Диалог 2. О таинстве брака

- Привет дружище. 
- Ну здравствуй, дорогой.   
- Давненько не виделись. 
- Да уж, давно.   
- Ты не торопишься?
- Вроде не тороплюсь.   
- День сегодня не очень – холодно.   
- Может быть пойдём, посидим где-нибудь?
- Можно и посидеть, да и тяпнуть ради сырой погоды.
- И куда отправимся?
- Есть тут, недалеко, славный подвальчик.
- Добре.
- Ну вот и дошли.
- Давай в уголочке присядем.
- Отлично.
- По пивку? Или чего покрепче?
- Для пива погода не подходящая, чай не лето. Покрепче.
- Пусть будет покрепче.
- Эх, хорошо зашла, вот именно этого сегодня и не хватало.
- Да…. А жена ворчать не будет?
- Жена – это серьезно. Вот, кстати, и тема для дискуссии.
- Правильно. О чем же еще говорить серьезным мужчинам после рюмки? Конечно, о женщинах.
-  И не просто о женщинах, а о женах.
- Наши жены – ружья заряжены (смеется).
- В прошлый раз мы с тобой о таинстве брака начали было беседовать, да и не договорили.
- Да.
- Ты сказал, что брак – самое первое таинство, потому что с него начинается человеческое общество.
- Конечно. Ну сам посуди: если двое людей противоположного пола не встретятся, то и третий не появится. Значит каждый будет жить сам по себе, останется одиночкой, общество не возникнет. А церковь – это общество.  Значит, и церкви не будет. Да что там церкви, ничего не будет. Исчезнет человеческий род. А не будет людей – то и Бог не нужен.
- Как это, Бог не нужен. По-моему, ты какую-то ересь городишь.
- Ну подумай, как следует. Если не будет людей, то кому Бог будет открываться? Где будет Его образ? Получится Бог без образа, безобразный. Такой Бог, я думаю, и Ему Самому неинтересен.  Или камни станут образом Божиим? Так ведь камни ни думать, ни говорить не умеют. Камень по образу Бога? Но ведь Бог-то живой?
- Да, живой.
- Вот и выходит, что придется Богу опять оживлять камни. И в результате что получим?
- Что?
- Получим опять тех же самых нас с тобой, которые производят себе подобных при помощи вступления в брак. Да Бог уже однажды проделывал эту процедуру, когда сотворил Адама из праха земного. Зачем же Ему повторяться, дурную работу делать?
- Ты хочешь сказать, что если Богу не в кем станет отражаться, то Он исчезнет.
- Вот именно. Превратится в пустое место. Станет точкой. Схлопнется. Превратится из Бога в Абсолют, или, как говорили мои предки, в Эйн Соф, т.е. в бесконечность, которая не имеет ни вида, ни описания. Попробуй вот описать или представить безвидную бесконечность.
- Ничего себе. Выходит, мы Богу необходимы?
- А ты как думал. Стал бы Он просто так, от нечего делать лепить людей из глины. Просто так даже прыщ на носу не вскочит.
- Подожди, что значит необходимы? А как же семинарская премудрость о свободе Бога, Его необусловленности?
- Все верно, Бог, совершенно свободно, исходя из своей собственной божественной природы, необходимо, создает людей. Выявляя, так сказать, Свою божественность. Ведь на Него же извне ничего не действует, да и нет во вне ничего, даже самого ничто тоже нет. Как сказал один мудрец «причина самого себя». Видимо это самое имелось ввиду, когда в семинарии нам говорили, что Бог все создает «по своей благости». Вот это и есть «благость», надо полагать.
- В семинарии это не уточняли.
- Еще бы. Да они там сами не понимают, о чем учат. Скажут красивое слово и думают, что дело сделано.
- Хе-хе.
- Что-то мы с тобой опять куда-то в богословские дебри залезли. Давай-ка вернемся ко благу, то есть к брачному вопросу. И тяпнем по второй, для остроты ума.
- Ну, вздрогнули.
