, как себя вести?
– Выполнять свои новые обязанности. Главное, не оправдывайся и не суетись, в такой ситуации только время может урегулировать отношения.
Виталий Васильевич провел с конструкторами беседу, но зримых результатов она не дала.
Следуя полученному совету, Алексей Иванович вел себя как ни в чем не бывало, выдавал четкие задания и спрашивал по существу.  Конструкторы долго не могли привыкнуть к такому повороту событий: выучили на свою голову. Помогло то, что КБ приступило к разработке локатора морского базирования, и новая интересная работа сгладила, но до конца так и не устранила  обиды. Алексею Ивановичу, видимо, не хватило деликатности при установлении новых отношений со своими наставниками.
Разработку передающих модулей морской антенны решили поручить Томскому институту полупроводниковых приборов, куда Алексею Ивановичу и предстояло съездить для согласования условий договора. Что-то подсказывало ему, что эта поездка может иметь для него особое значение.
Переговоры в институте шли успешно, за неделю согласовали все детали ТЗ. С главным конструктором Вадимом Сергеевичем Толстухиным установились деловые, дружеские отношения. Алексей Иванович даже рассказал ему о своей школьной подруге, уехавшей с отцом в Томск. Вадима Сергеевича эта история тронула, и он предложил найти Татьяну. У него жена работала в администрации города и тут же взялась помочь. Уже через час Алексей Иванович имел домашний телефон генерала Воронова, дочкой которого и была Татьяна.
С большим волнением Алексей набрал номер и уже через секунду услышал знакомый голос.
– Здравствуй, Танечка!
– Здравствуйте, это кто?
– Не узнаешь?
– Нет.
– Лешка Петрушин из пятого «б». Помнишь такого?
– Леша! Ты? Не может быть!
– Может! Это он и очень хочет встретиться.
– Ты где?
– В Томске, в гостинице «Центральная». Можешь подъехать?
– Конечно, я живу рядом. Но мне нужно по крайней мере полчаса.
– Уже жду в вестибюле.
– Договорились.
Алексей раздобыл шикарный букет роз и заказал столик в ресторане.
Татьяна пришла, как и обещала. Она стала видной девушкой с томным взглядом. Обнялись, чуть не расплакались.
– Ну, рассказывай, как ты живешь.
– Нет, сначала ты. Так мне будет проще. Есть ли семья?
– Семьи нет, живу с мамой. Отслужил в армии, выучился на инженера, работаю в оборонном КБ. Начальник отдела. Вот, собственно, и все.
– У меня немного сложнее. После школы поступила в политехнический, работаю программистом. Живу с родителями. Как ты знаешь, мне уже двадцать пять. Родители сватают меня за папиного сослуживца. Он старше, но человек приятный, мне нравится. Как раз завтра подаем заявление.
– Какое заявление?
– На регистрацию брака.
– Так, вовремя я приехал. Как знал! Завтра же заберу тебя в Москву.
– Ты с ума сошел!
– Сойдешь тут!
– Честно говоря, я о тебе первые годы часто вспоминала, вскружил ты мне голову.
– Послушай, я ни к кому не испытывал таких чувств, как к тебе. И я тебя не отдам никакому сослуживцу, будь он хоть трижды генералом.
– Он полковник.
– Тем более. Первая любовь самая сильная. Это судьба. От нее не отказываются.
– Лешенька, ты мне, конечно, очень дорог, но как я могу обмануть ожидания? Я обещала. Уже все решено.
– Вопрос о нашей жизни выше всех обещаний.
Полковник переживет. Он уже был женат?
– Да.
– Ну вот! Не впервой. Зачем ему отдавать свое счастье?
– Что бы тебе приехать на месяц раньше?
– Танечка, ты веришь в судьбу?
– Да.
– Так вот, видишь, как она распорядилась, прислав меня в критический момент. Я обещаю, что ты будешь счастлива. Я тебя люблю больше всех на свете! Давай завтра же уедем, чтобы избежать всех неприятных разговоров и уговоров.
– Как я могу все бросить? Родителей, работу?
– С родителями все образуется, а с работы можно уволиться завтра  же, это я беру на себя.
– Такое только в романах бывает.
– Давай реализуем в жизни.
– Если я сбегу, мама с ума сойдет, а отец весь свой корпус на поиски бросит.
– Будет о чем вспомнить. К тому же радость от счастливого исхода затмит им проблему срыва замужества.
– Страшно подумать. Нет, ты сумасшедший.
– Паспорт у тебя с собой?
– Да, в сумочке.
– Сейчас возьмем билет на завтрашний рейс. Домой сегодня ты уже не пойдешь, останешься со мной.
– Ты что? Как можно в одном платье, без всего?
– Все купим. Другого варианта нет. Из дома тебе с вещами не уйти.
– А с работой?
– Как, ты думаешь, я тебя нашел?
– Как?
– В администрации помогли. Они же и с работой все решат. Пошли ко мне в номер, там все и порешаем в деталях, – Алексей нежно обнял Татьяну.
– Пошли, – нерешительно согласилась Татьяна. 
В номере случилось то, что и должно было случиться между возлюбленными. Безумство чувств уничтожило все сомнения, отступать Татьяне стало некуда. Она обрела уверенность, взяла телефон и набрала номер полковника.
– Юрий Петрович, я не смогу быть вашей женой.
Простите.  Прошу вас меня не беспокоить.
На этом Алексей и прервал их разговор.
Дальше было еще труднее.
– Мама, это я.
– Так неожиданно получилось. Мама, я отказала Юрию Петровичу.
– Подожди, дай сказать. Я выхожу замуж за другого человека и завтра вылетаю с ним в Москву.
– В своем!
– Так получилось, изменить уже ничего нельзя.
– Мы знакомы двенадцать лет, еще со школы.
– Нет, не проходимец и не авантюрист, конструктор.
– Могу познакомить. Мы можем прийти.
– Билет уже есть.
– Да, завтра.
– В любом случае я приду, чтобы только собрать вещи.
– Успокойся, пожалуйста. Поздно, уже ничего не изменишь.
– Да.
– Хорошо, мы будем через час, – Татьяна повесила трубку.
– Молодец! Не ожидал от тебя такой твердости. Теперь я попробую смягчить ситуацию.
– Каким образом?
– Подожди. Пока не уверен, получится ли.
Набирает номер.
– Виталий Васильевич, здравствуйте! Это Алексей.
– Из Томска и звоню.
– Да все нормально. Договор сделали, завтра возвращаюсь.
– Тут у меня случилось судьбоносное событие. Встретил первую школьную любовь и решил жениться.
– Спасибо, но есть одна особенность, она завтра выходит замуж за другого.
– Именно это и собираюсь сделать.
– Понимаю, понимаю. Дело вот в чем: родители считают меня проходимцем, и это несколько осложняет ситуацию.
– Звоню в надежде, что вы знакомы с генерал-майором Вороновым Павлом Михайловичем, он служит в Томске.
– Ну, вы даете! Вот это да!
– Это ее отец. Могли бы позвонить ему и замолвить за меня словечко? Через час собираюсь предстать пред его светлые очи. Опасаюсь, что застрелит. Собирался выдать дочь за сослуживца.
– Телефон я перешлю.
– Огромное вам спасибо.
Настала очередь удивиться Татьяне.
– Кто этот Виталий Васильевич?
– Очень хороший человек. Я ему многим обязан. Потом познакомлю. Теперь давай собираться на помолвку. Что подарим маме?
– Какие там подарки, она в полуобмороке. Эти цветы вручишь, и все.
– Папа что предпочитает пить?
– У него все есть. До выпивки вряд ли  дойдет. Он начнет кричать, хорошим, скорей всего, не кончится.
– Стрелять не будет?
– Оружие есть, но до этого, надеюсь, тоже не дойдет.
– Главное, ты не вступай ни в какие объяснения. Вопрос решен, и теперь имеет смысл говорить только о дальнейшем развитии событий. Полковник уже списан в запас. Это самая верная тактика. Все убеждения – мимо ушей.
– Попробую, с тобой я стала уверенная, как никогда. Ты меня так убедил… – Ну, пошли.
Встретили их почти как врагов народа. Генерал даже руки не подал. Мама с опухшим от слез лицом.
– Это Алексей Иванович Петрушин. Мы вместе учились. Он сделал мне предложение, и я его приняла.
– А тебе не кажется, что ты слишком часто принимаешь такие предложения? – сквозь зубы процедил генерал.
– Папа, я дала тогда согласие под вашим давлением, а теперь по любви. Это совсем другое дело.
– А почему вы так сразу улетаете? – сквозь слезы отчаяния спросила мама. – Что за спешка?
– Вопрос решенный, чего тянуть?
– Мы вас впервые видим. Скажите хоть, кто вы?
– Я живу в Москве, работаю в оборонном КБ, начальник отдела. Семьи не имел и не имею.
– Я располагаю информацией, – вступил в разговор  отец, – мне звонил Виталий Васильевич. Ручается за вас. Но так поступать, ломать судьбу дочки просто недопустимо!
– Танечка, мне за тебя так страшно. Что ты делаешь, детка?
– Пришел, увидел, победил!
– Я сделаю все, чтобы ваша дочь была счастлива. По судьбе нам предназначено быть вместе. Перед Юрием Петровичем, конечно, неудобно получилось, но такова жизнь. Счастье вашей дочери много важнее его переживаний.
– В Москву завтра вы не полетите! Об этом не может быть и речи! Это не по-людски. Я договорился с Виталием, что вы задержитесь на несколько дней. Вам повезло, что он за вас вступился, а то я человек вспыльчивый, разговор был бы иным. А что касается Юрия Петровича, то, честно говоря,  я на его счет с самого начала имел сомнения, иначе бы не отступил.
– Хорошо. Горячку пороть не будем. Прежде всего, хочу принести вам свои искренние извинения за то, что доставил вам такие переживания, но поверьте, мы действительно любим друг друга. Разлука не смогла заглушить эти чувства. 
Я прошу вашего родительского благословения на наш союз.
– Чего уж тут. Вижу, что дело решенное.
– Будьте счастливы, – совсем разрыдалась Таисия Дмитриевна. – Берегите ее. Она единственная наша отрада.
– Не сомневайтесь, мы еще внуков вам подарим.
– Тася, зови к столу. Чего попусту говорить. Тут без пол-литра не разберешься.
Поздно вечером Алексей с Татьяной вернулись в гостиницу.
– Вот видишь, все и образовалось наилучшим образом.
– Твой Виталий Васильевич просто волшебник! Так сумел усмирить отца.
– Да, надежный человек. Тоже генерал, только в отставке, к сожалению, в последнее время серьезно приболел.
Давай позвоню, поблагодарю.
– Ты что, уже так поздно.
– В Москве еще только десять.
– Не надо, вдруг спит, тем более плохо себя чувствует, лучше завтра, – сказала Татьяна, притянув к себе Алексея. Ей не терпелось снова придаться необузданной страсти.
Так счастлива она еще не была никогда в жизни! В один миг перевернулось все на свете.
Свадьбу сыграли в сентябре. Тесть сделал царский подарок –  автомобиль «Фольксваген». Малогабаритная двушка, где молодожены жили с мамой Алексея, ему показалась недостойной  дочери генерала. Алексей пообещал приобрести новую квартиру.
На свадьбу первым делом пригласили Виталия Васильевича, сыгравшего важнейшую роль в день помолвки. Тесть позвал своего  закадычного друга – тоже генерала. Таким образом, их стало уже трое. Решили, что свадебным будет Виталий Васильевич – старший по званию. 
Алексей не забыл и про любимую бабушку, привез из деревни. За последний год она сильно сдала, но была так счастлива, что дожила до свадьбы любимого внука, что все время плакала.
Из КБ Алексей позвал нескольких сослуживцев, Тамара отказалась. Виталий Васильевич переговорил еще с генеральным конструктором. Тот, надо сказать,  согласился без промедления. У Татьяны знакомых в Москве и вовсе не было. Тогда вспомнили об одноклассниках. Удалось собрать шесть человек, включая Хренова и Киселеву.
Хренов после пищевого института устроился в ресторан на Смоленской, где и предложил организовать свадьбу.
Затейника приглашать не стали, решили обойтись без традиционных свадебных заморочек типа кражи невесты и питья из туфельки: народу-то собралось совсем немного. Тамадой назначили Виталия Васильевича. Он пришел, как и полагалось, в парадной форме, но награды не надел, только прикрепил орденские колодки в четыре ряда. Два других генерала были в штатском. Генеральный конструктор наград вовсе не обозначил, хотя орденов имел больше троих генералов, вместе взятых.
Сначала свадьба шла размеренно. Поздравления, пожелания. 
– Горько! Горько!
Генеральный конструктор вспомнил о случае на полигоне, выразил уверенность в дальнейших успехах Алексея, пожелал счастья,  расцеловал невесту и незаметно ушел.
Основное веселье началось ближе к полуночи, когда остались одни одноклассники.
– Олег, а ты знаешь, что своим счастьем мы обязаны именно тебе? 
– Это как?
– Помнишь, как привязал Танькину косичку к парте?
– Естественно, ты меня чуть не убил. Такое не забудешь.
– Так вот с этого все и началось.
– Вот видите, и такая была благодарность, – засмеялся со всеми Олег.
– Тань, а как ты уехала, и у нас перспективы открылись. А то до этого Алексей и не замечал никого. Мы с ним даже целовались. Здорово ты его научила, – призналась Киселева.
– Я? Да мы в школе ни разу не целовались!
Все взоры устремились на Алексея.
– Ну… была у меня в деревне одна наставница.
– Вот какие подробности всплывают на свадьбе, – игриво возмутилась Татьяна. – Кто у тебя еще был?
– Что же ты ее не пригласил? – засмеялся Олег. – Я бы взял пару уроков.
– Первым наставником жизни у меня был географ Антон Петрович. Вот его бы пригласить стоило.
– Слышала, что его из школы поперли, – сообщила Киселева.
– Догадываюсь из-за чего, – взгрустнул Алексей.
– Давайте выпьем за школу и учителей. Хорошее время было, – предложила Татьяна.
Выпили с энтузиазмом.
– Алексей, а как ты разыскал Татьяну через столько лет?
– О, это было очень тонко организовано судьбой и вылилось в настоящее сражение. Достал прямо из-под венца. У лихого полковника отбил.
– Это действительно было невероятно. За тот день я испытала эмоций столько, что могло хватить на всю жизнь. Он мне неожиданно позвонил в пять часов вечера и хотел меня украсть. Я решила, что сошел с ума. Но потом все обстряпал так, как даже в приключенческих романах не бывает. Все решил за один вечер. Я до сих пор удивляюсь, как ему удалось.
– Обольстил, наверное, – предположил Олег.
– Не без этого, – рассмеялись Татьяна и Алексей.
– Вижу, Леша, в деревне тебя не только целоваться научили, – заметила Киселева с оттенком зависти.
Прощаясь, договорились встречаться и не терять друг друга. Но как-то больше не получалось. 
Постепенно жизнь вошла в свою каждодневную колею. С мамой Алексея у Татьяны сложились самые добрые отношения, но, памятуя данное тестю обещание, Алексей Иванович взял в КБ кредит и приобрел трехкомнатную квартиру. Так что тестю с тещей теперь было где остановиться, а то пользовались гостеприимством у Виталия Васильевича на даче.
Татьяна устроилась на работу. Алексей звал в КБ, но она решила быть более независимой и пошла в торговую фирму, коих в Москве стало великое множество.  Работа была однообразная и не требовала высокой квалификации.
Алексей тем временем с головой ушел в дело. Вскоре его назначили главным конструктором системы управления локатором, в его подчинении стало более двадцати человек. Была ясность в поставленной задаче и путях ее решения. Он сделал несколько серьезных изобретений, существенно улучшивших параметры разрабатываемой системы, и по совету Виталия Васильевича задумался о диссертации. В детали вдаваться не будем, поскольку тематика секретная.
Начав над ней работу, Алексей обнаружил, что дело это непростое, сопряжено с множеством формальностей и требовало сдачи кандидатского минимума по иностранному языку, философии и специальности. Основная трудность была с языком. Алексей английские статьи читать мог, но решил, что хорошее знание языка – дело нужное, и записался на годовые  курсы, после которых вполне освоил и разговорную часть. Тем временем два других экзамена сдал без труда и приступил к написанию диссертации.
По вечерам теперь засиживался на работе допоздна: дома была сплошная суета.  Большую помощь оказала Тамара, ее литературные навыки очень пригодились при  редактировании материала, да и ошибок она нашла немало, проверяя его самым тщательным образом, как школьные сочинения. 
Защита проходила в военной радиотехнической академии. После доклада было много вопросов, поскольку тема актуальна. Оппоненты работу одобрили. Один сказал, что ему еще не приходилось так трудно, поскольку диссертация не содержит не только смысловых, но даже орфографических и синтаксических ошибок. Это впервые в его практике. 
В поддержку работы выступили несколько членов совета, в том числе и генеральный конструктор КБ Башкин, посоветовавший не откладывать в долгий ящик работу над докторской.
Проголосовали единогласно. Вскоре решение совета утвердили, и Алексей Иванович получил корочки, удостоверяющие его научную степень.
Столь быстрое продвижение по службе и научные успехи немного вскружили Алексею Ивановичу голову, он приобрел уверенность, и в разговоре с подчиненными, людьми много старше его, появились снисходительные интонации.
Весной родился сын Павел – чудесный любознательный малыш. На отца он был похож как две капли воды. Не капризничал и быстро взрослел.
Теща больше не могла усидеть в Томске и вынудила мужа уйти в отставку, и получить квартиру в ближнем Подмосковье. Генералам полагается.
На семейной жизни Алексея это отразилось не в лучшую сторону. Но отношения с Татьяной оставались искренними, сын рос и радовал всех, особенно бабушек, окруживших его таким вниманием, что отец утратил влияние. Да и мысли все были о работе.
Иной раз у Алексея в голове возникали к жене мелкие вопросы типа:
– Зачем ты приглашаешь в гости подругу – «полную дуру», по твоим же словам?
– Зачем столько времени тратить на телевизионные сериалы – «полную чушь»?
Но он их в уме и оставлял, легко преодолевая незначительное раздражение.
В общем, жизнь Алексея Ивановича организовалась вполне пристойно:  в семье не обременен и успешен на работе.
Осенью в одну ночь умерла бабушка Алексея. Сообщила соседка, она же помогла организовать похороны и поминки.  Мама, как узнала, так и сама слегла, даже поехать проститься не смогла. 
На кладбище собралось с десяток стариков. Среди них, к своему большому удивлению, Алексей увидел Елену. Узнать ее среди старух в черных платках труда не представляло.
После поминок разговорились.
– А как ты на похороны попала? Живешь здесь?
– Нет, мне мама сообщила. Приехала в надежде тебя увидеть. 
– Это льстит. Расскажи о себе.
– После того лета седьмой класс закончила, после школы еще мединститут. Муж есть. Не орел, но старается.
– Где работаешь?
– В поликлинике, терапевтом – обращайся.
– Что, плохо выгляжу?
– Ален Делон!
– Да, тоже не пью одеколон.
– А ты чего достиг?
– Ну, мне после того лета в шестом классе и делать было нечего, но в школу доходил. Попытался стать философом, к счастью, не взяли.
– Удивительно, ты же был мальчик сообразительный, только робкий поначалу.
– А там сглупил, осмелел не вовремя и на собеседовании сказал все, что думаю.
– Ты прямо диссидент.
– Но ничего, армия поправила. Потом на инженера подучился. Теперь разрабатываю технику, охраняющую безбрежные просторы нашей любимой Родины.
– Женился?
– Не так давно.
– Красивая?
– Красавица, почти как ты. Кстати, на свадьбе тебя вспоминали.
– Каким боком?
– Спрашивали, кто меня так классно научил целоваться.
– Не забыл, значит.
– Можешь проверить.
– Честно говоря, за этим и приехала.
Кто бы мог предположить, что все детские впечатления так глубоки. С этой ночи Елена по-взрослому вошла в его жизнь. Она была женщиной пылкой и раскрыла у Алексея возможности, о которых он и не подозревал. Замужество Елены уравновешивало и упрощало их отношения, которые были нечастыми, но волнительными.
Предложение Елены о медицинской помощи Алексей вспомнил, когда мама в очередной раз слегла и возникла серьезная проблема с лечением. Он попросил Елену приехать и проконсультировать. Елена была очень внимательна и дала дельные рекомендации. Мама имела неосторожность восторженно рассказать о ней Татьяне.
– А откуда ты знаешь эту врачиху?
Вопрос застал Алексея врасплох.
– Она знакомая бабушки, часто к ней приходила.
– В деревню?
– Да, у нее там мама живет.
– Мама сказала, что она на удивление приятная и внимательная. Не она ли тебя целоваться учила?
У женщин на такие дела память цепкая, а интуиция безошибочная.
– Она, – подобрал тональность, лишенную эмоциональной окраски, Алексей, дабы показать абсолютную незначительность этого события из далекого прошлого.
Однако это признание  не на шутку встревожило сердце Татьяны. В этот раз она уезжала с родителями на юг с неспокойной душой.
В КБ между тем все развивалось своим чередом: разработки, испытания, доработки, переделки, новые испытания, доводки.  Поездки на полигон стали постоянным атрибутом в работе Алексея. На отпуск времени не оставалось. То, что в лаборатории работало безотказно, в реальных условиях давало сбои и требовало усовершенствований. Работали напряженно, не считаясь со временем, но и отдыхали, что называется, на всю «катушку». На полигоне это было в порядке вещей.
Алексей Иванович  становился все опытнее и увереннее, на совещаниях любого уровня запросто спорил, отстаивая свою точку зрения. Однажды он озадачился решением руководства предприятия, собиравшегося заключить по его теме контракт с бесполезным, на его взгляд, исполнителем.
Вопрос о смысловой нагрузке данного договора у руководства не находил убедительного объяснения. Настойчивость Алексея Ивановича, базирующаяся на представлении о допущенной досадной ошибке,  весьма огорчала заместителя директора по финансовым вопросам. Он сначала мягко объяснил, что в своих мыслях и умозаключениях Алексею Ивановичу не следует выходить за пределы должностной инструкции и отвлекаться от порученной ответственной работы.
К сожалению, наш герой не внял этому совету, а только закусил удила и изложил свою позицию в докладной записке. Подписание договора сорвалось в последний момент.
Но победа оказалась пирровой. Правдолюбов начальство не любит. Вскоре директор объявил Алексею Ивановичу выговор за неуспешно прошедшие лабораторные испытания одной из систем. Формулировка была весьма туманной, что-то типа неполноценного исполнения своих должностных обязанностей.
 Это решение директора, явившееся прямой местью за срыв явно сомнительной финансовой сделки,  нанесло сразу два удара по самолюбию Алексея Ивановича. Во-первых, лишили премии, а это был для него важный источник дохода, позволявший иметь хорошие карманные деньги, столь необходимые при его образе жизни. Во-вторых, и это было гораздо важнее, очевидная несправедливость вызвала серьезные моральные страдания.
Промучившись неделю, Алексей Иванович решил излить душу Виталию Васильевичу. Больше-то и некому было.
– Я считаю, что выговор тебе объявили по делу. Пора тебя несколько остудить.
– Не понял.
– В последнее время ты стал слишком уверен в своей правоте. Это раньше правда у всех была одна. Помнишь: «А нынче нам нужна победа, одна на всех – мы за ценой не постоим!» 
– Окуджава, «Белорусский вокзал».
– Именно! Между тем в современных условиях правда у каждого своя.
– Это как?
– А вот так! Ты, к примеру, имеешь любовницу.
– Откуда вам это известно?
– Ты опытный конспиратор и ведешь с ней переговоры по рабочему телефону. Я не раз подмечал.
– Поражен вашей наблюдательностью.
– Секрет прост: я сам так делал, – смеется Виталий Васильевич. – Так вот, любовница – это для тебя правда, а для жены – ложь.
– А она что? В курсе? – озаботился Алексей.
– Это я теоретически. А на практике тебе должно быть виднее, чем мне.
– Похоже, догадывается.
– Вернемся, однако, в КБ.  Ты думаешь, директор ради своей корысти заключал этот договор? Ему каждый день приходится крутиться между жерновами различных ветвей власти, подмазывая все подшипники в интересах дела. Бюджетные деньги на эти цели не выделяют, вот и приходится заключать подобные договоры. Ты же со своей правдой создал предприятию дополнительные трудности. За это и получил выговор.
– Что же, мне на все глаза закрывать?
– Нет, напротив, смотреть глубже. Ты осмысли всю систему в целом, как она организована и функционирует, и тогда поймешь место своей правды.
Такой поворот разговора был для Алексея Ивановича неожиданным. Придя домой и застав жену за телевизором, он с него и начал свой анализ. Просидел у экрана целый вечер, переключая каналы.  К каждой передаче он подошел по своей традиционной схеме: «Зачем ее показывают, какая в ней преследуется цель? Взять кино. Создатели фильма, понятное дело,  хотели заработать и, если повезет, прославиться для дальнейшего развития успеха и благополучия». Руководство телевидения, как понял Алексей Иванович путем скрупулезного анализа передач, в своей деятельности заботится преимущественно о рекламе – главном источнике доходов.  Схема та же, что проповедовал в свое время учитель географии: «срубить» деньги для шикарной организации своей жизни. Однако одно дело – когда это философия одного индивидуума, а совсем другое, когда мощнейшего информационного ресурса страны. В результате на экране повседневными стали возбуждающие воображение мистические, лженаучные передачи, полоскание грязного белья известных личностей,  юмор много ниже пояса и бандитские сериалы. Критерий выбора передачи один – высокий рейтинг для дорогой рекламы. Это еще хорошо, порнографию запретили на бесплатных каналах.
Смущало Алексея Ивановича и содержание самой  рекламы,  касающейся большей частью лекарственных препаратов. Тут же логически встал вопрос: в чем, собственно, состоит задача фармакологической отрасли: поддержание здоровья граждан или получение максимальной прибыли?
Судя по безапелляционной назойливости рекламы, именно в получении прибыли. Но тогда встает следующий вопрос: нужно ли вообще фармакологии здоровье людей? Налицо явное противоречие:  нет болезней – нет продаж. Да и с врачами, если вдуматься, та же ситуация. А взять пожарных, полицейских. Борются с проблемами, на основании которых существуют. Как же все противоречиво! Где причинноследственная связь?
Алексей Иванович долго и напряженно размышлял, пока не пришел к выводу, что прав Виталий Васильевич, ни одну частную проблему в обществе нельзя рассматривать и решать в отдельности. Все завязано в систему общей организации и управления. 
Так он подступился к мыслям о руководстве страны. Лучше бы он этого не делал, а сосредоточился  на еще более общих вопросах мироустройства. Но нет, он уже не мог остановиться в своем исследовании.
«Задача президента, вроде бы, очевидна:  сделать граждан счастливыми. Но встают два вопроса: всех или некоторых?
современников или из будущего поколения?
В зависимости от выбора стратегия существенно меняется. Если в интересах современников, то продавать все можно направо и налево, приветствовать отъезд граждан за рубеж для сокращения численности нуждающихся. Если только в интересах будущих поколений, то это самое удобное: будущее всегда отодвигается, и спроса нет. Если в интересах некоторых, то концентрировать ресурсы на нескольких супергородах. Если для всех, то распределять средства по всей стране, так что их из центра и видно не будет.
У правительства свои дилеммы: экономить деньги или вкладывать? Опять же, какая целевая функция? От нее зависит, кого в кризис поддерживать: население или банки? Повышать пенсии или цены на бензин? Нет четкой целевой функции, значит, и нет показателей успешности. Может, так и лучше, чего высокопоставленных людей напрягать, контролировать, ставить в неудобное положение? Делают, что могут, что считают нужным». 
Далее рассмотрению и анализу подверглись  международная, военная, научная, социальная, культурная политика, работы всех ветвей законодательной и исполнительной власти. От всего этого нагромождения вскрывшихся проблем государственного уровня кровяное давление у Алексея Ивановича поднялось существенно выше нормы, по вечерам стала болеть голова, расстроился сон и ослабели иные функции, на что обратила внимание  супруга и озаботилась его здоровьем и перспективами семейной жизни.
Измучившись вконец, он снова обратился к Виталию Васильевичу.
– Последовав вашему совету подумать о вещах более общих,  я вообще зашел в тупик и потерял всякую уверенность в жизни.
– Я это предвидел. Теперь можно всерьез о жизни и поговорить. Только не здесь, я даже дома стенам не доверяю.
– У меня в деревне есть дом, достался по наследству.
– Далеко?
– Часа за полтора домчимся. Машина на ходу.
– Та, что Пашка подарил?
– Она. 
– Дом-то жилой?
– Да, только уровень сугубо деревенский.
– Это для нашего разговора и лучше.
– И банька есть.
– Девчонок возьмем, – засмеялся Виталий Васильевич.
– Можно.
– Я интерес к ним не потерял, но теперь он стал совсем иным. На женщину смотрю не как охотник на добычу, а как созерцатель. Совершенно новые ощущения. Любуюсь красотой, гармонией линий и движений, на что раньше и внимания не обращал. Все спешил к конкретике. Но для данного разговора необходимости в них не вижу.
– Предлагаю поехать в эту субботу.
– Лучше в пятницу вечером, перед таким разговором нужно по рюмочке пропустить, расслабиться. А в субботу вернемся протрезвевшими. 
Деревня встретила разбитой дорогой и запустением. Дачники разъехались, половина домов необитаема, в остальных доживают старики да один отшельник – бывший художник. Дом Алексея под стать: обветшал без хозяев.
– Похоже, не часто ты здесь бываешь. Все заросло бурьяном да березами.
– Жена не любит. Понять можно: никаких удобств, даже воды в доме нет. Я сохранил детские впечатления, но корешок, связывающий с родной землей, постепенно засыхает.
– Постарайся сохранить его, это стоит того.
Затопили печку, поужинали, выпили по стопке и перешли к делу.
– Не знаю я, у кого какая правда, но вся организация системы управления, на мой взгляд, не выдерживает никакой критики.
– Ты имеешь в виду страну или мир в целом?
– Глобально я не думал.
– А зря. Нужно видеть именно всю систему целиком, только тогда открываются подлинные причинно-следственные связи. Нет истории одной страны, есть всемирная история, в которой все события взаимосвязаны.
– Интересно. И какой же у вас общий взгляд?
– Цивилизация смело идет к своему завершению.  Сам посуди, природные ресурсы на исходе, да и геном сильно истощен: повальная аллергия – верный признак. Высокие темпы развития порождают дополнительные неустойчивости. Борьба стран за свои перспективы обостряется. У каждой страны опять же своя правда, свои цели. Слава богу, нет глобальной войны, она бы точно положила всему конец, но и так уверенно идем в этом направлении.
– Уж больно мрачный взгляд на мир.
– Я живу давно, войну застал, правда, еще в соплях, но вижу, что гигантское развитие информационных ресурсов представляет огромную опасность. Ты вот, отчего, думаешь, Советский Союз рухнул?
– Причин немало. Слабость экономики, холодная война, падение цены на нефть, неумелое руководство.
– Все это так, но главным образом рухнула идеология,  а с ней и вера граждан, патриотизм. И рухнула она под действием информационного оружия.
– А как же Китай?
– Его руководители, учтя наш печальный опыт, сумели освободиться от догм и мифов, да и то с трудом набрали нужную для самостоятельной политики мощь.
– Если у мира в целом нет перспектив, то что говорить о нашей стране, где противоречия на каждом шагу. По всей вертикали власти. Громкие судебные дела и особенно их итоги – яркие показатели.  Решения провозглашаются, но не реализуются. В технологиях мы безнадежно отстаем.
– Сейчас наступает век искусственного интеллекта. Не мне тебе говорить. Последствия предсказать трудно, но именно здесь у нас появляется шанс. В большинстве других технологий мы действительно радикально отстали.
– Но и здесь не на передовых позициях.
– Я как-то был на конференции по супер ЭВМ, там уважаемый  академик сказал, что в этом соревновании выигрывает тот, кто стартует последним.
– Это я тоже слышал. Причина в том, что микросхемы совершенствуются очень быстро.
– Правильно, еще можно избежать ошибок впереди идущих. Противоречий в мире множество. Взять, к примеру, гуманизм и целесообразность. Медицина помогает живущему поколению, но ослабляет последующее, продление срока жизни – гуманная миссия, но с точки зрения существования цивилизации это губительно.
– Медицина и фармакология подчиняются основному закону  экономики – оптимизации прибыли. Это даже не гуманизм.
– Наша страна уже не раз была на грани гибели, последний раз совсем недавно. Теперешнее положение тоже критическое: ходим по лезвию ножа, причем не только вне, но и внутри. Экономическое расслоение общества превысило допустимые размеры. Интересы, действия и образ жизни деньги имущих противоречат интересам развития страны.
– Вот именно! И на что ориентироваться в такой ситуации?
– Мой-то ориентир ясен, – грустно усмехнулся Виталий Васильевич, – а вот тебе еще жить и жить. С твоими способностями и характером есть два пути: политического бунтаря или аполитичного технаря. Наше общество из-за многочисленных противоречий настолько поляризовано, что есть только крайности, промежуточные варианты отсутствуют. За редким исключением – обманщики и обманутые.
– Небогатый выбор.
– Практически его и нет вовсе. Политик-одиночка – это даже не Дон Кихот. У того был слуга, лошадь и копье, что немало по тем временам. У тебя же нет ничего, кроме правды, подчеркиваю, – твоей правды. Роль марионетки или политического клоуна тем более не для тебя.
 Сосредоточься на конкретном деле, тут ты можешь добиться больших успехов. Талантом не обделен и работоспособность – дай бог каждому. Нужно только в отношениях усовершенствоваться.
– Что вы имеете в виду?
– В наше время уверенность должна быть не прямолинейной, как у тебя, а гибкой. Но и тут есть пределы. Никогда не допускай предательства. Это большой грех, который будет преследовать и отравлять всю жизнь.
– Любовница – это тоже предательство?
– Мужчину бог создал, как баловника, это еще по детям видно. Значит, такой грешок можно отнести на его счет, – засмеялся Виталий Васильевич. – Конечно, если одна и не в ущерб жене.
– Говорят, женщины дают вдохновение.
– Вдохновение – вещь тонкая, приходит само по себе неизвестно откуда. Есть немало примеров выдающихся творцов, что и вовсе не интересовались женщинами. 
– С каждым годом подобных примеров становится все больше.
– Это тоже признак бесперспективности. На мой взгляд, женщины в нашей жизни играют огромную роль, они освежают чувства своим наличием и возбуждают воображение своим отсутствием. В семейной жизни они несут тяжелое бремя хозяйственных забот, да еще детей рожают и выращивают. От меня им большой респект. Но ты меня  отвлек.
Говоря более конкретно, тебе нужно обрести докторскую степень, это важный атрибут успешности конструктора. Я верю, что ты сможешь стать крупным созидателем, все для этого есть.  В жизни важно все подчинить своей цели, своему предназначению. Вот только цель должна быть реалистичной. За нерешаемую проблему возьмешься – лоб расшибешь, а успеха не добьешься.
– Заранее не угадаешь, какая реальная, а какая нет.
Осторожность может измельчить жизнь.
– Вот в этом и состоит мудрость, чтобы отличать. Многие нерешаемые проблемы видны уже с первого взгляда, о них ты сам говорил. Другие кажутся решаемыми, тут тупичок замаячит, только когда проследишь последовательность решения шаг за шагом.  Примеры недальновидности дает наша законодательная власть, принимая законы без серьезного анализа последствий.
– В обществе трудно все спрогнозировать.
– А где легко? Нельзя, прикрываясь благими намерениями, осуществлять неблаговидные цели. Белые нитки заметны невооруженным глазом.
– Согласен, оттого и такое недоверие в обществе, и все новые противоречия. 
– Я заметил, что видеть противоречия в окружающем мире гораздо проще, нежели в самом себе.
– Это точно, не только проще, но и приятнее.
– Вот именно, давай перейдем от общего к частному. Если коротко сформулировать, то для тебя настало время мудрения. Суть его в том, что нужно не спешить в суждениях и видеть на несколько шагов вперед. В отношениях с людьми следует быть внимательным и, я бы сказал, бдительным. Твои быстрые успехи породили большое число завистников. Я считаю, что ты продвинулся заслуженно, но далеко не у всех такое же мнение. Доверяться можно совсем немногим, но отношения нужно уметь строить со всеми, в том числе с врагами, которых у тебя уже сейчас достаточно, а будет еще больше. 
– Почему вы так думаете?
– Врагов порождают победы, а они у тебя будут.  Враги бывают двух типов: смысловые и подлые. Первые не дают расслабляться, допускать ошибок, и в этом полезны. Вторым нельзя давать спуску, уничтожать всеми способами.
– Много у вас таких было?
– Нет, они долго не задерживались, – засмеялся Виталий Васильевич.
– В школе один неглупый человек убеждал меня, что смысл жизни в получении максимума удовольствия.
– Он по-своему прав. Только удовольствие от созидания может быть больше, чем от женщин или обжорства.
– А от выпивки? – улыбнулся Алексей.
– Вовремя напомнил. Наливай, а то уже полночь, пора на покой. Давай завтра встанем пораньше да за грибками сходим.
Лес, должно быть, не затоптан.
– Да, народу осталось совсем мало.
– Земля, она,  с одной стороны, жизненные силы дает, а с другой – требует огромных усилий, расслабляться нельзя, в крестьянстве проблемы и риски на каждом шагу. Поэтому народ в деревне и не задерживается.
После этого разговора Алексей Иванович серьезно задумался о жизни. Запала ему мысль о правде, которая теперь у каждого своя, поскольку вся современная жизнь полна противоречий и двусмысленностей. Чтобы избежать ошибок, надо научиться смотреть на все с разных сторон, оценивать свои поступки не только с точки зрения интересов дела, но с позиции доверенных тебе людей, их забот и интересов.
Прежде всего Алексей решил внимательно посмотреть на себя, свою жизнь. До сих пор судьба была благосклонна к нему. Родители обеспечили счастливое детство и не досаждали своим назиданием в школьные годы. Чтобы уберечь от философии, судьба подослала на собеседование женщину с твердыми марксистскими убеждениями, которую Алексей не раз вспоминал с благодарностью, в армии лейтенант явился отличным наставником, в вузе начальник курса сориентировал на путь истинный. Даже Хренов сыграл важную роль, да и географа не грех вспомнить. Сергей Владимирович и Георгий Иванович многому научили. Что уж говорить о Виталии Васильевиче! Путь к признанию украсила гайка, каким-то образом прилипшая к магниту, еще больше помогли строки, перепутанные в антенне. Все случалось в самый  нужный момент. Да и выговор влепили вовремя, чтобы задумался о жизни.
«На первый взгляд, выгляжу совершенно успешным человеком. На грани тридцати, а уже кандидат наук, главный конструктор важной системы, руковожу большим коллективом, полноценная семья, красивая жена, сын, достаток.
Теперь более внимательный взгляд изнутри: в диссертацию сложил результаты коллективной работы, не спросив на это даже согласия сотрудников, воспользовался своим служебным положением. Так в оборонке делают практически все, но это не довод. Главным конструктором назначили по протекции генконструктора. Реального конкурса не было. Коллектив большой, но отношения с сотрудниками далеко не доверительные, авторитет недостаточен. С директором отношения так и не восстановились в полном объеме. В семье совсем не так просто. Тесть с тещей днюют и ночуют, жена под их влиянием, сыном фактически занимаются они, балуют, лишая самостоятельности и ответственности, переизбыток игрушек, никакого общения со сверстниками. С женой романтизм школьных впечатлений прошел, и ее образ все больше превращается в избалованную генеральскую дочь. На работу она так и не вышла, летом только на курорт, который я уже ненавижу. В деревню ни ногой. Елена появилась не на ровном месте, захотелось чегото свежего, более естественного. В результате приходится вести двойную жизнь».
Алексей взял бумагу, ручку и решил обстоятельно определиться с планом действий.
1. Улучшить отношения в коллективе. Для этого озаботиться проблемами и перспективой сотрудников, выйдя за рамки производственных отношений.
2. При работе над докторской предусмотреть материал для кандидатских диссертаций ведущих сотрудников.
3. В отношениях с руководством КБ проявлять больше уважения и выдержки.
4. Семья. Ограничить влияние родителей жены. Уделять внимание сыну.
Казалось бы, в пятом пункте следовало решиться на прекращение связи с Еленой, но этого Алексей не готов был даже запланировать. Столь очевидное противоречие показало, что не так просто изменить уклад своей жизни. Каждый из пунктов плана ориентировал на правильные действия, но их реализация явно тормозила собственное продвижение.
 «Взвалить на себя проблемы сотрудников значит поступиться своими интересами, потратить силы и время без осязаемого результата. То же с диссертациями, придется включиться в их подготовку и организацию защит. Соглашательская политика в отношениях с руководством КБ приведет к потере авторитета в коллективе.
 С семьей все еще труднее. Устранить влияние родственников – это пойти на скандал вселенского масштаба, который может привести к распаду семьи. Согласиться на курорты – только начни сдавать позиции, не заметишь, как повяжут передник и поручат мыть посуду. Уделять внимание сыну, несомненно, стоит, но он так привык к тому, что все его желания предугадываются, что предпочитает праздность.
Можно рассмотреть радикальный вариант: организовать новую семью с Еленой. У нее удивительно красивое, чувственное тело. Она, может, и хотела бы, но замужем».
В итоге этих размышлений не вырисовалось ничего конкретного. Противоречия обозначились четко, а вот рационального пути их преодоления не нашлось. Алексей решил не предпринимать никаких решительных шагов, взяв  составленный план за ориентир без временной увязки.
Жизнь покатилась по прежней схеме с мелкими уточнениями, касающимися отношений с коллегами, да и то краткосрочными. Дело всегда было у Алексея Ивановича на первом плане. Выговор с него сняли, и премии восстановились. Вроде как и не было проблем, вызвавших столь непростые размышления. Через месяц и вовсе забылись сомнения и планы по устранению противоречий. 
Но судьба откликнулась на такую неконструктивную позицию сюрпризами. В начале года в КБ возникла проблема с новыми заказами. Военным сократили бюджет, выделив средства лишь на закупку техники. Остались только незавершенные темы и некоторые заказы по модернизации выпускаемой продукции. Новые разработки не задавались. Вопрос встал даже о выплате заработной платы. Дирекция потребовала провести сокращение сотрудников. Дело это чрезвычайно болезненное, сопряженное с тяжелыми переживаниями и жесткими решениями. Пришлось забросить всю научную работу и для загрузки коллектива рыскать в поиске гражданских заказов. 
Проблема подкараулила и на личном фронте: забеременела Елена. Скорее всего, от него. До этого от мужа никак не получалось, и она решила беременность не прерывать. Сказала Алексею, когда скоро рожать.
Но самым сильным ударом для Алексея Ивановича стала кончина Виталия Васильевича, который был для него не только надежной точкой опоры, но самым близким человеком.
Рука судьбы явно утратила заботу о будущем Алексея Ивановича, не уделившего должного внимания посылаемым предупредительным сигналам.
В жизни за темной полосой часто следует светлая, но не сама по себе, а в результате мобилизации сил и взвешенных решений. В тридцать лет сил у Алексея Ивановича было достаточно, чтобы противостоять возникшим проблемам.
Вопрос в том, насколько взвешенными будут решения.
Тут еще Киселева позвонила.
Сегодня Алексей Иванович встал, как обычно, в семь часов, принял душ, побрился, позавтракал, приобнял пробудившуюся жену и с твердой решимостью начать новую жизнь поехал на работу.
Глава вторая
НИНА
 
