Зеленая голова

        Был полдень. Солнце зашло за угол и посмотрело в окно многоэтажки. Оно удивилось – в это время в основном все жилища были пусты, а в этом на кровати разбросалось юное существо с зеленой прической, напоминавшей подводную кочку.

        Фарфоровая кожа светилась там, где не поместилась в цветастой пижаме. Она была  сделана из сметаны, сливок и белоснежного крема. Ее хотелось лизнуть, даже есть ложкой. В то же время страшно было прикоснуться, так нежна и нереальна была она.

        Полуденная нега девушки была полна зубастых мальчишек. Они преследовали, пока она не вырвалась из западни сна. Медленно проснулась порывистая сила. Открыла глаза, потянулась как котенок перед игрой и поднялась.

        В большой комнате инвалид отчим смотрел свой вечный фильм про неуловимых мстителей. Когда проходила мимо, своими железными пальцами ущипнул за бедро. Она замахнулась и не ударила, слишком натурально испугался хулиган.

        В ванной, взглянув в зеркало, закричала. Падлюка Ксюха обещала сделать прикольную прическу. Все гадости в ее жизни были от любимой подруги.

        Девушку звали Марина.

        Была она разочарованным человеком. Жизнь, обещанная как вечный карнавал или там как какой-нибудь фейерверк, вдруг обернулась выскабливанием. Что за жуткий термин? Он означал аборт, термин еще более страшный. Вообще, медицина вся состоит из этих терминов, и лучше с ней не связываться.

        Но как не связываться, когда мальчик был такой хорошенький!

        Москвич. Весь такой маленький, аккуратненький, в узеньком модном костюмчике и туфельках, которые постоянно протирал платочком.

        Бизнесмен. Он постоянно решал какие-то вопросы с какими-то партиями товаров. И был полон какой-то взрослой солидности, хотя по виду был обыкновенным мальчишкой, как любой из ее друзей.

        Неважно, что водил он ее по ресторанам, хотя ей это занятие страшно нравилось, делало и ее настоящей взрослой женщиной.

        Неважно, что делал ей дорогие подарки – сережки, настоящие американские кроссовки, хотя ей и это тоже было страшно приятно.

        Когда, наконец, он уложил ее в постель, она и не подумала сопротивляться. Ей это особенно страшно понравилось.

        А потом он исчез. Видимо, уехал в эту свою Москву…

        Пришла тоска.

        Тогда мамочка посадила ее перед собой и, глядя прямо в глаза, спросила:

        - Ну, что, дура, залетела?

        И послала в аптеку за тестом на беременность. В итоге пришлось сделать это самое выскабливание. Мама сказала, что надо поставить точку.

        Что это значило?
 
        Дело в том, что их род состоял из брошенных женщин, из брошенных матерей-одиночек. Глава их рода амазонок «бабуля» (прабабушка Марины) воспитывала двух дочек одна. Одна из дочек (бабушка Марины) родила маму Марины и еще одну дочку (тетю Марины), мама в свою очередь родила двух дочек и тоже повторила судьбу своей мамы и «бабули» (инвалид отчим был не в счет).

        Кто-то сверху, а может быть снизу, сделал на их роду эту дурацкую надпись – очень любить мужчин и обходиться без них.

        Мама решила поставить точку в этом перечне матерей-одиночек.

                ***

        Мама была сильным человеком.

        Судьба слепила из юной поэтессы бригадира отделочников.
Бригадир отделочников не может быть слабым. Женщина, в одиночку воспитывающая двух дочерей не может быть слабой. Женщина, имеющая на руках неработающего и не получающего инвалидной пенсии мужа-инвалида не может быть слабой.

        А как славно начиналась жизнь.

        - Боже! - закричал седовласый художник, когда увидел семнадцатилетнюю девчонку. – Настоящая русская красота! Я должен написать ваш портрет.

        К сожалению, сеанс не состоялся. Когда вошла в мастерскую, первое, что увидела – это была абсолютно голая дама в кресле, с папироской во рту.

        А как хороша была девчонка в то время – золотая коса вилась по стройной спине, пронзительная синь глаз и возвышенный романтизм во всем облике. А какая кожа! Какая кожа! Прямо хоть ложкой ешь. К тому же писала стихи и мечтала стать журналистом, к чему имела несомненные способности, как отмечал руководитель их литобъединения.

        Однако все было подарено вдохновенному скрипачу из Филармонии. А тот помог ей родить двух детей, переиграл свою руку и ушел к дочери полковника КГБ.

        Прабабушка, правительница страны амазонок, так и сказала, когда узнала о бегстве музыканта:

        - На роду написано.

        Кто-то сверху, а может быть снизу, написал эту надпись на их женском роду.

        Короче, пришлось выживать без мужского плеча – вместе со всей страной.

        Страна разучилась работать, и занялась воплощением революционных идеалов – экспроприацией собственности, только не частной, а государственной. Народ попер в капитализм, как баран в новые ворота, рыночные ворота. На рынке оказалась и Мария Ивановна, то есть мама мамочки, забыв профессию инженера-химика.

        Как объяснила мама мамочки – деньги производились на рынке. Послушалась совета мамочки – устроилась торговать мясом. Вернее, мамочка устроила.

        Страна перестала производить, а стала торговать – одна часть страны. А другая … Целый век живя революционными идеалами, вдруг заимела возможность их воплотить. Затерянное в истории слово экспроприация обрело реальную плоть. Из телевизора вылезло итальянское слово «мафия» и стало роем мух, которые полетели на мясо. И облепили его.

        Облепили наивную и радостную маму. Ее ларек, ее мясо. Всем захотелось ее мяса.

        Рынок был поделен между тремя группировками – боксерами, синюшниками и айзерами. Кстати, синюшники – не алкоголики, а татуированные уголовники. А айзеры – айзербайджанцы. А боксеры были боксерами, но только бывшими.

        Несмотря на то, что у ее ларька была своя «крыша», а это были боксеры, бесплатным мясом пользовались все группировки. Кроме того, милиция, рыночные охранники, налоговая служба, пожарники и даже сам хозяин.

