Глава первая

 Марсианин. Роман. Часть первая.

Введение
               
Москва. Большой светлый кабинет. В нем двое. Один из них – в штатском - сидит за столом и просматривает бумаги. Второй – в погонах полковника - рядом со столом в позе готовности давать пояснения.  На столе папка из красного пластика.  Цвет и бумажное ее содержимое -  сами по себе показатели важности материала. Бумага лучше хранит тайны, чем электронные носители. В верхнем правом углу листочка, который держит в руке сидящий за столом, пометка: "Шифрограмма. Марс - Земля. ГРУВС. Секретно'. По центру крупно: 'Материалы расследования гибели сотрудника внешнекосмического сектора пятого отдела Управления Разведки ВС старшего лейтенанта Кулькова А.П." 
Чуть   ниже: "Из   показаний маляра-художника поселка Нижний Марс Гущина В.А." Далее:

 "26 марта около 12.00 мы вместе с геологом Кульковым А.П.  вышли в Зону наката. Он сказал, что ему нужно сделать забор проб в озерах. Когда мы пришли к озеру Круглое, Кульков ушел набирать пробы и осматривать берег, а я начал делать этюды для картины. Кульков долго не возвращался, я забеспокоился и пошел его искать. Нашёл его не сразу, потому что он ушел за валуны, и с берега его видно не было. Когда я нашел его, Кульков лежал на левом боку, его спецкостюм был пробит на уровне груди. Маска повреждена не была. Я достал из сан-кармана его спецкостюма бинт и тюбики номер один и номер два, ввёл их содержимое в ногу, перебинтовал рану поверх комбинезона: так как в зоне наката снять с него защитный костюм было нельзя, так как Кульков неадаптирован к парам стекла. После этого я отнес Кулькова к контрольному армейскому пункту, расположенному примерно в трехстах метрах. Старший патруля связался с дежурным по части, но прибывший врач, осмотрев Кулькова, сказал, что он уже мертв.
Возле озер я никого не видел, в совершении нападения никого не подозреваю".  Число,
подпись.

Эти показания были сняты в день происшествия.  А вот еще одни, которые Гущин дал 28 марта.

"Я, Гущин В.А., сегодня в 9.00 (время Марс-Москва) вместе с начальником штаба в/ч 77652 майором Вахтюченко А.Ф., помощником дежурного по в/ч 77652 прапорщиком Кубенком С.Л., участковым   уполномоченным поселкового   отдела   внутренних дел капитаном Треядкиным В.П. вышел в район происшествия для того, чтобы показать место гибели Кулькова А.П. Издали мне показалось, что на месте гибели Кулькова кто-то лежит.  Сначала я подумал, что это обман зрения, но, как оказалось, там действительно находится человек. Он лежал в той же позе, что и Кульков два дня назад, но был мёртв. Когда я заглянул в лицо сквозь защитную маску, то увидел, что человек очень похож на Кулькова А.П."

Из записи в журнале дежурного по части. "Тела погибшего Кулькова А.П.  и похожего на него человека помещены в отдельный холодильник морга санчасти поселка Нижний Марс. Холодильник опечатан печатью спецотдела в/ч 77652."

Из медицинского заключения: "В ходе внешнего осмотра, проводившегося на территории в/ч 77652 установлена высокая схожесть тел..." Далее: " Вскрытие тела Кулькова А.П. показало, что смерть наступила от острой дыхательной недостаточности, сопровождающейся обильной кровопотерей в результате поражения левого легкого колющим предметом." И следом: "Вскрытие тела человека, похожего на Кулькова А.П., произведено не было по причине его бесследного исчезновения."

Из рапорта начальника спецотдела в/ч 77652:

 "...печати на двери холодильника неповреждены. Служебное расследование причину исчезновения тела не установило."

Человек, листающий странички, перевернул сразу несколько. Подержал в руках бланк сравнительного анализа отпечатков пальцев. Впрочем, какое может быть сравнение: у Кулькова-2 они   напрочь отсутствовали. Кульков... Что на него есть?