Мысли об особенностях развития общества прочно овладели Алексеем Ивановичем. Только на работе конкретные проблемы отвлекали от них. Со смертью Виталия Васильевича ему катастрофически не хватало человека, с которым можно было бы разобраться в тонкостях столь противоречивого современного мира. 
Однажды Алексей Иванович завел разговор на философскую тему с Иваном Николаевичем Башкиным, но не увлек.
– Мой тебе совет, Алексей: не бери в голову все эти абстрактные проблемы. Нужно заниматься конкретным делом. Это много интереснее и полезнее, не побоюсь высокого слога, для блага отечества. Меня просто воротит от бесплодных дискуссий на телевидении. Морочат людям голову. Ты человек способный, и свой талант нельзя растрачивать вхолостую. Я верю, что у тебя будут серьезные успехи, если целиком сосредоточишься на конструкторской деятельности.
– Будет ли от них прок, если система управления страной несовершенна?
– Она от того и несовершенна, что создают ее люди, не знакомые с законами существования и развития государственных образований. Не советую тебе пополнять их ряды. Каждый должен заниматься своим делом, и оно у тебя есть! У меня на тебя большие виды. Мне нужен квалифицированный заместитель. Антенное дело ты освоил прекрасно, теперь предстоит поработать по ракетной тематике.
– Этому я не обучен и практического опыта не имею.
– Я знаю. Даю тебе три месяца на теоретическую подготовку, после чего подключу к практической деятельности.
– За три  месяца ракетную технику не освоишь.
– Речь не идет  о проектировании двигателей. Я имею в виду систему управления и бортовой локатор. Это тебе по силам.
– А как быть с основной работой?
– Насколько я понимаю, там все идет успешно. За это время подберешь преемника.
Новое поручение отвлекло от философских рассуждений больше, чем наставление, пусть и не лишенное логики. Полностью отойти от прежней работы не удалось, формально перепоручить свои обязанности можно было, но проблем могло возникнуть столько, что подключаться пришлось бы только больше. Изучал ракетную технику вечерами и по выходным. Три месяца не прошли даром, и к новой работе Алексей Иванович приступил уже неплохо подготовленным.
Между тем его семейное положение все более усугублялось. Теща непрерывно по любому поводу давала советы, лезла во все дела. Однажды Алексей не выдержал и попытался поставить ее на место. Случилась истерика.  Тут же вмешался возмущенный тесть.
– Алексей, я хочу с вами серьезно поговорить.
– Поговорите, Павел Михайлович.
– Как вы можете обижать Таисию Дмитриевну, которая полностью отдает себя вашей семье и вашему ребенку?!
– Мне бы хотелось, чтобы она отдавала себя вам, а не приносила себя в жертву.
– Не дерзите. Таисия Дмитриевна очень обеспокоена, что вы мало внимания уделяете семье, сыну и Татьяне, хотя клятвенно обещали сделать ее счастливой.
– Мое обещание касалось лишь Татьяны, а Таисию Дмитриевну вы уж, пожалуйста, осчастливливайте сами.
– Не выкручивайтесь!
– Разве я не прав?
– Вы сыном вообще не занимаетесь.
– К сожалению, им плотно занимается Таисия Дмитриевна, а у нас с ней несовместимые подходы. Вы хотите, чтобы я ее отстранил? Я могу это сделать!
– Не надо впадать в крайности.
– Хорошо, не буду.
– А почему вы с нами не ездите отдыхать?
– Еще не накопил для санатория достаточно болезней.
– То, что вы легко отпускаете Татьяну, дает мне основания подозревать, что у вас есть другая женщина.
– Я не возражаю, подозревайте.
– С вами невозможно разговаривать.
– Я на разговор и не набивался.
Тесть нажаловался дочери, и Татьяна слезно попросила Алексея не обижать отца.
– Чем же я его обидел?
– Он говорит, что ты дерзко разговариваешь, не ценишь помощь мамы и совершенно игнорируешь его мнение.
– Твои родители и так верховодят в нашей семье. Их наставления и вовсе могут ее разрушить. Неужели ты этого не понимаешь?
– Может, нам завести второго ребенка? Это укрепит семью. Мама советует, пока не старые.
– Сначала с мамой надо разобраться, она сына превратила в плюшевую игрушку. Давать ей калечить второго категорически нельзя.
Татьяна заплакала от отчаяния.
– Послушай, ты же молодая, умная, красивая женщина. Развяжи ты себе руки, поставь свое мнение выше всех в семье.
Ты тут хозяйка! Тогда и мне будет радостно приходить домой. – А ты меня по-прежнему любишь?
– Нет, каждый раз по-новому, – улыбнулся Алексей и поцеловал супругу. Как женщина она его еще волновала, но ее рабское подчинение воле родителей все больше вызывало раздражение.
Отсутствие семейной общности постепенно отдаляло супругов. 
Алексей Иванович целиком ушел в работу. Новый коллектив состоял на одну  половину из людей пенсионного возраста, на другую – из молодежи. Самых деятельных специалистов среднего возраста не было вовсе. Прежний главный конструктор, проработавший в КБ более сорока лет, выбился из сил и должность оставил.
Для начала Алексей Иванович собрал аксакалов и попросил ввести в курс дел. Разговор получился долгим, но терпения хватило выслушать всех. Негласным предводителем обозначился невысокий, коренастый человек с лысой головой – начальник отдела Марк Ефимович Ключевский. Он говорил уверенно, и его мнение все поддерживали.
Затем собрал молодежь. Разговор получился более эмоциональным. Разрыв поколений привел к нестыковке в отношениях, выражаясь армейским языком, к дедовщине. Явно выделялся паренек с вихрастым чубом и открытым лицом, точь в точь герой советских фильмов пятидесятых годов – Евгений Клюквин. Несмотря на молодость, он излагал свои мысли четко, и было видно, что имеет хороший багаж знаний.
Определив двоих лидеров, Алексей Иванович переговорил с каждым отдельно.
Марк Ефимович был специалистом по бортовым локаторам. В отличие от наземных они были предельно миниатюрными, при их создании борьба шла за каждый сантиметр и каждый грамм. Другой особенностью было то, что работать им предстояло всего несколько минут за время полета ракеты. Короче говоря, проблемы были существенно иные, чем те, с которыми сталкивался Алексей Иванович прежде, разрабатывая локаторы наземного базирования.
Новые ракеты требовали еще большей миниатюризации, и главная дилемма была связана с выбором рабочего диапазона локатора. Чем короче длина волны, тем меньше размер антенны – механика упрощается, но усложняется электроника. Молодежь стояла за короткие волны, а старики держались за прежние разработки.
– Марк Ефимович, как вы считаете, когда настанет время перейти на короткие волны?
– Рано или позже перейти придется. Американцы для борьбы с мелкими целями, типа беспилотников, уже делают ракеты диаметром со стакан. Там с сантиметровыми волнами не развернуться. Но у них есть все необходимые компоненты, а нам придется самим изгаляться, а опыта нет.
– В стране специалисты должны быть.
– Раньше были. Сейчас никто никому ничего не должен.
– Можно разыскать? Вы наверняка знаете.
– Попробовать можно, только это тоже старье.
– С молодежью соединим. Для дела лучше всего, когда средний возраст в рабочей ячейке около сорока лет.
– Тогда из детского сада придется молодежь брать, – усмехнулся Марк Ефимович.
– Семьдесят плюс два по двадцать пять – вот и получится сорок.
– В таком варианте можно попробовать, но дело это долгое. Текущий проект придется делать по старинке.
– До сдачи почти два года.
– Для вас это большой срок. Для меня время летит так, что дни не замечаю, только недели за счет выходных и то не всегда.
– У меня дни еще мелькают. Хочу обратиться к вам с двумя просьбами: разыскать нужного человека, и, самое главное, взять это дело под свое кураторство. Невооруженным глазом видно, что вы самый авторитетный человек. На вашу позицию равняются остальные. Давайте приблизим будущее, заокеанских «друзей» нужно догонять.
С Клюквиным разговор был в другой тональности.
– Женя, вы какой вуз заканчивали?
– Мы вузов не кончали, училище.
– Церковно-приходское?
– Бауманское.
– Тоже высокий уровень. По какой специальности?
– Радиолокационная техника.
– На миллиметровом телескопе работали?
– Да, а откуда вы про него знаете?
– Я в армии служил под командованием майора – выходца из Бауманки. Рассказывал. А хотел бы заняться локатором на этих волнах?
– Классно было бы.
– Подбери себе в пару компаньона и напиши, что потребуется. Марк Ефимович обещал подсобить. Как у тебя с ним отношения?
– Где я, и где он. Дистанция огромного размера.
– Мы ее сократим до размера длины волны. Твоя задача – через год знать и уметь больше него.
– Нереально, но буду стремиться.
– Что нужно делать?
– Учиться, перенимать опыт!
– Это не помешает, но главное – втереться в доверие.
– Это как?
– Больше спрашивать, благодарить, но не подхалимничать, восхищаться очень тонко, а вот за глаза хвалить, причем обязательно с конкретикой. Понял?
– Понял, в училище в самодеятельности участвовал.
Навыки имею. 
– Через месяц подведем итоги.
Напряженная полоса, связанная с вхождением в новую тематику, постепенно прошла, и Алексея Ивановича снова стали посещать мысли о сущном, сначала изредка, а потом все больше и больше, преследовали даже ночью, лишая полноценного отдыха.
Утратив душевную связь с Татьяной, Алексей остро нуждался в обновлении чувств. Елена была счастлива, погрузившись в материнство. Их отношения с Алексеем сократились до общения при осложнениях маминых болезней.
Звонку Киселевой полгода назад он не придал значения, но теперь вдруг она всплыла в памяти во всех подробностях школьных отношений. Решил встретиться, надеясь, что новые впечатления помогут восстановить душевный покой.
Нина откликнулась незамедлительно, и они договорились свидеться в небольшом ресторане, облюбованном Алексеем Ивановичем еще при встречах с Еленой. Она пришла прямо с работы в деловом костюме, но было заметно, что уделила внешнему облику немало внимания. К тридцати пяти годам она стала женщиной выразительной в формах всех уровней. На лице во всем, особенно в веселых глазах, отражался живой ум. Красивые очки в темной оправе придавали лицу затаенную эротичность. Алексей сразу попал в плен ее обаяния. 
Обнялись и расцеловались, но так, без излишеств.
– Рад тебя видеть.
– А как я рада!
– Давай решим по-быстрому с заказом. Что будем пить?
– А ты что, торопишься?
– Очень хочу с тобой пообщаться.
– Выше вина я обычно не поднимаюсь, но по такому случаю выпью даже водки.
– Слова не девочки, а настоящей деловой красивой женщины. Так и поступим.
– А на закуску селедку и соленые огурцы! Так? – рассмеялась Нина.
– Снимаю шляпу. Добавим еще овощи и мясное ассорти.
– Картошку забыл.
– Ага, в мундире. Боюсь, могут не понять. Но попробую.
Водку принесли первым делом. По первой рюмке выпили без закуски, и разговор сразу пошел.
– Давай, расскажи мне о себе. Как жила после школы? Я ведь ничего не знаю.
– Рассказ недолог: поступила в МГУ, но не на философский факультет, а на созвучный – физический.
– Женское ли дело?
– Оказалось – не очень, но зато замуж вышла еще в студенчестве. Среди физиков хороший выбор женихов. Распределилась преподавателем в политехнический институт, где и тружусь, не жалея сил, последние годы в должности доцента.
– И диссертацию защитила?
– Да, по молодости еще был энтузиазм.
– Семья большая?
– Теперь почти никакая. Мужа выбрала подающего надежды, на этом и прокололась.
– Это как?
– Его  пригласили в Германию. Сначала на год, а потом и насовсем.
– А ты?
– А я осталась. Там у него еще с первого раза подруга образовалась. Женой я до сих пор числюсь, но уже практически и не общаемся. Замужем чисто теоретически.
– У меня проще. После провала на философском два года отслужил в армии.
– Подожди, а как ты умудрился провалиться? Это всех тогда страшно удивило. Ты же медалист! Мог бы поступить в другой вуз.
– Сначала и сам удивлялся, страшно расстроился, просто потерял самообладание, а позже понял: судьба уберегла. Но потянуло меня туда, как видно, неслучайно. Сейчас работаю в закрытом КБ, небольшой начальник, а на досуге опять философствую. Сплю плохо, мысли мечутся.
– По внешнему виду не скажешь, – засмеялась Нина.
– Зато внутри все взъерошено.
– Что же за мысли? Нельзя ли привести в порядок?
– На тебя вся надежда. Вот в твоей физике все идет строго по законам, нарушить невозможно. Так?
– Да, все выполняется с высокой точностью.
– И будущее любой системы строго предсказуемо.
– Если она досконально изучена, то – да. Но пока не все законы мироустройства известны, поэтому предсказать, к примеру, будущее вселенной во всех деталях не удается.
– Так или иначе, но порядок-то безупречный, ни одна планета не может сама по себе изменить орбиту, летят строго по эллипсам, даже не подозревая о законе всемирного тяготения. А в природе уже не так. Знаешь почему?
– Почему?
– Потому что смысл появляется. Здесь законы дают лишь направления развития, и выполняются они со многими отклонениями. До математики всерьез дело не дошло. Будет на Земле потепление или похолодание – объект спора.
– Земля – очень сложная система.
– Живая природа еще сложнее, но при этом все в ней устроено весьма рационально.
– Что ты имеешь в виду?
– Взять хотя бы закон равновесия в живой природе.
– С таким не знакома.
– Это удивительно, кому ни скажешь, никто не знает. Все просто: суммарная масса животных разных видов примерно одинакова.
– Это как?
– А так: слоны в сумме весят столько же, как все волки, зайцы или муравьи.
– Поразительно! Действительно, рационально: чем больше вес, тем меньше штук.
– До появления человека закон хорошо соблюдался. А как появилось существо с аналитическими способностями, так все и пошло кувырком. Общественные формации весьма несовершенны и внутренне противоречивы. При колоссальном развитии науки и техники дело уверенно идет к финалу. Получается, что чем умнее субъекты системы, тем она более изменчива и менее устойчива. Прямо закон какой-то разрушительного разума, самоуничтожения!
Нина ожидала совсем другого развития разговора, но она видела, насколько Алексей увлечен философскими проблемами мироздания, и понимала, что на этом пути они смогут сблизиться на серьезной основе. Кроме того, поднятые Алексеем проблемы были и ей интересны.
Тут принесли закуски. Алексей разлил водку и предложил выпить за приятную встречу.
– Если я еще выпью, то уже для разговора не сгожусь, а ты меня сильно заинтриговал.
– Разговор этот бесконечен. Я буду очень рад продолжить его в следующий раз. Сейчас не буду злоупотреблять твоим вниманием. Лучше, выпьем!
Выпили.
– Расскажи еще о себе, семье.
– Жену ты знаешь не хуже меня. Тестя с тещей тоже видела на свадьбе.
– Мужчина видный.
– Генерал, генеральша, генеральская дочь и генеральский внук. Вот такая у меня семья.
– Неужели так все однозначно?
– Как в физике. Сейчас, к примеру, все на курорте.
– Тогда давай еще выпьем, – лукаво рассмеялась Нина.
– С удовольствием.
– Жалко, музыки нет. Ты танцевать любишь?
– Я люблю то, что хорошо умею. С танцами нахожусь на довольно низком уровне.
– Есть дела, в которых хватает умения одного партнера.
– Это какие же? – двусмысленно улыбнулся Алексей.
– Например, чтобы в лесу не заблудиться, достаточно одному хорошо ориентироваться.
– Интересный пример ты нашла. У меня мысли были сориентированы в другом направлении. 
– Ближе к танцам?
– Точно! Такой умной женщины я еще не встречал.
– Ничего удивительного: ты школу окончил с какой медалью?
– С серебряной.
– А я с золотой, – засмеялась Нина.
– Извини, забыл. Придется относиться к тебе с еще большим уважением.
– А в действиях  более почтительным и целенаправленным, – решила придать разговору дополнительную пикантность Нина.
Интонационная определенность сказанного сняла у Алексея все сомнения относительно перспектив встречи.
– Намек понял. В каком направлении будем ориентироваться? 
– Ты начальник – тебе решать.
– А куда ты хочешь?
– Можно ко мне. Одна проживаю.
– А где?
– В Тушино.
– Оттуда без провожатого ночью мне не выбраться, а утром на работу.
– Подожди, завтра же суббота.
– Как правило, я работаю.
– Из каждого правила есть исключения.
– Ты права. Давай выпьем за нас. Пусть нам будет хорошо. С тобой мне очень приятно.
– Про меня и говорить нечего. А ты помнишь, из-за чего мы с тобой рассорились в десятом классе?
– «Милый друг» господина Мопассана.
– И как, ты остался при прежнем мнении?
– Я считал и считаю, что женщины являются главным источником вдохновения, столь необходимого для успеха мужчины. Они для того и созданы. Их любовь нужно завоевывать и нельзя отвергать.
– И что тебе удается лучше: завоевывать или не отвергать? 
– Завоевывать интереснее, но и не отвергать бывает весьма приятно, – лукаво улыбнулся Алексей.
– Со мной, что бы хотел? – в ответ игриво улыбнулась Нина?
– Любви! Любви пламенной и бесконечной!
Попытка избавиться с помощью Нины от мыслей, отвлекающих от дела, по своей сути оказалась восхитительной, но привела к прямо противоположному результату. Он получил в придачу к нежной, любящей  женщине еще и интересного, заинтересованного собеседника. Теперь они встречались регулярно и говорили много.
А вот на работе выбранная тактика попала однозначно в цель. Микроколлектив из четырех человек оказался дееспособным, и дело стало быстро развиваться. Алексей Иванович открыто интересовался результатами исключительно через Марка Ефимовича, но независимо получал агентурные сведения и от Евгения, на них и ориентировался при обсуждениях.
Первый вариант локатора сделали через два месяца. Несколько раз усовершенствовали и через полгода поставили на предварительные испытания. Результаты получились обнадеживающие. Стало ясно, что дело выгорит.
Генеральный конструктор, изучив полученные результаты, работу одобрил и принял решение доработать локатор для новой ракеты. Далее последовало неожиданное решение: новый перевод Алексея Ивановича.  На этот раз в подразделение, занимающееся системными вопросами функционирования зенитного ракетного комплекса. Тут от должности руководителя он отказался категорически, ибо решались вопросы преимущественно теоретического плана, а в них Алексей Иванович силен не был.
Снова засел за книги и нужными знаниями и навыками овладел, но проработать в новом подразделении практически не пришлось.
В министерстве промышленности освободилась должность  начальника департамента оборонной отрасли, и Башкин, имевший авторитет в этом ведомстве, рекомендовал на нее Алексея Ивановича как человека перспективного, с большим практическим опытом.
– Как-то нет у меня желания переходить на бюрократическую работу.
– Для дела нужно. Потом, это не навсегда.  Идешь со специальным заданием.
– Каким?
– Предстоит внедриться в эту сферу, завести знакомства и связи.
– И что?
– Есть у меня подозрение, что это понадобится. Но давай пока не будем забегать вперед. Плохая примета. Положись на меня. Плохого я тебе не посоветую.
Так Алексей Иванович стал чиновником, причем сразу весьма высокого ранга. Теперь перед ним открылся весь горизонт оборонной промышленности. Ему и раньше приходилось бывать на родственных предприятиях, но истинные масштабы отрасли он не представлял. С первого дня к нему потянулись со своими проблемами директора подведомственных предприятий – люди опытные, подчас занимающие должности еще со времен СССР. 
Алексей Иванович представлял бюрократическую работу лишь в общих чертах, но в реальности она оказалась гораздо более сложной и многоплановой. За каждой поступающей с предприятий бумагой стояли непростые проблемы, для решения которых нужно было знать множество руководящих документов и путей обхода неизбежных препятствий. Хорошо, что у него был опытный заместитель, проработавший в министерстве многие годы. Алексей Иванович сумел установить с ним доверительные отношения, и у  них образовался удачный тандем практика и чиновника.
Уже через полгода новоиспеченный начальник департамента чувствовал себя вполне уверенно и своей эрудицией завоевал авторитет директоров предприятий и сотрудников министерства. Он быстро умел разобраться в сущности поднимаемых вопросов и никогда не велся на необоснованные просьбы и предложения, которых было немало.
Отношения с министром и его замами тоже вошли в рабочую колею, и они, не имея серьезного практического опыта работы в отрасли, не считали зазорным 
проконсультироваться у Алексея Ивановича. Короче говоря, внедрение в министерство прошло вполне успешно, и новая работа перестала быть изнурительно напряженной. Первым признаком стало  оживление угасшей было связи с Ниной.
Встретились всё в том же ресторане.
– Я уже и не надеялась увидеть тебя. Так высоко взлетел!
– Как долго мы не виделись?
– Могу сказать точно: два месяца и пять дней.
– Что скажешь: физика – наука точная.
– Я уже и скучать устала.
– Мне скучно не было: приходилось вертеться, как ужу на сковородке.
– Измученным ты не выглядишь. Видимо, мысли по ночам больше не беспокоят.
– Потихоньку опять возвращаются, новых наблюдений накопилось немало. Но о них потом. Ты-то как?
– Так же как и прежде. Тектонические сдвиги меня не коснулись. У тебя как?
– На работе или дома?
– Дома интереснее.
– Все больше чувствую себя изгоем. Душевную связь с Татьяной практически утратил. Она это чувствует, грустит, но молчит. Все больше сдвигается в стан родителей. Жалко, она женщина неглупая, все при ней, могла бы занять в семье решающую позицию.
– У нее кто-то есть?
– Не похоже. Хотя последний раз на юг ездила без родителей.
– Одна?
– С сыном. Вернулась слегка затаенной. Но я не испытываю чувства ревности, это тоже плохой признак.
– Да, Леша, совсем ты заработался.
– К тебе мои чувства не остыли, а лишь разгорелись за время вынужденной разлуки. Сегодня у меня вечер свободен, поскольку отменилась встреча с китайцами.
– Это хорошее алиби.
– Да я домой редко прихожу вовремя. Расспросов уже нет. Но вернуться всё же лучше до полуночи.
– Тогда не будем засиживаться.
– Мне бы так хотелось с тобой поговорить об организации мировой системы управления.
– Выбирай, что тебе хочется больше, – лукаво улыбнулась Нина, – я вся в твоем распоряжении.
– Знаешь что? Приходи-ка ты ко мне в министерство. Там в рабочее время и поговорим о мировой системе.
– Сразу видно – крупный руководитель: мудрое решение нашел, – рассмеялась Нина, – но я даже твоего телефона не знаю.
– У меня теперь их несколько. Один через секретаря, второй прямой, а третий правительственный.
– Мне и одного хватит. На правительственный не претендую, через секретаря трудно объяснять по какому вопросу. Давай уж прямой.
– Договорились. А что если, как в первый раз, закажем водки? Помнишь?
– В первый раз мне все очень понравилось.
– И я чаще вспоминаю именно тот вечер.
– Неудивительно, первые впечатления самые сильные.
Остаются на всю жизнь.
– А сколько раз мы встречались?
– Сегодня тринадцатый, мое любимое число.
– Для меня с тобой любое число любимое.
До полуночи Алексею Ивановичу домой вернуться в этот раз не удалось, хотя больших разговоров с Ниной не вели. Между тем дома обстановка с каждым днем становилась все напряженнее. Тесть с тещей вообще перестали с ним общаться, а на лице Татьяны постоянно был укор. Наконец она не выдержала, расплакалась и заявила, что больше так жить не может.
– Тебе давно пора сделать выбор между мной и родителями. Неужели ты хочешь остаться с ними? Так у нас ничего не получится.
В конце концов развелись. Свою квартиру Алексей Иванович сменил на загородную генеральскую, но жил большей частью с мамой. В загородной резиденции проводили выходные с Ниной. Теперь оставалось время и на серьезные разговоры: спешить уже не требовалось.
– Я вот сравнил, как менялись жизненные приоритеты наших людей за последние сто лет. При прежней власти ориентиром были трудовые достижения и семейное счастье. В переходный период – выживание, добыча денег. Теперь – красивая жизнь, преуспевание. Интересно, что проявляется это во всем, даже в архитектуре. Взять Москву. При Сталине высотки на фоне унылой архитектуры были символами счастливого будущего, хрущевки – стремлением ко всеобщему равенству, современное сити, возвышающееся над Москвой как новообразование – признак олигархического процветания.
– Ну, я смотрю, ты серьезно углубился в исследование общества.
– А ты посмотри, как меняется героика! Прежде – ударники труда, космонавты, физики. Теперь – олигархи, артисты, футболисты, гламурные женщины. За очередным разводом задрипанного певца следит вся страна, а на столетний юбилей нобелевского лауреата телевидение время не находит! Взаимоотношения людей трансформировались от коллективизма к индивидуализму, от прочной семьи к свободе супругов. Сексуальные отношения – от интимности к нарочитости, публичности. Вместо патриотизма – конформизм. И все это за три десятка лет. Скорость просто пугающая.
– Что же ты хочешь? Произошла смена формаций, причем впервые в обратном направлении, от социализма к капитализму. Никто из классиков такого даже не рассматривал.
– Но у нас не оживилась экономика, как предполагалось, а развились, в первую очередь, пороки. Вот что обидно.
– Изменения происходили спонтанно только на первый взгляд. Тут все было срежиссировано.
– Теперь-то мы вроде избавились от «опеки», а шкала ценностей осталась прежней. Поляризация общества стремительно растет. Неустойчивость не за горами, чего от нас и ждут.
– Тут вот какой механизм сработал: произошел резкий фазовый переход из одного положения в другое. В физике такие процессы хорошо изучены, им сопутствуют переколебания.
– И какие последствия можно ожидать?
– Будет фаза возврата меньшей амплитуды, а потом колебания затухнут, и система выйдет на новый уровень.
– И что это будет за уровень?
– Здесь физическая аналогия для общества уже не дает конкретного ответа.
– Я очень опасаюсь, что переколебания приведут к полному разрушению страны и общества.
– Социальные системы весьма живучи. На примере нашей страны это хорошо видно: сколько раз стояли на краю пропасти.
– Наша история показывает, что мы всегда спешили, догоняли, защищались. Отсюда у нас все временное, на скорую руку. Не только строительство, но и законы.
– Есть и обратные примеры.
– Например?
– Московское метро.
– Это идеологическая аномалия. Музей торжества социализма. Как сталинские высотки.
– Послушай, Леша, давай проведем выходной в романтическом режиме. Честно говоря, на работе проблем хватает, и хочется от них отвлечься. Я только и живу от воскресенья к воскресенью.
– Извини, слегка увлекся. Видимо, старею.
– Явных признаков пока нет, – отметила Нина и обняла Алексея.
– Тебе виднее, дорогая моя!
Такие встречи Алексей Иванович тоже очень ценил и старался выкраивать на них целый воскресный день, иногда удавалось захватить и субботний вечер.
Размеренное течение дел в министерстве прервал звонок Башкина.
– Алексей Иванович, нужно срочно встретиться. Мог бы подъехать?
– Что-то случилось?
– На грани того.
– Могу вечером.
– Жду.
– Что же в КБ могло так взволновать генконструктора? Паникером он не был. Никаких внешних признаков для беспокойства не наблюдалось, – рассуждал по дороге Алексей Иванович, – последние испытания техники прошли успешно, с финансами положение устойчиво.
Башкин встретил еще на входе. Раньше такого не было.
– Что же такое случилось?
– Пойдем, пройдемся по территории, в кабинете душновато. Понимаешь, что имею в виду?
– Догадываюсь.
– Есть у меня приятель в министерстве обороны, человек надежный. От него поступила информация, что директором нам хотят поставить генерал-полковника Лопухина.
– Я такого не знаю.
– Повезло. Хоть и танкист, но человек безбашенный. Только орать и умеет. Но имеет связи на самом верху. Если такое случится, то пиши – все пропало.
– Что я могу сделать?
– Видишь ли, наш директор – человек заслуженный, но в силу почтенного возраста уязвимый.
– Согласен.
– Так вот, я прошу тебя, пока суть да дело, занять его место. Честно говоря, эту мысль я вынашивал давно. Ты для такой работы полностью готов.
– Так вот в чем состоял ваш замысел!
– Да, именно так. Час пробил!
– За год работы в министерстве я оброс не только связями, но и обязательствами.
– В этом, при твоей активности, не сомневаюсь.
– Так все бросить в одночасье непросто. Министр не поймет, и отношения резко испортятся.
– Постарайся его убедить. Он человек разумный. Со своей стороны, я тоже с кем надо побеседую.
– Да, задали вы мне задачку.
– В нашем деле просто не бывает. Ничего, прорвемся! Я верю в успех, а особенно в тебя.
– А чего этот генерал к нам рвется?
– Я думаю, что ему просто хотят найти достойное место, чтобы освободить его должность. А КБ в финансовом плане выглядит очень привлекательно.
– А то, что он танкист?
– Сейчас это в порядке вещей. Посмотри на правительство.
– И тут вы правы. Ладно, буду думать, как подкатиться к министру с таким разговором.
– У тебя день – два, не больше.
– Тогда до свидания, Иван Николаевич.
– С богом!
Обратная дорога была недолгой, но позволила сконцентрироваться. Алексей Иванович пришел к выводу, что нечего мудрить и отходить от правды, министра все равно на «козе» не объедешь. 
По приезде сразу заглянул в приемную.
– О, Алексей Иванович, Максим Сергеевич вас только что спрашивал. Проходите.
– Добрый вечер, Максим Сергеевич.
– Приветствую вас, Алексей Иванович. Где вы пропадали?
– В КБ ездил.
– Я так и думал. Тянет?
– Башкин срочно позвал.
– Этот по пустякам беспокоить не станет.
– Вот именно. Дело там может принять очень серьезный и нежелательный оборот.
– Что такое?
– По достоверным сведениям на должность директора пытаются посадить генерала армии Лопухина.
– Вот как?! Он, если мне не изменяет память, танкист.
– И к тому же, говорят, безбашенный. Дело уже далеко продвинулось.
– И что придумал Башкин?
– Предлагает мне срочно стать директором.
– Ловкий! Сам вас рекомендовал, а теперь что же, все бросить на полуслове?
– Всегда чем-то приходится жертвовать.
– Нет, так не годится. У меня совсем иные планы. Я не хотел говорить раньше времени: на днях направил вашу кандидатуру для согласования на должность зама и отступать не собираюсь.
– Спасибо за такое высокое доверие, но КБ жалко.
– Знаете, что мы сделаем? 
– Что?
– Назначим директором Башкина, оставив по совместительству генконструктором. Его они не тронут, человек заслуженный, возраст еще активный. Таких примеров предостаточно. Это я сумею организовать. Подготовьте все необходимые материалы.
– А что вы хотели сказать?
– Да, чуть не забыл, звонили из администрации президента, просят срочно подготовить справку о кадровом составе оборонной отрасли.
– Это я подготовлю.
– Ну и отлично.
К следующему утру все документы на Башкина были готовы и пущены в дело. Через неделю Иван Николаевич приехал в министерство слегка озадаченным.
– Ну, с вами не соскучишься. Второй хомут решили надеть.
– Тут выбор был между хомутом и уздой.
– Это так. А с тобой никак не получилось?
– Получилось, но совсем другое.
– Не понял?
– Представил на должность зама. Обратного хода в такой ситуации не было.
– Ну, это другое дело. Поздравляю!
– Пока рано.
– Утвердят!
– Так что, мне тоже хомут меняют.
– Потянешь. Только философствуй меньше. Чем выше сидишь, тем больше видишь. Тут надо особую осторожность соблюдать, а не до дна копать. Понимаешь, о чем я. Выговором здесь не отделаешься. «Полетят клочки по закоулочкам».
– Мудрости меня еще Виталий Васильевич пытался обучить, но дается это с трудом. Видимо, геном не подходящий.
– Геном тебе здесь быстро подправят. Время однозначных дел для тебя закончилось, так что думай дважды, прежде чем на что-либо пойти, а по утрам зарядку делай. Дома позиции прочные?
– Очень! Развелся, живу один.
– Помнится, невеста была красавица. Как же упустил?
– Тут другая ситуация. В придачу к ней для полноты картины получил генерала и генеральшу.
– Серьезное обременение. Но жену подыщи, скажу тебе со всей ответственностью: хорошая жена – большое подспорье в жизни.
– Вашим советам я всегда следовал без промедления.
– А вот здесь не спеши. Тут подумай трижды. Ну, успехов!
– И вам того же!
Вечером вызвал Нину.
– Имею к тебе серьезный разговор.
– Не пугай, опять что-то надумал о руководстве миром.
– Надумал сделать тебе предложение.
– Какого типа?
– Руки и сердца. Люблю я тебя. Выходи за меня. От кого мы прячемся?
– Честно говоря, я об этом только и мечтала.
– Почему в прошедшем времени?
– Дело в том, что моя фамилия не Киселева, по паспорту я Фирсова.
– И что это меняет?
– Очень многое.
– Поясни.
– Тут мой муженек надумал приехать. Вчера сообщил.
– Чего хочет? За разводом?
– Не поняла толком. Говорит, подробности при встрече.
– А что подсказывает женская интуиция?
– Скорее всего, с подругой у него что-то не так. В работе наверняка полный порядок.
– Это может нам помешать?
– Развестись давно было пора. При нем будет проще.
Восстановления отношений я не допускаю.
– Волнение ты во мне зародила. Как мужик – конкурент?
– Ну! Поволнуйся, дорогой, а то все у твоих ног, – увернулась игриво от объятий Нина.
Муж прилетел с твердым намерением забрать жену в Германию. С тамошней женщиной они расстались без проблем, как там и принято. В университете он занимает прочную позицию профессора и даже имеет собственный дом в Ахене, уютном старинном городке на границе с Голландией и Бельгией.
Дома он сразу расположился по-хозяйски, намереваясь остаться на ночь. 
– Видишь ли, Игорь, четыре года разлуки – большой срок. За это время произошли изменения не только в твоей, но и в моей жизни. В плане работы я не продвинулась столь сильно, как ты, лишь доцент, но у меня появился любимый мужчина, который мне очень близок.
– Ты что, меня прогоняешь?
– Во всяком случае, в одну кровать мы больше не ляжем.
– Мы же муж и жена.
– Вспомнил, через столько лет! Раньше ты не был таким самонадеянным.
– Я помню, как нам было хорошо. Уверен, и ты помнишь. Я приехал, чтобы забрать тебя.
– Немного опоздал, год назад я бы с радостью согласилась. Теперь нет.
– Кто же он такой?
– Школьный товарищ.
– Первая любовь?
– Что-то в этом роде.
– Кем работает?
– Это не важно. Человек достойный и продвинутый. Я его люблю. Нам с тобой нужно развестись.
– Я не дам своего согласия. Не рассчитывай!
– Суд пойдет мне навстречу.
– Подожди, давай хотя бы попробуем наладить отношения.
– Что ты предлагаешь?
– Не прогоняй меня.
– Нет, я слишком долго по тебе скучала, чтобы теперь простить предательство.
– Это категорично?
– Да, я тебя прошу, давай расстанемся без осложнений и пожелаем друг другу успехов и счастья. Не будем омрачать наши и без того непростые отношения и губить воспоминания.
– Не готов я к такому повороту событий. Настроил себя на иное. Раньше ты такой не была.
– Павел, ты по-мужски слишком самонадеян, отсюда и разочарование, оттого что бывают лучше тебя. 
– Даже так. Ну, тогда шансов у меня действительно мало. Но с разводом я, в любом случае, спешить не стану. Жизнь переменчива. 
Хорошо, поеду к родителям, порадую. Тоже три года не видел. Надеюсь, они не прогонят.
– Что надумаешь – звони. Ты насколько приехал?
– На пять дней, но могу задержаться. С визой у меня проблем нет. Паспорт сохранил. Может, хоть обнимемся на прощание.
– Конечно.
Нина с трудом выдержала этот разговор. Сердце билось учащенно. Несмотря на долгую разлуку, чувство к некогда горячо любимому человеку еще не угасло. Как много раз она со слезами на глазах мечтала о его возвращении! Но теперь ее гордость получила новую опору и, вопреки сердцу, мозг рассматривал итоги разговора как победу. До сих пор Игорь во всех отношениях был как бы выше ее, теперь ситуация инвертировалась, и в ее руках была возможность ею управлять.
Назначение Алексея Ивановича на новую должность не заставило себя долго ждать. Теперь у него шикарный кабинет, молодая выразительная секретарша, помощник и персональный водитель. В его подчинении находятся два ключевых департамента: оборонного комплекса и правовых вопросов. Заняв место за широким столом, он первым делом позвонил Нине. Какое-то волнение у него было, несмотря на эйфорию от столь высокого назначения.
– Здравствуй, дорогая!
– Здравствую, милый. 
– Угадай, откуда я тебе звоню?
– Судя по времени суток, с работы?
– Теперь ты разговариваешь с заместителем министра промышленности Российской Федерации.
– Встать?
– Нет, можешь сидя.
– Поздравляю! Быстро ты продвинулся.
– Вечером нужно это дело отметить. Я пришлю за тобой машину к семи часам.
– В нашем месте?
– Нет, найдем более достойный ресторан.
– Конечно, нужно соответствовать рангу. Понимаю.
– Обнимаю!
– Поцеловать тебя, хотя бы по телефону, можно?
– Разве что официально.
– Тогда воздержусь, поскольку таким навыком не обладаю.
Разговором Алексей Иванович остался не вполне доволен. Несмотря на шутливый тон, получилось излишне хвастливо, что чувствовалось по тональности ответов Нины, но он быстро выбросил это из головы, занявшись конкретными делами.
Ресторан выбрал в центре, на Тверской, и ошибся: было суетно и шумно. Правда, играл оркестр.
– Ну, давай рассказывай, как прошла встреча с немецким муженьком.
– Непросто. Развод не дает. Хочет забрать в Германию.
– А куда подевалась тамошняя зазноба?
– Я не интересовалась. Сказал, что расстались.
– Где остановился?
– Хотел у меня, но пришлось ехать к родителям.
– Дела-то у него нормально идут?
– Более чем. Профессор. Даже дом купил в Ахене.
– Так на чем вы расстались?
– Ни на чем. Сказал, что будет думать.
– Это не вредно. А развода мы добьемся и без его согласия.
– Боюсь, что он так просто не отстанет. Очень самолюбивый. Мой отказ его сильно удивил, просто огорошил. Рассчитывал, что приму с распростертыми объятьями. Про тебя расспрашивал.
– Что сказала?
– Проходишь под рубрикой школьного товарища.
– Правильно, чем меньше информации, тем лучше.
Надолго приехал?
– Говорит, пять дней, но может и задержаться.
– Нервы еще помотает.
– Я ему все сказала совершенно определенно.
– Молодец. 
– Давай теперь сменим тему. Расскажи, как ты в новой должности?
– Работа практически та же, только все более торжественно.
– Секретарь – фотомодель?
– Толком не рассмотрел.
– Так уж и поверю.
– Молодая, высокая, во всем остальном преимущества на твоей стороне.
– Уже в старухи записал.
– Типичная ошибка женской логики. По молодости вы на равных, а в остальном ты много лучше.
– Ты что, оценил ее по всем параметрам? – рассмеялась с ревнивым оттенком Нина.
– Пока нет, но если ты настаиваешь, то оценю.
– Только попробуй – сразу в Германию уеду.
– О, теперь вся моя жизнь будет проходить под дамокловым мечом, – засмеялся Алексей. – Давай выпьем за начало новой жизни.
– Давай, надеюсь, получится удачно.
– Я не сомневаюсь.
Выпили.
– Может, потанцуем, – предложил Алексей.
– С удовольствием, никогда не доводилось вальсировать с заместителем министра.
– Сегодня все будет по-новому.
– Мне и по-старому нравилось. Я вообще побаиваюсь перемен.
– Даже к лучшему?
– Жизнь переменчива. Иной раз неудачи оборачиваются успехами, а бывает и наоборот.
– Наоборот я не допущу.
Домой Нина вернулась утром и, к удивлению, обнаружила на столе корзину цветов. Сомнений не было: ключами владел только Игорь. Приятное чувство невольно посетило сердце. Цветы были хороши. Раньше у мужа и на маленькие букеты денег едва хватало. Жили скромно, но душевно. С поездкой в Германию связывали большие планы, которым не суждено было реализоваться. В научных успехах Игоря Нина никогда не сомневалась: на курсе он был самым способным. Интересно, что он сумел сделать? Профессора просто так не получишь.
Рассуждения над букетом прервал звонок.
– Слушаю.
– Здравствуй, Ниночка!
– Здравствуй, Игорь.
– Наконец-то пришла. Что делаешь?
– Любуюсь букетом.
– Я уже извелся. Весь вечер звонил.
– У каждого своя жизнь.
– Мне необходимо тебя видеть.
– Я думаю, не стоит.
– Я не прошу большего, только видеть.
– Игорь, вчера мы уже все обсудили. Не береди мне душу.
– Со мной ты будешь счастлива, как ни с кем другим.
– Умерь свое честолюбие, я думаю, именно оно не дает тебе покоя.
– Я не могу без тебя.
– Ты же четыре года жил.
– Я подъеду.
– Нет, я сейчас собираюсь на работу.
– А где ты работаешь?
– Все там же.
– Там и встретимся.
– Зря сказала.
– Во сколько у тебя лекция?
– Больше ничего не скажу. За цветы спасибо. Все.
Повесила трубку.
Лекция у нее была через два часа, и времени было в обрез. Этот разговор вмешался не вовремя. К тому же, опять вызвал волнение, которое улеглось не сразу. 
Игорь подкараулил ее перед аудиторией и хотел было поприсутствовать на лекции, но Нина запретила, пообещав встретиться после.
Пришлось пойти с ним в ресторан.
– Жалко, ты не пустила меня на лекцию.
– Физика для технологов вызовет у тебя только усмешку.
– Физика меня не интересует, мне на тебя хотелось посмотреть. Соскучился.
– Игорь, только давай не возвращаться к этой теме. Лучше расскажи, чего ты достиг в науке.
– Да особенно похвастаться нечем. Работы преимущественно прикладного характера по контрактам с фирмами.
– А как же профессором стал?
– С теми навыками борьбы за жизнь, которые приобретаешь в России, в Германии пробиться не так и сложно. Они живут слишком хорошо, чтобы вкладывать все силы в работу. 
– А откуда же такие успехи в технологиях?
– Все есть, аппаратура отличная, условия прекрасные, глупостей меньше. Поэтому наши там и оседают.
– А языком владеешь свободно?
– С фильмами бывают затруднения, а так – нет. Послушай, а ты не хочешь в Германию ехать или со мной жить?
– Игорь, я хочу здесь жить так, как это теперь сложилось.
А сложилось счастливо.
– Но может быть еще лучше.
– А может и не быть. Знаешь пословицу: от добра добра не ищут.
– Я обдумал наш позавчерашний разговор и понял, что сильно виноват перед тобой и не имею права претендовать на многое. Но ты понимаешь, глаза открылись неожиданно, сердце подсказало. Ведь я инициировал расставание, чтобы жить с тобой.
– Чувствительное у тебя сердце. Когда я тосковала, оно молчало, а как стала счастлива – заволновалось. Типично для самолюбивого мужчины.
Нина приняла для себя твердое решение не поддаваться на уговоры. Тем не менее они были ей приятны, как компенсация за годы одиночества. Она играла с Игорем, как кошка с подраненной мышью.
– Первые три года я только об этом и мечтала, но потом судьба сжалилась и открыла мне новый путь к счастью.
– Путей в жизни немало, но выбор иной раз бывает ошибочен. Это по себе вижу.
– Я уже отошла довольно далеко от развилки. Это как поезд, отошедший от станции. Его не остановить и не догнать.
– Я чувствую, что отошел он не так далеко. Догнать еще можно.
– А как родители?
– Они обрадовались, мама весь вечер ревела, а отец от счастья напился. О тебе спрашивали. Мама тебя любит.
– Я знаю: первое время мы часто общались.
– Поедем к нам. 
– Нет, Игорь. Не будем будоражить прошлое. И, вообще, мне пора. Завра утром лекция, – сказала Нина как бы между прочим.
– Я тебя провожу.
– Не надо, избежим новых разговоров. До свидания.
– До свидания, – уловил надежду Игорь.
Поздно вечером позвонил Алексей.
– Здравствуй, дорогая!
– Слушаю вас, уважаемый заместитель министра!
– Веришь ли, только освободился.
– Наверное, дела государственной важности?
– Да теперь кроме основной работы еще представительские функции. Завтра улетаю в Ульяновск поздравлять завод со столетним юбилеем. На следующей неделе – в Париж.
– Ну, все. Забудешь ты меня.
– Ни в коем случае. Постараюсь вернуться в воскресенье.
Сразу позвоню.
– Ты уж так не напрягайся – не железный.
– Ты как? Отстал от тебя благоверный?
– Пока нет, понял, что потерял.
– Может, мне с ним по-мужски поговорить?
– Не вижу смысла. В воскресенье обязательно увидимся.
– Я в твоем распоряжении.
– Обнимаю тебя всю и целую.
Работа действительно оказалась всепоглощающей. Текучка съедала половину дня, затем пара совещаний в министерстве, прием посетителей. Вечером встречи, торжественные мероприятия и просто выпивка с коллегами. От коллектива отрываться никак нельзя.
На следующий день Нина нисколько не удивилась, увидев в институте Игоря.
– Здравствуй, дорогая!
– Здравствуй, Игорек. Ты что, на каждую лекцию будешь приходить?
– Конечно. И сегодня обязательно тобой полюбуюсь.
– Ладно, только вопросы не задавай.
– Буду аплодировать.
– Не вздумай.
– Тогда тихо восхищаться.
– Это можно. Только сядь подальше, чтобы не смущать.
После лекции пошли попить кофейку.
– Молодчина! Я просто заслушался. У тебя определенно лекторский талант.
– Ой, брось ты. Какая проблема рассказать о теплоемкости?
– Все слушают с большим вниманием.
– Но, к сожалению, в голову не берут. На экзамен страшно приходить, лицезреть успехи своего труда.
Игорь смотрел на нее глазами, полными надежд, но не знал, как лучше вернуться к волнующей его теме.
Нина хорошо чувствовала его состояние, но не стремилась помочь. Она хорошо знала, что Игорь всегда особенно ценил то, что дается с трудом. Согласись она с ним сразу уехать, не было бы ни цветов, ни таких признаний. Все прошло бы буднично. Теперь же с каждой встречей ее ценность возрастает. По сути, ей это не было нужно, но удовольствие доставляло.
– В Германии я бы тебе нашел достойную работу.
– Лектора без знания языка?
– Хочешь, я все там брошу, и будем жить с тобой здесь.
– Ты сначала зайди в свой институт, поговори с соратниками, посмотри обстановку, включи аппаратуру, а потом и принимай такое опрометчивое решение.
– Я понимаю, но не нахожу другого способа тебя вернуть. Подскажи, будь добра и снисходительна.
– Дорогой мой, ты же умный человек, знаешь, что бывают задачи неразрешимые.
– Одно решение я знаю, но оно не годится.
– Это какое? – насторожилась Нина.
– Убить одного человека.
– Ты что, с ума сошел?
– Почти. Вторые сутки не сплю. Послезавтра утром улетаю. Один день остался.
– Вот и не мучайся больше.
– Во сколько у тебя завтра лекция?
– Завтра нет.
– Отлично! Давай съездим в Фили.
– Почему туда?
– А ты не помнишь?
– Помню, конечно. Ладно, давай. Заезжай к одиннадцати.
Нина понимала, что приняла рискованное предложение. Именно там, на берегу Москвы-реки, она впервые познала мужскую близость. Вскоре и свадьбу сыграли. Успокаивало то, что днем там многолюдно и в этом отношении совершенно безопасно. Тем не менее она приготовилась к любому повороту событий. Все же последнее свидание с некогда горячо любимым мужчиной.
За прошедшие годы в Филях произошли такие изменения, что Игорь был поражен – все как в лучшем немецком парке: выложенные камнем аллеи, красивые лавочки и вычурные фонари, киоски, развлечения, кафе, шикарная набережная. Все же они без труда нашли место первой своей близости.
– Здесь у нас все началось, хотелось бы и закончить на прощание.
– Ты с ума сошел! Прямо на публике, – сорвалось у нее с языка неожиданное принципиальное согласие, вызванное волной страсти, пробежавшей по всему телу.
Игорь был неплохим психологом и все рассчитал правильно. Прощались дома. Воспоминания не просто нахлынули, но зашкалили. В какой-то момент Нина уже была готова улететь с мужем, но отрезвление наступило.
– Я оформил тебе приглашение. Очень надеюсь, что приедешь.
– Да у меня и загранпаспорта нет.
– Это решаемо. Я был бы счастлив, дорогая.
За четыре дня Нина испытала приятных чувств столько, что они вполне компенсировали четырехлетние переживания покинутой женщины.
Игорь позвонил уже из Германии. К тому моменту волнение от встречи еще не прошло, и поговорили исключительно душевно.
Тем временем Башкин уже полноценно вошел в должность директора. Алексей Иванович обещал к нему приехать отметить, но все не было возможности.
Домой возвращался поздно, без сил. Хорошо, мама обо всем заботилась. По воскресеньям спал до обеда. С Ниной встречались теперь не каждый раз, но по-прежнему душевно. О работе старались не говорить.
Наконец Алексей Иванович вырвался в КБ. Иван Николаевич уже традиционно встречал его у подъезда. Прежде чем пойти в кабинет, Алесей Иванович решил навестить своих прежних коллег.
– Надеюсь, провожатый не нужен?
– Нет, спасибо, ноги еще помнят.
– Только давай оперативно.
– Постараюсь.
  Первой в коридоре повстречалась Тамара и оторопела от неожиданности.
– Алексей Иванович?! Вы к нам возвращаетесь?
– Здравствуй, Тамарочка, – обнял девушку, – ненадолго, только на вечер. Как у вас дела?
– Все хорошо.
– А подробнее? Замуж не вышла?
– Георгий Иванович зовет, но я в раздумьях.
– Не торопись, я теперь тоже холостой, – пошутил Алексей Иванович и сразу спохватился, поняв, что сбил девушку с толку.
– Что случилось?
– Муж я никудышный, – решил выправить положение, – дома вообще не бываю. Да и связи порочащие имею.
– У Сергея Владимировича тоже жена ушла.
– Еще один жених.
– Это не то, вот за вас бы я пошла, побежала!
– Это было бы самой большой ошибкой.
– Готова ошибиться.
– Пойдем в отдел. Кто руководит?
– Георгий Иванович, Сергей Владимирович – зам. Но их сейчас нет.
– Где же?
– Оба на полигоне.
– Смотрю, воспитал их Иван Николаевич. Ну, Тамарочка, был очень рад тебя видеть. Передай привет начальникам, когда вернутся. Замуж сходить стоит, хоть ненадолго, – подмигнул Алексей Иванович, пытаясь снять всякие ожидания. Это была его вторая ошибка.
– До свидания, Алексей Иванович. Телефон у меня прежний.
В отделе Марка Ефимовича дым стоял коромыслом. Шло обсуждение, и Евгений отчаянно отстаивал какой-то замысел.
– Вот, Алексей Иванович, скажите им, что сигнал нужно сразу оцифровывать, – с ходу выпалил Женя, как будто Алексей Иванович лишь на минуту отлучился из комнаты и был участником жаркой дискуссии.
– Подожди, дай сначала поздороваться, – посмеялся Алексей Иванович и пожал всем руки.
– Он нас тут всех замотал своими идеями, – весело пожаловался Марк Ефимович. 
– Молодец, так держать! Оцифровывать – это правильно.
К этому моменту Женя, наконец, отошел от возбуждающего спора и тут же возбудился от неожиданной встречи.
– Ой, давайте сфотографируемся на память.
В итоге получилась целая фотосессия. Алексей Иванович еще не был избалован таким вниманием и позировал с удовольствием.
Показали новый локатор. Его можно было легко взять в руки. Изящество – первый признак торжества конструкторской мысли – радовало глаз.
– Молодцы! Сразу видно, поработали на славу!
– Работает как зверь! – заверил Женя.
– Не сомневаюсь!
Марк Ефимович похлопал Женю по плечу.
– С такими бойцами не пропадем!
В кабинете директора уже был накрыт стол. Сначала поговорили с глазу на глаз.
– Ну, Иван Николаевич, как вы все прочувствовали! Успели ведь в последний момент. Они уже почти все согласовали.
– Твой министр решающую роль сыграл. Обоих нас повысил. Давай выпьем за него. Нормальный мужик.
– С удовольствием. Правда, выпивка у меня уже поперек горла. Почти каждый день.
– Привыкнешь. Без этого там нельзя.
– Да, я удивляюсь энтузиазму своих коллег. Ни одного случая не пропускают.
– Это еще со сталинских времен. Работали по ночам и пили прямо на службе. Особенно после войны. При Горбачеве на время прекратили, и дело сразу разладилось. 
– Вы же никогда не увлекались, насколько я знаю.
– У меня правило: пить только с очень хорошими людьми, а их не так много. Тебя я тогда на полигоне сразу приметил.
– Так вы и выпестовали, да еще Виталий Васильевич.
– Давай помянем, классный мужик! Как его не хватает!
– Я его часто вспоминаю.
– Надеюсь все же передать тебе это место. Уровень, конечно, не тот, но дело живое, результат зрим. Мы последнюю систему на вооружение поставили, как ты знаешь.
Тебя я к ордену представил. Полностью заслужил.
– Спасибо большое, а то у меня только одна медаль.
– О, не знал. Это важно!
– Да нет, медаль шуточная – гаечная.
– Не понял.
– Когда в армии служил, на полигоне контрольные стрельбы дивизиона сильно застопорились. Одна антенна нужную мощность не выдавала. Что только ни делали. Я случайно в последний момент обнаружил, что магнит генераторной лампы гайку поймал, которая фокусировку нарушила. Вот командир дивизиона мне и оформил ее как медаль.
– Такая медаль дорого стоит. Дивизион спас.
– Случайно получилось.
– Везение очень полезная штука в нашем деле. Давай выпьем за твои успехи.
– Спасибо, дорогой Иван Николаевич! Вы, главное, берегите себя. Два хомута любую шею сломать могут.
– Твой один потяжелее будет.
– Я посетил  с три десятка предприятий и пообщался с директорами. Все они с большой болью говорят о разорении обороной промышленности.
– И меня это чувство не покидает. Столько сил, ресурсов было вложено, кадры высочайшей квалификации. Столько судеб сломали!
– Да, это была отрасль, организованная по всем правилам плановой экономики. Тут и первоклассная военная наука, и четкая постановка задач, и обеспеченность ресурсами, и высокие технологии, и конкуренция, и прекрасная система подготовки кадров, и престижность работы, и развитая социальная сфера.
– Поэтому при скромном по мировым меркам финансировании и достигли паритета со всем капиталистическим окружением. Кому нужно было все это сломать?
– Понятно кому. Непонятно, как руководство страны на это повелось. Видите ли, не стало врагов. Как у такой богатой ресурсами страны может не быть врагов, когда все подходит к исчерпанию?
– Хорошо, опомнились в начале века, а то бы вообще разоружились, сдали бы ядерное оружие, тогда точно копец!
– В результате развала оборонки утратили и высокотехнологическую гражданскую продукцию.
– Ага, а теперь говорят, наверстывайте. Как наверстаешь, если рынок потеряли?
– Хорошо еще в регионах талантливая молодежь после вуза на предприятия идет, а то в Москве зарубежные фирмы лучших отслеживают и выметают.
– Оборонная отрасль на открытом рынке – это нонсенс. Достаточно того, что она конкурирует на мировом рынке вооружений. Пока успешно, но запас прочности прошлых лет не вечен.
– Ой, ты такую болезненную тему поднял. Просто на сердце тяжело стало. Я сам все это понимаю, но стараюсь не думать, чтобы не расстраиваться.
– Мне приходится. Нужно найти выход. Только вижу, простого решения нет.
– Прежде всего нужно восстановить персональную ответственность за порученное дело на всех уровнях руководства. Чем выше стоит начальник, тем стороже спрос, а не наоборот, как сейчас.
Тут подошли члены дирекции, разговор завершился,  превратившись в традиционное для отрасли праздничное мероприятие, которое закончилось нескоро. Домой Алексей Иванович вернулся совсем никакой, но все же решил позвонить Нине.
– Нинуля, здравствуй!
– Здравствуй, дорогой. Судя по голосу, вечер удался.
– И не говори, был в своем КБ. Встретили как родного. Еле ноги унес.
– Мы не виделись уже больше двух недель, я тебя забывать стала.
– Все! Завтра же напомню! Я тебе из Парижа духи привез.
– Тем более буду ждать с нетерпением.
– Хотя нет, завтра не получится, послезавтра – точно.
– Хорошо, отдыхай.
– Обнимаю всю, всю и целую всю, всю.
У Нины тем временем появились подозрения на беременность. Задержка была уже значительна. Слишком уж безрассудно они предались чувствам при прощании с Игорем. В такой ситуации было о чем задуматься.
Четыре дня, проведенные с Игорем, многое изменили в их отношениях. Сначала она и мысли не допускала о прощении изменника, но с каждым днем эта уверенность таяла, замещаясь прежней влюбленностью. Ей было очень приятно осознавать свою возросшую значимость, возникшую благодаря надежной точке опоры в лице Алексея. В игре с Игорем она имела на руках все козыри, но постепенно, делая одну мелкую уступку за другой, сдалась. Пусть не совсем, но теперь уже в руках остались только мелкие карты. 
До приезда Игоря Нина не мечтала ни о чем другом, кроме как о свадьбе с Алексеем. Теперь оказалась на распутье. Тут еще его новая работа фактически встала барьером на пути их отношений. Иметь замечательного, но практически недосягаемого мужа – не самый лучший вариант. Конечно, постепенно он поостынет к делам и будет появляться дома в живом виде, но неизвестно, куда судьба занесет дальше. Быть супругой высокопоставленного человека, конечно, престижно, но Нина не была ориентирована на такую жизнь.
Мысли вернулись к Игорю. «Поехать в Германию – это все бросить и начать новую жизнь. И это в тридцать семь лет. С другой стороны, и бросать-то особенно нечего». До встречи с Алексеем в Москве ее ничего не держало. Работа неплохая, но рутинная, родственников почти не осталось. Даже близких подруг не завела. «В чужой стране без работы будет тоскливо. Игорь, конечно, постарается внести разнообразие». Но Нина, не имеющая склонности к перемене мест и путешествиям, плохо представляла, чем можно будет себя занять.
Удивительное дело: год назад она только и мечтала избавиться от одиночества. Теперь же, когда перед ней два редкостных по своему уровню варианта, она растерялась и оказалась не готова выбрать дорогу.
Тут мысли вернулись к возможной беременности. Они сразу внесли определенность. «Да – Игорь, нет – Алексей».
Подождать до ясности осталось не так и долго.
Игорь вернулся в Германию в полном смятении чувств. Он ехал в Москву с уверенностью в безусловном успехе своего замысла, рассчитывая осчастливить своим возвращением покинутую супругу, но не тут-то было. Она, а не он оказалась «на коне». Только теперь он понял, какую глупость совершил четыре года назад, утратив такую женщину. Те чувства, которые он испытал при страстном прощании, были ни с чем  несравнимы. Вернуть Нину стало целью его жизни, и он начал обдумывать, как ее достичь.
Сначала варианты были детского уровня:
каждый день посылать цветы, звонить каждый вечер, писать нежные письма.
Их Игорь оценил как сопутствующие. Более действенные пришли на ум не сразу:
снова ехать в Москву, сделать грандиозный подарок – автомобиль.
Он не знал, что в ближайшее время может выясниться гораздо более весомый аргумент в его пользу.
Нина все следующее время жила в волнении. С каждым днем приближалась развязка. И, в конце концов, наступила ясность. Врач подтвердил беременность.
Теперь предстояло детально обдумать следующие шаги своего жизненного плана. Они сводились к двум задачам.
Первая – когда сообщить Игорю? «Если сделать сразу, то это тут же станет его победой. Нет, так делать не стоит. Пусть продолжит завоевание».
Вторая – как объясниться с Алексеем? Он ей стал очень дорог. Оживил в ней женщину, открыл перспективу и вселил уверенность. «Ответить на все это разрывом отношений крайне тяжело. Сказать про беременность? Дальше ориентироваться по обстоятельствам? Отношения могут прерваться сразу, что для него будет двойным ударом, или  неспешно растянуть до отъезда?»
 Второй вариант ей показался более привлекательным.
Тут в голову пришла спасительная мысль. «Переговорить с Татьяной о возвращении Алексея в семью. Тогда получилось бы все вообще классно». Нина чувствовала на себе вину за разлад в их семье, и теперь это ее тяготило. А таким путем можно все снова расставить по местам.
 Тут же позвонила, получила приглашение и поехала.
– Нина, как я рада тебя видеть! Даже не представляешь!
– Танька, сколько же мы не виделись? Последний раз на вашей свадьбе.
– Да, но ты знаешь, мы уже развелись. Живу с сыном и родителями.
– Вот те на! Час от часу не легче. Сыну сколько?
– Скоро девять.
– Без отца плохо в таком возрасте.
– А без мужа еще хуже.
– Это точно. Я тоже больше четырех лет замужем чисто теоретически.
– Как это?
– Покинул супруг родину. Живет в Германии. Тебе проще, хоть общаетесь.
– Мне кажется, только хуже. Он и сына-то видит раз в месяц. Сейчас стал заместителем министра, совсем забудет.
– А у тебя варианты в жизни есть?
– Откуда. Я и из дома-то почти не выхожу.
– Это неправильно. Обязательно устройся на работу. С такой внешностью, несомненно, обратишь на себя внимание.
С сыном ведь есть кому побыть.
– Я уже в себя не верю. Кому я нужна на работе?
– Это ты брось. Выглядишь шикарно, уже одного этого за глаза. Давай я тебя к себе в институт устрою. Программисты везде нужны.
– Что ты говоришь? Какой институт? Я уже все забыла.
– Послушай, а чего вы расстались?
– Он поставил вопрос ребром, потребовал, чтобы родителей в семье не было.
– И ты не согласилась?
– Я себе и представить не могу, как им такое сказать. Мама вообще не переживет.
– Знаешь, ты о себе больше думай. Эгоизм родителей – дело известное и очень опасное. В крайнем случае, оставь им сына, а сама возвращайся к мужу.
– Это невозможно.
– Что: оставить или вернуться?
– Вернуться.
– Разлюбила?
– Нет, я бы с радостью, но, боюсь, он на это не пойдет. У него и раньше кроме меня были женщины, а теперь и подавно.
– Откуда у тебя такая уверенность?
– Доказательств нет, но это же чувствуется.
– В чувствах можно и обмануться. Теперь ему жена нужна, как никогда. Замминистра – холостяк – это нонсенс.
– Я даже не представляю, что предпринять.
– Нужно встретиться в располагающей обстановке. Давай-ка, я что-нибудь придумаю. Соберу одноклассников, например. А ты взбодрись и оденься повыигрышней.
– Очень сомневаюсь, что получится.
– Если так, то точно не выгорит. На охоту идти нужно во всеоружии, с полной готовностью. Второго случая у нас не будет. Давай помогу подготовиться. Нужно продумать каждый шаг, каждую мелочь. Самое главное – взбодриться!
– Думаешь, он придет?
– Постараюсь. Обычно мне дела удаются.
– Посмотрим. В любом случае я тебе благодарна за поддержку. Мне и поговорить-то о жизни не с кем.
– А о родителях не беспокойся. Это люди из закаленного поколения. Начни готовиться прямо сегодня.
– Как?
– Делай все по-своему, советы отвергай, принимай решения. Оторви пуповину, наконец.
– Ты права. А то сама себя уважать перестала.
– Я тебе сразу позвоню, как договорюсь. Готовься.
– Как?
– Ты фильм смотрела «Самая обаятельная и привлекательная»?
– Да.
– Вот и ты внушай себе: я самая обаятельная и привлекательная. Тем более что это правда. Платьице подбери.
В целом, Нина осталась разговором удовлетворена, но состояние Татьяны вызвало сомнения.
«Придется с ней серьезно позаниматься. Но прежде нужно придумать убедительный предлог для сбора. Компания нужна совсем небольшая, чтобы не занесло в сторону.  Женщин вообще лучше не брать. Начну с Хренова. Он самый подходящий». – решила Нина. 
– Олег, привет! Узнаешь школьную подругу?
– Голос знакомый, имени не вспомню.
– Нина Киселева.
– Рад слышать.
– Как ты, директором не стал еще?
– Нет, только главным распорядителем.
– Молодец! Пора у тебя собраться и отметить все достижения.
– Отличная идея!
– Слышал, Лешка вообще стал заместителем министра.
– Во дает! Когда соберемся?
– Сначала я с ним договорюсь.
– Кого позовем?
– Малым кругом. Человек пять, не больше.
– Нет проблем.
– Да, ты женился?
– Случилось. 
– Вот и жену покажешь.
– В лучшем виде. 
– Ну, жди команды.
«Итак, мозаика начинает складываться, – заключила про себя Нина, – теперь предстоит самое трудное – мобилизовать Алексея». 
Встретились, как и договаривались, в воскресенье. Выбрав подходящий момент, Нина попросила Алексея выделить ей один из вечеров.
– Я готов выделить тебе всю оставшуюся жизнь. А вот с вечером – труднее. Еще хотелось бы понять, чем мне это грозит.
– Это сюрприз.
– Стриптиз?
– Нет, стриптиз сегодня уже был, – рассмеялась Нина, – это сюрприз, штука более загадочная.
– Заинтриговала. На той неделе у меня в четверг пока нет мероприятий, но еще могут возникнуть.
– Нет, мне нужно твердое обещание. Мероприятие затратное.
– Затраты я готов взять на себя.
– Замечательно, примерно десять тысяч.
– Ага, масштаб примерно ясен.
– Договорились.
– Конечно, – согласился Алексей и снова притянул Нину к себе.
С Татьяной Нина встречалась дважды, но о дате встречи предупредила только накануне, чтобы не переволновалась. Олега тоже за день. Саму Нину волнение не покидало до последнего, пока Алексей ни подтвердил свою готовность.
Теперь Нине предстояло разработать сценарий. Главный вопрос: как вызвать интерес Алексея к Татьяне. Она ходила по комнате и рассуждала:
«Во-первых, Татьяна должна выглядеть шикарно, вести себя свободно и беззаботно. Надеюсь, теперь, после репетиции, это получится, вызовет удивление и привлечет заинтересованное внимание. Во-вторых, сообщить об отходе от родителей. Это снимет прежнюю проблему. В такой ситуации помехой для Алексея остаюсь только я.
Может, невзначай и проговориться о поездке в Германию?
Да, этого будет достаточно. Тут он должен будет немедленно мне отомстить. Я еще приглашу Олега на танец. Есть шанс, что в отместку пригласит Татьяну.
Хорошо бы намекнуть, что у нее кто-то есть, оттого такая веселая.
Нет, это опасно, эффект может быть и обратным, да и Татьяна не сможет сыграть должным образом.
На этом и остановимся!»
Алексей в ресторан пришел с опозданием, чем вызвал беспокойство Нины. Татьяна, на удивление, держала себя совершенно спокойно и естественно. Жена Олега, Ксения, была моложе лет на десять, по виду и по развязным манерам Алексею для танца явно не подходила. Это хорошо ложилось на канву замысла.
Алексей не сумел скрыть удивление от собравшейся компании. Нина не дала повода обняться, и он, тепло поздоровавшись, занял свободное место между ней и Олегом, прямо напротив Татьяны.
Столом руководила Нина.
– Ну вот, теперь все в сборе. За прошедшие пять лет многое изменилось в нашей жизни, кто-то достиг больших успехов, я имею в виду наших славных мужчин, кто меньших.
На мой взгляд, обмениваться впечатлениями от жизни стоит.
Давайте поднимем первый тост за встречу.
– Я очень рад видеть вас в нашем ресторане, теперь я тут главный распорядитель, так что обслужат нас по высшему разряду.
– О, это полезная информация. Поздравляю. Будем знать, куда пойти, – подхватил разговор Алексей.
– А это моя супруга – Ксюша. Прошу любить и жаловать.
– Это второй тост. За ваше счастье, – опередил других Алексей.
– Нина, а ты чего без мужа, – спросил Олег.
– Да я теперь замужем преимущественно теоретически.
Муж работает в Германии.
– Часто навещаешь?
– Может, в отпуск скоро съезжу.
Эти слова настолько насторожили Алексея, что он не смог скрыть удивления:
– Вы же недавно виделись.
– Я за границей никогда не была, интересно посмотреть.
– А жить там с ним не хочешь? – опять удачно спросил Олег.
– Не знаю, не пробовала, – отшутилась Нина. – Олег, а музыка у вас бывает? – специально неуклюже перевела тему разговора.
– Да, сейчас потороплю музыкантов.
– А это правда, что вы заместитель министра? – поинтересовалась Ксения.
– Да, так оно и есть.
– Такой молодой?
– Это ненадолго, – улыбнулся Алексей.
Воздействие Олега принесло свои плоды: вскоре на подиуме появился пианист, а за ним и певичка.
– Молодец, давай с тобой и потанцуем, если супруга не возражает, – предложила Нина.
Оставшись в компании с двумя женщинами, Алексей почувствовал себя совсем неловко, к тому же голову его свербило сообщение Нины о скорой поездке в Германию. Сидеть молча становилось все более неудобно, и он решил пригласить на танец Татьяну. Ксения выглядела уж больно экстравагантно.
Бывшая супруга приятно удивила его шикарным видом в декольтированном платье. Поразил и спокойный уверенный взгляд.
– Как живешь? Выглядишь сногсшибательно.
– Вышла из-под влияния родителей, и стало свободнее дышать.
– Ну? Как удалось?
– Захотелось пожить по своему усмотрению.
– И как они?
– Сначала оторопели, теперь смирились.
– И мама?
– Я поговорила с отцом, он и помог.
– Чем занимаешься?
– На работу устраиваюсь, ну и так.
– Что и так? – насторожился неожиданно для себя Алексей.
– Молодость упускать нельзя – эту фразу они с Ниной долго обдумывали с учетом мужской психологии.
– Это ты права, – еще более заинтриговался Алексей.
Первый танец закончился, а они все не расставались, удачно оказавшись в дальнем углу зала.
– А как Пашка?
– Баловник. Маму от него отлучать пока не решилась.  А ты как в новой должности?
– В КБ было проще и приятнее, зато здесь кругозор расширился. Уже и в Париже побывал.
– И какое впечатление?
– Скорее разочарование из-за завышенного ожидания. С одной стороны, кругом красивые дома, дворцы, площади, проспекты, памятники, история, а с другой, мусор и подозрительные типы. Музеи отличные, но толпы народу.
– Очень рада за тебя, сын будет гордиться.
– Как-то у меня с ним контакта нет. Жалко.
– Заезжай, маму я удалю в любое время.
– Послушай, ты просто стала молодцом. Взяла ситуацию в свои руки. Нужно воспользоваться.
– Ты знаешь, жизнь для меня приобрела новый смысл, появились новые краски.
– Это заметно невооруженным глазом.
– Пойдем к столу, пообщаемся с друзьями, – продолжала Татьяна, следуя инструкциям Нины держать инициативу в своих руках. – Ты заметил, как изменился Олег?
– Честно говоря, больше ты меня поразила.
– Спасибо за комплимент. Ты тоже выглядишь шикарно, настоящий начальник.
– И только?
– Ну нет, мачо, – засмеялась Татьяна.
– На следующей неделе я бы смог выбрать вечерок и навестить вас. Скажем, в среду. Сможешь обеспечить безопасность пребывания?
– Поздно вечером нет, часов до восьми – смогу.
– Буду в шесть.
Нина украдкой следила за происходящим. С удовлетворением отметила, как оживились глаза Алексея.
– Вы что, дома редко видитесь? – поинтересовался Олег.
– Очень, – отшутился Алексей. – Вот и сейчас я вырвался всего на часок. Очень рад был всех увидеть, особенно тебя, Нина. Спасибо, что собрала, – сказал последние две фразы с нарочитой интонацией, смысл которой был понятен лишь Нине.
С его уходом Нина и Татьяна пошептались, а после завершения вечера расстались с предчувствием победы, робким у Татьяны и твердым у Нины. Все должна была решить среда. Начали подготовку. В их распоряжении было шесть дней.
Алексей вышел из ресторана во взбудораженных чувствах.
«Во-первых, Нина не сочла нужным раньше сообщить о своей поездке в Германию, теперь говорит о ней, как о само собой разумеющейся, как о рядовом событии. Возможно, она просто хотела показать себя в выигрышном свете, отвечая на вопрос Олега? Так сразу придумала? Она мастерица. Нет, не похоже. Она четко сказала, что скоро. Тогда что же за всем этим стоит? Благоверный сбил с толку? В любом случае нужно показать ей свое неудовольствие, позабыть на время.
 Во-вторых, Татьяна расцвела и приобрела уверенность, даже родителей отшила. Видимо, без мужчины тут не обошлось. Новый муж неизвестно как отнесется к сыну. И, вообще, неприятно».
Нина тоже решила Алексею не звонить, чтобы не мешать восстановлению семейных отношений. В результате ближайшей воскресной встречи у них не состоялось.
В среду с букетом цветов и конструктором для изготовления роботов Алексей Иванович прибыл к месту прежнего места жительства. Татьяна встретила его одетой в короткую обтягивающую юбку и открытую кружевную кофточку.
– Леша, здравствуй.
– Это тебе. Выглядишь обалденно!
– Спасибо, какой замечательный букет!
Обнялись и коротко поцеловались.
– Где Пашка?
– Я должна извиниться, получилось неудачно: я отослала родителей в кино, а он увязался с ними.
– Ну что же, в любом случае, я рад тебя видеть.
Они прошли в комнату. На столе стоял второй букет, не хуже нового, что сразу укололо самолюбие Алексея. Татьяна все сделала по инструкции Нины.
Посмотрев вокруг, она увидела заранее приготовленную вазу на шкафу. Подставила стул, встав на цыпочки, вытянулась в струнку, выгодно демонстрируя свою фигуру.
Алексея сразу охватило волнение и понимание, что действовать нужно моментально, иначе все сведется к питью чая с никчемным разговором. Не мешкая, он обхватил дотянувшуюся, наконец, до вазы Татьяну сзади и медленно опустил на пол. Она повернулась к нему лицом и улыбнулась.
Дальше события развивались стремительно, но все равно они едва уложились в отведенное время.
Алексей давно не приезжал домой таким счастливым. Как разлука освежает краски!
Татьяна тоже была на седьмом небе. Она тут же доложила Нине об успехе подготовленной операции, сердечно поблагодарила за бескорыстное участие. Весь замысел подруги ей не был ведом, и она все приняла за искреннюю, бескорыстную заботу. Впрочем, это было совсем недалеко от истины. 
Нина теперь вплотную занялась своими делами: заказала заграничный паспорт, купила немецкий разговорник и написала заявление об отпуске. Увольняться пока не спешила. И, вообще, для начала ехать она решила только на месяц. Пусть еще за нее поборется. Про беременность тоже до поры решила молчать.
Непонятно было, откуда у такой хрупкой на вид миловидной женщины появились способности, как у Штирлица, к организации столь сложных операций. Если посчитать, то задуманная комбинация включала более десятка непростых последовательных шагов.  Даже в разведке такое очень редко удается осуществить без сбоев, а тут все как по нотам! Вот уж действительно: «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». 
Еще более удивительно, как круто могут меняться силы женщин в зависимости от жизненных обстоятельств. В начале пути Нина была весьма целеустремленной и успешной, защитила диссертацию, стала доцентом. В вузе женщинам в молодом возрасте это крайне редко удается. Затем полное отчаяние и безволие на протяжении почти четырех лет. Так сильных, талантливых женщин выбивает из колеи уход любимого мужчины. Потом стремительное преображение, можно сказать, воскрешение из пепла. И все опять благодаря любви мужчины. Какая-то чудодейственная сила кроется в ней!
 Тем временем Нине осталось доиграть финал.
С обиженным Алексеем, наконец, встретились в его загородной квартире.
– Ты можешь объяснить, что это был за неожиданный выпад с Германией? Импровизация или реальность?
– Конечно, могу. Но прежде хочу сказать тебе, что ты самый дорогой для меня человек, – с этими словами она нежно обняла Алексея.
– Не хитри, не уходи от ответа, – тем не менее не отстранился Алексей.
– Год назад ты позвонил мне в самую критическую минуту, когда казалось, что жизнь окончательно теряет свой смысл. Это было спасительным. То, что ты мне дал дальше, вообще не имеет цены. Ты превратил меня из поникшей старухи в счастливую, полную жизненных сил женщину. Когда неожиданно появился Игорь, я просто не знала, как от него избавиться. Он приехал как хозяин, будто и не бросал, но нашел меня свободной и независимой. Три дня он ходил за мной по пятам, умолял вернуться и постепенно шаг за шагом протаптывал заросшую тропинку к моему сердцу. В последний день он и вовсе придумал такую хитрость, что я не устояла. Теперь я беременна.
– Ничего себе сюрприз! – отстранился Алексей.
– Это звучит удивительно, но я тебя люблю по-прежнему, ты мне безумно дорог, но судьба распорядилась иначе.
– Люблю, но покидаю! Это вдвойне больно. 
– Наоборот, наше счастье останется с нами неповрежденным.
– Ага, неповрежденным! Да у меня уже сердце прихватило. Опять эти проклятые противоречия, отравляющие мне жизнь. Любишь меня, а едешь к нему! Все вокруг перевернуто с ног на голову!
– Дорогой, давай сейчас не будем об этом. А способ успокоить сердце мы найдем.
– А с какой целью ты нас собрала в ресторане? Признавайся уж до конца.
– За этим ничего особенного не стояло. Своего рода прощание. К тому же прилюдно мне не так страшно было признаться в отъезде. Ты вынужден был сдержать свой гнев. А то бы и убить мог, – попыталась перевести все в шутку Нина.
– Мог!
– Вот видишь.
– А Татьяну для чего пригласила?
– Нравится она мне. Хороших людей встречается не так много. Кстати, ты обещал расплатиться, – умело отвела трудную тему Нина.
– Вот черт! Совсем из головы вышло.
– Не переживай, Олег урегулировал.
– Обязательно заеду, рассчитаюсь с ним. Больше я не давал никаких обещаний?
– Давал.
– Какое?
– Уже не помнишь? Обещал на мне жениться.
– Я готов, даже сейчас. Ты мне очень дорога. Тебя тоже послал Всевышний в момент, когда мне была особенно необходима душевная близость. Мне будет тебя недоставать. С тобой так легко и приятно. У тебя редкое сочетание ума, красоты и душевности.
– Я боюсь расплакаться от таких слов.
– Давай устроим прощание.
– Конечно, дорогой! Раз послал Всевышний, то даже для замужней женщины это не будет грехом.
– С почтением, как ты и говорила, помнишь?
– Конечно, пришлось тогда проявить инициативу, ты все не мог решиться.
– Умные женщины прекрасны и очень опасны!
Алексей Иванович не сразу, но смирился с потерей Нины. Встречи с Татьяной стали более регулярными, однако до возобновления семейных отношений пока не доходило. Полностью отречься от родственников у нее не хватало духа.
Жалко, Нина уехала, а то бы вдохновила.
Игорь встретил жену с букетом роз в аэропорту Кельна. Был так рад и возбужден, что с трудом вспомнил, где припарковал машину.
До Ахена от Кельна рукой подать. Дорога красивая. Вроде те же деревья, холмы, поля, но все выглядит подругому, как-то очень опрятно и определенно, почти неестественно. Это как бездефектные листья на весеннем дубе кажутся пластмассовыми.
Сам город невелик, в центральной части от всего веет древностью, еще из четырнадцатого века. Дом Игоря в новом городе. Небольшой, двухэтажный. Не успела Нина снять пальто, как Игорь бросился ее целовать. Это было ожидаемо и приятно. Спальня, расположенная на втором этаже с примыкающей ванной, оказалась очень уютной.
Игорь первую неделю не отходил ни на шаг. Обошли весь город, осмотрели все соборы, побывали в университете, не менее знаменитом, чем старинные церкви. Съездили в тройную точку, где сходятся границы трех стран: Германии, Голландии и Бельгии. Собственно, и границ-то нет. Просто стоит указатель, и дорога расходится в разные стороны. Обойдя указатель, побывали в соседних странах. Тут уж тропинка туристами проложена.
Обедали в ресторанах, попробовали все местные вина. Нина и не думала, что в Германии такие шикарные виноградники. Прокатились по Рейну. На крутых скалистых берегах то тут, то там возвышаются красивые средневековые замки. Посетили один из них, который наследники былых рыцарей, защищавших страну от непрошеных гостей, превратили в музей. Эта экскурсия запомнилась Нине особенно. Никогда раньше она не была в неприступном замке с толстенными стенами из гигантских камней и мрачном  в своем рыцарском убранстве огромном зале с гербом на стене и дубовыми столом и стульями. Поразила обширная библиотека. В России в те годы и читать-то мало кто умел.
При подготовке к поездке Нина выучила сотню немецких слов и два десятка фраз. Этого оказалось достаточно для ресторанов и магазинов. Через неделю она уже одна уверенно ходила по городу, и Игорь вернулся к работе. Он был крайне внимателен, старался предугадать все желания супруги, очень опасался, что что-то пойдет не так и Нина не захочет приехать навсегда. 
Месяц прошел и настал день отъезда.
– Ну, что скажешь, дорогая моя?
– Мне было хорошо и интересно. Ты просто прелесть!
– Ты будешь жить со мной? – с нескрываемым волнением задал Игорь ключевой вопрос.
– Конечно, ведь нас теперь уже трое!
– Как?!
– Вот так, милый мой. В Фили тогда не зря сходили.
– И ты столько времени молчала!
– Ты же знаешь, я, вообще, не болтлива.
Игорь кинулся целовать супругу.
– Ну все! Теперь заживем!
– Надеюсь, ты останешься таким же, как был весь этот наш второй  медовый месяц.
– Не сомневайся! Ты самое ценное, что у меня есть!
– Конечно, – лукаво улыбнулась Нина.
– Как ты думаешь, кто у нас будет?
– А кого ты хочешь?
– Сына.
– Так и будет. Твои желания для меня обязательны к исполнению, – рассмеялась Нина, нежно обняв мужа.
Нина приехала в Москву с намерением оперативно закончить свои дела и сразу вернуться к мужу. Собственно, и было-то их немного: из серьезных – уволиться из института и продать квартиру, чтобы окончательно сжечь мосты. На прощание пригласила прежнюю компанию к Олегу в ресторан. Алексей с Татьяной приехали раздельно, но сели вместе.
– Друзья, я вас собрала по грустному поводу. Завтра покидаю любимую Родину. Для меня вы являетесь ее конкретным воплощением. Хочу сохранить вас в своей памяти. Поднимаю тост за любовь во всех ее проявлениях!
– Красиво, – отметил Олег.
Алексей и Татьяна переглянулись, поняв каждый посвоему глубину сказанного.
– А где она может еще проявиться? – удивилась Ксения.
– В выпивке, – шуткой снял неловкость вопроса супруги Олег.
 Потом танцевали. Алексей сначала с Татьяной, а потом долго с Ниной. Молчали, слова могли потревожить чувства.
Нина была и осталась для него дороже всех.
 