        И ей стало так плохо, что она вышла в ночь.

        По улицам двигались тени. Стало страшно, и она вошла в парк. Вернее, не в парк, а оказалась на пустыре.

        И в лунном свете увидела дерево. Одинокое дерево посреди какой-то запущенной, мусорной поляны. А возле стоит громадная собака и очень страшная. Какая-то бледная, как призрак - прямо собака Баскервилей.

        Она замерла, как бы окаменела.

        Собака стояла и смотрела на нее. Приглядевшись, она заметила, что зверь привязан к дереву. Еще внимательней приглядевшись, она заметила, что у него выпирают ребра на боках и поняла, что перед ней просто умирающее животное. Хотела уйти, но остановилась.

        Жалость впилась в ее сердце.

        Она пошла к умирающему. И привела домой. Мать назвала ее дурой и дала ключи от подвала, поскольку животное было мраморным догом, самой громадной собакой на свете.

        Дог был болен. Вылечить его не удалось. Но умер он по-человечески – в тепле и заботе.

        Жалость впилась в ее сердце. И сделало его сильным. И сделало ее женщиной, отвечающей за своих детей. Готовой ради них на все.

        Своим продавцам она запретила отдавать товар без оплаты – даже хозяину.

        Тут же любящие и добрые личики друзей и знакомых исказила гримаса изумления, которая тут сменилась гримасой неприкрытой злобы. А синюшники ни много ни мало – приговорили к смерти. Не получивший требуемого уголовник провел по горлу и сказал «хана». А крыша с крышой ссорится не захотела, – дескать, что ей, мяса жалко – боксеры отступили.

        Собрался тогда женсовет, как выражалась бабуля. Кроме нее присутствовали – мама, мама мамы и Маринка, которая слушала за дверьми.

        Подведя итог обсуждениям бедственного положения, бабуля сказала:

        - Придется звать разбойничка.

        Она вспомнила о проклятии семьи, единственном мужчине в бабьем царстве, о племянничке своем непутевом, человечке ни дня не работавшем в своей незаконной жизни, неоднократно судимом и при этом прекрасно себя чувствовавшем. Скрипя сердце, бабуся отправилась к отщепенцу на поклон. Тот понаслаждался унижением великой партизанки и, наконец, смилостивился.

        На следующий день явился мужчина довольно заурядного вида, с лысиной. Только взгляд у него был какой-то пристальный.  Он стрельнул в Маринку острым своим глазком, быстро оглядел коридор и, подмигнув девочке, прошел на кухню, где был накрыт праздничный стол.

       Маринка притаилась в коридорчике. Говорил в основном мужчина. Сначала он рассказал забавную историю.

        О том, как в какой-то зоне опустили цыганского барона. Сделали его петухом. «Сказка что ли такая?» - подумала тогда Маринка. Потом зачем-то приехали цыгане, закопали своего барона в землю по самую шею и с песнями водили вокруг него хоровод.
Мужчина очень смеялся своей истории. Женщины молчали.

        Потом он выпил, закусил, пообещал разрулить проблему и тут же покинул дом.

        Проблему он решил, но с рынка пришлось уйти, что она сделала с удовольствием.

        В районном центре занятости ей предложили бесплатные курсы штукатуров, и она согласилась.

        Стройка прочно вошла в ее жизнь и постепенно поэтесса выросла до бригадира. Косу пришлось обрезать, стихи забыть, а рука стала, что называется, тяжелой, сгоряча она могла отвесить оплеуху любому незадачливому мужику. Романтика, в жестких условиях строительной работы, стала здравым смыслом, монолитным как селикатный кирпич. .

       Кстати, как она нашла Марине отчима …

       Начались у нее головные боли. Тащиться в поликлинику не было ни охоты, ни времени. Сожитель ее сестры предложил знакомого целителя.

       - Недорогой, хватит бутылки и пачки пельменей, - сказал он и добавил, - между прочим, кандидат медицинских наук.

       Решила сходить.

       Поразила запущенность двухкомнатной квартиры. Целитель варил на кухне какие-то коренья. По его виду она сразу же догадалась, что он собирался ими питаться. Лечебная процедура состояла из массажа спины и гадания на картах Торо. Как ни странно, головная боль тут же прошла.

        Целителя надо было спасать. Вроде как ситуация с догом. Целителя недавно бросила последняя сожительница и, в принципе, он был свободен. Постепенно она переехала к нему жить - вместе с дочками. Поговаривали, что – ради квартиры. Она говорила, что после сеанса не могла заснуть, долго чувствовала его руки. Выбивая себе выгодные наряды, она как бы невзначай упоминала, что у нее на руках две дочки и неработающий муж-инвалид.

        Девчонки быстро привыкли к отчиму. Даже подружились. Они ему находили клиентов, а он с ними делился гонораром. Они катали его на коляске по двору, а он одевал где-то раздобытую пятнистую форму десантника и рассказывал всем, что был офицером-афганцем. Сначала девчонки принимали все его россказни за правду, но когда начались скандалы с клиентами, требовавшими вернуть деньги за неработающую святую воду, стали запросто давать ему подзатыльники, пользуясь тем, что он не мог их догнать. При этом шустрые девчонки не переставали водить клиентов. Одним словом, в семье появился как бы еще один ребенок, довольно забавный, если б не пил. Кстати, инвалидность он получил все на том же алкогольном фронте, подвергая свои лишенные кальция кости всевозможным падениям. Ну, да речь не о нем.

                ***

        Так вот, позвонила мама.

        Марина вздрогнула. Не просто вздрогнула, а стала сумасшедшим ужасом. Рванулась к телефону и остановилась. В башке – только ужас. Снова рванулась. И замерла. Прижала руку к сердцу. Оно колотилось.

        Наконец схватила кусок холодного пластика.

        Голос мамы сказал:

        - Не вздумай сегодня приходить ко мне.

        Рука Марины тихо опустилась. Изнеможение поплыло по телу.

        Вдруг снова щелкнуло в ней. Она вспомнила то, что произошло вчера.
А вчера случилось ужасное.

        Она убила человека.