- Зело борзо. Резюмируем: если двое, мужчина и женщина не сойдутся, то не будет ни общества, ни церкви, ни Бога. Поэтому я и говорю, что брак – самое первое таинство. Кстати, после наше с тобой прошлой встречи покойный теперь Николай Гаврюшин мне напомнил интересную цитату из философа Сергея Троицкого: «Ни Церковь, ни государство не являются источником брака. Напротив, брак есть источник и Церкви, и государства. Брак предшествует всем общественным и религиозным организациям». Так что мы с тобой ничего нового не сочиняем, просто фиксируем то, что есть на самом деле. И далее отмечает Троицкий, что брак «установлен уже в раю, установлен непосредственно Самим Богом».
- Да, в Библии так и говорится: «Оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей, и будета два в плоть едину».
- А ты заметь, что сказано: «и будета два в плоть едину». Это как раз о том, что брак есть таинство, в котором два человека становятся одним существом. Из двойственности возникает единство. А то, что «оставит человек отца своего и мать свою» — это о том, что таинство это естественное, природное. И еще о том, что общество к таинству брака не причастно. Отец и мать, здесь, представляют общество. Хорошо об этом протопоп Лаврентий Зизаний пишет: «По сем сами брачащиеся сию себе тайну действуют, глаголюще: аз тя посягаю в жену мою, аз же тебе посягаю в мужа моего».
- Как это? Ты ведь говорил, что через брак рождается общество, ну и церковь тоже.
- Да, и в этом состоит одно из противоречий брака. Брак есть простейшее общественное отношение, но, между тем, это тайна только двоих.
- Что ты имеешь ввиду?
- Давай попробуем разобрать брак по полочкам. Что там, в этом деле, можно выделить?
- Ну вот тебе определение митрополита Филарета: «Брак есть Таинство, в котором при свободном обещании женихом и невестой взаимной верности перед священником и Церковью, благословляется их супружеский союз во образ духовного союза Христа и Церкви и подаётся благодать благочестивого единодушия для законного рождения и христианского воспитания детей».
- Ох уж мне этот Филарет, все у него с ног на голову. Ясно же видно из Писания, что и священник, и церковь в целом, к браку имеют отношение только по касательной. Для Филарета ключевое слово - «законное», законник он был. Для него если что-то происходило без дозволения властей – то оно было неправильным и греховным. Неприятный человек. И катихизис его такой же: сухой и неприятный, как будто инструкцию к стиральной машине читаешь. Или «Артикул воинский».
- Ишь ты, «артикул» (смеется).
- И еще. Для Филарета союз Христа и Церкви – только духовный, т.е. что-то из некоей туманной сферы, которую ни потрогать, ни увидеть. Обычно, когда говорят «духовный» имеется ввиду что-то из области мышления. Спросить бы самого Филарета.
- А ты думаешь, что Христос и Церковь соединяются плотски?
- Несомненно, только телесным образом.
- Ух ты!!!
- В этом-то самая суть, самый цимес, самая главная мистика и состоит.
- Не понял, о чем это ты сейчас?
- Смотри. Дело Христа – самое что ни на есть телесное: страдания, смерть. «Крест, гроб, тридневное воскресение, на небеса восхождение» - все это вещи вполне себе телесные. Да и сказано: «примите Тело Мое». Заметь, не дух, а Тело. Да и Церковь тоже называется Телом. Тело, состоящее из множества тел. Заметь, мы поем «во гробе плотски, во аде же с душею яко Бог». То есть, без тела даже Бог сразу оказывается «во аде», т.е. в мире теней. Да и предписано нам верить в воскресение мертвых людей, а не в посмертное существование привидений. Человек без тела – призрак.
- А как же, ведь говорится же о том, что «плоть и кровь Царство не наследуют».
- Именно, но ведь тело одной плотью не исчерпывается. Бывает, что плоть есть, а тела нет.
- Как это?
- Ну, например, кусок мяса. Тело, по-моему, это то, что имеет свою истинную форму. А плоть можно обозначить как субстрат. Тело состоит из плоти.
- Ааа, теперь понятно. Значит, когда говорят о «делах плоти», то имеется ввиду то, что в этих делах, в качестве цели, имеются ввиду только какие-то взаимодействия частей тела, без участия всей целостности. Кстати, заметь, слово «тело» похоже на слово «цело», греческое «телос» - по-русски «цель». Хм.