Глава третья
ПОЛИТИЧЕСКАЯ УВЕРТЮРА
 
Через полтора года после представления Алексея Ивановича к ордену награда нашла героя. Полагали, что вручать будет президент в Кремле как артистам и спортсменам, но не сложилось. Вручал награды заместитель председателя правительства и не в Кремле, а в Центральном доме Российской армии. 
Иван Николаевич Башкин по этому случаю надел свои награды, а было их немало, в том числе ордена Ленина и Октябрьской революции – высшие награды прежней страны. Под стать ему были и другие сотрудники КБ «Ритм». Только у Алексея Ивановича не было ни орденов, ни медалей. Тем ценнее была первая государственная награда – орден Почета. 
Всего от КБ орденами и медалями наградили 15 человек. В столовой по этому поводу устроили прием, на который пригласили всех сотрудников, причастных к разработке комплекса, поставленного на вооружение.  Алексей Иванович, естественно, был в центре внимания, и каждый хотел с ним пообщаться и выпить. 
Ордена получили его бывшие соратники: Сергей Владимирович, Георгий Иванович, Марк Ефимович. Максимыч удостоился медали и отметил награду с особой тщательностью. Ближе к концу подошла и Тамара, награды она не получила, но была искренне рада за сослуживцев и особенно за Алексея Ивановича.
Алексей Иванович к тому моменту был уже обстоятельно раскрепощен, сразу обнял ее, и они расцеловались.
– Ну, рассказывай, дорогая, как живешь без меня?
– Плохо! Никаких перспектив.
– Ты же замуж собиралась?
– За вас, но вы не зовете.
– Других вариантов нет?
– Я их даже не рассматриваю. А вы как живете?
– Мог бы лучше. Работа забирает все время. Личной жизни практически нет. 
– В вашем возрасте это непозволительно. 
– Что поделаешь? Таких очаровашек, как ты, в ближнем окружении нет.
– Приблизьте из дальнего.
– Это неплохая идея. Ты сегодня свободна?
– Для вас я всегда свободна.
– Поехали, а то я тут совсем сопьюсь.
На следующее утро Алексей Иванович с трудом проснулся, принял холодный душ, выпил кофе и направился в министерство. По дороге пытался восстановить события вчерашнего вечера. Он уже давно так не расслаблялся. С Тамарой все случилось неожиданно. С одной стороны, прошло чудесно, а с другой – обнадеживал девушку на продолжение. Это не входило в его планы, но и не вызывало отторжения. Останавливало лишь то, что с  Татьяной они были уже близки к возобновлению полноценных семейных отношений. Преградой оставались ее родственники, отселить которых полностью пока  не получалось.
Вручение наград ни в прессе, ни по телевизору не удосужились осветить, но сотрудники министерства  моментально прознали и гурьбой шли с поздравлениями. Естественно, не обошлось и тут без выпивки. Даже министр поднял с новоиспеченным орденоносцем пару рюмок. Про замов и говорить нечего.
Ближе к концу рабочего дня по прямому телефону позвонила Тамара.
– Добрый вечер, Алексей Иванович!
– Здравствуй, дорогая.
– Как ваше самочувствие?
– Примерно так же, как и вчера.
– Орден стоит того, чтобы как следует отметить. В жизни нечасто случается.
– Тут важно не перехватить, а то и носить не придется, сразу положат на бархатную подушечку,  – посмеялся Алексей Иванович.
– Да, вы уж берегите себя. Таких, как вы, людей совсем мало. Я, вообще, не встречала.
– Ага, есть лучше, есть хуже, а точно таких нет.
– Лучше быть не может, я вас просто обожаю.
– Разве можно такие вещи говорить по служебному телефону!
– Давайте встретимся тогда.
– Дай мне прийти в себя.
– Конечно, я не буду надоедать.
– Ты прелесть. Будь счастлива!
– Я вас крепко целую.
– Ты меня все же хочешь подвести под монастырь.
– Все, все! До свидания.
Этот звонок означал, что вчера общение зашло так далеко, что он дал Тамаре свой личный телефон. Это было опрометчиво. Тамара ему, безусловно, нравилась, но вступать с ней в отношения он до вчерашнего дня не собирался. Решил положиться на судьбу.
«В конце концов, она запрограммировала их встречу, ей и отвечать за последствия», –  нашел оправдание Алексей Иванович.
Важные события в жизни подчас имеют тенденцию к группированию. Так случилось и в этот раз. Тяжело заболела Таисия Дмитриевна. Муж поднял на ноги всех военных врачей. Борьба была обстоятельной и многоплановой, надежды появлялись и угасали. Через полгода страданий Таисия Дмитриевна из жизни ушла.
Павел Михайлович сильно, но недолго грустил, и затем неожиданно оповестил о предстоящей женитьбе. Вероятно, связь с избранницей имел и прежде. Татьяна сочла это предательством памяти матери, и их отношения с отцом вышли на уровень неприятия. Пришлось осуществить обратный обмен квартир. В результате естественным образом произошло воссоединение Алексея Ивановича с Татьяной и сыном. Татьяна опять стала любима и счастлива.
Сын – шестиклассник быстро понял, что его позиции в семье существенно изменились, и перестроил свои отношения с отцом. Алексей Иванович не без удовольствия отметил, что паренек он смышленый и восприимчивый. По своему детству он знал, что в этом возрасте у пацанов появляется интерес к созидательному делу. В свое время он приобрел многие полезные навыки в деревне. Дом там сохранился, но не могло быть и речи везти туда семью.
 Тем временем за прошедшие годы в деревне, расположенной в живописном месте Калужской области, произошли крупные изменения. Расположена деревня на высоком берегу реки Нары. Главная и единственная улица спускается к озеру, образованному запрудой. С одной стороны за деревней начинается поле, с другой – глубокий овраг, по которому весной талые воду устремляются к озеру. Прежде крестьянские рубленые дома выходили на улицу своими палисадника с большими кустами сирени. С прокладкой качественной дороги до нее докатилась волна коттеджного строительства. Даже газ подвели. Теперь старых домов осталось несколько, и с двух сторон вдоль дороги ровными рядами стояли высокие металлические заборы.
Бабушка Алексея Ивановича в свое время работала в колхозе и имела участок в сорок соток ближе к краю деревни. Он, как и другие, примыкал к дороге, огибал с двух сторон дом и полосой с двадцать метров уходил в поле. В прежнее время дом и землю можно было купить за вполне сходную цену. Теперь же участок приобрел большую ценность.
Сначала Алексей Иванович имел план продать участок и купить дачу ближе к Москве, но потом передумал: слишком много связывало его с этим местом. К тому же по хорошей дороге на современном автомобиле добраться стало совсем просто. В результате возникло решение на месте старой избы построить новый дом.
Большую часть участка занимали деревья, выросшие за бесхозные годы на плодородной земле. Среди ухоженных соседних участков с идеальными газонами и дорожками участок возвышался как прямоугольный айсберг из берез и елок. Поначалу это казалось недостатком, но затем обернулось достоинством. Во-первых, не было забот с организацией и поддержанием газонов.  Во-вторых, на зависть соседям, можно было угощаться ароматными лесными ягодами: земляникой, черникой и малиной, не ухаживая за ними, а в осеннюю пору грибы подступали прямо к избе.
За зиму сделали проект небольшого  двухэтажного дома, со всеми удобствами на городском уровне – со светлой гостиной, большой южной верандой и тремя спальнями на втором этаже.  Строить решили из дерева, точнее из толстого соснового кругляка.  Весной заложили фундамент и к осени дом подвели под крышу. К следующему лету уютный  особнячок принял своих хозяев. Первый раз Татьяна предпочла подмосковный отдых южному курорту и не пожалела.
Кроме дома построили просторный гараж, в котором Алексей Иванович оборудовал мастерскую для столярных работ. Тут они с сыном соорудили первое изделие – классический экзаменационный объект ремесленных училищ – четвероногий табурет, который стал предметом гордости сына. Он его не раз демонстрировал гостям и всегда именно на него садился. Следующей весной он сделал и развесил пару скворечников и затем  все лето пристально следил за поселенцами, для чего ему купили большой морской бинокль. 
Следом за скворечниками сын опять же самостоятельно построил небольшой фанерный красиво раскрашенный корабль, к которому уже с отцом  приделал электрический моторчик с батарейным питанием. В безветренную погоду крейсер «Варяг» уверенно переплывал близлежащее озеро. Но это все было потом, не в первое лето.
Алексей впервые за многие годы взял полноценный отпуск и замечательно отдохнул в кругу семьи. Татьяна полностью вошла в роль хозяйки, оказавшись неплохим кулинаром, но главное – она была кроткой, нежной женой. Это был счастливый семейный период, когда все иные женщины Алексея полностью отошли на второй план, даже дальше.
Понятное дело, с сыном ловили рыбу в озере и катались на велосипедах. Всей семьей докатили до Оки – двадцать километров по грунтовой дороге через леса и поля. Более живописных мест вблизи Москвы нет. Не зря их еще с прошлых веков облюбовали художники. 
Однажды с сыном заблудились в лесу. Погода как-то быстро испортилась, толстые облака плотно закрыли солнце. Алексей Иванович в молодости знал лес как свои пять пальцев и потому не позаботился ни о компасе, ни о навигаторе, но, к удивлению, теперь не находил знакомых засечек памяти.
Пытались ориентироваться по приметам: муравейникам, лишайникам на деревьях, но они давали разрозненные направления для сторон света. Тогда решили довериться едва заметной тропинке. Алексей знал, что по  ним нужно следовать в сторону большей утоптанности и расширения. Наконец, вышли к деревне, где их и сориентировали. Обратно идти предстояло пять километров по ухабистой грунтовой дороге. Паша так устал, что еле тащил ноги, но не ныл. 
Татьяна изнервничалась, так как не было их пять часов, и очень осердилась на мужа.  Зато это приключение окончательно сблизило отца и сына. Одним словом, за лето Павел стал деловым пацаном и проникся к отцу безоговорочным уважением.
Семейная жизнь Алексея Ивановича совершенно наладилась, вот только все чаще болела мама. Елена теперь бывала у нее почти каждый месяц и однажды сообщила, что положение мамы тревожное и нужно принять ответственное решение.
Встретились, как и несколько лет назад, в том же облюбованном ресторанчике.
– Здравствуй, Леночка!
– Здравствуй, дорой мой!
– Сколько лет прошло, а ты практически не изменилась. 
Это было не совсем правдой. Елена существенно прибавила в весе, но это ей даже пошло на пользу, добавив фигуре большую выразительность и приятную мягкость. Правда, лицо утратило так нравившуюся Алексею задорность, стало строже, а взгляд был более сосредоточенным и уверенным. Даже речь изменилась, став более быстрой и отрывистой. Но постепенно по мере разговора все вернулось в прежнее состояние.
– Ладно тебе врать. Растолстела, как корова.
– Ты и была красавицей, а стала еще больше, просто неотразима.
– Спасибо, но не обо мне речь. У мамы совсем плохо с сердцем, ужасная тахикардия.
– Это что такое?
– У тебя пульс сколько?
– Не знаю.
– Дай руку.
– Примерно шестьдесят.
– А на другой померяй.
– Зачем?
– Приятно.
– Тут не до шуток. У твоей мамы не опускается ниже ста.
Да еще высокое давление.
– И что можно сделать?
– Нужно ставить стимулятор, иначе сердце может вообще отказать.
– Это сложно, опасно?
– Нет, но  у нее, вдобавок ко всему, развился диабет.
Требуется госпитализация в хорошую клинику.
– Скажи куда, я устрою.
– Вот тут я подобрала три варианта.
– Все, завтра же займусь. А теперь расскажи про себя.
– Кручусь, дочка растет.
– На кого похожа?
– Муж считает, что на него.
– Слава богу!
– Но у меня есть сомнения. Девочка уж очень умненькая. Не знаешь, в кого?
– Тогда точно не в меня, – засмеялся Алексей, – а что муж в этом плане слабоват?
– В этом, как раз, нет. Он существенно старше меня. Но  я не жалуюсь, не подумай.
– Грустно.
– А сам-то как? Диспансеризацию проходишь ежегодно?
– Нет, боюсь. Меня сначала по знакомству всего душевно осмотреть надо бы.
– И где же мы тебя осмотрим?
– Найдем подходящее место, но сначала давай выпьем. Столько лет не общались.
– У каждого своя жизнь, своя судьба. Правильно сделали, что ничего тогда ломать не стали. И теперь роман возобновлять не стоит. 
– Раз в пять лет – это не роман, а воспоминания, как у вас там называется – лечение мелкими дозами?
– Гомеопатия.
– Точно.
– Я в нее не верю. Так что, дорогой, приходи ко мне на прием в поликлинику.
– Отказывать страждущему – это немилосердно.
– А совращать замужнюю грешно.
– Давай хоть потанцуем.
– А ты и это теперь умеешь?
– Нет, но ничего другого не остается.
– Но здесь и музыки нет.
– Не обязательно здесь.
– Ну, ты и коварен.
– Работа такая.
– Я скажу тебе честно, что самые лучшие чувства и воспоминания у меня связаны с тобой. Но сейчас не стоит их будоражить, а то можно потерять голову. За дочку я тебе очень благодарна. С мужем у нас бы ничего не получилось. А так семья полноценная, он Иришку очень любит.
– Значит, моя?
– Не бери в голову. Она моя. И все у меня нормально.
– Леночка, я готов сделать для вас все, что в моих силах. Ради бога, звони мне при любой потребности. Как у вас с деньгами?
– Муж – архитектор, хорошо зарабатывает, да и я уже заведующая отделением.
– И все же помни, что я тебя не разлюбил. Тем более такую желанную, мягкую. 
– Это приятно и волнительно.
– Фото дочки нет?
– Есть. Вот.
– Такая взрослая по сравнению с моим сыном!
– Девчонки быстрее взрослеют.
– Оставь мне.
– Лучше, не надо. Тебе придется прятать. Мне это неприятно. Пусть все будет, как сложилось.
– Да, непростой у нас с тобой вышел разговор. Ты права, не будем осложнять отношения. Давай выпьем за тебя, ты удивительно сильная и правильная женщина. Я тобой восхищаюсь и преклоняюсь.
– Если бы ты знал, как я иной раз с удовольствием поревела бы. Слабой быть гораздо приятнее.
– Давай вместе поревем.
– Нет, тогда я тебя сразу разлюблю. Ненавижу хлюпиков. – С тобой строго – ни шагу в сторону.
– Специальность такая. Пациенты должны верить врачу безоговорочно, это залог успеха лечения.
– Значит, мне осмотр не светит?
– Я тебя уже осмотрела, вот еще язык покажи.
– Зачем?
– Не нужно задавать лишних вопросов. Больной, откройте рот и высуньте язык.
– Пожалуйста.
– Жить будешь. Только двигаться нужно больше.
Впрочем, мне самой нужно, но все недосуг. 
– Давай вместе подвигаемся.
– Прекрати. Мне уже пора бежать. Очень рада тебя видеть. Про маму не забудь. Сразу позвони.
– Будет исполнено. Спасибо тебе за все, дорогая моя первая деревенская любовь.
– Счастливые были годы! Я побежала. Смотри, не болей.
– Специально заболею, чтобы тебя позвать.
– Я симулянтов вижу за версту.
Расцеловались.
Маму в клинику Алексей Иванович устроил без труда. Опытные врачи сделали все, что нужно, и тщательно подобрали лекарства. Здоровье  мамы заметно улучшилось, но тревога за нее у Алексея Ивановича стала постоянной. Он решил перевезти ее к себе. Татьяна не возражала, но мама категорически отказалась: не хотела быть в тягость.
В министерстве тем временем произошли изменения. Правительство переформировали и был назначен новый министр. Алексей Иванович и два других из семи замов свою позицию сохранили, он даже упрочил, став еще и статссекретарем. В его обязанность входило теперь взаимодействие с Думой и Советом Федерации. Это занимало много времени, но поначалу было интересно, поскольку знакомился со многими значимыми политическими деятелями, что приоткрывало «кухню» законотворчества.
В министерстве Алексей Иванович становился все более значимым сотрудником. Министр именно ему доверял самые сложные, в том числе международные дела. Несколько раз в год он выезжал за границу на различные встречи и совещания. Тут и пригодился ему английский язык, выученный впрок при подготовке к защите диссертации. Прямое общение существенно упрощает достижение договоренностей по самым сложным вопросам.
Основной задачей статс-секретаря было обеспечение прохождения законов, инициированных правительством. С правящей партией в этом деле никаких проблем не возникало, и работа статс-секретаря сводилась к убеждению оппозиции, главным образом коммунистов и центристов. К либералам у правительства был свой подход.
 Благодаря общению с политиками, у Алексея Ивановича появились большие возможности для дискуссий по вопросам мироустройства. Мысли на эту излюбленную тему не покидали его все последние годы, несмотря на большую занятость и отъезд Нины – основного оппонента и одновременно источника знаний.
Кстати, она несколько раз звонила: растит сына – Алексея. Живет нормально, но по Родине тоскует. В этом году собирается на недельку приехать.
Доверительные отношения сложились у Алексея Ивановича с Никитой Всеволодовичем Сыровым – депутатом из Пензы. По профессии он был тоже радиоинженером, прежде работал на предприятии, занимающемся защитой информации. Они были близки и по возрасту.
Никита Всеволодович подходил к анализу мировых процессов с экономической точки зрения и в своих выводах оказался весьма близок к заключениям Алексея Ивановича, базирующимся на более универсальном подходе, учитывающем исторические, политические, социальные, нравственные, технические и природные факторы.
Они сдружились даже семьями. Никита Всеволодович женился недавно, вторично, на своей секретарше. В Пензе осталась жена с дочерью. Новая жена, Алла, была высокая, стройная, с малоподвижным от слоя косметики лицом современной богемной красотки. Такие женщины Алексею Ивановичу никогда не нравились, но он высказал своему другу, с гордостью демонстрирующему новую жену, свое полное восхищение. При знакомстве Алла сдержанно улыбнулась и протянула руку для поцелуя. После едва заметного промедления Алексей Иванович ее поцеловал.
Чаще другого они с Никитой Всеволодовичем встречались на даче у Алексея Ивановича и бродили по лесу, ведя разговоры. Алексей Иванович был более категоричен в суждениях, фактически он ставил на обсуждение свои мысли, а Никита Всеволодович их критиковал или развивал.
– Вот ты посмотри, Алексей, Россия в своей истории повернула вспять от социализма к капитализму. И это тогда, когда сам капитализм уже на исходе.
– Нам бы такой исход! Дело в том, что мы на скорую руку построили самый худший вид капитализма с безумным неравенством граждан. В революцию казалось несправедливым, что фабриканты владеют заводами и фабриками, в которые, надо отдать им должное, вложили свои средства. А теперь за здорово живешь олигархи завладели лучшей частью государственной собственности.
– Причем под лозунгом повышения эффективности.
– Так повысили, что двадцать пять лет не можем восстановить прежний уровень ВВП. И перспектив не видно. Ты, к примеру, видишь, каким путем можно вывести страну из застоя?
– Обратно в социализм уже не вернуться. Для этого все делалось самым решительным образом.
– Да, даже втаптывалась в грязь история, чего никто в мире себе не позволяет.
– Выходит, нужно совершенствовать теперешнюю систему хозяйственных отношений.
– Да, но задача архисложная. Тут только дерни за одну ниточку, все сразу обвалится. Страна находится в состоянии неустойчивого равновесия. Знакомая гражданка – физик мне сказала, что в условиях резких изменений возникают переколебания из одной фазы в другую. Их страна может и не пережить на радость нашим конкурентам.
– То есть, по-твоему, ничего и трогать нельзя? А опыт Китая?
– Трогать можно, но очень продуманно, на пять шагов вперед. Начинать надо с правосудия, установить безусловное равенство перед законом, повышение персональной ответственности руководителей всех уровней. Следующий шаг – это защита интересов отечественных производителей. Далее – справедливая налоговая система. Эти действия поднимут благосостояние людей и постепенно снимут социальную напряженность. Мне ближе не модель Китая, а Швеция с ее социальной системой.
– Все это не в интересах олигархов, которые правят бал.
– Они тоже не дураки и понимают, что лучше не поскупиться, чем все потерять.
– Возможно, ты и прав. Другого пути не просматривается.
– Отказ от государственной идеологии – это как ослепление, ведет прямо к беззаконию. Нет ориентиров – нет и ответственности.
– Да, разговоры о национальной идее – удобная ширма, не более того.
Позиции приятелей по большинству вопросов государственного устройства были близки, но подчас они, серьезно расходясь во мнениях, горячились – повышали голос и размахивали руками, впрочем, не обижаясь друг на друга.
У Аллы близких отношений с Татьяной не сложилось, поскольку интересы практически не пересекались, и даже не было тем для заинтересованного  разговора. Алексей Иванович, напротив, вызвал у нее стремление к сближению. Она впервые столкнулась со столь заманчивым мужчиной, у которого не вызвала явного интереса, и это инициировало к действиям по его завоеванию. Однако все ее старания оказались тщетными и пока не приводили к намеченной цели.
В результате прежних размышлений давно прошедших лет и новых разговоров и споров у Алексея Ивановича сложилось вполне цельное представление об особенностях развития общества и порождающих их причинах. Настало время изложить это письменно, написать трактат, как он для себя обозначил.
Дело было новым и далось далеко не сразу. Начальный вариант трактата, размером примерно в сто страниц, был готов через пару месяцев. В качестве первого читателя Алексей Иванович выбрал Ивана Николаевича Башкина.
В КБ Алексей Иванович не был уже больше года, и Иван Николаевич встретил его приветливо, но с легким укором.
– Совсем вы нас забыли, Алексей Иванович.
– Иван Николаевич, как я рад вас видеть! Только очень прошу, не величайте меня по отчеству, вы для меня как отец родной.
– Договорились, Леша. Соскучился?
– Да, соскучился в полном объеме, да еще и дело к вам имею.
– Но, может, сначала новые разработки найдешь время посмотреть.
– Безусловно.
– С чего начнем?
– Я бы хотел по хронологии – с антенщиков. Кто там руководит?
– По-прежнему Григорий Иванович.
– Семьей обзавелся, наконец?
– Не могу сказать. Сам расспросишь.
– Ну и к ракетчикам зайдем.
– Марк Ефимович вот только приболел. Временно назначил начальником Клюквина.
– Евгения? Пацана?
– Да, способный чертяга! Возмужал. Его Марк сам и рекомендовал.
– Интересно. Можно, я один пойду, чтобы упростить ситуацию?
– Конечно, лучше только предупредить, чтобы от неожиданностей переполох не случился. Ты у нас не был уже почти два года.
– Я постараюсь не пугать народ.
Алексей Иванович направился прямиком к антенщикам. 
– Здравствуйте, дорогие трудяги!
– О, Алексей Иванович! Какими судьбами? – первой переполошилась Тамара.
– Да вот решил навестить. Как вы тут, чего достигли? – тепло поздоровался со всеми Алексей Иванович.
– Так давно не общались, что и не знаю, с чего начать, – озадачился Георгий Иванович.
– Времени прошло действительно немало, но я хорошо помню ваши уроки и очень благодарен. Потом жизнь еще коечему научила, но профессиональный фундамент заложили именно вы.
– Ну, это вы преувеличиваете. Просто вы оказались очень способным учеником и быстро опередили учителей.
– Давай закончим с комплиментами. Что новенького?
– Теперь все больше функций передаем компьютеру.
– Ага, тебя послушать, так вообще антенна не нужна будет, компьютер сам обнаружит и уничтожит все цели, – традиционно сыронизировал Сергей Владимирович.
– Вижу, вы не потеряли боевой дух – это залог успеха в работе.
– Тамара, бывают у них перемирия?
– Конечно, это они при вас так петушатся, а обычно работают дружно.
– Выходит, опасно к  вам приходить, – рассмеялся Алексей Иванович. – Когда сдаете новый локатор?
– В конце года. Предварительные испытания на полигоне прошли успешно.
– А чего молодежи нет в отделе?
– Как нет, а Тамара?
– Ой, Тамарочка, извини, оплошал.
– Вот именно! Совсем не замечаете.
– Старею. А где Максимыч?
– Он человек подвижный, на месте не сидит.
– Как он?
– Нормально, решил повысить компьютерную грамотность. Говорит, перед внуками неудобно.
– Молодец! Привет ему от меня. Тамара, пойдем, проводишь меня к ракетчикам. Времени мало, боюсь заблудиться. А вам, мужики, успехов!
– Заходите, всегда рады.
Алексей Иванович с Тамарой вышли в коридор.
– Ну как ты?
– Так же, как и прежде. Живу воспоминаниями.
– В твоем возрасте еще рано.
– Согласна, хотелось бы оживить.
– Я в семью вернулся.
– Понимаю, но помечтать можно.
– Собьешь ты меня с пути истинного. Сегодня вечер свободен?
– Конечно.
– Тогда через часок я тебя заберу. Позвоню.
– Спасибо.
У ракетчиков на этот раз было спокойно. Марк Ефимович болел, и Евгению спорить было не с кем.
– Здравствуйте, товарищи ракетчики!
– Здравия желаем, товарищ заместитель министра, – хором ответила молодежь.
– Как обстановка, какие успехи?
– Да вот, Марк Ефимович заболел, а в остальном все нормально.
– Теперь ты за него?
– Формально – да, а по существу – его разве заменишь?
– Я слышал, пошел на поправку.
– Да, ожидаем через неделю.
– Есть что доложить?
– Новый генератор поставили. Экономичный, правда, ресурс всего десять минут.
– Больше для ракеты и не требуется.
– Это в бою, а на испытаниях еле успеваем снять характеристики.
– Импортный?
– Нет, наш. В академии наук изобрели. Штука уникальная – нанотехнологии.
– Приятно слышать. Ладно, я на минутку зашел, Иван Николаевич ждет. Успехов!
Иван Николаевич действительно уже начал его разыскивать.
– Что-то увлекся. По конкретному делу соскучился?
– Приятно вспомнить былое. Но я пришел по другому делу. Теперь в министерстве я отвечаю за сотрудничество с Думой, общаюсь с политиками. И вот что надумал, – Алексей Иванович достал из портфеля рукопись, – прошу быть судьей:
куда ее: в печать или в мусорное ведро?
– Это ты меня переоцениваешь. Я в политике не силен.
– Вы человек умный и, главное, дальновидный. Ваше мнение для меня имеет решающее значение. В министерстве мне показать некому, искренне никто не скажет, будут только хвалить, да еще слух разнесется на всю округу. 
– Как срочно?
– Спешки нет, но нетерпение присутствует.
– Давай через недельку позвоню.
– Договорились. А как в целом дела в КБ?
– Держимся, но перспективы туманные. Трудно планировать. Заказ на технику неустойчивый.
– Везде так. Об этом я тоже пишу.
– Так я и подумал. Тогда по телефону обсуждать не будем, встретимся на нейтральной территории.
– Есть у меня такое место. Жду звонка.
– Успехов!
– И вам здоровья и удачи.
При выходе из КБ Алексей Иванович позвонил Тамаре. Она сразу прибежала.
– Сначала заедем поужинаем, а потом решим, куда дальше.
– Можно ко мне и без ужина. Что-нибудь найдем. Вам домой лучше не опаздывать.
– Гуманно. А где живешь?
– Тут рядом, поэтому в КБ и устроилась. Машину можно отпустить. Пешком пять минут.
– Тоже в  плюс.
Квартирка у Тамары маленькая, обстановка скромная, но зато полный порядок, так же, как и в делах на работе.
Алексей Иванович сначала все удивлялся себе за принятое в коридоре скоропалительное решение, теперь же, обняв Тамару, забыл все на свете.
Домой вернулся поздно вечером, сослался на головную боль, немного поел и сразу залег спать. Татьяна заволновалась, что он на работе так сильно перегружается. Других мыслей не зародилось, и правильно – один эпизод не стоит волнений.
Иван Николаевич позвонил уже на следующий день, и они сразу встретились в ресторане у Олега, ставшего у Алексея Ивановича облюбованным место проведения неформальных встреч.
– Ну, каков ваш вердикт?
– Послушай, давай сначала выпьем. На трезвую голову такой разговор не пойдет.
Олег был рад гостям и все организовал быстро и на высшем уровне, хорошо зная вкусы школьного товарища.
Выпили по три стопки под хорошую закуску и приступили к разговору.
– Я знал, что человек ты умный, но теперь вижу, что чересчур.
– Такого не бывает.
– А вот случилось. Видишь ты все проблемы и их причины основательно и выводы делаешь правильные, но вот о последствиях не думаешь.
– В каком смысле?
– В прямом. Ты своим трактатом вскрываешь самые потаенные механизмы организации нашей жизни. Пишешь так ясно и убедительно, что просто открываешь глаза на политическое закулисье и экономическую кухню. Я прочитал все, не отрываясь, потом заснуть не мог часа два. На базе твоего трактата можно в обществе такую волну возмущения поднять, что все сметет.
– Мне кажется, что вы сильно преувеличиваете.
– Ничуть. Я думаю, что не ты один понимаешь глубинную суть происходящих процессов, но никто об этом не говорит открыто, а тем более не пишет.
– То есть вы считаете, что этот материал нельзя публиковать?
– Ни в коем случае! Станешь известным на месяц, а потом признают сумасшедшим. Это в лучшем случае.
– Остается вспомнить слова Конфуция: «В стране, где есть порядок, будь смел и в действиях, и в речах. В стране, где нет порядка, будь смел в действиях, но осмотрителен в речах».
– Мудрейший человек!
– Но по сути вы со всем согласны?
– Написано убедительно, даже слишком. Можно спорить по конкретным вопросам, не более того.  Помнится, я уже предупреждал, что не следует копать до дна. А ты и дно разворошил.
– Неожиданно. Я рассчитывал на одобрение.
– Хорошо, что ты мне доверил. Больше никому не показывай. Очень тебя прошу.
– Я ведь никого конкретного ни в чем не обвиняю. Рассматриваю ситуацию в аспекте закономерностей развития.
– Еще не хватало фамилии назвать! Давай закончим этот разговор и еще выпьем. Что-то я разволновался.
– Ваше мнение для меня очень важно: я все, что вы сказали, тщательно обдумаю. Вы только не переживайте. Давайте выпьем за ваше здоровье.
Домой Алексей Иванович вернулся в такой глубокой задумчивости, что напугал супругу. У нее сразу зародились подозрения, не имеющие в данном случае оснований. Алексею Ивановичу сейчас очень не хватало Нины, нет, не как любовницы, точнее не только как любовницы, но и как умного, рассудительного человека. Судьба пошла навстречу: Нина сообщила, что на днях ненадолго  приедет в Москву. Соскучилась и хочет показать родственникам своего малыша.
Алексей Иванович с волнением ждал предстоящую встречу. Она вскоре состоялась, опять же в ресторане у Олега.
– Ниночка, дорогая,  ты даже не представляешь, как  ты мне нужна. Просто необходима.
– Ну вот, я и приехала. Во многом именно из-за тебя.
Тоже соскучилась. 
– Давай рассказывай.
– Все хорошо. Сын растет, хулиганит. Муж любит.
Домохозяйка. Привыкла.
– Как-то не слишком ярко.
– Женское счастье такое. Подвиг не для нас. А у тебя как? Министром еще не стал?
– Замы министрами теперь не становятся. Примерный семьянин, с женой  и сыном добрые отношения.
– Очень рада. Про жену не спрашиваю: неудивительно, что возвернулся, а вот как любовь сына завоевал?
– В деревне дачу построил. Там совместным трудом и завоевал авторитет.
– Выходит, помогла я тогда вам.
– Когда?
– Перед отъездом.
– Каким образом?
– Зря проговорилась. Вот бабья болтливость!
– Давай колись дальше.
– Ну, встречу в ресторане тогда организовала, чтобы свою вину перед Татьяной загладить.
– Вот оно что. Я, дурак, не догадался. До чего же ты хитра!
– Скорее ответственна.
– Просто Макиавелли! Хотя нет, скорее Мария Стюарт, такая же красивая и хитрющая.
– Помнится, ей голову отрубили.
– Да, извини, и тут неудачно сравнил.
– А как с родственниками решил?
– Теща неожиданно заболела и вскоре умерла, а тесть тут же женился и живет отдельно. Татьяна мачеху в упор не видит, так что отношения не поддерживаем.
– Радикально.
– Все случилось без моего вмешательства. Не подумай чего плохого.
– Всевышний вмешался.
– С твоим отъездом я потерял не только любимую женщину, но еще и умнейшего человека для дискуссий.
– Сразу две высочайшие оценки. Загоржусь!
– Давай для начала выпьем за столь приятную и волнующую встречу. 
– Водку ни разу после того не пила. Боюсь опьянеть и потерять бдительность.
– Я уже опьянел. Ты выглядишь потрясающе.
– Совсем захвалил. Честно говоря, постаралась. Для женщины внешний вид – это как для мужчины огнестрельное оружие.
Выпили.
– Я теперь в министерстве отвечаю за связь с Думой и общаюсь с депутатами. Есть умные и интересные.
– Прямо, как я? – рассмеялась Нина.
– Ну что ты! Во-первых, мужики. Во-вторых, заносчивые. В-третьих, болтливые.
– Тогда не ревную.
– Недавно я собрал мозг в кулак, как в стихотворении у Филатова. Помнишь?
– А то! С собой взяла.
– И написал трактат. Показал одному умному человеку. Он мне запретил не то что публиковать, но даже больше и думать на такие темы.
– Видимо, действительно, умный, – опять улыбнулась Нина.
– Я его принес на твой суд.
Алексей Иванович передал папку.
– Ты еще и писатель! Скопище талантов! Это мне неделю читать, как раз до отъезда.
– Ты что, только на неделю?
– На десять дней. Сегодня третий заканчивается.
– А почему так коротко?
– Дел, собственно, и нет – сына показать да тебя повидать.
– Дело мы найдем.
– Вот этого я и опасаюсь больше всего. Честно говоря, я приехала именно с тобой пообщаться. Скучаю. Жизнь хорошо организована, серьезных забот практически нет. Лешка спокойный. 
– Тем более! 
– Нет, я твердо решила в этот раз не переступать границу дозволенного.
– А кто определяет эту границу? У нас ее никогда не было и не будет!
– Раньше не было, а теперь есть. Давай оставим эту опасную тему. Твой трактат я изучу, и мы перед отъездом встретимся.
– Столько не видеться и так вот расстаться?!
– Если ты не угомонишься, то я больше приезжать вообще не буду.
– В первый раз у меня такой ошеломляющий облом.
– В жизни все когда-то случается впервые.
– Придется привыкать.
Через неделю снова встретились.
– Изучила твой трактат вдоль и поперек.
– И что скажешь? – с нетерпением устремил Алексей полный надежд взгляд на Нину.
– Я знала, что ты человек больших способностей, почти Карл Маркс. Но здесь ты превзошел классиков.
– Да, ладно, – застеснялся расплывшийся в блаженной улыбке Алексей. – Сравнила тоже.
– Ты провел многоплановый всеобъемлющий анализ современного общества и сделал убедительные выводы. Ты ни на кого не ссылаешься. Неужели все мысли твои?
– Я специально не стал изучать чужие работы, чтобы не быть в плену мыслей их авторов. 
– Ты прямо как Эйнштейн.
– В каком смысле?
– Он написал свою знаменитую статью по теории относительности тоже без ссылок, хотя, по сути, собрал воедино труды многих. 
– Когда речь идет о судьбе цивилизации, авторство не так важно, – разгорячился вдохновленный признанием Алексей. – Этот метод я и раньше успешно применял в своей конструкторской работе. Америки не открывал, но случались и оригинальные находки.
– И что ты собираешься делать со своим трактатом?
– В этом главный вопрос. Я уже тебе говорил, что один уважаемый человек запретил его даже показывать. Но он воспитанник прежней формации, когда идеология жестко охранялась.
– Боюсь, что он прав. Тут ты покусился не только на идеологию, но на самые корни политической системы. А сотрут тебя с лица земли как бы не за политические взгляды, а за плагиат.
– Какой плагиат?
– Легко найдут сходство трех, четырех предложений в работах других авторов и устроят травлю. Готов ты к этому?
– Не знаю, не задумывался.
– Полностью твой трактат, действительно, лучше положить под сукно. Публиковать можно лишь дозированно, причем без категорических суждений и под псевдонимом. 
– Мне казалось, что работа ценна именно своей общностью.
– Это знаешь, как в шахматах: атаку нужно готовить исподволь, не вызывая опасения у противника.
– Озадачила ты меня. Такой многообещающий дебют, и такой разгромный эндшпиль.
– Ничуть. Просто твой трактат – это не конец, а начало большого дела. Я предчувствую, что ты сможешь быть полезен для Родины. Но нужно продумать каждый ход. Точнее, все на несколько ходов вперед.
– При тебе у меня вырастают крылья; мне действительно кажется, что все могу. А вот уедешь, и все потускнеет.
– Мне кажется, наоборот: при мне ты не можешь сосредоточиться на деле, – лукаво улыбнулась Нина.
– Что я могу с собой сделать, когда ты такая соблазнительная?
– Неудовлетворенные желания мобилизуют мужчин на подвиги.
– Или вызывают апатию.
– Тебе это несвойственно.
– Приезжай почаще.
– Я появлюсь, когда наступит критический момент. Не сомневайся! Но прошу тебя, прояви мудрость, будь осмотрителен и дальновиден. Вспомни Хоппера!
– А он причем?
– Был неглупый, к нему стоит прислушаться. Он говорил: важно выиграть не сражение, а кампанию. 
– Помнится, Наполеон говорил другое: сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет.
– У него была армия, а ты один. Это высказывание тебе не подходит.
– И тут ты права! Когда ты приедешь в следующий раз?
– Когда я тебе буду необходима.
– Уже необходима!
– Я не эту необходимость имела в виду, дорогой.
Они крепко обнялись, расцеловались и расстались.
Суждения Нины хотя и не были столько категоричными, как Башкина, но тоже заставили Алексея Ивановича серьезно призадуматься. После долгих размышлений он решил разбить трактат на три части  и первую опубликовать, как и рекомендовала Нина, под псевдонимом.
Перебрав десяток фамилий, он остановился на «Нинин» – фамилия необычная, прямо встраивается в ряд вождей, а самое главное, созвучна с именем любимой женщины. Это должно было принести успех. В бумажном виде публиковать не стал, а сразу выложил в Интернете под названием «Как устроена наша жизнь».
Успех был ошеломляющим. Алексей Иванович не успевал читать бесчисленные отзывы, писали люди со всей России и даже бывшие сограждане из других стран. Все были единодушны в своем признании и одобрении. Просто кружилась голова от успеха.  Он даже сожалел, что использовал псевдоним и не может принять заслуженной славы. Только Нина все поняла и позвонила.
– Здравствуйте, дорогой товарищ писатель.
– Ниночка, ты прочитала?
– Да, на меня перевел стрелки, хитрец.
– Ну как?
– Круто, успех грандиозный! Даже страшновато.
– Никто не критикует и не нападает?
– Вот потому и страшно. Послал в нокдаун. Не сомневайся, придут в себя.
– Я-то тут при чем?
– Не будь наивным. В электронном мире следов больше, чем на незастывшем цементе.
– Ты же сама советовала так поступить.
– Впрямую было бы еще хуже.
– А так славы лишился.
– Скромный ты мой! Настоящая слава редко приходит при жизни. Обычно ей предшествует изгнание.
– Утешила.
– Ничего, я уверена, что мы с тобой еще выпьем шампанского.
– Приезжай скорее. Шампанское есть.
– Обязательно, а пока крепко целую.
– Я тоже!
Через две недели после публикации Алексея Ивановича пригласил на разговор министр.
– Вы, оказывается, философ, Алексей Иванович, причем крайних взглядов. Не ожидал.
– Почему, Степан Борисович, вы так заключили? – насторожился Алексей Иванович.
– Прочитал я тут на досуге статью товарища Нинина.
Знаком вам этот автор?
Алексей Иванович понял, что был раскрыт и отпираться бессмысленно.
– Да, знаком.
– Так вот, что я  вам скажу: своей публикацией вы грубо нарушили служебную этику.
– Каким образом?
– Вы, будучи моим первым заместителем, хотите того или нет, в своих выступлениях отражаете взгляды министерства, а они находятся в прямом противоречии с вашей тенденциозной публикацией.
– Она же опубликована под псевдонимом. Причем здесь моя должность в министерстве?
– Это не меняет дело. Секрет Полишинеля. Не только мне, но и компетентным органам хорошо известен автор. 
– А что в статье крамольного?
– Я не хочу вступать с вами в дискуссию. Вы мне и так доставили немало неприятностей. Предлагаю вам незамедлительно написать заявление об увольнении.
– Я не вижу оснований.
– А я вижу, и не только я. Решение по вам уже принято. Для вас увольнение по собственному желанию – это лучший вариант.
– Я обдумаю ситуацию и приму решение.
– У вас два дня и два варианта с одинаковым исходом, но с существенно различными последствиями.
Такой оборот событий был для Алексея Ивановича совершенно неожиданным. Он понимал, что в сложившейся ситуации заявление написать придется, в противном случае министр найдет способ его убрать более жестким образом.
Вопрос стоял о том, как жить дальше, как содержать семью. Значимых накоплений у него не было.
Долго просидел в тот вечер Алексей Иванович в своем кабинете. Никто его не тревожил, видимо, команда изолировать уже прошла.
Прав оказался Иван Николаевич. Возвращаясь назад, Алексей Иванович вновь поставил себя перед выбором: публиковать или нет? За «нет» было решительно все материальное, за «да» – только убеждение в правоте. В конце концов, он опять перевел стрелки на судьбу: раз она так решила, то ей и расхлебывать. Однако и ему самому предстояло найти вариант дальнейшей жизни.
Уволили его сразу, не дав обычного двухнедельного срока. Домой Алексей Иванович впервые за последние годы ехал на общественном транспорте. Настроение было –  точнее, его не было вовсе. Чувство обиды и несправедливости угнетало сердце, а впереди предстоял непростой разговор с женой.
– Таня, я уволился из министерства.
– Как так? Почему?
– Пришлось из-за политических разногласий с министром.
– Ты что, поругался?
– Что-то в этом роде. Выложил в Интернет статью, которая его сильно возмутила.
– Что же ты там написал такого?
– Правду!
– И как же теперь?
– Буду искать другую работу.
– Нельзя было примириться?
– Нет, разногласия носят принципиальный характер. Унижаться и склонять голову не в моем характере.
– А как мы будем жить? Где ты найдешь достойную работу?
– Можно вернуться в КБ.
– На какую должность?
– Не знаю, завтра поеду, переговорю с Иваном Николаевичем.
– Жалко, конечно, что все так получилось. У тебя такие были возможности.
– Я понимаю, что поставил семью в трудное положение, но поступиться принципами и стать приспособленцем я не мог. Такой уж я тебе достался.
– Ничего, дорогой, не пропадем, – сказала Татьяна, обняв мужа со слезами на глазах.
Для Алексея это было так волнительно, что он тоже прослезился.
Башкин страшно расстроился, узнав о выходке Алексея Ивановича и итогах разговора с министром. 
– Мало того что ты пошел на безумный шаг, так еще и не нашел ничего лучше, как выложить статью через свой домашний компьютер. Чего стоил при этом твой псевдоним?
Уж ты-то мог бы знать, что находишься в зоне внимания.
– Придется увольняться. Возьмете?
– Я мечтал передать тебе КБ, но теперь тебя и замом взять не разрешат. Без согласования могу только начальником отдела. Устроит тебя это?
– Какого?
– Вместо Марка Ефимовича.
– А его куда?
– Переведу в советники, давно просится.
– Не знаю, смогу ли я теперь сосредоточиться на конкретных технических  вопросах.
– Предупреждал я тебя: выбрось все это из головы! Как в воду смотрел! Такой мой замысел загубил!
– Что сделаешь? Такой вот я.
– Других вариантов вообще нет?
– Мне предложили в Думу помощником депутата. Это для меня проще, но там зарплата низкая, а семья привыкла к достатку.
– Здесь немного больше. Премиями смогу поддержать, но нужны успехи.
– Спасибо, Иван Николаевич! Я вижу, что и вас подвел.
Буду думать, как жить дальше.
– Меня – ладно, себе все осложнил до предела.
– Критические ситуации тоже нужны. Они ум обостряют.
– У кого обостряют, а у кого притупляют. Но в тебя я верю.
Работать в Думе своим помощником предложил Алексею Ивановичу Сыров. Этот вариант был самым простым и удобным, но зарплата помощника была весьма низкой, недостаточной  для поддержания прежнего уровня жизни семьи.   
На следующий день снова позвонила Нина, она словно почувствовала состояние Алексея. 
– Ты просто взорвал Интернет! Поздравляю!
– Взорвал не только Интернет, но и себя.
– Это как?
– Ищу работу.
– Раскрыли?
– Да, плохой из меня конспиратор.
– Какие варианты?
– Всего два: вернуться в КБ начальником отдела или помощником депутата в Думе.
– В одну реку два раза лучше не входить. В Думе тебе будет перспективнее.
– Зарплата низкая.
– Придется Татьяне выйти на работу.
– Она потеряла квалификацию.
– Ничего, до сорока голова еще восприимчива, по себе знаю. Учу немецкий.
– Работать собираешься?
– Да, представь, предложили вести занятия по физике со студентами первого курса.
– Молодец!
– Давай-ка я переговорю с Татьяной. Она поблизости?
– Да, сейчас позову. Спасибо за звонок, обнимаю.
После разговора с Ниной Татьяна взбодрилась, и они стали думать, куда Татьяну пристроить. Алексей предложил в КБ. Она сначала отвергла этот вариант, поскольку утратила квалификацию и не хотела бросать тень на мужа. Другие варианты были, но Алексей убедил ее в том, что здесь работа будет интересной и перспективной.
Зачислили Татьяну на должность программиста в отдел Георгия Ивановича. Алексей Иванович предварительно переговорил с ним, а также с Тамарой.
– А что у вас случилось, Алексей Иванович?
– Уволился я из министерства, поскольку не сошелся во взглядах на нашу жизнь с министром.
– Теперь за это увольняют?
– Ты Интернетом пользуешься?
– Так, справочно.
– Почитай статью «Как устроена наша жизнь», автор Нинин.
– А кто это?
– Это я. Взял псевдоним для конспирации, но вычислили. – Что же вы там написали такого?
– Прочитай, потом потолкуем. Теперь ситуация складывается так, что жене придется работать, чтобы семью кормить.
– А вы?
– Я устроюсь помощником депутата в Думу. Там зарплата низкая.
– Что от меня требуется? Я все сделаю.
– Жена – программист, устроить хочу к вам. Она больше десяти лет не работала, ей будет трудно сразу войти в курс дел. Поддержи ее. С Георгием Ивановичем я переговорил, он проявит внимание и терпение, но ей нужно на кого-то опереться.
– Конечно, я все понимаю. Хотя ситуация необычная.
– Я тоже это понимаю, но другого варианта не вижу.
– Вы меня прямо огорошили! Как можно разбрасываться такими людьми?
– Тамарочка, дорогая, жизнь сложна и многообразна. Почитай статью, потом поговорим.
Татьяна вышла на работу с большой опаской. Техника ушла далеко вперед, и три месяца ушло на переподготовку. Георгий Иванович в свое время выучил мужа рассчитывать антенны, а теперь и жену современным методам программирования. Ученицей она оказалась прилежной.
Тамара со своей стороны окружила вниманием. Татьяна дома рассказывала Алексею о ней с восхищением. 
Уже через полгода Татьяна работала вполне эффективно, так что стала получать удовлетворение.
Алексей Иванович фактически помощником у Сырова и не являлся, целиком сосредоточившись на трактате.  О будущем страны спорили они каждый день. Сыров генератором идей не был, но критиковать умел обстоятельно.
– Какие темы тебе, Алексей, кажутся главными?
– Прежде всего я думаю остановиться на социальном аспекте, а именно:
экономическом неравенстве, правах и защите личности, положении семьи и женщины, криминализации общества, медицине и продуктах питания, пьянстве и наркомании, судьбе периферии.
– Каждый из вопросов тянет на большое исследование, а времени у нас до конца срока в обрез.
– Постараюсь изложить коротко, акцентировать внимание на самом существенном.
– Ну, к примеру, возьмем экономическое неравенство. Как планируешь зайти?
– Здесь нужно привести диаграмму, как оно растет за 20 лет в мире и у нас. Дальше рассмотреть механизмы обогащения.
– Их только два: разграбить страну и торговать природными богатствами.
– Это ты не прав. Сейчас появились новые. Возьми артистов. В конце века они в своей массе были нищие, а теперь среди них образовался целый класс олигархов с дворцами и яхтами. Вон у пошлых, надоевших сатириков миллиардные состояния. Они не воруют. Раскрученные артисты востребованы хозяевами жизни. Выступление на юбилее – до десятка миллионов. Нужны они и средствам массовой пропаганды для рекламных сборов и задурманивая людей. На телевидении заработки сумасшедшие. У них деньги как бы отмытые, незаконные лишь в том смысле, что частенько без налогов.
– Это так, еще можно приплюсовать футболистов.
– Здесь механизм немного другой. Это крупный бизнес. Притащили в страну дорогих заграничных игроков, и сразу бюджет команд подскочил до миллиардного уровня. А у топовых команд – до многомиллиардного. Футболисты – это только видимая часть айсберга. Стадионы иной раз самые дорогие в мире. Тоже бизнес прибыльный. 
– И другие есть механизмы?
– Конечно. Посредничество, например. Доля производителя товара стала меньше, чем продавца. Бывшие спекулянты процветают. Миллиардеры! А производители на грани риска. Жилье стоит в три раза дороже себестоимости.
– Да, тут у тебя широкое поле деятельности. А вот продукты питания?
– Тут очень интересно. Есть два аспекта. Первый: в нашей жизни все очень стремительно совершенствуется за счет научно-технического прогресса: военная техника, транспорт, связь, медицинское оборудование, бытовые приборы, а вот с продуктами питания прогресса нет. Ничего ценного искусственно сделать не удалось. Второй аспект: во всех перечисленных областях налицо прогресс, а с продуктами питания – регресс. Фальсификаты завалили прилавки магазинов, создав изобилие, а качественных товаров для населения почти не стало. Химики разработали имитаторы вкуса, запаха, цвета, но только не полезности. И это притом, что продукты питания – первичная потребность человека, как воздух и вода, которые тоже катастрофически ухудшаются. Вот тебе и парадокс: научно-технический прогресс обеспечивает высокое качество товаров вторичной надобности и ухудшает качество продуктов первичной потребности. Вопрос: куда мы идем и куда придем?
– То есть ты ратуешь за остановку научно-технического прогресса?
– Нет, сейчас прогресс направлен в первую очередь на интересы привилегированной части населения и ее обогащения, а нужно его переориентировать на улучшение условий жизни всего населения. Новые телефоны разрабатывают не для того, чтобы улучшить связь, а для того, чтобы раскрутить рынок и получить прибыль от их продаж. Машины делают с коротким сроком службы с той же целью.
Сколько природных ресурсов тратится впустую!
– И как же можно это переориентировать?
– Прежде всего провести переоценку природных ресурсов. Постепенно цены повысить на порядок с целью их экономии. Это стимулирует развитие сберегающих технологий. 
– Здесь тебя никто не поддержит. Сразу цены на все подскочат.
– В противном случае ситуация в какой-то не слишком отдаленный момент коллапсирует, и цены подскочат уже в тысячи раз. Нельзя людям врать и обещать светлое будущее, не приняв превентивные меры первостепенной важности.
Правде нужно смотреть в лицо и находить решения проблем.
– А с наукой-то что ты предлагаешь?
– Это самый сложный вопрос. К сожалению, нашей научной сфере был нанесен такой урон, что потребуется много времени и средств на восстановление ее потенциала и очищение от проходимцев.  Придется жестко определиться в приоритетах и вывести исследования на передовой уровень.
Наука второго сорта никому не нужна.
– Тоже не очень привлекательно.
– Я не барышня, чтобы запудривать недостатки и проблемы сложившейся системы.  Просто не надо сгущать краски, как любят делать безответственные крикуны.
– Задачу ты себе поставил архисложную.
– Простых задач в нашей жизни уже не осталось, да их никогда и не было.
Вторую часть трактата «Каким будет будущее России?» Алексей Иванович подготовил к публикации через пару месяцев. В ней он четко изложил свои взгляды на  возможные варианты развития событий. 
Сыров прочитал и одобрил. Послал статью Нине.
Отзвонилась буквально на следующий день.
– Здравствуй, дорогой футурист!
– Ниночка, милая, ждал твоего звонка с нетерпением и волнением.
– Общая оценка – пять с минусом.
– Честно говоря, не рассчитывал на такой высокий балл. Самого не все удовлетворяет.
– Ты взялся за неблагодарное дело – правдиво предсказать будущее. От тебя, точнее от твоей правды,  отвернутся многие, зато поверят умные. Последних может оказаться меньше.
– Но именно они и нужны для дела.
– Именно так. Я бы посоветовала материал сократить. Есть места слабо проработанные. Кто тебя заставляет обсуждать все проблемы?
– И что посоветуешь убрать?
– Пьянство и судьбу деревень. За пьянство уже брались много раз, это системная болезнь общества, ее превентивными методами не решить. А традиционные деревни, на мой взгляд, уже не спасти. Сельское хозяйство стало индустриальным и компьютеризированным. Тут малоквалифицированным людям просто нет места. Твои предложения не очень убедительны и легко критикуемы.
– Пожалуй, ты права. Поработаю в этом плане.
– Но ты большой молодец, такой пласт поднял.
– Я тут пару законов еще сформулировал.
– По стопам Ньютона идешь?
– У него, помнится, три было. 
– Да.
– Два помню, а какой третий?
– Сила действия равна силе противодействия. Порадуй своими открытиями.
– Первый ты уже знаешь: чем умнее члены сообщества, тем быстрее оно придет к гибели.
– Да, этот печальный закон мы уже обсуждали.
– Второй такой: научно-технический прогресс повышает качество товаров для удовлетворения вторичных надобностей человека и ухудшает качество продуктов для удовлетворения первичных потребностей.
– Второй тоже интересный и не менее печальный, чем первый, надо подумать.
– Для первичных биологических потребностей важны воздух, вода и продукты питания. Все они, в целом, ухудшаются, зато невероятный прогресс во всей технике.
– Похоже, и тут ты прав. С учетом этого третий закон Нинина можно сформулировать в стиле Ньютона: сила действия человека на природу равна силе ее противодействия человеку.
– Классно! Умница! Неслучайно я тебя люблю. Очень ты мне нужна! Когда увижу?
– Когда победишь.
– Расскажи о себе. Занятия ведешь?
– Да, уже не так страшно. Они меня понимают хорошо, я их похуже, но прогресс есть.
– Ты молодец! Как мой тезка?
– Пацан боевой, с ним нетрудно. Как у тебя дома?
– Строго следую твоим наставлениям. Никаких порочащих связей в твое отсутствие.
– Трудно поверить, – засмеялась Нина.
– Сам удивляюсь.
– Желаю тебе удачи. Крепко обнимаю.
– И только?
– По телефону и это сделать непросто.
– Спасибо за поддержку. Ты моя муза. Я тебя целую.
После доработки Алексей Иванович новую статью выставил в Интернет под тем же псевдонимом. Чего уж теперь? Снова хлынули тысячи откликов и комментариев. Теперь появились не только хвалебные, но и критические. Нина оказалась права. Общее число откликов на обе публикации превысило полмиллиона.
Сыров прикинул, что на основе такого большого количества  единомышленников можно и партию организовать, что было бы кстати, так как через год думские выборы. Алексей Иванович тоже пришел к подобному решению. Долго обсуждали, как назвать. Казалось, что все лучшие названия уже использованы, но нашли вполне удачное и отражающее суть платформы: «За устойчивое безопасное развитие» – «ЗУБР».
Теперь предстояло написать программу новой партии. Две первые части уже фактически были написаны Алексеем Ивановичем. Предстояло написать третью, самую главную: каким образом достичь тех перемен в обществе, которые способствовали бы устойчивому развитию страны. Путь вырисовывался через весьма радикальные перемены, затрагивающие не только экономические преобразования, но даже конституционное устройство.
Первый вариант Алексей Иванович написал настолько смелый, что даже Сыров насторожился.
– Ты, прямо, революцию предполагаешь. Такие крутые перемены опасны для общества, не говоря уже о нас с тобой.
– Плавно не получится. Все завязнет, и только зря потратим силы и упустим время.
– Программа партии – это не план конкретных действий, как у тебя, а документ стратегического уровня. Она пишется в общих чертах, красивыми словами. Ее задача привлечь сторонников, а не ставить себя под удар прежде времени.
– От таких многообещающих программ все уже сыты по горло. Им никто не верит. Читать не будут.
– В этом и состоит искусство, требуется пройти по лезвию ножа. То, что ты написал, нужно разделить на две части: открытую программу и секретный план действий. Наша задача – организоваться и добиться участия в выборах.
– Только и всего?
– Ну, ты Наполеон: победу подавай!
– А без этого нет смысла и браться за дело. До следующих выборов партию не сохранить. Чем ее займешь?
– Для организации партии понадобятся серьезные деньги, а для победы – гигантские. Где их взять?
– У сторонников.
– Максимум, что соберешь таким путем – несколько миллионов.
– Это зависит от того, какая будет программа. Если настоящая, то можно привлечь очень многих.
– Нужны состоятельные граждане, а им твоя программа поперек горла.
– Не скажи. Для людей с деньгами перспективное будущее даже важнее, чем для нищих.
– Но они очень осторожны, им есть что терять.
– При большом числе сторонников и денег много на раскрутку не понадобится. Ролики на телевидении крутить необязательно. 
– Сомневаюсь, телевизор – главный агитатор.
– Скоро Интернет его потеснит. Именно он наше главное поле битвы. Партия будет из людей современных, продвинутых.
– Среди пользователей Интернета полно бездельников, хвастунов и авантюристов.
– В среднем уровень достаточно высок. Посмотри по откликам. Сколько дельных предложений!
– Век Интернета не за горами, но еще не наступил. Телевизор, как ни крути, смотрят каждый день  десятки миллионов.
– А на телевидении есть и бесплатные предвыборные дебаты. Вот на них и надо победить.
– Представляешь, с кем там придется дискутировать?
– С надоевшими народу политиками. Нам главное – не упустить время, пока люди не забыли первые две статьи. Третья, программная вызовет еще больший интерес. Мы можем создать партию по инициативе народа. Не сомневаюсь, что такие предложения будут.
– Чем это лучше?
– А тем, что не будет оснований заподозрить нас в корыстных интересах. Сделаем так: согласимся на создание партии при условии, если зарегистрируется миллион сторонников.
– Ну, ты и хватил! Это прямо масштаб правящей партии.
– А при меньшем числе нам на выборах не победить.
– Это ты прав.
– А тогда и программа должна быть конкретной, а не лозунговой. По мелочи я играть не собираюсь!
– Вопрос в том, как сагитировать по-крупному? Для организации партии требуется сорок тысяч членов.
– Сорок тысяч – это не партия, а кружок.
– Сколько же ты хочешь?
– Минимум пятьсот тысяч.
– Ну, ты совсем оторвался от земли. Вся оппозиция столько не имеет.
– Поэтому она ничего и не может.
– Как же ты соберешь полмиллиона?
– Не я, они сами соберутся.
– По мановению волшебной палочки?
– Нет, я уверен, что после публикации программы энтузиасты поставят вопрос о создании партии. Тут и скажем, что создадим только тогда, когда наберется полмиллиона желающих вступить. Не мы должны уговаривать, а нас. Это совершенно другая психологическая ситуация.
– Ситуация другая, но у нас народ пассивный.
– Пассивный, когда не верит, а если поверит, то не остановить.
– Боевой ты мужик. На роль лидера годишься. Только твою программу все равно нужно пригладить, иначе шею свернут. Давай я поработаю.
– Бери, только сильно не кругли.
Через две недели программу причесали, сохранив боевую направленность.  Перед тем как выложить ее в Интернет, Алексей Иванович отправил ее для оценки Нине, мнение которой с самого начала было лакмусовой бумажкой.
Звонок раздался уже через день.
– Здравствуй, уважаемый товарищ Нинин!
– Ниночка, здравствуй, дорогая! Так рад тебя слышать!
Как живешь?
– Живу под впечатлением твоего творения.
– И какое оно?
– Молодец, написано сильно, но аккуратно, как в легендарном фильме говорил Папанов. Помнишь?
– Как не помнить классику! Есть тут кому срезать острые углы.
– Вижу опытную руку. 
– Не слишком округло получилось?
– Нет, как раз. Вам нужно привлечь не кого попало, а людей думающих. Этот стиль как раз подходит.
– Можно выставлять?
– Я кое-что подправила, пару ошибок убрала.
Посмотришь.
– Спасибо!
– Меня-то примешь в свою партию?
– Создаю, чтобы заманить, – рассмеялся Алексей.
– Я буду заграничным членом.
– Прими участие в обсуждении, знаешь, в своем отечестве пророка нет.
– Непременно. Я тут без политики скучаю.
– Я тоже, но только без тебя, дорогая. Когда увидимся?
– Приеду в случае торжества замысла. Поздравлять победителя.
– Все, тогда я костьми лягу.
– Вот этого не надо, ты мне дорог стоячий, – засмеялась Нина.
– Ну, у меня прямо дыхание перехватило.
– Я двойного смысла не вкладывала, дыши ровно.
Мобилизуйся и приступай к делу.
– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа.
Программу выставили, учтя правки Нины, и уже на следующий день появились тысячи желающих встать под развернутое знамя. 
Алексей Иванович написал обращение к сторонникам, смысл которого сводился к тому, что браться за дело можно только в том случае, если число сторонников превысит критическую массу, и предложил начать создавать ячейки в регионах.
Дело пошло. Организовалась группа продвинутых программистов, которая разработала шикарный сайт партии  с возможностью подать заявление электронным путем, со  счетчиками числа желающих и разбивкой по регионам. Этот ход стимулировал процесс. Через месяц заявлений в сумме стало больше двухсот тысяч. Не столь много, как хотелось, но для начала вполне достаточно.
Больше всего Алексея Ивановича удивило то, что активным сторонником новой партии стал тесть – Павел Михайлович. У него отношения с дочкой постепенно наладились, она его и сориентировала. Через это и у них с Алексеем Ивановичем восстановились дружеские отношения, сильно пострадавшие в свое время. Тесть подключил к делу своих знакомых – отставных военных в разных городах. Они, как люди организованные принесли немалую пользу.
Для проведения регистрационных процедур и организационных мероприятий потребовались деньги.
– Давай соберем с народа по тысяче рублей, не обеднеют, – предложил Сыров.
– Нет, только не это!
– Почему?
– Нас сразу заклеймят как жуликов: сорвать деньги и смыться. Тысячу раз проходили! Через это все дело дискредитируют. 
– Где же тогда их взять?
– Сколько нужно по минимуму?
– Миллионов пять – десять. Для олигархов это не сумма, но их нам не растрясти.
– Кредит взять.
– Подо что?
– Если уж на то пошло, могу дачу заложить.
– Ты что? Совсем спятил? С чем семью оставишь?
– Я решил, что это дело моей жизни. Дача – мелочь в такой постановке.
– Жена знает?
– Узнает.
– Ты ей уже один сюрприз преподнес.
– Ничего, на пользу пошло. Работает. Нравится.
Экономить научилась.
– С дачей удачного исхода может и не быть.
– У тебя есть другой вариант?
– Сколько стоит твоя дача?
– Там земля дорогая. Сорок соток потянут на две сотни долларов. Дом – на сотню. Итого: десять миллионов, никак не меньше. Должно хватить.
– Деньги дадут под бешеный процент и всего на год – другой. Можно не успеть рассчитаться.
– После регистрации партии можно будет попросить у членов помощи. Это будет в порядке вещей. Предположим, будет сто тысяч членов, по пятьсот рублей – это будет пятьдесят миллионов.
– Поражаюсь твоему оптимизму. Знаешь что, давай я куплю половину твоей дачи, пользоваться будем по очереди. Когда разбогатеем, вернешь без всяких процентов. Это все же твоя родина.
– Совместно пользоваться – это не выход. Покупай уж тогда полностью, до обретения средств.
– У меня от силы пять миллионов.
– Ты говорил, что этого хватит.
– Должно хватить.
– Ну, тогда по рукам.
Вечером Алексею Ивановичу снова предстоял непростой разговор с супругой. Вообще говоря, ему не требовалось официального согласия на продажу дачи, поскольку они так и не оформили заново брачные отношения, но дело было не в принципе, а по жизни. Дача стала для семьи  любимым местом отдыха. Мама Алексея там прижилась и даже зимой не уезжала в Москву.
– Тань, у меня к тебе очередной трудный разговор.
– Что случилось? – насторожилась Татьяна, предчувствуя неладное по женской линии.
– Нам придется на время продать дачу.
– С какой целью? – отлегло от сердца у Татьяны.
– Я решил организовать партию для участия в думских выборах. Для этого нужны деньги.
– А что значит «на время»?
– Купит Сыров, а потом соберем партийные взносы и дачу вернем обратно.
– А почему он просто не может их дать?
– Инициатива моя. Он не уверен в успехе.
– А ты уверен?
– Обычно я добиваюсь задуманного.
– И на сколько же ты собираешься ему продать?
– Год – полтора.
– Они ею будут пользоваться?
– Детали мы не оговаривали. Возможно.
– Придется забирать все вещи, – с грустью заметила Татьяна.
– Найдем, куда сложить.
– Мама сильно расстроится, она там прижилась и окрепла.
– Надеюсь, с Никитой договоримся.
– Других вариантов, как я понимаю, нет?
– К сожалению. Придется потерпеть. А отдыхать съездим к морю. Ты же любишь.
– Я тебя люблю.
– Спасибо за понимание. Ты у меня умница и мне дороже всего.
– Даже партии?
– Партия дорога идейно и материально, а ты –  духовно и телесно, – с этими словами он крепко обхватил супругу с далеко идущим намерением.
Дачу переоформили, и денег, хоть и в обрез, должно было хватить на все организационные мероприятия. Партию «ЗУБР» зарегистрировали за полгода до парламентских выборов.  В пятидесяти регионах были созданы официальные ячейки, в остальных – члены партии объединились в группы по Интернету. Началась кропотливая работа по формированию списка кандидатов. Каждому из регионов определили по одному месту, Москве – 3, Санкт-Петербургу – 2.
Отбор кандидатур проводился путем недельного обсуждения и последующего голосования в Интернете. В результате сформировался список из девяноста человек, их и пригласили в Москву на конференцию.
Было вынесено два вопроса: программа партии и выборы руководящего состава. По ранее предложенной Алексеем Ивановичем программе с мест поступило много уточнений, на их обсуждение ушел целый день. Программа заметно улучшилась, стала более цельной и конкретной. Ее приняли единогласно. 
Второй день ушел на выборы. На роль лидера партии кроме Алексея Ивановича выдвинулся Сыров, объяснив это тем, что нужна реальная альтернативность, что не было убедительным, поскольку к тому моменту уже выдвинулись еще двое: один предприниматель из Калуги и второй – учитель из Екатеринбурга. 
В своем выступлении Сыров заявил, что партии нужен лидер, известный в обществе, занимающий значимую политическую позицию в стране. Далее он рассказал о своих производственных заслугах и успешной работе в качестве депутата. Кроме того, он сообщил, что псевдоним  «Нинин» является собирательным: включает двух авторов опубликованных материалов – его и его помощника Петрушина. Таким нехитрым образом обозначил свою решающую роль.
Для Алексея Ивановича это стало неожиданностью. В своем выступлении он не стал напрямую оспаривать роль Сырова в подготовке документов, а больше говорил о своих взглядах и помыслах по деятельности создаваемой партии.
Из зала поступил вопрос:
– Почему вы уволились из министерства?
– Причиной стала первая моя публикация «Как устроена наша жизнь». Меня обвинили в дискредитации Министерства. Псевдоним не помог, поскольку был легко расшифрован, ибо по неосторожности я выставил ее в Интернет со своего домашнего компьютера.
Тот же товарищ задал и второй вопрос:
– Так кто же скрывается за псевдонимом «Нинин»?
– При написании двух последующих статей были учтены предложения и замечания Никиты Всеволодовича Сырова, высказанные во время дискуссий. 
– А на какие средства  создана партия?
Алексей Иванович не стал спешить с ответом, предоставив слово Сырову.
– Во всех делах мы действовали с Алексеем Ивановичем Петрушиным сообща. Вот и здесь, я как бы купил у него дачу.
На эти деньги и организована партия и данная конференция.
– Что значит «как бы»? 
– Мы так договорились, это такой совместный вклад.
– Алексей Иванович, не могли бы и вы прояснить этот момент?
– Я действительно продал дачу. Эти деньги и вложил в организацию партии.
– Здесь следует внести уточнение, что деньги внесены в качестве некого кредита, их придется компенсировать за счет будущих взносов, и тогда дача вернется к своему хозяину, – попытался выкрутиться Сыров.
Публика в зале была весьма понимающей и больше вопросов задавать не стала, но при голосовании Сыров получил всего десяток голосов, а Алексей Иванович уже в первом туре собрал большинство и стал лидером партии. Сыров его тепло поздравил с трибуны и заверил присутствующих, что они сделали правильный выбор.
Затем был избран центральный комитет партии из десяти человек, в который вошел и Сыров.
Алексей Иванович понимал, что Сыров, будучи человеком амбициозным, затаил на него кровную обиду, понимал он и то, что выяснение отношений ни к чему хорошему не приведет. Он просто вел себя в прежней манере, в то время как Сыров стал избегать общения и даже при встречах не всегда подавал руку. В такой ситуации положение Алексея Ивановича как помощника депутата стало неадекватным, но он решил по возможности не обращать на это внимания.
Сыров понял, что недооценил Петрушина. Подвело его установившееся среди ряда депутатов отношение к помощникам, как к прислуге, готовой удовлетворить любой каприз. Он решил показать, кто в доме хозяин, занял дачу и потребовал от Алексея Ивановича немедленно забрать все свои вещи.
– Тогда мне придется забрать и мать.
– И что?
– А то, что ее квартиру мы превратили в штаб партии.
– Я найду другое, более подходящее помещение.
Алексей Иванович понял, что дачу обратно ему вернуть будет непросто, но проигрывать даже в этом вопросе он не собирался. Мысль, как поступить, пришла в голову моментально, и он незамедлительно приступил к ее реализации, несмотря на большую занятость в подготовке к предстоящим думским выборам, поскольку предчувствовал, что Сыров сразу же затеет на даче реконструкцию, чтобы сжечь все мосты к возврату.
Телефон Аллы, жены Сырова, у него  был.
– Здравствуй, Аллочка!
– С кем  я говорю?
– Как же не узнаешь? – Алексей Иванович?
– Да, это я. А ты такая же красавица, как и прежде, или еще лучше?
– Стараюсь сохраниться.
– Хотелось бы взглянуть, отвлечься от рабочей суеты.
– Как-то неожиданно.
– Неожиданности украшают нашу жизнь.
– Прежде вы не слишком баловали своим вниманием.
– Ты мне всегда нравилась, но обстоятельства не позволяли открыть свои чувства.
– А теперь позволяют?
– Теперь позволяют.
– Подъезжайте.
– Удобно ли это?
– Смотря, какие у вас намерения.
– Самые серьезные.
– Тогда удобно, Никиты сегодня допоздна не будет.
– Договорились, обнимаю.
Алла встретила Алексея в  одежде, демонстрирующей все достоинства своей безупречной фигуры. Обнялись и расцеловались. Немного поболтали, выпили по рюмке хорошего коньяка. В постель с Аллой Алексея сначала не очень тянуло, но дело потребовало сделать все по максимуму. И это ему удалось. Прощаясь, он как бы забыл на журнальном столике проект некого документа со своими пометками, на что взволнованная случившимся Алла не обратила никакого внимания.
Далее события развивались стремительно. Алла не смогла объяснить появление в доме данной бумаги, и муж раскрутил ее на признание. Но женщиной она была строптивой и высказала мужу много нелестного. Кончилось все скандалом, из которого Сырову не удалось выйти  победителем. Скорее наоборот, Алла заявила, что будет жить по своему усмотрению. Если его такое не устраивает, то готова дать развод. Для Сырова жена была предметом особой гордости, и потерять ее он никак не был согласен. Отчаявшись образумить жену, он решился на мужской разговор с Алексеем Ивановичем.
– Нам надо с вами серьезно поговорить.
– Относительно дачи?
– Нет, причем тут дача? Относительно вашей связи с моей женой. Вы перешли всякие приличия. Я вас взял на работу, рискуя своей репутацией, когда вас вышвырнули из министерства. И вот так вы отплатили!
– Я не понимаю, о чем вы говорите? Ваша жена красивая, соблазнительная женщина, но меня она никогда не интересовала. Вы тут что-то путаете.
– Прекратите! Она во всем призналась. Вы настолько обнаглели, что встречались у меня дома. Вот, даже бумаги свои забыли, так увлеклись, – закричал Сыров и бросил на стол оставленный Алексеем Ивановичем документ.
– С чего вы взяли, что это мой документ? 
– Тут отметки, сделанные вашей рукой!
– И что вы от меня хотите?
– Я требую, чтобы вы прекратили свое безобразное распутство, иначе я сообщу обо всем вашей супруге.
– Вы знаете, я не из пугливых. А что касается вашей жены, то советую уделять ей больше внимания, если это в ваших силах.
– Это уже предельная наглость!
– По сравнению с вами, я просто агнец божий.
– Что вы имеете в виду?
– Свою бывшую дачу. Ловко вы меня облапошили.
Получили за полцены и попрали все договоренности.
Сыров человек был неглупый и сразу понял, что к чему.
– Вот оно что! Вашему изощренному коварству нет предела!
– Спасибо за комплимент.
– Так, я возвращаю дачу, а вы оставляете в покое мою жену. В этом ваш мерзкий замысел?
– Может, не так сразу. Мне будет трудно порвать отношения столь резко. Я не привык обижать женщин.
– Это неслыханно! Что вы еще хотите получить в придачу?
– Хочу, чтобы вы трезво оценивали свою роль в нашей партии и не устраивали сцен ревности.
– Ничего я такого не устраивал, это у вас слишком завышенное самомнение.
– Хорошо, давайте урегулируем все отношения. Договоренность вступит в силу, как только я получу обратно дачу.
– Я настаиваю на прекращении отношений с Аллой немедленно!
– Хорошо, потерплю неделю.
– Наглец!
Уже через три дня вопрос был решен. Но теперь Сыров понимал, что он полностью в руках Алексея. Свои претензии ему придется поумерить, статус депутата поможет его авторитету, но последнее слово в любом деле будет за Петрушиным.
С Аллой Алексею Ивановичу пришлось объясниться. Встретились в ресторане у Олега.
– Как ты мог забыть этот чертов документ? Ты не представляешь, как он взбесился. Накинулся, орал как собака.
– Представляю, он и на меня набросился как бешеный. 
– Но я ему сказала все, что заслужил. Ради тебя я готова с ним расстаться.
– Ты меня сильно переоцениваешь. Это раньше я был хозяином положения, а теперь человек зависимый, с запятнанной репутацией. Вынужден дорожить своим местом.
Я обещал ему, что прекращу свое распутство.
– Нет, нет и нет!
– Я не говорю навсегда. Но сейчас я вынужден подчиниться. Мне нужно поддерживать семью. Где я еще найду работу?
Алексей прекрасно знал, что унижение мужчины убивает у женщины романтическое чувство.
– Я тебя полюбила с первой встречи и ждала так долго. Ты мне казался таким сильным. Как все меняется!
– Аллочка, ты удивительная женщина! Очень прошу тебя не губить мою жизнь. Я и так разрываюсь в своих чувствах. Наша с тобой близость для меня стала самым волнующим событием. Как только ситуация станет благоприятной, мы снова дадим волю нашим чувствам. В противном случае все обернется против нас. Будь умницей.
– Постараюсь не быть дурой!
– Поверь, другого выхода сейчас у нас нет. Будем жить воспоминанием.
– Я к этому не привыкла.
После этого разговора они долго не встречались.
Для вступления в предвыборную гонку партии «ЗУБР», не имеющей представительства в Думе, требовалось собрать двести тысяч голосов в свою поддержку. Это стало первым ответственным делом региональных ячеек, с которым они успешно справились.
После особо тщательной проверки подлинности собранных подписей Центральная избирательная комиссия вынуждена была новоиспеченную партию зарегистрировать в числе других тринадцати, допущенных к выборам. Это стало первой серьезной партийной победой.
На заседании центрального комитета предстояло разработать стратегию борьбы за победу на выборах. Конечно, речь шла лишь о преодолении барьера в пять процентов голосов избирателей для вхождения в Думу. В первую очередь встал вопрос о финансах.
– Есть два способа привлечения средств: включить в список состоятельных товарищей или обратиться за помощью к членам партии, – заключил Алексей Иванович.
– Ты же был против того и другого, – припомнил Сыров.
– Теперь ситуация изменилась: партия зарегистрирована, и подозрения в финансовой махинации отпали.
– По скольку ты хочешь собирать?
– Ориентировочно по тысяче, а там – кто сколько сочтет нужным.
– Этих средств будет явно недостаточно.
– Можно обойтись без дорогостоящей рекламы.
– Обойтись можно, а победить не удастся. Это я хорошо знаю по предыдущим выборам.
– Партию мы организовали с помощью Интернета, с его помощью и будем действовать дальше.
– Я уже говорил, что не стоит преувеличивать его возможности, у телевизора сидят десятки миллионов стариков и домохозяек. Именно они главным образом и ходят на выборы.
– На телевидении будут дебаты. Их и нужно использовать по максимуму. Они вызывают наибольший интерес у населения, у тех же стариков и домохозяек.
Дискуссия между Сыровым и Алексеем Ивановичем продлилась еще некоторое время, но других вариантов привлечения средств не обнаружила. В результате члены комитета единогласно проголосовали за сбор средств от членов партии и добровольных пожертвований.
– Я еще подумал, что нужно бы собрать совещание лидеров оппозиционных партий, – предложил Алексей
Иванович.   
– С какой целью? – опять же активизировался Сыров.
– Для согласованных действий.
– О каких согласованных действиях ты говоришь? На выборах каждый за себя. Остальные все конкуренты. Что ты им предложишь? Поддержать нашу партию?
– Не нужно бороться друг с другом, дискредитировать и подрывать доверие. Следует объединяться по бесспорным вопросам и поддерживать друг друга.
– Не смеши! Народ у нас мало сговорчивый. Как известно, самая большая радость – это когда у соседа корова подохла. Раздрай – это наша национальная черта.
– Это нам внушили зарубежные «друзья». Так вбили в голову, что сами стали верить.
– Даже представить, что удастся, такие слащавые дебаты никто и смотреть не станет.
– Интрига остается. Бороться нужно с партией власти, у нее большой резерв голосов, из которого только и можно поживиться, а не отбирать крохи у оппозиции.
– Я в это не верю!
– Пусть сначала не все согласятся, но потом поймут и подстроятся. Это и в их интересах.
Члены комитета нашли данное предложение правильным и уполномочили своего лидера на переговоры.
Собрать удалось представителей десяти партий, среди них лидеров было всего двое. Разговор получился долгий. Алексей Иванович не стал сразу предлагать свой план, а умело подвел к нему. Никто не стал серьезно возражать, но и явных сторонников согласованных действий наметилось лишь пятеро.
В Интернете силами членов партии организовали активное обсуждение программы, полноценно представили десять наиболее выигрышных кандидатов из числа вошедших в партийный список. Своими силами сняли несколько роликов с их интервью.
Самым серьезным образом стали готовиться к дебатам на центральном телевидении и на региональных каналах. В регионах эту работу взяли на себя местные лидеры, а вот относительно выступления на центральных каналах опять возник спор, спровоцированный Сыровым.
Кандидатура Алексея Ивановича – лидера партии – сомнений ни у кого не вызывала, но было ясно, что нужно подготовить еще пару человек, поскольку дело сложное, а каналов несколько. Сыров стал одним из выступающих. В дальнейшем он, в соответствии со своим депутатским статусом, стал претендовать на выступления на самом ответственном и важном первом канале. Алексей Иванович понимал, что в случае отказа их отношения испортятся окончательно. Решили выступать по очереди.
В первой передаче выступал Алексей Иванович. Дебаты были организованы в форме дискуссии с ведущим на заданную тему. Когда дошла очередь до Алексея Ивановича, ведущий спросил его о том, с какими международными инициативами выступит партия «ЗУБР» в случае победы на выборах.
Алексей Иванович, ничтоже сумняшеся, начал излагать позицию партии по вопросу реорганизации системы власти в стране.
– Вы говорите не по теме, – одернул его ведущий.
– У вас нет права диктовать свои условия. Я говорю именно по теме, которая является первостепенной для обеспечения устойчивого и безопасного развития страны. Это то, за что выступает наша партия.
– Но сегодня у нас международная тематика.
– Сегодня у нас предвыборные дебаты, а не экзамен по международному праву. Я попросил бы вас больше меня не перебивать!
Эту позицию поддержали и другие участники, что привело в замешательство организаторов, но повысило интерес зрителей. Алексей Иванович своей твердой позицией сразу привлек их внимание.
Сыров выступал на следующий день. Он избрал для себя роль умудренного человека, не понаслышке знающего все проблемы государственного устройства. Говорил спокойно и глубокомысленно. Не столько критиковал, сколько иронизировал. В целом, произвел вполне положительное впечатление.
Предложенный партией «ЗУБР» план объединения оппозиционных сил при дебатах поставил представителей партии власти весьма в непростое положение. Выбилась из общего хора только одна весьма крупная партия с амбициозным лидером, но это не испортило общий замысел, лишь оттенило его.
Алексей Иванович выступал не только по телевизору на нескольких каналах, но еще и на радио. Уставал так, что даже ночью не мог отрешиться от пыла дискуссий. 
Выигрышной была его биография: служил в армии, с отличием окончил институт, успешно работал в оборонке, награжден орденом, поработал чиновником государственного уровня, вынужден был уйти по политическим соображениям. Семья нормальная, излишней собственности и банковских счетов не имеет. Политические взгляды четко изложены и находят понимание у большинства граждан. Наконец, мужчина симпатичный, располагающий к вниманию женщин. Компромат на него толком и найти не смогли.
Сыров тоже выкладывался по полной программе. Его как депутата Думы ведущие дебатов не осмеливались осаживать, и он этим умело пользовался. Его предложения не были столь радикальными, как у Алексея Ивановича, и привлекали умеренную часть слушателей.
Совместная напряженная работа по достижению единой цели отодвинула на второй план прежние разногласия и житейские проблемы и восстановила нормальные деловые отношения зачинателей партии. Они оба стали популярными: в прессе появились их фотографии и интервью, в которых они умело пропагандировали друг друга.
Татьяна каждый раз с волнением открывала свежие газеты. Популярность мужа сначала передавалась ей сладостным волнением, но потом стала вызывать озабоченность: уж больно хорош он был на фотографиях, несомненно, обратил на себя внимание многих женщин.
Позвонила Алексею Нина.
– Здравствуй, звезда экрана, газет и журналов!
– Ниночка, как рад тебя слышать!
– Я немного опасалась, что и не пробиться через звонки поклонниц.
– К сожалению, сейчас не до них.
– Я не займу много времени.
– Не говори глупости, ты у меня всегда была и будешь в безусловном приоритете.
– Не пропускаю ни одного твоего выступления. Просто Гамлет. Быть или не быть?!
– А как тебе Сыров?
– Тоже неплох. Работаете на контрасте. Точный психологический прием.
– Как думаешь, есть шанс?
– Надеюсь, но и другие смотрятся уверенно. Слишком вас много, голоса разойдутся веером. 
– Пять процентов голосов – это архимного.
– В любом случае ваш «ЗУБР» теперь не затеряется в политической тайге. 
– Почему ваш? Ты же тоже в наших рядах.
– В твоих – точно.
– Ты не забыла об обещании приехать?
– Нет, но билет пока не беру, чтобы не сглазить.
– А как жизнь?
– Здесь все предсказуемо. Все нормально. Непривычно.
– Нам бы такую предсказуемость.
– Боюсь, это не для тебя.
– Я потерплю, пусть для народа. 
– Ладно, надеюсь несильно зазвездишься. Победы тебе, дорогой мой.
– Ты станешь моей главной наградой.
– Посмотрим.
С завершением дебатов силы покинули Алексея Ивановича. Никогда прежде он не чувствовал себя настолько опустошенным. Хотелось только полностью замкнуться внутри себя, отключившись от внешнего мира с его информационными потоками.
Поехал на дачу, где полдня в одиночестве бродил по сентябрьскому лесу, по своему виду полностью отвечавшему его опустошенному состоянию. Небольшой мороз, что впервые ударил этой ночью,  вызвал активный листопад.
Яркие листья осин не спеша кружились в воздухе, покрывая землю прощальным многоцветием. Иногда попадались грибы, но Алексей Иванович их не трогал, не желая нарушать осеннюю гармонию леса. 
Наступил день голосования. От апатии не осталось и следа. Легкое волнение мобилизовало мозг, сосредоточив все внимание на итоге кампании, потребовавшей полного напряжения моральных и физических сил. 