        А произошло это очень даже просто.

        Дело в том, что учеба в компьютерном колледже закончилась полным крахом. А научилась она только выводить компы из строя, те зависали при одном ее прикосновении.

        - Преподаватель смотрит на меня как на проститутку, - объяснила маме Марина свое нежелание посещать компьютерный колледж.

        Мама удовлетворительно кивнула и предложила посещать стройку, на которой работала. Бригаде не помешают лишние рабочие руки.

        Так вот вчера, как всегда слегка опоздав, она прибежала на работу.

        А в бригаде работал один пацан. Прислала его милиция. Оставалась такая вот традиция еще от советских времен – направлять в рабочие бригады трудновоспитуемых. Привела его мама как-то вечером домой. Была такая вот традиция – решать за бутылочкой вопросы. Вот и привела она его – познакомиться поближе. Тем более, что инвалид утверждал, что владеет «психолоджи менеджментом», то есть знает психологические приемы работы с персоналом. Поэтому мама водила к нему людей на предмет психологического прощупывания.

        Пришел пацан как пацан – стриженый, уши торчат, только круглые глаза какие-то стылые.

        Начал его наш психолоджименеджер прощупывать - что, мол, привело его в строительство. А пацан расхохотался, да так нагло, - привела его, мол, милиция. Оказывается, находился он под следствием по делу о краже государственного имущества.
Психолоджименеджер начал было вспоминать собственную отсидку в КПЗ – пацан его перебил со сверхъестественной наглостью, а не сидел ли он случайно в вытрезвиловке, то есть в вытрезвителе.

        Инвалид изменился лицом.

        Спасла положение мама. Она веско заявила пацану:

        - Ну и правильно, если тебя посадят, вор должен сидеть в тюрьме.

        Лицом изменился пацан.

        Он заметил мелькнувшую в коридоре Марину. Попросился в туалет. Проник на кухню, куда прошла Марина, и, заглянув ей в глаза, серьезно сказал:

        - Ты будешь моя.

        По обыкновению Марина только хмыкнула и загадочно заулыбнулась. А пацан вернулся в комнату, где происходило застолье.

        Когда пацан ушел, инвалид назвал его Саламандрой. Оказывается, он читал роман Чапека.

        Так вот пришла Марина вчера к маме на стройку, как всегда захватив рабочую одежду. Решила переодеться не в вагончике, а прямо в здании, где шли работы. Когда осталась в трусиках, почувствовала на своей коже чужие руки.

        Реакция была мгновенной – с разворота двинула в человека локтем.

        Человек оказался Саламандрой. Он, улыбаясь, попятился назад и вдруг исчез. В строящихся зданиях полно всяческих провалов в полу. Их закрывают досками, чтобы работники случайно не провалились. Не всегда эти доски лежат аккуратно. Под Саламандрой они разошлись. Марину мама тут же прогнала домой.

        Там она застала младшую сестренку. Кристина плела макроме. От напряжения высунула розовый язычок. На сестру она не обратила внимание.

        Марина прошла на кухню и поставила на плиту сковороду со вчерашней картошкой. Постояла у окна. Не выдержав, поела холодное кушанье вилкой. Вернулась в комнату.

        Кристина продолжала свое кропотливое занятие. Марина легонько щелкнула ее в темечко и сказала:

        - И как ты можешь заниматься такой скукой.

        Кристина обиженно воскликнула:

        - Сама ты скука!

        И, понюхав воздух, добавила:
      
        - Опять ты забыла что-то на плите.

        Охнув, Марина кинулась спасать остатки картошки.

        Не спасла.

        От досады решила выйти во двор. Там подошла к друганам. Те скривились:

        - Что, улетел твой московский щегол? Хочешь утешим?

        Марина пошла в магазин. Возле холодильника с мороженым вспомнила, что денег у нее нет.

        Невезуха погнала обратно домой.

        Кристина продолжала свое макроме. Марина включила телевизор и заснула в кресле.

        Вечером пришла мама. Марина бросилась помогать ей с пакетами. Подождала пока мама примет душ, зайдет на кухню, выпьет стаканчик дешевого вина и с выдохом удовлетворения откинется на спинку кресла.

        - Что с мальчиком?

        - Сдох бобик.

        Мама опрокинула второй стаканчик.

        - А вместо него ты пойдешь в тюрьму.

        Взглянув на побелевшее лицо дочери, успокоила:

        - Да никто про тебя не упомянул. Не было тебя. Оформили как несчастный случай.

        Ночью не снились зубастые мальчишки. Только голос Саламандры сказал:

        - Скучно живем, господа.

        Странное дело – это была ее любимая фраза. Не то, чтобы любимая, но часто вспыхивающая в мозгу.

        Когда внутри – буря, а кругом вата, или наоборот, только слово может успокоить хаос.

        Как-то вечером сидела Марина в своей комнате.

        Вдруг вошел парень. Видимо, был он из обычных вечерних гостей. Посмотрел на книгу, которую читала Марина. То была «Физика».

        Парень вздохнул и вот сказал эту фразу, которая засела в ней:

        - Скучно живем, господа.

        Потом парень попросил у нее ручку. Потом – бумагу. Потом приблизил свое лицо к ее лицу. Она зажмурилась и почувствовала - впервые в жизни - мужские губы на своей щеке. Потом были невидимые слова – «подрастай». И все – парень исчез. Навсегда. А фраза его осталась – «скучно живем, господа».

        Кстати, парень был похож на Маяковского – высокий и красивый. А фраза содержала главный смысл жизни – так ей показалось.

                ***


        Марина снова легла в постель и решила остаться в ней навсегда. Все равно жизнь окончена. Фраза разлилась в ней сладеньким киселем. Вот так бы и лежать целую вечность. Вроде как умерла, но так легонько-легонько, как бы не взаправду. И в тумане надвигающегося сна поплыла в страну забвения, в розовых джунглях замелькали силуэты зубастых мальчишек…

        Однако жизнь не оставляла – звонок мобильника кольнул электричеством. Ее подкинуло на постели.

        Звонила любимая подруга.

