Тридцать второе августа

Рядом с тобой мой продолжается август.
в. понкин

У нас была последняя ночь лета.

Мы шли по полю, поднимаясь в гору, на вершине которой росла одинокая старая ель. Я шёл медленно, оглядываясь вокруг, положив руки в карманы. Ты шла передо мной, и куда бы я ни посмотрел, везде была ты — передо мной мелькали то твои непокорные кудрявые волосы, то счастливые глаза, то смеющаяся алая улыбка… Ты то кружилась вокруг себя, то убегала вперёд, то возвращалась, то хватала меня за руки, то возбуждённо смеялась, то пела — в общем, вела себя так, как всегда, когда чувствовала счастье несколько драгоценных мгновений, растянутых в вечность.

Я не мог признаться тебе в этом, но мне хотелось плакать от красоты. Пылающий закат на всё небо, поле, травы и тропинка тонут в оранжево-розовом сиянии огненного солнца… На всё вокруг ложатся эти розовые полосы света, всё в луговых цветах, всё шелестит и трепещет под ветром… Ветер, этот самый сиренево-северный ветер чуть развевал твои волосы, и я видел, как твои рыжие кудри, освещённые исступлённым огневым пожаром заката, становятся золотыми, пламенными…

- А ведь это последний день августа! - говорила ты, в очередной раз подбегая ко мне и пытаясь восстановить дыхание. - Последний день лета! Последняя ночь! А я так ничего и не успела… ничего не сделала…

- Зачем тебе что-то делать? - удивился я. В моей голове просто не укладывалось, как такое неземное создание, как ты, может делать что-то ещё, кроме как бродить по лесам и полям, чем ты и занималась в последнее время.

- Как это — зачем? - вонзив мне прямо в душу свой пронизывающий насквозь, словно ночной ветер, взгляд, ты до боли знакомо выгнула бровь. - Каждый должен что-то делать. Каждый должен становиться лучше.

Но тебе было уже некуда становиться лучше. Хотя бы потому, что ты так свято верила в то, что каждый человек на этой планете что-то делает и совершенствуется каждый день.

Отведя взгляд от твоего лица, я вернулся к созерцанию мира вокруг. На самом деле я был уверен, что внутри меня находится то же самое. Травы, иван-чай, белые зонтики дудника, ромашки, васильки, колокольчики, сосны и резные пушистые ёлочки, тропа, по которой мы шли, туман над рекой вдалеке, нежное розово-сиреневое небо, горящий закат, солнце словно расплавленное золото, бескрайняя, по-вечернему ласковая синева вверху — голова кружится от этой высоты…

- Неужели это всё действительно происходит? - прошептала ты, заворожённо оглядываясь вокруг. - Этот мир слишком прекрасен… Я не могу уместить всё это в себе, во мне так много всего, что хочется летать…

Я чувствовал то же. Мы шли, взявшись за руки, оба до краёв наполненные севером, совершенно одни, но совсем не одиноки — с нами были ветер и небо, небо…

Мы поднялись на самую вершину горы, и чувство полёта и невесомости окончательно овладело нами. Когда я смотрел на тебя, мне казалось, что за твоей спиной трепещут крылья, сотканные из света. С тех пор на твоём лице навсегда остался этот отпечаток солнца — льющийся, словно вода, небесный коралловый свет…

Когда мы оказались на самом верху, перед нами раскинулись густые необъятные леса, дороги, деревянные домики, белокаменная церковь, тоже объятая закатным огнём…

Мы шли дальше, и мне казалось, что с каждой секундой мы всё больше отрываемся от земли. Этот сиреневый хвойный север наполнял меня поэзией, романтикой, тишиной и любовью. Ты была права: в такие моменты трудно держать всё в себе, просто некуда деть мысли и чувства, всю эту палитру вечерних красок, в которую превращается душа — остаётся только молчать от восхищения и крепче сжимать твою руку, словно это последнее, что осталось у меня в этом мире, словно нам и вправду больше ничего не надо делать…

- Я не верю, что август может так просто уйти, - высказалась ты. - Не может — значит, не уйдёт. Завтра будет тридцать второе августа.

Такой ты мне и запомнилась: смеющейся, танцующей, обожжённой розово-оранжевым пламенем солнца, верящей в то, что завтра не наступит осень, с развевающимися кудрями и светящимися глазами, в которых отражался огонь заката — настоящая, словно остановленный момент, словно нечёткая фотография…

Туман подбирался к нашим ногам. Закат медленно таял. Приближалась ночь.

- До рассвета? - спросила ты, будто произнося клятву и глядя на меня горящими глазами.

- До рассвета.

У нас была последняя ночь лета. И бесконечный август…