 
Глава четвертая
ДЕРЗКИЙ ЗАМЫСЕЛ
 
В штабе, на квартире у мамы Алексея Ивановича, собрался весь центральный комитет – десять человек. Среди мужчин Алексей Иванович за время совместной деятельности выделил двоих: Глеба Ивановича, предпринимателя из Красноярска, и Петра Васильевича, юриста из Мурманска. Первый имеет большой жизненный опыт работы в сфере бизнеса, второй хорошо ориентируется в правовых вопросах и умеет безошибочно составить любой документ. Обращает на себя внимание и Серафим Ильич, врач из Санкт-Петербурга, интеллигент, тверд в убеждениях и полезен в дискуссии.
В большой комнате к обеду накрыли стол, и все внимание сосредоточили на телевизоре. Состояние у всех было возбужденное.
– Наше дело правое! Победа будет за нами! – процитировал вождя бурильщик из Тюмени Аркадий
Андреевич и предложил первый тост за победу. 
– За нашу победу! – традиционно уточнил Петр Васильевич.
Выпили. Поступили предварительные сведения из Владивостока. Весьма неутешительные.
– На Дальнем Востоке, видимо, недоработали,  – заключил Никита Всеволодович.
– Восток – дело тонкое, там быстро авторитет не завоюешь, – подметила Мария Игнатьевна – доцент из Омска. Женщина изящная, в очках, около сорока, говорит толково, замужем. 
– В Сибири  должен начаться подъем. Если не случится, то сливай масло.
– Пять процентов – очень высокий порог.
– Специально установили, чтобы мелочь под ногами не путалась и воду не мутила.
– Не припомню, чтобы новорожденные партии без поддержки Кремля его преодолевали.
– Вот и надо освежать ситуацию.
– В спорте новички часто бьют прежних лидеров, – вступила  в разговор Людмила Викторовна (около тридцати, бывшая спортсменка – гимнастка, улыбчива и очень привлекательна. Вероятно, внешность и послужила важным фактором при избрании в состав ЦК).
– Психология у людей весьма консервативна. В спорте больше объективности при оценках.
– А давайте помечтаем, что будем делать в случае победы?
– Перво-наперво, напьемся!
– Это случится при любом исходе.
– В одном случае – шампанским, а в другом – водкой.
– А чего припасли?
– Оба вида.
– А давайте водку выпьем заранее, и тогда результат будет предопределен.
– Вот что значит юрист! Железная логика. Наливайте!
– Может, женщин пожалеете. Нам еще посуду мыть.
– Я боюсь сглазить, но сегодня я всю ночь не мог заснуть. Перед экзаменами это была верная примета успеха.
– У меня тоже примета физиологическая сработала.
– Какая?
– За столом не буду уточнять.
– Наша судьба решится в Европейской части, здесь больше всего интернетчиков.
– Согласен, в первую очередь в крупных городах.
– Алексей Иванович, а вот как вы думаете: мужчины или женщины большей частью будут за нас?
– Конечно, женщины. Вон они сколько писем прислали в поддержку.
– Тебе или партии? – невесело ухмыльнулся Никита Всеволодович.
– Партия и состоит из ее членов.
– У нас многие женщины вам симпатизируют.
– Понятно, что не мужчины, до Урала новые веяния еще не дошли, – отшутился Алексей Иванович.
– К сожалению, на подходе.
– Уже через Урал перешагнули.
– Давайте не будем о грустном. Вот если бы голосование было через Интернет, то в победе можно не сомневаться, а так компьютерные люди слишком усидчивы, на участки ходят плохо.
– Внимание! Пришли данные экзит-поллов из
Красноярска.
– Ну что?
– Похоже, заметно подросли. На пятом месте.
– Обычно четвертое проходное.
– В спорте четвертое самое обидное.
– Ну, в тройку войти нам не светит при любом раскладе.
– Кремль нас в расчет до самого конца кампании не брал.
– Откуда ты знаешь?
– Никаких контактов не было.
– СМИ гнобили несильно.
– Вот и надо сюрприз преподнести.
– Знаете, давайте не будем делить шкуру неубитого медведя и, вообще, сменим тему, чтобы не возбуждаться раньше времени.
– Людмила Викторовна, … – Лучше просто Люда.
– Отлично, Людочка, а вы в какой гимнастике специализировались?
– И так видно, что в художественной, – отметил Глеб Иванович.
– Да, это так. Мастер спорта, но на мировой уровень не вышла.
– Теперь есть шанс.
– Третий тост всегда за женщин, тем более что они у нас такие замечательные!
– Мария Игнатьевна, а вы чем конкретно занимаетесь?
– Преподаю историю науки в технологическом университете. Готовим компьютерщиков, многие выпускники идут в оборонку. 
– Сейчас спрос на айтишников большой. Как вы думаете, когда искусственный интеллект начнет наступать на людей?
– Уже сейчас наступает. Я уж не говорю о производстве или проектировании, вот даже оркестр из роботов по всему миру успешно гастролирует.
– Какие еще специальности под угрозой?
– Практически все.
– Это точно, уже женщин электронных делают.
– И до нас доберутся.
– Депутатов изведут в первую очередь.
– Тогда обязательно нужно проходить. Второго шанса может и не быть.
– Так что мы видим в Новосибирске? Примерно результат тот же.
– Чуть лучше!
– Все равно мало.
– У меня есть предложение: давайте прервемся на пару часиков. Здесь недалеко Москва-река, можно по набережной пройтись, – предложил Алексей Иванович. 
– Правильно, а мы пока приберемся на столе.
– Оставьте мне одну помощницу, мы справимся.
– Выбирайте, мы обе в вашем распоряжении.
– Это вы опрометчиво сказали, – как бы в шутку заметил Никита Всеволодович и помрачнел от нахлынувших воспоминаний.
– Я незамужняя, мне и рисковать.
– Ну, тогда моя следующая очередь. До полуночи не раз придется вставать на вахту, – согласилась Мария Игнатьевна.
Наконец все разошлись.
– Людочка, вы носите посуду, а я буду мыть.
– Нет, нет! Я все помою. Это женское дело.
– Чем же мне заняться?
– А вы меня развлекайте.
– Таких молодых я не умею.
– А в чем разница?
– До сих пор имел дело только с ровесницами. Опыта не имею, специфику не знаю.
– Уверена, пользуетесь большим успехом и у молодого поколения.
– Почему вы заключили?
– Вы такой решительный, красивый. Взгляд завораживающий. Брутальный, как теперь говорят.
– От отсутствия женского внимания, действительно, не страдаю. Но я человек семейный.
– Я знаю вашу биографию. А можно спросить о ваших отношениях с Никитой Всеволодовичем? Что-то в них есть особенное.
– Можно, они переменчивы, сейчас спокойная фаза. Он депутат, имеет право на амбиции.
– Так вы тоже были первым заместителем министра.
– Прошлое греет душу, но не определяет настоящее. Это вам не физика.
– А что физика?
– Это так, к слову. Была у меня знакомая из этой области, вот от нее и присказка.
– И что с ней случилось?
– Все в порядке, только теперь живет в Германии.
– Красивая?
– Да, в школе учились в одном классе, кстати, и с женой тоже.
– А у меня одноклассники не общительны. Даже не встречаемся, только случайно.
– Жизнь изменилась, коллективизм уходит в прошлое.
– Оттого и замуж выйти стало труднее.
– Ну, у вас-то с поклонниками не должно быть проблем.
– Проблем нет, так же как и поклонников.
– Не поверю, вы исключительно привлекательная.
– Спасибо за комплимент. Я работаю с детьми, среда для знакомств неперспективная.
– Ничего, вот победим, тогда вас вся страна узнает.
Поклонников будет не счесть. 
– Мне одного достаточно.
– Вот и выберете. Я смотрю, вы все и перемыли.
– Да, и приятно поговорили.
– Давайте и мы пройдемся.
– С удовольствием. Вы мне что-нибудь еще расскажете.
Алексей Иванович ясно видел, что нравился Людмиле. Но в мыслях он целиком был на выборах. Подсознательно понимал, что никоим образом нельзя с ней сближаться. Это сразу осложнит все на свете. Поэтому на улице он большей частью рассказывал о любимой жене и сыне.
Ситуация с голосованием слегка улучшилась, когда включились уральские города. Но до пятипроцентного барьера всей несистемной оппозиции было далеко, как до Луны. В Европейскую часть пришли с тремя с половиной процентами.
Напряжение возрастало с каждым городом. Слушали, как в свое время сводки Информбюро. Наконец, перешли четырехпроцентный барьер. Выпили за этот промежуточный результат. Разговор за столом совсем не клеился.
Вот закрылись все избирательные участки. Теперь каждую новость ожидали с придыханием. Аркадий Андреевич уже выпил почти полную бутылку водки, но не опьянел.
К одиннадцати часам достигли четырех и восьми десятых процента. Сильно опередили остальные мелкие партии, застывшие на уровне одного процента. Оставшиеся две десятых были вожделенной мечтой всех собравшихся, как колодец для путника в пустыне.
Сообщения ЦИК участились, рост был, но очень медленным. К полуночи данные впервые достигли пяти процентов. Всеобщее ликование. Но следующее сообщение – и снова меньше, всего чуть-чуть, но меньше! Все нервы разорвались в клочья. Прошло три переколебания, и все же в итоге на сотую процента партия «ЗУБР» преодолела барьер!
Казалось, радоваться уже не было сил, но это казалось только до объявления конечного  результата. Все бросились обниматься, а женщины и  целоваться. Особенно возбудилась Мария Игнатьевна, судя по всему, женщина страстная. Алексей Иванович и Никита Всеволодович помчались в ЦИК и сразу стали главными героями телеэкрана. Результат был совершенно сенсационным. Это была, как говорится, минута истины.
После десятка интервью они к утру вернулись в штаб. Никто не разошелся, все на ногах, только Аркадий Андреевич, наконец, опьянел и уснул. Все спиртное давно закончилось, да оно и не требовалось, опьянял успех. Женщины со слезами на глазах бросились целовать своих лидеров. 
Сотовые телефоны трезвонили все хором. Алексей Иванович их отслеживал и почти все пропускал. Ответил маме, жене и Башкину. Ждал еще один. И он прозвонил.
– Ниночка, здравствуй, дорогая.
– Здравствуй, победитель людских сердец! Поздравляю, горжусь и крепко целую!
– Это и твоя победа. Ты мой вдохновитель и ангел- хранитель.
– Вдохновлять тебя было легче, чем хранить.
– Ты не забыла о своем обещании?
– Каком?
– Сокровенном.
– На каникулах постараюсь приехать.
– Это еще три месяца!
– Тебе сейчас будет не до меня.
– Такого времени вообще не бывает.
– Ты девушек-то привлек в партию?
– Есть немного, но тут у меня полное эмбарго.
– Я очень за тебя рада, никогда не сомневалась. Уверена, что это начало большого пути. Очень прошу, будь осмотрителен. Я тебя очень люблю!
– Приезжай скорее, это для меня будет не менее волнительно, чем победа на выборах.
– Не будем долго занимать телефон. У тебя сотни вызовов. Я еле дозвонилась. Будь счастлив, дорогой!
– Жду! Целую! Очень жду!
Затем, переговорив с Еленой и Тамарой, отправился домой и, наконец, добрался до постели.
Через сутки все снова собрались в штабе. Победу отметили чаем и стали обсуждать ближайшие действия.
– Теперь нам предстоит определиться окончательно со списком претендентов в депутаты, – со знанием дела начал дискуссию Никита Всеволодович.
– А сколько у нас будет мест?
– Четырнадцать. К сожалению, мы не имеем одномандатников.
– Так и возьмем первых из рейтингового списка.
– Я думаю, никто не откажется.
– Давайте я и займусь этим вопросом, – заключил Никита Всеволодович.
Алексей Иванович сразу смекнул, что он подаст это как подарок из своих рук, благодеяние.
– Сделаем проще! Утром я разместил в Интернете от имени ЦК поздравление всем членам партии. Теперь направим четверым из списка письмо с просьбой подтвердить свое согласие на работу в Думе.
– Почему только четыре?
– Десять членов ЦК могут высказаться сейчас.
– Можно и так, – вынужден был согласиться Никита Всеволодович.
– Четырнадцать человек – это не так мало. Мы получаем все права фракции. Поэтому нам нужно четко разработать стратегию и тактику своей деятельности. Наша главная задача состоит в последовательном выполнении своей предвыборной программы.
– Очень сомневаюсь, что это нам по силам, – усомнился Никита Всеволодович. – Поверьте моему немалому депутатскому опыту.
– Я говорю о том, что мы должны двигаться в этом направлении, сверяя с программой все наши действия. В первую очередь голосование по принципиальным законопроектам. Без этого на следующие выборы лучше и не заявляться.
– С этим я согласен.
– Нам нужно подготовить свои законопроекты по всем ключевым вопросам программы.
– Как их провести? Вот в чем вопрос! По моим наблюдениям, оппозиции это ни разу не удалось.
– Не удастся с первого раза – удастся со второго. Сидеть пассивно – это худший сценарий. Петр Васильевич, я прошу вас взять эту важнейшую работу под свое крыло.
– Конечно, я с вами полностью согласен. Мы не только должны разрабатывать законопроекты, но и обсуждать их с народом, лучше всего в Интернете. Этого оппозиция не делает, поэтому и проигрывает.
– Отличная идея! Организуем интернет – конференции!
– Нужно придумать красивое название.
– Путь в будущее. – За нашу победу!
– Что делать?
– Как жить дальше?
– С верою в Россию.
– Постоим за Родину!
– Вот это название мне нравится, оно призывает к действию, – отметил Алексей Иванович, – только я бы уточнил: «Возродим Россию!».
– Может быть, Русь?
– Не стоит, это может иметь различные толкования.
– Не слишком оригинально, – усомнился Никита Всеволодович.
– Зато точно, – активно поддержала Алексея Ивановича Мария Игнатьевна.
– Примем как рабочее, появится лучше – уточним, – подытожил дискуссию Алексей Иванович. – Предлагаю в качестве первой темы выбрать «Уроки истории».
– Правильно, от нее и надо отталкиваться, обсудить все обстоятельно и беспристрастно. А то уже все в ней переворошили грязными руками, чтобы только показать несостоятельность прежней системы и все невзгоды свалить на былое.
– Нужно сделать затравочный доклад и поставить на обсуждение конкретные темы, иначе мы утонем в многообразии мнений и ничего не добьемся.
– У меня есть подходящий специалист, имеющий авторитет в научных кругах и популярность в Интернете.
– Это то, что надо! Организуйте с ним встречу, – попросил Алексей Иванович.
Два месяца перед формированием нового состава Думы для партии «ЗУБР» не прошли даром. Удалось создать в Интернете три группы грамотных специалистов  по экономическим, политическим и правовым вопросам. Перманентная конференция «Возродим Россию!» вызвала большой интерес и собрала большой фактический материал. Ни одна другая партия, прошедшая в Думу, не проявила подобной активности. Видимо, они были больше заняты дележом «портфелей». Партии «ЗУБР» в этом деле рассчитывать было не на что, оставалось лишь распределиться по комитетам.
Алексей Иванович, став лидером фракции, установил жесткую дисциплину: никакие инициативы не выдвигать без предварительного обсуждения. Он опасался популизма и непродуманных предложений, которые легко могли послужить поводом для дискредитации партии. Никому в Думе не нужны серьезные конкуренты.
Важным вопросом для него стал выбор помощника. Очевидным кандидатом была Тамара с ее исключительными способностями держать в образцовом порядке все дела. Было одно «но»: удастся ли ограничиться производственным  уровнем отношений. На этот счет были очевидные сомнения, тем не менее Алексей Иванович такое предложение Тамаре сделал, и она без промедления согласилась.
– Алексей Иванович, я вам так благодарна за доверие. Я даже не могла мечтать об этом.
– Кому же я еще могу довериться, и кто лучше тебя справится со всеми делами?
– Вы очень преувеличиваете мои способности, но я буду стараться быть во всем вам максимально полезной.
– Давай постараемся ограничить область полезности производственной деятельностью. Депутат должен соблюдать моральный кодекс.
– Я понимаю и не буду назойливой. Наши отношения останутся строго между нами.
– На это я и рассчитываю. А что ты делаешь сегодня вечером? – неожиданно для себя поинтересовался Алексей Иванович.
– Вас жду.
– Ответ правильный. А где ждешь?
– Дома.
– С огнем играешь.
– Спички у вас.
– Хорошо, подъеду к семи. 
Вот так все и определилось. Алексей Иванович каждый раз корил себя за несдержанность и неделю-другую держался, но по-другому у него не получалось.
Загруженность депутата целиком определяется его активностью, а ее у Алексея Ивановича всегда было в достатке. Но не забросил он и свою писательскую деятельность. Теперь решил связать варианты развития страны с международными трендами. После ряда дискуссий активным его партнером стала Мария Игнатьевна. Она оставила преподавание и целиком сосредоточилась на депутатской деятельности. Будучи специалистом по истории развития науки и техники, обладала широким кругозором и к тому же живо интересовалась политикой. Их дискуссии порой длились часами. Мария Игнатьевна говорила вдохновенно, как на лекции. Алексей Иванович в дискуссиях старался больше слушать, даже в том случае, когда знал вопрос точнее и глубже. При этом он стремился не только активизировать соратников к размышлениям, но уточнить свои позиции и обогатить выводы конкретными примерами.
– Мария Игнатьевна, давайте для начала обсудим особенности экономической и политической ситуации в СССР, а потом поговорим о влиянии на них извне.
– С чего начнем?
– С понятия «коммунизм». Нигде я не встречал его конкретного описания. Только общие сентенции.
– Это неудивительно, ибо показывает его нереалистичность. Обратите внимание, что и понятие «рай» в религиозных трактатах тоже практически не детализировано. Трудно представить счастье без переживаний, преодоления проблем и заслуженных побед.
– Это, на мой взгляд, была исходная идеологическая трудность.
– Да, но тем не менее в СССР идеология была хорошо развита и играла в обществе существенную роль. Под нее затачивалось искусство, прежде всего литература и кино, создавались действенные институты воспитания молодежи: комсомол и пионерия, которых теперь явно не хватает.
Воспитателем стал Интернет, а он чему хочешь научит, даже самоубийству.
– А у вас нет такого впечатления, что идеология больше всего нужна для общества, ориентированного на защиту слабого человека?
– То есть для социализма?
– Да, для сильного индивидуума эта общественная формация была не слишком удобна, хотя нельзя сказать, что полностью лишала перспектив самореализации.
– Вы правы, идеология была направлена, в том числе, и на обеспечение принципа социальной справедливости. Более того, мы были защитниками слабых по всему миру и видоизменили капитализм, немного повернув его лицом к рядовым гражданам. Тем самым спасли его от классовых потрясений.
– У меня такое впечатление, что от идеи мировой революции наши советские вожди после его ярого приверженца так до конца и не отказались, хотя и не признавались открыто. И Хрущев, и Брежнев при первой же возможности пытались повсеместно насадить социалистический путь развития в странах Африки, Ближнего Востока и в Азии, тратя на это немалые деньги и бесплатно поставляя вооружение.
– Да, но из этого мало что получилось. Даже в подконтрольной Восточной Европе социализм не был устойчивым и при первой же возможности мигом закончился.
– А какова была роль партии?
– Она постепенно нивелировалась, и под конец партия стала декоративной. Верхушка совершенно оторвалась от партийных масс. В стране победила номенклатура. Это одна из причин кончины СССР.
– А вот что вы можете сказать о плановой экономике, которую младореформаторы выкинули на свалку.
– По замыслу она прогрессивна, но сложна по реализации. Во времена СССР не было мощных информационных ресурсов, и можно только удивляться тому, что Госплану удавалось охватывать своим вниманием предприятия всей страны. Можно сказать, что плановый подход не был обеспечен технически, система работала с серьезным временным лагом, отсюда ее неповоротливость.
– Имеет смысл вернуться к плановому хозяйству?
– В условиях частного капитала возможности плана весьма ограничены, но существуют и все активнее используются лидирующими странами. 
– Сейчас стараются принизить успехи СССР, хотя они были весьма впечатляющими как в политической, так и в экономической, и социальной сферах. Люди имели уверенность в завтрашнем дне, могли рассчитывать на бесплатное образование, медицину, достойные пенсии.
– Я бы еще добавила успехи в области обороны, науки, искусства, спорта. Фильмы тех лет до сих пор популярны. Только их и крутят по телевизору в праздничные дни.
– Был дух коллективизма и интернационализма. Это тоже немаловажно.
– Здоровый образ жизни, устойчивый семейный уклад.
– Что можно вернуть из утерянного?
– Боюсь, немного. Взять спорт – успехи есть, но налицо потеря массовости, повсеместная коммерциализация.
– И все же новое – это хорошо забытое старое.
– Возвратные явления имеют место, но не они сейчас диктуют динамику. Изменились не только политические и экономические условия, новые технологии изменили сам стиль жизни. Кто мог предположить, что первоклассники будут общаться по мобильной связи и пользоваться всемирной информационной системой. Ни один фантаст не предвидел такого.
– Вы правы, я думаю, что социализм со своей зажатой идеологией не смог бы пережить Интернет.
– Совершенно верно, уже нескольких вражеских голосов хватило, чтобы его раскачать.
– Общность с СССР состоит в том, что мы опять противостоим всему миру. Надежных друзей можно пересчитать по пальцам.
– И их становится все меньше.
– Как-то мало мы нашли в нашей недавней истории механизмов для развития.
– Ну почему, социальная политика дает множество примеров для подражания.
– Это верно. Я вам очень благодарен за плодотворную дискуссию, вы прекрасный собеседник. Давайте в следующий раз обсудим мировую ситуацию.
– С удовольствием, постараюсь подготовиться. В свою очередь могу не без удовольствия отметить, что у меня никогда не было такого приятного собеседника, – сказала Мария Игнатьевна, игриво улыбнувшись и нежно потрогав за руку. 
Алексей Иванович нашел в себе силу воздержаться и не ответить на этот многообещающий знак. Он дал себе слово вовсе прекратить неслужебные отношения, но пока с Тамарой этого не получалось, а уж тем более не заводить новые.
Обсуждение мировых проблем состоялось через неделю. Мария Игнатьевна подготовилась к разговору серьезно, уделив немалое внимание своей внешности и туалету, что Алексей Иванович сразу отметил и насторожился.
 После получаса дискуссий пришли к единодушному мнению, что мир катится сразу к нескольким неустойчивостям: по ресурсам, по экологии и климату, по истощению человеческого генома, нарастанию военной мощи, финансовым и экономическим кризисам. Капитализм сам по себе исчерпал ресурсы развития и нуждается для своего сохранения в новом переделе мира. Короче говоря, оптимизма и здесь никакого.
– Как вы думаете, Мария Игнатьевна, …
– Мне кажется, нам пора перестать величать друг друга по отчеству, а то и вообще перейти на «ты».
Алексей Иванович прекрасно понимал, что такой разворот отношений мог только усложнить, точнее, обогатить их отношения, добавив новое измерение.
– На публике от отчества можно и отказаться,  – компромиссно согласился Алексей Иванович. – Вернусь к вопросу дискуссии: Мария, как вы думаете, сколько времени еще отпущено цивилизации?
– В историческом масштабе совсем ничего: лет сто, двести.
– Выходит, человек появился, чтобы погубить жизнь на Земле?
– Нет, пока Солнце светит, жизнь полностью не погибнет. Разумной жизни не будет.
– Где граница разума?
– Я имею в виду абстрактный ум, который, скорее всего,  свойствен только человеку.
– А искусственный разум?
– Думаю, без людей он не сможет существовать. Не успеет достичь уровня, необходимого для самостоятельного выживания. Человеческий организм – удивительное, сложнейшее произведение природы или бога, не знаю. Имеет сотни систем жизнеобеспечения, воспроизвести искусственно их чрезвычайно сложно. Обладает защитными и восстановительными функциями, всеядный.
– Таким образом, наша задача сводится к тому, чтобы оптимально организовать жизнь граждан в этот заключительный период?
– Как это не печально сознавать.
– А какие виды неустойчивости можно предотвратить или замедлить?
– Все в нашей жизни связано. Я думаю, что неустойчивости в определенный период сгруппируются. Мировой экономический кризис  вызовет военный и дальше по всей цепочке.
– Предположим, удастся создать неисчерпаемый источник энергии. Это поможет?
– Предположить такое можно. Тогда действительно появится серьезный шанс продлить существование. Однако на пути управляемого термоядерного синтеза, а именно его вы, вероятно, и имеете в виду, одна проблема спешит сменить другую. Сейчас не удается найти конструкционный материал для стенок реактора, способный выдержать безумные температуры, необходимые для запуска реакции.
– Посмотрим на проблему с другой стороны. Как вам  идея мирового правительства?
– Мы видим, что та же ООН не набирает силу, а, скорее, теряет в многочисленных дискуссиях. Единая власть возможна, когда одна страна станет мировым полноправным самодержцем, но даже США это не удается и не удастся, несмотря на все усилия.
– Как-то все наши дискуссии опять заканчиваются на пессимистической ноте.
– В наших силах внести в них оживление, – хитро прищурилась Мария.
– Давайте этим и займемся в следующий раз, – не слишком удачно постарался уйти от опасного продолжения разговора Алексей Иванович. Фактически он инициировал Марию на более решительные действия. Сдаваться он не собирался, по крайней мере, пока, но чувствовал, что его производственные взаимоотношения с Марией с каждым разом становятся все более неустойчивыми, готовыми сорваться в совсем иную плоскость. 
– С превеликим удовольствием, – улыбнулась Мария Игнатьевна и слегка обняла его обеими руками. Но ответного движения, к ее разочарованию, не последовало.
При следующей встрече обещанное оживление Мария внесла незамедлительно:
– Мне дали, наконец, служебную квартиру. Приглашаю вас сегодня на новоселье.
– И семья приехала из Омска?
– Нет, муж не хочет оставлять работу, пока не подберет подходящую в Москве. Так что я одна – одинешенька.
– Весьма необычное получается новоселье. Очень камерное.
– А вы любите все стандартное?
– Нет, но я и подарком не располагаю.
– Мужчине всегда есть чем порадовать женщину. Отказываться от такого приглашения просто неприлично. Согласитесь.
Алексей Иванович такого открытого натиска не ожидал, не подготовился и попытался затянуть дискуссию в надежде придумать весомую отговорку. Не то чтобы его не заинтересовала перспектива встречи с этой яркой женщиной.  Что-то изменилось в жизни, и первый раз у него  возникли сомнения в твердости жизненной установки: не обижать женщин своим отказом. 
– Хорошо, только хотелось бы слегка продолжить разговор. Меня очень интересует система образования.
– Что конкретно?
– Чему же учить людей, если роботы, как вы утверждали, быстро начнут отбирать одну специальность за другой?
– Это очень большой и сложный вопрос, отложим его на следующий раз. Поехали!
«Неужели Фрейд во всем прав, – думал Алексей Иванович по дороге. – Ладно, мужики, но какие озабоченные женщины! С ними просто невозможно заниматься делом, отрешившись от похоти. Вот только Ленка молодец, да и Нина. Это – к сожалению. Тамара, та любит, но ничего не требует, а тут прямо взяла за горло».
Правда, уныния эти размышления в душе не вызвали, скорее, возбудили интерес. Как-никак, женщина красивая и в очках, что дополнительно возбуждало.
Квартиру Марии дали шикарную, существенно лучше той, что имел Алексей Иванович. Особенно хороши прихожая, кухня и ванная. Мария уже успела обжиться.
– Проходи в комнату, я сейчас стол накрою.
– Неплохие хоромы для слуги народа.
– Жалко только временно. Привыкнешь, а потом обратно в свою двушку в Омске.
– За четыре года многое может измениться. Большинство депутатов в Москве корни пускают.
– Мне сейчас не до изменений. Я как тебя первый раз вживую увидела, сразу голову потеряла.
– Чего же так подействовало?
– Не знаю, ты как магнит притягиваешь и не отпускаешь.
Уверена, не одна я так прилипла.
– Еще жена.
– Не скромничай, я вижу, как на тебя Тамара смотрит.
– Я не замечал.
– Приглядись. Хотя нет, не надо. Ты мне нужен.
Обняла и расцеловала. Алексей тоже расслабился и предался ответному чувству. Стол все же сервировали, позже.
Возвращаясь домой, Алексей не ругал себя за содеянное, но дал себе слово не заводить одновременно больше одной любовницы. 
– Одна еще куда ни шло, такое баловство на совести Всевышнего, а больше уже блуд, – вспомнил слова покойного Виталия Васильевича.
В реализации такой жизненной парадигмы ему  предстояло сделать выбор между Тамарой и Марией. 
– Тамара моложе, искренней, но Мария – пылающий огонь, новые впечатления, – размышлял Алексей. – Выбор непрост. 
Мозг дал подсказку:
– Понятие одновременности не означает полный отказ от одной из них. За это можно было ухватиться.
– А что если их развести во времени, скажем, месяц одна, потом месяц другая, а там, глядишь, муж приедет, и проблема вообще отпадет. На этом он и остановился.
На следующий день Алексей Иванович решил съездить в КБ, навестить Ивана Николаевича, давно обещал.
– Иван Николаевич, вот я и приехал.
– Здравствуй, дорогой, я уж и не надеялся. Три месяца жду.
– Нужно было в новую роль войти, дела раскрутить, с соратниками войти в контакт. 
– Вошел?  – улыбнулся Иван Николаевич.
– Вошел, – оценил шутку Алексей Иванович, похлопав директора по плечу,  – а тут как живете?
– Не жалуюсь, заказы есть, вот только старость подступает, а дело передать некому. Все на тебя надеялся, но куда уж теперь.
– Клюквина готовьте, небось, уж должность начальника отдела перерос?
– Пока нет, но, действительно, перспективный. Только больно горячий и нетерпеливый, придется подождать, пока поостынет. Жизнь острые углы закруглит.
– А я снова пришел за советом.
– Как оказалось, советчик-то я плохой. Зря отговаривал тебя от публикации. Вон как все удачно обернулось. Не зря говорят: смелость города берет.
– Я и сам тогда не мог предположить. Но теперь нужно от слов переходить к делу, а я не знаю, за что ухватиться. Проблем множество, все цепляются друг за друга. Это как карточная игра в Акулину – не за то потянешь, все обрушится.
– Ты же знаешь, что работа любой системы зависит в первую очередь от системы управления. Помнишь, как на полигоне было: через систему управления даже дефектный локатор сумел заставить работать.
– И как ее усовершенствовать?
– Нужно ответственность восстановить. Вот раньше ответственность руководителя была двойной: административной и партийной. Вторая строже. А теперь и спроса нет. Отсюда некомпетентных, блатных назначают. А был бы спрос – не полезли бы.
– Это правильная мысль.
– Второй совет: не распыляйся и не обещай многого.
Возможности у тебя в Думе не столь велики.
– Я больше на Интернет полагаюсь.
– Общественное мнение сформировать можно, но решения покуда не там принимают. Ты-то сам какую конкретную задачу ставишь на четыре года?
– Укрепить партию и добиться более серьезной победы на следующих выборах. А для этого необходимо добиться заметных результатов на правовом поле.
– Через три года выборы президента. Нет на этот счет замысла?
– Как-то и не думал.
– Попробуй, шансов на успех немного, почти нет, но поучаствовать, по-моему, стоит. Следующая возможность будет совсем нескоро. Мне и не дожить.
– Это вы оставьте!
– Я особенно не тороплюсь, но годы незаметно набежали.
И ты дела не откладывай.
– Я не откладываю, просто все в свое время.
– Время настанет, могут силы оставить. Хотя пока выглядишь молодцом. Слышал, ты себе Сенцову помощницей взял, – опять лукаво улыбнулся Иван Николаевич.
– Надо же! От вас ничего не скроешь, – сильно удивился Алексей Иванович.
– Хороша барышня!
– К тому же в работе незаменима.
– Два в одном, как теперь говорят, – засмеялся Иван Николаевич. – В лабораторию пойдешь?
– Нет, чего народ отвлекать от дел. Озадачили вы меня, однако,  на всю голову.
– Давай тогда по рюмке хватим.
– Не вижу препятствий.
Выпили по три, как положено. Алексей Иванович после разговора глубоко задумался сразу над двумя темами.
«Во-первых, оказывается, в КБ широко известно о моих отношениях с Тамарой, даже Башкин в курсе. Татьяна тоже может быть осведомлена. Правда, виду не подает. Пора ей завершать работу – с деньгами теперь проблем нет.
Во-вторых, выборы президента. Это вообще Эверест. Но Башкин прав: даже участие может повысить рейтинг партии, особенно лидера. Играть – так уж по-крупному. За три года можно многого добиться».
Дома завел разговор с женой о КБ, посоветовал работу оставить, но понимания не встретил. Даже перейти на полставки уговорить не удалось, поскольку  работа пришлась по душе. Под конец разговора и вовсе получилось не по плану: Татьяна поинтересовалась Тамарой, как бы между прочим.
– Она молодец, без нее бы я закопался в бумагах. Я думаю, лучше ни у кого помощников в Думе нет.
– Замуж не вышла?
– Пока нет, но успехом пользуется.
– У кого?
– Частенько замечал у нее вздыхателей.
– Передавай ей от меня привет. Я ее часто вспоминаю, такая душевная, заботливая, – сказала Татьяна спокойным тоном без всякой двусмысленности.
Алексей успокоился, хотя до конца так и не понял, что к чему.
Мария Игнатьевна стала посещать Алексея Ивановича практически каждый день. В присутствии Тамары демонстративно называла на «ты», а то и просто по имени.
– Послушай, Мария, не надо выносить наши отношения на публику, тем более что мы оба семейные люди.
– Я не выношу.
– Мы же договорились общаться на людях официально.
– И в кабинете?
– Да, тем более в присутствии Тамары.
– Извини, не посвящена в тонкости ваших отношений.
– Не надо посвящать ее в наши тонкости. Когда, наконец, прибудет твой муж?
– Через неделю.
– Тогда на этом и остановимся.
– Поживем – увидим.
– Теперь по делу: сможешь написать десяток страниц о перспективах науки и техники?
– Для какой аудитории?
– Популярно.
– Попробую. Как срочно?
– За неделю.
– Можешь не сомневаться. Все приготовлю в лучшем виде, пока мужа нет, – сказала игриво и потрепала шевелюру Алексея.
– Прекрати. Мы же договорились.
– Все в рамках договоренностей.
– Ладно, приступай. Картинки подбери.
Выпроводив Марию, Алексей Иванович сосредоточился на предложении Башкина об участии в президентских выборах и составил  примерный план действий:
1. Никого не посвящать в замысел вплоть до начала кампании.
2. Изучить законодательство по выборам.
3. Изучить опыт участия партийных лидеров в предыдущих выборах.
4. Не допускать появления компромата.
5. Провести мероприятия по повышению авторитета и узнаваемости.
6. Написать выигрышную статью о жизненном пути.
7. Написать книгу о политической деятельности и политических взглядах.
8. Засветиться на телевидении в различных программах.
9. Подготовить несколько знаковых законопроектов и выставить их на обсуждение в Интернет.
10. Определиться с кругом перспективных избирателей.
11. Самому вести активную работу в Интернете.
12. Особое внимание уделить работе с молодежью.
13. Активно отстаивать интересы оборонной промышленности.
14. В выступлениях уделять специальное внимание женской аудитории.
15. Четко отслеживать голосование фракции по социально значимым вопросам.
16. Сформировать путем обобщения личных данных успешных руководителей страны набор требований к качествам президента и развить в себе недостающие.
Список получился солидным. Теперь предстояло определиться с кругом лиц, которые в дальнейшем могли бы стать членами избирательного штаба. После сближения, допущенного в отношениях с Марией, Алексей Иванович понял, что к выбору кандидатур женщин следует подходить с особой тщательностью. Кандидатура Тамары сомнения не вызывала. Людмила молода, хороша собой. Для молодежи привлекательна. Комплексом одиночества не страдает.
Жениха найдет без труда и в этом плане не так опасна.
 Обратился к мужчинам.
С Сыровым на доверительные отношения рассчитывать не приходилось. Внешне все выглядело уважительно и безоблачно, но искренности из-за дачной коллизии и конкуренции на выборах лидера партии не было. 
Серафим Ильич своей интеллигентностью и рассудительностью нравился Алексею Ивановичу все больше.
К тому же врачи пользуются авторитетом у пожилых людей, которые преимущественно и ходят на выборы.
Журналист Иван Петрович умеет общаться с прессой.  К сожалению, не очень критичен к своим статьям, бывают промахи. Придется контролировать.
Глеб Иванович нужен для общения с бизнесменами. Человек смелый и решительный. Имеет широкий круг знакомств.
Аркадий Андреевич прямолинеен, напорист, понятен трудягам.
Петр Васильевич, квалифицированный юрист,  крайне полезен, тут и думать нечего.
Эти мысли прервал звонок телефона – Здравствуйте, дорогой товарищ депутат!
– Нина! Ты?! Как рад тебя слышать! Ты где?
– В Москве.
– Вот это подарок!  Где увидимся?
– У тебя дома, там всего безопасней.
– Несколько неожиданно.
– Ты же раньше ценил неожиданности.
– Хорошо, прямо сегодня вечером. Где тебя забрать?
– Я у мамы.
– Адрес помню. Буду в шесть. Ты одна прилетела?
Надолго?
– Потерпи до вечера. Я тебя крепко обнимаю.
– Нина! Ну, ты молодец! Такой подарок!
– Ты дома будь сдержаннее. У тебя с Татьяной порядок?
– Конечно. Серьезных нарушений не допускаю.
– А несерьезных много?
– Стараюсь минимизировать.
– Подозреваю, что неслучайно все ответы уклончивые. При твоей популярности  открылось море возможностей.
– Я бы все эти возможности на тебя одну променял. Нам нужно встретиться с глазу на глаз.
– Посмотрим, как ты себя будешь вести вечером.
– Как примерный семьянин.
– Вот я Татьяну расспрошу.
– Не надо, я сам во всем сознаюсь.
– Хорошо, не бойся, в шесть буду готова.
Выждав пару минут, чтобы улеглось волнение, Алексей Иванович позвонил жене.
– Танечка, сегодня у нас будет гость.
– Это кто же?
– Нинка.
– Да ты что? Вот здорово! Во сколько?
– Около семи.
– Все, тогда бегу отпрашиваться. Надолго она?
– Пока не знаю. Говорит, все новости при встрече.
– Ну все, пока. Не будем терять время.
Час общения с глазу на глаз Алексей умело заложил в расписание.
В Думе с цветами проблем никогда нет. Выбрал самые красивые розы. Потом вернулся и купил второй букет для мамы. И очень правильно сделал.
Обнялись и расцеловались. Сразу, потом еще несколько раз. Разговор от этого все сбивался. В машине при водителе вели себя сдержаннее и лишь обнимались.
– Я давно оценил твой ум, но чтобы так поставить меня в рамки встречей дома! Это высший пилотаж!
– Я не только за тебя боялась, но и за себя.
– Главное, ты все сомнения у Татьяны отбиваешь. Можно сказать, не ко мне приехала, а к нам.
– Тут еще один момент: дай нам поболтать для поддержания доверительности.
– Только при условии компенсации.
– Какой такой компенсации?
– Это я скажу позже.
– Еще посмотрим, что про тебя жена расскажет!
– Мне с тобой нужно проконсультироваться по очень важному вопросу. Может быть, самому важному.
– Что может быть важнее нашей встречи? – вопросительно улыбнулась Нина.
– Ничего! – не удержавшись, заключил Нину в объятия и страстно поцеловал.
– На сегодня – все!
– Понял.
Татьяна была так рада подруге, что на мужа и не обратила внимания. Это позволило Алексею незаметно убрать в ванной с лица следы губной помады.
– Ниночка, дорогая, ну рассказывай, как ты живешь?
– В Германии жизнь спокойная и предсказуемая, не то что здесь. Муж весь в делах, сын растет. Я потихоньку преподаю.
– А почему ты его не привезла? С кем оставила?
– Я приехала по делу. Ректорат решил установить контакты с российским университетом. Я и предложила свой.
– Здорово! Тогда ты сможешь бывать чаще.
– Надеюсь. А сыну пригласили беби ситтера, няньку по-нашему.
– И на сколько ты приехала?
– На неделю. Больше муж не отпустил.
– Ты у нас можешь остановиться. Комната есть.
– Спасибо, я бы с радостью, но мама меня не поймет.
Теперь ты расскажи, как мужа в депутаты вывела?
– От меня толку было мало. Старалась не мешать.
– Работаешь?
– Да, уже стала специалистом второй категории.
– Молодец. А сын где?
– Они с классом на экскурсию в Петербург уехали. Самостоятельный товарищ. Восьмой класс. Выше меня ростом. Учится неплохо.
– Депутат не сильно зазнался?
– Это я тебе без него скажу.
– Ты мой авторитет у народа не подрывай!
– Сам его береги.
– Ладно болтать, давайте выпьем по такому поводу.
За столом о чем только не говорили. Перед чаем женщины удалились на кухню и болтали около получаса.
Провожал Нину Алексей на такси, свою думскую машину вызывать не стал.
– Ну, не томи, что про меня узнала?
– Все.
– Конкретнее.
– Шалишь ты с помощницей. Но самое удивительное, что говорит о ней с большой теплотой.
– Знает, но терпит. Золотая жена!
– Я подозреваю, что это у тебя не все.
– Один – другой эпизод не в счет.
– Но, в целом, она счастлива. На работе пользуется уважением.
– У нее кто есть? – насторожился Алексей.
– Не знаю.
– А что подсказывает внутренний голос?
– Он молчит.
– Не будем об этом. Как мы с тобой поступим?
– Какие предложения?
– Для начала завтра поужинаем.
– У Олега?
– Нет, есть места получше. Я за тобой опять заеду к шести.
– Ты молодец, что маме цветы купил. Ей уже сто лет никто не дарил.
– Надеюсь, мне это зачтется.
– На многое не рассчитывай.
– Какое уж тут многое, если приехала всего на неделю.
– Ладно, завтра вечер твой.
– А остальные чьи?
– Определимся в дальнейшем. Мне ведь с университетом нужно все порешать.
– Я позвоню ректору.
– Я сама справлюсь.
Таксисту пришлось немало подождать у подъезда возвращения Алексея. Домой вернулся с заметным опозданием, сославшись на пробки. Подозрение не вызвал. Нина, восстановившая семью, у Татьяны была вне подозрений.
На следующий вечер в ресторане за разговором просидели долго. Нина была счастлива от встречи, но осталась непреклонна в своем решении не переходить границу дозволенного.
Алексей не удержался и проболтался о своем замысле с президентскими выборами.
– Ты с каждым разом так растешь в моих глазах, что я скоро не смогу голову задрать, чтобы лицезреть.
– Первый официальный визит в качестве президента совершу к тебе в Германию.
– Ага, меня к тебе и близко не подпустят.
– Ты недооцениваешь возможности президента. Разыщут и доставят в лучшем виде.
– Пастушкой нарядят?
– Было бы неплохо.
– Буду ждать, господин президент, этого счастливого момента.
Встречались еще два раза, а в последний день снова втроем, на этот раз у Олега. Такой высокий гость в его ресторане был впервые. Олег даже, в нарушение всех правил, посидел и выпил с ними.
Нина с университетом все вопросы решила и подготовила соглашение. Подписывать по инициативе ректора договорились в Ахене, что Алексея, понятное дело, не порадовало. С Ниной и Татьяной он танцевал по очереди. Говорить было уже не о чем, только смотреть в глаза и улыбаться. В одном случае с грустью, а в другом безмятежно. Провожать себя в аэропорт Нина не разрешила.
В результате прошедших шести дней Алексей получил урок правильного поведения в условиях бушующих чувств, который ему не раз в дальнейшем пригодился.
В разговоре с Татьяной Алексей сказал между делом, что у Тамары появились ухажеры, и как в воду смотрел.
– Алексей Иванович, не знаю, как и быть.
– Что случилось?
– Замуж зовут.
– Кто?
– Капитан из охраны. Юрий Щукин.
– Это высоченный?
– Да.
– Он тебе нравится?
– Да, но, конечно, не так сильно, как вы.
– Томочка, дорогая, семью тебе давно пора иметь, я чувствую свою вину, что создавал помеху.
– Ой, не говорите так! С вами я всегда была счастлива.
– Я тоже, но ты заслуживаешь большого, полноценного счастья. Соглашайся, подарок за нами с Татьяной, она тебя просто обожает.
– И ни о чем не догадывается?
– Нет, конечно. Ты вне подозрений. Со мной ситуация несколько иная.
– А если мы детей заведем? Я работать не смогу.
– И правильно. Ты мне уже столько наработала, что рожай, сколько нужно.
– Спасибо вам большое. Я вам всегда верила.
Свадьбу сыграли в ресторане у Олега. Жених рослый, красивый. Тамара в свадебном наряде просто ослепительна. Алексей Иванович был за нее искренне рад и одновременно испытывал легкое чувство ревности. С Татьяной они были главными гостями. Подарили молодоженам путевки на месячный отдых в Турции. 
Так у Алексея Ивановича закончилась еще одна романтическая линия. Но судьба не оставила его и семью в покое. Через пару месяцев позвонила расстроенная Лена.
Похоронила мужа после инсульта. Договорились встретиться у Олега.
– Здравствуй, дорогая.
– Здравствуй, милый.
– Как же все случилось?
– Как всегда, совсем неожиданно. Под Москвой, на объекте. Пока доставили в больницу, времени прошло слишком много. Инсульт оказался обширным. Так в сознание и не пришел. – Ужас!
– С мужчинами это частенько случается. Береги себя.
– А когда?
– Вчера было сорок дней.
– А что раньше не сообщила?
– Ты же его не знал. Потом я расквасилась. Сегодня легче стало, вот и позвонила.
– Чем я могу помочь? Деньгами?
– Спасибо, контора взяла все расходы на себя. Просто мне очень одиноко, никого ближе тебя нет. Дочка не в счет, при ней приходится мобилизоваться.
– Дорогая ты моя! Бога ради, не унывай. Я тебя никогда не оставлю.
– Правда? Обними меня.
В этот вечер Алексей Иванович, предупредив жену, чтобы не волновалась, домой вернулся много позже обычного. 
Рассказывать про кончину мужа Елены не стал.
С Леной они стали встречаться, и Алексей Иванович даже познакомился с дочкой. Девочка замечательная. 
– Я испытываю неловкость в общении с Иринкой.
– Придется тебе быть ей дядей Лешей. Никуда не денешься. Только, пожалуйста, не балуй ее подарками.
– А что ты ей про меня сказала?
– Она уже взрослая, ей говорить ничего не надо. Сама все понимает. А врать я не умею.
– Пожалуй, так проще всего.
Лена теперь чаще навещала маму Алексея и вообще стала у них семейным доктором. Это существенно упростило легендирование отношений, которые, впрочем, были весьма сдержанными.
Первый думский год был у Алексея Ивановича насыщенным и продолжительным по восприятию, как и все новое. А затем все ускорилось. Намеченный план действий не только реализовался во всех подробностях, но и пополнился новыми замыслами. Из восьми намеченных к плотному сотрудничеству человек пятеро полностью оправдали ожидания Алексея Ивановича.
Самым близким стал питерский врач Серафим Ильич. Теперь они вместе с Леной превратили Алексея Ивановича в пациента и активно наставляли на здоровый образ жизни. Отношения с Еленой у Серафима сложились столь дружеские, что даже вызывали у их пациента некоторую ревность, впрочем, не мешающую работе.
– Серафим, давай потолкуем о медицине. С этой темы я в свое время начал грустные размышления о жизни.
– Что конкретно тебя интересует?
– Какие изменения внес в медицину научно-технический прогресс?
– Прежде медицина была ближе к искусству, а теперь – к технике. Навыки врача были главным инструментом обследования больного. Врачей подолгу учили слушать биение сердца пациента, простукивать легкие и по особенностям ставить диагноз. А теперь это никому не нужно, такое умение заменили приборы. Первая техническая революция в медицине произошла в начале прошлого века с изобретением рентгена, а вторая – ближе к концу с внедрением томографии, ультразвука и лазеров.
– А дальше что?
– Дальше больше. Не за горами время, когда диагноз будет ставить машина, и она же определит метод лечения.
– А что будут делать врачи?
– То же, что и люди большинства других профессий после внедрения искусственного интеллекта.
– Хирурги-то останутся?
– Нет, роботы уже на подходе. Они точнее, не устают, не подвержены стрессам и порокам.
– Но пока люди не выражают готовность лечиться у роботов.
– Но предпочитают лечиться в Интернете. Это пройдет, привыкнут. Электронные банковские карты тоже не всем нравились, теперь прижились повсеместно.
– А как это скажется на качестве медицинского обслуживания?
– Вырастет. Этому способствуют медицинская наука и прогресс в фармакологии.
– А не слишком ли много стало лекарств? В аптеку зайдешь – голова кругом.
– Фармакология развивается по законам бизнеса. Главным ориентиром является прибыль. Отсюда обновление ассортимента, активная реклама.
– Ты подтвердил мои грустные размышления на эту тему десятилетней давности.
– С тех пор ситуация только усугубилась.
– А какова, по-твоему, глобальная роль медицины в развитии цивилизации?
– На мой взгляд, двоякая. С одной стороны, без медицины человечество могло давно вымереть от инфекционных болезней: той же чумы или гриппа. Вспомни, в Европе они косили людей миллионами. С другой стороны, медицина препятствует процессу естественного отбора – главному механизму эволюции. Это ведет к истощению генофонда человека. Гуманизм природе чужд, в ней все основано на борьбе за выживание.
– На фоне больших успехов в лечении сердечно-сосудистых заболеваний как-то меркнут успехи онкологии.
– Это понятно. Онкологический процесс заложен в природе в качестве механизма завершения жизненного цикла, тогда как сердечно-сосудистые заболевания – это всего лишь локальные нарушения жизненного цикла. Если, к примеру, в машине сломается колесо, то его легко заменить, а вот общий износ уже не исправишь.
– Значит, победить рак не удастся?
– Полностью – никогда, но отодвигать к более высокому возрасту – да!
– А вот вживление в человека электронных чипов. К чему это приведет?
– Это очередной этап научно-технической революции в медицине. Он уже запущен. Перспективы высоки, не менее высоки и опасности.  Об этом много пишут фантасты.
Почитай.
– А сколько, по-твоему, просуществует человечество?
– Затрудняюсь поставить ему диагноз. Тут очень много факторов. Это как с судьбой человека. Он может спиться, уничтожить себя сам в любой момент. Могут сложиться крайне неблагоприятные обстоятельства. Может попасть в автомобильную катастрофу. С другой стороны, может вести здоровый образ жизни, делать по утрам зарядку, не завидовать соседу.
– Ну все же это тысячелетия или столетия?
– Точно не миллион лет. Скорее, лет пятьсот протянет, если прежде не сойдет с ума.
– У других специалистов оценки менее оптимистические.
– Значит, они более осведомленные. К тому же врачи и должны быть оптимистами, наша задача – вдохновить больного.
– Меня ты не очень вдохновил.
– Так ты и не больной. Все впереди.
– Спасибо, утешил. Хочу еще спросить совсем о другом: как ты оцениваешь квалификацию Елены?
– Высоко, большой практический опыт, внимательная, и к тому же очень приятная, что для врача немаловажно.
– Вижу, она тебе нравится.
– Я пытался завязать отношения, но не удалось, хотя и свободна. Что удивительно.
– Ты же женат.
– Исключительно в плане накопления профессионального опыта, – посмеялся Серафим Ильич. – Это тебе нечем оправдать свои порочные связи с женщинами.
– Мне и не до них.
– Только мне ты это не говори. Я человек наблюдательный.
– Похоже, не очень, – в свою очередь рассмеялся Алексей Иванович.
За прошедший год в КБ произошли серьезные перемены. Башкин ушел на пенсию, прислали нового директора –  человека знающего и порядочного. Алексей Иванович убедил его взять замом генконструктора Евгения Клюквина, который к тому времени завоевал в КБ устойчивый авторитет. Чтобы поддержать КБ, Алексей Иванович решил наладить отношения с министром промышленности, который в свое время подвел его под увольнение.
– Алексей Иванович, вы на меня зла не держите, у меня не было другого варианта. Вы же понимаете.
– Первое время, Степан Борисович, такое поганенькое чувство посещало. Я не сразу оценил замысел судьбы с увольнением, поскольку жизненные трудности обступили. Но теперь я ясно вижу, что это было ее дальновидным решением. В должности зама я бы не смог реализоваться. Так что никакой обиды не осталось, скорее, чувство благодарности.
– Вы большой молодец, так круто заявили о себе, что быстро стали одним из самых известных политиков. Я уж не говорю про Интернет, но даже на телевидении стали появляться.
– Честно говоря, это нелегко далось. Команда подобралась дружная и профессиональная. Благодаря ей и продвигаюсь.
– Не сомневаюсь, что на следующих выборах вы сильно укрепите позиции в Думе.
– Поживем – увидим. Сейчас меня заботит судьба родного КБ. Надо бы ему, Степан Борисович, помочь с новым оборудованием. Сложность решаемых задач сильно возросла, а измерительная техника практически не обновлялась со времен Союза.
– Сделаю все, что в моих силах. Пусть подготовят инвестиционный проект. КБ работает над важными оборонными заказами, и наша задача его перевооружить.
– Буду очень признателен. Со своей стороны всегда к вашим услугам.
– Буду следить за вашими успехами.
Алексея Ивановича стали приглашать на совещания в Кремль сначала на уровне руководства администрации,  а потом и на встречи с президентом. Держал он себя скромно, говорил коротко, по существу,  без резкостей. В Думе выступал более обстоятельно с убедительной аргументацией. С журналистами общался охотно, вместо жесткой критики умело иронизировал над неверными думскими решениями. Благодаря этому, и был печатаемым. До экрана телевизора интервью доходили далеко не все. Остальные попадали в Интернет. Тут авторитет Алексея Ивановича был особенно высок.
Короче говоря, политическая карьера лидера партии «ЗУБР» развивалась весьма успешно и динамично. На исходе второго года Алексей Иванович выпустил книгу
«Возрождение через преодоление», которая быстро разошлась значительным тиражом.
Перед выходом на финишную прямую Алексей Иванович достал свой «президентский» план и с удовлетворением отметил, что все его пункты выполнены, за исключением разве что последнего: сформировать на основе успешных руководителей страны набор требований к качествам президента и развить недостающие.
Пришлось заняться историей. На помощь в самый раз было позвать Марию Игнатьевну. Эту мысль он пару раз прокрутил в голове и все же  прогнал. Ограничился информацией Интернета.
Его анализ показал, что главным, необходимым условием успешной работы руководителя страны является отсутствие своих финансовых устремлений. У того же Сталина после кончины не осталось никаких ценностей, он был выше меркантильных интересов, вся страна была в его распоряжении, и он нес за нее ответственность. Наличие чувства обостренной ответственности является вторым по важности фактором. Третьим, а может быть, и вторым – мудрость. Не менее важна работоспособность.
Есть еще немало других полезных для руководителя черт и качеств, но эти, по мнению Алексея Ивановича, были главными, и он примерял их на себя.
1. Отсутствие собственных финансовых устремлений. Тут можно было поставить «плюс». Деньги и собственность для него не были самоцелью. Жизнь была не спартанской, но без излишеств.
2. Ответственность. И тут можно поставить «плюс». Небольшой минус вырисовывался только с учетом романтических увлечений. Но особой озабоченности и инициативы в данном деле не проявлял, события развивались сами собой, в большинстве случаев по инициативе женщин. 
3. Мудрость. Вот здесь «плюс» ставить рано. Шкала по этому параметру очень растянутая и уходит на недосягаемые высоты выдающихся мыслителей. Однако сдвиги в нужном направлении и тут имеют место.
4. Выносливость. Природа не обидела.
Теперь предстояло разработать план тактических действий. 
Первая мысль пришла нетривиальная: приостановить активность до начала кампании. Смысл виделся в том, чтобы, во-первых, не вызывать раньше времени опасения у власти и избежать превентивных мер воздействия; во-вторых, не растрачивать аргументы и заготовки, коих не столь много; втретьих, использовать фактор неожиданности, который создаст полезный информационный повод.
Вторая мысль исходила из опыта парламентских выборов. Суть ее состояла в том, что бороться следует не за победу, а сначала за второй тур выборов. Победить в первом действующего президента абсолютно невозможно. Для реализации замысла нужно объединить усилия всех оппозиционных партий. При такой стратегии задача сводится к завоеванию второго места, дающего право участия во втором туре.
Третья мысль – целенаправленное воздействие на различные слои общества, причем систематизация слоев может быть весьма неожиданной. Так, Серафим считает, что людей следует группировать по их заболеваниям. У каждой такой категории свои проблемы и свои интересы. Не лишено смыла формирование групп по интересам. С учетом всего этого и строить свою кампанию.
Четвертая мысль связана с выразительностью выступлений. Нужно не просто перечислять всем известные проблемы, а находить наглядные образы, меткие фразы. Они легко запоминаются, пересказываются и размножаются. Подчас такие находки рождаются сами по себе в порыве жарких дискуссий, но надежнее иметь заготовки. 
Пятая мысль опять же необычна: выгодно подготовить неумелых критиков. Убедительная победа над ними дает больше плюсов, нежели самые изысканные хвалебные речи.
Других мудрых мыслей в голову Алексею Ивановичу не пришло, но и эти для своей реализации требовали немалых усилий. Проще всего было снизить политическую активность, здесь и посторонней помощи не требуется.
Агитацию среди оппозиционных партий за консолидацию действий по борьбе за второй тур нужно будет начинать непосредственно перед дебатами.
Реализация трех других замыслов требует серьезной подготовки, к которой нужно приступать, не откладывая в долгий ящик. Особенность в том, что полностью стратегию и тактику замысла не следовало раскрывать даже ближайшему партийному окружению. В опасности этого Алексей Иванович уже не раз убеждался. 
Дома события развивались своим чередом. Сын учился прилежно, заканчивал девятый класс. Сильно вырос. Но вот на одной из встреч Лена высказала свою озабоченность здоровьем Татьяны.
– У тебя большие возможности по медицинскому обслуживанию. Ты поставил жену на учет в поликлинику на Сивцевом вражке?
– Нет, а что, нужно?
– Да, ее вид мне что-то не понравился. Пусть пройдет диспансеризацию. Женщинам в нашем возрасте это обязательно нужно делать каждый год.
– Хорошо, поставлю, а ты ее сама и направь. Ты в авторитете больше, чем я.
– Нет, лучше без меня, а то станет расспрашивать. Скажи, из поликлиники требуют.
– А что ты заметила?
– Да так. Может, она просто устала.
Однако диспансеризация более чем подтвердила опасения Елены. Обнаружили опухоль, наподобие той, что сгубила маму, Таисию Дмитриевну. Сразу госпитализировали. Через несколько дней прооперировали. Затем облучение,  изнурительная химиотерапия.
Алексей Иванович заезжал в больницу утром и вечером. Татьяна на удивление сохраняла самообладание, при муже не плакала. Из больницы выписали через месяц со всеми тяжелыми последствиями обучения и химиотерапии. Прогноз врачей был сдержанно оптимистичный. 
Для помощи по дому с дачи приехала мама Алексея. Большую поддержку оказали Елена и Тамара. Она им была искренне рада. И постепенно дело пошло на поправку. Особенно воодушевил Татьяну приезд Нины. Она умела внушить бодрость и уверенность. 
Алексей не мог не нарадоваться на своих подруг, насколько сердечно они отнеслись к его жене. За время болезни с Еленой они, не сговариваясь, встречались только при Татьяне.
Через месяц Татьяна совсем пришла в себя, только стеснялась новой короткой прически. По совету врачей она переехала на дачу. Сын полностью перешел под попечительство бабушки. Алексей навещал жену по воскресеньям. Теперь, когда все самое страшное осталось в прошлом, возобновилась их связь с Еленой.
– Лена, а что ты заподозрила, когда послала Татьяну на диспансеризацию.
– Я заметила, что у онкобольных меняются цвет кожи и взгляд. Описать не могу, изменения совсем незначительные. Взгляд чуточку отрешеннее что ли.
– Фактически это ее и спасло, врачи сказали, что хватились в последний момент. Удивительно, что она сама ничего не почувствовала.
– Женщины привыкли терпеть разного рода неприятности с детородными органами.
– Да, вам не позавидуешь.
– У мужчин своих болезней хватает. Давай оставим эту тему.
– Конечно, дорогая. Я тебе очень благодарен за все. Ты просто ангел-хранитель.
– А ты, дорогой, ангел-искуситель!
– Только для таких красавиц, как ты.
– И много их у тебя?
– Достаточно, – сказал Алексей и привлек  Лену к себе.
– Краду я тебя у Татьяны.
– Да, любимая злодейка! Ты меня опутала еще в шестом классе!
– Но тогда ты не был женат.
– Выходит, и нет твоей вины, – завершил разговор Алексей.
Период рецессии у Татьяны оказался недолог. К весне она снова слегла. Опять операция и остальные муки. Но в этот раз болезнь не отступала. Шансов становилось с каждым днем все меньше, пока не осталось совсем. Алексей переселился в больницу и неотлучно пробыл с Татьяной последние пять дней.
Потеря супруги сильно выбила его из седла, только через месяц он смог полноценно сосредоточиться на делах. Тамара вся испереживалась, сначала за Татьяну, а потом за него. Зато оживилась Мария Игнатьевна. Наведывалась каждый день под разными предлогами.
Мысли о дальнейшей жизни стали посещать Алексея Ивановича с очередным приездом Нины. Она подействовала на него, как эликсир жизни.
– Нина, что же ты меня совсем забыла?
– Во-первых, занятия. Во-вторых, рана должна была зажить самостоятельно без помех.
– Какая же ты помеха?
– Не хотела тебя будоражить. Теперь вижу, что ожил.
– Да, уже тетки вокруг крутятся.
– Неудивительно.
– Особенно одна, убить хочется.
– Надеюсь, не я? – рассмеялась Нина.
– Честно говоря, я не ожидал, что потеря Татьяны будет для меня столь тяжелой. Она мне стала особенно дорога именно во время болезни. Не зря говорят: что имеем – не храним, потерявши – плачем.
– Она была замечательная женщина. Давай помянем, и начнешь жить снова.
Выпили.
– А у тебя как дела?
– Значимых изменений нет. Муж совсем превратился в немца. Это мне не очень нравится. С сыном все нормально, правда по-немецки говорит лучше, чем по-русски.
– Может, вернешься?
– До этого еще не дошло.
– Поехали ко мне на дачу. Ты же ни разу не была.
– Ааа, поехали! 
За время вынужденного снижения активности Алексея Ивановича инициативу в партии пытался перехватить  Сыров. Он под своим именем внес два законопроекта, разработка которых обсуждалась в Интернете около года. Первый законопроект касался мер по борьбе с коррупцией, а второй – медицинского обслуживания населения. Законопроекты содержали радикальные предложения, затрагивающие интересы власть имущих и требующие серьезных бюджетных расходов.
Узнав об этом, Алексей Иванович сильно расстроился и хотел было устроить публичную разборку. Однако понял, что это лишь пойдет во вред партии. Размышляя далее, он нашел и положительную сторону в происшедшем: в Кремле сделают вывод об изменении лидерства в партии и будут меньше внимания уделять его персоне. Фактически это и входило в план подготовки к предвыборной борьбе. 
Ближайшие пару месяцев Алексей Иванович решил посвятить работе в регионах. С этой целью он выбрал города, в которых имеются крупные оборонные предприятия, с директорами которых он познакомился, работая в министерстве. Центральным моментом поездки и была встреча с коллективами заводов и КБ. Каждой поездке предшествовало детальное изучение ситуации в регионе и на выбранном предприятии.
Все встречи проходили в деловом режиме. Начинались с выступления Алексея Ивановича о видении ситуации в мире и стране и вариантах улучшения последней. Затем разговор шел о региональных и заводских проблемах. Материалы всех встреч тщательно обрабатывались, и по ним составлялась итоговая записка.
За два месяца Алексей Иванович сумел посетить двенадцать городов Европейской части, Урала, Сибири и Дальнего Востока. Материал скопился обширный. Больше месяца ушло на его обработку, в результате которой появилась обобщающая статья с конкретными данными и предложениями. Ее публикацию Алексей Иванович отложил ближе к выборам.
В это время Сыров пытался инициировать рассмотрение в профильных комитетах «своих» законопроектов, но не продвинулся, встретив сопротивление, а вскоре и вообще прекратил свою активность. Как впоследствии выяснилось, причина была в том, что на него нашли серьезный компромат, касающийся лоббирования интересов вино-водочных предприятий, имевший место при работе в прежнем составе Думы.
Фактически два важных законопроекта оказались загубленными. Единственным положительным моментом стал уход амбициозного Сырова в густую тень. Это сняло все вопросы по выдвижению от партии кандидата на президентские выборы.
Следуя своему плану, Алексей Иванович с ближайшим окружением – Серафимом Ильичом, Глебом Ивановичем и Петром Васильевичем – приступил к критическому анализу программы партии власти и действий команды президента. Важно было не только найти ошибочные решения и их негативные последствия, но и облечь их критику в аккуратную форму, не допускающую юридических коллизий. Как любил Алексей Иванович в таких случаях цитировать популярный фильм: «… бить буду сильно, но аккуратно».
К этому времени стали появляться обновленные под выборы программы оппозиционных партий. К ним подход был иным: выделялись схожие с программой ЗУБРа моменты и брались на карандаш сугубо неверные и нереальные предложения. В результате был собран систематизированный материал по всей российской политической палитре.
По завершении работы у соратников возник естественный вопрос об использовании накопленного материала.
– Алексей, а не пора ли нам подумать об участии в предстоящих выборах? – осведомился Петр Васильевич.
– Ты хочешь выдвинуться?
– Нет, хочу тебя подвигнуть.
– А чего, Петр дело говорит, – поддержал Глеб Иванович.
– Сил и здоровья уйдет уйма, а результат выборов очевиден, – усомнился Серафим Ильич.
– Сам факт участия имеет значение. Все думские партии выдвинут своих кандидатов.
– В стороне оставаться нельзя. Сторонники не поймут и разочаруются.
– То есть вы предлагаете ввязаться в неравный бой, – начал раскрывать карты Алексей Иванович.
– Записные фавориты не всегда выигрывают. Позиции власти сейчас весьма уязвимы.
– Так-то оно так, но только власть придется критиковать по полной программе, а это потом аукнется, – в очередной раз предостерег Серафим Ильич.
– Конечно, бороться, а не имитировать.
– Там все кандидаты критику поднимут. Надо просто быть тоньше и не переходить на личности.
– Я побывал в регионах. Нашу программу люди готовы поддержать, но административный ресурс силен, это я ощутил в полной мере на собственной шкуре. Мне тоже представляется, что негоже нам отсиживаться. Но уж если бороться, то всерьез, по максимуму. Важно выйти на второе место по голосам первого тура.
– А ты что, веришь во второй тур?
– Веришь, не веришь – не в этом вопрос. Первый тур определит рейтинг всех партий. Это крайне важно перед думскими выборами, которые не за горами.
– Это ты правильно мыслишь. Выйти на второе место – достойная цель. А сам-то готов к борьбе?
– Если вы уполномочите, то приложу все силы.
– Для представителя парламентской партии выдвижение кандидата не представляет серьезных трудностей. Главное – не требуется собирать два миллиона подписей, – проинформировал Петр Васильевич.
– И еще деньги выдадут.
– Да, но на достойную кампанию их не хватит. Нам нужно привлечь спонсоров, что затруднительно, ибо наша программа олигархам поперек горла.
– Я бы так не говорил. Они теперь уже все больше о будущем задумываются. Далеко не все видят себя за рубежами Родины.
– Вот с такими и надо потолковать.
– Глеб, подумай на эту тему, прикинь списочек.
– Хорошо, попробую.
– А как Кремль отреагирует на твою кандидатуру?
– Мне кажется, что они сейчас больше Сырова держат во внимании. Он в своем лидерском порыве прилично дров наломал. Так что на этом фоне я смотрюсь более умеренным.
– Я ему говорил, что нельзя напролом идти – не послушал.
– Ему пошло в минус, а партия только выиграла от такой фронды. Люди любят острое.
– Выдвинуться, действительно, не так сложно, но дальше предстоит огромная работа. Прежде всего, это дебаты на центральном телевидении и в регионах. Нужно подготовить десятка полтора выступающих с хорошими эристическими навыками.
– Это что за диагноз?
– Умение спорить.
– Объявим в Интернете конкурс. Это будет дополнительной агитационной акцией.
– Хорошая мысль, но параллельно нужно дать задания региональным отделениям. Все наши наработки следует перевести на легко доступный простым людям язык и распространить.
– Это можно поручить нашему журналисту.
– Нет у меня в нем уверенности. Он стал слишком важным. Его статьи все больше наполнены самолюбованием.
– Это я тоже заметил.
– Давайте подключим Марию, у нее большой лекторский опыт.
– Попробуй, Глеб, только будь осторожен.
– Что ты имеешь в виду?
– Женщина она пылкая, а ты человек семейный.
– Хорошо предупредил. Чувствую, ты опыт имеешь.
– Имел несколько раз. Еле ноги унес. У нас еще одна женщина есть, вот ее обязательно следует задействовать.
– Где? – засмеялся Серафим Ильич.
– Где? Где? Везде. Она смотрятся хорошо, и привлечет внимание молодежи.
– А Марию подключить к дебатам. Выступления на публике – это ее стихия.
– Абсолютно согласен. Ну что, раз решение приняли, то подчиним ему всю ближайшую деятельность. Только первое время информацию прошу не распространять.
– Не дети. Даже петухи не кричат до рассвета.
Собрались уже расходиться, как нарисовалась Мария Игнатьевна.
– Что у вас за сепаратный сговор? Против кого дружите?
– Обсуждаем подготовку к предстоящему празднику 8 марта, – первым нашелся Серафим Ильич.
– По прошлому году не припомню особых торжеств.
– Вот и хотим удивить в этом.
– Вы бы в будни уделяли дамам больше внимания.
– Пытались, вон Тамара даже в декрет уходит, – пошутил Глеб Иванович.
– Надеюсь, это не ваша заслуга, – парировала она, глядя на Алексея Ивановича.
– Женщина она очень привлекательная, но кто рискнет покуситься при таком муже? Гренадер!
– А другие, значит, менее привлекательные?
– Вот, типичная ошибка одновременно мужского политеса и женской логики. С одной стороны, нельзя хвалить одну женщину в присутствии другой, а с другой – считать себя обиженной из-за этого.
– Ну, мужской политес у нас далек от идеала. Тут я с вами полностью согласна. А что касается обиды, то на это есть более серьезные основания, – сказала она многозначительно.
– Непременно будем исправляться, – заверил Глеб Иванович.
– Алексей Иванович, когда освободитесь, позвоните, мне нужно с вами переговорить.
– Да мы уже закончили, – с охотой подставил товарища Петр Васильевич.
– Да, да! – дружно подхватили коллеги и с ухмылочками покинули кабинет.
– Алексей Иванович или просто Алексей? Как к вам теперь мне обращаться?
– Смотря по какому вопросу.
– По важному. Давно мы с вами не обсуждали мировых проблем. Они вас больше не занимают?
– Занимают, но не больше, чем другие.
– Могу я вам быть полезна?
– Безусловно. Не могли бы вы подготовить материал, касающийся перспектив развития духовной сферы.
– Развивать духовную сферу – это моя любимая тема и любимое занятие. Тут мне и готовится нечего. Я вся к вашим услугам.
– В данном случае я имел в виду не конкретную личность, а человечество в целом.
– Я предлагаю действовать методом индукции: идти от частного к общему.
– Я боюсь, что с учетом численности людей это будет слишком долгий путь.
– Духовность – понятие исключительно индивидуальное, поэтому и исследовать его требуется конкретно, а не в общем.
– Уважаемая Мария Игнатьевна, я же вам четко изложил свою позицию относительно индивидуальных отношений. Я стараюсь избегать их с замужними женщинами.
– Сейчас понятие брака сильно расплывчато и отношения стали гораздо более свободными.
– Выходит, я старомоден. Меняться уже поздно.
– Я вас не могу понять, неужели вас не манят воспоминания. Вы же теперь свободный мужчина.
– Мария Игнатьевна, давайте оставим эту тему. Мне больше нечего вам сказать.
– Не ожидала от вас такой бессердечности!
После этого разговора Алексей Иванович ясно понял, что его холостяцкое положение пора менять. Мама уже давно сватает его за Елену, которую просто боготворит. Лена  теперь бывает у них на даче с дочкой.  Она помладше Павла, и у них сразу установились дружеские, если не сказать больше, отношения. Если бы не Нина, то вопрос со свадьбой Алексея и Елены давно бы решился. 
Тем не менее отношения с Леной становились все более открытыми, хотя семьи и не объединились из-за нежелания Ирины менять школу. Для Елены жить на два дома было непросто, но она не роптала и не торопила события. Летом, когда наступали каникулы, обе семьи собирались на даче. Для Елены и детей это было самое счастливое время.
К делам Алексея Ивановича вернул звонок Тамары.
– Алексей Иванович, звонят с телевидения насчет вашего участия в передаче «Пульс времени».
– Соедини.
– Вас беспокоит редактор программы «Пульс времени» Капризий Иосиф Яковлевич.
– Здравствуйте, Иосиф Яковлевич.
– В следующую субботу мы будем снимать передачу, посвященную перспективам развития цивилизации. Не смогли бы вы принять участие?
– Это какой канал?
– Культура.
– Хорошо, во сколько и куда нужно приехать?
– К 14 на Шаболовку. Рассчитывайте на три часа.
– Договорились.
– Ждем.
Материала на данную тему у Алексея Ивановича было предостаточно. Требовалось только определиться с уровнем оптимистичности выступления. Самым выигрышным показалось рассмотреть несколько вариантов в зависимости от принимаемых сегодня решений. Уже через час канва выступления была готова. Большего он никогда и не готовил, полагаясь на вдохновение, обычно приходящее в нужное время.
– Алексей Иванович, – заглянула Тамара. – Можно вас отвлечь на минутку?
– Ты можешь это делать без всякого разрешения.
– Тогда вы были правы …
– А что, бываю не прав? – улыбнулся Алексей Иванович.
– Нет, конечно, но я жду сына.
– Поздравляю. Велосипед за мной.
– Спасибо, но мне придется вскоре вас покинуть.
– Да, вот это печально. Где же я найду тебе достойную замену?
– Я могу порекомендовать одну женщину.
– Красивая?
– Да, и молодая.
– Тогда не надо. Я с тобой настрадался.
– Вы все шутите.
– Ладно, приводи. Надеюсь, она не беременна?
– Нет, она не замужем.
– Это еще хуже. Но делать нечего. Ты теперь особенно работой не увлекайся. Чувствуй себя свободно. Главное дело у тебя теперь иное, более ответственное.
– Спасибо вам за понимание.
Таким образом, в доступной близости из всех некогда любимых женщин у Алексея Ивановича осталась только Елена. Казалось бы, наступила полная ясность.
Глава пятая
ОПАСНОСТЬ ПОБЕДЫ
 