        Зараза сообщила, что познакомилась с двумя солидными мужчинами, и они приглашают девушек в загородный ресторан.

        - Ты что, дура, совсем проституткой заделалась? – спросила подругу.

        - Сама ты дура, - ответила подруга, - они отбирают фотомоделей для подиума. Хотят просто посмотреть на нас.

        - Ага, посмотреть на наши жопы, - сказала Марина и стала собираться.

                ***

        Встреча была назначена возле Круглой площади, на троллейбусно-автобусной остановке – месте, полном праздничных предчувствий.

        Подкатило тяжеловесное авто, такой прямо элегантный танк с узкими окнами.
       
        Оттуда вышел высокий человек в длинном пальто. Голова его была голой как яйцо. Инопланетянин подошел к ним и церемонно поклонился. Девчонкам захотелось сделать книгсен. Наконец чинно поместились в авто и город замелькал в окнах. В салоне сидел второй инопланетянин – точно такой же, с головой как яйцо. Возраста абсолютно неопределенного.

        Долго ехали молча.

        Девчонкам стало тошновато. Чуть ли не страшновато.

        Наконец инопланетянин начал странный допрос:

        - Как у вас со здоровьем?

        - Нормально, - ответила Марина, пожав плечами. Ей стало скучно, и она решила включить дурочку.

        - В больнице лежали?
      
        - Нет.

        - В поликлинику обращались?

        - Нет.

        - Врача вызывали?

        - Нет.

        - Никогда?

         - Никогда.

        - Мы проверим.

        - Проверяйте.

        Яйцеголовый говорил вроде как с прибалтийским акцентом. При этом его лицо ничего не выражало.

        - Чем занимаетесь: работаете, учитесь?

        - Учусь.

        - Где?

        - В колледже электроники.

        - Что изучаете?

        - Искусственный интеллект.

        - О!

        Безжизненная физиономия инопланетянина оживилась. Глаза стали круглыми. Он стал похож на галку.

        Этим самым интеллектом занимался ее очередной друган. Это он научил ее затыкать лохов.

        - И в чем же заключается искусственный интеллект?

        Как можно небрежней она ответила:

        - Моделирование нейронными сетями взаимосвязи между входными и выходными сигналами посредством адаптивного алгоритма.

        На некоторое время допрос прекратился. За окном уже мелькали заборы частного сектора.

        Тем не менее яйцеголовый не унимался:

        - Имеете какое-нибудь хобби?

        - Плету макроме.

        - Что это?

        - Украшение из веревочек.

        Морщинки раздумий пересекли глянцевую поверхность его лба. Через какое-то время последовал следующий вопрос:

        - А какое самое большое увлечение?

        - Увлекаюсь диггерством.

        Был у нее и такой друган. Его баснями также была полна ее головушка.

        - Что это? - спросил осторожно приставала.

        - Исследование различных подземных объектов.

        И Марина отвернулась к окну, хотя рассматривать уже было нечего. Мимо покатились леса.

       Наконец въехали во двор деревянной усадьбы.

       Вошли в деревянный теремок. Стены ресторанной залы были украшены хомутами, прялками и прочими предметами крестьянского обихода. Царило резное дерево.
Посетителей почти не было, кроме шумной компании за одним из столов.

        Девушка в вышиванке принесла меню в красной папке.

        Перечисление блюд затянулось – ни одного из указанных явств не имелось в наличии. Наконец, девушка предложила пельмени. Пришлось согласиться.

        Стали ждать.

        Вдруг над ними свесилась широкая физиономия. Видимо, с того, шумного, стола.

         - Можно пригласить вашу даму?

        Не дожидаясь ответа, мужчина взял Марину за руку. Круглоголовый прикоснулся к его плечу.

        Широкоскулый повернулся к нему:

        - Она что, твоя дочка?

        Круглоголовый сказал фразу, которую говорить нельзя было ни в коем случае:

        - Будьте так любезны, оставьте нас в покое.

        Нахал хмыкнул:

        - А тебя никто и не трогает – пока.

        Одновременно другая рука поднимала Марину.

        Круглоголовый выхватил из кармана предмет, похожий на фонарик и подсунул его в бок безобразника.

        Раздался треск, здоровенный мужик вскрикнул тоненьким голосом и, взмахнув руками, опрокинулся на спину.

        Компания, не сговариваясь, поспешила вон. За спиной они слышали рев раненого зверя. Отход прикрывал круглоголовый. Он задержался.

        Когда, наконец, вышел, его гладкий череп украшала шишка средних размеров.
Едва дверца захлопнулась, авто сорвалось с места.

        Опять понеслись леса.

        Заметив, что они продолжают ехать в сторону от города, Марина поинтересовалась:

       - А куда мы едем?

       - Туда, где вас накормят.

        - Это в тюрьме?

        Яйцеголовый стал галкой и расхохотался. Отдышавшись, сказал:

        - О, это будет очень шикарная тюрьма.

        У Марины перехватило горло. В нем застрял вопрос о будущем.
На голове яйцеголового росла шишка – прямо на глазах. Это было страшно.
Она отвернулась к окну. Леса катились мимо. «Несет меня лиса в далекие леса», - вспомнила вдруг детскую песенку из сказки про петушка, у которого была «масляна головушка, шелкова бородушка».

        Само странное было в том, что подруга ее все время молчала и делала вид, что происходящее ее не касается. Неужели падлюка заодно с безволосыми?

       Леса катились. Лиса несла. Куда?

       Она повернулась к главному яйцеголовому.

       Тот самодовольно улыбнулся и направил на нее белесые глаза.

       - Тебе оказана величайшая честь – ты будешь участвовать в научном эксперименте. Тебе предстоит улучшать человеческую породу.

       Теперь у Марины глаза стали как у галки.

        Тем временем яйцеголовый торжественно продолжал:

        - Ты родишь человека, который будет править миром.

        Вот так вот - не много не мало. Марина хотела было рассмеяться, но не смогла. В белесых глазах не было шутки, в них застыла ледяная серьезность.

        - А если я не хочу? – пролепетала она.

        - А тебя никто и не спрашивает.