Из докладной записки старшего координатора внешнекосмического сектора пятого отдела Управления разведки: "Ст. лейтенант Кульков А.П. - далее анкетные данные -  откомандирован на Марс для проведения начального этапа операции "Стекло".  Цель операции: обнаружение места изготовления задающих элементов, используемых в куполообразующих генераторах, выявление лиц, причастных к их нелегальному производству и контрабандной транспортировке на Землю, установление каналов поставки.  Кроме того, ему было   поручено   изучение   личности, физиологических, психических   возможностей объекта "Землянин", установление пределов его аномальных способностей, а также возможности их полезного применения как в рамках операции "Стекло", так и в других направлениях."

Читавший не стал вникать ни в суть операции, ни в ее обеспечение. Видно, был хорошо о ней осведомлен.  Закрыв дело, хлопнул по обложке ладонью и сказал с усмешкой: "Двойной агент, да и только!" 
Стоявший рядом полковник, терпеливо ожидавший пока САМ ознакомится с материалами, развел виновато руками, и, хотя уловил иронию, сыграл простачка, ибо не отреагировать на замечание такого порядка не имел права.
 - Никак нет, товарищ генерал, проверяли.
Тот в ответ и бровью не повел, сбив тем самым полковника, который, не сумев уловить настроения начальника, не знал какой выбрать тон.  И потому решил показать, что, пусть и с опозданием, но шутку понял и даже чуть хмыкнул, но не явно, ибо смешки в его положении были бы совершенно неуместны.  Какой смех, когда операция провалена уже в самом начале? Притом не просто провалена, а самым невероятным, необъяснимым образом. Но лучше уж так, необъяснимо и с полтергейстинкой, чем по халатности или недоработке.
- Что думаешь по этому поводу, Иван Палыч? - Голос у генерала был доверительно тихим.
- Думаю, Сергей Александрович, - полковник мгновенно перестроился с официального на товарищеский тон, - Кульков вышел на цель. Но резко вышел, нашумел, обнаружил себя.  Потому и убрали. А двойник... Чертовщина какая-то. Не знаю. Что за двойник, куда делся...
- Ты не знаешь, я не знаю, на Марсе не знают.  А кто знать будет?   
- Меры принимаются... -  полковник   потёр затылок, напряжённо пытаясь определить генеральское настроение. Пока трудно было понять: казнить настроен начальник или миловать.
- А этот...  Гущин? Что о нём имеется?
- Двадцать девять лет. Родился на Марсе. Мать умерла, когда ему было 5 лет. Предполагаемый отец – офицер воздушно-космических войск. Он находился на Марсе в двухгодичной командировке. После окончания ее, еще до смерти матери Гущина, вернулся на Землю. Гущина воспитывали в чужой семье. У него рано проявились художественные способности. Талантливый парнишка оказался. В возрасте четырнадцати лет он настоял, чтобы его направили на Землю.
Генерал удивился:
- Родился на Марсе, говоришь? И как он тут, на Земле?
- Закончил школу, художественное училище. Жил в интернате, в общежитии училища.  Болел часто. Регулярно проходил лечение и профилактику в военно-космическом госпитале. Полгода как вернулся на Марс.
- Почему в интернате? Ты сказал – у него отец здесь?
- С отцом встречался, но отношений у них не сложилось. Отец его не принял, по сути дела.