В телевизионной студии продолжалась подготовка к съемкам программы. Участников дискуссии, а их было пятеро, собрали в гримерной. Алексей Иванович отделался лишь прической и припудриванием лица, чтобы оно не блестело под юпитерами.  Более возрастные мужчины  подверглись тщательной обработке и стали выглядеть существенно моложе. С женщиной к приходу Алексея Ивановича уже работали больше получаса и подготовили по высшему разряду.
После небольшой инструкции перешли в студию и по заранее определенному сценарию расселись за круглым столом. Ведущий попросил его не перебивать и адекватно реагировать на указания. Алексею Ивановичу место досталось не самое выгодное – напротив ведущего, что давало меньше шансов попадать на экран. Слева от него сидел абсолютно лысый историк, а справа – высокий и худой философ с окладистой бородой. Оба доктора наук из академии.
Первым дали слово историку. Он говорил о необходимости сохранения наших традиций и в качестве примера привел реформы Петра I, которые, по его мнению, вопреки внедренным легендам, принесли стране больше вреда, нежели пользы. Это мнение озадачило всех присутствующих и особенно ведущего, который счел нужным отмежеваться, заметив, что история удивительна тем, что у каждого историка есть на нее свой оригинальный взгляд.
Затем выступил философ. Он говорил о единстве и противоположностях в мировом развитии, приводил цитаты классиков. Его мысли были столь глубоки, что Алексей Иванович не смог уловить, куда же он клонит. 
Философ так распалился, что ведущий вынужден был его прервать и предоставить слово уважаемому депутату Думы, хотя  в разговор активно пытался вклиниться писательфантаст, от нетерпения  давно ерзавший на стуле. 
– Главным отличием человеческого сообщества от остальной природы является гуманизм, – начал свое выступление Алексей Иванович. От этой неожиданной мысли историк уставился на говорящего с большим удивлением, а философ схватился за бороду:
– Это слишком смелое упрощение ситуации огромной сложности и понятийного многообразия.
– Для понимания сути вопроса и требуется выделение из всего этого многообразия главного параметра, а усложнение – это оставим для солидности диссертаций.
– Мотивируйте тогда свое утверждение неопровержимыми и непротиворечивыми доводами.
– Главный механизм развития всей природы – это борьба за выживание, в которой слабый погибает. Именно в этом суть действия механизма естественного отбора, ведущего к совершенствованию особей. У людей этот механизм ослаблен из-за гуманистических взглядов и их практической реализации,  что особенно сильно проявляется  в обществе социалистического типа, ориентированном на защиту интересов слабых членов. 
В капиталистическом обществе ситуация ближе к обсуждаемому природному механизму, здесь главный фактор развития – это конкуренция, то есть та самая борьба за выживание.
– Что же получается, что капитализм более перспективен в своем развитии? – возмутился историк. 
– Отнюдь. Дело в том, что капитализм с его товарно-денежными отношениями сам порождает внутренние кризисы из-за стихийных накопительных процессов в экономике и промышленности, чего нет в природе. А социализм с его плановой экономикой развивается медленнее, но более целенаправленно, без кризисов перепроизводства. Самым опасным в капиталистическом мироустройстве является то, что единственным путем выхода из глобального кризиса являются широкомасштабные мировые войны.
Уважаемый коллега, – обратился он к историку, – это может подтвердить.
В этот момент камера наехала на соседа слева, и он был вынужден кивнуть.
– Война освобождает пространства для развития капитала. Но если прежде дело ограничивалось несколькими разоренными странами, то теперь жертвой станет весь мир и победителя не будет. Поэтому мой первый вывод звучит так: для безопасного развития человечеству необходимо перейти к плановому хозяйству на Земле.
Тут писатель-фантаст не выдержал и вклинился в разговор.
– Уважаемый Алексей Иванович, вы упускаете главный механизм развития, я имею в виду научно-технический прогресс. Все ваши рассуждения базируются на реалиях сегодняшнего дня, тогда как завтра человечество получит принципиально новые возможности существования, которые не будут ограничены нашей исходной планетой. Перед нами распахнет двери безбрежный космос! Разговоры о капитализме и коммунизме уйдут в небытие.
– Извините, что перебиваю, но мы не должны вводить наших зрителей в заблуждение. Человечеству не суждено устроить новую жизнь за пределами Земли. Ваши рассуждения не только беспочвенны, но и вредны, поскольку вселяют иллюзию и отвлекают от решения фундаментальных проблем, о которых мы здесь собрались поговорить.
– Это философия консерватора, неспособного возвыситься над обыденностью! – закричал фантаст.
Ведущий был явно удовлетворен обострением дискуссии и решил ввести в нее еще одного участника.
– Давайте спросим у уважаемого профессора астрофизика: могут ли в дальнейшем быть открыты новые физические законы, обеспечивающие перевод человечества в другие миры?
– Да, могут – сказал астрофизик и выдержал театральную паузу, в течение которой лицо писателя озарилось победной улыбкой, – но только в головах фантастов. Человек может вырваться в космос, достичь соседних планет, а человечество – нет. Да и некуда. Сейчас идет поиск у других звезд планет, похожих на Землю, но максимум что удастся, это обнаружить там биологические признаки, и уж если безумно повезет, то обменяться сигналами. Но мне в это чрезвычайно трудно поверить по целому ряду причин, о которых не удастся поговорить в рамках данной передачи.
– А что скажет уважаемый биолог, Эмма Андреевна?
– Фантазии не мой удел. Я тоже стою ногами на земле. Все в мире имеет свой жизненный цикл, который когда-то начинается и когда-то заканчивается. Так и с человеком, и с человечеством в целом. Продолжая это сравнение, я скажу, что возраст человечества не ниже сорока лет. То есть половина жизненного пути пройдена. Первая часть была аскетичной, напряженной, небогатой, но интенсивной и романтической. Вторая часть богаче – с развитыми потребностями, невероятными научно-техническими достижениями, недугами и старческим брюзжанием.
– И сколько она продлится?
– Я думаю, что для человечества не более тысячи лет. Эта оценка очень оптимистическая. Мы стремительно губим живую природу, она беднеет на наших глазах. Даже здоровый человек может погибнуть в один момент. Я разделяю точку зрения депутата, которая сводится к тому, что нужно в пожилом возрасте поумерить свой пыл и стать более мудрым и дальновидным, – при этом Эмма Андреевна так выразительно улыбнулась Алексею Ивановичу, что он понял, что находится перед ней в неоплатном долгу.
– Алексей Иванович, а какой второй ваш вывод?
– Второй вывод касается искусственного интеллекта. Результаты этих работ не менее опасны, чем генная инженерия, и тоже должны быть поставлены под контроль.
– Вы слышите, что он говорит! Затормозить научно-технический прогресс! – снова сорвался фантаст.
– Посмотрим, что вы скажете, когда вас заменит робот, – неожиданно поддержал Алексея Ивановича философ.
– Это уже сейчас нетрудно сделать, – улыбнулся Алексей Иванович и подмигнул философу. 
– Нам осталось заслушать позицию эколога, – вспомнил ведущий о пятом участнике.
– Человечество погубит себя гораздо раньше, чем считает уважаемая Эмма Андреевна. Погубит под грудой мусора, без питьевой воды и чистого воздуха. Свалки окружили наши города, растут и множатся, как опята на засохшей березе. Аллергия задушит нас быстрее, чем СПИД или онкология. Потерянный иммунитет и генофонд нам не восстановить. Вот над чем надо думать!
Чем больше будут темпы развития, тем скорее мы придем к финишу. Я согласен с депутатом в том, что необходимо как можно скорее перейти от общества безудержного потребления к обществу рачительного хозяйства.
– Вот посмотрите, что происходит, – живо включился в  разговор Алексей Иванович. – Загрязнение питьевой воды пошло во вред людям, но на руку капиталу, поскольку открыло перед бизнесом новый широченный рынок бутилированной питьевой воды, который сразу обернулся горой мусора из пластиковых бутылок.  Этот пример показывает наглядно, что чем хуже для людей, тем лучше для рыночной экономики. Лучше всего – война! 
На этой драматической ноте запись передачи и завершилась. Ведущий всех поблагодарил за активное участие, а Алексея Ивановича попросили задержаться.
– Вы меня приятно поразили. Первый раз вижу столь широко образованного представителя властных структур с такими оригинальными, смелыми  взглядами.
– Спасибо за лестную оценку. Мне было интересно принять участие в вашей программе и познакомиться с незаурядными людьми.
– Мне бы хотелось и дальше продолжить наше сотрудничество, ваши нетривиальные суждения, уверен, будут интересны зрителям и поднимут рейтинг программы. Скажу вам честно, что сейчас она под угрозой закрытия. Нас забивают ток-шоу, которые заполонили все каналы.
– Вы наступили мне на больную мозоль. Я готов сотрудничать с вами, поскольку с большим уважением отношусь  к каналу «Культура» в целом и к вашему циклу передач.
– Большое спасибо. До будущих встреч!
– Удачи!
 В обозначенное время смотреть передачу «Пульс времени» собрались дома с мамой, Леной и двумя детьми. На экране Алексей Иванович выглядел даже более солидно, чем в жизни. Мама не все поняла из обсуждения, но была рада, что позицию сына поддержали другие участники. Дети были горды, а Елена первым делом обратила внимание на биологиню, поняв, что теперь у Алексея Ивановича может появиться немало поклонниц. И, надо сказать, была недалека от истины.
После окончания съемок Эмма Андреевна попросила Алексея Ивановича подвезти ее до дома и потом пригласила на чашечку кофе. Алексей Иванович ее сильно разочаровал своим отказом, хотя и пообещал встретиться в ближайшие дни.
Вскоре позвонила из Германии Нина.
– Здравствуй, звезда экрана!
– Здравствуй, дорогая и ненаглядная!
– Взял очередную вершину на пути к народному признанию!
– Пока только начал карабкаться.
– Не скромничай! Выглядишь на загляденье. Особенно на фоне лысого историка и обросшего философа. Говоришь складно и авторитетно. Возвысился до самых глубин мироздания.
– Возвыситься до глубин – это интересная и оригинальная мысль. Нужно взять на вооружение.
– Дарю!
– Благодарствую.
– Думаю, набрал у зрителей, особенно у зрительниц фертильного возраста,  немалые очки.
– Спасибо за столь лестную оценку. Она для меня дорогого стоит.
– Как при такой занятности справляешься с хозяйством, с сыном управляешься?
– Мама помогает, так что все в порядке.
– Больше помощниц нет?
– Так, интересная постановка вопроса. Не хочешь ли приехать на помощь?
– Если справляешься, то и необходимости нет.
– Я сначала не уловил тональности твоего вопроса, поэтому и дал неправильный ответ.
– А я так уловила в твоем тоне кое-что потаенное. Скажи уж правду, кто тебя вдохновляет на такие успехи?
– Партия.
– Я же просила правду.
– С твоим отъездом остался практически сиротой.
– Практически – это Тамара?
– Она в ближайшее время оставляет меня.
– Не поверю.
– Уходит в декрет.
– Теряюсь в догадках от кого.
– Приезжай, разберись.
– Как-то ты зовешь без энтузиазма.
– Зато с верой.
– В ближайшее время не получится, но проверить тебя придется.
– Буду готовиться.
– Обнимаю и поздравляю. Вижу, что ты на правильном пути.
– Я тебя еще и целую. Будь счастлива.
Алексей Иванович отметил про себя, что разговор с Ниной в этот раз не взволновал его, как прежде. Причина была очевидна: место в его сердце прочно заняла Елена.
Лена была женщиной, от которой не исходили проблемы. Она спокойно взяла на себя все домашние дела. Руководила хозяйством, умело включая в дело всех членов семьи, причем без какого-либо принуждения, добровольно и даже с удовольствием. Отношения с Павлом первое время были ортогональными, он не хотел признавать новоиспеченную мачеху. Елена не торопила события, относилась к нему спокойно и заботливо. Не прошло и двух месяцев, как он перестал звать ее по отчеству и перешел на тетю Лену. Во многом это была и заслуга Ирины, которая имела на Павла заметное влияние.
Лена инициировала Алексея на увеличение внимания к детям. Она устраивала даже соревнования между командами детей и родителей. Особенно захватывающей была игра в футбол. Родители первое время поддавались, но вскоре стали проигрывать, упираясь изо всех сил.
Вместе обсудили и планы по дальнейшей учебе Павла. Он хотел стать дипломатом, но отец так увлекательно рассказал ему о своей работе в КБ, что сын решил пойти по его стопам.
Мама Алексея в Елене просто души не чаяла. Любила ее не меньше сына. Когда они стали жить вместе, то решила, что в жизни все сложилось удачно и можно умирать спокойно.
В любви Елена была трепетной и податливой. Все ее изящное тело обладало удивительной чувствительностью. Она не была требовательной, безоговорочно отдавала Алексею ведущую роль.
В этот же вечер Елена уже в постели решила поделиться с мужем своим наблюдением.
– Меня начали волновать отношения детей.
– В каком плане?
– Сегодня застала их целующимися.
– Возраст такой. Что тут удивительного. Ты меня учила этому делу еще в шестом классе. Помнишь?
– Они же брат и сестра! Этого не должно быть, неужели ты не понимаешь?
– В таком возрасте кто с кем не целовался.
– Ты что, не видишь, как они смотрят друг на друга? В этом возрасте уже вполне могут зайти и дальше. Сейчас нравы такие, что школьники с учителями спят.
– Брось ты! Иринка еще совсем девчонка.
– Это ты ошибаешься. Уже пятнадцать, всего на полтора года моложе Павла. Вполне готова стать матерью.
– Да ты что?!
– Уже два года.
– И что ты предлагаешь?
– Нужно им сказать о родстве.
– Скажи.
– Это твои дети, ты и должен сказать. А я подтвержу.
– Сказать-то достаточно Ирине, а она, в первую очередь, твоя дочка, я до сих пор дядя Леша.
– Тебе и надо превратиться в папу Лешу.
– Ну хорошо, давай поговорим с ней вдвоем.
– И сделать нужно это уже завтра, пока не стало поздно, поскольку Паша весь в тебя.
– Это не так и плохо, – сказал Алексей и притянул к себе Елену.
На следующий день должен был состояться запланированный разговор. Однако реализовать его оказалось не так просто, поскольку дети были неразлучны. Только к вечеру Лене удалось отвлечь дочку.
– Ира, выслушай нас внимательно.
– А что случилось, – насторожилась девочка.
– Дело в том, что твоим биологическим отцом является дядя Леша.
– Как это?
– Мы с мужем не могли завести детей, вот я и прибегла к такому варианту. Об этом никто не знал, даже папа.
– То есть – Паша мой брат?
– Да, причем единокровный.
– Он об этом знает?
– Нет, конечно. Но ему придется сказать.
– Но мы так любим друг друга, – заплакала Ира.
– Я понимаю твои чувства, но мы должны были вам это сказать.
– Я вам не верю! Этого не может быть, – зарыдала девочка.
– Подтверди ей, Алексей.
– Ирочка, тут большая предыстория: мы с мамой дружили еще с шестого класса, потом жизнь развела, но снова соединила. Я вынужден был скрывать отцовство, чтобы не нарушать вашу дружную семью. Я очень люблю твою маму, и мы хотим пожениться. Вы будете жить вместе. Я буду любить тебя не меньше Паши. Поверь, все будет хорошо.
– Вы меня обманываете. Хотите помешать нашей любви.
– Ну, если ты не веришь, то давай сделаем генетическую экспертизу.
– Это как?
– Можно сопоставить гены и точно определить степень нашего с тобой родства.
– А где взять эти гены?
– Ну это просто, они есть в слюне.
– Ладно, и пока Паше ничего не говорите.
– Договорились, – согласилась Елена, – завтра же я все и организую.
– Нет, мама! Мы с дядей Лешей сходим сами.
– Ты что, дочка, мне не доверяешь? – вспыхнула Елена.
– Подожди, Лена. Я ее понимаю и поступил бы на ее месте так же. Вопрос исключительно важный, и не должно оставаться никаких сомнений в результатах экспертизы.
 Ирочка, найди по своему усмотрению лабораторию по Интернету, и завтра вдвоем поедем.
Так и сделали. По дороге поговорили.
– А где вы познакомились с мамой?
– В деревне.
– В какой?
– Раньше на месте нашего коттеджного поселка была деревня Озерная. Можно сказать, это наша с мамой родина.
– А мамин дом сохранился?
– Нет, мама деревенскую жизнь не любила, поэтому дом не сохранила.
– Вы уже тогда любили друг друга?
– Нет, мы были детьми и встречались только одно лето. Правда, целовались, – добавил Алексей Иванович для большей доверительности. – У меня есть фотографии тех лет, я тебе покажу.
– А потом когда встретились?
– Это произошло на похоронах моей бабушки, почти через двадцать лет.
– И стали встречаться.
– Всего несколько раз. Потом снова не общались пятнадцать лет, а вот теперь судьба свела, я надеюсь, навсегда.
– Прямо как в романах. Когда читала, не верила, что такое в жизни  бывает.
– Бывает, судьба может свести людей и через полвека.
Результаты экспертизы обещали через две недели, которые для Алексея Ивановича, в отличие от Ирины, были так заполнены делами, что он и думать об анализах забыл.
На следующий день после телепередачи в Думе он стал весьма популярен, хотя не все были согласны с его позицией, даже внутри партии.
– Алексей Иванович, не вы ли запрещали высказывать подобные смелые суждения без предварительного обсуждения? – наседала Мария Игнатьевна.
– Помилуйте, с вами я все обсуждал больше, чем с кем-либо другим.
– Но мы не касались вопросов военных конфликтов.
– А вы не согласны с моей точкой зрения?
– Тут есть немало тонкостей, их целесообразно детально обсудить в спокойной обстановке.
– Я всегда открыт к дискуссии.
– Со мной вы их избегаете.
– У нас с вами, вероятно, разное понимание значения слова «дискуссия».
– Прежде мы понимали его одинаково.
– Жизнь предполагает перемены. Не так ли?
– Если так пойдет дальше, то вы оторветесь от масс.
– Постараюсь этого не допустить.
Серафим Ильич высказал полное одобрение выступления.
– Молодец. Умело вошел в эпицентр дискуссии. Выгодно смотрелся на фоне скучных профессоров.
– Фантаст тоже помог.
– Лучше всех подыграла биологиня. Женщина приметная, ее поддержка дорого стоит.
– Боюсь, придется расплачиваться, – улыбнулся Алексей Иванович.
– С такой женщиной это только в радость.
– Ладно, давай обсудим ближайшие дела. Последний вариант программы ты посмотрел?
– Да, и еще немного укоротил. Краткость – сестра таланта, особенно на выборах. Больше трех страниц никто в руки не возьмет.
– Это ты прав. Теперь нужно составить план реализации.
Подошел Петр Васильевич.
– Привет, телезвезда! Прорубил окно на экран, теперь мы тебя только с него и будем лицезреть.
– Послушай, Петр, мы тут толкуем о том, чтобы дополнить программу планом реализации.
– Четыреста дней или десять сталинских ударов? – ухмыльнулся Петр Василевич.
– Что-то в этом роде.
– На мой взгляд, этого делать не стоит.
– Почему?
– По мелочи писать несолидно, а по-крупному – опасно. Это наглядно показывает опыт предшественников.
– Необязательно публиковать, но для себя полезно. На дебатах наверняка спросят, как собираемся реализовать задуманное.
– Это другое дело, тут нужно говорить красиво, но без особой конкретики. Создать  нам нужно что-то типа либретто к опере. Конкретную музыку подберем, когда власть возьмем.
– Можешь написать канву?
– Хорошо, попробую. А саму программу уже пора в Интернет выставить. Мне нравится.
– Нет, рано. До начала кампании еще два месяца, забудется. А вот в типографию направить пора.
– Только с тиражом не следует увлекаться, по парадным не стоит разносить. Почти все в мусор идет.
– Я тоже думаю, тысяч двадцать будет достаточно, но напечатать нужно достойно. Когда в руки взять приятно, то и выбрасывать жалко.
Под конец дня Тамара привела для знакомства свою сменщицу. Девушка высокая, стройная, красавицей не назовешь, но привлекательная, с большими глазами и ресницами.
– Здравствуйте, Алексей Иванович, меня зовут Кораблева Света. Я работаю в канцелярии.
– Рад вас видеть, Света. Расскажите о себе.
– Двадцать семь лет. Закончила Государственный гуманитарный университет, институт государственного управления и права. Не замужем.
– А почему с таким образованием и в канцелярии?
– Устроиться на работу по специальности непросто. Там нужно связи иметь.
– К сожалению, это так.
– Есть и другой вариант, но мне он тоже не подходит.
– Это как на роль в кино?
– Да.
– Характер не вздорный?
– Вроде нет, никто не жалуется.
– Ну, тогда попробуем посотрудничать.
– Спасибо.
– Тамару благодари, она тебя порекомендовала.
– Мы с ней дружим. Она про вас много хорошего говорила.
– Я про нее еще больше могу сказать. Живу, как за каменной стеной. Она тебе все объяснит.
Через неделю поступило новое приглашение с телевидения. Теперь по родственной тематике «Взгляд в будущее». Алексей Иванович без колебания согласился. Посмотрел предыдущие выпуски, обсудил тезисы выступления с коллегами и на этот раз решил сосредоточиться на проблеме последствий, связанных с развитием искусственного интеллекта. 
Собрались в той же студии. Опять пять человек. В этот раз Алексею Ивановичу было отведено место по правую руку от ведущего. Остальные четверо были людьми солидного возраста, для которых тема будущего уже имела конкретные очертания. Трое мужчин: опять философ, но уже другой, без бороды и без волос, кинорежиссер, инженер и женщина с красивой прической, скорее всего  в парике, – поэтесса.
Первому слово ведущий предоставил философу.
Тот поставил вопрос о детерминизме, углубился в проблемы случайности и окончательно запутал присутствующих рассуждениями об энтропийном характере цивилизационного развития.
Алексей Иванович вспомнил, как пытался поступить на философский факультет, и в очередной раз поблагодарил даму из комиссии по собеседованию, вставшую преградой на этом пути. Ему слово предоставили третьим, после инженера, который пытался обрисовать технику будущего.
 Во время выступления инженера Алексей Иванович вспомнил школьные годы, когда живо интересовался подобными предсказаниями. Они говорили о том, что на улицах будут подвижные тротуары, люди под землей и по воздуху будут передвигаться в индивидуальных капсулах, зимняя одежда будет с подогревом, а летняя с охлаждением, ткани одежды будут пропускать ультрафиолетовые лучи, так что все люди будут загорелыми. Общее у предсказаний было то, что они не сбылись, подобно долгосрочному прогнозу погоды.
В завершение своего выступления инженер посокрушался о том, что прекращают свое существование кружки детского технического творчества, которые в свое время дали путевку в жизнь всем выдающимся инженерам и конструкторам, и призвал приложить все усилия для сохранения хотя бы авиамоделизма.
Свое выступление Алексей Иванович начал с этой же темы.
– Вопрос вымирания технического творчества молодежи для меня тоже болезнен. Технический прогресс безжалостно вытеснил пленочную фотографию с фотокружками,  радиолюбительство и теперь губит оставшиеся виды моделизма. Сопротивляться этим процессам можно, но победить их нельзя, как напрасно призывать людей вернуться к пленочной фотографии или катушечным магнитофонам. Приходится признать, что сферы творчества для молодежи трансформируются и сжимаются. Это касается не только техники. 
Встает очень серьезный вопрос: что делать? Придет время, когда человеку вообще нечем будет заняться, он будет не нужен ни на производстве, ни  в сфере наук, ни в искусстве, ни в сфере управления. Технический прогресс сокращает не только сферы деятельности людей, но и деформирует духовность, лишая таинства личную жизнь. Что это будет: коммунизм, рай или ад? Вопрос остается открытым.
Причем время это не за горами, современная молодежь его застанет. Мы уже выпустили джинна из бутылки, и обратно его не запихнуть.  Предположим, мы с вами примем решение затормозить внедрение искусственного интеллекта. Но тогда соседние страны будут обладать большими техническими, военными и экономическими возможностями и вытеснят нас на обочину.
Алесей Иванович по взгляду ведущего понял, что в своей импровизации зарулил совсем не туда, куда следовало, и теперь надо срочно спасать ситуацию.
– Казалось бы, положение безнадежное. Думаю, что это не так: человек умеет приспосабливаться к любым ситуациям. Возможно, нашим потомкам такая жизнь придется по вкусу, они найдут в ней достойное место и будут удивляться нашей выносливости по преодолению трудностей современного существования, как мы сейчас приходим в ужас от быта первобытных людей.
В дальнейшей дискуссии Алексею Ивановичу поучаствовал лишь красивыми репликами, так как ведущий больше не стал рисковать.
Режиссеры серьезно поработали над снятым материалом, подсократив первую часть выступления Алексея Ивановича, но сохранив все реплики, так что при показе  получилось вполне сбалансированно и интересно.
На следующий день позвонила Эмма Андреевна – биолог.
– Здравствуйте, дорогой Алексей Иванович! Поздравляю вас с прекрасным выступлением. Вы такой умница.
– Благодарю покорно за столь высокую оценку. Сомневаюсь, что ее заслужил.
– Не прибедняйтесь. Когда мы с вами сможем встретиться? Вы не забыли свое обещание?
– Как можно! Вы могли бы завтра утром подъехать в Думу?
– Зачем так официально?
– Необязательно в кабинете. Можно посидеть в кафе.
– Там сплошная суета. Лучше в городе.
– Сейчас дела такие, что надолго отлучиться я не смогу.
– Можно вечером.
– Я вам перезвоню.
– Я вас не вполне понимаю. Уверена, что мы могли бы быть полезны друг другу. Есть множество взаимно интересных тем и других занятных возможностей.
– Я в этом тоже не сомневаюсь, просто не хотелось бы встречаться на бегу.
– Хорошо, жду вашего звонка.
Должок за поддержку Алексей Иванович ощущал, но предвидение последствий встречи вызывало серьезные опасения. Положение казалось безвыходным, и он постарался переключиться на текущие дела. Этому поспособствовал звонок из администрации президента. Заместитель руководителя пригласил его на разговор. Договорились на завтра. Тему не обозначил.
Алексей Иванович прекрасно понимал, что разговор сначала пойдет об общих вопросах думской деятельности, а потом коснется конкретных тем, затронутых им в телепередачах. Вот на это и нужно было посмотреть глазами руководства страны, чтобы быть готовым к дискуссии.
Напрямую ничего конкретно неприятного, а тем более крамольного не было в его выступлениях. Значит, озабоченность возникла из-за резкого повышения популярности. Отзывы в Интернете многочисленны и самые лестные. В такой ситуации будут прощупывать планы и постараются на них повлиять. Ну что же, поговорим.
Он оказался близок к истине.
– Добрый день, уважаемый Алексей Иванович.
– Здравствуйте, Владимир Петрович.
– Мы с интересом следим за вашими интересными телевизионными выступлениями.
– Благодарю за лестную оценку.
– Вы явно выделяетесь среди думских политиков своим кругозором, умением привлечь внимание публики. Таких людей мы берем на заметку.
– С какой целью? – артистично насторожился Алексей Иванович.
– Не беспокойтесь, с целью продвижения на ключевые должности в системе государственной власти.
– Любопытно.
– Я уполномочен предложить вам должность заместителя министра промышленности. Дело это вам хорошо знакомо.
– Да, я уже побывал в этой должности. Дело интересное, но у меня обязательства перед партией. До конца срока полномочий уходить неприлично.
– Будет ли ваша партия выдвигать претендента на предстоящие выборы президента?
– А надо?
– Ну, это вам решать.
– Шансов же нет никаких, а сил уйдет много.
– А все же?
– Если все думские партии выдвинут, то и мы за компанию, чтобы не быть белой вороной.
– Ну что же, будем с вами сотрудничать. А относительно должности подумайте.
– Сейчас не время.
– Почему?
– После выборов всех будут переназначать. Место неустойчивое. Один раз я уже с него слетел.
– Можно заручиться гарантиями.  В любом случае вы всегда можете рассчитывать на поддержку.
– Большое спасибо.
Алексей Иванович остался доволен тем, как своей вялой позицией усыпил бдительность руководителя президентской кампании. Сильно мешать ему на телевидении не станут. Это сейчас главное.
Тем временем дома обстановка была напряженной, только Павел не испытывал волнения. Ира, как и договаривались, его не посвятила в открывшуюся ей тайну, но сама замкнулась в ожидании результата. Лена пыталась предугадать дальнейшее развитие событий после доказательства родства и не находила хорошего варианта. Алексей Иванович был более оптимистичен и считал, что время все расставит по местам. Павел через год заканчивает школу, и этот рубеж многое меняет в жизни и во взглядах подростка.
Следующую неделю Алексей Иванович провел в разъездах по городам юга России, где прежде не был. Встречался с партийным активом. Люди приходили двух возрастов: пожилые и молодые, пенсионеры и интернетчики. Всех интересовал вопрос об участии в выборах президента.
– Если вы считаете это целесообразным, то давайте готовиться. Шансов на победу совсем немного, но сдаваться без борьбы не самый лучший вариант. Избиратели могут позабыть. Реальная задача – выйти по голосам на уровень основных оппозиционных партий. Это было бы хорошим предвестником парламентских выборов.
– А лично вы готовы к борьбе?
– Если выдвинете, приложу все силы.
Далее обсуждались его выступления по телевизору. Одобряли и рекомендовали продолжить эту линию. Женщины и вовсе высказывали восхищение. Алексею Ивановичу это было лестно, но вот только возвращало к мысли об обещанной встрече с Эммой Андреевной. Ни радовать, ни расстраивать ее не хотелось.
Итоги поездок обсудил с активом.
– Народу на встречи собиралось человек по сто – двести. Что характерно, людей среднего возраста мало. В основном молодежь и старики. Где-то мы недорабатываем.
– Хорошо молодежь заинтересовалась. У других оппозиционных партий – одни пенсионеры.
– Куда подевался рабочий люд?
– Некогда им ходить на собрания, нужно кормить стариков и детей.
– Похоже на то.
– Это нам нужно учесть в своей программе.
– А как с выдвижением?
– Тут все единодушны, поддерживают.
– Ну, не зря съездил. Проявил уважение, люди это ценят и откликнутся при голосовании.
Вскоре настало время узнать результаты генного анализа. Поехали вдвоем с Ириной. Она была сильно взволнована. Алексей Иванович, представлявший все наперед, не стал ее отвлекать разговорами, так что ехали молча.
А результат-то анализа оказался неожиданным: отцовство не подтвердилось со стопроцентной вероятностью. Ирина даже расплакалась от скопившихся эмоций, а Алексей Иванович сильно озадачился, но не расстроился, скорее наоборот, так как ситуация упростилась.
Больше всех была поражена Лена. После долгих раздумий она сошлась на убеждении, что какую-то роль их близость с Алексеем тогда сыграла, иначе как могло случиться, что беременность от мужа за пятнадцать лет случилась лишь единожды и именно в период связи с Алексеем. Какое это было влияние, она понять не могла.
Вечером обратилась к мужу.
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Муж сделал свое дело. Чего тут гадать.
– Почему только единожды и именно в момент наших отношений?
– Это тебе видней.
– Нет, это ты оказываешь на женщин какое-то вдохновляющее воздействие.
– Интересное заключение. Нужно проверить его экспериментально.
– Как?
– У вас под наблюдением есть бесплодные семьи.
– И что?
– Познакомь с теми гражданками, которые помоложе и посимпатичнее. Если положительное воздействие найдет подтверждение, откроем специализированную клинику.
– Ишь, чего удумал!
– Просто развил твою мысль в практическую плоскость.
– Теперь у нас с тобой другая проблема.
– Что такое?
– Невиданное дело, чтобы у мужа с женой дети, пусть и сводные, вступили в брак, который становился
«двухэтажным».
– Это было бы оригинально, – не принял всерьез волнение Елены Алексей, – но все еще может измениться.
– Ты имеешь в виду наши отношения? – насторожилась Елена.
– Нет, что ты! Я говорю в общем, – он обнял и нежно поцеловал взволнованную подругу.
– А какие чувства у тебя возникли от этой новости?
– Мало что изменилось. Я вспомнил, что когда ты сказала мне о беременности, я весьма удивился, но высказывать сомнения не стал. Мы же всегда соблюдали осторожность.
– Не будем входить в физиологические тонкости, природа устроила все очень хитро. Медикам известно, что не все предосторожности дают полную гарантию.
– С медиками нужно держать ухо востро.
– И не только ухо, – поддержала шутку Елена, завершив обсуждение щекотливой темы, вызвавшей возбуждение чувств.
На следующий день она поговорила с дочкой.
– Я очень рада, что все так оказалось. По правде, для меня это полная неожиданность.
– А для меня большая радость.
– Мы с твоим отцом очень хотели еще детей, но ни до, ни после ничего не получалось, а тут такой редкий случай. Но в природе и не такое встречается.
– Мама, ты даже представить не можешь, как я волновалась. Две недели не находила себе места. Иначе бы я жить не смогла.
– Хорошо, хорошо, доченька, но помни, что ты уже полноценная женщина и веди себя с Пашей подобающим образом, чтобы не возникло никаких неожиданностей.
– Не беспокойся, я не маленькая. И тебя я прекрасно понимаю. В дядю Лешу я бы сама влюбилась с первого взгляда. Он мужчина просто неотразимый!
Вечером она пересказала эту часть разговора Алексею, желая его порадовать. Он принял гордый вид, но, на самом деле, в такое напряженное время уже и не был рад  своим успехам у женщин.
Эмме Андреевне все же пришлось позвонить. Встретились в ресторане недалеко от Думы. Без телевизионного макияжа она выглядела гораздо скромнее, что, впрочем, придавало лицу большую открытость и доверительность. Проговорили больше часа. Алексей Иванович предложил ей вступить в партию «ЗУБР», поскольку взгляды Эммы Андреевны находились в полном соответствии с ее программой. Она согласилась на этот вариант развития событий, гарантирующий возможность дальнейшего общения.
– Тогда на передаче вы произвели на меня неизгладимое впечатление. Я никого, кроме вас, и не слушала.
– Вы меня так поддержали! Я первый раз участвовал в подобных съемках.
– В это трудно поверить. Вы держались превосходно. Я ваша поклонница. Можете использовать в любом деле.
– Таких содержательных женщин нельзя использовать, можно только восхищаться, –  сорвалось с языка у Алексея Ивановича.
– Что же нам мешает?
– Я примерный семьянин. Встать на легкомысленный путь легко, но, боюсь, сойти будет сложно. 
Во второй раз Алексей столь решительно пошел наперекор своему убеждению, не позволявшему отвергать любовь женщины. Причин было две: во-первых, глубокая душевная близость с Еленой, во-вторых, осознание того, что отношения с Эммой могут быть лишь мимолетными, а их разрыв будет связан с еще большими огорчениями для этой приятное дамы.
– Да, вы удивительный человек. Таких на моем пути еще не встречалось, – сказала Эмма Андреевна разочарованно. 
Новая помощница оказалась деловой, она знала всех в аппарате Думы и легко решала организационные вопросы. Тамара передала ей дела и контакты в идеальном состоянии, и поэтому все и дальше покатилось, как по рельсам. Общение упрощало то, что у Светы был парень, и дело, по ее словам, шло к свадьбе.
Наконец настал день «Ч». Стартовала выборная кампания. В три ближайших месяца предстояло выдать нагора и предъявить на суд избирателей все, что накопили партия и ее выдвиженец. Важнейшее значение имели три последние недели, отведенные для дебатов. 
Все процедуры по выдвижению и регистрации в ЦИК у Алексея Ивановича прошли без осложнений. Его кандидатуру единодушно поддержали все региональные отделения, а потом и партийная конференция. Без замечаний была утверждена и предвыборная платформа партии. Во всех регионах наметили участников дебатов. С ними провели разъяснительную работу и выдали специально подготовленные разработки.
Первоначально на выборы заявилось тридцать пять человек. До стадии дебатов дошли восемь претендентов: четверо от думских оппозиционных партий и трое от более мелких объединений. Действующий президент традиционно отказался от участия в дебатах, сославшись на высокую занятость государственными делами.
Все думские кандидаты, кроме Алексея Ивановича, были опытными, уверенными политиками, ранее участвовали в подобных выборах. С самого начала было ясно, что с ними непросто договориться относительно тактики второго тура, то есть уговорить бороться не друг против друга, а сосредоточиться на критике существующей власти, за счет оттока голосов от кандидата которой только и можно серьезно пополнить число своих сторонников. 
С этой целью Алексей Иванович предложил всем собраться и обсудить предстоящие дебаты. Лидеры думских фракций прислали на совещание лишь своих представителей. Те, в принципе, согласились с такой постановкой вопроса, но самостоятельно принять решение не могли. В конечном счете, из-за межпартийного недоверия получить консенсус Алексею Ивановичу так и не удалось, хотя и против никто открыто выступать не стал.
Сложившуюся ситуацию обсудили в узком кругу с Серафимом Ильичом, Петром Васильевичем и Глебом Ивановичем.
– Тебе в любом случае нужно гнуть свою линию. Если будут нападки, то отвечай коротко. Знаешь, как отмахнуться от назойливой мухи, - наставлял Серафим Ильич.
– Желательно на каждых дебатах сделать что-то запоминающееся, неожиданное.
– Что, к примеру?
– Удачная шутка или резкое суждение.
– Легко сказать. Шутка нужна только свежая, старые анекдоты не годятся. С резкостью перебирать весьма опасно.
– На телевидении тебе это удавалось.
– Там не стояла цель победить, поэтому был раскрепощен.
– Вот это наиважнейший момент, – опять вступил в разговор Серафим Ильич, – подготовка у тебя отличная.
Нужно обеспечить настрой, куражность.
– Метод известен, – усмехнулся Глеб Иванович.
– Согласен. Только доза должна быть точной.
– Давайте этим и займемся. Уточним экспериментально.
– Вам хорошо смеяться, а мне завтра выступать. Экспериментировать уже некогда.
– Тогда начнем с пятидесяти граммов. Это минимальный уровень, а потом будем повышать. Алкоголь, с одной стороны, снимает стресс, а с другой – раскрепощает. Принимать лучше коньяк, он действует мягче и дольше.
– И за какое время до выступления?
– Минут за пятнадцать до и сразу после. Опять пятьдесят граммов и погулять. Минимум час.
– Какой хороший рецепт! Может, на мне испытаем? – оживился Петр Васильевич.
– Я сам ему следую много лет, так что дополнительных проб не требуется.
– А что, если еще пятьдесят принять прямо во время дебатов? Это вызовет понимание у значительной части граждан.
– Тебе бы Глеб все шутки шутить. Я серьезно говорю. Ему форму нужно держать три недели. Нагрузка сумасшедшая. Тут важно все.
– Ты ему еще женщин пропиши.
– А что, это можно, даже нужно.
– Жены достаточно?
– Для вдохновения можно и добавить.
– Мне такой режим нравится, – повеселел Алексей Иванович. – А если серьезно говорить, то в дискуссиях, я думаю, нужно не столько критиковать власть, сколько говорить о том, как ее усовершенствовать. Критиковать будут все, на этом не выделиться в общем хоре. 
– А ты знаешь как?
– Есть некоторые мысли.
– Поделись с товарищами по партии.
– Боюсь, что это будет как репетиция, а мне выступления лучше удаются полуэкспромтом. Мозг чувствует большую ответственность и не расслабляется.
– Тебе виднее. Коньяк я приготовлю. Мне пациенты натаскали на несколько лет вперед.
– Есть что-то приятное в медицинской профессии.
– Не вам, юристам, завидовать.
На первые дебаты Алексей Иванович шел с волнением, хотя коньяк и принял. Получилось, как на экзамене: билет берешь, и сразу появляется сосредоточенность. Так и тут, только заговорили, и мозг сконцентрировался настолько, что реагировал на каждый нюанс дебатов. Речь была четкая и точная, глаза излучали уверенность, не бездельничали и руки, отслеживая речь, подобно дирижеру, но с меньшей амплитудой.
Алексей Иванович в каждом отведенном ему интервале времени излагал лишь одну мысль или проблему, обсуждая ее со всех сторон и рассматривая пути решения и возможные последствия. Он находил возможность вставить неожиданный оборот речи или привести образное сравнение, подчас ироническое, от которого его лицо озарялось легкой, едва заметной улыбкой. Он никогда не пугал, не нагнетал страсти, старался всегда завершить  выступление на оптимистической ноте. Слушая выступление коллег, он живо реагировал то с одобрением, то с удивлением, то с пренебрежением. Режиссеру нравилась его выразительная мимика, и он чаще других показывал Алексея Ивановича крупным планом.
Говоря о реорганизации власти, Алексей Иванович отметил анахронизм применяемых выборных технологий и предложил их усовершенствование на базе современных информационных ресурсов. Его предложение позволяло каждому гражданину самому выбирать достойного кандидата не на основе предвыборных обещаний, а по результатам предшествующей работы.
На следующих дебатах он предложил ввести четкие показатели, характеризующие качество работы лиц, облеченных  властью, и в зависимости от них принимать решение о переназначении. То есть включить механизм обратной связи. Свой замысел он продемонстрировал на примере министра образования, назвав единственный критерий – каков процент выпускников вузов, которые пошли на работу по специальности. Он интегрирует в себя качество образования и рациональность выбора направлений образовательного процесса. Такой подход позволит устранить возникшие перекосы, когда чуть ли не все вузы готовят экономистов и юристов.
Большой резонанс вызвало обсуждение утечки квалифицированных кадров за рубеж. Алексей Иванович поставил вопрос ребром. Эмиграция из современной России во много раз превысила послереволюционный уровень. Государство, уделяя большое внимание защите территории, не принимает действенных мер по прекращению оттока специалистов. Спрашивается, кому будет нужна территория при отсутствии граждан? 
Каждый день Алексей Иванович посещал митинги и собрания, где более подробно излагал пути решения проблем, затронутых на дебатах. Интерес был большой, и дискуссии длились часами.
 Высокой активностью Петрушина озаботились в Кремле. При такой динамике его популярности замаячил второй тур выборов, чего допускать было категорически нельзя. Выбор механизмов воздействия на возмутителя спокойствия был невелик, поскольку никаких темных пятен в биографии обнаружить не удалось, как и не было собственности вызывающего масштаба и заграничных вкладов.
Единственной зацепкой могли стать отношения с женщинами. Это и сработало. 
Неизвестно, каким путем вышли на Аллу и убедили рассказать о том, как он ее использовал в своих корыстных интересах, обманом  проник к ней в дом и практически изнасиловал.
Сюжет смастерили убедительно. Алла выглядела на экране жертвой, как будто только что подвергшейся насилию. – Какие же цели он преследовал? – задался вопросом корреспондент.
– Он тогда работал помощником моего мужа и пытался через меня добиться повышения заработной платы. Когда я отказалась, то набросился на меня и изнасиловал. 
– А почему вы не заявили в полицию?
– Он меня запугал.
– А сейчас решились?
– Да, я поняла, что должна это сделать, чтобы все знали, на что способен этот человек.
Сюжет показали по нескольким телевизионным каналам. Он привлек немалое внимание, и на очередных дебатах Алексею Ивановичу задали заготовленные вопросы. Было неприятно, но с ответами он не оплошал.
– Связь неженатого в то время мужчины со столь привлекательной женщиной не может бросить на него тень. Весь же поднятый в сюжете антураж является чистой воды выдумкой и не подкреплен никакими фактами. Это просто элемент предвыборной войны.
– А другие любовные похождения у вас были? – спросил ведущий.
– Предвосхищая ваш последующий вопрос, скажу честно, что ни в каких связях с вашей женой не замешан.
Ответ вызвал оживление среди участников дебатов и прекратил дискуссию.
Алексей Иванович понимал, что источником информации о его связи с Аллой мог быть только Сыров, никто больше не был осведомлен. Это было направлено лично против него, но стало предательством партии. Насколько же низко пал этот некогда близкий товарищ в своей злобе и зависти, что пошел на такую подлость, которая опозорила и его самого. Разочарование больно укололо сердце. 
Эта история, конечно, подпортила у части избирателей общее впечатление от личности Петрушина, но было бы несерьезно ожидать безоблачного неба над головой в такой схватке. Больше всех расстроилась от увиденного сюжета мама Алексея, она так распереживалась, что слегла на несколько дней. Лена, напротив, сохранила хладнокровие и вообще не касалась данной темы.
Как потом выяснилось, по наводке Сырова пытались подбить на выступление и других знакомых женщин Петрушина, в первую очередь Тамару, но тщетно.
Другого компромата не нашли, и кампания кандидата партии «ЗУБР» шла по нарастающей вплоть до седьмых дебатов, на которых бодрость неожиданно покинула Алексея Ивановича. Он выступил без энтузиазма, слова давались с большим трудом. По завершении дебатов силы и вовсе его оставили. Вечером Лена застала супруга безучастно лежащим на диване, чего с ним раньше никогда не случалось. Давление низкое, пульс неровный. Срочно вызвали кардиолога. Он потребовал госпитализации. Отвезли в клинику на Мичуринском проспекте.
На дебаты пришлось ходить по очереди соратникам. Глеб
Иванович говорил о развитии отечественного предпринимательства, выступил неплохо, но не акцентировано. Серафим Ильич попытался построить выступление в интересах хронически больных граждан и оттого был откровенно скучен. Не подвел Петр Васильевич, который имел профессиональную практику выступлений. Он говорил о необходимости равенства граждан перед законом. Привел убедительные примеры его отсутствия.
Наблюдая по телевизору за дебатами, Алексей Иванович так расстраивался от каждого неудачного слова своих товарищей, что врачи вынуждены были забрать у него телевизор.
В этот критический момент позвонила Нина.
– Здравствуй, дорогой мой!
– Ниночка, рад тебя слышать! 
– Что случилось, почему ты не участвуешь больше в дебатах?
– Да вот, сердце прихватило. Отлеживаюсь.
– Дома?
– В больницу упекли, собираюсь сбежать.
– Не вздумай! Последний раз ты выглядел очень неважно, даже говорил с трудом.  Видимо, переоценил свои силы.
– Я не помню, когда и болел, а тут надо же, в самый ответственный момент. Тут еще этот сюжет с Алкой.
– Не удивлена, женщина яркая. За грехи приходится расплачиваться.
– Это была вынужденная акция.
– Как это?
– Не по телефону.
– Ну, ты ответил достойно.
– А вот, свалился. Никак от себя не ожидал, что так подействует.
– Эмоциональная нагрузка для сердца опаснее физической. Дебаты лучше проиграть, чем растратить здоровье.
– От поражения расстройство будет еще сильнее.
– Во всяком случае, героизм не проявляй. Твои соратники смотрятся очень неплохо.
– Не все, к сожалению. Последние дебаты я не видел, телевизор отобрали.
– Зря, юрист был молодцом. Он бы тебя порадовал.
– А ты как?
– По сравнению с тобой проползаю по жизни как улитка.
– Когда приползешь?
– Когда окрепнешь, иначе и смысла нет, – рассмеялась Нина.
– Придется интенсифицировать восстановление.
– Поправляйся скорее. Крепко тебя целую.
– И я со всеми оставшимися силами.
Звонок Нины придал бодрости, но не возбудил как некогда, что можно было отнести на ослабленное здоровье. Но Алексей Иванович не мог не заметить, что чувства его к Нине сдвинулись от романтических к дружеским. С ней ему попрежнему приятно было общаться, но страстного желания увидеть и ощутить не возникало. То ли разлука притупила чувства, то ли гармоничная семейная жизнь, то ли напряженный рабочий ритм. Более подробно анализировать свои чувства он не стал, в отличие от Нины.
 Нина неожиданно для себя поняла, что навсегда потеряла Алексея. Между ними порвалась ниточка связи, постепенно утончавшаяся в разлуке. Ей стало грустно и печально. Она вспомнила, как пренебрегла его предложением, вернувшись к мужу, выбрав благополучную жизнь в Германии. Муж был всем хорош: любил, заботился, но не было в нем той жизненной силы, того огня, который воспламенял жизнь Алексея, инициировал движение к высокой цели, отбрасывающее на своем пути все мелкое, несущественное. 
Но сожалеть было поздно.
В больнице Алексея Ивановича смогли удержать лишь четыре дня. Как только сердце стало приходить в норму, он заспешил ринуться в бой.
– Вам необходимо поехать в санаторий и продолжить лечение, ни в коем случае не следует перегружаться. С сердцем шутки плохи, – убеждал его врач.
– В санатории я через два дня умру с тоски. Туда мне никак нельзя.
– Поживите на даче хотя бы пару недель, иначе все лечение пойдет насмарку, и вас привезут уже с инфарктом.
– Я обещаю беречь себя и не причинять вам такие хлопоты.
На фоне других кандидатов Алексей Иванович опять смотрелся неплохо, но прежнего блеска в глазах не было, не было и молниеносной реакции на выступления конкурентов. Днем он уже не общался с избирателями, а отдыхал на даче. Ближе к концу дебатов здоровье пришло в норму, и дело наладилось, он снова уверенно завладел инициативой. Не слишком удачные выступления коллег во время его болезни, возможно, в чем-то пошли на пользу, оттенив яркий образ первого лица партии.
Первоначально лидеры думских партий не видели в лице Петрушина серьезного соперника, теперь они поняли, что просчитались в своих расчетах. Опросы общественного мнения показывали, что его рейтинг растет день ото дня, главным образом за счет падения популярности партии власти, но отчасти и за счет лидеров оппозиции. Это серьезно нервировало тех и других.
Оставалось два дня дебатов. Это как финишный круг марафонского забега. Предстояло сконцентрировать все оставшиеся силы и сделать последний рывок. Лена всерьез опасалась за здоровье супруга и окружила его двойным вниманием. На удивление, сердце вошло в норму и больше не шалило.
Заключительные выступления Алексей Иванович решил посвятить духовной сфере. Коснуться вопросов духовной жизни людей и общества, затронуть историческую роль философских и религиозных учений. Специальный упор сделать на роль искусства в формировании духовного мира людей. Обсудить тенденции современного театра, кино и литературы. В оценке живописи и музыки он не был силен, поэтому решил не касаться этих непростых для интерпретации видов искусств.
– Я был воспитан и образован, как и большинство из нас, на основе материалистического мировоззрения, отрицавшего наличие духовной сферы и религиозных представлений о мироустройстве. Однако с годами у меня накопилось немало фактов, которые не могут найти объяснение в рамках существующих знаний. Я все больше понимаю, что наряду с материальной сферой существует и духовный мир. Рука судьбы неоднократно оказывала мне поддержку в самых трудных ситуациях. Причем я убедился, что рука это весьма строгая и наряду с поддержкой выполняет и воспитательную функцию, запрещая грешить даже в мелочах.
Нам не дано понять, как устроена и функционирует духовная сфера, но надо стремиться жить с ней в гармонии. Я думаю, что это относится не только индивидуально к людям, но и к человеческому сообществу. Жить нужно по совести вне зависимости от верования. Мне кажется, что это должно стать нашим главным ориентиром, тогда и судьба к нам будет благосклонна, а жизнь станет счастливой.
Такой поворот событий был неожиданным для конкурентов, продолжавших пропагандировать свои программные документы и критиковать сложившуюся в стране экономическую и политическую ситуацию. Лейтмотивом дальнейшего выступления Алексея Ивановича стало сбережение и развитие духовности в стране как важнейшей составляющей цивилизационного развития в целом и России в особенности. Такой контраст оказался весьма выгоден, поскольку избиратели уже порядком устали от политической тарабарщины.
Итак, дебаты завершились.  Коротко обменялись мнениями.
– На мой взгляд, ты справился на отлично, – дал оценку Серафим.
– Я присоединяюсь, – поддержал Петр Васильевич. – Можно было бы только поярче себя подать. 
– На этот счет Конфуций говорил: «Никогда не рассказывайте о себе ни хорошего, ни плохого. В первом случае вам не поверят, а во втором — приукрасят».
Настали два дня тишины.
Алексей Иванович уехал на дачу. Было начало весны. Снег еще лежал, но уже состарился и доживал последние дни под высоким солнцем. Температура днем поднималась до восьми градусов тепла. Весной это кажется почти жарой, в отличие от осени, когда такая температура воспринимается как неприятная прохлада. По лесу ходить можно было только утром по образовавшемуся за ночь прочному насту. К полудню за работу принимались ручьи, бегущие по проталинам и местами скрывающиеся под снегом. Весной все наполнено оптимизмом, и оттого дышится удивительно легко. Подобно набухшим почкам на сирени организм наполняется живительными соками и уверенностью в завтрашнем дне.
Алексей Иванович прошелся до озера. Оно еще лежало подо льдом, но по берегу, обращенному к югу, уже появились проталины, в которых сплошным слоем торчали носы верхоплавок, изголодавшихся за зиму без свежего воздуха. Пройдет еще несколько недель, пока лед сойдет, но жизнь озера уже в нетерпении.
На соседних обитаемых участках все дорожки расчищены и красуются яркими красками плитки. У Алексея Ивановича зимой было протоптано лишь несколько тропинок. Теперь они оттаяли и зазеленели сохранившейся с прошлого года травой. Пожухлая высокая трава пробилась и около одиноких деревьев, создав впечатление, что они стоят среди снега в вазонах. Упавшие за зиму с деревьев мелкие веточки проталили себе в снегу уютные углубления.
 В такое время особенно приятно сидеть на залитой солнцем застекленной веранде. Так тепло, что можно снять верхнюю одежду. Лена в обед здесь и накрыла стол.
 Они приехали вдвоем. Дети учатся и остались под присмотром бабушки, присмотр, правда, весьма условный, поскольку она их безумно любит и не препятствует никаким шалостям.
Отношения с Леной у Алексея сложились, как сегменты в пазле. Они не только понимали, но и чувствовали друг друга.
Лена никогда не обременяла его житейскими проблемами, прекрасно понимая уровень его концентрации на пути достижения поставленной цели. В свою очередь, Алексей, несмотря на постоянную сосредоточенность, находил время и силы на душевное общение и близость. Лена в семье умела быть многоликой: требовательной и щедрой к детям, заботливой к маме Алексея, рациональной в хозяйстве, внимательной и  пылкой с мужем. Алексей Иванович, наконец, сполна получил то мужское счастье, которое искал многие годы.
О выборах на даче не было никаких разговоров. Их в семье вообще избегали. Слишком много было сказано и пережито за последний месяц. Алексей Иванович старался не думать  и не анализировать  прошедшую кампанию, она его не разочаровала, вот только болезнь неприятно насторожила. Прежде он работать мог без устали, а тут сердце так тревожно застучало. Лена, правда, успокаивает, что просто перенервничал. Придется теперь быть рассудительнее, учитывать допустимую эмоциональную нагрузку.
После обеда в день выборов поехали в Москву, проголосовали, и ближе к вечеру Алексей Иванович надел выходной костюм и поехал в штаб, где уже царило оживление. Согласно опросам, Петрушин набирал хорошие проценты, около пятнадцати. Хорошие по сравнению с другими, оппозиционными кандидатами. Сокровенным был вопрос: сможет ли лидер партия власти победить в первом туре? 
В любом случае успех Алексея Ивановича, а значит, и его партии был несомненным: из аутсайдеров парламентской оппозиции выйти в ней на первое место. Перед выборами никто и предположить такого не мог, а тут еще оставалась возможность выхода во второй тур. Алексею Ивановичу было даже не по себе от такой перспективы. Он и в мыслях никогда не примерял мантию президента.
При подсчете половины бюллетеней голоса за действующего президента слегка превышали требуемый пороговый уровень, но заметной тенденции повышения не демонстрировали. Можно только предположить, какое напряжение было в его штабе. Каждое новое сообщение ЦИК вся страна ожидала с придыханием. Подобного драматизма выборы президента после Ельцина не имели. 
Корреспонденты и операторы, непрерывно увеличиваясь в своем числе, уже едва помещались в скромном помещении штаба партии «ЗУБР». Алексей Иванович к ним не выходил. Интервью давали главным образом Петр Васильевич, весьма сдержанно, и Мария Игнатьевна, восторженно.
Обстановка накалялась с каждым новым сообщением ЦИК. Все ждали сенсации. Начали поступать сведения по итогам Москвы и Петербурга. Именно здесь  все и должно было решиться. Москва с ее огромной прослойкой чиновников и олигархов почти не изменила общей ситуации, видимо, балансирующую роль сыграла Интернет аудитория, однозначно поддержавшая Петрушина. В Петербурге оппозиционные настроения взяли верх, и чаша весов качнулась в сторону второго тура. Теперь превышение порога стало ничтожно малым. Решающая роль перешла к
Калининградской области.
Алексей Иванович не знал, какому исходу радоваться. С одной стороны, второй тур был бы исторической победой при любом дальнейшем раскладе. С другой, даже ничтожная вероятность победы ставила перед ним задачи непомерной сложности. Как можно руководить страной, не имея ни опыта подобного масштаба, ни собственной команды нужного качества и количества, ни поддержки со стороны сильных мира сего и силовых структур. 
В администрации президента напряжение просто зашкаливало. Все прогнозы голосования оказались опровергнуты. Второе место однозначно отдавалось лидеру коммунистов с 12 % голосов. Кандидат ЗУБРа рассматривался на уровне 3 %, а тут больше 15%. Второй тур мог присниться только в кошмарном сне, а теперь он приближался с каждой минутой. 
Трудно сказать, насколько объективным оказался итоговый результат, давший президенту перевес в 5 тысяч голосов над пороговым значением в 50 %. Эта величина столь ничтожна, что при обжаловании и отмене итогов голосования на нескольких участках могла улетучиться. Да и легитимность президента, избранного с таким перевесом, была невысокой.
Прежде чем выходить к корреспондентам, Алексей Иванович собрал на совет соратников.
– Прежде всего хочу поздравить вас с одержанной победой.
– Ура, товарищи! – громогласно провозгласил Аркадий Андреевич.
– Я уверен, что итоги подтасовали, и их нужно обжаловать и пересчитать бюллетени, – заявил Петр Васильевич.
– Я тоже не имею сомнений, – поддержал Глеб Иванович.
– Вы думаете, стоит в это ввязываться? Вероятность победы ничтожна.
– Ты вспомни, что твой любимый Конфуций говорил: «Когда очевидно, что цель недостижима, не изменяйте цель — изменяйте свой план действий».
– Да во втором туре вся оппозиция объединится, и ты победишь.
– Я сомневаюсь, что это произойдет. Мы у них отобрали много голосов. Этого они долго не простят. Кроме того с ними проведут разъяснительную работу.
– Все равно второй тур пойдет нам на пользу. Будешь дискутировать с президентом!
– А вдруг победа, тогда что?
– Возьмем на себя руководство страной?
– А ради чего боролись?
– То, что хотели, уже достигли.
– Ты что, боишься?
– Да, боюсь! Я никогда не был авантюристом. Взять на себя ответственность за всю страну, за весь народ – это вам не за законы голосовать. 
– Смелость города берет!
– Но не безрассудство. Посудите сами, какой у нас кадровый резерв? Десять человек.
– На первое время для ключевых постов хватит.
– В Думе мы в ничтожном меньшинстве. Своего премьера нам не провести. Кто из власть имущих нас поддержит? Олигархи? Силовики? Прокуратура?
– Народ поддержит.
– Ага, посочувствует. Да мы полгода не продержимся.
– Зачем же тогда мы ввязались?
– Чтобы окрепнуть, расширить базу и получить нужные навыки.
– Я уверен, ты бы быстро освоился на посту президента.
– У меня такой уверенности нет.
– Я понимаю Алексея, – вступился Серафим Ильич, – это как терапевту открытое сердце оперировать. Шансов у пациента на благополучный исход немного, а у врача на дальнейшую практику и вовсе нет.
– В любом случае потребовать пересчета голосов имеет смысл. Пускай понервничают, – заключил Петр Васильевич.
– В любом деле нужно видеть свой профит.
– Вот именно, я согласен, что требование подать следует, но педалировать не стоит. Ориентироваться будем по ситуации.
Согласны?
На этом и порешили, и Алексей Иванович вышел к корреспондентам.
Вопросы посыпались со всех сторон.
– Только не все сразу.
– Какое ваше мнение об итогах, объявленных ЦИКом?
– Я думаю для убедительности нужно еще раз пересчитать голоса, чтобы ни у кого не оставалось сомнений.
– У вас они есть?
– Пять тысяч – это в пределах ошибки.
– Вы потребуете пересчета?
– Я уже высказал свое недвусмысленное мнение на этот счет.
– Вы ожидали столь высокого результата?
– Мы еще до выборов ощущали большое внимание к инициативам и программе партии. За время предвыборной кампании численность партии удвоилась.
– Вас уже поздравили конкуренты?
– Еще не успели.
– А вы рассчитывали на победу во втором туре?
– Делить шкуру неубитого медведя никогда не стоит. Он может это неправильно понять и разъяриться. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
– Какой главный фактор вам обеспечил столь высокий результат?
– Дружная работа партии и программа, направленная на радикальное улучшение жизни граждан.
– А что все же было у вас с Аллой Федоровной?
– Она же вам все описала в подробностях. Добавить нечего, можно только убавить.
– Как среагировала ваша жена?
– Не могу сказать, что ей понравилось.
– Какие у вас теперь отношения с мужем Аллы Федоровны?
– Ни в какие особые отношения с мужчинами, в том числе с ее мужем, я не вступаю. 
– Ваши дальнейшие планы?
– Работать в русле объявленной программы. Спасибо всем за внимание!
Вопрос об Алле слегка подпортил настроение Алексея Ивановича. Он понимал, что с Сыровым ему придется разобраться, держать в своих рядах предателя нельзя. Тот оказался легок на помине.
– Алексей Иванович, прими мои поздравления. Это в первую очередь твоя заслуга.
– Но и ты внес в нее вклад, вернее вынес.
– Ты о чем?
– Все о том же. Надеюсь, ты понимаешь, что дальше нам не по пути?
– Если ты имеешь в виду дуру Алку на экране, то я ей врезал по первое число.
– Ты бы себе сначала врезал. Все шито белыми нитками.
Ты дал наводку и на других, мне это доподлинно известно.
– Кто тебе сказал?
– Есть у меня знающий человек. Так что поищи себе другое прибежище. На следующих выборах может пригодиться.
– Ты мне угрожаешь?
– Нет, советую. Больше нам говорить не о чем. Передай от меня привет супруге.
– Я тебе не мальчик. Без меня тебе партию было бы не организовать. Никуда я не уйду, и не надейся.
Вспоминая классификацию врагов, данную Виталием Васильевичем: «смысловые и подлые», Алексей Иванович однозначно отнес Сырова во вторую группу, подлежащую уничтожению. Понимал он и то, что избавиться от Сырова без скандала не удастся и  для исключения из партии придется дать информацию членам ЦК о его предательстве. Но внутренний голос не одобрил это решение и подсказал иное, более коварное и изящное, к реализации которого он незамедлительно и приступил, достав мобильный телефон.
– Здравствуй, Аллочка!
– Ты?!
– Да.
– Что тебе от меня надо?
– Ты будешь сильно удивлена – хочу тебя поблагодарить за неоценимую помощь. 
– Я старалась, – с ядовитой иронией не приняла похвалу Алла.
– Я не шучу. Твой клип добавил мне пару процентов голосов, а то и больше.
– Каким же образом?
– Привлек ко мне внимание, оживил ситуацию, когда всем стало уже совсем скучно от политической жвачки.
– Такое в плюс не могло пойти.
– Ошибаешься, добавило уважения у мужчин и интереса у женщин.
– Ну, вообще-то ты выкрутился умело. Я даже удивилась.
– Спасибо за комплимент. Была еще одна приятная сторона.
– Какая же?
– Ты оживила одни из самых приятных воспоминаний моей жизни. Я хранил их в самом заветном месте своей памяти. До сих пор жалею, что свалял тогда дурака.
– Вот как!
– Не знаю, как для тебя, но я просто был пленен твоей красотой и изысканной трепетностью.
– Мы могли бы освежить наши воспоминания. Я тоже кое-что иногда вспоминаю.
– Правда?
– Приезжай.
– На это я, пожалуй, не решусь. Давай возобновим отношения у меня на даче. Ты дорогу не забыла?
– Это так далеко.
– На машине доедешь за час. Дорога отличная.
– Нет, лучше ты заезжай за мной, а то еще заблужусь.
– Когда?
– Завтра, после обеда, в пятнадцать.
– Договорились, дорогая. Весь в нетерпении.
– Постараюсь оправдать твои ожидания.
Первая часть плана реализовалась легко. Теперь предстояло придумать легенду для Елены, но на ум ничего не  приходило, да и не могло прийти. Лена была женщиной, наделенной удивительной интуицией, и чувствовала малейшую ложь и даже неискренность не только в словах, но даже в интонации. Оставалось лишь сказать напрямую.
– Леночка, хочу обратиться к тебе с необычной просьбой.
– Теряюсь в догадках.
– Разреши мне тебе изменить в политических целях.
– Что, что?! 
– Нужно мне реализовать один очень важный замысел. И, как часто бывает, ключ к решению требует свидания с одной дамой.
– И именно у тебя этот ключ?
– Да, поверь, что это действительно важно.
– Лучше бы мне этого не говорил. Чтобы у жены спрашивать разрешение на такое?! Как тебе могло прийти в голову?
– Во-первых, я не могу обманом ставить под угрозу наши отношения, которыми беспредельно дорожу. Тем более что успешно соврать тебе практически невозможно.
– Вот, видимо, это основная причина. А во-вторых?
– Во-вторых, данное рандеву мне нужно провести завтра у нас на даче.
– Делай, что хочешь, только, ради бога, не посвящай меня в другие подробности.
– Политика – очень грязная вещь, но я стараюсь сильно не пачкаться. Здесь мне просто необходимо убрать из наших партийных рядов одного предателя.
– Очень оригинальный, я бы сказала, изысканный метод ты нашел.
– Дорогая, я надеюсь, что ты мне веришь, никакой симпатии у меня к этой особе нет, и никогда в дальнейшем ничего похожего с ней не будет. Просто крайняя необходимость вынуждает меня к этому шагу.
– Прямо как в рассказе у Чехова про просителя. Я тебе верю, хотя и не приветствую.
– Спасибо, дорогая, – с этими словами он привлек к себе супругу.
– Ты что, подожди до вечера.
– Не могу, мне нужно потренироваться, чтобы не опозорить семью.
На следующий день он заехал за Аллой, как и договаривались. В дом зайти отказался и прождал ее почти полчаса в машине.
– Ну, здравствуй, ненаглядный!
– Здравствуй, красавица. Ты в разлуке только похорошела.
– Ты тоже выглядишь молодцом. На экране смотрелся лучше всех. Бабы за тебя и проголосовали.
– Благодаря твоей рекламе.
Обнялись и поехали.
– Сколько лет я не была у тебя на даче?
– Три года, может, немного больше. Там мало что изменилось. Май – самое лучшее время года. Все цветет, обостряет чувства.
– То-то ты так резко воспламенился.
– Тебя разве забудешь. Как увидел в клипе, сразу повелся. Кто тебя подбил?
– Сам не догадываешься?
– Догадываюсь и удивляюсь недальновидности. Нашли тоже компромат!
– Я им говорила, но настояли.
– Теперь пусть пеняют на себя.
– Ты, как всегда, прозорлив.
– Живу давно, многое повидал.
– А на даче меня не ждут никакие сюрпризы?
– Только приятные.
– Мне нужно будет вернуться домой засветло.
– Майский день длинный, не волнуйся.
На даче все задуманное пошло по плану, даже лучше. 
– А чего ты не согласился встретиться у меня?
– Твой благоверный, наверняка, поставил камеры у тебя в спальне.
– Ты думаешь?
– Уверен, так что будь осторожна.
– Кроме тебя, у меня никого и не было.
– Это ты мужу рассказывай.
– Он мне сказал, что тот раз ты все нарочно с документом подстроил, чтобы с него деньги содрать.
– Он тебе еще и не то расскажет, человек мелкий. Как с такой женщиной можно быть неискренним!
– А я, дура, повелась, сниматься согласилась.
– Хоть заплатили прилично?
– За бесплатно я только с тобой.
– По любви выходит?
– Да, ты мужик шикарный.
– А ты просто чайная роза в утренней росе.
– Ну что же, рви мои лепестки, упивайся росой.
– Я уже упился.
– Этого мало. Ты еще не почувствовал аромата раскрывшейся розы.
– Ты меня переоцениваешь. Это в следующий раз. Мне до прихода жены следует вернуться. Собирайся.
Домой Аллу доставил своевременно и вечером вернулся на дачу. Позвонила супруга.
– Не помешала? Ты один?
– Да, все давно закончилось.
– Завтра у меня выходной, приеду. Наведи порядок.
– Будет сделано! Жду.
– Пока.
Алексей Иванович погрузился в раздумья, каким образом лучше донести до Сырова заинтересующую его  информацию, добытую таким весьма распространенным в современной политической жизни методом. Но красивого варианта не вырисовывалось. Появился он наутро, с приходом жены.
– Твоя политическая партнерша – гражданка непростая.
– В каком смысле?
– Мне весточку оставила.
– Какую?
– Пудреницу перламутровую, подсунула в мою косметику.
– О, молодец! Это именно то, что мне и нужно.
– Зачем?
– Улика!
– Против тебя?
– Я же себя обезопасил, как в воду смотрел! Это против нее.
При ближайшей встрече он и передал пудреницу Сырову.
– Вот тут твоя незабвенная забыла пудреницу, вещь дорогая.
– Откуда она у тебя?
– Сам прикинь.
– Подлец!
– Кто?
– Ты, кто же еще?
– Я считал, что ты.
– Ты же клялся, что этого больше не повторится!
– Что сделаешь, так сложилось. Телевизионный сюжет меня сильно возбудил.
– Ненавижу, больше я тебе руки не подам.
– Я и не набиваюсь.
На этом отношения с Сыровым и закончились, впрочем, как и с Аллой, к ее очередному разочарованию. В этот же вечер она позвонила в сильно взволнованном состоянии:
– Мерзавец!
– Согласен.
– Подонок, негодяй, я тебе поверила, как последняя дура.
Он меня избил. Теперь неделю на люди не показаться.
– По лицу?
– Да!
– Грубиян! Разве можно так  со столь красивой женщиной?
– Это все из-за тебя!
– В этот раз ты все сама подстроила, ненаглядная моя. А я тебе так верил!
– Долг платежом красен.
– Есть и другая пословица на этот случай: «Не рой другому яму, сам в нее попадешь».
– Ну, хоть и тебе досталось!
– Отнюдь, я после тебя, душечка моя, весь дом тщательно осмотрел и твою закладочку своевременно обнаружил.
– Будь ты проклят! Я сделаю все, чтобы она узнала о твоем изощренном бесстыдстве!
– Со своей стороны я желаю тебе остаться красивой и нежно любить своего замечательного супруга. Поцелуй его от меня со всей неизрасходованной страстью.
В трубке зазвучали быстрые гудки, разъединившие их навсегда.
Вскоре Елена получила пакостное письмо, которое, однако, ее несильно расстроило. 
– Я получила отчет о твоем политическом рандеву.
– И какой оценки я удостоился?
– На, почитай.
– Оно сугубо личное.
– Ничего, тебе можно.
Уважаемая Елена Михайловна!
Пишет вам женщина, пострадавшая от сексуальных домогательств вашего мужа, с целью открыть глаза на этого мерзавца.
Три дня назад он заманил меня на дачу в деревню Озерная, угрожая устроить неприятности моему мужу. Там он подверг меня сексуальному воздействию в грубой, насильственной форме. После этого, не дав собрать свои вещи, выпроводил домой.
Главная его подлость состояла в том, что он передал оставленную вещь моему мужу, в результате чего наша семья находится на грани развала.
Как вы живете с таким чудовищем?
Храни вас бог!
– Что могу сказать, изложено предвзято, но близко к действительности. Думал, будет похлеще, фантазия у нее богатая.
– Это не та ли женщина, что тебя порочила в телевизионном сюжете?
– Как ты догадалась?
– Стиль тот же, да и текст близок.
– Она самая.
– А ты не боишься, что опять ославит тебя на всю страну? Дорожка на экран протоптана.
– Нет.
– Уверен?
– Это будет как в анекдоте про монашку и цыгана.
Знаешь?
– Нет.
– Солдат в лесу совратил монашку, потом пожалел:
– А что же ты теперь на исповеди скажешь?
– Все как было.
– И как?
– Что ты поймал меня в темном лесу и два раза изнасиловал.
– Как два, только один!
– А ты что, торопишься?
– Похоже.
– Точно.
– Ну, вообще ты фокусник! Не представляю, как после всего случившегося тебе удалось ее заманить на дачу.
– Какой же фокусник раскрывает секреты своего мастерства? Просто женщины очень падки на восхищение их красотой.
– Ты ей хотел отомстить?
– Да нет. Тут дело в ее муже. Моем соратнике, Сырове.
– Ничего не понимаю.
– Телевизионный сюжет – его рук дело. Он дал наводку.
– Что был в курсе?
– Да, больше никто.
– А с какой целью?
– Хотел подмочить мою репутацию. Человек мелкий и завистливый.
– И что ты решил?
– Выгнать его из партии.
– А по-другому было нельзя?
– Можно, но пришлось бы полоскать грязное белье. Могло просочиться в прессу. Я  с ним пытался говорить, но бесполезно.
– А через жену сработало?
– Прием безотказный. Он безумно ревнив, взбеленился и из партии сбежал.
– Так ты и в первый раз этот же прием применил?
– Да и тоже удачно. Тогда он хотел у меня дачу захапать.
– Каким образом?
– Обманным путем, вспоминать противно. А как про нашу с Алкой связь узнал, мы с ним сразу и договорились: я получаю дачу, а он – верность жены.
– Ну, ты и интриган! Никогда бы не думала.
– Да, беспощаден к врагам партии.
 Таким образом, коварный замысел Алексея Ивановича удался в полном объеме, не принес ему никаких осложнений в семейной жизни и к тому же разнообразил жизнь романтическим приключением.
Как только в ЦИК поступило заявление с требованием пересчета голосов, Петрушина пригласили в администрацию президента.
– Уважаемый Алексей Иванович, вы понимаете, на что идете?
– Вы о чем?
– О вашем требовании пересчета голосов.
– А вы сомневаетесь в объявленном результате?
– Нет, это вы выразили сомнение.
– Ничего подобного. Повторный пересчет снимет все проблемы, без этого победа президента может быть поставлена под сомнение. Я абсолютно не заинтересован во втором туре, где не имею шансов на победу. Я полностью удовлетворен полученным результатом и не имею притязаний на управление страной, прекрасно отдавая себе отчет в своей неготовности.
– То есть вы не преследуете цели отмены итогов  выборов и не станете выискивать неточности в подсчете.
– А они что, имели место?
– Неточности всегда присутствуют.
– Я уверен, что это не повлияет на конечный результат.
Скорее, он изменится в лучшую сторону.
– Для кого?
– Конечно, для президента.
– С учетом вашего правильного понимания ситуации, я имею полномочия предложить пост заместителя председателя правительства по социальным вопросам, при условии согласия с озвученными итоговыми результатами.
– Я не специалист в социальной сфере, мне ближе военная промышленность, в которой я работал.
– Вот как?
– Вы же знаете мой жизненный путь.
– Подождите, я должен согласовать этот вопрос.
Через десять минут заместитель главы администрации, ответственный за выборную кампанию, вернулся.
– Ваше предложение принято. От вас требуется только одно: согласиться с результатами пересчета голосов.
– А где гарантия, что я получу обещанную должность?
– Вы мне не доверяете?
– После вступления президента в должность кадровый состав администрации обычно меняется. Может случиться, что решение данного вопроса будет зависеть не от вас. Это, конечно, маловероятно, но мы должны предусмотреть все варианты. Вы же понимаете важность для меня данного обещания.
– Ваше предложение?
– Я хотел бы переговорить на эту тему с президентом, заручиться его поддержкой.
Заместитель снова  удалился, на этот раз его не было около получаса.
– Пойдемте.
Президент встретил Алексея Ивановича, выйдя в центр кабинета.
– Здравствуйте, Алексей Иванович.
– Здравствуйте, уважаемый Виктор Викторович.
– Поздравляю вас с блестяще проведенной кампанией.
Давайте поговорим о дальнейших перспективах.
Они сели за столик.
– Буду с вами предельно откровенным. Через пять лет мне потребуется человек, которому можно передать ответственность за страну. Этот человек должен обладать целым набором необходимых качеств и иметь опыт управления на уровне важнейших государственных структур. У меня есть на примете два таких человека, но сейчас я вижу, что и вы являетесь весьма перспективным кандидатом.
Ваши личные качества не вызывают сомнения, остается набраться управленческого опыта. Мое предложение состоит в следующем: за пять лет вы поработаете на двух должностях: заместителем председателя правительства и заместителем секретаря Совета безопасности. На второй должности вы войдете еще и в курс дел администрации президента. Если все пройдет удачно, то на следующих выборах вам будет оказана всесторонняя поддержка.
– Спасибо за такое лестное предложение. Я полностью отдаю себе отчет, что в настоящее время совершенно не готов управлять страной. Идя на выборы, я имел целью пропаганду своей партии, чтобы упрочить позиции на будущих думских выборах.
– Я следил за ходом дебатов. Убедился, что вы талантливый, знающий человек, весьма выигрышно выглядели на фоне других претендентов.
– Я привык все делать по максимуму. Понимал, что задача стоит не из легких и готовился соответствующим образом.
– Если вы принимаете мое предложение, то давайте условимся, что в конечный замысел никого посвящать не будем.
– Как я могу отказаться, тем более от такого лестного предложения.
– Рад был познакомиться, будем систематически общаться.
– Спасибо, до свидания, Виктор Викторович.
– Всего наилучшего.
Эта встреча весьма взволновала Алексея Ивановича. Такого поворота событий невозможно было предвидеть. Все сложилось лучше, чем можно сфантазировать. Возможность пройти школу государственного управления была чрезвычайно привлекательной. Вместе с тем Алексей Иванович был человеком опытным и понимал, что за пять лет многое может измениться, более того, изменения могут возникнуть и раньше, сразу по окончательному завершению  избирательной кампании. 
«Прав был Виталий Васильевич, когда говорил, что теперь правда у каждого своя, – погрузился в размышления Алексей Иванович. –  Президент, скорее всего, был искренен, когда давал обещания в этих кризисных для него условиях, но вскоре ситуация изменится. Нужен ли ему в правительстве человек со своими взглядами, идущими вразрез общей линии? Будет ли в этом толк для общего дела? Что важнее – обещание или результат? Вот и получается, что правда не просто у каждого своя, но она еще стала и очень переменчивой, как майский ветер». 
Тем не менее, Алексей Иванович отогнал сомнения и решил положиться на выданные заверения.
Пересчет голосов занял несколько дней и полностью подтвердил правильность ранее объявленного результата президентских выборов.
В положенный срок состоялось вступление президента в должность. Алексей Иванович, как и другие депутаты Думы, был приглашен на инаугурацию, которая прошла очень помпезно.
По закону не позднее двух недель полагается представить в Думу кандидатуру председателя правительства. Президент сделал это уже через день после вступления в должность.
Согласно регламенту, кандидат выступает с программной речью и отвечает на вопросы фракций, после чего их лидеры излагают свои мнения.
Алексей Иванович находился в двойственном положении. С одной стороны, он должен был выступать, сообразуясь с программой партии, положения которой находились в явном противоречии с предложениями кандидата. С другой стороны, ему было не с руки входить в конфликт со своим вероятным начальником. Такая же дилемма была с вопросом, задаваемым от лица фракции. Ее он разрешил, предоставив это право Марии Игнатьевне, которая спросила о бюджетной политике. Перепоручение выступления пошло бы в разрез с регламентом и  вызвало бы недоуменные вопросы внутри фракции.
– Выступать с критикой кандидатуры на пост председателя правительства, поддерживаемой партией, имеющей конституционное большинство голосов, не имеет смысла, – начал свою речь Алексей Иванович, – поэтому сосредоточусь на предложениях и пожеланиях. Суть их сводится к тому, что за общими словами программы правительства целесообразно видеть конкретные задачи перед каждым министерством и определить индикаторы успешности их реализации. Причем число таких индикаторов должно быть минимальным. Например, у министерства здравоохранения – средняя продолжительность жизни, у министерства экономического развития – темпы роста ВВП. Тогда появится возможность четко и объективно оценить как работу правительства в целом, так и каждого министра.
Сразу после успешного голосования в Думе президент издал указ о назначении председателя правительства.
На формирование состава правительства председателю отведена неделя. Она была одной из самых нервных в жизни Алексея Ивановича. Истекали день за днем, а никакого взаимодействия с ним не происходило ни со стороны администрации, ни со стороны председателя. Чувства досады и разочарования усиливались с каждым последующим днем, перерастая в глубокое разочарование. 
Глава шестая
ЛОЖНАЯ ВЫСОТА
 