        Лицо яйцеголового не оставляло сомнений.

        Марина отвернулась к окну.
 
        Леса катились мимо. Будущее стало взрослым. Игры закончились. От нее ничего не зависело.

                ***

        И вдруг авто остановилось. Железнодорожный переезд.

        Она открыла дверцу, выскочила и понеслась в сторону придорожного леска. В канаве упала на колени. Вскочила как кошка и кинулась сквозь кусты, рассекая лицо. Беги, заяц! Беги!

        На круглой полянке остановилась. Отдышалась. Присела на пенек. Отдышалась и задумалась. Какое-то время слышались автомобильные сигналы – пока не исчезли. В зеленой голове родились мысли.

        Дети – зайцы. Взрослые – волки. Волки гоняются за зайцами – чего еще? Только фига ли им, попробуй. догони. Скучно живете, господа!

        Круг неба висел над ней. Облака шли по нему – своей облачной дорогой. Равнодушные к девочке на пеньке.

        Она встала и тоже пошла.

        По одной тропинке. По другой. По третьей. Пока зеленая голова не догадалась, что заблудилась.

        Лес стал ужасом. Заяц стал волком, хотелось завыть.

        Она понеслась.

        Пока не задохнулась.
 
        Тогда только остановилась. Сердце колотилось – на весь лес. Вдруг сквозь его стук услышала далекий гул.

        Вроде как автомобили. Наверное, дорога. Шоссе.

        И снова побежала на заветные звуки.

        И вправду – шоссе. А по нему машинки бегут.

        Пошла вдоль. Пока не показался бетонный домик. Вернее, навес. Вернее, остановка. Автобусная.

        Под навесом скамейка. А на скамейке мальчик сидит. Она присела рядом, с равнодушным видом.

        Тем не менее, мальчик не обратил на нее внимание. Он был весь в смартфоне. Своей прической напоминал грибок – или крестьянского сына из учебника о позапрошлой жизни.

        Возле стоял рюкзачок с английскими надписями. На боку рюкзачка прикрепилась бутылка колы. Нахальный мальчишка продолжал не обращать внимание. Марина поняла – перед ней айтишник. Как они себя там называют.

        - Привет, - сказала она.

        - Привет, - ответил мальчик, не прерывая занятие.

        - Дай попить, - сказала. Решила включить нахальную дурочку.

        Тот оторвался от игрушки и внимательно посмотрел на нее. Открепил бутылочку и подал ей.

        Вода возбудила голод. Спросила:

        - А еда какая-нибудь есть?

        Мальчик усмехнулся:

        - Какая-нибудь есть.

        И полез в рюкзачок, откуда вынул сверток.

        Марина мгновенно умяла бутерброды с колбасой.

        - Фу, - выдохнула и погладила себя по животу.

        Мальчик с улыбкой наблюдал за ней.

        Подошел автобус. В городе таких уже давно не было.

        Мальчик поднялся.

        - Он куда едет? – спросила Марина.

        - В дачный кооператив «Ласточка», - ответил айтишник.

        Она тоже встала. Остаться одной на остановке – страшнее ничего не было.

        - Поехали со мной, - сказал мальчик.

        - Поехали, - ответила Марина и поднялась следом в автобус.

        Дурочка отправилась в неизвестном направлении. Конечно, мальчик позвал. Он брал ответственность на себя. А это такое облегчение – когда кто-то берет твою ответственность на себя.

        К тому же успокоили пассажиры с рюкзаками. Все это были пожилые граждане, приготовившиеся к работам на грядках.

        По правде говоря, сельская местность была для городской девчонки экзотикой. Деревню она не любила.

        Как-то провела лето в деревне у родственников. Помнила только, какой  чужой она там была. В магазине, покупая колбасу, услышала за спиной:

        - У городских денег много, мы такую колбасу не покупаем.

        Хотя колбаса была самая обыкновенная.

        Деревенские пацаны почему-то смотрели на нее с каким-то злобным пренебрежением. В клуб на танцы идти было страшно. Оттуда по ночам слышались какие-то дикие крики. Опять же собаки кидались на нее прямо посреди деревни, а хозяева молча наблюдали, не предпринимая попыток как-то утихомирить псов.

        А вот дачная местность произвела на нее благоприятное впечатление.

        Как-то подруга пригласила провести выходной  на даче.

        Сразу по приезду мать подруги пристроила их к делу – они занялись сбором облепихи. Тут она и заметила мужика в гамаке. Он лежал в нем, как тюлень и ничего не делал. У мужика имелась седая борода, которая росла прямо из-под глаз. Его босые ступни были громадны. Подруга сказала, что это муж сестры, как и она, скрипач Филармонического оркестра.

        Каким-то загадочным образом скрипач почувствовал ее взгляд, приподнял белую руку и тонким пальцем поманил к себе.

        Она подбежала.

        Скрипач издал такой низкий бас, что рабское дрожание охватило ее до самого нутра. С наказом принести из холодильника бутылочку вина девчонка тут же помчалась к дому. Причем задание было секретным – никто не должен был это заметить. Требовалось также прихватить из ящика стола штопор и стакан из буфета.

        Задание было с честью выполнено. Девчонка с восторгом следила, как скрипач величавым движением опрокинул стаканчик. Потом угостил ее. Потом спросил, чем она занимается. Услышав про облепиху, сказал – скучно живете, господа. А, может, не сказал. Потом поцеловал в лоб и, посоветовав подрастать, отправил назад, к облепихе.
В гамаке он пролежал целый день. Было в этом нечто героическое. Марина услышала, как мать подруги сказала вечером:

        - Вот бог зятька послал.

        Таким образом, сладкие предчувствия росли в ней по мере приближения к кооперативу «Ласточка».

        Остановка была посреди сосен. Затем прошли через стальные ворота на территорию кооператива. Пошли по дачной улице.

        Марина вовсю вертела головой – как ребенок в парке развлечений.