- Ещё служит? – генерал нахмурился.
- Нет, уволен в запас. Пенсионер.
- Ладно. Это их семейное дело, в конце концов. Что дальше?
- Гущин подружился с сыном лечившего его генерал-майора медицинской службы Климова. Он лечился в госпитале, которым руководит Климов. Тот сам его вёл. И, есть предположение, что специально познакомил его с сыном. Для психологической адаптации. Они ровесники.
- Знаю я Александра Прохоровича, - голос генерала потеплел, - отличный хирург. На себе испытал… - И снова тон его стал деловым, -  что дальше?
 - Гущин проводил у них все каникулы. И вообще, в семье его принимали, как родного. – Полковник решил немного поработать в резонанс настроения начальника, а заодно и подготовить переход к главному. – Так вот, сына генерала Климова мы планируем привлечь к операции. Вместо Кулькова.
- Обожди… Он ведь офицер, сын? Обстрелянный, к тому же, как я помню.
- Так точно. Капитан ВДВ, спецназ.
- Боевые отличия?
- Два Ордена Мужества, медаль «За отвагу». Вообще-то его представляли к Святому Георгию, но он…
- Водка? На кулак не сдержан?
- Ладно бы на кулак. На язык. Что-то там сказал проверяющему из министерства. Ну вот и остался в капитанах. Ему досрочное звание шло за отличное выполнение боевого задания. Ну а раз в старшие офицеры не вышел, Святой Георгий – мимо. Второй орден Мужества получил.
- Грубиян что ли? – удивился генерал, - Александр Прохорович очень интеллигентный человек. Ну медик, конечно. Это тебе не волчары из ВДВ. А сын, видишь какой… Не похоже, что «генеральский сынок».
- Остряк-самоучка, – с осуждающей грустью, как ему показалось, очень уместной в данном случае, сказал полковник.
-  Вот так-то с генералами шутки шутить, Иван Павлович, - странно отреагировал на сказанное генерал, чем сильно озадачил полковника. Тот не нашелся, что сказать в ответ и только деликатно хмыкнул. - Ладно, - продолжил генерал, - дадим ему возможность исправиться и получить недополученное. Дело серьезное. Очень даже. И путанное. Много вокруг него накручено, Гущина этого... И стекло, и трупы какие-то непонятные. А он у нас без прикрытия остался. Десантника вводить в дело немедленно. - Он задумался на секунду, как выяснилось, искал окошко в напряженном дневном графике завтрашнего утра. - Завтра в десять ноль-ноль его ко мне... Что еще?
   - Не получается завтра, товарищ генерал.  Климов в операции. Командование его уперлось...  - беспомощный выходил ответ, и полковник, почувствовав это, замолчал.
Генерал, однако, не заледенел, как ожидалось, не выпятил губу: знал, как сейчас договариваться с армейцами, буркнул только недовольно: "Ты их спрашивай больше.  А убьют его в этой операции, что будешь делать? Не получается добром - арестуй. Выкради. Там разберемся. Что ещё?
 Полковник помялся. 
- Куратор операции до сих пор не утвержден...
Генерал взглянул на него в упор, насмешливо-понимающе.  Пошевелил губами. Выдержал паузу.
- Ладно, если сумеет твой, как его?
- Мишин… 
-  ...завтра к десяти Десантника доставить, проявит, так сказать, инициативу и оперативную смекалку, назначим куратором его. – И добавил уже совсем по-дружески, - Дедом они тебя ещё не сделали? Вот и мои тоже все для себя пожить хотят. О нас, стариках,  совсем не думают…