Раздумья Алексея Ивановича о превратностях жизни прервал звонок из администрации президента.
– Добрый день, уважаемый Алексей Иванович!
– Здравствуйте, Владимир Петрович. Вы меня еще не забыли?
– Как можно! Виктор Викторович ждет вас сегодня к семнадцати часам.
– Хорошо, буду.
– До встречи.
За время ожидания у Алексея Ивановича появилось убеждение, что с окончанием выборной кампании интерес к его персоне у президента угас. К его удивлению, оказалось это не так. Теперь вырисовывались два новых варианта развития событий: первый – предложат обещанную должность, второй – объяснят невозможность такого решения, что более вероятно. 
«Хотя нет, – заключил он, – наверняка будет первый вариант. Предложить могут что угодно, необязательно обещанное. Того же заместителя министра. На это соглашаться нельзя. Обещание есть обещание. Ни шагу назад!  Пост заместителя председателя правительства  дает серьезные перспективы. А вот как быть, если сперва предложат должность заместителя секретаря Совета безопасности? Это другой уровень, тут деятельность бумажная, непубличная  и практически никаких возможностей по реализации имеющихся замыслов.
Нет, это не для меня, – пришел к твердому решению Алексей Иванович, – там я получу лишь серьезные ограничения в своих действиях».
В администрации его без задержки принял Владимир Петрович.
– Как дела, Алексей Иванович?
– До вашего звонка жизнь шла спокойно.
– Перемены нужны, мудрые китайцы говорят, что они растягивают шкалу времени жизни.
– Это в том случае, когда к лучшему. А то могут и сократить срок пребывания.
– Поверьте, это не тот случай. Президент освободится в ближайшее время. Предлагаю пока попить чайку.
– С удовольствием.
Владимир Петрович дал через компьютер указание секретарю и через несколько минут на столе появился поднос с чаем в тонкостенных стаканах с изящными металлическими подстаканниками в сопровождении аккуратно порезанного лимона, печенья и конфет. 
«В Думе такой традиции прежних лет не сохранилось, – отметил про себя Алексей Иванович».
– Как ваше здоровье? – осведомился Владимир Петрович.
– Спасибо, не жалуюсь.
– Этот выборный марафон многих подкашивает.
– Столько времени прошло, ожил. Я удивлен, что вы вообще обо мне вспомнили.
– Ну что вы?! Как могло быть иначе? 
– Я смотрю, у вас в администрации больших кадровых изменений не произошло.
– Да, ваши опасения оказались и тут напрасными, – лукаво улыбнулся Владимир Петрович.
– Я особенно и не опасался, просто проявил осмотрительность.
– И поступили совершенно правильно. Гарантия первого лица много надежнее.
– Посмотрим, во что все выльется.
В этот момент на экране компьютера у Владимира Петровича появилась некая информация, и он поднялся.
– Виктор Викторович вас ожидает. Пойдемте.
Как и в первый раз, президент вышел поприветствовать Алексея Ивановича в центр кабинета.
– Рад новой встрече, Алексей Иванович!
– Я тоже, Виктор Викторович.
– Вот и настало время реализовать наш план.
– Честно говоря, у меня уже зародились сомнения.
– В каком смысле?
– Время-то уже на исходе. Один день остался до объявления состава.
– Вы знаете, все важнейшие решения принимаются именно перед самым дедлайном, чтобы нельзя было их размыть. Предложи вашу кандидатуру хотя бы накануне – я бы услышал от председателя правительства и других высокостоящих начальников множество убедительных аргументов не в вашу пользу.
– Вы дальновидный человек.
– Возьмите и вы этот прием на вооружение. Должность моя непростая. Приходится учитывать все тонкости системы власти.
– Думал, что у вас подобных проблем не возникает. Кто посмеет перечить?
– Это только у Сталина не было открытых оппонентов среди соратников. Но добился он этого тоже не сразу, и методы пришлось применить убедительные, – улыбнулся президент.
– Да уж, убеждать умел. 
– Но надо отдать ему должное, ошибался нечасто, поскольку всегда во всех делах строго исходил из интересов страны.
– Вот именно! Этого сейчас многим руководителям остро не хватает.
– К сожалению, это так. Очень надеюсь, что на вас можно будет положиться. Как и договаривались, я предлагаю вам должность заместителя председателя правительства по промышленности.
– Спасибо! Постараюсь оправдать ваше доверие, – ответил с волнением в голосе Алексей Иванович.
– Работа вам предстоит большая и сложная. Промышленность все последние годы развивается крайне медленно. Ваша задача – найти механизмы ее оживления, прежде всего в перерабатывающих отраслях. Добывающие объемы не уронили.
– Оборонная тоже будет в моем ведении?
– Да, у вас вся промышленность, за исключением транспорта, строительства и связи.
– Дело для меня новое. Раньше я занимался преимущественно оборонной отраслью. Потребуется время, чтобы войти в курс дел.
– Сколько?
– Затрудняюсь сказать. Сфера большая, может, полгода.
– Хорошо, жду к этому сроку вас с докладом и конкретными  предложениями.
– Постараюсь оправдать ваши ожидания.
– Тогда, в вашем присутствии и подпишу указ о назначении.
Президент открыл кожаную папку и поставил подпись под указом.
– Могу я спросить: министр промышленности останется прежний?
– На эту тему вам лучше поговорить с председателем правительства.
Поезжайте в Белый дом завтра утром, я ему как раз сообщу о вашем назначении.
– Спасибо, до свидания.
– Желаю успехов!
Владимир Петрович ожидал в приемной.
– Вас можно поздравить?
– С назначением можно.
– Очень надеюсь, что на таком ответственном посту у вас будет возможность реализовать все свои немалые способности. Давайте зайдем ко мне и еще немного пообщаемся.
В кабинете Владимира Петровича уже был сервирован небольшой  столик с коньяком и закусками.
– Нужно отметить ваше назначение.
– Смотрю, у вас хорошая организация дела, – рассмеялся Алексей Иванович.
– Стараемся, но не увлекаемся. Присаживайтесь.
Коньяк был хорошим. Выпили по три рюмки и разговорились.
– Честно говоря, мы на вас серьезно рассчитываем. Мне вы вообще очень симпатичны, таких деловых и порядочных людей в системе власти совсем немного. Среда, в которую вы попали, весьма своеобразна. Если позволите, дам несколько советов.
– Весь внимание.
– Ваше назначение в правительстве, мягко говоря, многих озадачит.
– Я так понял, что и председателя.
– Да, поэтому отношения с ним придется выстраивать. Не думайте, что остальные вас примут с распростертыми объятиями. Скорее, настороженно. Хотя внешне все будет выглядеть безупречно. Я думаю, вы прекрасно понимаете, что установить доверительные отношения удастся далеко не со всеми.
– Жизненный опыт имею.
– Подопечным министрам сразу нужно дать понять, кто в доме хозяин. Иначе с ногами залезут на шею.
– Это несколько не в моем стиле. Подобный метод общения  отбивает инициативу.
– Зато не будут подставлять. Но вам, конечно, виднее.
Тем более что министр промышленности вам знаком.
– Степан Борисович?
– Он.
– Да, имел дело, в свое время уволил за вольнодумство, – засмеялся Алексей Иванович.
– Ваша новая должность во многом представительская. Часто придется бывать за границей, выступать на различных форумах и конференциях. Как у вас с английским?
– Выступать приходилось, и общаться могу.
– Уделите усовершенствованию внимание. Для решения вопросов и завязывания деловых связей очень важно владеть английским свободно. Младореформаторы, немало пообтеревшись за границей, этим умело пользуются на переговорах и встречах, благодаря чему часто и выходят на первый план.
 Это первое.
– Спасибо за совет.
– Второе.  Не берите на себя много обязательств. Выработайте главную линию и сосредоточьтесь на ней, чтобы через год было что предъявить.
– Я обещал президенту через полгода представить свои предложения.
– Вот на этом и сосредоточьтесь. И еще вот что: большое число людей будет набиваться, если не прямо в друзья, то уж точно в приятели. Нужно стараться близко не подпускать, держать дистанцию, чтобы не было лишних просьб. Но это вы и без меня знаете.
– Да, такой опыт имею.
– Третье. Вам надо будет вписаться в среду продвинутых граждан, коими являются все члены правительства, а тем более замы председателя.
– Что вы имеете в виду?
– Тут большое значение имеет круг общения, красивый досуг. Нужно вступить в какой-либо клуб по спортивным интересам.
– Что порекомендуете?
– Хоккей и дзюдо – президентские варианты. Гольф – это для олигархов.  Горные лыжи – это обязательно  для Куршавеля. Теннис теперь не актуален.
– В этих видах я не заявлен.
– Я бы посоветовал встать на лыжи. Дело не только полезное, но и приятное во всех отношениях. Горы, свежий воздух, яркое солнце. Уверен, у вас получится.
– Вы увлекаетесь?
– При моей работе – главным образом мечтаю.
– Научиться можно, но времени уйдет много.
– Это окупится. Белой вороной там быть нельзя – отторгнут. Заподозрят в тайных пороках.
– Имею один грешок, – улыбнулся Алексей Иванович.
– Догадываюсь. Кстати, вам полагается дача.
– У меня она есть.
– Дача служебная, в охраняемом поселке на Калужском шоссе. Отказываться никак не стоит. Наличие дух дач вносит качественное изменение  в жизнь хозяина.
– Это точно! Открывает некоторые  перспективы, – опять рассмеялся Алексей Иванович. – Вы мне прямо преподали курс молодого бойца. Постараюсь следовать полученным наставлениям.
– Я всегда к вашим услугам. Обращайтесь без стеснения.
Президент мне поручил заботу о вас, да вы и так мне приятны.
– Спасибо большое, такое отношение дорогого стоит.
– Ну, на посошок!
Домой Алексей Иванович вернулся со следами возбуждения от неожиданного крутого поворота событий, которое Елена сразу почувствовала и насторожилась.
– Что-то ты сегодня необычно возбужден. Что-то случилось?
– Да, есть небольшая причина, – с напускной незначительностью пробурчал Алексей Иванович.
– Договаривай уж.
– Президент подписал указ о назначении заместителем председателя правительства.
– Кого?
– Меня.
– Шутишь?
– Завтра услышишь по всем информационным каналам.
Готовься к переезду.
– Это куда еще?
– Положена госдача.
– А чем наша плоха?
– Охраны нет, уровень не тот.
На сердце у Лены как-то сразу стало тяжело от этих новостей. Возникло предчувствие скрытой опасности.
– Что-то не нравится мне все это. Небось, и работа будет сумасшедшая.
– Такой свободы, как в Думе, не будет. Но домой изредка буду приезжать.
– Совсем здоровье загубишь.
– Ты и подлечишь, – ласково сказал Алексей Иванович и нежно обнял супругу, – твой метод эффективен и мне очень нравится.
В приемной председателя правительства было оживленно, и Алексею Ивановичу аудиенцию пришлось подождать. Было время осмотреться. Пригласили только через полчаса.
Рабочий кабинет председателя не очень велик, но все обставлено с большим вкусом и изяществом.
– Здравствуйте, Алексей Иванович!
– Здравствуйте, Дмитрий Андреевич!
– Виктор Викторович сообщил, что назначил вас моим заместителем по вопросам промышленности. Поздравляю! – сказал председатель весьма сухо и пожал руку.
– Спасибо!
– Насколько я знаю, вы имеете опыт работы в министерстве промышленности.
– Да, в должности первого заместителя министра, отвечал за оборонную отрасль.
– Теперь вам еще добавится министерство энергетики. Сфера обширная, разноплановая и очень ответственная. От успеха ее деятельности во многом зависит наполнение бюджета.
– Я вижу.
– Состав правительства будет объявлен с минуты на минуту. Завтра в 10 часов соберемся на первое заседание.
Будет вести президент. У вас есть ко мне вопросы?
– Пока нет, но наверняка будут.
– Когда войдете  в курс дел, тогда поговорим детально. Сейчас у меня голова идет кругом. Все вопросы  с вашим обустройством решит руководитель аппарата. Думаю, уже решил.
– Понял.
– Надеюсь, мы с вами сработаемся.
– Я тоже.
– Успехов!
– Спасибо.
Кабинет Алексею Ивановичу определили на четвертом этаже. Целая анфилада комнат: обширная приемная с комнатой помощника, огромный кабинет с большим столом для заседаний и рабочим столом с компьютером. Все из красного дерева. Множество телефонов, занимающих целый приставной столик.  Далее просторная комната отдыха с диваном, круглым столом и кожаными креслами, за ней туалет и душ.
Помощник и два секретаря остались в наследство от прежнего зама. На первый взгляд, люди приятные и деловые. Знакомство начал с помощника. Человек пожилой, спокойный, в аппарате работает больше десяти лет. Это говорит о многом.
Секретари – приятные женщины, на вид 40 и 30. Чувствуется, что немало обеспокоены дальнейшей судьбой. Их новые начальники обычно меняют в первую очередь. 
Алексей Иванович сел за рабочий стол и решил, как обычно, подвести итоги случившемуся и наметить план ближайших действий.
1. Президент свое обещание выполнил, причем сделал все красиво, в последний момент. Объяснил убедительно: чтобы избежать ненужных разговоров.  Заодно и драматизм добавил, чтобы значимость повысить.
2. Владимир Петрович, похоже, расположен искренне. Советы дал дельные. Нужно прислушаться.
3. Премьер, вероятно, имел свою кандидатуру. Тут предстоит притираться.
4. Сфера ответственности обширная, чего стоит одна энергетика! Нужно продумать план действий и построения отношений с министрами. Для этого найти независимых консультантов. Не спешить с решениями.
5. Весь секретариат и водителей на первое время сохранить.
6. Теперь о Думе.
«Завтра же выбрать преемника. Скорее всего, Петра: тертый калач и  твердо стоит ногами на земле. Глеб и Мария тоже будут претендовать, пусть будет конкуренция. Не сомневаюсь, что мое слово будет решающим.
После выборов в тот же вечер организовать отходную в ресторане у Олега. Позвать всю фракцию.
С последнего пункта и начну!»
Утром следующего  дня в Думе все встречные поздравляли Алексея Ивановича с новым назначением. Фракция в полном составе поджидала у кабинета. Первой с поцелуями и поздравлениями  набросилась Мария Игнатьевна.
– Как же мы теперь будем без тебя, без вас!
– Ну, ты партизан! И намека не было!
– Как же такое могло случиться? Волка в курятник определили!
Когда шутки кончились, начались расспросы, на которые пришлось отвечать серьезно.
– Предложил мне эту должность президент сразу после выборов, но просил держать в тайне, чтобы меня раньше времени не отстрелили. Вчера, когда  я уже и не ждал, вызвал и указ подписал в самый последний день. Даже для председателя правительства неожиданно.
– Выходит, и ему приходится играть в такие игры. Не ожидал! – заключил Аркадий Андреевич.
– Да, демократию развели, теперь приходится ловчить.
– Уже сегодня нам нужно определиться, кто вместо меня возглавит фракцию.
– Это тебе и решать.
– Каждый из вас достоин.  Для конкретности могу рекомендовать Петра Васильевича. Он авторитет имеет и жизнь знает. Могут быть и другие кандидатуры.
– Про женщин всегда забывают! Не правда ли, Людочка?
– Да, – вздохнула притворно Людмила.
– Ну что вы, Мария Игнатьевна! Как можно про вас забыть, вы обе прочно занимаете самое почетное место – украшение нашей фракции, – первым нашелся Серафим Ильич. – А кандидатуру Петра Ивановича я поддерживаю. Он знамя не уронит и с верного пути не свернет.
– Сам согласен?
– Считаю своим партийным долгом оправдать высокое доверие.
– Давайте голосовать. Кто за Петра Васильевича?
– Единогласно! Поздравляю.
– Спасибо за доверие. Приложу все силы, но ты нас не забывай, в ответе за тех, кого приручил.
– Куда я денусь, у меня кроме вас никого и нет. Сегодня вечером приглашаю всех в ресторан.
– Это по-взрослому, – подытожил разговор Аркадий Андреевич.
Олег воспринял поручение Алексея Ивановича с особой ответственностью и стол накрыл шикарный.
Банкет начался с поздравлений и приветственных тостов, потом постепенно перешел в вечер воспоминаний. За четыре года их накопилось немало.
– А как ждали итогов первых выборов! Такого волнения у меня в жизни не было, – вспомнил Аркадий Андреевич.
– Удивительно, что ты это помнишь – целую бутылку водки осушил.
– В этом плане у меня были и более серьезные случаи, но не такие волнительные.
– Самое интересное было на дебатах. Иваныч смотрелся потрясающе, лучше всех.
– Да и говорил иной раз неплохо, – вызвал общее веселье Серафим Ильич.
– А мне больше запомнилось твое выступление на «Культуре», когда ты фантаста угробил.
– А с биологиней-то ты рассчитался? Она тебя лучше всех разрекламировала.
– Должок остался,  тогда с женой договориться не сумел.
– Устаревшие у нее взгляды на жизнь, – авторитетно заключила Мария Игнатьевна.
– Людочка, а как у тебя личная жизнь сложилась? Что-то ты затаилась, – заинтересовался Алексей Иванович. Как потом выяснилось, далеко не случайно. 
– Жизнь оживилась, но на официальный уровень не вышла, потому и не информирую партию.
– Надеюсь, избранник программу нашу одобряет, – строго спросил Серафим Ильич.
– Этой темы мы пока не касались, но мысль правильная – нужно проверить.
– Иваныч, а у тебя новая секретарша отвечает требованиям партии? Проверил?
– У меня их две. Пока даже с женой не согласовал, потом уж буду проверять на партийную принадлежность.
– Если тебе самому не с руки – приглашай – поможем.
– Не беспокойтесь, с этим он справится лучше вас, – со знанием дела заверила мужчин Мария Игнатьевна.
– Вам, конечно, виднее. Тут и говорить нечего.
– Кстати, давайте выпьем за наших замечательных женщин, – предложил Аркадий Андреевич.
К этому времени подоспела музыка, и Алексей Иванович на первый танец пригласил Людмилу.
– Мария мне этого не простит, – заулыбалась счастливая Людмила.
– Вали все на меня.
– Без вас партия будет как рыба без головы. Боюсь, и выборы проиграем.
– Подожди, партию я не бросаю, только фракцию оставляю. На двух стульях сидеть нельзя.
– Ну, это другое дело.
– А у тебя семья-то складывается?
– Живем уже два года, но детей пока не получается, потому и не оформляемся.
– Ты знаешь, у меня есть некоторый опыт в таком деле, – коньяк сделал свое дело. Алексей Иванович  приблизил к себе Людмилу так, что стал ощущать ее сердцебиение.
– Догадываюсь, – сказала она с прерывистым дыханием.
– Твоя догадка близка к истине, но дело немного более тонкое.
– Это как? – спросила недоуменно.
– Был такой случай: у одной пары тоже несколько лет не ладилось, тут я слегка подключился, и все сразу случилось нужным образом.
– И в чем же тут тонкость?
– Ребенок-то родился от мужа.
– Невероятно, как это можно объяснить?
– Не знаю, может, совпадение. Но далее в отсутствие моего содействия больше детей у них так и  не было.
– Я готова попробовать, – сказала Людмила, заглянув глубоко в глаза Алексею Ивановичу.
– И я теперь, когда служебными рамками больше не связаны, готов, – окончательно выключил контроль мозга Алексей Иванович. – Выбирай подходящее время.
– Чего же тянуть. Сегодня момент самый подходящий во всех отношениях. 
– Отлично, уходим по одному через полчаса. Мне нужно только с Марией станцевать для твоей безопасности.
– Только вы с ней, чур, на сегодня не договаривайтесь! – рассмеялась Людмила.
– На денек постараюсь отговориться, – засмеялся в ответ Алексей Иванович.
Мария сразу приступила к делу.
– Надеюсь, что я буду твоим агентом связи с Думой и партией.
– Порочным или деловым? Что ты имеешь в  виду?
– Я готова взять на себя обе функции. Ты зря поручил фракцию Петру. От меня было бы больше пользы. Он говорить толком не умеет.
– Ты ему помоги, будешь спичрайтером.
– У тебя я могла бы быть и спичем, и райтером, а у него – нет. Не тот калибр!
– Мария, наш с тобой сезон подходит к завершению.
– Времена года меняются циклически.
– Этого исключить нельзя, но зиму придется переждать.
– Давай встречаться хотя бы раз в месяц.
– Дай мне осмотреться. Я тебе через месячишко обязательно позвоню.
– Буду ждать с нетерпением. Помни, что надежнее меня у тебя никого нет и не будет. 
– Жизнь покажет, в любом случае, я тебе благодарен за все.
– Ты говоришь, как прощаешься навсегда.
– Куда я денусь? Но сейчас мне, действительно, уже пора. Смоюсь по-английски. Будь счастлива.
Расцеловались.
Людмила неспешно собралась и через десять минут незаметно улизнула. Алексей Иванович имел время осмыслить свой поступок. Понимал прекрасно, что сделал опрометчивый шаг, но оправдывал себя тем, что просто хочет поставить еще один опыт по проверке своих аномальных способностей.
Поехали в гостиницу. Людмила всю дорогу трепетала от волнения. Она влюбилась в Алексея с первого дня знакомства, но чувства свои скрывала. И вот, когда, казалось, судьба разводит их навсегда, случился такой счастливый поворот.
В специализированных гостиницах теперь все было устроено для романтических встреч наилучшим образом и с минимумом формальностей. Задуманный эксперимент в своей первой фазе удался с большим успехом и просто вскружил Людмиле голову.  Решили для надежности при случае повторить. Такая возможность за две недели представилась еще дважды, но к ожидаемому результату в рамках первого цикла, как оказалось, не привела.
В тот вечер, когда проходило прощание с Думой, Алексей Иванович вернулся домой поздно. Елена обратила внимание на некоторую отчужденность мужа, но связала это лишь с новым назначением, которое ей с самого начала было не по душе, ибо фактически изымало Алексея из семьи. Не особенно радовала и шикарная казенная дача.
Министром промышленности, как выяснилось еще при разговоре в администрации, остался все тот же Степан Борисович, что некогда прервал министерскую карьеру Алексея Ивановича. С ним он и решил встретиться первым делом.
– Добрый день, Алексей Иванович!
– Здравствуйте, Степан Борисович! Как вы живы?
– Спасибо, нормально.
– Хочу с вами обсудить перспективы и планы по развитию тех отраслей промышленности, что находятся  в вашем ведении.
– Прежде всего, Алексей Иванович, хочу поздравить вас с высоким назначением и пожелать больших успехов.
– Спасибо, успехи могут быть только с вашей помощью. Могу я рассчитывать, что наши отношения будут откровенными и предельно доверительными?
– Конечно, у них же богатая предыстория, прошли через серьезное испытание, – улыбнулся министр.
– Вы единственный человек, с которым я лично знаком в правительстве. Мое назначение состоялось в последний момент и весьма неожиданно. Вы не знаете, кто планировался на это место?
– По моим сведениям, бывший министр энергетики.
– Выходит, в результате он оказался не у дел?
– Не беспокойтесь, он найдет достойное место в Газпроме или Роснефти. Новый министр – его ставленник.
– Спасибо за информацию.
– Всегда к вашим услугам.
– Президент поставил мне задачу вывести обрабатывающую промышленность на траекторию устойчивого развития. Я обещал через полгода дать предложения. Могли бы вкратце ввести в курс дела?
– С оборонной отраслью все идет как надо, а вот гражданский сектор резко просел, как только внутренний рынок открыли. Единственный вариант – ввести заградительные пошлины, но теперь мы вступили в ВТО, и сделать это крайне затруднительно.
– Вы считаете, что это была ошибка?
– Любое экономическое решение имеет и положительный результат, и отрицательный. Для обрабатывающей промышленности это стало ударом, для металлургии пошло в плюс, для населения стали доступны товары современного уровня по приемлемым ценам. 
– То есть вы не видите выхода?
– Откровенно говоря, не вижу. Потерять рынок очень легко, а отвоевать обратно крайне сложно. В автомобилестроении мы сумели сохранить присутствие благодаря государственной поддержке и сборочным предприятиям заграничных компаний, в других секторах поддержки в требуемом масштабе оказано не было.
– Да, задача трудная, но решить ее придется. Давайте проведем несколько совещаний по ключевым направлениям. Подберите знающих, творческих людей, человек по пять.
Начнем с электроники. Две недели хватит?
– Сделаю.
– Совещание должно быть не отчетным, а впередсмотрящим. Ученых не забудьте. Они полезны как консультанты.
– Понял.
После приема министра и разбора поступивших бумаг Алексей Иванович вызвал помощника и поручил решить вопрос с английским языком.
– Вам преподавателя желательно мужчину или женщину?
Алексей Иванович чуть не пожелал мужчину, но вовремя остановился, уловив возможный подтекст.
– Женщину.
– Какого возраста?
– Опытную, но не старую. Лет сорок. В очках, – добавил он как бы в шутку, которую помощник принял всерьез.
– Сделаем. В какое время?
– Ближе к вечеру.
– Завтра в шесть устроит?
– Вполне.
Ровно в шесть в кабинет вошла изящно одетая дама в очках с небольшой сумочкой.
– Разрешите представиться: Лилия Сергеевна, преподаватель английского языка.
– Очень приятно. Алексей Иванович.
– Попробуем поговорить по-английски.
– With please. 
Разговор длился несколько минут в убыстряющемся темпе до тех пор, пока у Алексея Ивановича не появились затруднения.
– Ваш уровень меня радует. Примерно за год можно будет вас вывести на вполне свободное владение. Заниматься придется не менее двух раз в неделю, включая реальные ситуации.
– Это какие?
– Совещания, дискуссии, обеды, прогулки, культурные мероприятия.
– Начиная с третьей, очень неплохие ситуации. С них бы и начать, – решил пошутить Алексей Иванович.
– Хорошо, в следующий раз будет обед.
– А сегодня?
– Поупражняемся в терминологии делового совещания.
Через час Алексей Иванович выбился из сил и предложил Лилии Сергеевне попить кофейку.
– Интенсивный у вас метод.
– Только так и можно овладеть языком. 
– А вы в Англии стажировались?
– Работала в Нью-Йорке переводчиком при ООН.
– А сейчас?
– В МИДе, большей частью преподаю.
– Договоримся об оплате.
– За это я получаю зарплату.
– Так мне неудобно.
– Иначе здесь не принято.
– Тогда за мной все культурные мероприятия.
– Вам не стоит беспокоиться о таких мелочах. Сосредоточьтесь целиком на языке.
Алексей Иванович понял, что теперь его статус поднялся до верхнего государственного уровня, и он решил изучить границы своих возможностей.
– А у вас в МИДе все такие преподаватели?
– Я вас чем-то не устраиваю?
– Напротив, это такой неуклюжий комплимент получился. Я вами просто восхищаюсь.
– Со своей стороны, могу сказать, что работать с вами весьма приятно.
– Так может нам прямо сегодня организовать урок в ресторане?
– Что же, это вполне вписывается в план занятий.
– Есть у меня недалеко одно тихое место. Там школьный товарищ – главный распорядитель. Не подведет.
– Поехали.
Вечер прошел успешно и с пользой для дела – преимущественно по-английски. Сблизились, но развивать события Алексей Иванович не стал и уже к десяти доставил Лилию к дому. По ее словам, семейное положение было в данный момент неопределенным, но при прощании обнадеживающей инициативы Лилия Сергеевна не проявила.
Романтические сцены Алексей Иванович решил не вводить в углубленный курс английского языка. Он и так еще не нашел убедительных объяснений своим «опытам» с Людмилой. Они длились уже весьма продолжительное время, но обещанного результата не давали.
Утром явился министр энергетики – Евгений
Измаилович. Кровь с молоком, около сорока, одет с иголочки.
– Евгений Измаилович, вы тоже новичок, как и я?
– Да, но дело знаю, был заместителем министра.
– Вам легче. Как вы можете охарактеризовать положение в отрасли?
– У меня не одна отрасль, их несколько, и все масштабные и очень ответственные.
– Поговорим для начала об электроэнергетике.
– Положение устойчивое. Энергии хватает, за рубеж поставляем.
– Есть неэлектрифицированные районы, населенные пункты?
– Есть не включенные в единую национальную сеть.
– Атомные станции у вас?
– У меня их электрическая энергия.
– У вас наверняка есть справка об отрасли. Не сочтите за труд передать.
– Нет проблем.
После этого разговора Алексей Иванович понял, что с таким гонористым министром ему придется непросто. Предстоит найти путь поставить на место. Обратился к биографии. Оказалось, что начинал свою деятельность в Тюмени.
– Что если Аркадий его знает? Позвоню-ка.
– Аркадий, привет!
– Да, я. Ты министра энергетики не знаешь?
– Да, Евгений Измаилович, именно!
– Можешь подъехать?
– Жду.
Оказался сынок владельца нефтяного промысла. Судя по оживлению Аркадия, есть о чем поговорить.
Помощник принес почту.
– Вот, Алексей Иванович, несколько срочных документов.
– Что там?
– Это об аварии на Челябинском заводе.
– Челябинск – какой-то особо опасный город, чего только там не случается. Опять метеорит упал?
– Нет, крыша сама рухнула в сборочном цехе. Требуется срочно провести масштабные восстановительные работы, нужно двести миллионов. Завод работает по важному государственному оборонному заказу. Предстоит договариваться с Минфином.
– Завтра я министра увижу, положите письмо в папку.
– Здесь председатель переадресовал письмо с предложением выступить на международном энергетическом форуме в Великобритании, в городе Манчестер.
– Когда?
– Через два месяца. Доклад подготовим.
– Оставьте, я изучу программу. Завтра решим.
– Эти два секретных письма я предлагаю направить на рассмотрение в оборонный департамент.
– Дайте ознакомлюсь.
– Это письмо нужно рассмотреть срочно.
– Понял.
– Здесь «плач Ярославны». Отправьте в министерство, пусть проверят на месте. – Из срочных – все.
– Хорошо, сейчас ко мне должен подойти депутат Думы.  Сразу пропустите. Остальных посетителей попросите подождать.
Аркадий Андреевич явился без задержки.
– Приветствую тебя, Алексей Иванович!
– Аркадий, рад тебя видеть. Как вы там?
– К выборам начинаем готовиться. Осталось меньше года. Думаем пленум собрать. Когда ты сможешь?
– Этого никто не знает. Предугадать невозможно. Чайку или кофейку?
– Столько не виделись и такое слабое предложение.
– Тут иное не принято.
– Как же вы работаете?
– Ну, хорошо! Пойдем, пропустим по рюмке за встречу.
– У тебя здесь, смотрю, шикарные апартаменты, не то что кельи в Думе.
– Да, попросторнее, и жизнь повеселее. Раньше девяти домой не добираюсь.
Расскажи-ка мне про этого товарища. Что он из себя представляет?
– Непростой подчиненный тебе достался. С большим самомнением и немалым состоянием.
– На чем сделал?
– На нефти. На чем же еще в Тюмени?
– Чисто?
– Поговаривали, что объемы добычи занижал. С проверкой приезжали, но договорился.
– Давно было?
– В аккурат четыре года назад. У меня газета сохранилась, как знал, что понадобится.
– Принеси.
– Обязательно.
– А как он по деловым качествам?
– Не промах, с головой все в порядке. Неслучайно в Москве быстро продвинулся. Ну, давай еще по одной.
– Сорвешь ты мне рабочий день.
– Брось ты, такая доза только на пользу.
Газету Аркадий принес на следующий день. Статья  забойная, на первой полосе с портретом.
К новому разговору с министром Алексей Иванович подготовился основательно, изучив ситуацию во всех отраслях. Газету положил на стол и прикрыл бумагами.
– Вот, Алексей Иванович, принес вам подробный отчет о состоянии отрасли.
– Спасибо. Там есть информация, где какое оборудование закупается?
– Нет, вы не спрашивали.
– Цифры добычи и киловатты хорошо известны из Интернета. Мне нужна информация о технологическом развитии отрасли и ее потребностях.
– Это целое исследование нужно проводить.
– Мне нужна детальная информация не позже чем через месяц.
– Это нереально.
– Министр энергетики должен досконально владеть такими данными.
– Я не отвечаю за приобретение оборудования компаниями. Они вообще не обязаны сообщать такие данные.
– Меня не интересуют мелкие фирмы, проанализируйте компании с государственным участием.
– А зачем вам такая информация?
– У меня есть поручение президента, – с этими словами он снял бумаги с газеты.
Воцарилась двухсекундная пауза.
– Хорошо, я вас понял, – сказал министр понуро.
– Жду вас с докладом через месяц.
Как всегда, приступая к новому делу, Алексей Иванович составил перечень ближайших задач.
1. Изучить механизм работы правительства.
2. Установить дружеские отношения с несколькими замами председателя.
3. Разобраться в работе подчиненных министерств.
4. Развить по совету В.П. языковые и спортивные навыки, отвечающие новому положению.
По третьему пункту, связанному с поручением президента по развитию промышленности, начало положено. Также не следовало запускать совершенствование английского языка, поскольку дело это потребует продолжительных усилий.
Среди вице-премьеров наиболее интересными ему показались двое: отвечающий за сельское хозяйство и курирующая образование, науку и культуру Галина Юрьевна Большакова. С ней он был близок и территориально: располагались в одном коридоре, напротив друг друга. Сюда он и совершил первый «официальный» визит.
– Уважаемая Галина Юрьевна, разрешите припасть к вашим ногам и попросить помощи и наставления в начале неизведанного пути, на который судьба забросила меня по неосмотрительности.
– Рада видеть вас, уважаемый Алексей Иванович! Давно не слышала столь поэтических обращений.
– Как иначе можно обращаться к гегемону российской культуры, образования и науки!
– Да, сфера ответственности у меня интересная, скучать не приходится. Домой только ночевать приезжаю.
– А чего так все замы перегружены? Со стороны народа особых свершений и крупных успехов незаметно.
– Вот и я иной раз задаю себе подобный вопрос. Крутишься, как белка в колесе, а зримых результатов мало.
Сплошная текучка, затыкание дыр.
– Не хотелось бы броситься в эту пучину.
– Сие неизбежно. На замов все валится с двух сторон: сверху и снизу.
Решение большинства вопросов упирается в выделение финансов, а тут наши с вами возможности ничтожны. Минфин ставит себя выше всех, а к первому вице-премьеру тем более непросто подступиться. Иной раз месяцами одним вопросом приходится заниматься.
– Я как-то иначе представлял работу и свои полномочия.
– Ваша сфера не проще. Мы деньги тратим, а вам придется их добывать, причем без права распоряжаться.
– Это мне напомнило анекдот про лошадь.
– Ну-ка, расскажите. Надеюсь, приличный.
– В деревню мужик на телеге приехал и говорит:
– Люди, я вам уголь привез.
– Ага, он привез, – подумала лошадь, облизывая пересохшие губы.
– Это точно про нас.  И насчет мужика догадываюсь.
– Поддерживаю вашу догадку. Посвятите меня в порядки взаимодействия и общения.
– Есть шутка, которая образно ухватывает суть. В правительстве один вице-премьер делит деньги, а остальные объясняют, что их нет.
– Почетная у нас обязанность, ничего не скажешь.
– Зато все обставлено весьма солидно. В личном плане чего пожелаете?
– А как отношения между вице-премьерами?
– Внешне изящные, но весьма противоречивые, так как борьба за ресурсы идет нешуточная. Редко бывают доверительными. Совместные мероприятия бывают, хобби сближают. Вы увлечения имеете?
– Прежде работой увлекался, потом политикой.
– А для души?
– По молодости был активен, – лукаво улыбнулся Алексей Иванович.
– Не прибедняйтесь, выглядите на загляденье.
– Это про вас скорее можно сказать. Такого изящества я здесь встретить не ожидал.
– Вижу, вы романтик, не утратили юношеский запал.
– Да нет, уже остепенился. Пора другое хобби заводить. Мне посоветовали горными лыжами заняться.
– Одно другому не мешает, – сказала она лукаво. – И на лыжах я тоже собираюсь попробовать. 
– Вот снег выпадет, можно и приступить.
– Хорошо, у меня помощник – в этом деле человек опытный, ему и поручу.
– Спасибо большое за заботу и наставления.
– Приятно было познакомиться. Заходите почаще, все же соседи.
– И мои двери для вас всегда нараспашку.
Вернувшись к себе, Алексей Иванович подвел итоги общения и остался доволен собой.
«Интерес у женщины я определенно вызвал, по глазам видно. Удалось выйти на уровень доверительности. С лыжами тоже все сложилось в масть. Интересно, сколько ей лет? Вероятно, под пятьдесят, но выглядит свежо и привлекательно».
Следующий разговор он наметил с транспортником. Здесь был деловой интерес, и беседа завершилась продуктивно. Несколько удивляло Алексея Ивановича то, что председатель до сих пор не пригласил его для беседы по существу стоящих задач.  Вообще отношения были весьма официальными. А вот в администрации руку держали на пульсе. Владимир Петрович пару раз звонил, а сегодня вечером пригласил на встречу.
– Ну, расскажите, как складываются дела? Как настроение?
– Следую вашим рекомендациям. Даже английский совершенствую.
– Отношения с собратьями установили?
– Пока только с сосестрой, – рассмеялся Алексей Иванович.
– Узнаю почерк мастера!
– Сегодня пообщался с транспортным министром.
– Это грамотный человек. С ним вполне можно иметь дело. А как с вашими непосредственными министрами?
– Проблемка была с энергетиком, капризничал, но удалось поставить на место.
– У него большие завязки в нефтяном бизнесе. С ним следует соблюдать осторожность.
– Меня удивляет отсутствие интереса к моей деятельности со стороны премьера.
– Это последствия назначения, которое прошло вопреки его предложению. Я думаю, что со временем все нормализуется.
Как секретариат? Устраивает?
– Вполне, стараются. Помощник толковый и опытный, а женщины симпатичные, заботливые.
– Идеи появились?
– Начинают беспокоить. Промышленность лозунгами и призывами не поднять. Нужно дать реальный заказ. Его можно заполучить у энергетиков и транспортников. Тут огромные импортные закупки.
– Подход дельный, но реализовать будет трудно.
Выставят тысячи возражений.
– Надо власть употребить, по-другому не получится.
– У вас еще время есть. Президент не забудет.
– Да и вы напомните, – засмеялся Алексей Иванович.
– Контроль поручений у нас поставлен.
– Еще бы реализацию поставить на такой уровень.
– С этим посложнее. Давайте в вашем деле и напряжемся.
– Приложу все силы.
Вскоре состоялось совещание по электронной отрасли. Министр собрал семерых спецов – все люди знающие. Разговор получился долгий. Из него Алексей Иванович заключил, что свою микроэлектронику мы потеряли по полной программе: нет ни технологий, ни техники, ни материалов. Хуже всего то, что и спроса почти нет, поскольку гражданский рынок занят импортной техникой. На традиционный отечественный  вопрос «Что делать?» убедительного ответа сформулировать не удалось. 
Между тем подошло время лететь на энергетический форум в Великобританию. Делегацию сформировали из пяти человек: руководитель, министр энергетики, два бизнесмена и переводчица – Лилия Сергеевна.
Доклад, подготовленный в министерстве, Алексей Иванович переделывал дважды, стараясь избавиться от общих фраз в пользу конкретики. Сначала сам перевел на английский, так он делал еще со времен работы в министерстве, а потом Лилия Сергеевна отшлифовала. Репетировать в голос не стали, этого Алексей Иванович всегда избегал.
Манчестер встретил солнечной погодой. Город небольшой, индустриальный, на берегу моря. На форум собралось полтысячи участников. Доклад был во второй день. В первый выступали западники и саудит. Много разговоров о сланцевой добыче нефти и газа. Технологии умопомрачительные, но и перспективы серьезные.
Алексей Иванович начал выступление с общих проблем мировой энергетики и затем изложил национальные взгляды и планы. Говорить без бумаги не решился, читал как, впрочем, и все остальные. Вопросов было много. Отвечал уверенно, только с одним американцем возникли затруднения, уж больно неразборчиво говорил. В кулуарах деловые разговоры продолжились, визиток набралось с два десятка. 
Лилия Сергеевна выступление оценила на пять с минусом. Минус главным образом за ответы, в которых маловато было артиклей.
Вечером всей делегацией пошли в ресторан. Угощали бизнесмены. Министр рассыпался в комплиментах, бизнесмены тоже не отставали. В гостиницу Алексей Иванович с Лилией Сергеевной решили пойти пешком, чтобы посмотреть ночной город. После изрядной доли виски настроение было лирическое и неудивительно, что все завершилось в номере у Лилии Сергеевны. 
С советских времен заграница действует на наших сограждан опьяняюще, подобно как на Плейшнера в кинофильме «Семнадцать мгновений весны», когда он в Швейцарии совершенно утратил бдительность. В отношениях с женщинами она, заграница, снимает все барьеры во много раз быстрее, чем на родине в домах отдыха и санаториях. Там просто создаются безопасные и комфортные условия, здесь же в совершенно незнакомом  окружении возникает единение более высокого, можно сказать, национального уровня.
У Елены вскоре был день рождения, и в подарок Алесей Иванович выбрал ей в местном магазине духи с возбуждающим названием “In love again”. Купил два флакона, один подарил Лилии Сергеевне. Она оценила их настолько, что они тут же и последовали призыву названия. Так что командировка удалась полноценно.
Позже Лилия Сергеевна несколько раз использовала эти духи, приходя на уроки. Алексей Иванович улавливал призывный запах, но открывшейся возможностью не пользовался. Мешало правило, которое он давно установил для себя по совету Виталия Васильевича: не заводить больше одной любовницы. Дело в том, что с  Людмилой опыты до сих пор завершены не были, хотя и не давали запланированного результата. В свете этого, с Лилей интимные отношения решил ограничить лишь заграничными поездками. Они после успеха на форуме в Британии посыпались, как из рога изобилия, а Лилия, как выяснилось,  свободно владеет еще немецким и французским языками.
«Скоро полтинник, пора бы и угомониться, – внушал себе Алексей Иванович, – жена замечательная, что еще нужно?»  Но отказать себе в баловстве никак не получалось. Да и обе женщины были в его вкусе. Одна еще и в очках.
Министр энергетики, наконец, представил запрошенный материал. Оказалось, что почти все сложное оборудование для нефтегазодобычи покупается за рубежом, так же как и турбины для мощных электростанций.  Аналогичную информацию вскоре сообщил и министр по транспорту. И тут ситуация оказалась похожей.
На основе собранных данных Алексей Иванович написал доклад президенту с конкретными предложениями о путях развития отечественного машиностроения и тенденциями зарубежных рынков. Сначала получилось пятьдесят страниц, потом ужал до сорока. Владимир Петрович внес небольшие правки и записал Алексея Ивановича на прием к президенту.
 Пришлось две недели подождать.
С наступлением зимы настало время встать на лыжи. Помощник Галины Юрьевны рекомендовал им  прибыть к десяти утра в деревню Животино, что в Дмитровском районе. Алексей Иванович хотел взять с собой всю семью, но у детей уже были свои планы, Елена тоже отказалась, вероятно, побоялась.
На базе выдали инвентарь. Чего тут только не было! Наконец они облачились и предстали перед инструктором – молодым человеком с загорелым лицом. После внимательного осмотра и инструктажа отправились на учебный склон, где были преимущественно дети. За час занятий Алексей Иванович весьма сносно научился управлять лыжами и несколько раз успешно спустился со склона серпантином. Успехи Галины Юрьевны были скромнее из-за излишней осторожности. На втором часу и она смогла медленно спуститься пару раз нужным образом.
На базе и пообедали. Алексей Иванович умело повел разговор и получил полезную информацию обо всех вицепремьерах. При прощании обнялись и даже расцеловались – так, по-дружески. Галина Юрьевна – женщина семейная, муж работает в руководстве крупного банка, дочка обучается гдето за рубежом. Жизнью довольна, но романтизма, видимо, недостает.
Вопрос о том, стоит ли развивать отношения в эту сторону, – предстояло проанализировать.
«Минусов может оказаться больше, чем плюсов, – рассуждал Алексей Иванович. – Опыт показывает, что начать отношения проще, чем прекратить. Кроме того, их не скрыть, что приведет к нежелательным последствиям».
 Решил за пределы лыжных тренировок не выходить. И без того романтизма ему хватало.
У Галины Юрьевны были свои взгляды и свои доводы. В правительстве она работала уже второй срок, и новизны было мало. 
«Проблемы все те же, громких успехов ни в науке, ни в образовании не сыщешь, в культуре  бывают интересные международные конкурсы, но и проблемы на каждом шагу. Алексей Иванович для меня как свежий ветер. В общении приятен и как мужчина привлекателен. Заводить романы в моем возрасте уже поздновато, но… может, в последний раз».
Она внимательно рассмотрела себя в зеркало и была удовлетворена, в свои пятьдесят два года лицо без морщин, кожа гладкая, матовая. Фигура тоже на уровне. Все это было «за», но вот служебная близость смущала. Народ вокруг уж больно проницательный, это мягко говоря. Мигом дойдет до премьера. В свое время они с ним были близки, через это и получила место, но потом отношения завершились, большей частью из-за нее. Не было в них вдохновенья.
Так ни к какому заключению она и не пришла, решила довериться судьбе. Но судьба оказалась не слишком благосклонной: в следующий раз на большом лыжном склоне Галина Юрьевна неудачно упала, повредила колено, и врачи тренировки запретили. Теперь общались лишь по работе, но активно.
Президент принял Алексея Ивановича как родного. Неспешно расспросил о впечатлениях от работы в правительстве, а потом обсудили и представленный проект.
– Я думаю, мы правильно берете быка за рога. Сколько мы ни пытались активизировать и поддерживать отечественных производителей экономическими методами, зримого результата не было. Только через конкретные заказы можно переломить ситуацию. Подумайте, с какого пилотного проекта можно начать? Какие нормативные документы понадобятся? Важно не упустить даже мелкие  детали. Часто в них и кроется дьявол-разрушитель.
Когда сможете доложить?
– Пару месяцев потребуется.
– Хорошо. А как складываются отношения с председателем правительства?
– На уровне делового общения, не более того.
– Давайте сделаем так: я дам ему поручение разработать обсуждаемый проект. Срок установлю два месяца. Вот он и будет вынужден с вами плотно взаимодействовать.
– Это должно сработать.
– Говорят, вы завоевали уважение у ряда женщин в правительстве, – улыбнулся президент.
– От вас ничего не скроешь. Но границы не перехожу.
– Это правильно. Ну, успехов!
Последняя часть разговора немало озадачила Алексея Ивановича. Он и не думал, что находится под таким наблюдением. Придется сократить увлеченья, поскольку слухи опережают события.
Перед Новым годом в правительство гурьбой пошли «деды Морозы» с подарками. Перед кабинетами вицепремьеров порой выстраивались очереди. У Алексея Ивановича дарителей было не так много. Вообще-то он был против такой практики, но все равно чувство зависти присутствовало. Природа его исходила не из стремления получить побольше подарков, их и так хватало с лихвой. Дело было в том, что длина очереди была своеобразным мерилом значимости.  И  в этом отношении Алексей Иванович существенно уступал всем остальным вице-премьерам. Негласной задачей стало исправить такое положение. Варианта было два: инициировать подарки от компаний в знак благодарности или в случае зависимости. Годились оба. Второй, со всей очевидностью, был более устойчивым.
Дорогие подарки полагалось сдавать. Но это не контролировалось и не делалось. Рассказывали, что при Примакове было построже. Сам он принимал только смысловые и шуточные подарки. Однако его манеры в правительстве не прижились.
За начало зимы Алексей Иванович уже уверенно освоил подмосковные склоны и на каникулы решил всей семьей махнуть в Сочи.
Поселились в Красной поляне. Место удивительное. Компактное ущелье, застроенное красивейшими домами. Улица – прямо лондонская Кингс Роуд.
Елену уговорить встать на лыжи не удалось, а дети бесстрашно спускались с учебного склона уже через пару дней, а к концу отпуска катались вместе с отцом. Елена тоже отлично отдохнула от домашних дел. В Москву  вернулись смешно загорелыми из-за темных очков.
Разговор с премьером не заставил себя долго ждать.
– Алексей Иванович, давно собирался с вами неспешно поговорить о делах. Вы в вопросах промышленности человек опытный, наверняка имеете предложения, как нам ее оживить.
– Оборонная промышленность из кризиса вышла успешно благодаря стабильному государственному заказу. Даже кадровая проблема снялась. А вот в области гражданской продукции успехов мало. На открытом рынке нашим предприятиям трудно соревноваться. У конкурентов товар лучше и дешевле.
– То есть вы хотите сказать, что дело безнадежное?
– Не совсем так. Нужно обеспечить предприятия заказом типа государственного оборонного. И дело пойдет.
– Но как это сделать в условиях членства в ВТО? Да и где взять этот заказ?
– Самая трудная вторая часть вопроса. Например, энергетические корпорации массово закупают импортное оборудование, тогда как большую часть мы можем произвести сами. Я исследовал этот вопрос. Государству выгодно дотировать эти отечественные закупки. Бюджет будет только в плюсе от налоговых и других поступлений. Занятость вырастет. Конечно, придется усовершенствовать нормативную базу.
– Вы могли бы сформулировать все эти предложения?
– Пока еще не все улеглось в целостную систему. Потребуется несколько месяцев, чтобы все представить в комплексе.
– Я вас постараюсь освободить от текучки. Сделать нужно все за пару месяцев. Вопрос на контроле у президента. Я лично отвечаю.
– В таком случае приложу все силы. Постараюсь не подвести.
Несмотря на занятость,  встречи с Людмилой изредка продолжались.
– Ваш метод мне очень нравится, но, к сожалению, не дает ожидаемого результата.
– Да, видимо, не универсален. 
– Честно говоря, я была бы счастлива завести ребенка прямо от вас.
– Это очень серьезный вопрос. Сама понимаешь, какие могут быть последствия и осложнения.
– Хотя бы узнать, могу ли я вообще забеременеть. Обычно проблемы бывают именно у женщин. Так что и тут шансов-то немного.
– Ну, давай изучим этот вопрос.
Результат не замедлил сказаться. Людмила забеременела и была счастлива. Вскоре оформила отношения со своим женихом. Алексей Иванович решил на этом и завершить их встречи, и так ситуация сложилась непростая.
– Алексей Иванович, как же можно так сразу? Ребенок должен чувствовать отца.
– Людочка, так семья твоя будет крепче. Пусть привыкает к официальному отцу. Судьбу нельзя искушать.
– Я с трудом пережила ваш уход из Думы, а теперь что же вообще не будем общаться?
– Будем, конечно. Кстати, а как дела в Думе? – постарался закруглить опасную тему Алексей Иванович. – Скоро выборы.
– Теперь у нас верховодит Никита Всеволодович.
– Сыров? Он что, вернулся?
– Да, вскоре, как вы ушли.
– Что же ты молчала?! – резко возмутился Алексей Иванович
– А что тут особенного, он же ваш друг, – удивилась Людмила.
– Ага, закадычный! Редкий мерзавец!
– Да вы что?
– Черт! Зря сказал. Не удержался. Не бери в голову.
– На вид приличный человек.
– Не будем об этом.
– Я, смотрю, совершенно испортила вам настроение.
– Хорошо, что сказала, – нежно обнял и на прощание поцеловал расстроенную Людмилу.
Новость о Сырове не только испортила настроение, но на целый день выбила из колеи. Даже ночью не давала уснуть, поскольку решения, как поступить, не было. Разве что опять действовать через Аллу. Но третий раз она на такую уловку точно не клюнет. Тем не менее решил позвонить. Какой-то интерес сохранился.
– Здравствуйте, Алла Федоровна. Вас беспокоят из правительства Российской Федерации, – сказал дикторским голосом Алексей Иванович.
– Здравствуйте, – последовал робкий ответ.
– Сейчас с вами будет говорить заместитель председателя правительства Петрушин Алексей Иванович.   
– Что, дорогая, не узнала? – вернулся к нормальному тону.
– Вот гад! Напугал.
– Разве можно так грубить должностному лицу?
– Что тебе надо в этот раз?
– Намерен пригласить тебя в Париж. Давно там не была?
– Какое твое дело?
– Хочу внести разнообразие в твою жизнь.
– Ты уже два раза внес. Больше не купишь!
– Ну, ты мне достойно ответила. Счет ровный: два – два.
– Значит, врезала тебе жена!
– Еще как. Шрамы на теле остались.
– Хотелось бы посмотреть, но никуда я с тобой не поеду. Не надейся.
– Мое дело предложить. Сама понимаешь, свято место пусто не бывает.
– Третий раз на одни грабли только полные дуры наступают.
– Извини, не знал, что ты так продвинулась. Хорошо, живи дальше. Телефон мой ты теперь знаешь.
Раз на Париж не клюнула, то шансов на успех мало. Открыть товарищам по партии истинное лицо Сырова – это сразу станет достоянием прессы и ударит не только по партии, но и неприятно срикошетит по самому.
Через пару дней текущие дела отвлекли от Сырова, а потом и вовсе от думских проблем.
Сыров между тем развил повышенную активность. Выступил в Интернете с двумя статьями. Новых идей в них было мало, к тому же сквозило желание выпятить свои заслуги. Читатели это прочувствовали, и появились иронические комментарии. Конкуренты и вовсе стали изгаляться. Короче говоря, получилось неудачно. Число сторонников партии заметно сократилось.
Предвыборные дебаты пошли по наезженной колее. Но повторы в политике, как известно, не вызывают большого интереса.
Серафим Ильич первым почувствовал опасность провала и обратился за помощью к Алексею Ивановичу.
– Алексей, нужно спасать ситуацию.
– Что за пораженческое настроение?
– Соперники нас переигрывают. Можем пролететь.
– Что, и пять процентов не набрать?
– Да, Сыров тебя не смог полноценно заменить. Не тот масштаб. Он все больше про себя любимого толкует. Ты был ярким лицом партии, а теперь все поблекло.
– И что ты предлагаешь?
– Хорошо бы выступить тебе на дебатах, хотя бы разок на первом канале.
– Теперь мне это не с руки. Члены правительства явным образом в политику не вмешиваются.
– Премьер же партию возглавляет.
– Но в дебатах никогда не участвует.
– Партия – это же твое детище. Без фракции в Думе погибнет.
– Я думаю, ты сгущаешь краски. После президентских выборов прошел всего год. Тогда было пятнадцать процентов сторонников.
– Это у тебя, а теперь без тебя. Большая разница.
– Вы могли бы мой портрет в качестве агитации использовать.
– Я предлагал, но Сыров был категорически против. Свои развесил.
– Как вы его допустили к руководству?
– Петр оказался слабоват. А Сыров позиционирует себя как организатора партии. На этом и сыграл.
– Что же не поставил в известность?
– Да все произошло одномоментно.
– Мария выступает на дебатах?
– Нет, Сыров ее задвинул.
– Вот дурак! В отличие от него, она говорить умеет.
Скажи, пусть зайдет.
– Лучше, сам ей позвони.
– И то правда.
– Мария! Здравствуй, дорогая!
– Он самый.
– Скучаю, можешь завтра подъехать?
– Жду, – постарался быстро закончить разговор Алексей Иванович.
– Серафим, плохо то, что вы не нашли новых идей и лозунгов. Это бросается в глаза.
– Помоги хоть в этом.
– Ладно, подумаю. Но с условием, что в случае победы, Сырова во главе фракции не будет.
– Раньше бы сказал. Но и так решим.
Потерять партию, организованную с таким трудом, Алексею Ивановичу было досадно, но и прославлять Сырова не хотелось. Все же решил посодействовать. Вечером написал три странички тезисов для Марии. Решил сосредоточиться на образовании и науке, свежие мысли пришли в результате общений с Галиной Юрьевной, ставших практически каждодневными.
Мария Игнатьевна явилась в деловом костюме, но с замысловатой прической.
Обнялись.
– Я уже и не рассчитывала на твое внимание.
– Это почему?
– За полгода первый раз вспомнил.
– Я тебя и не забывал, просто повода не было.
– Раньше поводов и искать было не нужно. Хватало желания.
– Тогда мы стояли в одном строю, а теперь я выпал.
– Вот в том-то и дело. Твой приятель, Сыров, скоро вообще партию загубит.
– Надо спасать. Вся надежда на тебя.
– Да он меня в упор не видит. Даже на дебаты не допускает, а сам воду в ступе толчет. Ни одной новой идеи.
– Помнится, еще Конфуций говорил, что достойный человек не идет по следам других людей, – взгрустнул вслух Алексей Иванович.
– Вот именно!
– Я, действительно, считаю, что сейчас только ты можешь спасти ситуацию. Дал задание Серафиму продвинуть тебя на дебаты и вот кое-какие мыслишки для выступления набросал, может, тебе пригодятся.
Мария бегло просмотрела записку.
– Гениально, откуда у тебя такая интересная информация?
– Ночей не сплю, все думаю.
– Нам вместе бы так подумать!
– Победишь, тогда и подумаем.
– Смотри, ловлю на слове.
Мария Игнатьевна не подвела, выступала ярко и интересно. На заключительных дебатах была единственной женщиной и смотрелась весьма выигрышно.
Серафим сумел организовать в Москве на главных проспектах два десятка рекламных щитов с портретом Петрушина и призывом голосовать за партию «ЗУБР». Это тоже несколько оживило ситуацию.
В итоге, в Думу партия все же прошла, но, как и первый раз, с минимальным результатом. Особо волнительным событием для Алексея Ивановича это не стало, но удовлетворение вызвало.
Вскоре по случаю победы состоялся банкет.  Верховодил 
Серафим. Он сумел выполнить условие, поставленное Алексеем Ивановичем – избрать во главу фракции Марию Игнатьевну. Она вся сияла от счастья. Сыров разобиделся и на банкет не пришел. 
Впечатлений от выборов у собравшихся было немало, поскольку голосование шло трудно, почти как первый раз, и до последнего момента  держало в напряжении. Алексею Ивановичу пережитые товарищами волнения были не столь интересны, основное внимание привлекала Людмила. Во время танца она сообщила, что ждет сына.
Потанцевать предстояло и с новым лидером фракции. Мария Игнатьевна была очень горда собой.
– Видите, не уронили мы завещанное тобой знамя партии.
– Теперь оно в очень надежных руках, можно не волноваться, – улыбнулся Алексей Иванович.
– Ты не забыл про свое обещание?
– Конечно, нет. Но напомни на всякий случай.
– Сегодня вечером я в твоем распоряжении.
– Вот и обсудим дальнейшие шаги по работе фракции.
– Мы найдем и более интересные темы.
– Ну, тогда и я в твоем распоряжении.
– Уйдем демонстративно вместе. Это укрепит мой авторитет.
– Нет вопросов. Могу тебя даже обнять.
– Лучше встречаться почаще.
– К сожалению,  я не смогу уделять партии должного внимания. Сейчас поглощен конкретными проблемами, масштабных политических мыслей не имею.
– Достаточно, если ты будешь уделять должное внимание мне. С партией я все вопросы решу самостоятельно.
– Думаю, ближайшие четыре года не потребуют от тебя большого напряжения. 
– Ну а выборы президента?  Надеюсь, не передумал?
Тебе же понадобится наша поддержка. 
– До этого еще надо дожить. 
Заключительная часть общения оправдала самые смелые ожидания Марии Игнатьевны. Алексей Иванович тоже неожиданно для себя возгорелся желанием и дальше поддерживать тесный контакт с новым лидером фракции. 
Алла это как прочувствовала. А может, просто совпало.
– Здравствуй, дорогой член правительства.
– О, ненаглядная! В Париж захотела?
– А ты и испугался?
– Обрадовался, но поезд, к сожалению, уже ушел.
– Он был единственным?
– Да, теперь могу пригласить в Хабаровск с заездом в Иркутск.
– Еще скажи, на Колыму.
– Туда ты муженька проси. Кстати, как он?
– Грустит. Отодвинул ты его в очередной раз.
– Я тут при чем? У меня алиби: в Париж ты со мной не поехала. В политических играх я вообще больше не заявлен. Ты сама будь с ним поласковей. Как выяснилось, он человек уж слишком впечатлительный и несдержанный.
– Похоже, будем прощаться.
– Пока да. Как будет оказия в Париж, непременно позвоню.
Больше они не общались.
Алексей Иванович целиком сосредоточился на делах и записку с конкретным планом повышения результативности промышленности в положенное время передал председателю правительства, а тот после детального ознакомления отвез президенту.
Разговор по разработанному плану у Алексея Ивановича с президентом получился кратким в силу его большой занятости, поскольку неудачно попал на период повышенной международной напряженности.
– Алексей Иванович, ваши предложения интересные. Я передал их на изучение. Подозреваю, что возражения получим от крупных холдинговых структур, поскольку покушаемся на их отлаженные каналы взаимодействия с заграничными поставщиками и посредниками.
– Это несомненно, но другого варианта не просматривается. Интересы государства, на мой взгляд, выше, чем компаний и самых крупных корпораций. Вопрос о нашей экономической позиции в мире стоит весьма остро.
– Согласен, но они тут же приведут контрдоводы, связанные с возможными сбоями в экспортных поставках и их катастрофических последствиях для страны. Придется искать компромисс.
Выйдите на контакт с ними. Владимир Петрович  окажет содействие. В любом случае, я благодарю вас за проделанную работу. Вижу, что вы глубоко вошли в проблематику сферы ответственности. Я попрошу председателя отметить ваши заслуги.
Отношения с председателем стали более доверительными. Просьба президента вылилась в крупную премию. Алексей Иванович сначала хотел широко отметить ее со всем составом вице-премьеров, но потом, по совету Галины Юрьевны – «не дразнить гусей», они ограничились дуэтом.
Сорвались с работы пораньше и поехали в элитный загородный ресторан. Направление Алексей Иванович выбрал в сторону своей прежней дачи и не ошибся: именно там и закончился вечер к взаимному удовольствию. Назревавшие почти год отношения, наконец, нашли ошеломляющий выход. Женщины в бальзаковском возрасте обладают особым шармом.
Галина Юрьевна рано и не слишком удачно вышла замуж. Нажили дочку, но вместе прожили всего три года.
Недолго работала в школе. Будучи женщиной привлекательной, быстро  продвинулась по административной лестнице сначала в школе, потом в районном, а затем городском масштабе. Оттуда попала в аппарат правительства, где и познакомилась с будущим премьером, что немало способствовало ее карьерному росту. Второй раз вышла замуж за банкира. Финансово благополучна, но мужской нежностью обделена. Неудивительно, что Алексей Иванович целиком овладел ее сердцем.
На работе Алексей Иванович решил отказаться от офисного стиля и больше бывать на предприятиях. Начал с крупных газовых и нефтяных компаний, посетил даже места добычи, чтобы представлять реальную обстановку и масштабы. Везде интересовался закупочной деятельностью, что сильно настораживало руководство, поскольку схемы оплат были довольно непрозрачными. До цен добраться было нелегко, все они относились к коммерческой тайне, но в большинстве случаев удавалось. Как говорится в таких случаях, открылась картина маслом.
Одним из последствий визитов стала исключительная преданность директоров и хозяев добывающих компаний активному вице-премьеру. Это существенно повысило их сговорчивость по выявлению среди широкого перечня закупок хотя бы части для отечественных производителей. Ближайший государственный праздник показал, что заодно резко возросла и их активность в поздравительном процессе. В Новый год, как помнится, она оказалась для Алексея Ивановича недостаточно убедительной.
В результате проведенной работы Алесей Иванович сформировал конкретный перечень заказов для отечественных производителей. Теперь требовалось найти исполнителей за приемлемые цены. Началась работа с промышленными предприятиями. Перечень сократился, но остался достаточно внушительным. Алексей Иванович доложил о проделанной работе председателю правительства. Ход оказался правильным, тот сам понес отчет президенту и, получив одобрение, выделил средства для авансирования работ.
Владимир Петрович позвонил Алексею Иванович буквально через час после доклада премьера и поздравил с очередным успехом. Президент по достоинству оценил проявленную мудрость. 
Таким образом, проделанная работа принесла Алексею Ивановичу тройную пользу: во-первых, выполнил поручение президента, во-вторых, резко улучшил отношения с председателем, в-третьих, вошел в заинтересованный контакт с руководителями холдингов и крупных предприятий. Последнее было кстати еще и ввиду приближающегося пятидесятилетия.
Пятидесятилетие – это самый важный юбилей, как-никак полвека. Человек еще полон сил и перспектив. Это не семьдесят пять, когда все лишь в воспоминаниях. 
Юбилей пришелся на четверг. Уже с десяти утра появились первые директора и владельцы предприятий с огромными букетами и подарками. В зависимости от уровня значимости персон прием проходил официально в кабинете или более душевно в сервированной комнате отдыха. Понятное дело, что сам Алексей Иванович пил вместо коньяка чай. Только с председателем и его замами выпил рюмку водки.
Поздравления длились почти до самого конца рабочего дня. Кабинет и приемная превратились в цветочный магазин.
Подарки уже некуда было складывать. Завершился день банкетом в здании правительства на сто человек.
Утром в пятницу Алексея Ивановича пригласили в Кремль. Президент тепло поздравил его с юбилеем и вручил орден «За заслуги перед отечеством» IV степени. Выпили по бокалу шампанского. Потом более серьезно у Владимира Петровича.
– Нечасто на таком высоком посту отмечают пятидесятилетие. Чаще шестьдесят. Я вас от души поздравляю. Уверен, что у вас большое будущее. Президент возлагает самые серьезные надежды.
– Спасибо большое, дорогой Владимир Петрович! Именно вы сыграли решающую роль в моей судьбе на данном этапе.
– Ну, за дальнейшие успехи!
В правительстве орден, естественно, пришлось обмывать. Снова пришли все замы и председатель. В этот раз самому чаем отойти не удалось: тут жесткий регламент. Домой попал в разобранном виде.
На следующий день собрал самых близких в ресторане у Олега. Это были его любимые женщины. Удачно и Нина оказалась в Москве. Пришли Тамара, Людмила, Мария и Галина Юрьевна с супругами и в одиночестве – Лилия Сергеевна. Елена двух последних из них видела впервые и тут отдала должное вкусу мужа.
Алексея Ивановича не смутило то, что в присутствии жены он собрал всех женщин, которые  ему были близки и остались дороги. Он был уверен в их преданности, деликатности и не опасался эмоциональных неожиданностей.
Вечер прошел в очень теплой обстановке. Каждой женщине было что вспомнить за рамками романтических отношений и за что поднять тост. Алексей Иванович потанцевал со всеми дамами и душевно пообщался, начал, понятное дело, с Елены. 
Лена догадывалась, что приглашенные женщины связаны с Алексеем помимо работы, но то, что он пригласил их открыто, несколько усыпило ее бдительность. Она уже смирилась с ролью жены высокопоставленного мужа, обеспечивавшего шикарный уровень достатка семье при скудном уровне общения.
Нина явно тосковала в благополучной Германии и в душе жалела, что в свое время приняла опрометчивое решение. Надеялась интимно пообщаться с юбиляром наедине, но и в этот раз не сложилось.
Тамара жила счастливо. Муж ее просто боготворил. Сын рос на радость родителям. Ждала второго ребенка. Надеялась на девочку.
Людмила еще не родила. В утробе мальчик, на удивление, спокойный. Муж ждет сына с нетерпением.
Мария полноценно вошла в образ руководителя фракции. Их встречи были довольно редкими, но памятными для обоих.
Галина Юрьевна овладела вниманием Алексей
Ивановича больше других. Но их отношения, как они считают, являются строго секретными, в чем сильно заблуждаются.
Лилия Сергеевна – неизменная спутница в заграничных поездках. На большее не претендовала.
Елена не зря в свое время взгрустнула в связи с переходом мужа в правительство. Для семьи он стал почти потерянным. Был занят не только в будни, но частенько и в выходные. В свободное время жизненные силы его покидали, лишая прежней активности. Она чувствовала, что уже не вызывает у него в прежних масштабах былого страстного желания, и это нельзя было отнести лишь на счет усталости. Она понимала, что повлиять на развитие событий не в ее силах, и решила смириться. Никаких сцен ревности не было, но не было и былой искренности в их отношениях.
В свое время Алексей Иванович отговорил сына поступать в институт дипломатических отношений. Теперь свою позицию пересмотрел, поняв, что иностранные языки открывают большие жизненные возможности. Павел к экзаменам подготовиться толком не сумел, но был принят, как и другие дети непростых родителей. Уже через месяц общения со сверстниками он заявил о твердом желании жить отдельно. 
Для Ирины это стало ударом. Она не могла и ожидать, что их отношения могут рассыпаться в один миг. Лена не находила слов утешения, она сама была поражена столь быстрой переменой, случившейся с Павлом. По ее просьбе Алексей попытался с сыном переговорить, но понял, что тот уже вкусил радости сексуальной дозволенности. Вернуть его в лоно семьи не представлялось возможным.
Все это омрачило не только жизнь Ирины, но и сказалось в целом на отношениях в семье и, в конце концов, переполнило чашу терпения Елены.
– Это все  последствия твоего назначения.
– Подожди, перебесится и одумается.
– Очень сомневаюсь. Яблоко от яблони недалеко падает.
– Это что ты имеешь в виду? – возмутился Алексей.
– Твой гарем, который ты собрал у Олега. Всех любовниц представил?
– Нет, двух не было.
– Кого же?
– Татьяны и Аллы. На первой был женат, а со второй дважды имел половой контакт. Все остальные женщины, как ты могла лицезреть, замужние.
– Да будь они хоть трижды замужние! Что, не видно, с каким вожделением они на тебя смотрят. Одна даже из Германии примчалась.
– Ну, она-то вне подозрений из-за слишком большого расстояния. Телепортация еще не вошла в интимные отношения.
– И Лилия была одна.
– Переводчица? Так она вообще стеснялась приходить. От того и мужа не взяла.
– А чего ты из мужиков никого не позвал. Одних баб, причем все как на подбор!
– Решил отдельно. Там свои разговоры. Надеюсь, к ним ты ревновать не станешь.
– Да я никого и не знаю. Есть ли они у тебя?
– Какой же дурак будет знакомить друзей с такой красавицей женой.
– У тебя на все есть ответ. Впрочем, какие у меня могут быть претензии: мы ведь с тобой так и не расписаны.
– Дорогая Леночка,  – встал на колено Алексей. – Предлагаю тебе руку и сердце. Осчастливь, стань моей женой.
– Я подумаю, – не смогла сдержать улыбку Лена.
Не сказать, чтобы она полностью поверила объяснениям Алексея, но от высказанного на душе стало легче.
«Пожалуй, я перехватил с той вечеринкой, – пришел к заключению Алексей после разговора. – Но хотелось устроить себе в подарок праздник души,  впечатления от которого останутся на всю жизнь. 
В чем права Елена, так это в изысканности испытанных подруг», – с удовлетворением констатировал Алексей
После празднований Алексей Иванович решил подвести итоги прожитого и наметить планы на будущее.
В пятьдесят лет мало кому удается достичь столь крупных жизненных свершений. Это и успешная деятельность в КБ, создавшая надежный плацдарм дальнейшей деятельности; и работа в министерстве, позволившая познать многие
тонкости функционирования аппарата госуправления; и успешная организация партии и накопление опыта
политической борьбы; и думская деятельность, открывшая закулисье законотворчества; и президентские выборы, заставившие проявить все
накопленные навыки  и обобщить жизненный опыт:
и высокая должность в правительстве, обеспечившая
вхождение в высшую элиту.
Плодотворной и многоплановой была и личная жизнь.
Татьяна была желанной и преданной женой. Родила сына. К сожалению, ушла из жизни в расцвете лет.
Большую роль сыграла Нина. Женщина умная, интересная, глубокая и трогательная. Чувства к ней сохранились, но уже стали не столь острыми, как некогда. Германия ее несколько изменила, лишив задора, а может, годы берут свое.
«Разлука уносит любовь», – вспомнил он слова известного романса.
«Елена вписалась в жизнь удивительным способом и оказала неоценимую поддержку. Женщина преданная и на редкость чувственная. Лучше жены не бывает! Хотя?
Мария – это просто огонь, неуемная, к тому же знающая и сообразительная. Без нее и партию бы не сохранить.
Галина Юрьевна – теперь самая близкая подруга. Знает себе цену, никогда не мельтешит и не теряет достоинства. В чувствах глубока.
Лилия Сергеевна – сама интеллигентность и изысканность. Все доведено до совершенства. А вот в  любви неожиданно шаловлива, что особенно привлекательно».
 Каждая из них была и остается ему любимой и желанной. Нет сомнения и в их преданности. Отношения всегда были искренними и откровенными.
Несколько особняком стоит Алла. Тут другой случай: пришлось использовать влюбленность женщины в корыстных целях. Но она сумела достойно отомстить. Так что непогашенного греха не осталось.
Конечно, Алексей Иванович ясно давал себе отчет, что по отношению к Татьяне был, а теперь и к Елене, далеко не всегда честен, но все же себя контролировал и барьера, ограничивающего число любовниц, существенно не переходил.
Теперь о будущем.
Тут неожиданно для себя Алексей Иванович надолго задумался. К великому удивлению, написать оказалось нечего!
Выше были только две должности: председателя правительства и президента. Первая его не прельщала вовсе, он прекрасно понимал, что она сугубо исполнительская. Ответственность во много раз превалирует над возможностями. Да, конечно, статус высокий, мировая известность, самолет, яхта и любые желания. Но все это было не для него. Даже в своей должности он не стремился воспользоваться всеми причитающимися благами. К тому же должность председателя правительства является переназначаемой после переизбрания президента, и вопрос ее занятия решается в рамках его новой команды.
Пост президента – дело другое. Ранее казалось, что добившись его, можно взять в руки штурвал истории. Теперь он видит, что рулевое колесо существенно приторможено, сдвинуть его одному человеку не под силу.
Алексея Ивановича удручало то, что в свои пятьдесят лет он не имеет друзей, да что друзей! Нет ни одного друга! На празднование юбилея в ресторан кроме  женщин и пригласитьто было некого.
Как же так получилось?
Начал разбираться.
Работа в КБ. С самого начала попал в благоприятные условия – под покровительство опытных руководителей. Попал не по блату, а по делу. Сумел себя проявить. В результате получился аномально быстрый должностной рост. Стал начальником, перешагнув через головы других, более возрастных и заслуженных сотрудников. Обзавестись друзьями не успевал, было не до того, да в такой ситуации и сделать это не представлялось возможным. Научные успехи были, можно было работать и дальше, но тут получился резкий прыжок вверх и в сторону.
Министерство. Сразу занял высокую должность руководителя департамента. Школу постепенного продвижения не прошел и друзьями опять не обзавелся.
Вскоре второй скачок в заместители министра. На таком уровне – уже только приятели. Опять без сторонней поддержки, вполне заслуженно.  Очередной рост в статссекретари. Работа с Думой. Затем резкий провал, заставивший как следует встряхнуться. Сдружился с Сыровым, но как в песне Высоцкого: «если друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а так …».
Дума. Политическое взросление. Организация партии, позиция лидера и победа на первых же выборах. Вокруг коллеги, не более того. Невероятный успех на президентских выборах. Почитатели.
Правительство. Новый скачок на самую вершину исполнительной власти. Эффективная  работа с промышленностью, успехи во взаимодействии с президентом. Высокое награждение. О друзьях и речи нет. Приятельские отношения только с Владимиром Петровичем.
«Такой карьере любой может позавидовать. Стремительный взлет, опережающий все каноны на каждом этапе. И вот такой итог! В пятьдесят лет, в самый расцвет сил, полное отсутствие перспектив роста. Это как дерево, быстро достигшее крыши в теплице, – пришло на ум такое невеселое сравнение.
Если все же мобилизоваться к следующим президентским выборам?
Нет!
Во-первых, и это главное, нет обостренного желания и необходимого энтузиазма.
Во-вторых, век одиночек давно прошел», – Алексей Иванович вспомнил это и другие наставления Виталия Василевича.
«И где же теперь моя правда? Ведь была же, а теперь нет! Как нет друзей и надежной опоры.  Партия «ЗУБР» в теперешнем состоянии реальной силой не является – это очевидно. Для формирования новой команды требуются новые идеи и замыслы. Их нет, более того, опыт правительственной работы показал, что прежние радикальные мысли при своей реализации разобьются о твердь реального устройства власти, жестко скрепленного многочисленными клановыми, экономическими и другими связями.
Попытка создания программы развития промышленности свидетельствует, что даже президентской власти недостаточно для реализации очевидных государственных интересов, идущих вразрез  с интересами корпораций. Брать в таких условиях на себя ответственность президентского уровня за все страну – это, по меньшей мере, безрассудно.
А может, назначением вице-премьером просто решили меня обезвредить? И это удалось! Неужели так гениально тонко играют? – пришла в голову столь нетривиальная мысль.
Нет, не похоже, иначе бы и в реальной жизни страны нашло отражение: были бы зримые успехи. Хотя не обязательно.
Можно, конечно, попробовать себя в крупном бизнесе.
Сейчас такие перспективы вполне реальны. 
Нет, не тянет!» 
Деньги, пусть даже большие, никогда не были для Алексея Ивановича манящей перспективой.
«Проще всего дальнейшую жизнь организовать по принципу, сформулированному в школьные годы преподавателем географии, – получать от жизни максимальное удовольствие. Все в большей степени теперь он и реализуется, включая расширившиеся отношения с женщинами. 
Показательно и то, что и здесь успехи приходят быстро, практически без серьезной борьбы и усилий», – констатировал Алексей Иванович.
Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация: немалые способности быстро привели Алексея Ивановича к успеху настолько большому, что лишили перспектив развития. Деятельного человека, коим, без сомнения,  является герой повествования, это поставило в тупиковое положение.
Алексей Иванович снова попытался проанализировать жизненные этапы с целью понять, когда же случилось необратимое.
Неисчерпаемой по своей сути являлась лишь работа в КБ. Научная и конструкторская деятельность никогда не лишается перспектив. За каждой покоренной вершиной на горизонте появляется новая, еще более заманчивая и труднодоступная. В пятьдесят лет сил вполне достаточно, чтобы устремиться на ее штурм. Но научная работа не допускает предательства в виде  большого перерыва. Ей нужно постоянно отдавать все силы, всего себя, чтобы достичь значимого успеха. 
Жалел ли Алексей Иванович, что перешел из КБ в министерство, сказать трудно. В то время новая форма деятельности пришлась по душе. Жалеть о случившемся, вообще, не в его стиле. Просто он рассмотрел и такой вариант своей реализации, найдя его нехудшим.
Однако не уход из КБ был критической точкой в судьбе, Алексей Иванович ясно понял, что ею стал отказ от борьбы за второй тур президентских выборов и компромиссное соглашение с президентом. Именно здесь он смалодушничал, утратил свою, выпестованную за многие годы правду, обменяв ее на высокую должность и благополучие.
 Обратного пути уже не было.
«Почему я не задал тогда себе простой вопрос: «Зачем?
Зачем мне это?»
Ход его грустных размышлений прервала Галина Юрьевна.
– Алексей Иванович, вы что-то совсем заработались, даже не зашли на традиционный чай.
На службе для конспирации они называли друг друга строго на «вы» и по отчеству.
– Да, дорогая Галина Юрьевна, задумался о жизни. Стало как-то грустно.
– Вам ли грустить! В расцвете сил. Жить и радоваться!
– Вот только и остается.
– В чем собственно грусть? Давайте развеем ее сегодня же. Я уже с делами разобралась.
– А вот я утратил путеводную звезду. Все уже есть, не к чему стремиться.
– Это вы оставьте! Перспективы у вас самые радужные. Пользуетесь таким вниманием президента и уважением председателя. Здоровьем не обделены, а мужское обаяние переливает через край.
– Я пришел к выводу, что проблемы мои связаны со скороспелостью. Судьба была слишком благосклонна и поспешна, как у вундеркинда, истратившего все способности еще в раннем детстве.
– Я смотрю, вы перетрудились. Говорите абсурдные вещи.
– Именно так! К абсурду я и пришел!
– Знаете что? Собирайтесь, поедем, я знаю приятный и проверенный способ, как избавить вас от нахлынувшей хандры.
– Мне не радости, а трудности нужны.
– Я и не говорила, что этот способ будет легким. Все будет зависеть от тебя, – сорвалось у Галины Юрьевны от нахлынувшего волнения.
– Ладно, только сначала нужно как следует выпить.
Иначе грусть не убрать.
– Кто же препятствует?
– И тут, к сожалению, препятствий нет. В этом и состоит для меня главная опасность! 