        По сути, каждый участок представлял из себя отдельный аттракцион.
В одном дворике она увидела на куче мусора гигантскую тыкву. В другом - крашеные фигурки зверушек. В третьем – мужчины, размахивая стаканами, орали друг на друга.
Домишки тоже были забавными. Китайская фанза соседствовала с чем-то похожим на сарайчик. Громадный куб из бетона - весь в трещинах - был стянут как бочка железными обручами. Где-то двор отделяли от дороги кусты с розами, а в другом месте высился стальной высокий забор, вполне готовый к танковой атаке.

        Возле небольшого пруда дорогу перегородил громадный грейдер. Мужчина в майке, галифе и шлепанцах подманивал его бутылкой вина.

        Вдруг мальчик остановился и в упор спросил:

        - Послушай, а ты случайно не шлюха?

        Нельзя нанести более подлого и неожиданного удара. Как во сне она повернулась и пошла обратно.

        Хамства она не прощала.

        Улица поменяла лицо. Заборы обрели голос - стали лаять. У людей по ту сторону обозначились враждебные глаза. На грядках повырастали рабочие зады.
   
        Настроение, естественно, потухло.

        Она не удивилась топоту за спиной.

        Задохнувшись, мальчишка сказал, глотая слова:

        - Извини. Я не умею извиняться. Останься. Все равно автобуса больше не будет…

        Злорадство тут же распустило свои ядовитые крылья. Она развернулась и зашагала своей самой развратной походкой – с особой выразительностью перекатывая мячики ягодиц.

        Однако торжества хватило ненадолго. Ожидания не оправдались. Они прошли улицу насквозь, а мальчик ее так и не остановил.

        И не завел ни в один из этих забавных двориков.

        Через железные ворота они вышли из дачного городка. Свернули с дороги и пошли по тропинке.

        Внутри стало пусто. Затем смесь странного разочарования, недоумения и неясных подозрений как поднятая муть заполнила ее всю.

        И спросить не могла, а куда они, собственно, идут. Проклятая гордость мешала. Росло опасное раздражение – опять во что-то влипла. Сжала зубы и стала готовиться к отпору.

        А мальчик шагал и шагал – молча, перед ней.

        А лес становился гуще и мрачней.

        - «Несет меня лиса в далекие леса», - вспомнила детскую сказку.

        Опять зайцу бежать? Да что же это такое?

        И вдруг вышли на поляну. К громадному камню. Даже не камню, а целой скале.
Снизу слегка подкопченной.

        Потому что под ней горел костер.

        А над костром висел котел. Возле которого суетился мужчина в штанах с розовым камуфляжем и в шляпе рыбацко-военного фасона. Недалеко, прямо на земле, возлежал красивый парень с волосами, разбросанными по плечам. Он был полностью поглощен смартфоном. Рядом на лежащем бревне сидела девушка.

        Марина вздрогнула – у девушки была зеленая голова. Она взглянула на Марину с ненавистью. Та ответила пренебрежительным невниманием. Девушка была некрасивой.

        - А нас тут чуть не перестреляли, - вместо приветствия сообщил парень и, кивнув на девушку, добавил, - папочка вот ее, с ружьем явился. Спасибо Смиту, обезоружил киллера.

        Мальчик-гриб нахмурился:

        - Аня, извини, я не умею извиняться. Твой папа нас достал. Прошу тебя - уйди, пожалуйста.

        Девушка покраснела, стала жалкой и сжала губы. Непоколебимое упрямство отразилось на ее лице.

        - А не надо было гадить в нашем огороде! – крикнула она в лицо лежащему парню.

        - А не надо было гадить у нас в лагере! – ответил ей криком парень.

        Мальчик-гриб сморщился, сбросил рюкзачок, отошел к палатке, стоявшей недалеко, и нырнул туда.

        - Дети! – сказал Смит. – Не надо ругаться!

        Девчонка задохнулась от ярости, открыла рот, но не смогла ничего сказать. Мужчина терпеливо ждал. Девчонка вскочила и унеслась. Мужчина пожал плечами и приветливо обратился к Марине:

        - Откуда вы, прекрасное дитя?

        - Заблудилась,

        Мужчина вынул платочек, протер губы, взял ладонь Марины и поднес к своим губам:

        - Позвольте представиться, капитан парашютного полка Ее Величества королевы Великобритании, Джон Смит – в отставке.

        Марина покраснела и сделала вдруг некоторое приседание:

        - Марина, ученица колледжа Электроники.

        Англичанин спросил позволения поухаживать за ней и взял девчонку, что называется, с потрохами. Даже его простецкое лицо с носом-картошкой стало аристократическим. Границы исчезли, и Марина очутилась при дворе британской королевы.

        Капитан поставил на камень миску с дымящемся варевом и протянул ей ложку. Такую же миску он поставил перед парнем. Тот, не меняя позы и не отрываясь от смартфона, стал принимать пищу.

        - Какой вам суп? – спросил неправильно капитан.

        - Ой, как вкусно! – сразу поняла Марина и искренне вскрикнула, чем взяла капитана с потрохами.

        Суп был не просто супом, а «сьютом». Рецепт угощения из красной фасоли родился на суровых берегах Шотландии, страны продуваемой ледяными ветрами, а потому суп был весьма питательным.

        Изысканное угощение сопровождалось изысканной беседой.
 
        Марине захотелось сказать что-нибудь приятное взрослому ухажеру.

        - Какие у вас классные штанишки! – отпустила она классный комплимент.

        Ухажер посмотрел на нее внимательно и ответил серьезно:

        - Это не есть штанишки, это армейские брюки, камуфляж пустыни.

        Марина почувствовала несерьезность своего комплимента, Стала серьезной и решила показать свою осведомленность:

        - Вы воевали в Африке во Вторую мировую войну?

        - О, тогда я еще не был.

        - А разве Англия после этого воевала?

        - О, еще как.

        - Как?

        - Молча.

        И бесстрастное лицо капитана исказилось и затряслось в мелком смехе. При этом он прикрыл рот рукой.

        Марина покраснела.

        Капитан успокоился и смущенно попросил:

        - Извините, это шутка.

        Марина погрузилась в процесс жевания мяса, которого было полно в супе.

        Не удержалась:

        - А что за девушка здесь была?