- Ну да. Я бы назвал это словом «отчуждение». Когда кусок мяса становится полномочным представителем всего тела. Но, обрати внимание, в Писании сказано «станут в плоть едину». Очевидно, что здесь дело не только в том, что оба станут одним мясом, хотя и это надо учитывать, но еще и о том, что субстрат людей вообще-то не мясо, а человеческие отношения. Поэтому говоря о теле и плоти всякий раз надо уточнять контекст. Что поделать, язык Писания – это поэзия, а не силлогизмы.
- Понятно. Но давай-таки вернемся к браку. В какой момент, по-твоему, происходит заключение брака?
- Сам смотри. Апостол пишет, что «совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею». Поскольку в браке происходит соединение двух тел, то возникновение брака происходит тогда, когда тела «совокупляются».
- Но ведь Павел такое совокупление явно осуждает.
- Да потому, что такое совокупление происходит не ради образования одного тела, а вовсе наоборот, ради расчленения тела на составные части: вот здесь я соединяюсь, а вот здесь нет.  Но здесь-то весь подвох и состоит, я хочу расчленить, отделить удовольствие от всего остального, но единство все равно возникает, и единство это нежеланное, помимо воли совокупляющихся, помимо их душ (вот я сейчас не стану вдаваться в рассуждение о такой темной субстанции как душа). Т.е. это приводит к отчуждению, это есть «дело плоти», т.е. грех.
- Значит, по твоему, в тот самый момент, когда детородный уд мужчины входит в лоно женщины и происходит заключение брака?
- В целом да, но образ совокупления может ведь быть разным. Можно взять за руку, можно поцеловать. Тут уж как пойдет (смеется). И, заметь, при обозначении этого приятного процесса мы с тобой перешли на «высокий штиль»: «детородный уд», «лоно».
- А где-то достаточно и просто перейти жить под одну крышу.
- Уж лучше под одно одеяло.
- Ха-ха. Вот на этом месте, кажется, пора и по рюмашке.
- Давай.
- Эх, вкусная.
- Дай Бог не последняя.
- (Закусывая) Значит, брак – это то, что разрешает «плотское совокупление»?
- А вот и ничего подобного. Брак, наоборот, таковое совокупление практически запрещает.
- Да ладно.
- Именно. Вот представь себе, что было бы, если бы брака не было. Каждый бы совокуплялся с кем хотел и когда хотел. Любой мужчина считал бы всех женщин потенциально своими, а каждая женщина рассматривала бы любого мужчину как возможного отца своих детей. В этом состоит второе противоречие брака. Брак – есть таинство целомудрия. В каком-то смысле брак полностью отрицает секс. Брак не дозволяет секс, а запрещает.
- Вот тебе и раз.
- Да, это чем-то похоже на иудейский «цимцум», когда Бесконечный стянул себя в одну точку, чтобы высвободить место для мироздания и стал, после этого Богом. В браке все возможные совокупления стягиваются в одно, чтобы высвободить место для чего-то иного. По сути дела, брачный секс – это всего лишь одно совокупление, растянутое во времени. Если можно так выразиться «пролонгированный половой акт».
- Ха-ха, ну у тебя и метафоры.
- Между прочим, это обстоятельство имеет далеко идущие социальные последствия. Исключение из простейшего отношения всех людей, кроме одного, знаешь, что порождает?
- Что же?
- Частную собственность. И заметь, мы с тобой, выпив уже по три рюмки, под разговор о брачных делах, еще ни разу не заговорили о любви.
- Да, странно.
- А это от того, что брак не от любви проистекает. Вспомни, в Библии, когда Бог творит Еву для помощи Адаму ни слова не говорится о любви.
- Да и вообще, что такое любовь.
- Как сказал один бородатый мудрец: «Любовь – это человеческое отношение к человеку».
- И что это значит?
- Это значит, чтобы понять что такое любовь, надо сначала научиться быть людьми.
- А мы разве не умеем?
- Нет, конечно. Быть людьми, значит иметь своим предметом самого себя, и в лице самого себя – все человечество.
- Что-то я тебя не пойму. Это что, совокупляться со всеми подряд?