Глава седьмая 
ЗАПРЕЩЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
 
Вечер не задался с самого начала: уже в гостинице пришлось ждать в баре освободившегося номера. Еще выпил. Галина в этот вечер показалась ему чересчур навязчивой, так что готовая к любви женщина не вызвала у него ни интереса, ни желания. Это стало весьма неприятным симптомом. Виной тому было не только и не столько избыточное количество выпитого спиртного, сколько глубокая апатия, охватившая Алексея после тяжелых раздумий о жизни и сложившейся ситуации.
Дома неприятности нашли свое продолжение. Проблемы преподнес сын, попавший в компанию избранных деток, балующихся  наркотиками. В результате серьезно запустил учебу. Дело дошло до того, что встал вопрос об отчислении из института.
– Леша, со своей работой ты совершенно упустил сына из виду, откупаясь лишь деньгами. Не удивительно, что все к этому и привело.
– Ты права, но что теперь делать? Можно ли отучить от этой дряни?
– Надеюсь, если зашло не слишком далеко, но без его желания в любом случае ничего не получится. Поговори с ним по-мужски, он парень разумный, должен понять.
– Нужно его вернуть жить с нами, другого выхода не вижу.
– Приводи, – сказал Лена без особого энтузиазма.
– На Ирину я очень рассчитываю. Она к нему еще не охладела, как думаешь?
– По моим наблюдениям, у нее приятель есть.
– Вызвать его сюда или съездить к нему?
– Лучше съездить, и сильно не дави, иначе вызовешь отторжение, постарайся вразумить.
– Каким путем? Через выпивку?
– Может быть и так. Теперь ты в этом обстоятельно поднаторел.
– Говоришь так, как будто алкоголик.
– На верном пути. Почти каждый день. Знал бы, как мне это надоело! – сказала Елена с раздражением.
– Не преувеличивай.
– Вчера приехал вообще никакой. С кем ты там напиваешься до такого состояния? 
– Так обстоятельства сложились, самому противно. Буду умнее.
– Да уж, постарайся, а то и Ирина переживает. Ты для нее был кумиром.
– Хорошо, со мной проще, выпивка радости не добавляет.
– Тогда есть шанс. Хотя поверить трудно.
– Как-то все сразу свалилось.
– Что еще?
– Да на работе ничего серьезного добиться не могу, а время уходит.
– Эта твоя работа мне с самого начала не нравилась, как чувствовала, что хорошим не кончится.
– Нужно что-то придумать, как выйти из этой полосы.
– Начни с сына, это сейчас особенно важно.
Сына Алексей Иванович застал дома в состоянии прострации.
– Чего думаешь делать дальше?
– Не знаю. Из института выпрут, если не поможешь.
– Ты давно на дурь подсел? 
– Да нет, совсем немного.
– Когда кололся последний раз?
– Я не колюсь, так … покуривал.
– Смотрю, мучаешься. Денег что ли нет на новую дозу?
– Нет.
– Знаешь, сколько живут наркоманы?
– Ну, я могу в любой момент остановиться.
– Все так думают.
– Компания подобралась такая. 
– Возвращайся к нам. Один ты в такой ситуации не справишься.
– Мне перед Иркой неудобно.
– За свои похождения приходится отвечать. По моим сведениям, у нее есть парень.
– Тогда тем более.
– Тут уже не более, не менее. У тебя это последний шанс.
Давай собирай вещички и поедем.
– Я совсем никакой.
– Вопрос нужно решать радикально. Или ты едешь, и тогда я постараюсь тебе помочь, либо пойдешь на исправление в армию. Кстати, этот вариант может быть более действенным.
– Ладно, поеду.
Для Ирины возвращение Паши стало неожиданностью. Она многое сделала, чтобы смириться с разбитой первой любовью, но чувство это очень памятное. Новая встреча оказалась обескураживающей, от прежнего Паши осталось лишь некоторое внешнее сходство, на улице сразу бы и не узнала.
– Привет, Ира.
– Здравствуй, Паша.
– Ты стала еще красивее.
– Это ты преувеличиваешь, просто давно не виделись.
– Да, вот увлекла меня жизнь не в ту сторону. Отец велел вернуться.
– Тут тебе все рады.
– И ты?
– Конечно. С учебой у тебя как? – быстро сменила тему разговора Ира.
– Фигово, могут отчислить, вся надежда на отца.
– Так ты далеко не уедешь, самому нужно вкалывать.
– Запустил сильно, если не отчислят, постараюсь.
– А ты куда собралась?
– Да так, дела небольшие. Договорилась.
– Скоро вернешься?
– Вечером.
– Буду ждать.
Лена приняла Пашу без расспросов и нравоучений, как будто и не уходил. Это Пашу сразу приободрило. Отец велел ему от съемной квартиры сразу отказаться, чтобы сжечь все мосты к прежней жизни. Ирина была приветлива, но не более. В институте по звонку отца пошли навстречу и продлили заваленную сессию на месяц. Паша понял, что это для него критический момент, и засел за книги. Однако энтузиазма хватило ненадолго. День за днем решимость угасала, и через пару недель сорвался.
– Алексей, с Пашей дела опять плохи.
– Ты уверена?
– Сам посмотри.
– И что теперь делать?
– Не знаю, можно в клинику отправить.
– Это всю семью позорить. Может, Ирина сможет повлиять?
– Она за него переживает, это видно. Можно попробовать, если только согласится.
На следующий день Ира по просьбе Алексея Ивановича пошла на этот шаг.
– Паша, я так была рада, что ты к нам вернулся. Два года я по тебе скучала.
– Это правда?
– Да, – обняла его.
– Я так виноват перед тобой. Прости, если можешь.
– Я тебя так любила.
– А теперь?
– А теперь я боюсь тебя и за тебя. Если бы ты снова стал прежним.
– Поцелуй меня, и я сделаю все, чтобы вернуться.
Они поцеловались и заплакали.
– Дорогая, не бросай меня. Без тебя я пропаду.
– Мы будем вместе каждый день, ты только верь в себя и не поддавайся. Тогда у нас все будет хорошо.
И они снова обнялись.
Этот разговор оказался для Паши столь значимым, что он сумел взять себя  в руки и экзамены сдал, правда, не без снисхождения преподавателей.
Ирина стала для него путеводной звездой. Ее участие было для Паши решающей поддержкой. Она очень умело выстраивала отношения, постепенно уменьшая дистанцию общения. У нее действительно был приятель, но отношения не дошли до уровня головокружения, а теперь их развитие и вовсе приостановилось, хотя и не прекратилось. Паша чувствовал наличие соперника, и это поддерживало его боевой настрой.
Короче говоря, проблема с сыном урегулировалась, неизвестно, правда, надолго ли. На смену ей пришли производственные осложнения.
 Через год дело с приобретением корпорациями техники отечественных производителей практически зашло в тупик.  В этом Алексей Иванович окончательно убедился в разговоре с министром промышленности.
– Ну, что мы, Степан Борисович, имеем, к каким результатам пришли?
– Несмотря на все наши усилия, монополии практически ничего так и не заказали нашим предприятиям.
– В чем суть проблемы?
– У них отговорка, что техника не отвечает их требованиям. При этом требования выдвигают как  раз под иностранных производителей. Управы на них никакой нет.
– При таком подходе промышленность вообще остановится.
– Некоторые отрасли мы уже практически потеряли.
– Давайте напишем откровенный отчет о проделанной работе на имя президента.
– Можно, но только это не принято, все стараются затушевывать проблемы.
– Подготовьте материал, а я подработаю и направлю.
Через месяц подробный анализ ситуации был готов. Алексей Иванович над ним серьезно поработал и направил в администрацию.
В администрации президента отчет недолго изучали.
– Уважаемый Алексей Иванович, мы ожидали от вас прямо противоположных результатов.
– Видите ли, Владимир Петрович, дело упирается, как я теперь ясно вижу, не в мои действия, а уходит корнями в общее устройство власти и экономики.
– Что вы имеете в виду?
– А то, что все у нас устроено в угоду экспортеров сырья и энергоресурсов. Именно здесь пересекаются финансовые интересы олигархов и власти. Ради них мы вступили в ВТО. Я убедился, что никакие решения не будут выполняться в случае нарушения этих интересов.
– Этими мыслями, точнее вымыслами, вы просто прикрываете свою несостоятельность.
– Это не вымыслы, а реальность, которая не допускает развития отечественной промышленности. Помнится, вы, да и президент одобрили все мои начинания, но их реализация натолкнулась на непробиваемую стену. Практически никаких заказов промышленность так и не получила.
– Вероятно, заказчиков не устроила цена или качество предлагаемой продукции.
– Все проще, руководство корпораций думает не о подъеме отечественной промышленности, а о своих сиюминутных интересах. Купить технику для них гораздо интереснее в Германии или в Швейцарии, нежели в Нижнем Новгороде или Чебоксарах.
– Они приводят убедительные примеры отказа отечественной техники и связанных с этим гигантских потерь при добыче и транспортировке энергоносителей.
– Что служит удобным обоснованием получения огромных бюджетных субсидий и преференций. Не более того.
– Тот факт, что наша техника отстает от заграничной, вы отрицать не сможете.
– Ни наука, ни промышленность не могут развиваться без спроса. Это ясно как день. Вон в оборонке есть спрос, и есть мировой уровень. Так же было бы и в гражданском секторе.
– Так или иначе, вы взяли на себя ответственность за развитие промышленности, а спустя два года расписываетесь в полной своей беспомощности.
– Это не моя беспомощность, а беда страны, обреченной при такой политике на технологическое забвение.
– При таких крайних взглядах вам стоит подумать о целесообразности дальнейшей работы в правительстве.
– Я об этом уже всерьез и думаю.
Фактически Алексею Ивановичу оставалось только написать заявление об отставке. Не было сомнений, что оно будет принято. Это был второй случай в его жизни, когда приходилось уходить с насиженного места в неизвестность.
Теперь решиться на такой шаг было вдвойне непросто.
В раздумьях прошел не один день.
Первостепенным был вопрос о семье. Как обеспечить ставший привычным образ жизни? Где найти работу с требуемым заработком? Можно выторговать в администрации место в какой-либо корпорации взамен полной сдачи политических амбиций. Этот вариант был для Алексея Ивановича постыдным и неприемлемым.
Чем больше он размышлял, тем яснее для него становился замысел с его назначением: поручить невыполнимую задачу, одновременно подкинув на новый уровень довольствования с целью последующей политической нейтрализации.
Не найдя приемлемого решения, Алексей Иванович не стал форсировать события и продолжил работать по текущей ситуации. Так прошло еще пару месяцев, покуда Алексея Ивановича снова ни пригласили в администрацию.
– Ну, что вы решили, уважаемый Алексей Иванович?
– Пока ничего, обдумываю ситуацию, ищу иные решения.
– Чтобы ускорить ваше решение, хочу показать вам небольшой фильм, – с этими словами Владимир Петрович подключил флешку к компьютеру. С первых кадров Алексей Иванович понял, что это его политическое фиаско. На экране была завязка его развлечений с Галиной Юрьевной в почасовой гостинице.
– Выключите! – вскрикнул он обреченно.
– Как хотите. Замечу, что вы смотритесь вполне достойно, можно позавидовать, – издевательски улыбнулся Владимир Петрович.
– А я все думал, чем занимается столько людей в администрации? Теперь понял.
– При вашей склонности к женскому полу получить компромат было совсем несложно. К тому же вы оказались на удивление непредусмотрительны и доверчивы. Этот фильм не единственное, чем мы располагаем, – окончательно добил нашего героя Владимир Петрович. – Вот вам бумага, пишите заявление. А флешку дарю на память.
Делать было нечего.
– Мне нужно три дня на сборы.
– Не вопрос. Более того, я уполномочен предложить вам новое место работы.
– Это очень гуманно с вашей стороны. Дворником в администрации?
– Зачем же. Все должно выглядеть достойно, чтобы не вызывать лишних пересудов. Место советника в энергетической компании с достойным окладом. Вот, второе заявление уже подготовлено, осталось лишь подписать.
– Да, не зря едите свой хлеб.
– Ну что, подходит?
– Куда деваться?
– Тогда желаю вам успеха.
– Скажите уж на прощание, весь этот замысел был продуман с самого начала?
– Нет, конечно! Мы возлагали на вас реальные надежды, но при этом поставили на контроль, учитывая вашу склонность к импровизации.
По интонации Алексей Иванович все понял правильно.
– Что же, неплохой урок преподали.
– В большом деле с женщинами нужно быть особенно осмотрительным. Далеко не все преданны искренне.
– Благодарю за совет.
Никогда прежде настроение не было таким поганым. В один миг оборвалась жизненная струна. Он стал отработанным материалом без всяких перспектив. Первое желание было напиться и хотя бы на время отрешиться от безысходности. Но пить в одиночку у него не получалось. 
Вернувшись в свой кабинет, Алексей Иванович не раз прокрутил в голове разговор в администрации и с досадой понял свои вопиющие ошибки.
1. Нужно было сразу сменить секретарей и помощника на проверенных людей. Но из таковых у него была только Тамара.
2. Преподавательница английского. Как можно было так довериться? Неужели подобрана с умыслом? Неслучайно ему усиленно рекомендовали улучшить английский язык.
3. С женщинами был явный  перебор! Контакт с Галиной вообще за гранью разумного. Подставил себя и ее. Мог бы понять, что некоторые номера, а может, и все в гостиницах для любовных утех оборудованы скрытыми камерами. 
Сформулировав последний пункт, Алексей Иванович решил зайти к Галине Юрьевне.
– Пришел попрощаться.
– В каком смысле?
– Написал заявление.
– Вы шутите?
– Нисколько. Через три дня покидаю это величественное здание.
– Ты с ума сошел?
– Пока еще нет, но двигаюсь в этом направлении.
– Какая причина? Что случилось?
– Формальный повод – невыполнение порученного дела.
Серьезного промышленного развития добиться не сумел.
– Можно подумать, что у других замов успехов больше.
– Я говорю, формальный повод, а причина – в излишней политической активности.
– Что-то я ее не наблюдала.
– Это было на президентских выборах. На всякий случай нужно на будущее убрать с дороги.
– Проще было оставить здесь под наблюдением.
– Нет, нейтрализовали по полной программе, через компромат.
– Ты же не взяточник. Какой компромат?
– Есть другие более простые приемы, проверенные практикой. Вспомните, как в свое время убрали генерального прокурора.
– Неужели это? – схватилась за лицо Галина Юрьевна.
– Да, по молодости был недостаточно осторожен, запечатлели, – решил отвести подозрения и страх Галины Юрьевны.
– Кто в молодости не грешил?
– Но не про всех есть кино, и не все опасны для власти.
– Куда же вы теперь?
– Да место определили, с голоду не помру. Так что видимся мы в последний раз, но память о вас буду хранить.
– И я вас не забуду, – сказала Галина Юрьевна уже весьма формально и даже не протянула руки.
Это кольнуло самолюбие Алексея Ивановича. 
«Вот бы показать ей фильмец с флешки, – мелькнула мысль.– В конце концов, мы там на равных, не я ее затаскивал.
Картинка бы сильно изменилась».
Мысль мелькнула и пропала.
За два года работы вещей в кабинете скопилось так много, что пришлось отвозить их домой и на дачу (прежнюю) за несколько рейсов.
Елена от случившегося была в смятении. С одной стороны, работа мужа с частыми выпивками и подозрительными вечерними мероприятиями ее уже достала. Но с другой, – она чувствовала, что в этот раз случилось чтото весьма серьезное.
– Что произошло, что заставило уйти? Пьянство?
– Нет. Ты как чувствовала, что не надо было в это ввязываться. Меня фактически поймали на крючок, дали невыполнимое задание и дискредитировали.
– И как теперь?
– Предложили место советника в энергетической компании. Пришлось согласиться. Хоть деньги на жизнь будут.
– Там, в правительстве, не у многих что-то получается.
– Это так, но никто на место президента и не метил и такую возможность не рассматривает в будущем. В этом все дело.
– А ты рассматриваешь?
– Теперь уже путь заказан.
– Из-за чего?
– Компромат подобрали.
– Какой?
– Лучше не спрашивай.
– С женщиной?! Можно не сомневаться!
– Типа того.
– Так я и знала! Давно пора бы остепениться. Столько баб развел! Вот теперь и сиди у разбитого корыта, гуляка!
От такой тональности разговора Алексей даже вздрогнул и потерялся.
– И не говори, никаких перспектив.
– Ну, только нюни не распускай. Мужик все же. На этом жизнь не кончается. Просто придется умерить амбиции и прекратить выпивку и загулы, – строго сказала Елена.
– Мне перед тобой стыдно, да и вообще не знаю, как жить без цели.
– Передо мной ладно, для меня твои бабы не новость. А что касается цели, то она не обязательно связана с политикой.
– А на что я еще гожусь? Рыбу в озере ловить по воскресеньям?
– Многие и в этом находят удовлетворение, но для тебя есть более приемлемые дела.
– Это какие?
– Ты же квалифицированный конструктор, кандидат наук. Вспомни об этом.
– Нет, в эту реку второй раз успешно не войти.
– Неплохой писатель, на худой конец.
– Для этого нужен оптимизм, а нытье никто и читать не будет.
– Я тебе скажу, что время лечит. Поверь как врачу.
– Может, в будущем и лечит, но сначала калечит. Совершенно выбит из колеи, обесцелен.
– Только не пытайся решить проблему выпивкой. Тут можно только все усугубить.
– Это я понимаю. Больше всего боюсь разговоров с коллегами. Не знаю, что и говорить. Такая стыдоба.
– А ты хотел бы выйти с гордо поднятой головой, героем.
Так не получится.
– Как же быть?
– Говори коротко, ссылайся на неопределенность, откладывай объяснения. Постепенно острота спадет, – сказала Елена рассудительно.
– Тут ты права.
Преданных друзей у Алексея Ивановича не было вовсе. Коллег и то немного. Ближе других был Башкин. К нему и решил съездить. Однако телефон не отвечал, через КБ Алексей Иванович узнал, что Иван Николаевич лежит в больнице.
Сразу поехал.
– Добрый день, дорогой Иван Николаевич.
– Здравствуй, Алексей. Рад тебя видеть. Вот видишь: слег с сердцем. Думают делать шунтирование, но операция сложная. Сердце нужно доставать, переключать организм на другой источник. А это не локатор перевести на запасной генератор. Посложнее будет.
– Если предлагают, то нужно соглашаться. Надеюсь, и у них отработано не хуже.
– Все это от нервов. Я давно замечал, что каждая крупная неприятность в сердце след оставляет. А сколько неудач и проблем за пятьдесят лет работы было? И не счесть.
– Побед и радостей еще больше.
– Только этим и держался, хотя сердце давно пошаливало. Ты-то как?
– Да нормально.
– Особенно себя не изнуряй. Тоже не железный.
Выглядишь устало.
– Да думаю, может, хватит уже биться головой о стену.
За два года толком не продвинулся.
– Тебе виднее, на следующие выборы с негативным багажом выходить не стоит. Но вот где ты найдешь достойное место?
– Не обязательно значимое, раньше времени не стоит высовываться.
– Тут тебе виднее, а здоровье сохранить в твоем деле очень важно.
Пришла сестра со шприцем.
– Ладно, я пойду, не буду утомлять. Навещу вас после операции. Желаю удачи.
– И тебе тоже.
Теперь предстояло объясниться с коллегами из Думы, но неожиданно пришла мысль проверить Лилию Сергеевну. 
– Неужели и ее подослали?
Решил позвонить. Телефон не отвечал. Раньше такого не было.
– Может, перезвонит, – хотел отогнать грустные мысли Алексей Иванович.  Но больше контактов не случилось. Еще с одной женщиной все завершилось на печальной ноте.
В этот раз он так и не собрался с духом звонить коллегам.
Через три дня о его отставке стало общеизвестно. Тут все и началось. Сразу стала осаждать жаждущая сенсаций стая журналистов всех мастей. Все требовали интервью, даже предлагали серьезные деньги. Отстали только спустя два дня, когда новость устарела.
С думцами решил встретиться в ресторане. Так казалось проще. Опыт разговора с Башкиным и тут пригодился, но соратников в добровольной отставке не убедил. Выпивка слегка помогла, и расстались уже с большим пониманием.
Интересно, что на встречу явился и Сыров. Было видно, что, в отличие от других, он сожаления от случившегося не испытывает. Алексей Иванович даже заподозрил, что он осведомлен, а может быть, и причастен к этому делу. Но это скорее по опыту прежних неприятностей, никаких явных признаков не было.
Приватный разговор состоялся с Марией. Женщины больше верят своим чувствам, нежели словам собеседника.
– Что тебя на самом деле толкнуло на такой отчаянный шаг?
«Отношения с женщинами», – был бы достоверный, но непроизнесенный ответ.
– Причин несколько: ломиться напролом бесполезно, от отчаяния стал серьезно выпивать.
– Это я заметила.
– В результате здоровье покачнулось. Помнишь, перед выборами сердце прихватило. Вот и теперь.
– Сердцу нужны положительные эмоции.
– Понимаю, но при этом с женой возникают отрицательные. Уже не раз испытал. Так что ты уж извини: на время перехожу на более щадящий режим.
На этом прошлые связи нашли свое завершение. Теперь предстояло продумать новый этап жизни. Вооружившись, как всегда в подобных случаях блокнотом, Алексей Иванович впал в задумчивость. Не было главной цели, ради которой предстояло жить и действовать. Что-то пытался писать, но листок за листком летели в мусорное ведро. 
В результате решил неспешно осмотреться и тогда уж принять решение.
Новая работа не требовала от Алексея Ивановича не только напряжения, но даже и каждодневного присутствия. Устав от бездействия, он решил использовать свободное время для политического самообразования путем изучения трудов авторитетных государственных деятелей и ученых. Сначала читал с охотой и даже конспектировал, но уже через пару месяцев исчерпал все значимые работы и стал раздражаться от красиво написанных бессодержательных фраз современных авторов. Это верный признак того, что мозг созрел для творчества.
Работал над вторым трактатом неспешно, стремясь выразить мысли максимально лаконично и аккуратно, ориентируясь на подготовленного читателя. Через несколько месяцев первый вариант под названием «Возродим Россию» был завершен. Предстояло найти заинтересованного критика. С этим оказалось непросто. В Интернете среди множества работ по данной тематике наиболее близким оказался некто Самохвалов, с ним Алексей Иванович и решил познакомиться.
Встретиться договорились в МГУ, где Самохвалов читал лекции по экономике.
Самохвалов оказался на десять лет моложе Алексея Ивановича. Человек приветливый и располагающий к откровенному разговору.
– Сергей Сергеевич, я инициировал эту встречу, ознакомившись в Интернете с вашими работами, которые нахожу весьма интересными и полезными.
– Уважаемый Алексей Иванович, вы давно вызывали у меня повышенный интерес, и я очень рад с вами познакомиться. Скажу более, я член созданной вами партии.
– Этого я не знал.
– Не удивительно, после президентских выборов  там стало под полмиллиона членов.
– Конкретным поводом встречи послужило то, что я написал что-то вроде книги о ситуации в стране и способах ее усовершенствования и хотел представить ее на ваш суд.
– Сочту за честь. Ваши предыдущие работы были очень серьезными, я во многом на них ориентируюсь.
– Предыдущий опыт научил меня некоторой осмотрительности. Могу я попросить вас о конфиденциальности?
– Безусловно, по-другому и быть не может.
– Я принес бумажный вариант, он более удобен для пометок.
– Солидное произведение.
– Триста страниц, просто печать односторонняя, оттого и выглядит объемно.
– Честно говоря, я именно с печатным текстом больше и люблю работать, он как-то зримее. Для внимательного прочтения мне потребуется около недели.
– Меня это вполне устроит. Буду вам очень обязан. Свои координаты я указал на титульном листе.
Ровно через неделю Сергей Сергеевич вышел на контакт.
– Я с большим интересом прочитал ваше сочинение и готов к обсуждению.
– Давайте встретимся у меня дома. Адрес вам известен.
Встретились душевно, как старые приятели.
– Работа меня захватила, я прочитал ее на одном дыхании. Пару дней обдумал и прочитал вторично, теперь уже придирчиво. Вы сумели взглянуть на общеизвестные проблемы под необычным углом и сделали весьма любопытные выводы. Вам удалось уйти от злорадного критиканства в созидательную область, чего не хватает большинству работ на подобную тематику.
– Очень лестно слышать.
– Я практически полностью согласен с вашими выводами и заключениями. Все мои замечания касаются лишь некоторых уточнений и отсутствию ссылок на работы предшественников, как это принято в научной литературе.
– Совершенно согласен, этот недостаток сопутствовал и моим прежним работам.
– Без этого вашу работу подвернут изощренной критике, а то и постараются обвинить в плагиате, которого в прямом виде я не заметил.
– Вы абсолютно правы, я постараюсь устранить этот недостаток.
– Боюсь, сделать это будет непросто, поскольку вы оперируете числовыми данными, источники которых не всегда являются открытыми.
– Как же быть?
– Жалко, конечно, но от публикации таких сведений лучше отказаться, чтобы не попасть под остро заточенный для авторов подобных публикаций карающий меч закона.
Далее перешли к конкретному обсуждению рукописи. Сергей Сергеевич подошел к делу настолько серьезно, что пометками и замечаниями пестрела буквально каждая страница. Через два часа, когда Елена пригласила мужчин к столу, удалось пройти меньше ста страниц.
После ужина с легкой выпивкой за знакомство расслабились и к рукописи не вернулись, проговорив до полуночи на волнующие обоих темы.
Их встречи стали регулярными. Сергей Сергеевич семьи не имел и временем располагал свободно. В доме Алексея Ивановича он быстро стал своим человеком. 
В результате целого ряда дискуссий и обсуждений рукопись претерпела значительные изменения.
– Сергей, я вижу однозначно, что теперь ты являешься соавтором сочинения.
– Нет, Алексей. Здесь вся основа заложена тобой. Можешь мне выразить благодарность за обсуждения и замечания. Фактически это программа, с которой ты пойдешь на следующие президентские выборы.
– На выборы я не пойду.
– Как так?
– Придется посвятить тебя в темные стороны моей жизни.
– Не пугай меня.
– Может помнишь, перед выборами на меня подобрали компромат по женской части.
– Да, какая-то яркая особа заявила об изнасиловании, но было видно, что все шито белыми нитками.
– А вот теперь есть достоверный видовой материал. Засняли гады скрытой камерой мои утехи с чиновницей высокого ранга. Через это мне и пришлось уволиться.
– Как же так неосторожно?
– Подловили в гостинице. Таким образом мне путь на выборы заказан, да и вообще в политику.
– Это ужасно. Жутко обидно.
– Что поделаешь? Но теперь я вижу обходной вариант.
– Какой?
– Будем продвигать тебя.
– Да разве я смогу?
– Не сомневаюсь.
– Да кто меня знает?
– У нас почти три года в запасе. Узнают и зауважают. У тебя есть все для роли лидера: молодой, красивый, умный, непорочный.
– Допустим, что так, но таких миллионы.
– Когда меня первый раз выгнали с работы, а это было немало лет тому назад, меня, кроме двух подруг, никто тоже и не знал, и не особенно уважал. Тем более что первую свою статью опубликовал под псевдонимом. Однако за два года сумел раскрутиться.
– Не удивительно, с твоими-то способностями.
– Во-первых, ты не прибедняйся. Во-вторых, нас двое. В-третьих, у нас три года.
– Я морально не готов.
– Подготовим. Ты сам прекрасно видишь, что страну нужно спасать. Это серьезный стимул. Тут не о твоем благополучии идет речь.
– Хватит ли сил?
– Правильно ставишь вопрос. Я вот настоящей командой не обзавелся. Это была одна из причин неудачи. Ошибку учтем. Начнем с малого – с публикации книги. Я опять буду под псевдонимом, иначе тут же отстрелят компроматом. Кроме теневой роли, мне ничего другого не остается. Но эту роль постараюсь сыграть со всеми оставшимися силами.
– Да, ситуация непростая. Хорошо, давайте опубликуем книгу и по результату определим будущие планы.
– Осталось придумать псевдоним. Нужен неброский, но неожиданный.
– Наставник. 
– Это слишком громко. Будет тебя затенять. А знаешь что? Будешь автором один.
– Нет, на это я точно не пойду.
– Послушай, авторство мне может только пойти во вред.
Большая вероятность, что вычислят и опозорят.
– Час от часу не легче. На что ты меня подбиваешь?
– В большом деле на таких мелочах не стоит заморачиваться. Нужно исходить из целесообразности. Я смогу всплыть на поверхность только в случае торжества нашего замысла. Моя корысть совершенно очевидна.
– Такие решения с кондачка не принимаются.
– Ладно, привыкни день – другой. С публикацией до поры спешить не будем. Подберем самый подходящий момент. А пока давай выпьем за постановку задачи. В конструкторском деле это важнейшая часть.
– Это предложение у меня не вызывает колебаний.
Идея сыграть вторым номером пришла Алексею
Ивановичу, на первый взгляд, неожиданно, но она фактически была для него единственным значимым направлением деятельности, способным мотивировать в будущее. Теперь, поняв это, он обрел душевное спокойствие, и его восприятие жизни из плоского четно-белового вновь стало цветным и стереоскопическим, и, наконец, он смог сконцентрировать мысли на главной задаче и составить план действий.
1. Восстановить контакт с думской фракцией.
2. Проработать вопрос о кооптации в нее Самохвалова.
3. Сделать его лидером фракции.
4. Продвинуть Самохвалова на телевидение.
5. Подумать в случае необходимости о перспективной женитьбе Сергея.
Последний пункт противоречил нравственным принципам Алексея Ивановича, но он включил его в качестве запасного двигателя.
Реализацию плана он решил начать через Марию, которая была руководителем фракции. Решения, которые требовалось провести в целях задуманного, являлись далеко не простыми, и было понятно, что их реализация напрямую зависит от ее душевного настроя.  Хорошо известный путь создания настроя женщины теперь для него не был преградой, скорее наоборот, вызвал приятные предчувствия. Жизнь Алексея Ивановича вновь обретала многомерное звучание.
Мария немедленно откликнулась на звонок, и уже через день встретились в ресторане у Олега.
– Наконец-то ты обо мне вспомнил.
– Разве тебя забудешь?
– Небось, по делу понадобилась, не более того.
– Стал бы я тебя ради дела в ресторан приглашать, мой замысел более глубокий.
– У меня теперь муж дома.
– А у меня жена.
– И что ты предлагаешь?
– Хочу тебя на дачу пригласить.
– Это что-то новенькое. Далеко ли?
– Меньше сотни километров. Место красивое.
– Прямо сегодня?
– Чего уж так торопиться. Когда тебе будет удобно. Это на полдня потянет.
– Ну хорошо, заинтриговал.
– Расскажи мне вкратце, как дела во фракции?
– Вяло, как ты нас покинул, никакого куража.
– Все бодрствуют?
– Аркадий серьезно болен. Остальные в форме.
– А что с ним?
– Запущенная онкология желудка.
– Дело дрянь.
– Пока борется.
– Как Людмила?
– Счастлива. Вся в заботах о сыне.
– А мужики?
– Да, так. Ничего выдающегося. У тебя какие планы? Общий интерес или конкретный замысел имеешь? Вернуться хочешь?
– Пока не имею, нахожусь в раздумьях.
– А все же чего, ты из правительства ушел?
– Как сама думаешь?
– Выступлений против власти не допускал, взятки ты не берешь, пьянство преувеличиваешь, остается амурный вариант.
– Давай на нем и остановимся.
– Никак с женой председателя? Не ниже, раз пришлось срочно уволиться.
– Почти.
– Это как почти? С любовницей?
– Умница! Разгадала, – удивился Алексей неожиданному попаданию в десятку. – И давай эту тему закроем. Начнем жизнь с новой страницы.
– Ну, давай.
Обстоятельства для новой жизни сложились благоприятно: мужа Мария, не мешкая, отпустила в Омск, и они встретились в столь некогда привычной обстановке.
Эмоции не подвели ожидания.
– Я вот вчера задумался, как оживить фракцию.
– Это было бы неплохо, выборы не за горами.
– Нужно влить новую кровь. Все у тебя успокоились,  в благоденствии. Буйных нет.
– А где их взять?
– Подыскать из числа активных членов партии. Ты работаешь с партрезервом?
– Да нет. Потребности в замене депутатов не возникало.
– Давай я этим займусь, приготовь мне списочный состав партии.
– Весь?
– Давай весь, время есть.
– Хорошо.
– Когда сделаешь?
– Представлю на следующей встрече, – игриво ответила Мария.
– Тогда я внесу аванс, – сказал Алексей и притянул Марию.
Партийный список Алексей Иванович глубоко изучать не стал. Выбрал парочку заметных фигур, удачно оттеняющих Сергея, и уже через несколько дней они с Марией вторично успешно воспользовались отъездом мужа.
– Пролистал я весь список, люди есть интересные, среди них я бы выделил троих. Вот, посмотри.
– Ты знаешь, сейчас мне не до них. Я еще вся в эмоциях, знал бы ты, как я по тебе скучала. Обними меня.
– Конечно, дорогая. Отложим дела до следующего раза.
Следующая встреча состоялась в ресторане. Муж вернулся.
– Изучила я твоих кандидатов, перерыла весь Интернет.
На мой взгляд, самым подходящим является Самохвалов.
– Чем он тебе понравился?
– Молодой, красивый мужчина, ученый, статьи очень любопытные.
– Это опасно.
– В каком смысле?
– Боюсь тебя потерять.
– Это мне нравится, тогда на нем и остановимся. А как ты думаешь его внедрить?
– Если вдруг место освободится.
– Но он далеко в списке.
– А ты проведи его актуализацию.
– Самохвалова? – засмеялась Мария.
– Сначала списка, – засмеялся в ответ Алексей, довольный ходом разговора.
– Давай сначала актуализируем тебя.
– Не вижу подходящих условий.
– Можно снять номер.
– Только не это. Там всюду камеры. Поверь моему печальному опыту.
– Тогда у тебя на даче.
– Это годится, только мне маму нужно будет эвакуировать.
– С нетерпением жду звонка.
– Быстро не получится. Пока делом займись.
– Я так чувствую, что ты меня дрессируешь: сделала – получи.
– Нет, чувства первичны. И дела чисто в твоих интересах. Я, как понимаешь, вне игры.
– «Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад!»
– Давай хотя бы познакомимся с Самохваловым. Пригласи его в Думу, прощупай. Ты женщина прозорливая. Дело ответственное. Из фракции больше никого пока не привлекай.
– Еще какие будут инструкции?
– Извини, забылся. Умного учить, что мертвого лечить.
Более подробно Алексей Иванович проинструктировал Сергея, и он не подвел, произведя нужное впечатление.
– Я не ошиблась в своем выборе, – сообщила сразу после встречи Мария. – Сергей мне очень понравился.
– Я так и подозревал. Детали обсудим позже, на работе мне это не с руки, – Алексей Иванович стал теперь осторожным, понимая, что к его персоне интерес не утрачен.
С Сергеем встретились в тот же вечер.
– Ну как все прошло?
– На мой взгляд, успешно. Разговор был долгий, больше часа. Она женщина эрудированная, с лидерскими замашками.
– Понравилась?
– Вполне.
– Это направление и придется развивать.
– Она же замужем.
– Это небольшое осложнение.
– Ну, не знаю.
– Ладно, на эту тему не заморачивайся, она сама проруководит. Твоя задача – показать свою необходимость. Вноси предложения, советуйся, подготовь совместную статью. Познакомься с остальными членами фракции, но аккуратно, без назойливости. 
– Задачу понял.
Таким образом, подготовительный этап по реализации плана прошел успешно. Самохвалов занял первую строчку рейтинга и стал своим во фракции. Дальше проблема была потруднее: освободить под него место. Аркадий оказался крепким мужиком и пошел на поправку. Другим вариантом могла стать разве что Людмила.
– Людочка, здравствуй! Узнаешь?
– Алексей Иванович, очень рада вас слышать.
– Как жизнь?
– Все замечательно. Алешке уже второй год, чудесный мальчик. С удовольствием похвастаюсь.
– Я бы с удовольствием и тебя увидел.
– В Думе я бываю почти каждый день, завтра можно.
– Там мне не с руки.
– Можно встретиться в ближайшем кафе на Тверской.
– Отлично! Во сколько?
– В три часа.
– Приду заранее.
Фотографии сына произвели на Алексея Ивановича столь сильное впечатление, что даже слезы навернулись. Паренек был действительно чудесным и очень походил на его детские фотографии.
– Алексей Иванович, вы и представить не можете, как я вам благодарна за это чудо.
– Людочка, как ты меня взволновала фотографиями! Сына от первой жены маленьким я и не помню. Теща меня оттеснила, да и работа была на первом плане. А это просто чудо!
– Я так счастлива. Уже не могу представить жизнь без него. Муж тоже очарован.
– Значит, решение было правильным.
– Алексей Иванович, осчастливьте меня дочкой.
– Людочка, тогда мне вдвойне будет тяжело жить без вас.
– Я понимаю, но это моя мечта. Очень прошу.
– Потом кто может гарантировать именно дочку?
– Я почему-то уверена, что так получится.
В конце концов Алексей Иванович согласился, и все сложилось удачно. Через четыре месяца дочка подтвердилась. Людмиле стало совсем не до Думы, и на предложение Марины Игнатьевны передать свой мандат легко согласилась.
Самохвалов стал депутатом.
– Ну, Серега, поздравляю. По этому поводу требуется серьезно выпить.
– Алексей, я тебе очень благодарен. Честно говоря, в реальность замысла я совершенно не верил, но теперь вижу, что ты просто гений.
– Гений, не гений, но опыт кое-какой имею. Мы с тобой только в начале пути, самое трудное впереди.
– Что ты имеешь в виду?
– Теперь предстоит сделать из тебя народного любимца, кумира избирателей, в первую очередь, женщин.
– Ничего себе задачка.
– Начнем с публикации книги. Теперь самое время.
– А как мне строить отношения с Марией Игнатьевной?
Держать в курсе?
– У тебя с ней далеко зашло?
– Да нет, что ты!
– Смотри сам, но женщина она достойная, а для дела это будет лучшей подмогой.
– Лучше без этого.
– Тебе виднее, только женщин отказом обижать нельзя.
Это их сильно огорчает.
– Она и намеков в явном виде не делала.
– Подозреваю, что скоро сделает. Считает, что все твое продвижение – ее заслуга. Во многом это так. А женщины больше всего любят тех, кому помогли. Она страстная, причем не столько на физиологическом, сколь на эмоциональном уровне, возникающем от близости со значимым человеком, имеющим высокий социально-политический статус, коим ты теперь обладаешь.
– Ты меня совсем заморочил. Давай выпьем.
Предсказание Алексея Ивановича сбылось в полной мере. Сергей, хоть и не без борьбы, но сдался. В его холостяцком положении это не только не было обременительным, но и оказалось благотворным. Его позиции во фракции стали незыблемыми, и он мог действовать уверенно.
Выход книги имел большой резонанс. Электронная версия мигом собрала десятки тысяч обращений. Известность просто обрушилась на Сергея Сергеевича. Он стал желанным участником теледебатов. Его интервью заняли видное место в СМИ. Электронная почта была завалена письмами. Марина Игнатьевна открыто гордилась своим избранником. Интимная близость смягчала ревность к чужому успеху.
Алексей Иванович испытывал двойственные чувства. С одной стороны, он был горд успешным воплощением своего замысла, с другой, на него нахлынула ностальгия по дням собственной былой и теперь утраченной славы. Сергей быстро стал самостоятельной политической фигурой. Отношения с Алексеем не утратили искренность и доверительность, но становились для него все менее необходимыми. Их оживление произошло ближе к грядущим думским выборам.
– Алексей, я хочу тебя просить стать негласным куратором избирательной кампании. Твой опыт для нас бесценен.
– Я всегда в твоем распоряжении, ты же знаешь.
– Не только знаю, но и очень это ценю. Перво-наперво нам нужно подготовить агитационный материал, прежний совершенно устарел, да и повторяться нельзя.
– Ты скажи свое видение, и я его постараюсь красиво изложить.
– Лучше что-нибудь напиши сам сначала, а потом подискутируем. Так мысли скорее придут в голову. А то других дел много, сосредоточиться трудно.
– Давай так. Через недельку подготовлю.
– Что бы я без тебя делал?!
– Жил спокойнее.
– Точнее, существовал. Ты меня просто воспламенил!
– Смотри не опались, будь осмотрительным, ты уже взят под наблюдение.
– Имеешь в виду женщин?
– И их тоже.
– С Марией, действительно, пора завязывать. Ее назойливость поднадоела.
– До выборов отношения не рви. Сократи, ссылаясь на загруженность.
– Так считаешь?
– Конечно. Покинутая женщина ее типа представляет серьезную опасность.
– Твои советы – для меня указания к безусловному исполнению.
У Алексея Ивановича с каждым новым разговором укреплялось чувство разочарования в своем выдвиженце. Тот уже явно ставил себя существенно выше. За красивыми лестными фразами стояло желание использовать наставника по максимуму в своих интересах. Да и роль наставника скоро отойдет далеко на второй план. В общем-то, к этому нужно было быть готовым с самого начала. Еще Наполеон советовал уничтожать помощников, приведших к власти.
Грустные мысли подсказали ему, как увеличить свою значимость – нужно притормозить дело. Через неделю, сославшись на занятость, он обещанного материала Сергею не представил.
– Алексей, я так на тебя надеялся, больше, чем на себя.
– Сережа, ты уж извини, сейчас такая закрутка, что не могу сосредоточиться. Попробуй сам что-нибудь набросать.
– Когда мне? Ты что! Давай порешаем твои проблемы.
– Так не получится. Постараюсь через недельку все привести в норму.
– Леша, дорогой, проси что хочешь. Отложи дела, напиши. Общее же дело.
– Постараюсь по мере сил.
Текст агитационной брошюры он уже сочинил, но решил сделать ход конем.
– Может, в помощь я привлеку Марию.
– Ради Бога, привлекай кого хочешь.
Этот шаг Алексея был направлен на то, чтобы Сергей во фракции не смог  претендовать на авторство документа, и тем сбить его излишний  гонор. 
Мария всецело одобрила материал и сама взялась пустить его в дело.
– Ну как тебе мой избранник? – с нескрываемой гордостью спросила она.
– Твоей интуиции можно только позавидовать. Меня вот только смущает, что в сорок лет он холост. Все ли в порядке?
– Можешь не сомневаться, – лукаво улыбнулась Мария.
Для Сергея потеря авторства стала неприятной неожиданностью, которую он постарался пережить без огласки. По итогам он сделал для себя вывод, что это урок, с Алексеем нужно быть более осмотрительным и деликатным, человек он полезный и при этом с оправданным самомнением.
В воскресенье Сергей приехал к Алексею на дачу, захватив дорогой французский коньяк.
– Леша, хочу испить мудрости из твоего родника.
– У меня только колодец, правда, глубокий, и вода в нем благодатная.
– Родник в тебе, его только слегка камнями присыпало.
– Да нет, подыстощился серьезно.
– Не может быть, более мудрого человека я не встречал.
– Как показала жизнь, этот термин ко мне явно не подходит.
– Я говорю так, потому что ты столького добился, такие трудности преодолел.
– Знаешь разницу между умным и мудрым? Умный из любой задницы выйдет, а мудрый в нее не попадет.
– Умные и становятся мудрыми через преодоление препятствий.
– Пусть так. К чему эти дифирамбы?
– Ты знаешь, мне никак не удается сформулировать стратегическую линию своих действий.
– Есть же программа партии.
– Это формальный атрибут. К нему нужен секретный протокол действий.
– Типа Молотова – Риббентропа?
– Именно! Вот ты в свое время фактически отказался от победы во втором туре на выборах президента.
– Не надо преувеличивать.
– Хорошо, от борьбы. Почему?
– Не располагал командой должного уровня. В одиночку за такое дело браться бессмысленно, точнее безрассудно.
– А можно ли создать такую команду, не имея рычагов власти?
– Я думал на эту тему. Есть большая разница в однопартийном и двухпартийном устройстве общества и власти. При двухпартийной системе смена власти является естественным процессом, протекающим без революционных преобразований. У партии, находящейся в оппозиции, есть возможность заранее сформировать теневое правительство. Более того, оппозиция обычно представлена во всех ветвях власти. При однопартийной системе ситуация обратная. Поэтому смена власти происходит, как правило, революционным образом, при этом во властные структуры попадают весьма случайные, самые пронырливые люди, что приводит к серьезному ущербу для страны и общества. Это мы отчетливо видим на примере нашей недавней истории.
– Это ты точно сформулировал.
– Однопартийная система власти почти всегда вырождается и погибает.
– В Китае она стоит уверенно.
– Согласен. А знаешь почему?
– Почему?
– Там существует строгая мера ответственности – смертная казнь. Без этого Китай бы давно погиб из-за коррупции.
– Значит, у нас два варианта: смертная казнь или двухпартийность?
– Да. А лучше на переходный период применить сразу оба механизма.
– Есть ли путь перехода к двухпартийной системе?
– Мне кажется, что скоро такая возможность появится. Вся значимая собственность в стране поделена, теперь для ее обладателей требуется стабильность, исключающая революции.
– То есть нужно вести борьбу за преобразование партии в реальную оппозиционную силу, проповедующую эволюционные преобразования системы власти.
– Именно так! Революции в России всегда разрушительны. Для формирования реальной оппозиционной партии первая задача – набрать на выборах в Думу по крайне мере 25% голосов.
– Насколько это реально?
– Мне кажется, что люди к этому готовы. Нужно только убедительно говорить и действовать.
– А что реально дадут эти проценты?
– Они позволят по-взрослому претендовать на победу в президентских выборах.
– Что значит по-взрослому?
– Значит, сформировать команду и заручиться поддержкой влиятельных структур. Им случайности на выборах не нужны.
– То есть пойти с ними на сговор.
– Сговоров нужно избегать. Согласовать позиции, не отступая от своих принципов.
– Как-то представляется все малореальным.
– Ты и в Думу не очень-то верил, что попадешь.
– Тогда не в полной мере оценил твои организаторские способности.
– Чего же теперь сомневаешься?
– Тут на порядок все сложнее.
– Значит, нужно на порядок серьезнее мобилизоваться. Кое-какие замыслы у меня есть.
– Тогда давай выпьем за тебя как главного вдохновителя и организатора наших побед!
– Такой коньячок не грех и выпить. В качестве ответного тоста хочу пожелать тебе удачи, а  приходит она, когда делаешь правое дело и не кривишь душой.
– Леша, а почему бы тебе не войти в партийный список на выборах?
– Все потому же. Измажут не только меня, но и всю партию.
– Жаль, ты фигура заметная и привлекательная. Наверняка возникнет вопрос: почему не с нами?
– По состоянию здоровья. Другого варианта нет. Так что давай третью выпьем за здоровье, оно нам еще пригодится. Кстати, не забудьте в список включить Людмилу на достойное место.
– Хорошо, что сказал.
Восстановившееся душевное равновесие Алексея вновь нарушил сын, проваливший сессию. Помочь ему Алексей уже не мог, да и не имел желания. Вскоре призвали в армию. Ирина, как показалось Алексею, вздохнула с облегчением и вскоре познакомила их с Еленой со своим новым избранником.
Елена к тому времени продвинулась по службе, получив должность главного врача поликлиники. Вдобавок к прежней профессиональной уверенности и твердости в суждениях, теперь приплюсовалась командная тональность. Избранник Ирины не произвел на нее должного впечатления, и сразу после встречи она решительно высказалась против свадьбы, повергнув дочку в замешательство.
– Лена, стоит ли так вмешиваться в ее жизнь? Имеешь ли на это право?
– И имею, и стоит! Ты вот не вмешивался, и что получилось?! Самый наглядный пример! Сын – наркоман.
От такой пощечины, пусть и заслуженной, Алексей не сразу пришел в себя.
– Не будь так категорична.
– Я уверена, что права, и свою правду буду отстаивать!
– Но и у Ирины может быть своя правда. Почему ты это не учитываешь?
– Правда может быть только одна!
– И ты на сто процентов уверена, что она у тебя?
– Абсолютно!
 После этого разговора Алексею стало как-то неуютно в своем доме. Значительную часть свободного времени он старался проводить в одиночестве на даче.
Между тем наступило время думских выборов. Сергей и другие партийцы во главе с Марией Игнатьевной решительно перешли к борьбе за голоса избирателей и, надо признать, неплохо преуспели. Помогли им в этом пошатнувшиеся в последнее время позиции партии власти. В итоге партия «ЗУРБ» набрала 18% голосов и уверенно вышла на второе место. Это был серьезный успех. Несомненно, немалый вклад в него внесли и предыдущие выборы президента, успехи основателя партии на которых еще не были забыты.
Вторым значимым для Алексея Ивановича событием стало рождение дочки. Людмила прислала ему первую фотографию. Волнение, подобное тому, что возникло прежде при виде фото сына, перехватило дыхание, и в голову вонзилась мысль, что он должен заполучить своих детей. Потеряв контроль, он ответил эсэмэской: «Людочка, я не могу без вас жить!»
Тут же пришел ответ: «Дорогой, я была бы счастлива!»
С Еленой Алексей так и не был расписан, но разрыв был трудным.
– Пойми же ты наконец:  у меня там двое детей!
– Кобель!
Людмиле пришлось еще труднее. Своим признанием она чуть не убила мужа. Восстановившись от удара, он потребовал провести генетические тесты детей. По их однозначным итогам развелись уже более спокойно.
Елена с Ириной переехали в свою прежнюю квартиру. Людмила с детьми еще до свадьбы переселилась к Алексею. Это был абсолютно счастливый период в его жизни. Сын легко принял нового папу, и они проводили вместе все свободное время. Дочка быстро росла и безмерно радовала родителей каждым своим новым шагом.
Алексей настолько воспрял духом, что в нем пробудилось желание вернуться к творческой работе. 
Башкин после успешной операции полностью восстановился и был очень рад встрече с Алексеем.
– Ну, расскажи, как твои дела? Что с тобой случилось на этот раз? Ты выглядишь гораздо бодрее.
– Много чего случилось. Например, женился и имею двоих детишек: пацана и дочку.
– Как это так быстро?
– Часть успехов была заложена заранее.
– Это на тебя похоже. И кто же избранница? Тамара?
– Ну у вас и память! Нет, она теперь счастлива без моего участия. С новой женой обязательно познакомлю.
«Спортсменка, комсомолка и просто красавица!»
– Что же, поздравляю. Спрашивая, я имел в виду твой неожиданный  уход из правительства.
– Меня умело кинули на камни, чтобы исключить из предстоящих президентских выборов.
– Как сумели?
– Да сам помог. Киношку про меня сняли с известной дамой. Повязали по рукам и по ногам.
– Что тут скажешь! Как говорил в свое время товарищ Сталин о распутнике Рокоссовском: «Будем завидовать» успехам у женщин, пусть даже с драматическим финалом.
– Теперь все в прошлом, примерный семьянин. При такой жене и мыслей блудных нет.
– А чем занимаешься?
– Работа хорошо оплачиваемая, но не бей лежачего.
– Неплохо сложилось.
– Да, но руки чешутся, и голова зудит, как бы вернуться к реальному делу?
– В КБ?
– Да.
– На директора пойдешь?
– Так сразу?
– Момент подходящий, теперешнего могут забрать на повышение. Есть такой слушок.
– Ну, на худой конец можно начать и с директора, – засмеялся Алексей, – хотя и не против окунуться в более конкретное дело.