        - Ходит в гости к нам, а папа против. Воюет…

        Процесс жевания не мешал Марине продолжать умную беседу:

        - А с кем Англия воевала после Второй мировой войны?
         
        - С повстанцами в Сиерэ-Льонэ.

        Капитан терпеливо отвечал, занимаясь приготовлениями. Он достал ручную кофемолку, засыпал в нее зерна кофе и стал крутить ручку.

        Марина не отставала:

        - А против кого восстали повстанцы, против англичан?

        - Нет. Против правительства.

        - А правительство английское?

        - Нет. Свое. Раньше они были колонией Британии. А потом стали независимыми. У них началась гражданская война. Они попросили Британию помочь.

        - А воевать страшно?

        - Страшно. Вест-сайдские мальчики тем, кто был против, ампутировали руки.

        - Операцию делали?

        - Да, отрезали кисти.

        - Ужас. А что за мальчики?

        - Банда. Несколько сотен человек. В ней было много несовершеннолетних. Любили ганстерский рэп, кокаин и оружие. Когда входили в деревню, заставляли детей убивать своих родителей и принимали в банду.

        - Какой ужас.

        - Да.

        Капитан стал готовить кофе на костре.

        Марина поставила на камень пустую миску и выдохнула:

        - Фу, наелась. Так вкусно.

        На лице капитана расцвела блаженная улыбка.

        - А что вы сделали с мальчиками?

         - Расстреляли с вертолетов. Они захватили наш патруль.

         Марина задумалась. Жуткая война… Жуткие мальчики… Все-таки их было жалко…

         Потом пили кофе. Марина поняла, что уже обожает капитана.

        Взрослый такой человек – спокойный, деловой, внимательный. Одним словом, надежный. Одним словом, настоящий мужчина. К тому же настоящий англичанин. Да и вовсе даже не старый…

        Она поежилась от каких-то неясных предчувствий и продолжила расспрос:

        - А что вы здесь делаете, отдыхаете?

        - Нет. Занимаемся, как это по-русски, ерундой.

        - ?

        - Дима решил, что здесь имеется волшебная пещера. В ней гуляет призрак дочери какого-то старого дворянина. Очень давно она умерла от любви.

        - Как интересно.

        - Совсем неинтересно. Это обыкновенная сказка для детей.

        - А вы здесь почему?

        - Я хочу, чтобы Дима работал в моей фирме. Он компьютерный гений.

        - А он не хочет?

        - Вы русские странные. У вас сказки в голове.

        И капитан затрясся мелким смехом, прикрыв рот.

        Марина покраснела. Капитан успокоился и попросил:

        - Извините, шутка.

        Марина задумалась, а кто же Дима – тот, который в палатке, или тот, который валяется у костра. И поняла, что тот, который в палатке.

        Тем временем они допили кофе и пошли мыть посуду - на реку.

                ***

        Река была настоящей кормилицей природы. Ее крутые берега утопали в густых зарослях. Деревья, кусты, трава, цветы – все смешалось в непроходимую чащу. Прибрежная вода затаилась в осоке. Более того – на середине мощный поток проносил мимо нескончаемые гряды водорослей.

        Добраться до воды не было никакой возможности, но человек был настоящим укротителем природы.  Вдоль берега были построены мостки. Они представляли из себя как бы небольшие деревянные платформы с отделениями, похожими на квадратные балконы над водой. Как объяснил капитан, они предназначались для рыбаков. К платформам вели узенькие деревянные мостки на сваях. Странно, что именно платформы назывались мостками.

        Они осторожно прошли на платформу. Капитан зачерпнул ведром воду, опустив его на веревке, и предложил Марине заняться посудой, а сам достал маленькую удочку, как-то расклал ее, от чего та стала больше, и забрался в одно из отделений. Марина устроилась на помосте и принялась за дело. Было приятно, что ей распоряжались как своей.

        Сделав работу, она улеглась на помост и стала наблюдать за рекой.

        Нескончаемая процессия водорослей уносила все лишнее.

        Сама становилась водорослью – влекомой из ниоткуда в никуда. В зеленый провал бессознания. Поплыла рядом с двумя лебедями, вынесенными из-за острова, похожего на гигантскую кочку. Прямо Амазонка какая-то.

        А капитан тем временем вытянул серебристую рыбку и радостно повернул к ней голову, прикрыв рот рукой.

        И снова скукожился над удочкой.

        И, унесенная рекой, Марина вдруг поняла, что наступил великий момент. Она поняла, что влюбилась в этого человека.

        И сделала то, что делала самым своим любимым пацанам. Подползла сзади тихонько на четвереньках и почесала у него за ушком. Чудак вскрикнул и выронил удочку, которую тут же подхватило течение. Обернувшись, он сказал:

        - Фак!

        Марина догадалась, и любовь тут же испарилась.

        Назад возвращались молча – будто стыдясь друг друга.

        На стоянке тем временем шли приготовления. Ребята разматывали кольца длинной веревки. Проверяли фонарики. Марина поняла, что предстоит поход в волшебную пещеру.
        Капитан откуда-то достал сапоги и поставил перед Мариной.

        - Там возможно есть вода, - объяснил он.

        Марина облегченно вздохнула. Все-таки капитан был удивительным человеком – не обиделся. Более того, помог ей накрутить портянки. Она почувствовала тепло, словно ощутила заботу отца.

        А вот мальчик-гриб делал вид, будто ее не существует.

        «Наверное, опять думает, что я шлюха» - заподозрила Марина.

        Закусив губу, она тихонько подобралась к нему сзади и почесала за ушком. Он обернулся – она зажмурилась.

        Когда открыла глаза, увидела привычную физиономию песика, которому предложили косточку. Беззащитная улыбка расползлась по лицу грибка.

        Марина тут же воспользовалась слабостью последнего – спросила, на фига ему эта самая пещера. У того лицо вспыхнуло и погасло как перегоревшая лампочка.

        И лампочка не просто перегорела, а заговорила – вдохновенно и безостановочно. На Марину хлынул поток информации о подземном мире.