 Глава первая

Это случилось на третий день после того, как вахта поднялась в погрузочный блок. И события эти - отлет на Землю горняцкой смены и видение -  были между собой связаны.  Конечно, полторы   сотни   горняков, металлургов и обслуги, отмотавших по контракту два года в катакомбах Марса, были здесь нипричем: со сменой ушла Лариса.
Видению предшествовал сон. Длинный, путаный, тревожащий. Снилась Володе Земля, но по-марсиански скученная.  Он бродил по улочкам-коридорам, плутал, попадал в какие-то дворики-тупики и долго из них выбирался. Потом неожиданно оказался на лестничной площадке: близко - рукой дотронуться - обшитая по провинциальному обычаю искусственной кожей дверь.  Сердце редко и тяжело забухало: где же он видел такую? Толкнул ее, болезненно предчувствуя тщетность своих надежд, прошел длинный узкий коридор... И оказался на пороге своей марсианской квартиры. Прошел в комнату. Сел на кровать. 
В   ванной шумела вода, светилась полоска у неплотно прикрытой двери, а на спинке стула висели ее шорты и футболка.  И вот тут произошел какой-то непонятный, неуловимый сбой, словно он задремал во сне и сразу же проснулся... Что-то изменилось?  Нет, и вода в ванной шумела, и шорты висели на спинке стула.  Плохо соображалось: мысли были неповоротливы, как бывает и во сне, и сразу после пробуждения от тяжелого забытья. И тут шум воды оборвался и из ванной вышла Лариса: тонкая, упругая с блестящими счастливыми глазами.
Кутаясь в банное полотенце, тряхнула тяжелыми черными волосами, разбрасывая вокруг себя брызги.  Встретились на середине комнаты. Влажные руки охватили его за шею, полотенце соскользнуло к ногам, загасли, утонули в ресницах зрачки и губы ее, тонкие, нетерпеливые, требовательно раздвинули его губы. Было так, как бывало, когда все хорошо. Но было и что-то другое - знакомое и тревожащее. Он не хотел признаваться себе в этом, отстранялся от мыслей, которые уже начали смущать его, отвлекать от происходящего. Он точно знал, что это не сон: сны настолько реальными не бывают. Но лучше бы сон… Потому что, вернуться она не могла, это не реально. А то что реально – лучше бы этого не было. Он бессознательно напрягся, прислушиваясь к ощущениям.  Ее губы, как бы в ответ на это ослабели и отодвинулись, а потом вдруг Володя перестал ощущать ее тело: некоторое время видел его, но не чувствовал. И потом вдруг пустота: Лариса погасла, словно ее выключили...
Он стоял посреди комнаты в позе до крайности нелепой: с выставленными вперед полусогнутыми руками.  Одежды ее на стуле уже не было, но там, где они встретились, остались на полу влажные тапки и сложившееся дугой полотенце.  Володя, сам не зная зачем: не искать же! - бросился в ванную: идеальный -  ее -  порядок.  И заколки ее забытые, а, может быть, нарочно оставленные три дня назад, были на месте.  А шорты со стула исчезли!  Наваждение? Помутнение разума? Но вот тапки посреди комнаты, полотенце -  влажное.  Ванна сырая и теплая еще от воды, и мокрые следы босых ног на кафеле. Значит не галлюцинация? А, может быть, сложная галлюцинация, с развитием? Может быть, она еще и не закончилась?
Долго сидел, пытаясь мысленно нащупать момент пробуждения, но не смог.  Неверными руками взял из шкафчика бутылку и стакан, там же налил, собрался выпить. Постой! А если?.. Но они ОТТУДА, а Лариса жива! Или? Он поднял руку с переговорником, закрепленным на ремешке, как много лет назад закрепляли на запястье часы, вывел на экран номер дежурного по "залу ожидания" и дал вызов.  Как сказать, чтобы не очень походить на сумасшедшего?  Не спросишь же впрямую: жива ли такая-то?  Да просто позвать к переговорнику, а там выяснится.
Дежурный не стал ломаться и говорить, что не положено. Фамилия Гущин ему ничего не говорила, но, во-первых, звонивший - он это сразу определил по коду, сообщающему категорию допуска, - был не из "общаги" - из "особняка", а значит начальство или кто-то "иже с ним", но главное то, что он оставался, а не улетал со всеми. А это значит, что – не вахтура, что возят его не "коротким путем", который устанавливается между Землей и Марсом раз в два года, в период противостояния, а по экстренному, как спеца. И ответил потому довольно дружелюбно, хотя   мог и не разговаривать вовсе: "Сейчас посмотрим вашу знакомую". И почти сразу же: "Опоздали, только что пошли на погрузку."
- Все там нормально?  -  теперь этот вопрос был к месту. 
- У нас всегда все нормально.  Да не отчаивайтесь, - дежурный позволил себе
лирическое отступление, - новых привезли. Скоро у вас будут. Только они, особенно которые посимпатичней, уже по парам. Налету спарились, - хохотнул он по поводу остроты, которую, видно, повторял уже не единожды. - Успеете отбить до отлета? У вас когда график?
- Я марсианин, - ответил Володя и дал отбой.


Рецензии