– Там зарплата не по тебе.
– Жена подрабатывает, – улыбнулся Алексей.
– Где?
– Избранница в Думе.
– Красиво устроился.
– Так что насчет директора?
– Это будет решаться в министерстве. Как у тебя отношения с министром?
– Были деловые, доверительные. Сейчас нужно проверить. Надеюсь, сохранились, он человек порядочный.
– На более низком уровне я все смогу подработать. Давай осуществим мою давнюю мечту.
– Ладно, постараюсь изучить в министерстве ситуацию, тогда и примем решение.
Алексей решил действовать, что называется, не откладывая в долгий ящик, и прямиком направился в министерство. Хорошо правительственное удостоверение при увольнении сохранил: оно открывало доступ во все ведомства. Однако по дороге передумал. Понял, что нужно начинать с администрации. Туда и направился. На удивление, Владимир Петрович принял без промедления.
– Алексей Иванович, как жизнь?
– Вашими заботами. Грех жаловаться. Но появилось желание вернуться к созидательной деятельности.
– Это как?
– Как вы посмотрите, если пойду директором родного КБ?
– Отрицательно.
– В чем тут для вас опасность?
– Дело в другом, почему вы не пошли на выборы в Думу?
В этих словах Алексей Иванович уловил неискренность.
«Могли бы намекнуть», – подумал про себя.
– А вы что, не были бы против?
– Ничуть, более того, мы как и прежде рассматриваем вас как одну из кандидатур на должность президента.
– Шутите? – не поверил своим ушам Алексей Иванович.
– Отнюдь, на выборах у вас неплохие шансы. С нашей стороны будет полная поддержка.
– Зачем тогда надо было убирать меня из правительства?
– Это был замысел политтехнологов. По их наблюдениям, народ обиженных жалеет и поддерживает.
– Да, прагматики, человек для них игрушка.
– Такая работа. Согласно их оценкам, вы подходите по многим параметрам. Есть и еще одно важное обстоятельство.
– Вот оно что, – догадался Алексей Иванович.
– Именно так.
– В таком случае, должность директора КБ весьма выигрышна в плане народного уважения.
– Может, вы и правы. Надо подумать. Я вам сообщу решение через денек.
Все это стало для Алексея Ивановича совершенно неожиданным и вызвало полное смятение чувств: встать во главе страны – это пьянило, отрезвляло то, что стать президентом карманным, управляемым.
Решение относительно директорства в КБ было одобрено политтехнологами, и оно сразу открыло все двери. Возможно, именно благодаря ему действующего директора и повысили.
Вступив в должность, Алексей Иванович первым делом вернул в КБ Башкина, назначив своим помощником. Далее по его совету сделал ряд перестановок в руководстве путем назначения замами своих первых руководителей и Евгения Клюквина. Ему нужны были в команде творческие люди, на которых можно опереться.
КБ к этому времени завершило разработку бортовых локаторов для ракет ближнего боя и представило их на государственные испытания. Алексей Иванович пару раз слетал на полигон – тот самый, с которого столь успешно началась его конструкторская карьера. В целом испытания прошли успешно, и вскоре ракеты были приняты на вооружение. Конструкторскому бюро предстояло подыскать новую тематику. В прежние времена военные сами наседали на КБ со своими заданиями, теперь ситуация изменилась на противоположную.
Самым активным на всех этапах обсуждения был Евгений. Но почти все его замыслы были весьма фантастическими. Однако один все же привлек внимание Алексея Ивановича: разработать управляемый малокалиберный снаряд для борьбы с беспилотниками и другими малыми объектами. 
– Крупнокалиберные управляемые снаряды известны, а вот сделать зенитные управляемые снаряды представляется почти нереальным, – затравил дискуссию директор.
– Это почему? – сразу включился Евгений.
– Во-первых, трудно разместить всю аппаратуру в столь малом сечении. Во-вторых, требования к маневренности зенитного снаряда существенно выше. В-третьих, цель более подвижна. В-четвертых, скорость снаряда существенно больше, время от выстрела до встречи с целью измеряется секундами.
 Какое при всем этом ты видишь решение?
– Пока не знаю, но задача классная!
– Это верно, вот только решаемая ли?
– Надо попытаться ее упростить.
– Это как?
– Для начала нужно существенно уменьшить скорость снаряда.
– Это можно, цели, действительно, небыстрые и летят невысоко. За счет этого можно выиграть в объеме для электроники.
– Точно в цель попадать не обязательно, осколочную часть можно сделать мелкой, как дробь, с большим углом разлета.
– Так, отлично. Это упрощает локатор.
– И снижает требования к маневренности.
– И это так. Но вот как успеть за несколько секунд найти цель, выработать команды управления и осуществить маневр?
– Пока не знаю. Но, в принципе, быстродействие современных микропроцессоров позволяет решать такие задачи.
– Существующую антенну на шесть миллиметров трудно будет втиснуть в столь малый объем.
– Значит, нужно перейти на длину волны в два миллиметра.
– Может, еще на один?
– Думаю, сократить длину волны в три раза будет достаточно. На одном миллиметре нужной элементной базы пока нет.
– Как думаешь, сколько времени потребуется на разработку?
– Года два. Нужно будет сделать специальные интегральные схемы. Точнее одну, в которую собрать всю электронику.
– С большим быстродействием и устойчивую к перегрузкам?
– Именно так.
– Дело непростое. Не знаю, кто и возьмется.
– Желающие найдутся, только денег потребуют немалых.
– Думаю, под такой замысел деньги получить можно. С этого и начнем.
В Министерстве обороны замысел встретили скептически.
– Ты, Алексей Иванович, за время работы в правительстве фантазером стал. Ничего подобного даже у американцев нет.
– Василий Александрович, а ты привык равняться на них?
– Да, так надежнее. Ты не представляешь, сколько безответственных замыслов разные гении нам предлагают, на проверку ни один толком не сгодился.
– Ну, во-первых, я не гений. Во-вторых, ни разу не подводил.
– Да и денег свободных у нас нет.
– Ты саму идею поддержи. Деньги я достану.
– Это другое дело.
Заручившись поддержкой военных, Алексей Иванович направился в министерство промышленности.
Министра застал удачно, сразу после коллегии.
– Уважаемый Алексей Иванович, рад вас видеть! Как жизнь?
– Степан Борисович, не поверите – замечательно. Благодаря вам круг замкнулся, вернулся к любимому делу.
– Но мне представляется, что масштаб директора для вас все же маловат.
– А я хочу еще сузить.
– Что вы имеете в виду?
– Хочу взяться за нереальную задачу: сделать управляемый зенитный снаряд для борьбы с беспилотниками, а то дорогущими ракетами сбиваем фанерные самолетики.
– Задача актуальная. И вы видите, как ее решить?
– В деталях не вижу, но хочу и решу. Идея есть. Нужно сделать управляемый зенитный наряд. 
Показывает рисунок.
– В ничтожный объем вы собираетесь втиснуть локатор, систему управления с рулями?
– Да, и за десяток секунд полета снаряда навести его на цель и в нужный момент подорвать.
– По-моему, за время работы в правительстве вы как-то оторвались от реальности.
– Это хорошо или плохо?
– Смотря с какой стороны взглянуть. Мечтать – дело интересное, но взяться за нерешаемую задачу – себя загубить. Боюсь я за вас.
– Сколько мы с вами бились за постановку реальных задач перед промышленностью? Толком ничего не вышло, всюду зарубежные конкуренты дорогу переходили, потому как вдаль не смотрели, все пытались догонять. А здесь дело на большую перспективу, ни у кого нет ничего подобного.
– Поэтому и нет, что сделать нельзя.
– Сегодня нельзя, а завтра поздно будет.
– А как военные смотрят?
– Мечтают, но слабо верят. Бумагу подписали.
– Ну, это уже кое-что. И что вы от меня хотите?
– Денег на разработку.
– Вы же знаете порядок, все по конкурсу в начале следующего года.
– Знаю, так и сделаем, но начать нужно уже сегодня к вечеру.
– Возьмите кредит.
– Для своих работ так и сделаю, но нужно привлечь разработчиков специального микропроцессора с большим быстродействием и устойчивого к перегрузкам снаряда. На это уйдет больше года. Вот их нужно срочно профинансировать, иначе все дело на год затормозится.
– На резерв намекаете?
– На него. Если мы с вами добьемся успеха, то пиджаки наверняка придется дырявить.
– А если нет?
– Тогда строго по Черномырдину: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
– Ладно, подберите исполнителя, пусть обратятся за субсидией. Миллионов десять смогу.
– Я не у вас прошу, у солидного министерства.
– Ну хорошо, двадцать.
– Я твердо рассчитывал на пятьдесят. Тогда реально что-то сделают, а так только отчитаются, как у нас стало принято.
– Я знал, что вы человек лихой. Ладно, сделаю исключительно в знак глубокого уважения.
– Спасибо. Через два года на испытания приглашаю.
– Дожить еще надо.
Клюквин через неделю принес эскиз управляемого снаряда.
– Начальную скорость я решил уменьшить в полтора раза. Соответственно сократился и объем пороха. Объем для заряда из-за дроби пришлось слегка увеличить. Антенну ставим самую простую, сферическую. Обтекатель на такой скорости может быть тонким. Для электроники остается треть кубического дециметра. Должно хватить.
– А на какую дальность получится снаряд?
– Точно сказать не могу, несколько километров по высоте. Больше и не потребуется. Малые беспилотники выше не летают.
– Требования к микропроцессору можешь сформулировать?
– Пока только очень прикидочно. Надо программистов и электронщиков подключить.
Алексей Иванович тут же вызвал своих первых наставников.
– Георгий Иванович, Сергей Владимирович, тут появилась интересная задача, нужно в объеме небольшого зенитного снаряда разместить локатор и систему наведения на цель, примерно вот так, – передал эскиз.
– А что, программа вполне поместится, – хитро улыбнулся Георгий Иванович, рассматривая бумагу.
– Красивая картинка, – озадачился Сергей
Владимирович, – но для электроники с источником питания места раз в десять больше потребуется.
– Вот и надо всю электронику в одну схему свернуть, иначе она и выстрел не выдержит. Ваша задача – прикинуть на нее техзадание.
– Для этого желательно всю систему в деталях представлять.
– Если пойдем стандартным путем, то лет за пять, может, что и сделаем, а нужно за два года выйти на стрельбы. Для начала техзадание важно составить хотя бы в общих чертах, чтобы найти исполнителя. Потом будем уточнять и согласовывать.
– А как же договор заключать?
– Это мои заботы. Вы втроем недельку помозгуйте о микропроцессоре.
– Да с таким малым зарядом снаряд не то что до цели не долетит, он и из пушки не вылетит.
– Ствол укоротить – дело нехитрое.
– Да, это не то что систему в общих чертах  за пару недель продумать, – попытался выторговать время Сергей Владимирович. – Тут начать с чистого листа и кончить разработкой.
– Смотрю, вы уже освоились в образе начальников. В данном случае думать придется не над тем, чтобы найти отговорки, а над решением поставленной задачи.
Через неделю чертеж управляемого снаряда красиво оформили, и Алексей Иванович снова поехал к военным.
– Вот, Василий Александрович, примерно так все будет выглядеть.
– Вы бы еще порох совсем убрали. Зенитная пушка – дело тонкое. Она оптимизирована точно под полноценный выстрел.
– Это ты абсолютно прав. Но тут требования резко снижаются, ствол можно укоротить, сразу многое упростится.
– Так это уже не пушка будет, а охотничье ружье. Дробь у вас к тому же вместо осколков.
– Похоже, но только немножко покрупнее и с автоматическим наведением и подрывом, что особенно важно.
– И на какую высоту рассчитываете?
– До пяти километров.
– Но солидный беспилотник дробью не сбить.
– На солидный и ракеты не жалко. Это против массового налета мелких стайных птиц. Пару выстрелов – и вся стая приземлилась.
– Красиво говоришь.
– Дело стоящее, других-то надежных вариантов нет и, насколько я знаю, не предвидится.
– Зря так думаешь, разрабатываем на новых физических принципах – мощным излучением.
– Так это вы всю жизнь разрабатываете. А здесь реальное дело. Есть у тебя свободное место на погонах для следующей генеральской звезды?
– Место есть, но за такую авантюру скорее под зад могут крепко поддать.
– Выдержишь, мужик здоровенный. Тут и делов-то всего ничего.
– Ага, представляю, сколько запросишь.
– Для начала помоги пушку оптимизировать, а то, боюсь, снаряд не вылетит, как ты и говоришь, испытать не сможем.
– Уже к испытанию готов. Ну и шустрый ты!
– Да, вот видишь, как все красиво и просто.
– Это на словах. Я смотрю, у тебя чертеж даже не засекречен.
– А чего его секретить, если ты мне и задания такого не давал.
– Хорошо, давай оформим договор на эскизный проект.
– Другое дело, и артиллеристов подошли.
– Как назовем?
– Сокол, к примеру.
– А что, годится. Близко к предназначению. Ладно, давай выпьем за успех.
– Вот слова настоящего генерала! Как знал, с собой коньячок захватил, правда, тоже несекретный, французский.
– Могли бы и водкой обойтись.
– С нее и начнем. А коньяком отметим следующую звезду.
В результате такой энергичной раскрутки дело начало продвигаться. Через месяц озадачили проектировщиков микросхем. С подобной задачей они не сталкивались, но значительные деньги, выделенные министром, свою роль сыграли.
Артиллеристы не заставили себя долго ждать и явились в КБ втроем. Алексей Иванович пригласил для поддержки Башкина.
– Суть задачи состоит в том, чтобы сделать эффективную и недорогую систему борьбы с беспилотниками на базе зенитной пушки с управляемым снарядом. Летят беспилотники, как правило, невысоко и небыстро, но зато группами. Напрямую сбивать их из зенитных пушек не получится. Даже при прямом попадании в беспилотник заряд не подорвется. Поэтому есть замысел сделать управляемый снаряд с веером мелких осколков для поражения сразу нескольких беспилотников. При этом не требуются ни предельные скорости снаряда, ни большие высота и скорострельность. Пяти выстрелов в минуту достаточно. Иными словами задача для орудия упрощается, все проблемы переносятся на снаряд или выстрел, как вы говорите.
– И как вы планируете управлять снарядом в полете?
– Встроим локатор для поиска цели, по его сигналам будут вырабатываться команды управления на аэродинамические рули, и в нужный момент осуществится подрыв боевой части.
– В каком калибре вы собираетесь все это реализовать?
– Хотим уложиться в 60 миллиметров, не получится – в
82. Для начала на него и заложимся.
– Можете полностью сформулировать ТЗ на орудие?
– Пока нет, только в общих чертах: скорость, высота и скорострельность. 
– С автоматической системой наведения орудия?
– Да.
– Это большая работа.
– Согласен, но сделать все желательно за один год.
– Нереально.
– Я имею в виду макетный вариант, чтобы можно было начать испытания.
– Орудие разрабатывают под конкретный выстрел. А у вас его нет, и, как я понял, и через год не будет.
– В пассивном варианте выстрел сделаем через полгода.
Этого будет достаточно?
– Да, если потом не будет существенных изменений. Тогда и начнем.
– Начать нужно сегодня. Проблема очень важная, это показал сирийский опыт. Задержка в полгода может дорого обойтись, – вступил в разговор Башкин. – По моему опыту, эскизный проект можно вести, даже не имея полного ТЗ. Во всяком случае, раньше мы так работали и добивались успехов.
– Вы имеете в виду военные годы?
– Нет, спасибо за комплимент, войну я не застал.
– Извините.
– Скажу вам честно: выполнить задуманное можно только при неформальном подходе к делу, – поддержал Башкина Алексей Иванович.
– За такой неформальный подход теперь можно срок получить за нарушение финансовой дисциплины.
– Значительных нарушений не будет. Проект имеет полную поддержку в двух министерствах и одобрен в администрации президента.
– Есть соответствующие документы?
– Не все, но доделаем.
– Ну ладно. Как говорится, будем попробовать.
На том и расстались.
– А ты что, со всеми действительно проект согласовал? – удивился Башкин.
– Нет, в администрации еще не говорил. Сегодня же съезжу.
Владимир Петрович расспросил цель визита и встречу назначил только на следующий день, видимо, чтобы подготовиться.
– Алексей, дело ты раскрутил большое, но уж очень рискованно. Теперь на энтузиазме никто не работает, все хотят денег побольше срубить, – посетовал Иван Николаевич.
– Это я понимаю, поэтому и собираюсь в администрации вызвать интерес и получить поддержку. Тогда и деньги получим в нужном объеме. Идти стандартным путем я не могу. Это затянет проект на пять лет, а мне успех нужен через два года.
– Это что, к выборам президента?
– Да, но об этом никто не должен даже догадываться. Тем более что проект действительно крайне важен.
– Ладно, не будем входить в детали. Успеха тебе.
В администрации на этот раз состоялось целое совещание. Кроме Владимира Петровича были еще двое. Представились только по именам. После обсуждения технических моментов объявили перерыв на полчаса. Затем беседовали уже с глазу на глаз.
– Дело вы затеяли важное и интересное. Однако сроки называете нереальные. Я понимаю, с чем они связаны, но правде нужно в глаза смотреть.
– Они нереальные, если встать на привычные рельсы. Действительно сроки всех разработок выросли вдвое, а то и втрое по сравнению с тем, что было прежде. Они и дальше будут расти, если обложить директоров красными флажками, как финансовых преступников. Вон корабли строятся по двадцать лет, столько же разрабатываются самолеты. Давайте сделаем этот проект в нормальном темпе.
– Что для этого нужно?
– Первое: – решение на уровне военно-промышленной комиссии. Второе – поставить его под контроль администрации. Есть же у вас специальное управление.
– Хорошо, я проработаю ваше предложение. Но имейте в виду, отвечать будете вы лично.
– Конечно.
Это сработало, и дело сразу сдвинулось с уровня разговоров на уровень конструирования. При всех трудностях смежников решаемые ими проблемы не шли в сравнение с тем, что требовалось реализовать в КБ. Алексей Иванович сам с головой ушел в проект. Помогало то, что в свое время Башкин приобщил его к работе в разных подразделениях. Еженедельные совещания длились по несколько часов и были неформальными, скорее похожими на мозговые штурмы. За год удалось создать первый макет локатора с системой управления. Он еще был великоват, но уже «дышал». Артиллеристы провели пробные испытания пушки. Результаты обнадеживающие. Основные задержки были с микросхемой, требования к ней оказались труднореализуемые, но и здесь на второй год  забрезжил успех.
Тем не менее при всех ухищрениях и стараниях уложиться в малый калибр разработчикам не удалось, но в 82 миллиметра вписались. Первые стрельбы были, как и положено, неудачными. Что особенно неприятно, отказы были разными: то не выдерживал обтекатель, то барахлил локатор. После ряда переделок пришел первый успех: снаряд управлялся и произошел плановый подрыв боевой части. Теперь можно было переходить к стрельбе по мишеням. Сначала сбивали ширпотребовские беспилотники, закупленные в магазине, потом перешли к боевым.
Ровно через два года с начала работы систему представили военным для испытаний, которые прошли весьма успешно. В это же время на полигоне была организована презентация для президента страны новых систем воздушнокосмической обороны. Главный упор был сделан на комплексы дальнего действия. В конец  программы на случай, если останется время, включили и «Сокола».
В работе систем дальнего действия впечатление производит только пуск ракеты. Цели вообще не видно за горизонтом, о ее поражении лишь торжественно сообщили по громкоговорящей связи. Рукоплескание и воодушевление без какой-либо визуальной подпитки.
Действие «Сокола» оказалось не в пример зрелищнее: к позиции подлетает группа  беспилотников, раздается пара выстрелов и через десяток секунд два негромкий взрыва, в результате которых стая превращается в падающий на землю мусор.
– Чья это разработка? – живо заинтересовался президент.
– КБ «Ритм», вот генеральный директор Петрушин Алексей Иванович.
– О, Алексей Иванович, рад вас видеть. Так вот почему вы ушли из правительства. К реальному делу потянуло? Поздравляю, классную штуку сделали. Как она устроена?
– Вот схема снаряда. Здесь небольшой локатор, система управления и подрыва заряда.
– Целый локатор в снаряд встроили?
– Да, пришлось поднапрячься, и смежники не подвели:
пушку оптимизировали, микропроцессор, выдерживающий огромные перегрузки, сделали.
– Потрясающе! Сколько же стоит такой снаряд?
– При массовом выпуске цена будет меньше стоимости беспилотника, примерно в сто раз ниже зенитной ракеты.
– У америкосов что-нибудь подобное есть?
– Никак нет! – отрапортовал известный нам генерал.
– Молодцы. Подготовьте предложения по поощрению основных участников разработки.
– Спасибо, Виктор Викторович, за высокую оценку.
Сразу после этого Алексей Иванович поехал в министерство промышленности.
– Поздравляю, Алексей Иванович! Успех небывалый, трудно было поверить, что такое сумеете. Мне министр обороны уже звонил, порадовал и поблагодарил.
– Вам огромное спасибо и от меня, без той помощи, которую вы оказали два года назад, ничего бы не удалось.
– Ну, выделить деньги – это не локатор в снаряд встроить.
– Решение ваше было рискованным, но теперь можно не волноваться – победителей не судят.
– Бывает и наоборот, к сожалению.
– Это не наш случай. Президент дал задание подготовить список для награждения. Хочу с вами согласовать.
– Вы лучше меня знаете, кто чего заслуживает.
– Вас включаем на орден «За заслуги». У вас какая степень есть?
– Никакой, министры – это не артисты и не спортсмены.
Нас орденами не балуют.
– Тогда положим начало.    
В министерстве обороны разговор был примерно таким же, но закончился в более неформальной обстановке.
В администрации Алексея Ивановича уже ждали. Владимир Петрович сразу пригласил к столу. Так, скромно, как и прежде.
– Ну, Алексей Иванович, вы просто герой! За два года такую штуку сделали. Ни у кого в мире нет. Президент в восторге. Выпьем за ваш успех.
– Это было дело живое, не то что в правительстве. Тут все зависело от умения исполнителей, а не от финансовых интересов кланов.
– Не будем вдаваться в такие детали. Вы подготовили списки для награждения? 
– Сделал, как всегда, по установившемуся принципу:
наказывать невиновных, награждать непричастных, – засмеялся Алексей Иванович, вручая бумаги.
– В данном случае можно слегка отступить от этого правила, – поддержал шутку Владимир Петрович. – Смотрю, не слабо размахнулись.
– Работа была многоплановая, много задействовано организаций и специалистов. Все работали с энтузиазмом. Если людей поощрить, то и в следующий раз не подведут.
В конечном варианте представленный список сократился вдвое, и многие награды были понижены, но и при этом указ получился солидным.
На вручении ордена Алексей Иванович неожиданно встретился с Галиной Юрьевной. Она тоже получила награду, но более скромную.
– Рада вас видеть, Алексей Иванович. Смотрю, вы и на новом поприще добились больших успехов. Президент вас так тепло приветствовал.
– Для меня наша встреча тоже приятна. Насколько я понимаю, вы на прежнем месте.
– Да, там нет перемен, а вот мужа я потеряла. Теперь одинокая, – сообщила она с напускной грустью. – А вы как?
– Напротив, женился, двое детишек.
– Все успеваете. Расскажите, как вам это удается?
– Детей сделать? – рассмеялся Алексей Иванович.
– Это тоже интересная тема.
– На ее обсуждение мне теперь надо у жены разрешение получить.
– Да, раньше вы были более самостоятельны и инициативны.
– За это и поплатился.
– У меня телефоны прежние.
– Буду иметь в виду. Желаю благополучия.
– До свидания, дорогой Алексей Иванович, – сказала многозначительно Галина Юрьевна и протянула руку, которую Алексей Иванович аккуратно пожал без какой-либо обнадеживающей задержки.
За два последних года в личной жизни Алексея Ивановича радикальных изменений не произошло. Детвора подросла и постоянно радовала родителей своими успехами. Сын Алексей уверенно шел по стопам отца: был серьезным товарищем и также задавался вопросом: зачем все так устроено и происходит. Дочка Лиза в два года уже неплохо говорила, в чем была очевидная заслуга брата, относящегося к ней с большой любовью.
Людмила детей боготворила и уделяла много времени, подчас в ущерб депутатской деятельности. Муж был для нее властителем дум и сердца. Алексей отвечал ей ответной искренней любовью. Он построил свой рабочий график таким образом, что в воскресенье всегда был дома, старался и в субботу, но не всегда получалось. Каждое лето брал отпуск, который проводили семьей на даче. Подобного степенного и счастливого образа жизни прежде у него не было.
Павел вернулся из армии сильно повзрослевшим. Восстановился в институте и сессии больше не заваливал. Жил он в новой семье отца и привязался к малышам. С Ириной дважды встречался, но обнадеживающие отношения пока восстановить не удалось. Вероятно, тут сказалось негативное влияние Елены, которая после расставания с Алексеем стала еще более резкой в своих суждениях. Ирина даже жаловалась Алексею Ивановичу, но он не решался вмешиваться. 
Тем временем приблизилась пора президентских выборов. Первым заговорил на эту тему Сергей Сергеевич.
– Алексей, как считаешь, нужно суетиться?
– Сам-то как думаешь?
– Даже не знаю. С одной стороны, все идет по твоему плану. С другой – уверенности не чувствую.
– А как во фракции?
– Пока не обсуждали. Я сначала с тобой решил посоветоваться.
– Авторитет имеешь?
– Как с Марией завязал, она в оппозиции. Это мешает.
– Я тебя предупреждал.
– И так больше года продержался.
– Сережа, вопрос твой сложный. Давай я подумаю. Но, в конечном счете, решать тебе. Если и не выиграешь, то ничего и не проиграешь. Сил потратишь много, но и опыт такой другим путем не получишь. От фракции всяко нужен кандидат.
– Я смотрю, у тебя прежнего энтузиазма нет.
– Главное, чтобы у тебя был. Я свою часть отработал. Теперь твой выход.
Этот разговор заставил Алексея Ивановича всерьез задуматься о приближающемся разговоре на эту же тему в администрации. О нем, конечно, не забыли, но у них наверняка не один его вариант.
Работа в КБ Алексея Ивановича полностью удовлетворяла, желания снова погружаться в политику не было, как и ложиться костьми в поддержку Сергея. От Людмилы он имел не самую благоприятную информацию о  своем протеже. Как-то уж очень быстро Сергей забронзовел.
Вскоре Алексея Ивановича пригласил Владимир Петрович.
– Вот и пробил ваш час, уважаемый Алексей Иванович.
– Честно говоря, я надеялся, что час уже отбил.
– Ну что вы. Все ведь идет успешно. Надо мобилизоваться.
– Кому надо?
– Прежде всего вам. Ваши амбиции мне известны.
– Пять лет назад я был иной, моложе и строптивее. Теперь остепенился, живу размеренно, чему вы и поспособствовали. А вот в партии «ЗУБР» есть вполне подходящий кандидат.
– Самохвалова имеете в виду?
– Да.
– Он что, собирается выдвигаться?
– По информации жены, да.
– Чьей жены?
– Моей, с другими женами последнее время контактов не поддерживаю, – улыбнулся Алексей Иванович.
– А, ну да. Информация, что называется, из первых рук.
Это нужно осмыслить. Но это не меняет положения дел.
– Что, я у вас единственный вариант? Никогда не поверю.
– Единственный, не единственный, но самый подходящий.
– Мне надо все взвесить.
– Это правильно, тогда позвоните. Только не затягивайте.
Алексей Иванович так до конца и не понял, насколько в серьез рассматривается его кандидатура. Невозможно было поверить, что вот так просто ему готовы вручить власть. Ведь после этого никакой компромат использовать будет практически нельзя и никакой карманной управляемости не будет. Тут явно что-то не так. 
«Но что же в таком случае?»
И только уже дома ему пришла в голову нетривиальная мысль: «Это же натуральная разводка: выхожу во второй тур, тут компромат и вывесят. Далее пролетаю, а побеждает нужный человек. Просто и без затей».
«Неужели так тонко играют? – удивился про себя Алексей. – Да, таким образом весь многоходовый пазл складывается. Молодцы! Какой же мой ход?»
Ответ на этот вопрос ему никак не давался. Промучился до позднего вечера.
«Просто отказаться – запишут в неблагонадежные, на КБ сразу отразится.
Согласиться, но проиграть в первом туре? Этот вариант решает проблемы, но не по душе. Поражение после предыдущего успеха унизительно. 
Согласиться и играть по максимуму, чтобы победить в первом туре? Маловероятно, да и нет такого желания.
Выйти во второй тур и самому снять кандидатуру?
Нужна суперуважительная причина. 
Прямо безысходность!»
Но не зря говорят: утро вечера мудренее. 
«Нужна контригра. Согласиться на решительный бой с целью победы в первом туре. Это спутает все карты!»
С отрепетированной решимостью в глазах он и направился в администрацию.
– Принимаю бой. Сдаваться не по-мужски.
– Я в этом и не сомневался.
– Действительно, все козыри на руках: у избирателей жива память прежних выборов, пострадал в правительстве, вероятно, за правду, вернулся в КБ, добился большого успеха, вынуждены были наградить, заслуживал героя, но дали только орден. Говорить, слава Богу, не разучился, власть критиковать умею, поводов полно, здоровье в порядке, семья полноценная, жена красивая, живу скромно, сын в армии отслужил. 
Короче говоря, козырей хватит на победу в первом туре. Как считаете?
По лицу Владимира Ивановича проскочила болезненная гримаса, с которой он быстро справился.
– Все зависит от того, какие будут конкуренты.
– Что-то никого, кроме Самохвалова, пока и не видно. Так ни с того ни с сего из табакерки не выскочишь.
– Мне импонирует ваша уверенность. Окончательное решение, надеюсь, будет принято уже на следующей неделе.
– Во всяком случае, я не подведу. Говорю уверенно, – окончательно добил растерявшегося собеседника претендент на президентство.
Алексей Иванович остался доволен собой. Было видно, что своим напором сильно озадачил Владимира Петровича.
 «Рисковать они наверняка не станут». И оказался прав. Кандидатуру не одобрили.
– Я толком не понял доводы политтехнологов, но они, к моему сожалению, не разделили вашей уверенности, а проигрывать в таком деле никак нельзя. Но вы не унывайте, может, ситуация еще и изменится, до выборов три месяца, – изрек Владимир Петрович, глядя куда-то в сторону.
– Зря вы меня подпалили. Ну, что делать, вернусь к работе. Может, это и правильно, хотя жаль, уже так настроился.
Таким вот неожиданным образом ловко задуманная многоходовая игра администрации сорвалась. Но не успел Алексей выйти из своего президентского замысла, как вновь нарисовался Сергей.
– Алексей, я решил принять бой. Думаю, с твоей помощью можно будет победить. Все твои планы сработали как часы. Не приходится сомневаться и в финальной части.
– Смелость города берет. Кроме меня у тебя кто в команде?
– Партия, – не сразу нашелся Сергей.
– Это хорошо, но она даже говорить не умеет. Я, как ты понимаешь,  могу только быть в тени. Тоже голоса лишен. А нужны трибуны, знатные люди, красивые женщины.
– Человек пять известных и авторитетных в думской фракции есть. Людмила смотрится отлично.
– Самая говорливая Мария. Поддержит?
– Не уверен, разве что восстановить отношения.
– Как-то все слабовато, за оставшееся время нужную команду не соберешь.
– Ты что, отговариваешь?
– Нет, просто взвешиваю шансы и ищу варианты.
Главное не провалиться ниже думских процентов партии.
– Что-то совсем запугал.
– Проще всего сказать: вперед! Но я человек ответственный и желаю тебе только добра. Ты в администрации с кем-то общаешься?
– Нет, я там бывал только на общих мероприятиях. Несколько раз выступал, причем при президенте, – особо подчеркнул Сергей.
– Это хорошо. Знаешь, что я тебе посоветую: ты сходи, посоветуйся с кем-нибудь из руководства. Дело беспроигрышное, отговаривать точно не станут, а из разговора многое поймешь.
– Раскрывать карты заранее?
– Уже не заранее. Да и козырей на руках кот наплакал. Польза для тебя точно будет, фактически ты проявишь уважение и готовность к сотрудничеству. Плохого я тебе не посоветую. В твоей победе заинтересован не меньше тебя.
– Почему?
– Я же тебе говорил: в случае успеха сможешь снять с меня проклятие компромата. Тяжело жить подвешенным на крючке. Как представлю, что жена и дети увидят, все внутри холодеет. Так что давай изыщем и используем все возможности.
– Насчет администрации ты прав. Ход хороший.
– А в остальном не прав?
– Нет, прав, конечно. Ты вообще мозговой центр. Больше мне довериться некому.
– Вот это как раз и плохо. Ну, ничего, главное – не падать духом. Где наша не пропадала. Честно говоря, я тебе завидую. У самого руки чешутся, да вот только связаны.
Вслед за Сергеем собственной персоной нарисовалась Мария Игнатьевна.
– Дорогой мой, как я по тебе скучаю, даже представить не можешь.
– Когда тебе скучать, если выборы на носу.
– Ты всегда смотришь в точку. С этим я и пришла.
– Собираешься выдвинуться?
– Нет, этим занят Самохвалов. Только толку не будет.
– Вот как? Это же твой любимчик, фаворит.
– Какой там фаворит. Он тебе в подметки не годится, по всем параметрам.
– Это ты брось, на десять лет моложе.
– Это ни в чем не ощущается.
– Не знаю, какие ощущения ты имеешь в виду, но Самохвалов внешне хорош, мачо.
– Ты, во всяком случае, не хуже. Он сильно зазнался, во фракции его не любят.
– И ты? Он же твой избранник.
– Ой, оставь!
– Уж не надумала ли ты выдвигаться?
– Я что, думаешь, не смогу? Партия меня скорее поддержит.
– Возможно. Но ты представляешь, насколько трудно три месяца биться. Я тогда чуть богу душу не отдал.
– Мне кажется, что настало время женщине взять власть в стране. Иначе порядка не будет.
– Помнится, одна раскрученная дама участвовала в прошлых выборах. Набрала ничтожно мало голосов.
– Она вела себя по-глупому.
– Ну, для женщин это типично.
– Прекрати эти дурацкие шутки. Что ты меня с ней равняешь?
– Соглашусь, ты многоопытнее. Ну, наберешь голосов вдвое больше. Но ноль на что не умножай – толку нет.
– То есть ты считаешь, что не стоит соваться?
– Это не в твоих интересах. Представь, что наберешь пяток процентов, это партию, имеющую в Думе 18%, унизит. Ты унизишься на радость недругам. Пусть это будет кто-то другой.
– Самохвалов?
– Его же тебе не жалко.
– Чего мне его жалеть?
– Тогда ты его и выдвинь. Это будет красивый шаг. Твой авторитет обеспечит ему поддержку.
– Нет, это уж слишком.
– Вижу, затаила большую обиду. Так вот и отыграйся таким красивым образом.
– Ладно, подумаю. Но вот если бы ты меня поддержал, как раньше, все бы обстояло иначе.
– Я теперь веду непорочную жизнь, так что извини.
Самохвалова с подачи Марии Игнатьевны единогласно выдвинули на выборы. Уже на следующий день он приехал к Алексею Ивановичу.
– Ну все, процесс пошел.
– Выдвинулся?
– Да, причем, ты не поверишь, с подачи Марии. Видимо, запал ей в душу.
– Еще бы, такой красавец.
– Леша, помоги составить канву кампании.
– А чего тут выдумывать. Возьми за основу свою книгу. Больше ни у кого такого козыря нет. Кстати, ее нужно переиздать. Будешь раздавать на встречах избирателям. Прямо по ней и шпарь.
– Думаешь?
– Даже не сомневайся. Да, а ты в администрации был?
– Посетил.
– И молчишь!
– Приняли как родного, обещали поддержку. Совет твой, как всегда, наиважнейший.
– Главное, что теперь открыто валить не будут. Политес будут соблюдать.
– Обещали поддержать.
– На это особенно не рассчитывай. Для тебя три главных направления активности: встречи, дебаты и Интернет.
– Кого посоветуешь сделать руководителем избирательного штаба?
– Да это не так важно.
– Может, Марию?
– А ты отношения восстановил?
– Нет. Но если потребуется, восстановлю.
– Это сам решай. Я буду внимательно следить за твоими успехами и при необходимости подключусь.
– Я надеялся на большее. Ты человек творческий, красивые задумки мне очень важны.
– Если будешь на другого рассчитывать, то кайф не словишь. Мозг разленится. Вдохновение приходит только от своих достижений.
– Все же твои мысли мне бы очень пригодились.
– Как только появятся, сразу пришлю.
Сергей явно ожидал от Алексея большего, был разочарован разговором, но надежду втянуть его в свою игру не утратил.
Алексей же вздохнул с облегчением, скинув с себя весь груз предстоящего действа, и, наконец, полноценно вернулся к работе в КБ.
Все начальники в министерствах обороны и промышленности, поддержавшие проект «Сокол», получили награды, можно было и дальше с ними активно сотрудничать. Естественный путь лежал через модернизацию и усовершенствование разработанной системы. Алексей Иванович снова начал с генералов.
– Василий Александрович, ты помнишь, два года назад я тебе на хранение сдал коньяк для обмывки звезды?
– Ну так и обмыли по всей форме.
– Так вот, я новую бутылку принес. Чувствуешь, к чему клоню?
– Что в этот раз удумал?
– С малыми беспилотниками мы вопрос закрыли. Так?
– Так.
– Настала очередь больших.
– Нет, дорогой Алексей Иванович, на это ты меня не подобьешь.
– Что так?
– Есть ракетные комплексы. А вот если бы ты взялся за мобильную систему «Сокол», я бы поддержал.
– На машине?
– Да, вместе с локатором наведения.
– И еще чтобы стрелял на ходу.
– Хочешь сказать, что нереально?
– Да, сомневаюсь.
– А ты вспомни, кто обещал сделать «Сокола» в малогабаритном варианте.
– Не вместились.
– А вот если вместитесь, то и мобильный вариант возможен. Подумай.
Такая задача для КБ была интересной, но уверенности в успехе у Алексея Ивановича не было, и так с огромным трудом впихнули систему в восьмидесятимиллиметровый снаряд. 
Вернувшись в КБ, Алексей Иванович сразу вызвал свою команду и изложил задачу.
– Надо браться, – сразу возбудился Евгений.
– В малокалиберном патроне места вдвое меньше, и что ты предлагаешь ужать? – последовал естественный вопрос от Сергея Владимировича. – Если свою антенну, то я «за». В электронике запасов нет.
– Патрон можно удлинить.
– Тогда пушку надо всю заново проектировать.
– И так переделывать придется.
– По этому пути можно пойти, – поддержал Алексей Иванович. – А если еще длину волны локатора укоротить?
– С размером выиграем, но такую элементную базу у нас в стране никто не делает. Там все такое миниатюрное, что кроме волновода на нашем оборудовании ничего не сделать.
– Сейчас  прецизионные 3D-принтеры появились, на них изделия любой сложности можно сделать.
– Если их добыть, то вопрос другой.
Пришлось Алексею Ивановичу снова ехать за деньгами в министерство промышленности.
– Степан Борисович, как жизнь, как дела?
– Алексей Иванович, рад видеть.
– Как классно у нас с микропроцессором для «Сокола» получилось. Дошел до массового производства.
– Да, редкий случай. Удачно вошел в расходуемые изделия. 
– Все затраты на разработку многократно окупились.
– Тут военные подбивают меня взяться за мобильную систему.
– Дело перспективное.
– Насколько перспективное, настолько и сложное. Нужно сначала перевести систему на малокалиберный патрон, а там места с гулькин нос.
– Так, к чему вы клоните?
– Единственный вариант – это сделать детали на прецизионном 3D-принтере, коим не располагаем.
– Сколько?
– Триста тысяч евро.
– Неслабо!
– В этот раз вдвое скромнее.
– У нас же уже делают свои принтеры. Сами же всех убеждали переходить на отечественное оборудование.
– Делают, но пока не прецизионные. Для нас подходит только швейцарский. Больше требуемых точностей никто не обеспечивает.
– А думаете, вам продадут?
– Нет, конечно. Но я договорился со Станкином. На вузы санкции не распространяются. Так и будем работать, а заодно и студентов готовить.
– Не знаю, как вы сможете реализовать такую схему оплаты.
– Будут деньги – песни сложим.
– Ну, смотрите, инвестиции теперь проверяют под микроскопом.
– Не подведу, а через пару лет снова будет что отметить.
Благодаря этим и другим усилиям Алексея Ивановича, договор на новую разработку КБ заключило и включилось в активную работу.
Несмотря на полную занятость в КБ, полностью отойти от выборных проблем Алексею Ивановичу никак не удавалось, да и интерес все же присутствовал. Чаще Сергея к нему обращалась Мария.
– Ну как у тебя впечатление от начавшихся дебатов?
– Самохвалов держится молодцом.
– Да, я с тобой согласна. Он и мне нравится.
– Вот видишь, правильно ты его поддержала.
– Он это оценил, теперь во всем советуется.
– То есть ощущение улучшилось.
– Какое ощущение?
– Помнится, ты говорила, что что-то не ощущаешь, – засмеялся Алексей.
– Можно и так сказать, – улыбнулась в ответ Мария.
Сергей звонил после каждого эфира. Алексей вынужден был целые вечера проводить у телевизора, чтобы быть в курсе и дать советы. На фоне остальных претендентов Сергей, действительно, выглядел выигрышно. Он имел четкую позицию, не уподоблялся крикунам и предлагал разумные и понятные решения обсуждаемых проблем.
Неожиданно в Москву прилетела Нина. Оказалось, на похороны мамы. Перед отъездом позвонила Алексею. Договорились пообщаться в ресторане их первой сердечной встречи.
– Вот оборвалась последняя нить, связывающая меня с родиной. Как-то очень стало грустно.
– Давай помянем маму.
Как и в первый раз выпили водки.
– Жизнь течет необратимо.
– Да, это не физика, где время можно повернуть в любую сторону.
– Выглядишь ты замечательно, видимо, жизненных проблем немного.
– Это так, все спокойно и предсказуемо. Можно сказать, живу, как при коммунизме, который нам в свое время обещали. Все есть, муж любит, сын радует, работа не утомительна.
– Я думаю, у нас бы каждый согласился на такую жизнь.
– Знаешь, какое главное отличие жизни там и тут? Амплитуда эмоций существенно различается. У нас как будто футбол смотреть, заранее зная счет.
– При этом счет в пользу твоей команды. Что немаловажно!
– Да, это ты прав. А тут идешь на футбол и не знаешь, что тебя ждет.
– Ага, кто морду набьет: фанаты или полицейские. У нас амплитуда эмоций больше за счет отрицательной части. Не думаю, что это людям сильно на пользу.
– Понимаешь, у нас жизнь – это установившееся течение, а у вас бурная горная река.
– Которая стремительно стекает вниз.
– После определенного возраста река каждого стекает вниз, как и человечества в целом. Но Россия на карте мира – особая точка. Взять хотя бы вашего президента. Сегодня он четыре часа отвечает на вопросы, завтра контролирует космодром, наставляет учителей, ликвидирует последствия пожаров, наводнений, снимает нерадивых генералов, объясняет, как нужно работать министрам, предпринимателям, банкирам, учит жить олигархов и малоимущих, контролирует строительство дорог, принимает высокопоставленных гостей, открывает спортивные соревнования, летает по всему миру, выступает на всевозможных встречах, саммитах, форумах, проводит совещания по множеству вопросов, организует науку, реформирует школы и вузы, борется со взяточниками, вразумляет чиновников, параллельно с этим играет по ночам в хоккей, водит самолет, спускается под воду и даже поет песни и играет на рояле. Откуда только силы! Говорят, у него двойники есть.
– Я с ним несколько раз близко общался, ничего подозрительного ни в облике, ни в голосе, ни в манерах не заметил, – улыбнулся Алексей.
– В Германии невозможно себе и представить, чтобы руководитель страны стольким всем был озабочен и занят.
– Это ты еще не все назвала. Вопрос только в том, должен ли он всем этим заниматься. Его главная задача – отладить систему власти, а не подменять ее. Пока это так, течение нашей жизни все и будет в водоворотах.
– Тебе, конечно, виднее. Но, наблюдая со стороны, я иногда скучаю.
– А мы, наблюдая со стороны, завидуем.
– Я сравниваю свою жизнь и твою. У меня все тривиально: школа, вуз, преподаватель, жена, семья, ребенок. А у тебя биография – «Война и мир», даже покруче.
– Мне она напоминает полет бумеранга. Запустили его опытной рукой наставники из конструкторского бюро, и летел пятнадцать лет, пока не вернулся назад.
– А как сам считаешь, какая наивысшая точка полета?
– Это смотря какую шкалу выбрать. По статусу самой высокой была должность заместителя председателя в правительстве. По уровню эмоций, напряжения и головокружения – выборная кампания. По эффективности – работа в КБ. Созданные системы надежно защищают небо над головой. 
– Послушай, а почему ты ушел из правительства? Опять что-то поперек власти сказал или сделал?
– Нет, подловили на амурном деле. Даже фильм сняли. И не один.
– Да, милый, все еще живешь заветами Мопассана. Помню, шикарный женский букет ты собрал на пятидесятилетие. Пожалуй, еще и неполный.
– Почти полный, Татьяны вот только не хватало, да еще одной мимолетной особы. Но теперь я остепенился, живу в традициях русской классики: семьянин, прекрасная жена, чудные дети.
– Кто же эта красавица?
– Людмила – самая молодая роза из того букета.
– Да, упустила я момент! – засмеялась с легкой грустью Нина. – Должна тебе признаться, что тот год, что мы были вместе, для меня самый памятный и самый яркий в жизни. Спасибо тебе за все это.
– Ты тоже много для меня значишь. Таких умных женщин я больше не встречал.
– Ум не главное достоинство женщины.
– Все остальное тоже налицо.
– Честно говоря, если бы все вернуть назад, я бы осталась с тобой.
– Сомневаюсь, что это был бы правильный выбор. Вон, даже Лена меня не выдержала и не удержала. Практически не общаемся.
– С Людмилой тебе повезло: молода, красива.
– Да, нужно теперь беречь сложившееся счастье.
– Ну что, очень рада за тебя, ты это заслужил.
– Будем на связи, жизнь продолжается.
На этом они обнялись и расстались. 
Выборы президента предсказуемо завершились в первом туре, победил председатель правительства, рекомендованный действующим президентом. Самохвалов занял почетное второе место с 23% процентами. Это вполне можно было расценить как значимый успех самого кандидата, так и партии «ЗУБР».
На банкете, организованном по этому случаю, Алексею Ивановичу было предоставлено первое слово. Он выступил коротко с легким юмором. Далее Сергей Сергеевич и Мария Игнатьевна почти хором похвалили и поблагодарили его за создание партии и содействие на выборах. После этого все взоры были обращены к Самохвалову, ставшему признанным лидером. Алексей вместе с Людмилой вскоре незаметно покинули празднество, которое уверенно катилось по новым рельсам.
– Леш, а почему ты сам не стал выдвигаться, а все силы положил на продвижение Самохвалова? 
– Я смотрю, он тебе не слишком нравится, – попытался уйти от ответа Алексей.
– С тобой его вообще не сравнить. Ты бы добился большего. С нуля все создал. Он пришел на готовенькое, а смотри, как сразу запетушился. Но меня он мало волнует, я вижу, что ты как-то сник. В чем причина?
– Видишь ли, дорогая, что бы там ни говорили о моральных и этических принципах, но политика – дело грязное. И чем выше твои позиции и амбиции, тем осторожнее надо быть. Могут не только ножку подставить, но и в кювет столкнуть. И ничего личного, таковы правила игры. К сожалению, я поздно это понял.
– Что же случилось?
– Лучше не вспоминать, тебя это точно не порадует.
– Лучше знать, а то я себя накручу и ведь все равно не успокоюсь, пока не узнаю.
– Три года тому назад были у меня отношения с одной высокопоставленной дамой.
– С Марией? Кто же этого не знает, она всегда бравировала, а я ревновала.
– Нет, бери выше.
– Дама была замужем?
– Да.
– И муж узнал?
– Нет, не муж, а секретные службы.
– А им-то какое дело?
– Работа у них такая, компромат собирать.
– Деньги потребовали?
– Нет, просто не рекомендовали больше активничать на поле политики.
– Угрожали мужу сообщить?
– Это даже им сделать трудновато, муж уже умер.
– Сам по себе?
– Конечно, к этому я не причастен, – улыбнулся Алексей.
– Чего же тогда?
– Перед честным народом грозились опозорить.
– Помнится, одна красавица уже пыталась, но тогда ничего не вышло.
– Тут другая ситуация, не только моя честь, но и честь этой высокостоящей женщины затронута.
– Выше по статусу Марии я знаю только одну. Но она уже в годах.
– Есть и другие. Короче говоря, в большую политику я больше не вхож. Ты, конечно, женщина чуткая и наблюдательная, мое огорчение заметила. Но чувство это не столь глубокое и связано лишь с тем, что слегка ошибся я в Самохвалове. Ведь это я продвинул его на твое место, да и книга его в основном написана мною. У меня был выбор между ним и Марией. Общество еще даже в Америке не дозрело до женщины – президента.
– А я и не догадывалась.... Выходит, ты всем втихую и руководил!
– Ну так, кукловодил немного. В целом я ни о чем не жалею. Помнишь, когда я тебе позвонил, и мы встретились в кафе?
– Конечно, помню. Я волновалась страшно.
– Я тоже разволновался, когда фото сына увидел. Это многое и решило. А замысел-то был лишь в том, чтобы уговорить тебя из Думы выйти.
– В пользу Самохвалова?
– Именно, представляешь, не будь его – не было бы ни Лизочки, ни нашего счастья.
– Как все удивительно, построено на случайностях.
– Я давно убедился, что случайными события только кажутся. Каждый живет по замыслу своей судьбы. Но не каждый бывает его достойным.
– Это как же?
– Судьба – штука сложная, узнать ее трудно, почувствовать можно. Она может правильно выстраивать события, но делает это только в том случае, когда сам содействуешь и не кривишь душой. Маленькие грешки может простить, щелкнув по носу, за более серьезные наказывает, а за подлости уже ответственность не берет вовсе и отворачивается навсегда.
– Тогда я ей очень благодарна. Я тебя полюбила еще с первого раза, когда на кухне посуду мыли. Помнишь?
– Конечно! Ты мне сразу понравилась, но я себе настрого запретил поддаваться этому чувству.
– Ну и зря. 
– Удивительно, что судьба так сложно все устроила.
Могла нас сразу соединить.
– Подозреваю, что это была не главная часть замысла.
Есть на тебя более далекоидущие виды.
– В каком плане?
– Я думаю,  твоя судьба тесно связана с судьбой страны. Не иначе!
– Возможно, но при этом не обязательно быть на вершине власти. Главное в жизни быть достойным предназначения своей судьбы и не кривить душой в осознании своей правды. 
 
 
 
 
Оглавление
 
Глава первая. Рука судьбы………………. 3
Глава вторая. Нина………………………. 71
Глава третья. Политическая увертюра…. 135
Глава четвертая. Дерзкий замысел…………. 201
Глава пятая. Опасность победы……….. 259
Глава шестая. Ложная высота…………… 321
Глава седьмая. Запрещенная реальность… 383
 

 
Литературно – художественное издание
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Козлов Геннадий Викторович
 
СВОЯ ПРАВДА
 
Корректоры Корнева В.А., Расчетнова Л.П.
Обложка Сушкова В.И.