        Оказывается, во Вьетнаме есть пещера Сон Дунг, в которой есть своя река и своя, что называется, погода. Она легко может поместить в себе целый квартал Нью-Йорка с его высотками. В некоторых местах пещера достигает ошеломительных размеров: длина – 5 км; высота – 200 метров; ширина – 150 метров.

        В Мексике есть Пещера гигантских кристаллов. Впечатляют сами размеры данного образования: глубина пещеры – 300 метров под землей; длина самого большого кристалла – 11 метров; его диаметр – 4 метра и вес – приблизительно 55 тонн.

        В Мьянме имеется пещера, в которой расположен буддийский храм.

        В Пещере Светлячков Новой Зеландии можно увидеть звездное небо. Это сияют личинки насекомых, таким образом привлекающих добычу.

        Во время лекции Марина удивилась, - опять исследователь подземных объектов попался. Подождала, когда мальчик остановился, и спросила:

        - Ты диггер?

        Мальчик высокомерно фыркнул:

        - Еще спелеологом назови.

        И добавил опять же высокомерно:

        - Я верю в Шамбалу.

        - В кого?

        - Не в кого, а во что. Шамбала – это подземная страна, где живут древние люди, хранящие высшие знания.

        Марина разочарованно протянула:

        - А, сказочка…

        - Сама ты сказочка, - вдруг разозлился мальчик, - это самый распространенный миф на земле.

        И принялся ее убеждать:

       -Слышала про Трою?

        - Миф про Одиссея? Кино смотрела…

        - Так вот, думаешь. это сказочка?

        - Ну, да…

        - А вот появился человек по фамилии Шлиман, внимательно прочитал историю Гомера, поехал в Грецию и реально раскопал реальную Трою. Сказочка-то оказалась былью. Вот.

        - Ну, да…
   
        - Вот тебе и «ну да».

        Разговор продолжался уже в пути к Шамбале. Перед ней мелькали туристические ботинки мальчика, а из-за рюкзака доносился его голос. Он был полон историй народов Земли о народах, живущих под землей.

                ***

        Через час вышли на поляну. Дальше вздымался косогор.

        Они остановились перед дырой в этом косогоре.

        Размер дыры позволял только одному человеку вползти в нее.

        - Это пещера?! - воскликнула пораженная Марина.

        - Это только вход такой, - объяснил мальчик, - дальше она пойдет нормальная.
Марина с сомнением покосилась на него, - а все ли в порядке с самим исследователем.

        Группа тем временем приступила к делу. Каждый застегнул на поясе кожаный пояс со специальным карабином. Вынули скрученную кольцами веревку, раскрутили ее. Один конец мальчик привязал к своему поясу. Остальные прикрепили себя к веревке посредством карабинов. Для Марины пояса не было, она должна была остаться снаружи.
На головы надели фонарики на ремешках и полезли по очереди в дыру.

        Марина наблюдала, как исследователи исчезают один за другим. Когда осталась одна, вдруг поняла, что пропустит, быть может, самое интересное в жизни. Укусила себя за губу и полезла следом.

        По пути испытала отчаяние – по поводу бедной одежонки. Даже устала. Даже заскулила.

       Перед ней зажегся свет и голос Джона спросил:

       - Ви что, есть тут?

       - Я есть тут! Я есть тут! – радостно откликнулась Марина.

       Из-за света высунулась рука, осторожно ощупала голову, нащупала воротник и втащила девчонку в свободное и гулкое пространство.

        Марина поднялась на ноги.

        Группа высвечивала фонариками довольно высокие своды уходящей за поворот пещеры.

        Там за поворотом ждала Шамбала.

        Однако за поворотом оказался новый поворот. Пещера вдруг раздвоилась и поставила в тупик. Марине стало понятно – зачем нужна была веревка, пещера могла оказаться лабиринтом.

        На какой-то миг ей привиделись во вспыхивающих углублениях некие доисторические существа. Слава богу, она была членом группы смельчаков.
Тем временем они отправились к центру Земли.

        И вдруг где-то впереди послышалась тихая музыка.

        Исследователи остановились.

        Вместе с музыкой выплыл свет.

        А в этом свете синий силуэт девушки.
        Марина вздрогнула от грохота, который раздался рядом. Беспорядочный шум укатил назад, и она поняла, что исследовательская группа исчезла - убежала.

        Зачарованная следила, как видение девушки двигалось, двигалось, да вдруг упало. Вместе с ней упал и свет. Потом невидимое видение ругнулось, осветилось, поднялось, и Марина обнаружила, что вместо светлых локонов на голове девушки зеленая прическа.

        И она узнала девушку, которая была на стоянке. Та чихнула, ругнулась, развернулась и скрылась там, откуда появилась.

        Марина осталась одна.

        Осталась тишина и стала густеть, давить.

        И вдруг всем нутром почувствовала себя в каменной могиле.

        Тишина, мрак и камень соединились и произошла реакция – ее маленькое одиночество стало вселенским.

        Веревки, которая вела к скучной и такой живой жизни, не было. Там, за каменными стенами остались все, кого она любила – мама, бабушка, сестра Кристина, все эти противные зубастые мальчишки, даже эта такая противная подруга Ксюха.

        А здесь …

        Холод, сырой такой промозглый холод. Сначала он полез под одежду. Потом принялся все сильнее сжимать в своих объятиях. Потом стал шептать на ушко, уговаривать ее забыть этот непутевый белый свет. А остаться здесь, где никаких тревог и разочарований. Здесь, где ледяное успокоение. Вечное успокоение.

        Время потекло и остановилось.

        Марина легла на землю и закрыла глаза. Свернулась калачиком. Обхватила колени. Поплыла в страну Шамбалу.

        Прочь от желаний и тревог.

        Страна Шамбала была страной, в которой жили бабушка, мама, сестренка Кристина, зубастые мальчишки и даже эта противная и такая любимая Ксюха.

        Какая прекрасная это была страна! Какая далекая! Навеки потерянная!

        Вдруг кто-то тряхнул остатки Марины, в глаза брызнул свет, и голос мальчика спросил:

        - Ну, ты как? Извини, я не умею извиняться…