- Ну ты и выражаешься. Не совокупляться, а соединяться. Как там, в старое время говорили: «Пролетарии всех стран – соединяйтесь». (Смеется). Но в том то и дело, что каждый из нас не есть предмет самого себя.
- Ну не знаю, кто как, а вот я что хочу – то и делаю.
- Ну да, ну да. Ты вот зачем на работу ходишь?
- Как зачем? Денег заработать, купить себе чего, семью содержать.
- То есть сама по себе работа тебя мало интересует? Если бы можно было, то ты бы на работу не ходил?
- Скорее всего – не ходил бы.
- Вот видишь? А говоришь: «что хочу – то и делаю». Совсем наоборот, ты делаешь то, что не хочешь. Вот и выходит, что ты – объект для воздействия со стороны собственной работы.
- Ужас-то какой.
- А раз ты для самого себя только средство для непонятно чего, то и люди для тебя тоже, по большей части, тоже просто объекты для воздействия. И где здесь человеческое отношение к человеку? Где любовь?
- Ну как же, я ведь всех своих женщин любил.
- Вот именно, ты ими обладал как женщинами, любил примерно так, как любят рюмку водки после морозной улицы. А уж то обстоятельство, что твои женщины еще и люди, и такие же как ты – это дело на ум всхаживало только в десятую очередь. И меняя женщин ты просто не успевал заметить что-то человеческое.
- Это просто феминизм какой-то. И где ты этой политкорректности набрался-то.
- Ха-ха. Так ведь бабы-то не лучше нас. Как там у поэта: «Но ведь они за пол мотка тесьмы. И сами нас бросают, в самом деле. Так пусть страдают, как страдаем мы». И это как снежный ком. На этом стоит все современное общество. А началось все тогда, когда Адам стал обладать Евой.
- Так ведь больше никого и не было. Кем ему еще обладать?
- А никем обладать и не надо. Но, с другой стороны, совместное проживание, совместная деятельность учит не только обладанию, но еще и сотрудничеству. Кстати, Лаврентий-протопоп тоже заметил двойственность брака: «Аки сам кто продается, сам есть и вещь и купец сице и всей тайне сами себе продаются и предаются оба себе купно в сию честную работу». Переводя с церковного на русский, в браке каждый является вещью и каждый является покупателем, друг друга покупая, примерно так, как рабов на рынке в древности. В браке каждый связан цепями как раб на галерах и каждый есть рабовладелец. Ну точное описание нашего общества.
- Ну а как иначе? У всех есть обязанности и у всех есть права.
- А должно быть иначе: «в плоть едину». Не купцы и вещи, не господа и рабы, не мужчины и женщины, а просто – люди. 
- И как же этого достичь?
- Сказано, что в Царствии Небесном не женятся и не посягают.
- Ну тогда надо развестись и сразу настанет Царство.
- Ишь ты, как просто захотел в рай въехать. Об этом надо отдельно говорить. И отдельную бутылочку приголубить. (Смеется)
- Ну хорошо. Брак установлен Богом, заключается только двоими. А зачем тут еще целый ритуал, с кучей разных родственников и гулянкой на неделю?
- Это от того, что в браке есть еще одна сторона, законная.
- А зачем она?
- Затем, что общество и государство, понимая свои собственные корни, стремится подчеркнуть неприкосновенный характер брака. Примерно так, как торжественными обрядами обставляют инаугурацию президентов и римских пап, разные государственные праздники и т.п. Но начало у всех этих мероприятий общее – брак.
- А про семью мы что-то ничего не сказали.
- Это от того, что таинства семьи никакого и нет. Семья – порождение брака, этап развертывания общества, не более того. Что-то из области хозяйства.  Вот придешь домой – жена тебе все про семью и расскажет (смеется).
- «И немедленно выпил». Ну давай, на посошок.
(Выпивают)
 - Хорошо, брат, посидели. Правда одну тему мы не затронули. Про монахов. Сказано же в Писании, что есть скопцы для Царства Небесного.
- Да, тема монахов с таинством брака связана непосредственно. Но об этом мы поговорим следующий раз. Пора нам и честь знать.
- Да, давай по домам.